Текст книги "Волчонок для Избранной (СИ)"

Автор книги: Анна Витор

Соавторы: Елена Белильщикова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 22

– Он совсем рядом… – одними губами шепнул мальчик.

Саманта зажмурилась, не в силах смотреть в его остекленевшие глаза. Хотелось зажать уши, не слышать смеха, лая собак, скрипа колесницы. Нужно вытянуть Френсиса из этого мира! Причем, как можно скорее, пока животный ужас не свел с ума. Ведь звуки становились слишком громкими, в голове плыло, а в ушах начинало звенеть

Она сопротивлялась до последнего, пока перед глазами не взорвался рой серебристых мушек. Тогда Саманта медленно опустилась на деревянные доски моста, нагретые за день солнцем. Никто не обратил внимания на девушку в глубоком обмороке. Шоу продолжалось, несмотря ни на что.

Очнувшись, Саманта искренне понадеялась, что все произошедшее – лишь дурной сон. Но нет. Бродяги ушли, но перила моста остались украшены красными и желтыми лентами, развевающимися на ветру.

Тяжело вздохнув, Саманта встала на ноги и огляделась. Она снова оказалась в одиночестве. Интересно, сколько провалялась в обмороке? Сейчас царила глубокая ночь, и на агатово-черном небе сияли редкие звезды. Среди туч величественно плыла огромная белая луна, чьи размеры просто потрясали. Она проливала на девушку холодный неверный свет, а совсем рядом, в камышах, что-то шуршало.

«Нужно собраться, – строго заговорила Саманта сама с собой. – Не все потеряно. Я жива, те бродяги смылись вместе с цирком, меня не тронули. Теперь нужно отыскать Рэна и побыстрее исчезнуть. Вернуться в наш «спокойный» мир. Хоть там и пламенеет пожарище войны, но он все-таки наш, родной. С его опасностями мы научились справляться. А здесь не знаешь, что с тобой произойдет через мгновение».

Стряхнув остатки оцепенения, Саманта почувствовала себя намного лучше. Сосредоточившись, она сумела перенастроить шнурок на поиск кристалла. Хотя и с трудом, ведь магия не хотела поддаваться.

«Две половинки одного целого должны соединиться», – эта фраза стала ключевой, подействовала, как заклинание.

Шнурок снова ожил и дернул за запястье, потащив через густые, почти непроходимые лесные заросли.

– Эй, не так быстро! – взмолилась Саманта, но естественно, ее никто не послушал.

Она уже выбилась из сил, проклиная шнурок последними словами, когда он неожиданно остановился. Саманта споткнулась и чуть не упала. Босая нога угодила в колючки. Черт! Куда делись ботинки? Саманта от души выругалась. И лишь потом огляделась. Зря… Увиденное заставило похолодеть от страха.

На первый взгляд это была симпатичная лесная полянка. Ее освещали лунные лучи, глаз радовало многообразие цветов и красок. Посредине стоял длинный стол, уставленный диковинными яствами. Свежими, аппетитными, ароматными. Саманта едва удержалась, чтобы не схватить большое яблоко и не впиться в него зубами.

А остановило ее следующее. Люди, в разных позах сидящие за пиршественным столом. Казалось, они уснули… Такое мирное и безмятежное выражение застыло на их лицах. Некоторые лежали лицом на белой скатерти, некоторые сидели, задумчиво подпирая рукой подбородок.

– Я видела их всех… в том бродячем цирке, – растерянно прошептала Саманта.

Во главе стола сидел тот самый мальчик. С его лба сползла бриллиантовая диадема. Теперь она свисала прямо на закрытые глаза. Захотелось подойти к нему, поправить. Саманта поджала пальцы.

– Это и есть «Летучий голландец», который ты видела. «Летучий голландец» Междумирья, – вдруг раздался незнакомый безликий голос из ниоткуда.

Глава 23

– Сюда попадают люди, погибшие от нелепых и случайных смертей, – продолжал голос. – Те, кто пали жертвой случайности или несправедливости. Им суждено вечно веселиться, а потом засыпать, падать в забвение. Но круг замыкается, и с утра все начинается заново… А шоу продолжается. И время для них идет совсем иначе, чем на Земле. Вот и этот мальчик растет не по дням, а по часам.

– Но где Френсис?! – Саманта закружилась на месте, пытаясь понять, кто с ней говорит.

Голос утих. Она почувствовала нарастающее всепоглощающее отчаяние. За столом Френсиса не было, но кристалл привел сюда. Саманта направилась в обход стола, чувствуя, что если она слишком приблизится, то просто уснет вместе со всеми… Спать… Спать… Она так долго не спала.

В голове словно звенели тихие бубенчики, убаюкивая, подталкивая к столу. Саманта пошатнулась, но тут увидела мужской силуэт. Он сидел возле дерева, прислонившись спиной к стволу. И напоминал Френсиса! Вот только на его лице – на щеках, носу, губах и даже ресницах – сверкала изморозь.

Саманта бросилась к нему.

– Рэн? – она осторожно присела на корточки.

Лицо Френсиса было спокойным и безмятежным. Хотелось плакать. Им не место здесь, тут холодно, чуждо, и он уже весь покрылся тонкой корочкой льда. Губы побелели, на висках застыла затейливая роспись морозных узоров, а глаза закрыты.

Саманта потянулась к крепко сжатой ладони Френсиса, попыталась раздвинуть пальцы, но тщетно. Сквозь них просвечивал слабым фиолетом кристалл. Он – ее единственная надежда. Ведь сам по себе Френсис не просыпался. Саманта уже трясла его за плечи, дергала за волосы, в бессильном отчаянии давала пощечины. Но ладонь только обжигал снежный холод. А Френсис даже не шевелился.

– Нет, Френсис, нет! – плача, Саманта упала к нему на грудь.

Он не шелохнулся. Это стало последней каплей. Не осталось сил сопротивляться сонной магии этого места. Саманта будто раздвоилась. Одна ее часть, полупрозрачная, душой воспарила к небесам. Она с облегчением оглянулась на вторую частичку – усталую разочарованную девушку, что прислонилась к любимому. Ту, которая удобно устроилась на его плече и закрыла глаза.

«Я только отдохну. Совсем чуть-чуть. Капельку…» – подумала она, и лицо сразу начала затягивать знакомая изморозь.

«Нет! – завопила полупрозрачная Саманта. – Не поддавайся!»

«Мне не спасти его… А спасаться самой глупо и бессмысленно, – губы дрогнули в грустной улыбке. – Мне без него и жизнь не жизнь».

Душа бросилась обратно к телу. Она попыталась затормошить материальную Саманту, но призрачные пальцы прошли насквозь.

«Замолчи, прекрати! – закричала душа. – Борись, пока можешь! Прикоснись к кристаллу, нужно попытаться дотянуться до души Френсиса и вывести нас с грани!»

Из последних сил Саманта – ее физическая оболочка – потянулась к Френсису, соединяя его ладонь со своей. Шнурок соприкоснулся с кристаллом, и холодное фиалковое пламя согрело обоих.

Саманта сделала глубокий вдох, не открывая глаз. Внутренним зрением она увидела, как две полупрозрачные души танцуют друг рядом с другом, не прикасаясь.

– Пойдем со мной, Рэн… умоляю…

– Нет… мне пора, малышка… – грустно улыбнулся его призрак. – А тебе нужно вернуться. Ты должна спастись. Уйти сейчас, оставить меня, так будет лучше.

Глава 24

– Лучше?! – полупрозрачная Саманта аж заискрилась от возмущения. – Ха! Почему ты решаешь за меня?

– А почему ты все время споришь? – фыркнула душа Френсиса, но взгляд остался печальным. – Прости меня, волчонок… Мне нужно идти. У меня не осталось сил. Связь с телом почти полностью потеряна. Я не смогу вернуться. Я слишком долго пробыл здесь.

– Подожди…

– Ты что-то хотела мне сказать?

– Я… я люблю тебя…

Френсис потянулся к Саманте, но они лишь закружились в воздухе друг вокруг друга, не в силах коснуться. Просто бесплотные образы.

– Господи… Это правда? Но почему ты столько времени молчала?

– Да потому что тебе плевать! У тебя невеста! И по боку тебе я и мои чувства! – Саманта отвернулась, и на полупрозрачных ресницах заблестели слезы.

– Неправда… Я тоже люблю тебя! – воскликнул Френсис, и полупрозрачный силуэт вспыхнул ярче, будто оживая.

– Докажи! Вернемся на Землю вместе?

– Только, если повторишь еще раз, – лукавая улыбка изогнула губы Френсиса.

Их руки соединились. Хвататься друг за друга было тяжело. Все равно, что удержать воду. Усилие до предела, до стона с губ… И все-таки душа Саманты смогла уцепиться за Френсиса. А он – последовать за ней к земле, к оставленным там оболочкам.

Саманта, уже настоящая, беззвучно рассмеялась, вспоминая перебранку в небе. А по щекам лились слезы от пережитых волнений.

Кристалл на шнурке разгорался все ярче, окутывая лиловой дымкой. Ресницы Френсиса дрогнули. Его губы сложились в неуверенную, робкую улыбку, и по щекам потекли растаявшие морозные узоры. Он очнулся, но ни о чем не спросил, лишь притянул к себе. Прижал так крепко, что у Саманты перехватило дыхание.

Минуты текли, а Френсис все не мог заставить себя отпустить ее. Даже после того контакта душ он не верил своему безграничному счастью.

– Пусти! Задушишь! – она, смеясь, начала вырываться. – Нужно идти! Не лучшее местечко для свидания!

Френсис не поверил ее смеху, показному веселью и беспечности. Слишком ярко в сияющих глаза сверкали слезы. Саманта боялась.

– Ты права. Я не хочу оставаться здесь дольше, чем нужно.

– Ты забыл, что мы чуть не остались тут навсегда? – мягко упрекнула Саманта, отстраняясь. – Кто-то не хотел бороться. Там, в небе!

Френсис тяжело вздохнул.

– Я почти ничего не помню. Только яркие огни: цирк, собаки, дети, незнакомые люди…

– Не совсем незнакомые. Ты не видел мальчика? – Саманта прищурилась, заглядывая в самые потаенные уголки его выжженного на войне сердца. – Он невероятно похож на тебя.

– Ты думаешь, это мой сын? – голос Френсиса предательски сорвался. – Значит, он мертв…

– Прости, но тебе нужно было это знать.

Френсис отмахнулся, сжав виски ладонями, словно в приступе паники.

– Я должен посмотреть.

– Я пойду с тобой, – твердо заявила Саманта.

У Френсиса хватило сил лишь на то, чтобы отрицательно покачать головой.

– Не стоит, Сэм. Там опасно.

– А я не брошу тебя в одиночестве. И мы разделим опасность на двоих.

Упрямый взор, вскинутый подбородок… Да уж, Саманту не переупрямить. Особенно сегодня, когда Френсис чувствовал себя выжатым лимоном! Вздохнув, он взял ее за руку.

Они шли вместе, ступая по примятой траве, по облетевшей листве. Так странно, ведь в самом начале ночи здесь царило лето, а сейчас уходила поздняя осень… Дойдя до края стола, Саманта замерла, как загипнотизированная мышка перед матерым котом.

– Дальше я не пойду, – хрипло прошептала она, пошатнувшись. – Просто не могу… Я переоценила собственные силы.

Глава 25

– Саманта, что с тобой? – с тревогой спросил Френсис.

– Мне нельзя туда… иначе усну вместе с ними, я чувствую. Прости, я не могу.

А Френсис переступил через «не могу» и сделал шаг. Потом еще один. И очутился перед собственным сыном. Парнишке сейчас было не больше шестнадцати, но черты лица постоянно и неуловимо менялись. Он взрослел на глазах.

Некоторое время Френсис просто смотрел на сына. Светлый вихор челки лежал непокорно. Копия того, который постоянно падал на глаза самому Френсису. И матовая бледность кожи – ну, точно отражение в зеркале. Сердце отчаянно стучало от этого сходства. А сын спал… Френсис впитывал, запоминал каждую черточку так и не ставшего родным ребенка, понимая, что пришла пора проститься. Навсегда.

– Прости меня, сынок. Не уберег я тебя… А значит, и Серафиму. Так я и думал. Простите, что меня не было рядом. Прощай.

Френсис недрогнувшей рукой коснулся его застывшего лица, приглаживая челку. И тут послышалось тихое:

– В добрый путь, папа.

***

Словно вихрь пронесся в маленькой комнатке, и Саманта, до этого неподвижно лежавшая на белых простынях, вдруг дернулась. Она рывком подскочила на постели. Дыхание сбилось, стало тяжелым. Саманта начала оглядываться, не понимая, в каком мире находится.

Рядом сиреневым цветком распустился портал. Из него буквально вывалился Френсис, с маниакальным упорством прижимающий к груди небольшой чемодан. Больно приложился бедром о каменный пол, но лишь зашипел и сразу бросился к кровати.

Саманта нервно прижимала к груди одеяло, пытаясь прикрыться. Ее встрепанные, слипшиеся от пота черные волосы торчали, словно ирокез. Большие глаза на бледном лице блестели от температуры. Но Саманта выжила! И это главное.

«Серафима мертва. Я потерял свою первую любовь навсегда… но со второй этого не повторится!» – горячо подумал Френсис.

Дрожащими руками он разбил ампулу с противоядием и схватил Саманту за запястье. Она не сопротивлялась, наверное, уже не узнавала никого. В его сердце холодными иглами толкнулся безотчетный страх. Но Френсис не поддался ему, он не мог забыть тех слов, что вытянули его с самой грани. И был готов повторять их снова и снова. Лишь бы Саманта повторила его подвиг и вернулась к жизни.

Тонкая иголочка шприца вошла в вену, что была четко видна на худенькой руке. Антидот начал всасываться в кровь. Саманта едва слышно вздохнула, щеки чуть-чуть порозовели.

У Френсиса отлегло от сердца. Он осторожно уложил ее на подушки, заботливо укутал одеялом. Ведь жар начнет спадать от лекарства, нельзя, чтобы Саманта замерзла. Ее и так зазнобило.

Взгляд Френсиса случайно упал на часы на запястье. Конечно, каждая минута на счету для других Волков, но… Сейчас он не мог заставить себя покинуть сладко спящую Саманту.

«Пять минут, – строго сказал себе Френсис. – Не больше. А потом спасать остальную стаю».

Френсис чуть улыбнулся. Он успеет, обязательно. А потом Саманта очнется, и ей расскажут о том, что ее «принц» совершил ради нее. Она увидит всех своих друзей, живых и здоровых, и глаза засияют от счастья. А руки обовьются вокруг его шеи, притягивая ближе. И губы соприкоснутся, лаская друг друга снова и снова, будто нежные, но настойчивые волны моря… Все будет именно так, а не иначе. Френсис был твердо уверен в этом, присаживаясь у изголовья кровати.

Он взял хрупкую ладошку Саманты в свои большие руки. Да, эти тонкие пальчики умели поймать на лету сразу несколько отравленных атамэ, удержать рукоять тяжелого меча, метнуть гранату, натянуть тугую тетиву лука… Да и просто с такой силой сжать горло, что через пару минут несчастный погибнет в конвульсиях, задыхаясь. Но эти пальцы не были предназначены для войны! Им подходили бы кольца с бриллиантами, рубинами, изумрудами, а не кастет и серебряные когти.

– Я так хочу украсть тебя отсюда, моя Сэм, – шепотом признался Френсис, скорее, самому себе. – И спрятать далеко-далеко.

Глава 26

В комнате царила тишина, нарушаемая только частым дыханием Саманты и более тихим – Френсиса, который нежно поглаживал ее руку. Так хотелось бы передать частичку своей силы, исцелить одним прикосновением… Говорили, такая магия есть у полукровок, рожденных от союза мага и ангела-хранителя. Но время шло, варилось в жестоком кровавом котле войны, где ангелы выступали против Тьмы с мечами наперевес. И у Френсиса уже не осталось веры в хранителей – мирных и добрых ангелочков, которые бы просто берегли человечество. Разве они допустили эту безумную войну? Неужели не видели, что Земля умирает вместе с людьми, бьется в агонии и захлебывается в крови?

Френсис вздохнул, отрешаясь от мрачных мыслей. Время слишком драгоценно, чтобы тратить его на такую ерунду. Время… Оно почти на исходе. Скоро придется отпустить руку любимой и уходить. Саманта, словно прочитав его мысли, заворочалась. С губ сорвался легкий стон.

– Милая, как ты? – наклонился к ней Френсис.

– Не… отпускай меня. Держи крепче.

– Моя любовь будет хранить тебя, – хрипло и проникновенно проговорил он, разжимая пальцы. – Мне нужно отдать антидот, чтобы спасти остальных.

– Иди, но… Френсис… там, в небе… – на ресницах Саманты заблестели слезы от слабости.

– Да, любимая, я сказал правду. Я всегда с тобой. Не забывай это.

Она что-то ответила, но слишком тихо и неразборчиво, чтобы понять смысл. Френсис не выдержал, приникая к ее губам долгим поцелуем.

– Я тебя никому не отдам, Саманта. Никому и никогда. Слышишь? Обещаю.

С этими словами Френсис, подхватив чемоданчик, быстрым шагом вышел из комнаты. Нарочно не оборачивался. Знал, что если обернется, то уже не сможет уйти.

***

Время промелькнуло, словно хвост рыжей лисы. Френсиса чествовали, как наследного принца, разве что на руках не носили. Он категорически отказывался отвечать на вопросы типа:

– А как ты смог? Откуда антидот? А где вы были? А расскажи да поподробнее!..

Он едва сдерживался, чтобы не послать навязчивых собеседников далеко и надолго. На губах играла мечтательная улыбка, когда вспоминал, как изящно это делала Саманта. На нее было невозможно обидеться, когда она своим красивым мелодичным голосом говорила: «Не пойти бы тебе… Да, да, лесом, полем, полем, лесом. И никуда не сворачивай!»

– Тебя ждут… – симпатичная молодая женщина устало откинула с лица прядь рыжих волос.

Прежде она была загадочной и дикой цыганкой с буйными черными локонами, и на ее руках звенело множество золотых браслетов. Сейчас же превратилась в опасного хитрого оборотня – огромную лису. Волосы перецвели под стать. А украшения сменились медицинскими перчатками.

По магии Мелани была немного целительницей, но дар ей достался слабый. «Может, в нашем роду были ангелы?» – иногда думала она. Однако предпочитала не распространяться о своих способностях. Ведь силы хватало на единицы пациентов. Зато Мелани хорошо разбиралась в травах и другой народной медицине. Благодаря этому в их небольшой армии никогда не бывало простуд, а также остальных банальных болезней. Не считая, конечно, проклятой лихорадки от оружия «Миротворцев», справиться с которой мог лишь антидот.

– Зараженных уже слишком много, Френсис, – Мелани посмотрела серьезно, чуть печально. – Если бы антидот появился хотя бы на день раньше! Ты уверен, что этого хватит? Если понадобятся дополнительные дозы… где нам их взять?

Глава 27

– Антидота должно хватить, – каждое слово Френсиса упало, как тяжелый камень, будто убеждал сам себя.

После этого Мелани, не задавая лишних вопросов, трудилась наравне с Френсисом. Она вводила больным сыворотку, измеряла температуру, контролировала давление и пульс.

Френсис уже валился с ног. А Мелани продолжала невозмутимо ходить между койками, умудряясь подбодрить больных. Кого кокетливой улыбкой, а кого шуткой или просто приветливым словом. На шее, как всегда, сияло монисто, а в ушах позвякивали сережки из крупных золотых монет. Цветастое удобное платье выгодно подчеркивало все прелести роскошной фигуры, облегая, но не стесняя движений.

Френсис в который раз с удивлением подумал, что несмотря на всю красоту и доступность, эта девушка совершенно его не возбуждает. Ни разу. С самого начала их знакомства, когда он безразлично пожал крепкую ладошку Мелани и окинул оценивающим взглядом. За все время Френсис не ощутил даже малейшего укола желания.

Наверное, дело было в незыблемых моральных принципах. Сначала он оставался верен своей невесте, пока она была жива, пока от нее приходили хоть редкие письма. А потом… влюбился в Волчицу. До безумия. Что он в ней нашел? Саманта не была красива в классическом понимании этого слова, но притягивала взгляд. Ее идеально описывало одно слово: слишком. Слишком худая, слишком резкая, порывистая. Слишком бледная, слишком похожая на мальчишку своими угловатыми движениями, слишком дерзкая и независимая. Слишком большие глаза и слишком мягкие губы… Слишком бархатистая кожа, слишком… Черт, стоило вспомнить выражение ее лица во время поцелуя, как Френсис вспыхнул с полуоборота. Оно снова было слишком. Слишком дремотным, мечтательным в то время, как тело льнуло так ярко и открыто.

«О, Сэм, что ты делаешь со мной? – мысленно простонал Френсис. – Я уже не могу без тебя, я брежу тобой… Ты свела меня с ума».

– Френсис, очнись, ты спишь на ходу, – Мелани слегка раздраженно потрясла его за рукав. – Отдай мне остаток, а сам отправляйся спать.

– Но…

– Ну уж нет! Тоже мне, командир! Это приказ. Еще не хватало мне потом возиться с тобой, когда свалишься от упадка сил.

Да, Мелани умела настоять на своем. Френсис почувствовал себя нашкодившим мальчишкой и отдал чемоданчик. Хотя и превозмогал угрызения совести. Ведь Мелани устала не меньше, еще и сгрузила на себя часть чужой работы.

– Может, тебе снотворного дать?

Он уловил в голосе нотки тревоги и чуть улыбнулся.

– Спасибо, Мелани. Обойдусь. Я усну сразу, как только голова моя коснется подушки.

– Ну, смотри… мало ли, что, – неуверенно кивнула Мелани.

Френсис понял, что она имела в виду. Кошмары. Бич всей армии. Ночью каждый сражался с собственными демонами, и снотворное было на вес золота.

Что-то Мелани расщедрилась. Или это был бонус за неожиданное спасение команды?

В любом случае, Френесис не собирался принимать снотворное. Не то, чтобы он не боялся кошмаров, но боялся привыкнуть к таблеткам. А так… и сам часто видел во снах, как погибают близкие. И Саманта. Самый частый, самый страшный кошмар.

– Я… справлюсь с кошмарами. Спокойной ночи, – выходя, Френсис плотно прикрыл за собой дверь.