Текст книги "Медсестра для бывшего. Ты меня (не) вспомнишь (СИ)"

Автор книги: Анна Варшевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

__

История Даниила Игнатьева «Развод. Будьте моим бывшим, доктор»

Глава 18

Надя

– Надя, для новокаиновой блокады подготовь всё.

– Хорошо, Никита Сергеевич.

Я отхожу к стеклянному шкафчику в смотровой, достаю раствор новокаина, спирт, дистиллированную воду, готовлю раствор.

– Ну что, Алексей Иваныч, можно сказать, повезло тебе, – Добрынин продолжает аккуратно прощупывать каждый сантиметр грудной клетки, покрытой кровоподтёками. – Но полежать у нас придётся. Ближайшие несколько дней под наблюдением, чтобы исключить посттравматическую пневмонию. Смещения костных отломков отсутствуют, – диктует параллельно сидящему тут же молоденькому нервному интерну, – болезненность при пальпации… Ты пиши-пиши давай, полностью, никто потом твои сокращения разбирать не будет!

Улыбаюсь про себя. Новички Добрынина жутко боятся. Он профессионал высочайшего уровня, ни в словах, ни в выражениях не стесняется, может так послать, что дорогу назад не найдёшь. Совсем другой он только рядом с женой. Украдкой вздыхаю. Повезло им найти друг друга… Не всем так везёт.

Хирург тем временем заканчивает осмотр, перебрасываясь парой слов с Алексеем. Этот пациент из «своих», видимо, знакомый его жены. Никита Сергеевич сам делает блокаду, правда, в то же время дрючит интерна, требуя, чтобы тот проговаривал ему технику выполнения.

– Ну вот и всё, – закончив, моет руки. – Надя, мягкую повязку наложи, жёсткую лангету пока не будем. И можешь быть свободна. А ты, – поворачивается к интерну, – ждёшь тут с пациентом десять минут, потом помогаешь Алексею дойти до палаты и оформляешь направления, на КТ, МРТ и рентгенографию. Напишешь, Анне Николаевне покажешь, она проверит.

Наложив повязку, убираю всё за собой и выхожу из смотровой. Дежурство закончилось, теперь можно и домой.

Я не успеваю сделать даже пару шагов. Внезапно меня подхватывают на руки.

– Привет, птичка! – слышу над собой знакомый голос.

– Что?..

– Мне тут вправили мозги, и я понял кое-что… – Володя смотрит прямо на меня, и я теряюсь под пронзительным взглядом. – Я не могу без тебя жить. Поэтому похищаю!

– Ты сдурел?! – брыкаюсь, пытаясь встать на ноги, но меня перехватывают, а затем… перекидывают через плечо!

– Да, сдурел, – этот… неандерталец невозмутим, как…

– Ах ты… Поставь меня на место сейчас же!

– И не подумаю, птичка. Мы с тобой и так слишком много времени потеряли, – Володя делает шаг вперёд к выходу.

– Что вы тут устроили?! – к нам подбегает Анна Николаевна.

Мужчина притормаживает.

– Я её забираю!

– В смысле забираете?! – Анна Николаевна, видимо, тоже теряется от такой незамутнённой наглости. – Надя одна из наших лучших медсестёр!

– Не сомневаюсь, – невозмутимо ответствует Володя. – Обещаю любить, заботиться… в болезни и здравии, и всё такое. Вернуть в целости и сохранности не обещаю, и вообще, она скоро уйдёт в декрет!

Пока мы с хирургом хватает ртами воздух, мужчина толкает свободной рукой дверь и выходит вместе со мной на лестницу.

– Какой декрет?! – шиплю с его плеча. – Спусти меня немедленно!

Меня осторожно опускают вниз, но отстраниться не дают. Какое там отстраниться – в мои губы впиваются таким поцелуем, что все мысли разлетаются из головы.

– Прости меня, птичка, – шепчет Володя, отодвинувшись на секунду.

– За что? – спрашиваю так же тихо, колени у меня подкашиваются, сердце колотится, как сумасшедшее.

– За то, что меня не было рядом с тобой, когда тебе нужна была поддержка. За то, что столько упустил. За то, что злился, что ни разу не написал за последнюю неделю, хотя должен был…

Он, похоже, собирается говорить что-то ещё, но я прижимаю пальцы к его губам, вглядываюсь в глаза.

– Ты ведь помнишь, что я сказала тебе тогда? – говорю негромко. – Дины больше нет.

– Того Володи, который любил Дину, тоже уже нет, – улыбается мужчина. – Он потерялся где-то там, вместе со своей памятью. Есть я. Ревнивый собственник с отвратительным характером и сомнительным анамнезом, а в довесок ещё и с ужасной матерью, которая будет кошмарной свекровью. И я люблю тебя. Надю. Надежду. И готов делать всё, чтобы ты меня тоже полюбила. А начать собираюсь прямо сейчас!

Он опять подхватывает меня на руки.

– Ну не по лестнице же! – дёргаюсь нервно.

– Боишься, что уроню? – он вздёргивает бровь.

– Боюсь, что упадёшь, – парирую в ответ.

– Ну хорошо, спускаемся ногами, – меня опять целуют, а затем берут за руку.

Как только лестница заканчивается, я снова взлетаю в воздух.

– Ты меня теперь всё время будешь на руках таскать? – спрашиваю, стараясь, чтобы голос звучал возмущённо. – Не надоест?

– Нет, – уверенно отвечает Володя. – Не надоест!

Меня доносят до самой машины, а потом практически запихивают внутрь. Только когда он уже трогается с места, я вдруг понимаю, что до сих пор в форме медсестры и даже сумку свою не забрала из раздевалки.

– Мы заедем за твоими вещами вечером! – невозмутимо отвечает мужчина в ответ на мои слова.

– Да мне даже переодеться не во что! – я уже рычу от бессилия.

– Можешь ходить по дому вообще без одежды, я не против, – хитро косится на меня этот гад.

– Мне маме надо позвонить! – вспоминаю тут же.

– Номер телефона помнишь наизусть?

– А если нет? – интересуюсь ехидно.

– Тогда сам найду. Пара часов на всё про всё понадобится.

У-у-у, вот же непрошибаемый!

– Помню, – отвечаю кисло. – Дай свой телефон.

– Возьми в бардачке.

Достаю мобильный, Володя тут же сообщает код разблокировки. Не успеваю ввести нужные цифры, как поступает входящий звонок. Звонит его мама.

– Ответишь? – интересуюсь осторожно.

– Я за рулём. Ответь сама.

– Как ты себе это представляешь?

– Очень просто, нажми на зелёную трубочку и скажи «алло».

Шутник, тоже мне. Пока мы переговариваемся, звонок прерывается.

– Ладно, я сам ей потом позвоню. Может быть, – Володя сжимает челюсти.

Кошусь на него, но решаю не заводить такой разговор, пока мы в дороге. Вместо этого набираю по памяти мамин телефон.

– Мамуля, это я, – говорю неуверенно, когда она берёт трубку, – я буду дома чуть позже, не переживай, хорошо?

– Чуть позже? – переспрашивает Володя скептически.

– Надюша? – а это уже растерянный мамин голос. – Почему ты звонишь с другого номера? Кто там с тобой?

– Телефон забыла на работе. Мам, я… – делаю глубокий вдох, – меня нашёл Володя Солнцев. Ты помнишь его?

– Конечно, но… как же… – мама явно не понимает, что происходит.

– Я тебе потом расскажу, мамочка, – произношу торопливо. – Ты, главное, не волнуйся, у меня всё в порядке! Попозже ещё позвоню!

– Мне понравилась твоя формулировка, – улыбается Володя, когда я заканчиваю разговор, ещё раз повторив маме, чтобы она не переживала.

– Какая формулировка?

– Что я тебя нашёл, – он паркуется на стоянке и разворачивается ко мне. – Хотя, птичка, это ведь не так. Это ты меня нашла. И перевернула всю мою жизнь, как в прошлый раз, в тот твой восемнадцатый день рождения.

– Ты… вспомнил? – прикусываю губу, на глаза наворачиваются слёзы.

– Не всё, к сожалению, – он качает головой. – Воспоминания есть, но разрозненные, неполные.

– А что с твоей комиссией?! – спохватываюсь вдруг.

– Всё в порядке. Пойдём, – он выходит из машины, обходит её, помогает мне выйти.

Задираю голову, глядя на красивый старый дом в сталинском стиле.

– Ты теперь живёшь здесь?

– Здесь была квартира родителей, – Володя берёт меня за руку, открывает электронным ключом калитку в решётку, ограждающей дом вместе с внутренним двором. – Я рассказывал тебе об отце?

– Да, – киваю, грустно улыбаясь.

– Тебе придётся мне помогать, птичка, – мы уже заходим в подъезд. – Говорить, что у нас уже было, а чего не было.

– Будем знакомиться заново? – шучу, пока он открывает дверь квартиры.

– Будем продолжать… – мужчина подхватывает меня на руки, переносит через порог. – И продолжать… – целует, руки пробираются под форму, – …и продолжать…

– Володя, я… не могу так быстро, – шепчу умоляюще.

– Конечно, птичка, – он, задыхаясь, отстраняется от меня. – Всё будет так, как ты скажешь. Тебе, наверное, хочется в душ? Я дам чистую футболку!

После душа силы у меня кончаются. Суточное дежурство плюс эмоции последних часов – я, похоже, засыпаю прямо за столом, где Володя пытается накормить меня завтраком.

Просыпаюсь в незнакомой комнате на большой и очень удобной кровати, и в первую минуту не могу сообразить, где я, и что так давит мне на рёбра. Оказывается, мужская рука. Володя спит рядом со мной, только поверх одеяла. Видимо, тоже устал.

Осторожно разворачиваюсь к нему, разглядываю. Во сне он выглядит моложе, почти совсем таким же, каким был семь лет назад. Не удержавшись, провожу кончиками пальцев по щеке, поглаживая, и мужчина тут же открывает глаза.

– Ты не сон! – меня моментально подтягивают ближе, утыкаются лицом в волосы, затем целуют.

И я отвечаю. Зарываюсь пальцами в короткие волоски у него на затылке, спускаюсь к спине, поглаживая, тяну на себя футболку, которая на нём надета. Володя быстро стягивает её через голову, и я прижимаю ладони к его груди, веду вниз, к мускулистому животу.

Мужчина прерывает поцелуй.

– Я могу остановиться, если хочешь, – голос слегка подрагивает, как и мышцы под моими пальцами.

– Не останавливайся, – смотрю ему прямо в глаза и сама тянусь за поцелуем.

Он сдавленно стонет мне в губы, отбрасывает в сторону одеяло, спускается к шее, груди, помогает снять свою же футболку, которую дал мне переодеться, избавляется от штанов.

– Я люблю тебя, птичка, – вибрирующий шёпот опаляет мне ухо.

Одно движение. Затем другое. У меня никого не было, кроме него. Это практически как второе лишение невинности – больше психологическое, чем физическое. Стон, почти рык, который мужчина не может сдержать, прижавшись ко мне полностью, так, что уже непонятно, где заканчиваюсь я и начинается он. А потом – потом страсть. До сладкой боли, до радужных кругов перед глазами, до крика.

– Выходи за меня замуж, – слышу я, когда получается немного отдышаться.

Распахиваю глаза, глядя на прижимающего меня к себе Володю.

– Я не успел сделать предложение Дине, хотя собирался, – произносит он негромко. – Но сейчас прошу твоей руки. Будь моей женой, Надя. Я люблю тебя. Я хочу прожить с тобой всю нашу жизнь. Я весь твой. Не только рука и сердце – весь, полностью.

Сглатываю, пытаясь смочить пересохшее горло, и киваю, не уверенная, что смогу выдавить из себя хоть один звук.

– Да? – его взгляд мечется по моему лицу, ища подтверждение.

– Да, – выдыхаю наконец и вижу счастливую улыбку.

__

Для тех, кто ещё не читал)) Алексей, который был пациентом в начале этой главы, главный герой другой истории – «Самый настоящий бывший босс».

Эпилог

– Всё отлично, – довольный пластический хирург последний раз осматривает мамино лицо, проходится гибкими пальцами по скулам, за ушами. – Моя помощь вам больше не понадобится!

Мама поворачивается ко мне, в глазах блестят непролитые слёзы. Я всхлипываю, не в силах сдержаться. На этот последний приём она попросила сходить вместе с ней.

– Ну вот, развели сырость, – врач качает головой, машет на нас руками. – Давайте, идите уже. Наденька, Леониду Львовичу привет от меня.

– Передам, Дмитрий Геннадьевич, – вытираю слёзы рукавом.

Долго ждать возможности передать привет не приходится. Леонид Львович ждёт нас во дворе клиники. Стоит бледный с огромным букетом розовых роз.

– Мам, ну будь уже с ним помягче, – успеваю прошептать маме на ухо, на что она только сводит брови.

– Маша, – неуверенно протягивает ей цветы врач.

– Спасибо, – мама, поколебавшись, берёт букет, вдыхает слабый аромат и вдруг улыбается.

Давно я не видела у неё такой радостной, открытой, счастливой улыбки. Вот и Леонид Львович зависает чуть не с открытым ртом.

– Я… хотел пригласить вас обеих в ресторан, – наконец приходит в себя мужчина.

– Я бы рада, Леонид Львович, но за мной скоро приедут, – кидаю взгляд на часы. – Мамуля, сходите вдвоём!

Мама переводит неуверенный взгляд на замершего врача и кивает.

– С удовольствием!

Кажется, мы с мужчиной выдыхаем одновременно. Ну наконец-то мамочка начинает оттаивать!

Заработать маме на операцию за те недели, что работала у Виолетты компаньонкой, я, конечно, не смогла. Володя настаивал на том, что он оплатит всё полностью, но мама наотрез отказывалась. И тогда мой муж решил для начала выяснить подробности того, что случилось семь лет назад. В итоге он смог раскопать, что несчастный случай произошел из-за серьёзных нарушений, которые владельцы в тот раз умудрились скрыть. Новых страховых выплат как раз хватило на операцию и реабилитацию у того самого пластического хирурга, которого советовал Леонид Львович.

Слежу, как врач усаживает мою маму на переднее сиденье своего автомобиля. Он всё это время не переставал помогать. Ждал, пока мама будет готова. Надеюсь, теперь у них всё получится. Машу им рукой, и тут меня обнимают со спины.

– Привет, птичка!

Разворачиваюсь, обхватывая мужа за талию.

– Привет, – поднимаю к нему лицо и тут же прижмуриваюсь, получая поцелуй в губы. – Как всё прошло?

Володя хмыкает, пожимает плечами. Он должен был отвезти мать на обследование. Она всё-таки решилась на операцию по замене хрусталиков. Уговорить женщину удалось, как ни странно, Игорю. Спокойный молчаливый охранник как-то умудрился достучаться до Виолетты. Я подозревала, что он все эти годы был тайно в неё влюблён, хотя, конечно, сложно такое представить.

Наши отношения с Виолеттой были… ровными, хоть и немного натянутыми. Володя так злился на мать, что мне не сразу удалось убедить его хотя бы сохранять отношения на том уровне, который установился после выяснения всей правды.

Постепенно острота неприятных воспоминаний уходила, и ситуация сглаживалась. Я надеялась, что после операции, когда Виолетта опять сможет видеть, всё станет значительно лучше. Была для этого и ещё одна причина.

Весь день меня распирает новость, которую я собираюсь сообщить мужу сегодня вечером.

Мы ужинаем дома. Готовить я обычно стараюсь сама, хоть и не всегда успеваю из-за дежурств, но сегодня Володя заказывает доставку из ресторана.

– Птичка, ты шикарно готовишь, и я очень люблю твою еду, – сообщает он мне, – но тебе надо больше отдыхать!

– Ты прав, – смиренно киваю.

– Да ладно? – он смотрит на меня даже как-то недоверчиво.

Да, это редкость, чтобы я соглашалась вот так вот, с первого раза. Обычно мы спорим до хрипоты.

– Да, мне скоро будет тяжело делать всё самой, – киваю ещё раз.

Догадается – не догадается?

Мы уже давно хотели ребёнка. Но забеременеть у меня не получалось. Внематочная беременность с удалением одной трубы, гормональные скачки в прошлом… Володя поддерживал меня как мог. Обещал, что при необходимости мы испробуем все способы. Но мой врач советовала для начала просто успокоиться и не накручивать себя. Полтора года не были чем-то из ряда вон выходящим в моей ситуации, да и со здоровьем у нас обоих в целом было всё в порядке.

А пару дней назад я поняла, что у меня задержка. Не стала ничего говорить мужу, чтобы не обнадёживать раньше времени, записалась на УЗИ. Помнила ведь по предыдущему разу, что тест – не показатель. И сегодня утром всё подтвердилось! На снимке, спрятанном теперь в моей сумке, отчетливо виднелась маленькая горошинка.

Для того, чтобы первый раз услышать сердцебиение, было ещё рано. И это хорошо – наверняка Володя захочет присутствовать при этом моменте.

Тем временем муж глядит на меня растерянно.

– Птичка, ты плохо себя чувствуешь? – спрашивает встревоженно. – Не помню, чтобы ты хоть раз…

Тут он замолкает, ошарашенно смотрит на меня, потом опускает взгляд на мой живот.

– Это… то, что я думаю?

Киваю, чувствуя, как глаза опять наполняются слезами. Сегодня одни сплошные эмоции.

– У нас… будет ребёнок? – хрипло спрашивает Володя.

– Да, – улыбаюсь сквозь слёзы.

Муж делает шаг вперёд и заключает меня в объятия. Закидываю руки ему за шею и прижимаюсь лбом к его плечу.

– Люблю тебя, птичка, – слышу тихое и шепчу в ответ: – И я тебя люблю.

Конец