Текст книги "Тайна черного призрака"

Автор книги: Анна Устинова

Соавторы: Антон Иванов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава V
ДВА ЯВЛЕНИЯ С ТОГО СВЕТА

Дела-а, – протянул ошарашенно Тема.

Остальные молчали. Вульф вдруг принялся снова глухо рычать. Только теперь он смотрел не в комнату, а, наоборот, в коридор. Друзья обернулись. Из коридора прямо на них, шаркая, двигался тот самый мертвый старик.

– П-покойник, – отступая назад, пробормотал Тема.

– Какой я тебе покойник? – с явной обидой осведомился старик. – Меня Александром Васильичем звать. Вполне живой человек. Как все.

– Но вы же там вот, – указал на матрац Женька, – мертвый лежали.

– Ничего не мертвый, – возразил Александр Васильевич. – Поспать уж нельзя. Живу я тут временно.

– А трупные пятна? – вырвалось у Олега.

– Нет у меня никаких трупных пятен, – обиделся еще больше старик.

Впрочем, ребята уже успокоились. Теперь, когда Александр Васильевич ходил и даже разговаривал, в нем не просматривалось ничего от потустороннего мира.

Заросшее седой щетиной лицо. На лбу и висках действительно пятна. Но не трупные, а старческие. Одет был Александр Васильевич в какие-то невообразимо грязные брюки и нейлоновую куртку неопределенно-темного цвета. Такие куртки – излюбленная одежда московских бомжей. Они их носят зимой и летом.

– Самочувствия никакого, – передернуло вдруг бомжа. – Ну, жизнь!

Ребята уже хотели тихонько уйти, когда бомж вдруг спросил:

– Вы чего тут вообще-то ищете?

– Да просто так, – не собирался ему)лег ничего рассказывать.

– Многие тут просто так, – загадочно проговорил бомж. – Только об осторожности помнить надо.

– О какой осторожности? – спросил Женька.

– Разные бывают дома, – не внес в проблему особенной ясности и на этот раз бомж. – Иногда страхи такие случается… Мог бы я вам сказать.

Олега вдруг осенило: если бомж тут живет, он вполне мог тоже с привидением встретиться. И он на всякий случай полюбопытствовал:

– Вы имеете в виду этот дом?

– Этот… другой… – вновь невнятно забормотал бомж. – Вы бы поесть сперва принесли. И бутылочку. А уж потом побеседуем.

Олег переглянулся с друзьями. Те понимающе кивнули. Все пятеро были уверены, что игра стоит свеч. Во всяком случае попытаться надо.

– Собачка у вас неплохая, – заметил бомж Вульфа. – У нашего одного есть вроде этой. Он ее с кепкой в зубах обучил работать. Теперь на проспекте Сахарова милостыню вместе просят. Доход неплохой.

Вульф вдруг оскалился. Слова Александра Васильевича, видимо, показались ему оскорбительными.

– Так чего, принесете? – вновь спросил бомж.

– Попробуем, – ответил Олег. Друзья спустились на первый этаж и вышли на улицу.

– Ну, там у него и воняет, – брезгливо сморщила нос Катя.

– Просто даже не верится, что только от одного человека может быть во всей комнате такой запах, – удивленно проговорила Таня.

– Бомжам это свойственно, – тоном бывалого человека добавил Женька. – Я раз ехал в метро с таким. Он как вошел в вагон, половину пассажиров вынесло на платформу. Прямо наше отечественное бактериологическое оружие.

– Поэтому я и решил, что в доме мертвец, – сказал Олег. – Ладно, давайте прикинем, сколько у нас с собой денег.

Достав кошельки, пятеро искателей тайн пришли к выводу, что наличных средств хватит на бутылку дешевой водки, батон колбасы и на хлеб.

– Бежим на кольцо, – предложил Темыч. – Сперва в булочную, а потом в «Мини-маркет». Все по одной стороне и недалеко.

– «Мини-маркет» не подойдет, – покачал головой Олег. – Там цены в два раза выше, чем в остальных магазинах. Нам едва на один батон колбасы хватит. Для сокращения времени сделаем так. Таня с Катей бегут на кольцо в булочную. Темыч с Женькой в «Весы» на Сретенку за колбасой. А мы с Вульфом в киоски на Сухаревку за водкой. Встречаемся на углу Ананьевского.

– Может, ему еще пирожное купить на сдачу? – предложила Таня. – Жалко как-то его.

– Ты что! – отверг решительно проблему десерта Женька. – Александр Васильевич сладкого наверняка не ест. Ему солидная закусь нужна.

Двадцать минут спустя друзья уже вновь поднимались на второй этаж заброшенного особняка. Александр Васильевич им заметно обрадовался. Выхватив из рук у Олега бутылку водки, он ловким движением свинтил пробку. Вмиг откуда-то непонятным образом в руках у него возник стакан. Еще мгновение спустя бомж залпом опрокинул его.

– Ща уюта прибавим, – заблестели глаза у Александра Васильевича.

Он извлек из дальнего угла комнаты бензиновую лампу и поднес к ней спичку. Комнату залил неожиданно яркий свет,

– Американская лампа, – похвастался бомж. – Филимоныч вчера притащил. Мы его рождение отмечали. Большой человек. Раньше в солидном учреждении работал. Полмира объездил. А теперь мы тут вместе. Нюх у него, будто у следователя. Как подойдет к помойке, там обязательно вещь окажется стоящая.

– Я гляжу, у вас тут неплохая компания, – с удивлением посмотрел на бомжа Олег.

– А то! – гордо выпятил впалую грудь Александр Васильевич. – Тоже вам не какой-нибудь. Ревизором раньше работал.

У друзей вытянулись от удивления лица.

– Не верите? – хрипло захохотал старик. – Через эту профессию и к вину привык. Как придешь с проверкой, сразу тебе бутылку, закуску. Настоящий банкет.

Стараясь не попадать в довольно широкое поле действия запаха бывшего ревизора, девочки расстелили на старом матраце полиэтиленовый пакет. Потом выложили на него колбасу и хлеб.

– Ешьте, пожалуйста, – обратилась

к старику Катя.

– После первой я никогда не закусываю, – вновь наполнил стакан тот. – Для здоровья вредно. Сами-то будете пить?

– Мы не пьем, – отказался твердо Олег.

– Это правильно, – поддержал бомж. – Я в ваши годы тоже ни-ни. Сперва надо на ноги встать. Освоить профессию.

Он выпил и, накромсав перочинным ножом колбасу и хлеб, принялся с аппетитом закусывать.

– Вы в доме-то этом давно? – перешел к делу Олег.

– С тех пор, как пустой стоит, – отвечал старый бомж. – Дом хороший, уютный. И чисто тут.

– Чисто? – вырвался удивленный возглас у пятерых друзей сразу. Им еще не встречалось более грязного жилища.

– Именно чисто, – начал с шумом чесаться Александр Васильевич.

Тема, который сидел ближе всех к нему, испуганно вскочил на ноги.

– Не бойся, – подмигнул ему бомж. – Я не заразный. Это обычные блохи.

– Да я не боюсь, – отошел еще дальше Тема. – Просто хочу постоять немного.

– Ну, стой, – доливая остатки водки в стакан, согласился старик.

– А вы тут ни разу ничего странного не замечали? – спросила вкрадчивым голосом Катя.

– Какого странного? – насторожился мигом старик.

– Ну, например, какого-нибудь привидения, – выпалил Женька.

– Вы что, без понятия? – укоряюще посмотрел на ребят Александр Васильевич. – Говорю ведь: тут чисто. Стали бы мы с Филимонычем иначе тут жить!

– Про какие же страхи вы хотели нам рассказать? – напомнил скороговоркой Олег.

– У-У-у! – уставился на продранный свой башмак бомж. – В конце Костянского знаете одноэтажный дом? В нем прямо кишит. Нас однажды с Филимонычем дернуло заночевать там. Думали, вообще живыми не выберемся.

– Что же там было? – подался вперед Олег.

– Уж было, – уклончиво отвечал бомж. – У Филимоныча через это весь марксистско-ленинский материализм напрочь рухнул. Такой раньше был несгибаемый, а теперь каждый день в церковь на Сретенку ходит. Грехи, говорит, Васильич, надо отмаливать. Вот и теперь он там.

– Так испугался? – упорно хотел добраться до сути Олег.

– Испугались – не испугались… – вновь ушел от прямого ответа бомж.

– Да вам показалось, наверное, – начал подначивать его Женька.

– Такое не кажется, когда тебе…

Бомж осекся и, быстро допив водку, с хитрым видом приложил опять палец к губам.

– Тс-с! Об этом не говорят. Иначе возмездие.

Вдруг он как подкошенный рухнул на матрац. Секунду спустя по комнате разнесся раскатистый храп.

– Зря мы его напоили, – проворчал Тема. – Надо было просто купить колбасы.

– Если бы не напоили, он нам бы вообще ничего не сказал, – ответил Олег. – Ладно. Пошли. На сегодня хватит. Скоро предки с работы вернутся. Домой, Вульф!

На улице Тема вдруг начал чесаться.

– По-моему, у меня тоже блохи, – испуганно посмотрел он на друзей.

– Думаю, это скорее нервное, – сказала Катя. – От излишнего воображения.

– А Вульф в таком случае чего чешется? – посмотрел на пса Тема.

– Вульф собака. Ему так на роду написано, – ответил Олег. – На дом-то посмотрим? Вдруг там действительно что-нибудь есть.

– Наверное, есть, – согласилась Таня. – Этот бомж так боится, что даже рассказывать ничего не хочет.

Серый одноэтажный приземистый дом стоял на углу переулка и бульвара.

– Вообще-то, если бомж не врет, привидение к нам вчера могло и отсюда прийти, – не сводя глаз с темных окон, сказал Олег.

– Зачем ему это? – не поняла Катя.

– Ну, тут как раз нет ничего необычного, – ответил Олег. – В моей книге как раз написано: если привидение, например, тебя выбирает, чтобы каким-то секретом своим поделиться, оно не только в соседний дом, а на край света пойдет.

– Перспектива, – не выказал радости Тема. – Значит, мы с ним всю жизнь теперь не разделаемся?

– Слушайте, – поправил очки на носу Олег. – Или мне показалось, или туда сейчас кто-то вошел.

– Точно, – подтвердил Женька. – С бульвара свернул и в подъезд. Худенький вроде такой!

– Что бы ему там делать? – задумчиво произнес Олег.

– Вот уж проблема, – фыркнул Темыч. – Наверное, опять бомж какой-нибудь.

– Как у тебя все просто! – откинула Катя с лица прядь длинных волос. – Александр Васильевич нам объяснил ведь: там, где нечисто, бомжы не селятся.

– А может быть, этот, который зашел, не знает, что тут нечисто, – отстаивал свою точку зрения Тема. – Наш-то новый знакомый со своим Филимонычем тоже один раз попал туда.

– Может быть, ты и прав, – согласился Олег. – Я вот что предлагаю. У нас есть еще немного времени. Давайте дождемся, пока он выйдет. А после ну хоть на минуту заглянем.

Остальным тоже сделалось интересно. Даже Теме. Встав таким образом, чтобы подъезд дома был постоянно в их поле зрения, искатели тайн выжидали.

Прошло пять минут. Человек из дома не выходил. Вульф от нечего делать мотался в разные стороны, насколько хватало поводка.

– Куда он девался? – с недоумением посмотрел на дом Олег.

– А вдруг он там все-таки ночевать будет? – высказала предположение Катя.

– Не думаю, – возразила Таня. – Он вроде и на бомжа похож не был.

– Он вообще мог уйти давно через черный ход, – сказал Олег.

– Тогда рискнем? – продвинулся чуть ближе к дому Женька.

– Вечно вам рисковать, – не проявил особого рвения Тема. – Вдруг мы войдем, а там целая банда? И вообще, с меня хватит. Мне еще, может, вообще придется лечиться от этих блох, – поскреб он коротко стриженную голову.

– От блох не лечатся! – засмеялась Катя. – Если даже они на тебя перепрыгнули с Александра Васильевича, надо душ просто дома принять. И одежду выстирать.

– Все равно хлопоты, – продолжал ворчать Тема.

– Ты меня с этими блохами сейчас достанешь, – потерял терпение Женька. – Идем мы, в конце концов, или нет? Ну, если их там даже много? Пока они нас в темноте разглядят, мы уже смоемся.

Аргумент показался друзьям весомым.

– Женька прав, – согласилась Таня. – Тем более с нами Вульф. Видели, как он в том доме сразу бомжа учуял?

– У него инстинкт ищейки вообще с щенячьего возраста развит, – подтвердил Олег. – Идемте. Но сегодня мы только обстановку изучим.

Они вошли внутрь. Вульф лениво обнюхал пол и остался спокоен.

– Никого вроде нет, – вглядывался в темноту Женька.

– Обойдем? – предложил Олег.

Стараясь не поднимать шума, они прокрались по всему дому. Но, кроме обычного для подобных мест хлама, им ничего не попалось.

Вот и снова дверь, в которую они вошли.

– Интересно, куда он подевался? – вдруг спросил Женька.

– Кто он? – не дошло сперва до Олега.

– Ну, тот, кто сюда до нас вошел, – напомнила шепотом Таня.

– А правда! – сообразил наконец Олег. – Ой, Танька! – загорелись глаза у него. – Ну, ты даешь!

– Вы о чем? – посмотрели на них Тема и Катя.

– Пошли, – указал Олег в сторону улицы. – Там все обсудим.

– Ну? – посмотрел на него Женька, когда они уже дружно шагали к кольцу.

Олег открыл рот, чтобы ответить, когда позади послышалось:

– Секреты-секретики! Клады-клади-ки! Привидения-привиденьица!

Все пятеро разом обернулись. Перед ними, расплывшись в улыбке, стоял Лешка Пашков.

– Ты что, тоже тут привидение видел? – ошалело уставился на него Олег.

– Еще как видел! – заржал на весь переулок Пашков. – Я сам и есть оно! Привидение!

Он вдруг натянул что-то на лицо, и друзья увидели ту самую жуткую маску. В темноте от нее исходило мертвенное фосфоресцирующее сияние.

– Вот гад! – кинулся с кулаками на Лешку Женька.

– Не вздумай! – повис сзади на друга Олег.

– А чего он! – пытался вырваться Женька.

– А чего я? – подался назад Пашков. Улыбку словно бы стерло с его лица. – Шуток не понимаете?

– Хороши шуточки! – возмутилась Катя. – Мы столько на это потратили времени!

– Думали, настоящее привидение, – сказала Таня.

– Не-е, – видя, что Женька уже не рвется в бой, вновь ухмыльнулся Пашков. – Это я тоже в «Веселых гадостях» приобрел. Классная штука. Вы как вчера начали про свой дом на переменке сговариваться, я и решил испытать свою масочку. Вы и купились. Я бы еще сегодня утром все вам раскрыл, но из-за этой химички забылось.

– Твою бы энергию в мирных целях, Лешка, – покачала головой Таня. – Цены бы тебе тогда не было.

Ребята пошли прочь.

– Вы куда? – искренне удивился Лешка. – Может, вместе еще кого напугаем?

Но друзья даже не обернулись.

– Вечно так, – недовольно смотрел им вслед Лешка. – Старался, старался. Следить сколько за ними пришлось. А теперь вроде опять виноват.

– Гад он все-таки! – снова в сердцах бросил Женька.

– Сами дураки, – невесело проговорил Олег. – Могли и сообразить бы. Но в результате мы на какую-то тайну наткнулись.

– Ну да, – подтвердила Таня. – В том угловом доме действительно что-то странное делается.

– Чего странного? – скучным голосом протянул Женька. – Все разломано. И ничего нет.

После встречи с Пашковым Женька ощущал ужасную пустоту в душе.

– Вот именно, нет, – радостно закивал головой Олег. – Кто-то туда вошел.

А когда мы там оказались, его уже не было.

– Ну и что? – по-прежнему не воодушевлялся Женька.

– А то, что мы за подъездом, пока не вошли, все время следили, – объяснил Олег. – Понимаете, этому типу больше выйти было неоткуда. Я точно запомнил: черный ход в доме наглухо заколочен.

Глава VI
АНДРЕЙ СТАНИСЛАВОВИЧ И ДРУГИЕ

Следующий день в школе выдался трудным. Учителя перед концом четверти будто бы озверели. Жертвой пал на четвертом уроке Тема. Старый учитель литературы Роман Иванович очень некстати вспомнил, что восьмой «В» должен был еще неделю назад выучить стихотворение Лермонтова «Смерть поэта».

– Так, – улыбнулся в журнал старик. – Думаю я, попросим-ка мы к доске Мартынова.

Тема побледнел. Со стихами наизусть у него всегда обстояли дела хуже некуда. Он этому и сам удивлялся. Память его удерживала сотни самых дурацких песенных текстов, а вот стихи – никак. «Смерть поэта» он, правда, неделю назад честно пытался выучить. Но, оказавшись у доски, уверенности в себе не почувствовал. Поэтому начинать не торопился.

Слегка помявшись, Тема прочистил горло, потом бросил украдкой взгляд на часы. До звонка оставалось еще много. Тянуть время не имело смысла.

– Ну, Мартынов, – пробуравил Роман Иванович пытливым взглядом маленького щуплого Темыча. – Я жду.

– Погиб поэт. Заложник чести, – выдавил из себя Тема.

– А ну, повтори, – тихо потребовал Роман Иванович.

Тема чувствовал какой-то подвох, однако снова прочел:

– Погиб поэт. Заложник чести.

– Значит, «заложник», – вновь прервал чтение учитель.

Толстые его щеки начали заметно краснеть. Затем покраснела и лысина.

– Говоришь, «заложник»? – повысил он голос. – Великий поэт России погиб. Другой великий поэт России создал по поводу его смерти бессмертное произведение, а для тебя, Мартынов,

Пушкин – заложник! Совсем одурели! – вдруг треснул изо всех сил кулаком по столу Роман Иванович. – Только одни похищения и заложников знают! Им только компьютеры и видео подавай.

– Просто я перепутал, – вспомнилось Темычу, что у Лермонтова и впрямь поэт назван не «заложником», а «невольником чести». – Кстати, Роман Иванович. Я однажды подумал: если бы у Пушкина или у Лермонтова был телевизор хороший или видак, они, может, и на дуэлях бы драться не стали.

– Это еще почему? – оторопел старый учитель.

– Ну, посмотрели бы передачу какую-нибудь классную, и веселей бы им стало, – обосновал свою точку зрения Тема. – А если они бы еще на компьютере могли поиграть… – добавил мечтательно мальчик.

– Ты, Мартынов, вообще пустышкин! – взревел оскорбленно Роман Иванович. – Для подобных тебе различная электронная техника, видимо, выше культуры!

– Теперь все. Завелся. Больше уже никого сегодня не спросит, – шепнул с удовлетворенным видом Олегу Женька, который тоже не слишком-то твердо знал текст стихов Лермонтова.

Роман Иванович продолжал тем временем очень громко вещать. Теперь он от частного случая с Темой перешел к широкому обобщению и противопоставлял свету знаний тупость и необразованность в целом восьмого «В». Сделав еще несколько нелестных для восьмого «В» обобщений, он вновь обратился к личности Темы:

– Такие, как ты, нас лишают безвременно гениев. И фамилия у тебя подходящая, кстати. Лермонтов тоже погиб от руки Мартынова. Надеюсь, ты вовремя вывод сделаешь.

Тут наконец раздался звонок. Пообещав Теме, что вновь его послезавтра спросит, учитель покинул класс.

– Вечно мне все неприятности достаются, – принялся ворчать Тема, когда они с друзьями вышли наконец в коридор.

– Зато весь класс выручил, – засмеялся Женька. – Ничего. Сейчас отсидим два урока, потом развеемся.

– Да, – кивнул головой Олег. – Надо постараться в наш дом пораньше сегодня попасть. У меня этот тип, который вошел и исчез, прямо из головы не выходит.

– Главное, непонятно, куда он делся, – пожала плечами Таня.

– Ну, если он привидением был, ему черный ход не нужен, – сказал Женька. – Они и сквозь стены проходить могут. Правда, Олег?

– Естественно, – подтвердил мальчик. – Они в пространстве перемещаются по совершенно другим законам.

– Хорошо вам думать о привидениях, – буркнул Тема. – А я теперь «Смерть поэта» учу.

– Ерунда! – махнул рукой Женька. – Послезавтра каникулы начинаются. Литератор просто забыл. Побежали. Звонок уже. Андрей наш не любит, когда мы опаздываем.

В класс, однако, вместо Андрея Станиславовича вошла завуч.

– Классный руководитель ваш заболел, – объяснила она. – Так что истории сегодня не будет. Можете идти по домам.

Три минуты спустя восьмой «В» с шумом и грохотом высыпал в раздевалку. Тетя Паша, завидев их издали, отомкнула проворно дверь гардероба и с неожиданной для ее семидесяти лет резвостью отпрыгнула на безопасное расстояние. Тотчас же после этого в дверях гардероба завязалась борьба. Каждый хотел протиснуться первым внутрь.

Наконец, красные и растрепанные от напряжения, пятеро друзей, натягивая на ходу теплые куртки, вышли на улицу.

– Удачно вышло, – радостно поглядел на друзей Женька. – Теперь можем раньше в наш страшный домик попасть.

– Эй! Стойте! – догнал их Лешка Пашков.

– Только тебя нам не хватало, – вздохнул Олег.

– К Андрею пойдете? – пропустил его замечание мимо ушей Лешка. – Наши сейчас собираются. Заболел все-таки.

– Да надо вообще зайти, – откликнулась тут же с сочувствием Катя. – Вдруг он из дома не может выйти, а есть ему нечего. Хоть в магазин за чем-нибудь сбегаем.

– Во! – расплылся в улыбке Пашков. – Я тоже так думаю. Тем более завтра последний день четверти.

К Андрею Станиславовичу собралась в результате чуть ли не половина класса. Его в восьмом «В» любили. И относились к нему скорей по-товарищески. В свои тридцать четыре года Андрей Станиславович был моложав, строен, носил длинную пышную шевелюру и был одет всегда не иначе как в джинсы. Кроме того, он ездил на мотоцикле. Покупал постоянно модные диски, которые с удовольствием давал переписывать всему классу. И обладал множеством других замечательных качеств, которые позволили Лешке Пашкову еще в пятом классе сказать, что Андрей у них – «крутой мужик».

Учителем Андрей Станиславович стал тоже не совсем обычным путем. После десятого класса он мечтал заняться классической филологией, но в университет на вступительных экзаменах провалился. Зато попал в армию. И не просто, а прямиком в Афганистан. Там как раз тогда только что началась война. Андрей Станиславович умудрился пройти ее без единого ранения. Впечатлений, однако, у него оказалось достаточно.

Вернувшись в Москву, бывший десантник Андрей Пирогов твердо решил: если есть ему смысл что-то дальше делать, значит, он должен учить детей. И не чему-нибудь, а истории. Поэтому, окончив педагогический институт, он пришел работать в школу № 2001, где сам учился.

В его выборе крылась еще одна тайная цель. В этой же школе преподавала математику бывшая одноклассница Андрея Станиславовича – Светлана. В конце десятого класса у них начался бурный роман. Когда же Андрей попал в армию, Светлана неожиданно вышла замуж. Теперь роман у них возник вновь. Продвигался он трудно. За его развитием следила вся школа, а особенно девочки из восьмого «В», которые с самого начала взяли любимого классного руководителя под свою опеку.

– Ну, пойдем, что ли? – нетерпеливо топтался на месте Пашков.

Олег внимательно оглядел компанию. Лешка Пашков, Мишка Сидоров, Боря Савушкин, Наташа Ильина, Марат Ахметов и, конечно же, они пятеро. Это было своеобразное ядро класса. С ними у Андрея Станиславовича установились особенно доверительные отношения.

– Вроде можно идти, – кивнул головой Олег.

– Нельзя, – покачала головой Катя. – Моей Длины нету. Если мы без нее навещать Андрея пойдем, она нас после убьет.

– Вот блин! – топнул в досаде ногой Пашков. – Опять жди.

Моей Длиной ребята называли пухлую блондинку Машу Школьникову. Она уже пару лет безумно была влюблена в Андрея Станиславовича. И старалась в те дни, когда есть история, одеваться особенно экстравагантно. Дошло до того, что однажды она пришла в ярко-красной юбке из какой-то очень блестящей синтетики. Впрочем, юбкой это можно было назвать разве лишь символически. Класс изумленно охнул. Нижняя часть Маши Школьниковой особым изяществом не отличалась.

– Ну ты, Машка, даешь! – вырвалось у непосредственного Пашкова. – Все прямо наружу.

– Много ты понимаешь! – подбоченилась Маша. – Это просто теперь моя длина и мой стиль.

С той поры прозвище Моя Длина прочно прилипло к Маше.

– Вон она, наша ласточка! – заметил Женька приближающуюся к ним, виляя массивными бедрами, Машу. – Теперь действительно можем трогаться.

Выйдя со школьного двора, ребята двинулись вниз по Портняжному переулку. Затем выбрались на кольцо. Пересекли по подземному переходу проспект Сахарова и, добравшись до Орликова переулка, нырнули в арку одного из домов-колодцев недалеко от метро «Красные ворота». Там во втором подъезде жил на шестом этаже Андрей Станиславович.

– Только вас сейчас не хватало, – открыв дверь, окинул он недовольным взглядом толпу любимых учеников. – Видите, я простужен. Специально на бюллетень сел, чтобы не заражать вас. А вы явились.

– А чего заражать! – беззаботно ответил Пашков. – Все равно послезавтра каникулы.

– Тем более глупо, – громко чихнул Андрей Станиславович. – На каникулах проваляетесь.

– Мы крепкие. Не заразимся, – заверил его Мишка Сидоров.

– Хорошо. Дело ваше, – сдался Андрей Станиславович. – Тогда раздевайтесь и проходите в комнату. Я еле держусь на ногах.

Андрей Станиславович и впрямь выглядел сегодня не лучшим образом. Лицо, и без того бледное, приобрело землисто-зеленый оттенок. Из-под очков краснели набрякшие глаза. Нос распух. Кроме того, Андрей Станиславович зябко кутался в длинный видавший виды халат.

– По-моему, у меня вообще сорок температура, – глядя с тоской на ребят, пожаловался учитель.

– А вы смеряйте, – посоветовал Тема.

– Градусник месяц назад разбился, – произнес с беспомощным видом Андрей Станиславович.

– Я сейчас домой сбегаю, – едва успев расстегнуть куртку, вновь потянула «молнию» вверх Катя. – У нас градусников полно.

– Сиди! – оттиснула ее от входной двери в коридор всей мощью своего тела Моя Длина. – Много ты понимаешь. Тут рядом аптека фирмовая. У меня мать там заведующая. Сейчас будет градусник.

И она, хлопнув дверью, ушла.

Ребята, косясь с уважением на мотоцикл «Харлей Дэвидсон», который занимал половину просторной прихожей Андрея Станиславовича, покидали куртки на вешалку и вошли в комнату.

– Ну, как вы там? – посмотрел на своих питомцев совершенно больными глазами Андрей Станиславович.

– Нормально, – уселся из-за катастрофической нехватки стульев прямо на ковер Женька. – Темыч у нас сегодня…

– Подожди, – остановил его жестом Андрей Станиславович.

Едва успев поднести к лицу носовой платок каких-то неимоверных размеров, учитель выдал серию впечатляющих чихов.

– Теперь слушаю, – выдохнул утомленно он.

– Так вот, Темыч у нас сегодня на уроке литературы камикадзе изображал.

– Какого еще камикадзе? – заинтересовался Андрей Станиславович.

Ребята принялись наперебой рассказывать. Когда дошло до теории Темы по поводу гибели Пушкина и Лермонтова из-за нехватки средств электронной информации, Андрей Станиславович усмехнулся.

– Большой ты у нас оригинал, Тема. Тот надулся и буркнул что-то себе под нос.

– Не обижайся! – потрепал его по плечу Андрей Станиславович. – В этом действительно что-то есть. Только, ты знаешь, перед Романом Ивановичем таких теорий тебе развивать не советую. Не поймет. Уж я его знаю. Сам у него учился. Удивляюсь, как он мне вообще вкус к чтению не отбил на всю жизнь.

– Темыч сегодня весь класс выручил, – с чувством произнес Марат Ах-метов. – Мы эту «Смерть поэта» сегодня никто не выучили.

– Зря, – покачал головой Андрей

Станиславович.

Тут зазвонили в дверь. Это вернулась Моя Длина с новым градусником. Скинув небрежно в передней дубленку, она вихрем влетела в комнату.

– Вот, ставьте, Андрей Станиславович, – распорядилась властно она. – И вообще вам нужно лежать. Ну-ка!

Моя Длина выразительным жестом велела Тане, Теме и Кате пересесть с дивана на ковер. Затем заставила учителя вытянуться и укутала его по самую шею теплым пледом. Андрей Станиславович испуганно вращал глазами и старался Моей Длине не противоречить.

– Теперь засекаем десять минут, – посмотрела Маша Школьникова на

часы.

Затем, с ловкостью завладев единственным креслом, она картинно закинула ногу на ногу, вытащила из сумочки сигарету и закурила.

– Школьникова! Я же просил! – взмолился со своего дивана Андрей Станиславович. – Если уж ты такая дура, что начала курить в тринадцать лет, то хоть при мне этого не делай.

– А сами? – с большой досадой затушила в пепельнице сигарету Моя Длина. – Сами ведь тоже курите.

– Я взрослый, – вытащив из-под мышки градусник, ответил Андрей Станиславович. – Ого! – воззрился он скорбно на столбик ртути. – Тридцать восемь и шесть.

– Вам бы чаю сейчас с малиной, – сказала Таня.

– Каменный век! – покосилась с презрением на нее Моя Длина. – Все «крутые» сейчас от простуды Эффералганом пользуются.

И она извлекла из сумки коробочку с лекарством.

– На всякий случай в аптеке взяла вместе с градусником, – продолжала Маша. – Эти таблетки растворять надо. Сейчас воды принесу.

Она пошла на кухню.

– Андрей Станиславович, – вдруг достал из кармана маску привидения Лешка Пашков, – я вам вот в подарок принес. Чтобы не так болеть было скучно. Ну, там, навещать если кто придет, напугать можете. Или врача, например.

И он быстро нацепил на лицо маску.

– Откуда она у тебя? – спросил Андрей Станиславович.

– Из «Веселых гадостей», – ответил Пашков. – Пользуйтесь на здоровье. Я один раз уже эту масочку испытал.

– На ком? – осведомился учитель.

– Неважно, – украдкой показывая кулак Пашкову, ответил Женька.

– Да ее по-всякому можно испытывать, – тут же принялся развивать тему Пашков. – К примеру, на мотоцикле в ней темной ночью куда-нибудь выедете.

Андрей Станиславович усмехнулся, но ничего не ответил. Просто продолжал молча рассматривать подарок Пашкова.

В передней снова раздался звонок. Андрей Станиславович, кряхтя, встал с дивана и направился к двери.

– Андрюша! Я вкусного накупила! – услышали школьники ласковый голосок.

В следующую секунду на пороге комнаты возникла совсем молоденькая учительница из младших классов. В руках у нее были две полные до краев хозяйственные сумки.

– Здравствуйте, Ирина Анатольевна! – радостным хором приветствовали ее ребята.

Та совершенно оторопела.

– Я тут… просто… мимо. На минутку, – принялась сбивчиво объяснять она. – Мне посоветоваться по работе надо с Андрюш… с Андреем Станиславовичем.

– Да-да. Нам посоветоваться, – поспешил подтвердить Андрей Станиславович.

– Ясненько, – оттиснув мощными телесами учительницу от двери в комнату, подошла к дивану с полным стаканом воды Моя Длина. – Мы уже уходим, – многозначительно покосилась она на учителя. – Не забудьте лекарство выпить.

Ирина Анатольевна подхватила сумки и быстро ретировалась на кухню. Чуть погодя там загремели кастрюли.

– Ну, мы пойдем. Выздоравливайте, Андрей Станиславович, – начали спешно натягивать пальто и куртки ребята.

– Счастливых каникул, – чихнув напоследок еще несколько раз, проводил их до лифта учитель.

Едва они вышли на улицу, Маша Школьникова прошипела:

– Еще одна невеста!

– Видно, опять со Светланой у него сложности, – вздохнула сочувственно Таня.

В периоды, когда у Андрея Станиславовича и Светланы случались ссоры, учительницы из незамужних и молодых тут же пытались занять вакантное место. Одним из них везло больше, другим вообще не везло. Однако надолго никто не задерживался. Стоило Светлане сменить гнев на милость, и Андрей снова забывал обо всех, кроме нее.

– Не пара ему эта Светлана, – процедила сквозь зубы Моя Длина, и лицо у нее сделалось красным. – А эта Ирина вообще не совалась бы лучше. Зачуханная. И прикид никудышный.

И, застегивая на ходу дорогую дубленку, Маша Школьникова ринулась по Орликову переулку.

– Во тыдра! – проводил ее взглядом I Пашков.

– Нам пора, – сказал Олег. – Пока, ребята. До завтра, – попрощался он с одноклассниками.

Отделившись от остальных, Олег, Тема, Женька, Катя и Таня вошли в подземный переход.

– Сумки домой забрасывать будем? – замедлил шаги посредине перехода Темыч.

– Дурак, что ли? – покрутил у виска пальцем Женька. – Только время зря потеряем.

– Зато учебники будут целы, – сказал аккуратный Тема. – Кто знает, что нас там ждет еще в этом доме.

– И так будут целы, – согласился с Женькой Олег. – Мы же сегодня там только посмотрим. А если отыщется что-нибудь интересное, вернемся послезавтра утром. Каникулы же начинаются.