Текст книги "Почерк зависти, или Я вас ненавижу"
Автор книги: Анна Дубчак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Возможно, что так бы оно все и продолжалось, если бы Наталия случайно не оказалась в субботу на «блошином» рынке. Мужчина с испитым лицом продавал новенький полевой бинокль. За бесценок. И Наталия, не раздумывая, купила. Затем, заехав в строительную фирму «Дрофа», она показала бинокль секретарше. Та сказала, что он очень похож на купленный ею для Малышева. Наталия тут же отправилась с ним к Логинову.
– Послушай, Игорь, я специально положила его в пакет – может, на нем сохранились какие-нибудь отпечатки пальцев?
– А я-то думал, что ты угомонилась...
Но просьбу ее он выполнил, и уже утром следующего дня получил результаты дактилоскопической экспертизы. Действительно, на бинокле обнаружились отпечатки пальцев Малышева.
– Ну и что дальше? У него был бинокль, он ему понадобился для того, чтобы куда-то смотреть, – это известно, – рассуждал Логинов. – А дальше-то что?
– Не знаю, – развела руками Наталия и решила все-таки навестить артиста Варфоломеева. Если видение было, значит, в этом есть какой-то смысл. Кроме того, пора уже было встретиться и с Демидовым.
***
Как объяснить Варфоломееву ее интерес к нему, да так, чтобы у него после общения с ней осталось приятое впечатление? Задача не из легких, тем более как артист он Наталию не впечатлял. Красив, но не более.
Ее попытались тормознуть у служебного входа в театр, но она, назвавшись пресс-секретарем вице-губернатора и махнув в воздухе фальшивым журналистским удостоверением, проскользнула на лестницу, словно всю жизнь только это и делала.
Довольно быстро отыскав гримерную «героя-любовника», она постучала. В ту же секунду дверь распахнулась, и оттуда выбежала растрепанная девица в красном свитере и черной юбке. Лицо она увидела мельком, но оно показалось знакомым. Облако кисловатых дешевых духов обдало ее, вызвав приступ тошноты. Очевидно, девица к тому же еще и вспотела.
– Можно? – Наталия приоткрыла дверь и увидела Варфоломеева в длинном черном халате, распахнутом на груди. «Да, он, безусловно, красив. Интересно, чем они занимались с этой девицей?»
– Конечно. Только учтите, у меня через полтора часа спектакль, а потому я буду вас слушать и одновременно гримироваться. Вы не против? – Он улыбнулся, показывая прекрасные зубы.
– Знаете, когда я к вам ехала, я несколько иначе представляла себе нашу встречу. Мне казалось, что такой актер, как вы, я имею в виду избалованный и капризный, будет вредничать и все такое... Хотите, я честно скажу вам, зачем я здесь?
– Ну разумеется... Надеюсь, вы не забеременеть от меня хотите? – взял он быка за рога.
– А почему бы и нет? Та девушка, которая только что вылетела отсюда пулей, приходила к вам именно за этим? Или я ошибаюсь? Предупреждаю сразу: это шутка, а потому вам стоит улыбаться! Мне так нравится, когда вы улыбаетесь...
– Неплохо для начала. Но, признайтесь, это увертюра? Сейчас вы скажете, что собираетесь написать обо мне статью, и это будет ужасно. Тем самым вы все испортите...
– Нет, вы не угадали. Я не собираюсь писать о вас статью. А пришла, чтобы вас предупредить. Но не могу раскрываться полностью...
– И напрасно... – хохотнул он. «Какой симпатичный мужчина... Я понимаю и эту девицу, и всех остальных, которые слетаются к нему, как пчелы на мед...»
– Да нет, я не о том... Я не могу назвать вам источника моих сведений, но, похоже, вас хотят втянуть в неприятную историю, связанную либо с убийством, либо со скандалом, причем с трагическим концом.
– Да вы что? – Он был крайне несерьезным малым. Он наслаждался тем, какой производит эффект, и даже демонстративно погладил себя по шерстяной могучей груди. «Никогда не видела, чтобы драматические актеры выглядели так мужественно и были так прекрасно сложены... Нет, он положительно породист и сексуален».
– К сожалению, я не шучу. Совсем недавно в нашем городе произошло два, скажем так, несчастных случая. Их объединяет одно – ревность, которую испытывают мужья к своим женам. Возможно, что вас хотят подставить.
– Ах, вот вы о чем... Тогда понятно. Но дело в том, что я стараюсь не общаться с замужними дамами – себе дороже. И все же, нельзя ли поконкретнее?
– К сожалению, нет.
– Какая вы странная... Приходите ко мне, даже не представившись, и начинаете меня пугать. Почему я должен вам верить?
– Нет-нет, что вы, я вовсе не собиралась вас пугать! В мою задачу входило лишь предупредить вас, чтобы вы были осторожны. Вы можете мне не поверить («Кстати, как часто мне приходится произносить эту фразу!»), но очень часто люди, к которым я прихожу с этой же целью, так же, как и вы, не придают значения моим словам. А потом... – она подняла голову и внимательно посмотрела ему в глаза, – ...а потом дорого расплачиваются. Или же... погибают.
И тут с Варфоломеева слетела ирония. Побледнев, он спросил:
– Послушайте, мне кажется, что я знаю, кто вы. Мне рассказывали о вас. Вы случайно не Наташа Орехова?
Она была приятно и неприятно удивлена:
– Да, это я. Я не знаю, что вам обо мне рассказывали, но мне бы очень хотелось, чтобы вы не пренебрегли моим советом. Я делаю это, что называется, не корысти ради. Я приехала к вам, рискуя быть непонятой... Так что – решать вам.
– Но вы же ничего толком не сказали! Кого именно мне опасаться? Связей с какими женщинами, ведь вы именно это имеете в виду?
– Наверное. Если бы я еще умела и конкретизировать... Просто я УВИДЕЛА вас именно в связи с трагедией одной знакомой. Она погибла. А он, ее муж, лежит в больнице. Все это крайне серьезно. Я и хотела узнать именно О НЕМ, но мое видение почему-то касалось вас. Вот потому-то я здесь. Вот моя визитка, может, вам пригодится. Если почувствуете, что происходят какие-то странные и непонятные вещи, сразу же звоните. Возможно, я успею вам помочь... И еще: берегите свое здоровье, потому что в последнее время я ВИЖУ только снег.
И она вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. «Он позвонит, и не раз...»
***
Она все-таки нашла эту рыжую дворнягу. Шел снег, а собака, не сообразив спрятаться в канализационном колодце, лежала возле открытого люка и покрывалась белыми крупными хлопьями.
– Элеонора, ты не узнала меня? Я принесла тебе куриных костей. Там попадается даже мясо – на, ешь. И хлеба с молоком. – Женщина достала из пакета эмалированную миску, накрошила туда свежей булки, плеснула из банки теплого молока, от которого еще шел пар, и высыпала возле миски целую гору куриных костей. – Иди же ко мне, не бойся!
И собака подошла, отряхнувшись от снега, ткнула морду в теплую молочную тюрю и, распробовав, принялась есть, громко и жадно.
– Когда-нибудь я приду за тобой. А сейчас мне пора возвращаться. Если бы ты только знала, сколько у меня дел...
И женщина быстрым шагом направилась к автобусной остановке.
Теперь у нее была цель. Она наконец-то знала, что ей надо делать. И это придавало ей силы.
***
– Вы Демидов? – Наталия стояла на пороге комнаты номер 301 общежития станкостроительного завода. Дверь ей открыл угрюмого вида парень в потертых джинсах и черной рубашке. Соломенного цвета волосы спадали на лоб, прикрывая большие темные глаза. Он был по-своему красив.
– Я. Входите. – Он, не меняя выражения лица, открыл дверь пошире и впустил в комнату незнакомую хорошо одетую женщину. – Только у меня здесь не убрано...
– Ничего. Мне надо с вами поговорить.
Валерий Демидов убрал со стула вещи и жестом пригласил ее сесть:
– Я тут чай пью. Хотите?
– Нет, спасибо. Только перед тем как я скажу вам, зачем пришла, пообещайте сразу не выгонять меня, не кричать и не злиться.
– Хорошенькое начало. С чего вы взяли, что я буду на вас кричать? Кто это вам сказал про меня такое?
– Никто. Я не знакома ни с кем из ваших знакомых.
– Так в чем дело-то? – Он пристально посмотрел на нее. – Что-нибудь насчет акций? Вы хотите купить у меня акции? У меня их все равно нет. Я их уже продал.
– Нет, Валерий, речь будет идти о вашей жене.
– О Кате? Вы что-нибудь знаете о ней?
– Да, только то, что ее так и не нашли. Расскажите мне, пожалуйста, вашу историю...
– А вы кто? Из милиции?
– Предположим.
– Тогда покажите удостоверение.
Наталия протянула ему удостоверение, на что он только усмехнулся:
– У меня у самого такое есть. Вы лучше сразу скажите, что случилось.
– Я не понимаю, почему ее сестра, Александра Хрусталева, живет в квартире, которая официально числится за Катей. И почему она называет себя ее именем? Вы знали об этом?
– Знал, ну и что... Нравится ей, вот и все.
– Но по паспорту-то, надеюсь, она Александра?
– Конечно. Просто она – ее сестра, да к тому же еще и прописана в той квартире... Это я купил ее Кате, а она прописала там Сашку.
– И вы не возражали?
– Нет. У меня тогда были деньги, я собирался вообще оставить эту квартиру Сашке. А тут такое приключилось...
– Я читала это дело, но хотела бы услышать всю эту историю от вас...
– Она вроде бы была влюблена в меня. Но я ничего не знал, да и повода никакого не давал. Она напилась, Сашка-то, и встретила нас в коридоре общежития...
– Кстати, а почему именно в общежитии, если у вас, как вы говорите, к этому времени уже была квартира?
– Там тогда невозможно было жить, мы вселились туда раньше времени, когда в квартире не было даже сантехники. Поэтому и решили первый месяц, пока будем делать ремонт, пожить в общежитии. Так вот, Сашка встретила нас в том самом общежитии, где мы должны были провести ночь, с чашкой, в которой была кислота. Я поначалу думал, что это водка. Но она сказала, что соляная кислота... Она не хотела, чтобы Катя выходила за меня замуж... Это было ужасно...
– И Катя, ваша жена, выбила у нее из рук чашку?
– Да. Как это она только не растерялась?! А кислота попала на лицо Сашки. Она заорала... Знаете, я до сих пор слышу этот крик.
– А Катя?
– Она кинулась бежать по коридору. И больше ее никто не видел.
– Как вы думаете, неужели она так сразу испугалась, что ее посадят? Ведь если бы вы нашли хороших адвокатов, то ее бы оправдали...
– Я ничего не могу вам сказать. Я же с ней не успел даже поговорить – она исчезла.
– Прямо в свадебном платье?
– Да. Я бросился помогать Сашке – никогда себе этого не прощу! Но кто мог тогда подумать, что Катя убежит... насовсем?
– Вы сейчас не встречаетесь с Сашей?
– Да с ней же невозможно разговаривать!
– Почему?
– Она ненавидит всех, абсолютно всех. Мне как-то говорили, что ее видели с разными мужчинами. Наверное, она занимается проституцией. К тому же у нее проблемы с работой. Из-за внешности ее никто не берет. А жить-то на что-то надо. Но вот совсем недавно мне сказали, что она воде бы устроилась в один магазин. Я сначала не поверил, уж больно магазин-то престижный, дорогой. И я, знаете, пошел туда. Когда я ее увидел, то не поверил своим глазам: она была так напудрена, что ли, словом, шрамов почти не было заметно... Фигурка-то у нее ничего...
– Как называется этот магазин?
– Да вы, наверное, знаете – «Селена».
– Конечно, знаю. Вы сказали, ее видели с разными мужчинами. А почему вы решили, что она занимается именно проституцией?
– Один мой друг по пьяни переспал с ней... За деньги. И сказал, что если бы у него были деньги, то он бы встречался с ней по два раза на день. Вы понимаете, что я имею в виду? Она – профессионалка. Знает СВОЕ дело.
– Как же ей удается находить клиентов с такой внешностью?
– Да вот так, друг по дружке передают, рекомендуют, одним словом.
– А вы не предполагаете, что могло случиться с Катей? Вы извините, Бога ради, что я постоянно возвращаюсь к ней, но уж больно все это выглядит странно.
– Я думаю, с ней произошло что-нибудь нехорошее – может, утонула или что еще...
– А вы не могли бы вспомнить какую-нибудь особенность ее внешности? Родинку, например?
– Только шрам на бедре. За год до нашего знакомства она упала и сломала ногу. Ей вставили какую-то металлическую пластину. И она даже не хромала. А что касается родинок, то их у нее было так много, что я могу вам целый час о них рассказывать... Понимаете, она была очень красивой. Но характер – огонь!..
– Скажите, Валерий, а не бывало, что вы ВИДЕЛИ ее? Скажем, где-то на улице, знаете, как это иногда бывает. Подумали – она, а на самом деле обознались?
– Сколько угодно... Но это была не она. Хотя несколько девушек были удивительно на нее похожи. Я даже (усмехнулся) натравил на одну из них милицию. Но оказалось, что это совсем другой человек. И тогда я понял – просто начинаю сходить с ума!
– А когда последний раз вы видели похожую на Катю девушку?
– Да с месяц тому назад. Зашли с парнями в кафе, знаете, кафе-гриль, что на углу Ленинской и Первомайской? А там вроде сидит ОНА... Я даже испугался. Красивая, яркая... А с ней здоровенные парни. Они пили водку, а она смотрела на них и улыбалась, как шлюха. Нет, это была, конечно, не она!
– А как выглядели эти парни?
– Да не помню я... Только на нее и смотрел. А они здоровые такие, симпатичные ребята, пили, ели...
– Понятно. А вы не пробовали расспросить Сашу о Кате? Может, она что-то знает?
– Ничего она не знает. А если бы знала, то убила бы, мне кажется. Говорю же, злая она девка, очень злая. Она и без шрамов-то была не очень-то добрая – завидовала Кате страшно. Пыталась нас рассорить... То какую-нибудь ерунду мне в карман подсунет...
– Какую ерунду?
– Записку какую-нибудь, и все устроит специально, чтобы Катька нашла... Например, знает, что она рубашку мою собирается стирать, понятное дело – карманы начнет выворачивать. Вот она туда записку-то и сует...
– А что за записка была?
– Да чтоб ревновала Катька... Но мы-то Сашкины загибоны выучили наизусть и не обращали внимания. Хотя вообще-то это было, конечно, неприятно...
– Валера, ты себе представить не можешь, какие важные вещи ты только что мне рассказал... А ты не знаешь ее почерк?
– Нет... Хотя у меня сохранились ее письма Кате. Когда мы с ней были на море, Сашка писала нам. У меня вообще много чего Катиного осталось. Кстати, могу показать вам ее фотографии – с моря...
И Наталия увидела Катю. Да, она совершенно не походила на свою сестру: привлекательная, очень женственная шатенка с превосходной фигурой и открытым взглядом.
– Красивая...
Она услышала какой-то странный звук, повернулась и увидела, что Валерий плачет. Ей стало неловко:
– Извините, я сейчас уйду... Вы говорили о письмах?
– Да, сейчас покажу... – Он достал из ящика письменного стола книгу и вынул лежавшее между страницами письмо.
Не надо было быть экспертом, чтобы понять, – почерк абсолютно совпадал с тем, каким была написана записка, найденная в бархатном жакете Оли Савельевой.
– Вы позволите мне взять письмо на несколько дней? Это очень важно!
– Только верните. Вы, кстати, так и не сказали, зачем вообще ко мне пришли. Неужели это как-то связано с Катей?
– Вообще-то нет. Просто ваша свояченица, по-моему, совсем озверела. И ее надо остановить, пока она не натворила что-нибудь еще...
– А в чем дело?
– Я пока не могу сказать. Но обещайте мне, Валерий, что и вы, когда увидите ее, ничего не расскажете о моем визите. Понимаете, по ее вине погибло уже три человека. Она подкидывает записки ни в чем не повинным женщинам, которые, как ей кажется, живут слишком благополучно. Просто чтобы разрушить их семьи и заставить людей страдать... Это не женщина, а чудовище.
– Серьезно, люди погибли? И как же?
И Наталия рассказала ему о том, какой видится теперь ей сцена ссоры Сергея Савельева с женой. И как она себе представляет провокацию, совершенную над супругами Малышевыми.
– Думаю, что Саша куда-то заманила Злату и под каким-нибудь предлогом предложила раздеться, а потом вдруг впустила туда мужчину... Муж Златы все это увидел с помощью бинокля. Человеческая фантазия неистощима... Можно придумать все, что угодно... К примеру, предложить Злате французское белье, которое она согласилась примерить... Боже мой, каких только людей не бывает! Даже страшно становится, когда подумаешь об этом...
Перед уходом она попросила его дать несколько фотографий Саши.
Глава 10
ЖИЗНЬ – СПЛОШНОЙ ТЕАТР
Пора было возвращаться домой, но одна идея не давала покоя. Остановившись возле драмтеатра, она хотя и с трудом, но все же добралась до гримерной Варфоломеева. Конечно же, Катя, а точнее, Саша Хрусталева, нашла, вероятно, какую-нибудь очередную жертву в образе удачливой и красивой женщины, жены крупного предпринимателя или чиновника. Столкнув ее с таким красивым, преуспевающим артистом, как Андрей Варфоломеев, она убьет сразу двух зайцев – в скандальную ситуацию попадут оба. Вот только как вычислить эту будущую жертву?
Спектакль еще не кончился, Андрей был на сцене (Наталии удалось увидеть его из-за кулис), а потому гримерная была заперта. Пришлось ждать окончания спектакля, чтобы вновь увидеться с ним.
Но он пришел не один. За ним шла... Саша Хрусталева. Увидев ее еще в конце коридора, Наталия спряталась за угол, чтобы потом, когда за ними закроется дверь гримерной, подслушать, о чем они будут говорить.
Но Саша в гримерную не вошла. Варфоломеев остановился у двери и достал из кармана пачку сигарет и зажигалку.
– Значит, договорились? – спросила Саша, прикуривая от его зажигалки и выпуская дым из ноздрей. – Завтра в семь. Я открою дверь своим ключом и буду тебя ждать.
– Ладно. А теперь мне надо отдохнуть. Я чертовски устал. – Он довольно нежно поцеловал ее в щеку, и Саша ушла. Со спины она действительно выглядела недурно: длинные стройные ноги, – тонкая талия, покачивающиеся крутые бедра...
Когда она скрылась на лестнице, Наталия некоторое время постояла перед дверью, не решаясь постучать. А потом передумала. «Что я ему скажу? Спрошу, зачем они встретятся завтра в семь часов? И так понятно. Другое дело, расспросить, что находят мужчины в таких женщинах, как Саша. Но это мы отложим до следующего раза. До завтра, к примеру...»
И она вернулась в машину.
Вот теперь действительно пора было возвращаться домой.
***
После ужина она показала Логинову письмо Саши, написанное ею семь лет тому назад, и соответственно письмо, найденное в квартире Савельевых.
– Ты хочешь сказать, что эта дамочка развлекается подобным образом? Но зачем?
– Для полноты жизни, Игорек. Кто как самоутверждается. А вот ей просто необходимо видеть, как страдают люди. Своего рода моральный садизм. Она питается этим, как вампир кровью. Ты же знаешь, что есть люди-созидатели, а есть – РАЗРУШИТЕЛИ. Так вот эта самая Саша как раз самый настоящий разрушитель. И нам необходимо ей помешать. Завтра на семь у нее запланирована новая провокация. И я тебя очень прошу дать мне в помощь Сапрыкина. Пусть он приедет с фотоаппаратом. Уверена, что мы схватим ее с поличным... Наверняка, в гримерную она приведет какую-нибудь легковерную женщину (ключ-то у нее уже есть), наплетет ей что-нибудь про платье из Эмиратов или трусы из Парижа... Та разденется или что-нибудь в этом роде и будет ждать Сашу, а в это время в гримерную войдет ничего не подозревающий Варфоломеев, который будет уверен, что в гримерной его ждет, скажем, уже раздетая Саша... Знаешь, как высказался Демидов о своей свояченице? Профессионалка. Так-то вот. Думаю, что только благодаря ИМЕННО ЭТИМ своим способностям она и получила место в «Селене». Только непонятно, почему она сказала мне, что безработная?
– Чтобы ты не пришла в «Селену» и не навела о ней там справки.
– Между прочим, это идея. Причем блестящая. Завтра же утром отправлюсь туда. Мне только надо как следует поработать над собой...
– В каком смысле?
– Ну, чтобы я выглядела на все сто или нет, на все триста шестьдесят! Блеф – великая вещь. Давай сделаем так: ты подвезешь меня утром в магазин, и мы постараемся, чтобы она увидела нас вместе. Затем ты уедешь, а я уж как-нибудь разыграю ее. Если, конечно, она еще не уволилась.
***
Ночью она встала, чтобы поиграть на рояле. «Дождь» Вивальди всего более созвучен ее настроению. Но никаких видений, кроме летящего снега, он не вызвал. «Неужели у меня совсем пропал мой дар? – со страхом и необычайной жалостью к себе подумала она. – Значит, что-то во мне изменилось... Какая досада!»
Тем не менее после игры на крышке рояля вновь лежал снег. Совсем немного, но он был натуральный и таял, превращаясь в воду.
Она вернулась в постель. Никаких мыслей, никаких чувств – ничего...
***
Утром она потратила целых два часа на то, чтобы привести в порядок парик, который очень сильно менял ее внешность, и наложить соответственный макияж. Сидя перед зеркалом, она постаралась придать лицу выражение пресыщенной и капризной женщины, которая пришла в магазин, чтобы потратить «легкие» деньги.
Когда она появилась перед Логиновым, он даже присвистнул от удивления:
– Ничего себе! Я и не знал, что тебе так идет короткая стрижка... Никогда бы не подумал, что прическа может до неузнаваемости изменить внешность.
– Будем надеяться, что эта Хрусталева не знает тебя в лицо. Ну что, едем?
День выдался на редкость солнечным. Снег, казалось, еще спал где-то высоко в небе и не спешил опускаться на землю.
Сиреневый «Опель» припарковался прямо возле мраморного крыльца «Селены». Наталия вышла из машины, кутаясь в длинный норковый палантин. Следом за ней шел одетый с иголочки Логинов.
– Значит, так, – давала она последние инструкции, – если выяснится, что ЕЕ нет, сразу же поворачиваем обратно. Разве что я куплю себе какую-нибудь безделицу...
Они вошли в ярко освещенный и почти пустой зал магазина, где на кронштейнах висели ровными рядами платья, костюмы, галстуки, шарфы, блузки... Наталия, не спеша прохаживаясь и рассматривая все подряд, думала о том, как нелегко, наверное, работать среди таких первоклассных и дорогих вещей, а самой при этом не иметь возможности приобрести их. А если прибавить к этому еще и изуродованное лицо, те моральные страдания, которые доставляло оно девушке на протяжении всей ее жизни, да помножить все это на презрение к мужчинам, то тогда желание навредить богатым людям выглядело вполне объяснимым.
И вдруг она увидела ее. Одетая в синее форменное платье, которое очень ей шло и подчеркивало фигуру, Хрусталева сейчас мало напоминала ту уродину, которая встретила ее на пороге своей квартиры. Профессионально выполненный макияж, скрывающий практически все шрамы и даже придающий лицу, и особенно этим широким скулам, некоторую привлекательность... Умело затененные веки и тщательно наложенные румяна красиво подчеркивали своеобразный разрез глаз. Полные розовые губы и аккуратно уложенные волосы завершали образ, создавая приятное впечатление.
Судя по тому, как Хрусталева спокойно посмотрела на нее, Наталия сделала вывод, что ее не узнали.
– Вам что-нибудь показать? – спросила Саша. Она была сама любезность.
«Если и я буду разговаривать с ней в подобном тоне, то она навряд ли решится на какую-нибудь гадость. Надо спровоцировать ее – нагрубить или как-то иначе выразить ей свое недовольство. Словом, разозлить...»
– Девушка, ну что вы ходите за мной, как хвост? Если вы боитесь, что я что-нибудь украду, то совершенно напрасно! Я могу купить весь ваш магазин вместе с люстрами и продавщицами. Мне действует на нервы, что вы ходите за мной по пятам... Андрюш, ну чего ты там застрял? Иди сюда: по-моему, это то, что надо... – И она показала подошедшему Логинову на костюм стоимостью в полторы тысячи долларов, темно-вишневого цвета с вышивкой ручной работы. Наталия видела боковым зрением Хрусталеву, которая отошла немного, но продолжала, тем не менее, наблюдать за несимпатичной парой.
– Девушка! Ну куда же вы делись? То ходили за мной, а как только понадобились, так сразу и испарились... Помогите мне примерить, подержите... – Сунув в руки удивленной Саши свою сумочку, она распахнула бархатную занавеску примерочной и скрылась за нею. Затем снова приоткрыла ее: – Ну что же вы? У вас же здесь ни крючка приличного нет, ничего... Подержите мои вещи, а я пока оденусь...
Хрусталева тоже вошла в примерочную и приняла из рук Наталии ее вещи. Покрутившись перед зеркалом, Наталия капризно сморщила нос:
– Нет, он висит на мне, как на вешалке! А другого размера нет?
– К сожалению, нет.
– Это ужасно... Но тогда, чтобы мне по сто раз не переодеваться, принесите мне, пожалуйста, все костюмы, какие только у вас есть на меня. Непременное условие, чтобы юбка была короткой.
Она примеряла и примеряла один костюм за другим, пока вконец не измотала Сашу.
– Вы вообще-то намерены что-нибудь купить или нет? – наконец не выдержала Хрусталева и посмотрела на нее со злостью. – Вы перемерили уже около пятнадцати костюмов...
– Ну и что? Это же ваша работа! Если вы устали, то я сейчас выйду сама и поищу что-нибудь... Потому что мне кроме костюма нужна еще и блузка, и туфли... Кстати, вы не видели моего мужа? Куда он делся? Андрей, ау! Иди сюда, помоги мне одеться...
В примерочной, куда вошел смущенный Логинов, Наталия разыграла целую сцену нежности, когда попросила его застегнуть ей молнию на спине, а он, на глазах стоящей рядом Хрусталевой, поцеловал Наталию в шею. Она придумала еще массу мелочей, которые выдавали в них нежных любовников, Логинов специально оставил занавеску чуть приоткрытой, чтобы Саша могла увидеть все своими глазами.
– Так, из костюмов мне здесь ничего не понравилось. У вас тут очень бедный выбор. Версаче нет, Кристиана Диора тоже... Что это за супермаркет? Навезли секонд-хэнда, отгладили и теперь продаете за тысячи баксов...
Она вышла из примерочной, нарочно оставив там свою сумочку, и двинулась вдоль рядов с блузками. Затем завернула за угол, где находился обувной отдел, и принялась примерять туфли. Она так долго отсутствовала, что у Хрусталевой была прекрасная возможность нафаршировать ее сумочку всем, чем угодно, вплоть до взрывчатки.
– Вы еще здесь? – Наталия появилась неожиданно и, как ей показалось, испугала продавщицу. – Знаете, я решила купить еще кое-что из белья. Но обошла все вокруг и ничего приличного не нашла. У вас что, прямые поставки из Китая? Разве это белье?
Но уловка с бельем не прошла. Хрусталева никак не отреагировала на это. И тогда Наталия вновь принялась примерять, и опять костюмы. Даже Логинов, который уже вошел в роль, возмутился:
– Послушай, ты сегодня что-нибудь выберешь или нет?
– О! Еще один! Да что вы ко мне пристали?!
Они вышли из магазина с крохотным свертком, в котором лежала блузка стоимостью пятьсот долларов и коробочка с духами.
Отъехав от «Селены» на приличное расстояние, они остановились, Наталия открыла свою сумочку и, вытряхнув ее содержимое на сидение, издала победный крик:
– Получилось! Смотри, презерватив... – Она достала с самого дна сумки презерватив, но тут же поморщилась, словно взяла в руки змею: – Игорь, смотри, он же использованный... Вот гадина! А это что? – Она раскрыла портмоне – в нем было письмо. Вернее, записка, написанная все тем же почерком, что и письмо, найденное у Савельевых, и то, которое ей дал Валерий Демидов. – Прочитай и расскажешь мне о своих ощущениях...
И Логинов начал читать вслух. Но при первых же строчках он прекратил чтение, поскольку письмо оказалось еще более эротичным и откровенным, чем то, которое было у Савельевой. «Профессионалка», – вспомнила Наталия слова Демидова.
– Послушай, да она извращенка! Секс с элементами капрофагии, какая мерзость.
– Вот видишь, и ты разозлился... Скажи, ведь ты же представил себе МЕНЯ в роли любовницы этого несуществующего мужчины? Ну же, отвечай?!
– Да, – сдался он, – представил...
– А теперь скажи, как бы ты отреагировал, если бы нашел сам эту записку у меня в сумке?
– Мне только что пришла в голову одна мысль... Ты думаешь, только ли этим она ограничилась? Что проку, если это письмо и презерватив найдешь ты? Просто возмутишься и выбросишь... – Логинов привстал со своего сидения и повернулся назад, где висело его кожаное пальто, в котором он был в «Селене». Когда он достал из своего кармана еще одну записку, они с Наталией просто онемели. Потому что в ней говорилось, как его жена изменяет ему с его сослуживцем.
– Вот это размах! И все очень просто – выбрала удачный момент и сунула в карман... Любой нормальный мужчина после такой записки непременно заберется в сумку своей жены, а там!.. Вот сука! Ой, извини, пожалуйста!
– Теперь ты понимаешь, что вечером мы непременно должны побывать в театре и предотвратить очередную ее выходку.
***
Дома ее поджидала Сара. Соня уже напоила ее чаем, и теперь обе женщины сидели в гостиной на диване перед телевизором.
Сара, увидев Наталию, улыбнулась, из чего можно было заключить, что у нее прекрасное настроение.
– Ну что, как там Сергей Петрович?
– Он пришел в себя... Ему, конечно, плоховато, но в целом-то все хорошо! Но я так сияю не только поэтому. У меня к тебе дело. Этот человек, о котором я тебе сейчас расскажу, богат, как Крез. Его фамилия Зорин. Тебе это о чем-нибудь говорит?
– Да. Был такой политический обозреватель, который оказался настолько умен, что вовремя слинял в Америку. Он попросил тебя обратиться ко мне?
– Не шути, дело серьезное. Речь идет о заместителе мэра, Зорине Борисе Яковлевиче. Он прикатил ко мне сегодня чуть свет и начал расспрашивать о тебе. Короче, вам надо с ним встретиться...
– А что ему нужно?
– Он не сказал. Ты сможешь приехать к нему в три? Вот его телефон.
– Хорошо, – Наталия подвинула к себе телефон и набрала номер Зорина. – Это Борис Яковлевич? Добрый день, это Наталия Орехова. У меня не так много времени, но если я вам срочно нужна, то жду вас в течение часа вот по этому адресу...
Когда она положила трубку, Сара покрутила пальцем у своего виска:
– Это же все-таки мэрия...
– Ну и что? У него неприятности, а я здесь при чем? Или, может, наша администрация предоставила мне квартиру или высокооплачиваемую работу? Кстати, в нашей школе зарплату не выплачивают с сентября. А квартиру я купила себе на свои деньги. Так что давай не будем...
***
Зорин приехал еще скорее, чем ожидалось. Это был довольно приятный мужчина лет сорока пяти в хорошо сшитом костюме. Грустные его глаза свидетельствовали о том, что даже посади его в кресло мэра, это не поднимет ему настроения.
– Я слушаю вас. Что случилось, Борис Яковлевич?
– Мне много рассказывали о вас. Но я не знал, что и мне когда-нибудь придется обращаться к вам за помощью. Если бы вы знали, как все это неприятно и... стыдно... Речь идет о моей жене, Насте. Мне позвонили и сказали, что у нее есть любовник. Но я не поверил...
– Мне все ясно, можете не продолжать. Вернее, давайте сделаем так: я напишу на листочке его фамилию, а потом сверим, идет?
Он посмотрел на нее с недоверием:
– Вы ТАК работаете? Сразу? Но почему?.. Хорошо, пишите.
Она взяла листок, быстро написала всего одно слово:
– Это он?
– Но откуда?! Да, это Варфоломеев. Но я почему так насторожился? Дело в том, что Настя когда-то училась вместе с Андреем в театральной студии... Это было давно, и, как уверяла меня Настя, между ними никогда ничего не было. Но вы же сами знаете: нет дыма без огня.
