Текст книги "Большая книга ужасов – 9"

Автор книги: Анна Устинова

Соавторы: Антон Иванов,Эдуард Веркин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

На меня напал просто истерический смех. И на Макса тоже. То ли мы переели, то ли перенервничали. А может, все вместе. Во всяком случае, мы впали именно в такое состояние, про которое говорят: палец им покажи, обхохочутся.

– Толян у бабки без зубов, – сквозь какой-то булькающий смех пробормотал Макси-Кот.

– Кто без зубов, Толян или бабка? – корчился я на диване.

– Черт их знает, Фома, может, оба, – зашелся от нового приступа хохота Макс.

Тут мой взгляд случайно упал на кучу песка, оставленную таинственным ночным пришельцем, и веселье как отрезало.

– Макс, – уже серьезно произнес я, – что нам делать на ночь с венком?

– А? С чем? – не сразу переключился Кот.

– Да с венком, с венком? – заорал я. – Может, ты хочешь с ним еще одну ночь в одной комнате провести, а я нет!

До Макса наконец доперло. Только что веселая его физиономия вмиг помрачнела, и он растерянно промямлил:

– Да я, Фома, знаешь, тоже не очень хочу.

– Вот и давай сообразим, куда его спрятать, – продолжал я. – Если дождемся возвращения предков, будет поздно.

– Куда же мы с тобой его денем? – принялся мыслить вслух Макс. – Слушай, а, может, в эту комнату?

– И куда ты предлагаешь его здесь пристроить? – не понял я.

– Да хоть под диван, – спокойно ответил Кот.

– Ага. И мать мигом его найдет. Ей в любой момент может вздуматься пропылесосить квартиру.

– Ну, не сегодня же вечером после работы, – удивился Макс.

– Это ты так думаешь, а моей родительнице если вдруг покажется пыльно, она ночью способна пропылесосить.

– Да-а, – почесал затылок Макси-Кот. – Тогда давай думать, какие у вас в квартире есть места, куда твои предки реже всего заглядывают.

Я крепко задумался. Выходил прямо заколдованный круг. Туда, куда редко лазила мать, часто лазил предок. Например, во встроенные шкафы, где у него лежали разные инструменты или всякие полировочные пасты для машины. Наконец я допер. Антресоль! Мать туда суется только во время генеральных уборок. Значит, до ближайших выходных не полезет. А дальше посмотрим.

– Порядок, – с гордостью произнес я вслух. – Несем на антресоль.

Тут вернулась Жанна.

– Поели?

– Не только, – откликнулись мы с Котом.

– Что, Волобую дозвонились? – спросила она.

– Это как раз нет, – покачал головой Макси-Кот. – Зато выработали некоторые меры безопасности на сегодняшнюю ночь.

И мы поделились с нею своими планами.

– Так и впрямь будет лучше, – согласилась она.

В общем, мы залезли на антресоли, где обнаружилась огромная кастрюля, покрытая темно-зеленой эмалью в белую крапинку, которая жила с нами еще в коммунальной квартире на Садовой-Каретной и, кажется, принадлежала моей прабабушке. Я даже не знал, что мы перевезли ее сюда с собой. Наверное, для мамы это какая-нибудь память детства.

Сейчас память детства пришлась нам очень кстати. Венок поместился в кастрюлю даже вместе с пакетом. Я чуть подумал и прикрыл его сверху крышкой. Затем, тщательно защелкнув на задвижки обе створки антресолей, спустился вниз и сложил стремянку.

– Ну, кажется, заблокировали.

– Плюнь через левое плечо, Федор, – без тени юмора порекомендовала Жанна.

Я послушался.

– И по дереву на всякий случай постучи, – дала она еще один совет.

Я и это проделал. И Макси-Кот тоже. Когда по ночам начинает являться такое, еще и не то сделаешь.

– Давайте-ка еще раз попытаемся позвонить Волобую, – сказала Жанна.

Мы пошли и позвонили. С прежним, между прочим, результатом. К телефону никто не подошел.

– С другой стороны, – задумчиво начал Макси-Кот, – если бы Волобуй так и не объявился дома, его мать наверняка бы нам уже телефон оборвала.

– Это точно, – согласился я.

В прошлый раз, когда Толян влип в одну историю, его мать по нескольку раз на дню обзванивала всех одноклассников.

– Поэтому предлагаю хоть немного абстрагироваться, – продолжал Макси-Кот. – Каникулы у нас, в конце концов, или нет?

– Странные каникулы, – уточнила Жанна.

– Так сделаем их нормальными! – воскликнул Макс.

– Ничего не имею против, – Жанна даже повеселела.

Однако абстрагироваться нам не дали. Мало того, Макси-Кот даже не успел объяснить нам, какие в его изобретательном мозгу зародились планы. Только он разинул рот, чтобы это сделать, раздался звонок телефона. Я с нехорошим предчувствием сорвал трубку, не сомневаясь, что сейчас услышу голос матери Волобуя. Однако я немного ошибся. На мое «слушаю» откликнулся голос нашего одноклассника и друга Славки Кирьяна:

– Здорово, Фома! Новость слышал? Отпад!

– Смотря какую, – я придерживался мнения, что за последнее время на нас свалилось чересчур много новостей. – Про стройплощадку, что ли?

– Ах, уже знаешь. – В Славкином голосе прозвучало разочарование. – Кто тебе сказал?

– Волобуй, естественно, – ответил я. – Кто еще у нас в такие места лазает?

– Неужели из больницы звонил? – Разочарование в голосе Кирьяна сменилось крайним недоумением.

– Из какой больницы? – перехватило у меня дыхание.

– Фома, я не понял, – глухо произнес в трубку Кирьян. – Ты в курсе или нет?

– Насчет больницы не в курсе.

– Выходит, ты ничего не знаешь! – возликовал на том конце провода Славка. – Волобуй-то в больнице! Его в палату к Витьку положили. Про Витька-то, надеюсь, знаешь?

Глава VIII
ЛЮБОПЫТНАЯ КАСТРЮЛЯ

– Да про Витька-то слышал! – принялся орать я в ответ. – А с Толяном что?

– Так вот, рассказываю, – обстоятельно начал Славка. – Звонит мне Леха Бубунов и ржет, как псих. Оказывается, мать Витька наконец сегодня раскололась насчет больницы, где он лежит. Витек там совершенно со скуки дох. И все требовал, чтобы Толян к нему явился. А мать ни в какую. Она считает, если Толян припрется, опять что-нибудь нехорошее выйдет.

– Это я знаю, – нетерпеливо перебил я. – Толян рассказывал.

– Ну, так вот, – неспешно продолжал Кирьян. – А к Лехе Бубунову она нормально относится, потому что с матерью его дружит. В общем, мать Витька позвонила Лехе и дала адрес. А он говорит, что ему все равно сегодня делать было совершенно нечего, вот и попилил к Витьку в больницу. В общем, лежит Витек на кровати, сломанная нога противовесом растянута, все как у людей. Бубунов там кое-чего приволок. Потом вроде бы уходить собрался, а тут дверь широко открывается, и в палату к Витьку ввозят на каталке Толяна. Представляешь, что с Витьковой мамашей будет! Ситуация – нарочно не придумаешь.

– Славка, а что с Толяном? – Я пытался скорее дойти до сути.

– Да ничего особенного, – небрежно бросил Кирьян. – Его вороны на стройке поклевали.

– Ну, ни фига себе, ничего особенного! – возопил я. – Так сильно поклевали, что в больницу попал?

Кот и Жанна давно уже стояли рядом и слушали наш разговор.

– Вроде не так, чтобы очень сильно, – откликнулся Славка. – В основном ухо. Но ему в больнице все пришили. А вот с башкой у него действительно не очень. Врачи говорят – шок. Леха рассказывал, пока Волобую снотворное не вкололи, он орал: «Отдайте мои зубы!» А зубы у него, в чем вся хохма, как раз совершенно целы, – начал смеяться Славка. – Уж ему и врачи объясняли, и Леха с Витьком подключились, а Волобуй не верит и все орет: «Отдайте мне зубы!» Кончилось тем, что врачи Лехе разрешили, он Волобую в рот слазил и специальной такой палочкой зубы ему пересчитал. А потом говорит ему: «Уж мне-то ты веришь? На месте твои зубы». Так тот чуть Бубунова не укусил. И отрубился только после снотворного.

Мне, в отличие от Кирьяна, было совсем не до смеха. До сих пор еще оставался маленький шанс, что озверевшая стая ворон напала не на Волобуя. Однако теперь все происшествия двух последних дней складывались в цепочку, логика которой нам была пока не ясна.

– Слушай, а как же это случилось? – решил выяснить я.

– Что именно? – не дошло до Кирьяна. Голос его звучал по-прежнему весело. По-моему, он воспринимал эту историю как большой прикол, которым ему и хотелось поделиться с друзьями.

– Да с Волобуем. С чего вдруг его вороны поклевали? – уточнил я.

– Да он на стройплощадку зачем-то поперся, а там куча ворон летала. Видно, чего-то им не понравилось. А вообще, фиг его знает. Волобуй-то пока не в себе и сам объяснить ничего не может.

– А как он в больницу попал? – задал я новый вопрос.

– Вероятно, кто-то его нашел и «Скорую» вызвал, – скучным тоном отозвался Кирьян, которого явно не интересовали такие подробности. – Как в таких случаях обычно бывает. Ладно, Фома, я тебе рассказал, пойду звонить дальше. Жанка-то дома или куда уехала на каникулы?

– Жанка тут, – поторопился сообщить ему я. – Привет тебе от нее большой.

– Понятно, – хохотнул Кирьян. – Ну, пока.

– Погоди, погоди! – крикнул я в трубку. – Телефон Лехи дай!

– Ща, – и Славка продиктовал на память номер Бубунова. – Решил подробности из первых рук узнать?

– А то, – откликнулся я и положил трубку.

Жанна и Кот хором потребовали:

– Давай, Фома, рассказывай, что с Волобуем?

– Чего рассказывать, – развел я руками. – Вы сами весь разговор слышали.

– Не весь, – возразил Макс, – а только с того времени, как поняли, что Славка про Волобуя рассказывает.

– Да и вообще, не все слышно было, – добавила Жанна.

Пришлось излагать им с самого начала.

Выслушав, Жанна воскликнула:

– По крайней мере, Волобуй должен быть доволен! Хотел к Витьку и попал! Добился своего.

– Но в тот момент, когда добивался совершенно другого, – подхватил Кот.

– Я прямо как чувствовала, что ему не надо было идти на стройку, – снова заговорила Жанна.

– Все чувствовали, – вмешался я. – Кроме самого Волобуя.

– Но чем он все-таки разозлил ворон? – не понимала Жанна.

– Кто знает, – пожал я плечами.

– Слушай, Фома, – повернулся ко мне Макси-Кот. – Звякни-ка этому Лехе. Вдруг он не все Кирьяну сказал?

Я принялся набирать номер.

– И кстати, выясни, какая больница и палата, – дал мне еще одно ценное указание Макси-Кот. – Тогда сможем завтра навестить Толяна и выяснить все из первых рук.

Жанна тяжело вздохнула:

– Да что же это такое! И впрямь все каникулы посвящены какому-то придурку. Интересно, мы когда-нибудь от него избавимся?

– Во-первых, не одному придурку, а двум, – не набрав последние две цифры бубуновского номера, уточнил я. – Ты забыла, что там лежит еще Витек.

– Тогда вы с Котом как хотите, а я точно в больницу не пойду, – немедленно заявила Жанна. – Два средних придурка – это слишком большое испытание для моей психики.

– Терпи, дочь мо-оя, и будь смиренна, – воздел вверх указательный палец Кот.

– Чтобы ты знал, Максик, Витек – это гораздо хуже, чем Толян, – брезгливо поморщилась Жанна.

– Куда же хуже? – искренне изумился мой старый друг.

– Тут, видимо, нет предела для совершенства, – ответила Жанна. – Уверяю тебя, по сравнению с Витьком Толян просто гений.

– За что ты бедного Витька? – решил подколоть я Жанну. – Он так к тебе неровно дышит.

Это было совершеннейшей правдой.

– Если бы он просто дышал, – закатила глаза Жанна, – он ведь еще и говорит! А от этого уши вянут.

– Да ты не расстраивайся, – ободряюще подмигнул ей Макс. – Витек, кажется, надолго выбыл из строя.

– В общем, вы поняли, – свела брови к переносице Жанна. – Я в больницу не иду. К тому же Витек неправильно может понять мое появление.

– Я тогда ему пойму. – От одной только мысли об этом мне захотелось врезать Витьку.

– А вот этого не надо, – строго глянула на меня Жанна. – Он и так уже почти инвалид.

– Значит, тебя волнует Витек? – Я уже третий раз набирал номер Бубунова. Там было непробудно занято.

По-видимому, Леха продолжал информировать окружающий мир о своем походе в больницу.

– Меня не Витек волнует, а собственное спокойствие, – сухо бросила Жанна.

Я вновь набрал номер. На сей раз мне повезло. Я услышал голос Бубунова.

– Леха, это я, Федя.

– Фома-а? – в полном раже проорал Бубунов. – Про Волобуя знаешь?

– В общих чертах, – уклончиво произнес я. – Но не совсем врубился, чего там вышло.

Леха с большим удовольствием рассказал мне все то же самое, что и Славка. То есть ничего нового. Я, однако, не успокоился и начал задавать наводящие вопросы:

– А почему на Толяна вороны-то напали?

– Да они сегодня вообще были какие-то сбренденные. Народ говорит, целой кучей кружились. Ты, Федя, случайно не видел?

– Нет, – предпочел соврать я.

– И я не видел, – с большим сожалением выдохнул мой собеседник. – Но, вообще-то, я думаю, это все из-за стройки. Там рабочих полно. Они небось местных ворон подкармливают. Жрачка-то у них наверняка остается. Вот, наверное, и сработал какой-нибудь вороний телеграф насчет халявы. Они слетелись, а жратвы никакой нет. Работы-то сейчас там временно не ведутся. А тут Волобуй подвернулся. Ну, они и решили его как жрачку использовать. Тоже ведь, в общем-то, мясо.

И Леха, очень довольный собою, расхохотался.

– Ты еще скажи, что они как «санитары леса» действовали, – откликнулся я.

– Почти, – опять засмеялся Бубунов. – Только вообще-то Толян сейчас больше похож не на мясо, а на овоще-фрукт. Ну, совсем ничего не рубит. Только орет на всех, чтобы ему зубы вернули. А у него их и так полон рот. Куда ему больше?

Я знал куда. Однако ставить об этом в известность Леху счел совершенно излишним.

– В общем, по-моему, крыша у Волобуя улетела вместе с теми самыми воронами. Правда, Витек все равно доволен. Он сказал: «Лучше с чокнутым Толяном, чем с отпетым уркаганом».

– При чем тут уркаган? – удивился я.

– Да у них там третьим в палату какого-то крутняка положили, – объяснил Леха. – Витек жаловался, что он совсем его довел.

– Чем? – полюбопытствовал я.

– Да я, знаешь, не вникал, – ответил Бубунов.

– А чего Толян на стройке-то делал? – вновь я перевел разговор на главное.

– Да пока можно только предполагать, – откликнулся Леха. – Витек думает, что копал. Там вроде какие-то старые могилы разрыли. Вот Волобуй и надеялся ценности отыскать. Они вообще-то сперва вместе с Витьком собирались. Но он потом угодил в больницу.

– А Толян-то каким образом до больницы добрался? – хотелось мне знать.

– Да, говорят, он к рабочим в вагончик вбежал весь в крови. А они уже «Скорую» вызвали.

– А про ворон откуда узнали? – не отставал я.

– Я почем знаю. – Мои частые вопросы явно уже начали надоедать Лехе. – Что слышал в больнице, то и рассказываю. А это психушное воронье весь наш район видел.

Выяснив у Лехи номер больницы и палаты, я начал прощаться. А то он было принялся все по второму разу рассказывать.

– Эй, – уже когда я готов был положить трубку, спохватился Бубунов. – Вы чего, завтра туда поедете?

– Наверное, – осторожно произнес я.

– Тогда я с вами, – мигом вызвался Леха. – Все-таки вместе веселей. И дорогу вам покажу. Там корпусов полно. Без меня запутаетесь. А мне самому интересно, чего там завтра с Волобуем будет.

Я понял: Леху живо интересует, прилетит ли обратно к Толяну крыша. Видно, ему в эти каникулы совершенно нечего было делать. А тут все-таки развлечение. Хотя я лично предпочел бы провести каникулы поскучнее. Мы договорились созвониться завтра часиков в десять утра. Тогда и уточним, во сколько поедем. На этом я наконец завершил разговор.

Не успел я это сделать, как телефон ожил вновь.

– Федя? – узнал я по голосу мать Волобуя. – Ты сегодня Толика больше не видел?

– Нет, – ответил я.

– А то я все звоню к нам в квартиру, но там то занято, то никто не подходит, – в темпе, близком к скорости света, затараторила она. – Ты не сбегаешь? Боюсь, как бы телефон не сломался, а мне Толик позарез нужен. Пусть хоть сейчас к бабушке подъедет и…

– А вы разве ничего не знаете? – мне наконец удалось ее перебить.

– Что я должна, интересно, знать? – спросила мама Волобуя.

– Да Толя же в больнице, – быстро сказал я.

– Как в больнице? – оглушительно завопила она. – Говори быстро, что с ним?

– Да вы не волнуйтесь, ничего страшного, он живой, – лихорадочно соображая, что можно ей сказать, а что нет, я принялся ее успокаивать. – Мне ребята случайно сказали. Он там вместе с Витькой в одной палате.

– Что ты все про Витька! – вновь завопила мать Волобуева. – Ты мне про Толика моего толком объясни. Почему он в больнице?

– Да понимаете, на него вроде как вороны напали и укусили, – брякнул я. – Но сейчас он уже совершенно зашит, и все в порядке.

Мало того, что я вообще с трудом сейчас подбирал нужные слова, мне еще очень мешала Жанна, которая просто каталась от хохота. Только представьте себе: она хохочет, а мать Волобуя чуть не рыдает.

– Ты мне правду, правду скажи! Толику что, глаз выклевали?

Тут меня и дернуло ляпнуть:

– Нет, что вы, не глаз, а ухо.

– Совсем? – зарыдала наконец мать Волобуя. – Сы-ыно-очек!

– Нет, нет, обратно пришили, – вновь принялся успокаивать я. – Да вы сами туда лучше скорей поезжайте, вам врачи все скажут.

– Почему Толик мне не сообщил? – тем временем продолжала стонать и бушевать на том конце провода Волобуева. – Ну, не сын, а наказание! Прямо вылитый его отец!

Я на всякий случай не стал говорить, что у Волобуя съехала крыша, ему вкатили снотворное, и в результате он просто не смог никому ничего сообщить. В конце концов, сама поедет и разберется.

– Адрес давай, – потребовала мать Волобуя.

Я продиктовал. Она, даже не поблагодарив, бросила трубку. Впрочем, я ничего не имел против.

– Ворона укусила! – по-прежнему корчилась от смеха Жанна. – Ну ты, Федор, даешь. Она тебе что, собака?

– Нет, крокодил, – огрызнулся я, однако мне и самому стало смешно.

Нас вновь одолел смех. Однако смеялись мы не к добру. Нам бы помнить, что впереди ночь, а венок по-прежнему остается в квартире. Но люди почти всегда крепки задним умом.

Неприятности, собственно, начались задолго до наступления ночи. Мать, вернувшись с работы, обнаружила кучу песка в большой комнате. Разумеется, убрать ее мы так и не догадались. Скандал разразился жуткий. Но не из-за того, что мы не убрали, а из-за того, что насыпали. Мы слушали и, как идиоты, молчали. А что объяснишь? Правду? Да о ней лучше было даже не заикаться.

Родительница моя как следует отвела на нас душу. Она целыми днями горбатится, чтобы мы жили как люди, а я веду себя как настоящая свинья. Хоть бы Макса постеснялась. Хорошо еще, Жанна успела уйти домой до скандала. Макс ерзал на диване. А я отправился за веником и совком и стал спешно подметать. Песок с камушками оказался какой-то странный. Собираешь в совок, а он высыпается обратно. Будто у меня в руке не совок, а сито.

Мать посмотрела на это и разозлилась еще сильней.

– Криворукий ты у меня, Федор!

Она вырвала у меня совок и веник и принялась заметать сор сама. Однако я не без внутреннего ехидства заметил, что даже ей удалось собрать эту грязь лишь с большим трудом и отнюдь не с первой попытки. Правда, родительница моя расценила это по-своему:

– Ходите невесть где! Надо же столько песка нанести! Всю квартиру засыпали!

Тут вернулся с работы отец. Мы с Котом облегченно было вздохнули, но, оказалось, приятный вечер только начинался. Правда, поужинали мы спокойно. Однако, едва поев, предок решительно заявил:

– Займусь-ка я сразу замком.

– Игорь, может, не надо? Он ведь вроде нормально работает, – сказала мать.

– Вроде, – выразительно глянул на нее пре-док. – Типично женская логика. Знаешь, Рита, чудес на свете не бывает. Если эта штука один раз испортилась, то рано или поздно испортится окончательно. И притом в самый неподходящий момент.

– Делай как знаешь, – сдалась моя родительница.

Предок, вооружившись набором отверток, открыл дверь и принялся разбирать замок. Мы с Максом, делая вид, будто помогаем, стояли у него за спиной. Нам было жутко интересно, действительно ли это поломка или… Наверное, можно не добавлять, что «или».

Дверь была распахнута, а мы все находились на лестничной площадке. Естественно, кроме мамы, которая возилась на кухне. К этому еще надо добавить, что наша входная дверь расположена как раз напротив антресолей. И вот я, случайно подняв глаза, обнаруживаю, что одна из створок антресолей приоткрыта, и из нее, словно бы любопытствуя, выглядывает зеленый в крапинку бок кастрюли.

В груди у меня похолодело, а сердце часто-часто забилось. Я ведь прекрасно помнил, что тщательно замкнул оба шпингалета. Может, родительница успела за чем-то слазить? Но когда у нее нашлось время? Нет, вряд ли. Скорее даже исключено.

Тем временем предок, свирепо пыхтя, возился с замком. Вроде бы он вывернул все винты, а крышка не снималась.

– А-а-а! – огласил вдруг лестничную площадку вопль отца.

Выпрямившись, он запрыгал на месте, отчаянно тряся в воздухе рукой. Во все стороны полетели брызги крови.

– Па! – кинулся я к нему.

– Игорь! – вылетела из кухни мать.

– Финны проклятые! – ревел мой предок. – Замок как следует сделать не могут!

– Что с рукой? – вопрошала мать.

– Отвертку вонзил в ладонь! – Отец продолжал прыгать на месте. – Срочно бинт, вату и йод!

И они с матерью удалились в ванную лечить папину руку. Воспользовавшись суматохой, я быстро взобрался на табуретку и вновь запер створки антресолей на шпингалеты. Зрение меня не обмануло. Как это ни удивительно, кастрюля и впрямь стояла на самом краю, будто выглядывая из щели между створками. А ведь я прекрасно помнил, что, убрав внутрь венок, задвинул ее поглубже.

Не успел я спуститься с табуретки, родители вышли из ванной. Кот в темпе уволок табуретку на кухню.

– Игорь, – сказала мать, – плюнь на этот замок, оставь до завтра.

Однако, когда мой предок начинает что-нибудь делать, его остановить невозможно.

– Рита, – строго взглянул он на мать, – иди и займись своими делами. А мне не мешай. Иначе в один прекрасный день нам всем придется ночевать на лестнице или вызывать Службу спасения, чтобы они выламывали нашу дверь. А я, между прочим, за нее кучу денег отдал.

Мать передернула плечами и удалилась в большую комнату. Отец, склонившись над замком, велел Коту посветить фонариком.

– Черт, – смущенно проворчал мой предок. – Тут, оказывается, еще один винтик остался.

Но, как говорят в американских фильмах, сегодня был «не его день». Замок открылся, но совершенно неожиданно. Из него брызнуло во все стороны множество мелких деталей. Отец кинулся их подбирать. Затем, с недоумением уставившись на оголившуюся панель, подавленно произнес:

– Ну, и как же тут все было?

– А схемы у тебя не осталось? – спросил я.

– Схемы, схемы… – Отец глубоко задумался. – Да вроде где-то была.

И с этими словами он все выпотрошил из встроенного шкафа. Обнаружилась куча самых разных вещей. Даже автомобильный насос, который предки уже полгода считали потерянным при переезде. Правда, отец сейчас ему совсем не обрадовался. Он жаждал найти схему замка. А ее-то как раз нигде и не было.

– Будем действовать методом исключения, – наконец принял решение предок. – Что мы, в конце концов, хуже горячих финских парней?

В общем, он открутил панель замка от двери и отнес все детали на кухонный стол. Там он до самой ночи пытался собрать конструкцию воедино. Но у него то оставались лишние детали, то их, наоборот, не хватало. А главное, замок не работал и к тому же при малейшем прикосновении вновь рассыпался. Наконец отец взглянул на часы:

– Придется до завтра оставить.

– Игорь, а дырка в двери останется? – неожиданно появилась на кухне моя мать.

– Это как раз ерунда, – махнул рукой предок. – Сейчас скважину приверну, а запремся на второй замок. Хорошо, я все-таки догадался его поставить.

Верхним замком мы почти никогда не пользовались. Он считался у нас резервным, а сейчас оказался очень кстати. Иначе быть бы нам всю ночь с открытой дверью.

Отец привернул скважину. Умывшись, я вышел из ванной и, глянув на антресоль, обалдел. Створки опять были приоткрыты. А, главное, из щели вновь хитро выглядывал пестренький бок прабабушкиной кастрюли. И впрямь, что ли, наблюдает за нами?

На сей раз закрыть створки возможности не представилось. Предок загнал нас с Котом спать. Ну, как будто нам пять лет! Однако он и так был взвинчен, поэтому я решил с ним не спорить.

Уже в своей комнате, затворив дверь, я шепнул Максу:

– А венок-то не успокаивается. Опять створки у антресолей открыты.

– Да ты что? – уставился на меня Кот. – Может, показалось?

– Ты разве не понял? – продолжал я. – Прошлый раз это тоже не я забыл закрыть, а венок открыл.

– Ты абсолютно убежден? – не верилось Максу.

– Абсолютно, – подтвердил я.

– Тогда пошли попробуем еще раз на шпингалеты запереть, – предложил Макс.

– Сейчас лучше не стоит, – возразил я. – Предки еще не легли. Вот заснут, тогда и попробуем.

Однако так получилось, что мы заснули раньше.