Текст книги "Волчонок для Избранной (СИ)"
Автор книги: Анна Витор
Соавторы: Елена Белильщикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава 28
Едва проснувшись и почувствовав себя лучше, Саманта собралась к зараженным. Но ее нагло завернула группка Волков в коридоре. И плевать им было, кто перед ними! Только нахально расхохотались и сказали, что командир им нужен живой. Пусть и злой. Еще и пригрозили на цепь посадить, когда Саманта сверкнула на них глазами. Хотя, честно говоря, она сама чувствовала, что не в состоянии. Так что поплелась обратно в постель.
Снова отшумел тропический ливень, и стены замка отсырели. Саманта покосилась на темную пасть камина. Растопить бы… Был бы Френсис – покапризничала бы, попросив. Пусть постарался бы ради своей принцессы!
«Или согрел бы поцелуями, да?» – ехидно вмешался внутренний голос.
Саманта фыркнула на саму себя, по уши укрываясь старым колючим одеялом. И тут послышался шорох. Она подобралась всем телом, а рука привычно дернулась рядом с подушкой. В палатке Саманта всегда держала при себе нож. Здесь же под ладонью оказалась только гладкая чистая простынь, пахнущая свежей глажкой.
На пальцах выстрелили серебристые когти. Саманта одним движением перевернулась, готовая наброситься.
Слабый лунный свет сочился в окно. Он высветил хрупкую детскую фигурку. Кэт стояла на пороге босиком, сонно поправляя белую ночную рубашку. При виде когтей большие глаза стали уж совсем круглыми.
– Ты чего?!
– Прости, прости, малышка, – убрав когти, Саманта запустила пальцы в волосы. – Я… сама не своя. Решила, что на меня хотят напасть.
– Здесь же нет «Миротворцев», – нахмурилась Кэт, подходя ближе. – Они же сюда не проберутся? Правда? Правда?
– Ни за что не проберутся, – чуть грустно и неуверенно улыбнулась Саманта.
– А мне кошмар приснился! Я с тобой спать буду! Можно?
Не дожидаясь ответа, Кэт забралась в кровать. Саманта тепло улыбнулась, кутая малышку вместе с собой в одеяло. Не удержалась и чмокнула ее в нос. Та рассмеялась и довольно поерзала.
– С тобой тепло, – Кэт прижалась ближе.
– Расскажешь, что тебе приснилось? – Саманта ласково тронула ее волосы.
Кэт решительно помотала головой. Даже зажмурилась от страха.
– А вдруг сбудется? – тонкий голосок чуть дрогнул.
Саманта вздохнула, крепче прижимая к себе малышку. Та вцепилась крохотными пальчиками, как коготками. Кэт спрятала лицо, утыкаясь носом в шею, щекоча теплым дыханием.
– С тобой не случится ничего плохого, – шепнула Саманта. – Я тебе обещаю.
– Станешь моим ангелом-хранителем? – тихо хихикнула Кэт. – Мама рассказывала мне о них. Говорила, что есть добрые ангелы. Ну, которые не воюют с демонами, а просто помогают людям. И если попросить их по-настоящему, от сердечка, то с тобой ничего-ничего не случится.
– А хочешь сказку про ангелов?
Кэт кивнула. Правда, заснула уже на середине. А у Саманты сон прошел напрочь. Вспомнилось, что слышала от местных об одном храме. Он стоял недалеко от замка. Говорили, много веков назад хозяин нарочно построил церковь для своей возлюбленной из Италии, чтобы она могла молиться в чужой стране и не так сильно скучала по дому.
«А вдруг ангелы-хранители и правда существуют? Я попросила бы у них только одно… Чтобы антидот сработал. Чтобы все наши друзья выздоровели», – с трепетом внутри подумала Саманта.
Забыв о любой осторожности, она выскользнула из постели. Все равно не уснула бы, пока не сходила бы туда. В старый храм, стоящий среди джунглей.
Глава 29
Френсису снился океан. И не было ему ни конца, ни края. Угрожающий, мрачный, злобный, словно дикий и неуправляемый зверь, он сливался со свинцово-серым небом, переворачивая вверх дном землю, воду и небеса. Цвет волн постоянно неуловимо менялся. От почти черного, чернильного оттенка до цвета грязного изумруда, смешанного с серебром.
Френсис все никак не мог уловить ту размытую грань между океаном и облаками, и от этого почему-то делалось жутко. Казалось, природа вышла из-под контроля, а весь мир сошел с ума. И Френсис один остался здесь, сидя на холодном песке. Даже звезды таяли одна за другой и срывались вниз, тонули в воде. А усталое солнце медленно остывало в могильном холоде разбушевавшегося океана.
Миг – и Френсис увидел со стороны все и вся. Даже себя – маленькую скорчившуюся фигурку на берегу, что застыла в позе эмбриона и теперь раскачивается из стороны в сторону. На секунду стало страшно. Френсис больше не управлял собой, своим телом. Он был никем и ничем – просто бесплотным призраком, плывущим между небом и землей.
Ему было страшно до тех пор, пока не заметил грубую веревку, привязанную одним концом к ноге. Второй конец уходил далеко в океан… Почему-то в тот момент это показалось важным, едва ли не важнее жизни. Френсис нырнул, схватившись за веревку. Быстро перебирая руками, он то ли полетел под водой, то ли просто поплыл вперед. Дурные предчувствия рвали сердце. А веревка все не кончалась.
Вдруг закружилась голова, и Френсис разжал пальцы. Грубые волокна остались где-то далеко, а он взмыл в небо. Издалека океан показался почти спокойным, если бы не… Дыхание перехватило, а в груди вдруг стало горячо. Сердце застучало так быстро, будто вот-вот выпрыгнет наружу.
На фоне темно-серой зелени океана четко выделялась белая точка, похожая на сломанную куклу, широко раскинувшую руки и ноги. Здесь и заканчивалась веревка – Френсис увидел это, спустившись пониже. Тугой петлей она стягивала нежное горло. Горло мертвой Саманты. Ее тело осторожно и бережно качали угрюмые океанские волны, а застывшие глаза смотрели в небо.
«Нет! Этого не может быть!» – хотелось закричать, но голос не слушался.
Френсис оглянулся на свое тело, оставшееся на берегу. Такое же неподвижное и неживое. И все-таки, даже сейчас привязанное к Саманте… В отчаянии Френсис призраком ринулся вниз, на океанские волны, желая вытащить любимую. Пусть даже просто ее тело.
– Ф-фу! – Френсис подскочил на постели и принялся отплевываться, настолько реальными были брызги на лице и вкус соленой воды, забивавшей нос, заливавшей глаза.
«Может, еще не поздно спасти Сэм? – мелькнуло в еще затуманенном сознании. – Кстати, где она?»
Вколов противоядие, Френсис оставил Саманту в одиночестве. А потом, устав, как собака, даже не зашел перед сном – и вот результат, идиотский кошмар. Возможно, и вправду стоило принять снотворное, раз предлагали? Но Френсис отогнал эти жалкие мыслишки, обозвал себя трусом.
Встав, он быстро оделся, плеснул в лицо холодной воды. От этого ощущения снова вспомнился дьявольский сон. Френсис вздрогнул и передернулся, чувствуя то странное ощущение безысходности и бессилия. Так, хватит! Он – сильный и смелый, за это время спасал всю стаю, включая Саманту, шантажировал «Миротворцев», бывал в Междумирье… Неужели его способен напугать какой-то дурацкий сон?
«Да! – заорало подсознание. – Потому что все – правда! И Сэм в беде!»
Глава 30
Френсис выбежал из комнаты и помчался по коридорам туда, где должна была сладко спать Саманта.
– Нет… – выдохнул Френсис убитым голосом, застыв, как изваяние, на пороге комнаты.
Кровать была разложена, но на ней сопела только малышка Кэт. Вещи лежали, как обычно. И вообще, все указывало, что Саманта вышла на минутку, вот только Френсис уже не верил в это. Ведь перед глазами стояли картинки из сна. Океан, песок, скалы и маленькая фигурка храма вдалеке. В точности такого же, как стоял у них в джунглях.
***
Старинная церковь притаилась на краешке поляны, плотно скрытой зеленым занавесом листвы. Джунгли умели хранить свои секреты. Саманта случайно узнала об этом храме, когда один из Волков прочесывал территорию. А потом уже местные рассказали, откуда взялась церковь.
Саманта не верила ни в бога, ни в дьявола, жила здесь и сейчас, но… После того путешествия по Междумирью внутри все перевернулось. Захотелось покоя в душе, а где лучше обратиться к небу, как не в таком храме?
Саманта раздвинула лианы и подошла к резной двери. Церковь не выглядела заброшенной. Наверняка здесь часто бывали местные. Саманта, поколебавшись, толкнула тяжелую дверь и вошла внутрь, отмахнувшись от дурных предчувствий. Хотя они вопили в один голос: «Опасность!» Просто Саманта сочла свой страх детским и глупым. А зря.
***
Френсис бежал, спотыкаясь об острые камни. Ноги путались в лианах, но он не обращал внимания на препятствия. Полностью отключил разум, положившись на интуицию, и она позвала его за собой. К церкви, о которой рассказывала Мелани.
В несколько шагов Френсис преодолел расстояние от одного конца поляны до другого. Рука опустилась на дверную ручку. Вдруг стало страшно… Так тихо. Вдруг Саманта уже мертва? Френсис на секунду прикрыл глаза, заглядывая внутрь.
Утренний слабый свет проникал сквозь разноцветные стекла мозаики на окнах. Он ложился потусторонними бликами на алтарь, искажал загадочную лепнину стен, неровными мазками падал на людей. Закутанные в черную одежду, они преклонили колени и погрузились в себя.
Френсис незаметно огляделся. Несколько местных жителей с темной кожей. Они не обращали никакого внимания на вошедшего. Кроме них здесь находились две женщины.
Одна явно пряталась от чужих глаз, набросив на плечи черный плащ с капюшоном, скрывающий фигуру и лицо. Только один-единственный светлый локон выбивался из складок ткани. Но мало ли, почему женщина пряталась: война легко учит паранойе.
Френсис перевел взгляд на вторую девушку, и сердце предательски пропустило удар. Несмотря на такой же плащ с капюшоном, в ней легко можно было узнать Саманту. Она выглядела сосредоточенной, ее губы беззвучно шевелились.
Френсис сделал шаг, чтобы подойти, но удержался, не желая мешать молитве. Он отошел от греха подальше, чтобы Саманта не узнала его и, чего доброго, не подумала, что ее преследуют… Френсис опустился на колени и закрыл глаза. Мысли текли медленно и расслабленно, словно облака по небу.
«Если там кто-то есть, пусть сбережет Саманту ото всего на свете», – подумал Френсис, поднимая взор к высоким сводам церкви.
Глава 31
Время шло, Саманта не двигалась. Она застыла, словно мраморное изваяние у самого алтаря. Коленопреклоненная, склонившая голову на руки, не замечающая ничего вокруг.
Наконец, тихо вздохнув, Френсис встал и вышел. Лучше подождать у входа. Он не обратил внимания, что кроме него никто не сдвинулся с места. В том числе и загадочная женщина в углу, которая прятала лицо в тени капюшона. Только ее глаза вдруг вспыхнули торжествующим фиалковым огнем. Френсис был сегодня чересчур беспечен, за что и поплатился… Стоило переступить порог, как все двери и окна в церкви одновременно хлопнули, замыкаясь на невидимые магические замки.
Френсис вздрогнул, слишком поздно осознав опасность. Он кинулся обратно, замолотил кулаками по массивному дереву, окованному железом, сбивая костяшки пальцев в кровь, но увы… Храм подернулся непрозрачной белой дымкой, напоминающей туман. Это надстраивались дополнительные магические завесы, сквозь которые было не пробиться даже Френису. А ведь он был лучшим светлым магом среди «Миротворцев».
Церковь, построенная для того, чтобы дарить людям мир и покой, невольно превратилась в ловушку. Френсис едва не зарычал от бессилия. Сон-видение сбывалось… Сколько ни бей, дверь не откроются. Сколько ни тяни за веревку, уже не спасти любимую из воды. А где-то там, внутри захлопнувшейся мышеловки, Саманту сейчас могли уже убивать. Френсис же оказался бессилен. Только и способен, что в отчаянии заламывать руки. И молиться? А толку?
***
Когда церковь неожиданно ожила, захлопав створками окон и дверьми, Саманта вздрогнула, приходя в себя. Что-то здесь не так. Она почувствовала это кожей, предугадала опасность диким, звериным чутьем, но не успела выбраться, сбежать. Волчица слишком расслабилась. На миг поверила, что здесь никто не причинит вреда, ведь казалось, сам воздух был благословенным… Но судьба преподала очередной жесткий урок. И на этот раз Ссаманта не знала, чем он окончится.
«Какая ирония! Возблагодарить небеса за чудесное спасение и окончить жизнь на холодных плитах храма. Наверное, мой труп плохо будет сочетаться с окружающей красотой: стенами с росписью, окнами, сделанными из разноцветных стеклышек…» – подумала Саманта, и с губ сорвался короткий смешок над собственными глупыми мыслями.
Она без страха посмотрела в глаза выпрямившейся противнице. Это оказалась красивая девушка, одетая во все черное. Она сбросила с плеч плащ и осталась в обтягивающем кожаном комбинезоне. Он не стеснял движений, идеально годился для драки, а еще оттенял необычную, чуждую красоту блондинки. Ее глаза горели потусторонним фиалковым огнем.
– Ты смеешься надо мной, Волчица? – тонкие брови изогнулись в удивлении.
Саманта покачала головой.
– Нет. Но я не собираюсь отчитываться тебе в своих мыслях!
– Ах, так? Да ты знаешь, кто я?!
– Даже не догадываюсь, – безразлично пожала плечами Саманта.
Ей и вправду было все равно. К чему имя очередной «шестерки» из «Миротворцев»? Ну, пускай не совсем «шестерки». Ведь судя по тому, как девушка держалась, она привыкла повелевать. Наверняка заняла почетное место в высших кругах.
– Я – Серафима. Невеста Френсиса.
Глава 32
– Точнее, бывшая невеста… – поправилась Серафима.
Саманта гулко сглотнула, другими глазами посмотрев на уверенную красотку. Она умело перехватила в ладони атамэ. А ведь Френсис рассказывал о нежной хрупкой девочке, которая трогательно провожала его на вокзал! Наверняка жизнь обошлась с нею неласково, перенаправив бессильный гнев на невинных жертв… И в первую очередь, на Волчицу и Френсиса. Да, теперь Саманта могла ясно разглядеть жажду мести, пылающую в зрачках Серафиму. Но стало не страшно. Скорее… горько и обидно за ту девушку, которой Серафима была прежде. Наивную и романтичную девчонку, которая носила под сердцем ребенка и надеялась на счастье с любимым, но все отняла война.
– Так вот, в кого ты превратилась… – против воли сорвалось с губ Саманты.
Серафима вспыхнула. В один кошачий прыжок она преодолела расстояние между ними и изо всех сил ударила по губам. Огромный бриллиант на кольце рассек до крови. На пол сорвалась алая капля. Саманта даже не подняла руку стереть ее или защититься. Она посмотрела на атамэ и снова улыбнулась.
– Серафима, ты – не убийца, хотя пытаешься показать себя такой. И знаешь, почему? Все элементарно. Будь я на твоем месте, я ударила бы атамэ. Он вошел бы прямо в сердце, и все было бы уже кончено…
– Еще не поздно! – вышла из себя Серафима, снова кидаясь на соперницу.
Саманта, снова горько смеясь, перехватила ее руку. Играючи перекинула через бедро, отнимая оружие.
– Поздно. Тот, кто послал тебя, гневную мстительную девочку, наверное, надеялся на эффект неожиданности. И в чем-то был прав… Но он забыл о главном. Это я – безжалостная машина, несущая смерть. А не ты.
С этими словами Саманта сосредоточилась, желая применить свое фирменное заклинание обездвижения, а потом сломать чужую магию и выйти. Атмосфера «мышеловки» уже начинала действовать на нервы. Но вдруг… магия не поддалась.
– Ха! Любишь рояли в кустах, Сэм? А котов в мешке? В принципе, это одно и то же.
Саманта замерла, понимая, что ее магия исчезла. Испарилась. А эта холеная блондинка рассмеялась в лицо.
– Знаешь, – с усмешкой сказала Серафима, – я всегда считала, что у меня нет способностей к магии. Совершенно никаких. И ты права, в драке и владении оружием я – так себе. Но когда я попала к «Миротворцам», выяснилось, что силы у меня есть. Правда, неявно выраженные и довольно своеобразные. Кроме того, я абсолютно не умела ими пользоваться…
– И в чем же они заключаются? – осведомилась Саманта, пытаясь сдержать любопытство.
Серафима прищурилась.
– В моих глазах. Они подавляют любую магию. Именно поэтому ты сейчас не можешь применить свою. Ты бессильна передо мной. Ты в моей власти.
– Это вдохновляет, – вздохнула Саманта, прежде чем ехидно улыбнулась. – А как же традиционный конец, как в старых боевиках: «Готовься к смерти, презренная»? Или что-то в этом роде? Там всегда так говорят после подобных пафосных речей…
– Замолчи! Взять ее! – закричала Серафима, понимая, что над ней издеваются. Молчаливые незаметные «местные жители», что стояли вдоль стеночки, словно для мебели, вдруг ожили. Они сгруппировались и набросились на Саманту, которая начала яростно отбиваться. Воспользоваться магией она не могла, поэтому оставалось лишь покрепче сжать оружие и драться, практически не надеясь на успех. Все-таки выстоять против десяти «Миротворцев» очень сложно.
Глава 33
Саманта задыхалась, с одинаковым усердием размахивая правой и левой рукой. В одной были зажаты отравленные дротики, которые, к счастью, оказались в кармане, а в другой – атамэ. Но когда противников оставалось пятеро, она поняла, что начинает сдавать. Ее движения стали замедленными, она начала часто промахиваться… Кровь из ран уже не просто капала. Она текла, струилась по белой коже, смешиваясь с едким потом, что попадал в глаза, мешая смотреть. И вдруг, как сквозь вату, Саманта услышала голос Серафимы, что стояла поодаль, наблюдая за бойней:
– Довольно! Выходим отсюда! Через пару минут огонь перекинется на драпировки, и тогда все будет кончено!
Саманта с усилием повернула голову и увидела, как пламя из перекинутых свечей лижет бахрому драпировок, которые висели вокруг икон. Она не знала, сделала ли это Серафима специально или просто насмешница-судьба решила поставить точку в этой истории. Сгореть заживо? Не самая приятная смерть. Но выбраться из пожара – наверно, больше шансов, чем выжить после смертельного выстрела какого-то «Миротворца». И с тихим стоном, сымитировав глубокий обморок, Саманта осела на пол.
В тот же миг упали все магические заслоны, чтобы вновь восстановиться, когда Серафима самая последняя испарилась в облаке переноса вслед за своими. Она сделала свое черное дело. Вот только двери остались заперты, а добраться до окон не позволил бы огонь.
«Ха-х, еще никому не удавалось прикончить неуловимую Волчицу… Есть, чем гордиться… Девочка далеко пойдет…» – мысли Саманты начали путаться, в нос лез противный запах дыма, а вокруг взбешенными псами плясало пламя.
Она почувствовала приближение уже настоящего обморока и в последний раз обвела взглядом горящую церковь. Взгляд наткнулся на крохотную бомбу, лежащую так близко, практически на расстоянии протянутой руки. Значит, Серафима решила перестраховаться.
Саманта царапнула тонкими пальцами пол, но ничего не успела сделать – провалилась в темноту. А в голове напоследок мелькнуло, что еще секунда или две – и храм взлетит на воздух.
***
Небо… Перед глазами – лишь бескрайнее синее небо такого пронзительно-голубого оттенка, что выжимает слезу… Небо, такое холодное. Такое чистое. И по контрасту, на фоне этой прозрачной голубизны, родился танец огня. Языки пламени танцевали, изгибаясь, сливаясь друг с другом, рождая невиданные узоры, диковинные цветы, странные фигуры.
Далеко внизу полыхало пожарище, разлеталась вдребезги старинная церковь, от силы взрыва стирался в крошку гранит. Где-то там угрожающе клубился черный дым, а здесь, в самом сердце небес, царил покой.
Покой, нарушаемый лишь отчаянным танцем особого чистого огня. А в нем можно было угадать очертания загадочной птицы Феникса, что била крыльями, словно пытаясь вырваться из клетки. Невероятная красота, от которой перехватывало дыхание.
У этого Феникса, рожденного из огня, вырвавшегося из взорвавшейся церкви, была душа… Душа Саманты, что умирая, возродилась и сейчас стремилась обратно на Землю. Любовь привязала ее прочнее всякой веревки. И магия активировалась вместе со взрывом бомбы, защищая свою владелицу. Врожденные силы Феникса не были обычной магической энергией. И подавить их Серафиме не удалось.
Сон Френсиса не сбылся, чудо свершилось. И сейчас грозный гигантский огненный Феникс разрывал крыльями воздух, мечтая поскорее вернуться на землю, перекинуться обратно, в человеческий облик… а потом обнять Френсиса крепко-крепко и больше никогда не отпускать.
Глава 34
– Да я… Я тебя больше никогда никуда не отпущу! – взволнованный и гневный голос Френсиса звенел от напряжения.
А Саманты – от смеха.
– И что, наденешь на меня поводок, будешь водить по улицам, как комнатную собачку?
– Хихикаешь, значит… Да я тебя! В банку посажу, ватой обложу!
Его объятия оказались такими крепкими, что стало трудно дышать. Или это просто неожиданные слезы, что встали в горле комом?
«Наверное, он и вправду любит меня, – подумала Саманта. – Так непривычно, так приятно, так…»
– Прости меня… – такие непривычные, почти робкие слова.
Гордая Волчица никогда не просила прощения, только ершилась и бросала в лицо колкие фразы. Она не ластилась к рукам. А сейчас словно и вправду превратилась в комнатную собачонку… И он, будто понял ее состояние, потаенные чувства, больше не ругал. Лишь прижал к груди, как маленькую, нежно гладя встрепанные черные волосы.
– Ты не представляешь, что я пережил за это время. Сначала мне приснился сон…
Когда он рассказывал то видение, по спине Саманты побежали мурашки. Она почти наяву ощущала, как натягивалась веревка.
– Теперь все будет хорошо, – проговорила хриплым, сорвавшимся голосом Саманта, спрятав лицо на плече у Френсиса.
В этот момент, спасшись от страшной гибели, она и вправду верила в свои слова.
***
Ночь расцвела всеми оттенками красного: золотисто-оранжевым, алым, темно-бордовым… Казалось, даже небо впитывало мягкий свет костра, у которого собралась вся небольшая армия Волков. Девушки и молодые люди, они были еще так юны, а война уже поставила на лицах свою незримую печать. Они рано повзрослели, их не пугала кровь, боль, смерть.
Они давно избавились от иллюзий, но в глубине души у каждого из них цвел хрупкий белый цветок надежды. Вера в лучшее, в то, что они сражаются за правое дело и, вопреки всем мрачным прогнозам, победят! Пускай против них – весь мир. Но незримые ниточки, связующие людей, дарящие пьянящие чувства дружбы и любви, заставляли чувствовать себя всемогущими.
Костер весело потрескивал, освещая молчащих людей, что, не моргая, смотрели на переливающиеся всеми цветами радуги языки пламени. Ладонь Френсиса накрыла тонкие пальчики Саманты, Мелани незаметно подвинулась ближе к Тэйлору. Да и остальные разбились по двое, стремясь сохранить этой волшебной ночью ту незабываемую близость, о которой мечтает каждый человек на планете.
– Сыграй… – тихо говорили они друг другу, передавая по кругу раритет – старенькую гитару.
Конечно, очень глупо таскать с собой, варясь в котле войны, музыкальный инструмент. Но Волки хранили ее, как зеницу ока, хотя и пользовались нечасто. На памяти Френсиса, они впервые достали ее. Да и, наверное, это произошло только благодаря чудесному исцелению, к которому он приложил руку.
Вот и решили отметить таким нестандартным способом, еще не зная про его секрет. Некоторые называли этот дар странным, иные – колдовским, но истина оставалась неизменной. Когда Френсис пел, все замирало, и сама природа впитывала каждый звук, наслаждаясь… Его голос звучал чарующе, он манил, притягивал, и невозможно было оторваться, погружаясь в атмосферу песни. Голова шла кругом, и хотелось, чтобы эти минуты продолжались вечно.
– Сыграй?
Френсис не хотел открывать свой секрет, суть которого заключалась в том, что он – эмпат, умеющий глубоко прочувствовать песню, раствориться в музыке и спроецировать свои эмоции на окружающих. Это было слишком опасно – открываться чужим. Пускай даже на несколько минут, но позволять любому утонуть в своих сокровенных чувствах, слиться душой.
Однажды Френсис уже спел романс. Одной молоденькой светловолосой девушке. Она влюбилась без памяти, но с тех пор в сердце затаилась тайная грусть. Иногда в голову всплывал вопрос: «Интересно, а любила бы меня Серафима, если бы не та песня, не та магия?»
А потому Френсис никогда не рассказывал о своем даре Саманте, желая, чтобы она любила его не за что-то, а вопреки. Он не хотел околдовывать ее, понимая, что в их хрупких, таких непрочных отношениях важны доверие и честность.
Этой ночью его ожидал непростой разговор. И признание в предательстве. Неизвестно, как Саманта отреагирует: даст пощечину, разрыдается на его плече, хладнокровно застрелит в упор или просто обнимет, прижавшись всем телом, тихо дыша на ухо… А возможно, уйдет и не обернется. И не вернется никогда.
Френсису нужна была эта ночь. Он хотел полностью раскрыться перед Самантой. Обнажить душу, чтобы в момент наивысшей близости она поняла его и простила все грехи. А если не простит, то у него хотя бы останутся воспоминания об этой ночи, о той песне, что соединит их сердца. Воспоминания о любви, похожей на вспышку, на взрыв сверхновой звезды, что была такой краткой и ослепительной.
– Так сыграешь?
Френсис очнулся, когда ему кто-то протянул гитару, и тряхнул головой. Вот бы избавиться от мыслей, что терзали в эту тихую ночь, наполненную перезвоном гитарной струны и мелодичными голосами друзей. Пели они хорошо, многие тексты помнились еще со старой жизни «до-войны». Но Френсис знал, что если сейчас поддастся искушению и возьмет гитару в руки, то ребята на его фоне будут выглядеть, как серые воробьи рядом с роскошным павлином. Ему не хотелось этого, но…
«Это сильнее меня», – тревожным колокольчиком прозвенели в голове знакомые слова, всплывающие в памяти всегда, когда взгляд останавливался на задумчивой Саманте.
Она устремила невидящий взор в небо. На лице плясали блики от костра. Она была такой красивой. Особенной, почти неземной красотой, от которой у Френсиса щемило сердце. Причудливое воображение дорисовало за ее спиной, обтянутой черной мужской рубашкой, хрупкие прозрачные крылья из огня, трепещущие на ветру. Казалось, мгновение – и девушка взлетит.
– Хорошо, – согласился Френсис, бережно принимая старенькую гитару.
Все собравшиеся обратились в слух. А он ничего не делал, лишь рассматривал красное поцарапанное дерево, ласково прикасался к струнам, заставляя их зазвучать по-новому. Так, что музыка летела ввысь, словно легкокрылые птицы, и уже от одного этого хотелось плакать.
Саманта затаила дыхание, предвкушая, и… Френсис запел. Она встрепенулась, глядя ему в глаза. Погрузившись в себя, он преобразился. Небрежным движением Френсис отбросил блондинистую челку. Глаза засияли, словно драгоценные камни. Сейчас они были бездонны, словно океанские глубины. Сине-зеленые, изменчивые, то сверкали голубыми искорками, то неуловимо темнели.
Голос завораживал, уводя в неведомые дали, где сияло солнце, где не было войны, где царствовала любовь. Саманта инстинктивно придвинулась еще ближе, а ее руки легли на его плечи, даря ощущение покоя, и сердце Френсиса запело в унисон с душой.
