Текст книги "Требуется секретарь. Интим не предлагать! (СИ)"

Автор книги: Анна Варшевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 8

Илья

Ждать мне, собственно, почти не приходится. Марина подбегает к назначенному месту практически в одно время со мной. Девушка, как и я, в куртке с капюшоном, без зонта – в поисках он только помешает, парк в нашем районе больше похож на лес.

– Давно их нет? – спрашивает, восстанавливая дыхание.

– Жена Николая – это кинолог, – поясняю, видя, что она не понимает, – сказала, от полутора до двух часов. Так что нам надо поторопиться.

Достаю из кармана фонарик, который взял с собой, передаю его девушке.

– Идёмте! Вряд ли они бы пошли далеко, уж больно погода неподходящая. Начнём с центральной аллеи, а там посмотрим. Зовём Грэя – Николай может быть без сознания или ещё что, а пёс натренирован, на кличку отзовётся.

Из-за моросящего дождя и низкого неба быстро сгущаются сумерки, плюс в парке темнее из-за деревьев. Освещение есть, но фонари стоят редко, народу никого. Мы с Мариной, время от времени зовя Грэя и прислушиваясь, быстро идём вперёд. Не проходит и десяти минут, как откуда-то сбоку на мой очередной крик доносится собачий лай. Переглядываемся и бежим в ту сторону, не прекращая звать собаку. В конце концов выскакиваем на полянку и видим Грэя, который стоит над лежащим на земле мужчиной.

Марина, ахнув, бросается к Николаю, щупает пульс, приподняв веко, светит фонариком в глаза. Надо же, как уверенно действует, явно навык есть. Я в это время распутываю поводок, который надет на запястье мужчины, осматриваю Грэя, но пёс в полном порядке, только шерсть вся сырая.

Звоню в скорую, объясняю ситуацию. Говорят, что машина скоро будет.

– Марина, – зову секретаря, – нужно отвести Грэя домой, он весь мокрый. Берите ключи, – протягиваю ей связку. – Сможете помыть ему лапы и вытереть как следует? Я останусь здесь, надо дождаться скорую!

– Конечно, Илья Сергеевич, – девушка кивает, забирая у меня ключи. – Грэй, идём!

Пёс смотрит на меня, потом на Марину, и я подталкиваю его к ней.

– Давай, дружище, проводи Мари домой, – сам не замечаю, как использую короткое имя, но девушка реагирует нормально, и они с Грэем уходят.

Пока дожидаюсь скорую и помогаю молоденькой докторше и шофёру загрузить Николая в машину, успеваю промокнуть и промёрзнуть до костей. Торопливо иду к выходу из парка, по дороге звоню Катерине, сообщая, в какую больницу отвезли её мужа, и, наконец, прихожу домой, где меня встречает встревоженная Марина и успевший подсохнуть Грэй.

– Илья Сергеевич, вам надо срочно согреться! Я чай приготовила, – девушка вопросительно смотрит на меня.

– Спасибо, – киваю, – я в душ, потом попью обязательно, – чувствую, что силы внезапно кончились.

– Тогда я, наверное, пойду, – Марина мнётся у входа.

– Подождите секунду, – достаю из шкафа запасную связку ключей, – возьмите на всякий случай. У Марго тоже были ключи, – поясняю, глядя на удивление на лице девушки.

– А-а, поняла, хорошо, – она забирает у меня связку.

– И вызовите такси! – вспоминаю, что не хотел, чтобы Мари ходила одна мимо парка.

– Да я и пешком… – начинает она, но тут же запинается, видя, что я нахмурился. – Хорошо, Илья Сергеевич, сейчас вызову.

– Закроете за собой, – киваю девушке и отправляюсь стоять под горячим душем.

Спустя полчаса с трудом выползаю из ванны, проглатываю приготовленный Мариной чай, не чувствуя вкуса, и валюсь на постель, засыпая, кажется, ещё до того, как коснулся головой подушки.

Марина

Субботу я собираюсь провести в режиме тюленя. После вчерашнего нервного вечера делать ничего не хочется. Жую какое-то печенье вместо завтрака, включаю первую попавшуюся дурацкую комедию и валяюсь в кровати.

Алинка убежала куда-то с подружками, поэтому дома тихо, а мне только того и надо. Но долго потупить в экран не получается – звонит Маруська.

– Мари, – голос подруги отдаёт нездоровым любопытством, – я скоро лопну!

– Чего это?

– Как чего?! Подробности где? Я жажду подробности! Ты в курсе, что все наши бухгалтерские дамы шушукаются по углам о том, что Муромцеву кто-то пропихнул блатную девицу на тёпленькое место?

– Ну надо же, как я угадала, – тяну в трубку, пялясь в потолок. – А ты откуда знаешь?

– Я косяк в программе исправляла, вот и наслушалась, – на заднем плане раздаётся недовольное детское лопотание и сразу следом пронзительный крик.

Вздрагиваю, отнимая телефон от уха.

– Что там у тебя? – спрашиваю подругу, которая пытается урезонить сына.

– Я забрала у него ложку, – судя по возне в трубке и пыхтению, Маруся берёт Матвейку на руки.

– Зачем? – недоумеваю.

– Затем, что вся кухня уже в чёртовом кабачке и вонючей цветной капусте! – рявкает подруга, и я не могу сдержать смех.

– Смейся-смейся, – она хочет что-то сказать, но в трубке очередной раз раздаётся грохот, треск, и связь прерывается.

Кладу телефон рядом и откидываюсь на кровать. Маруся перезванивает через десять минут.

– Представляешь, он телефон у меня вытащил и швырнул на пол! Хорошо, не разбил!

– Давай забегу к вам после обеда? – вслушиваюсь в вопли Матвейки на заднем плане.

– Отлично, жду!

– Аньке не звонила?

– Она на сутках сегодня. Матвей, нет, положи сейчас же! Мари, мне пора, – торопливо произносит подруга и отключается.

Днём я выкарабкиваюсь из кровати и, одевшись потеплее, топаю к Марусе. Когда уже закончится этот холод?

Потом мы вдвоём возимся с Матвеем, который капризничает после дневного сна, выходим немного прогуляться, ужинаем вместе. Подруга пытает меня насчёт отношений с боссом, смеёмся, когда я рассказываю, как умудрилась пройти собеседование и как работала эту неделю. В общем, тихие, спокойные, семейные посиделки.

Время подходит к восьми часам, когда я, наконец, собираюсь домой. Пока иду, соображаю, что дом подруги расположен примерно посередине между моим и тем, где живёт начальник. Интересно, как он сегодня? Вчера ведь вернулся мокрый, замёрзший… Не знаю, зачем, но я даже специально делаю небольшой крюк и заруливаю в парк. Тут же вспоминается, как вела вчера Грэя домой, мыла и вытирала. До чего умный пёс – сам лапы поднимал и подставлял!

Стоило подумать о нём, как из-за поворота показывается знакомая фигура с собакой на длинном поводке. Грэй подскакивает ко мне, виляя хвостом, и я треплю его за ушами.

– Добрый вечер, Илья Сергеевич, – поднимаю глаза на начальника, но улыбка тут же сползает с губ.

Мужчина бледен почти до синевы и не успевает поздороваться в ответ, как разражается жутким и отлично мне знакомым лающим кашлем.

Глава 9

Марина

– Илья Сергеевич, вам нельзя гулять в таком состоянии! – я с сочувствием смотрю на заболевшего начальника.

– Грэя выгуливать теперь некому, Николай в больнице, – хрипло произносит шеф и морщится, потирая горло.

– Как он?

– Жить будет, Катерина звонила, благодарила, говорит, всё будет хорошо.

– Почему вы не позвонили мне? – чувствую, что начинаю сердиться, ну что за безобразие – ходить по холоду в таком состоянии. – В конце концов, я ваш личный помощник! Давайте я с Грэем пройдусь!

Муромцев с сомнением смотрит на меня, но я решительно тяну на себя поводок.

– Давайте-давайте, мы немного прогуляемся, ничего не случится – с таким-то защитником рядом, – с улыбкой смотрю на собаку, но тут же опять перевожу серьёзный взгляд на шефа. – А вы идите домой, я Грэя приведу через полчасика.

Начальство наконец вняло голосу разума в моём лице и отправилось в тепло, а мы с пёселем пошли в парк. Погуляли, побегали за палкой, нашли собачью площадку – правда, Грэй наотрез отказался идти на специальный собачий тренажёр – подниматься по ступенькам. Ещё и смотрел на меня с таким скептическим выражением на лице, то есть на морде, дескать, «с чего бы мне туда тащиться?»

В общем, я поняла, что не зря в детстве хотела собаку! Вот уж точно – с ним лучше, чем с человеком.

Возвращаемся к дому, завожу Грэя в квартиру и тут же иду с ним в ванную, мыть лапы. Муромцев в коридор не выходит, может, заснул? Стараясь делать всё тихо и быстро, отмываю и вытираю пса, а затем, поколебавшись, всё-таки иду проверить болеющего начальника.

Шеф обнаруживается в спальне, на кровати – одетый и под одеялом. Подхожу ближе и понимаю, что всё плохо.

– Илья Сергеевич, – зову его, – я привела Грэя.

– Спасибо, – голос хрипит и тут же срывается.

– Вам срочно нужен врач, – говорю встревоженно.

– Не выдумывайте, – он ещё спорит. – Это всего лишь простуда.

– Я же слышу, у вас сильные хрипы, – не отстаю от мужчины. – Это не простуда, можете мне поверить! Это как минимум бронхит! Можно? – протягиваю руку и касаюсь лба. – Да у вас же температура высоченная!

Пальцы и правда будто обжигает. Не меньше тридцати девяти, а то и выше!

– Я уже выпил таблетку, – Муромцев кивает на столик, где я вижу обычное всем известное жаропонижающее.

– Вам бы пить побольше, давайте, сделаю вам чай? – что-то я сомневаюсь, что таблетки ему помогут, и не хочу пока уходить.

Шеф только кивает, продолжая лежать с закрытыми глазами. На кухне я нахожу заварку, готовлю чай, прислушиваясь к кашлю, который то и дело доносится из комнаты.

Приношу в спальню чай, но начальник не торопится пить. Нет, нельзя его сейчас бросать, как бы хуже не стало.

– Илья Сергеевич, давайте я скорую вызову, а? – говорю просительно.

– Не вздумайте!

– Да чего вы?..

– Уволю! – скрипит начальство, и я замолкаю.

Ухожу в соседнюю комнату, сажусь рядом с Грэем, который лежит на своей лежанке.

– Такой же упрямый, как и ты, – шепчу псу, поглаживая его по голове.

Спустя полчаса опять заглядываю к Муромцеву.

– Шеф? – зову тихонько. – Как вы себя чувствуете?

Мужчина не отвечает, и я подхожу поближе. Заснул что ли? Аккуратно щупаю лоб – такой же обжигающий, Муромцев вдруг, тихо застонав, дёргается, закашливается, но глаз не открывает.

– Илья Сергеевич? – испуганно повышаю голос.

Ноль реакции. Чёрт, неужели в бессознанке?! Слегка трясу его за плечо, зову опять, но мужчина по-прежнему не реагирует. Начинаю метаться по квартире, ломая руки. Что делать-то? Смотрю на часы – времени уже одиннадцать, хватаю телефон и набираю Аню. Маруся говорила, она сегодня на суточном дежурстве, но, может, мне повезёт?

Первый звонок – мимо. На второй раз, слава богу, в трубке щёлкает.

– Мари, мне некогда! – Аня говорит резко, но я не обижаюсь, она всегда такая, когда на работе.

– Анечка, у меня беда! – пытаюсь зацепить подругу, которая, естественно, сразу настораживается.

– Что случилось? С Алинкой что-то?

– Анют, у меня тут мужчина без сознания валяется! – говорю торопливо.

– Откуда у тебя мужчина взялся? – удивляется подруга. – Ещё и без сознания?

– Мой босс. Ань, похоже, у него сильный бронхит, температура высоченная, задыхается, а сейчас я его зову, а он не реагирует толком, как в забытьи лежит.

– Вызывай скорую! – рубит подруга, и я понимаю, что она права, вот только…

– Ань, он пригрозил меня уволить, если скорую вызову, – говорю и понимаю, как глупо это звучит.

– Что за детский сад? – возмущается она и тут же произносит в сторону: – Я сейчас подойду!

– Анечка, миленькая, – отчаянно шепчу в трубку, – а если это пневмония?! Слушай, ты можешь вырваться и забежать хоть на минутку? Я оплачу такси!

– Спятила? – Аня, прикрыв трубку рукой, отдаёт кому-то какое-то поручение, и опять шипит, – я на суточном дежурстве! Меня Добрынин убьёт, если я куда-то уйду… И будет абсолютно прав, – ворчит недовольно.

Про Добрынина я в курсе – он главный хирург отделения и порядочная сволочь, по мнению самой Ани, но сейчас мне не до него.

– Анют, что мне делать-то?

– Не ерунди и вызови скорую, – припечатывает Аня.

– А если он меня и правда уволит?

– Если сдохнет, всё равно работу потеряешь, – подруга неумолима.

– Чёрт-чёрт-чёрт…

– Так, ладно, не причитай, – в трубке становится потише, видимо, Аня зашла в кабинет, – у меня идея. Давай рысью домой, у тебя там куча лекарств ещё от мамы осталась. Звонишь мне, перечисляешь, что есть – может, найдём что-то подходящее.

Я мелко киваю, как китайский болванчик, забыв о том, что подруга меня не видит.

– Быстро только, поняла? – Аня рявкает так, что я вздрагиваю. – Я всю ночь на телефоне висеть не смогу!

– Да-да, Анют, я мигом!

Рванула в коридор, на бегу открывая приложение такси. Слава богу, машина находится быстро. Спустя пятнадцать минут водитель притормаживает у подъезда, и я птицей взлетаю на свой четвёртый этаж.

– Мари, ты где была? – в коридор выскакивает Алинка. – Позвонить не могла? На часы смотрела вообще? Уже двенадцатый час!

– Алин, прости, у меня форс-мажор, – я, не раздеваясь, кидаюсь на кухню, попутно набирая Аню. Выволакиваю из холодного шкафа под подоконником коробки с лекарствами.

– Что там у тебя? – подруга отвечает почти сразу. – Дышит, говоришь, хреново – вполне вероятно, бронхоспазм. Похоже на то, как Алинка задыхалась при аллергии?

– Да, вроде…

– Тогда ищи преднизолон, у тебя точно есть, я сама выписывала вам, чтобы на всякий случай дома был.

– Да, вот он, – быстро достаю знакомую пачку.

– Хорошо. Дальше. Смотри ампулы, а не таблетки, проглотить ты его всё равно сейчас ничего не заставишь, раз он в отключке валяется.

– Так, – я, прижав трубку плечом к уху, быстро перебираю лекарства, говоря ей вслух названия.

– Не то… Не то… Нет, это тоже не пойдёт…

– О, Ань, пенициллин есть! Четыре флакона! Откуда только взялся, даже не помню…

– Другого ничего получше нет? – Аня вздыхает, – Ну ладно. Срок годности проверь, нормальный?

– Да!

– Новокаин поищи тогда ещё! Должен быть, раз пенициллин есть.

– Зачем? – непонимающе хмурюсь.

– У него и так весь зад в желваках будет, – Аня хмыкает. – Новокаином лучше разводить, не так больно по крайней мере!

– Нашла! – выдыхаю облегчённо.

– Отлично! Уколешь преднизолон один раз. Пенициллин с новокаином разведёшь в нужной дозировке, – подруга называет цифры. – Колоть нужно будет каждые три-четыре часа. Сколько у тебя там, четыре ампулы? Вот четыре раза и сделаешь. Следи за дыханием и состоянием внимательно. Если хоть на секунду покажется, что хуже стало – даже не пытайся звонить мне с вопросами, скорую вызывай, поняла?

– Спасибо, Анечка! Я твоя должница!

– Ладно уж, – проворчала подруга, – утром напиши. Если всё нормально будет, с дежурства сменюсь и забегу, гляну его. Адрес только скинь.

– Хорошо! – сбрасываю звонок и скачу обратно в коридор.

– Марин, что случилось-то? – Алинка, прибежавшая за мной на кухню, сейчас идёт по пятам.

– Шеф заболел. Видимо, переохладился, когда мы с ним Грэя искали. От врачей наотрез отказался, пригрозил уволить, если скорую вызову. И отключился, гад – такой сон, знаешь, больше на обморок похожий, – поспешно тыкаю в телефон, вызывая такси. – Весь горит, таблетку успел выпить, но температура не снижается, и дышит с трудом, вот почти как ты во время приступа. Я запаниковала, с Анюткой связалась, она подсказала, что сделать. Сейчас обратно к нему поеду. Прости, что не позвонила, Алин, у меня просто ум за разум заходит.

– Я-ясно, – тянет Алинка. – Слушай, может тогда ингалятор возьмёшь? Раз ему дышать тяжело?

– Точно! И как я сама не подумала? – смотрю в приложение, такси должно подъехать через минуту. – Тащи его сюда, и растворы для ингаляций тоже!

Сестра быстро приносит коробку. Запас нужных лекарств у нас всегда есть на случай её аллергии.

– Спасибо! Всё, я помчалась! Ночь там проведу, если что – звони! – я быстро захлопываю дверь и, прыгая через ступеньки, бегу к машине.

Врываюсь в квартиру и первым делом проверяю, как там босс. Лежит, тяжело дышит. Зову по имени – ноль реакции, на прикосновения тоже не реагирует.

Ладно, придётся действовать на свой страх и риск. С одной стороны, мне не привыкать, три года за лежачей мамой ухаживала, всё знаю – как перевернуть, помыть, постель перестелить, укол сделать. С другой – с мужчиной, конечно, тяжелее во всех смыслах. Интересно, не прибьёт меня Муромцев за самоуправство, если внезапно очнётся? С другой стороны, сам виноват, надо было на врача соглашаться.

Ворча себе тихонько под нос, с трудом перекатываю мужчину на живот. Ух и здоровенный он… Останавливаюсь, отдышавшись, проверяю, не очнулся ли – нет, всё по-прежнему. Готовлю всё для инъекций и в нерешительности замираю, но тут же заставляю себя сделать всё, что нужно – не время сейчас миндальничать. Шеф не просыпается, только слегка мычит, реагируя на иголку. Смотрю на часы – полночь.

Перекладываю его обратно на спину, стараясь подтянуть повыше, в полусидячее положение, делаю раствор и включаю ингалятор, придерживая маску на лице мужчины. Он на секунду открывает глаза, но взгляд мутный, не соображающий, тут же закрывает обратно – я и испугаться не успела.

Сделала ингаляцию по схеме, как с Алинкой – все эти дозировки я наизусть знаю, и, выключив гудевший прибор, начинаю прислушиваться к дыханию. Теперь главное – не упустить момент, если ему вдруг станет хуже.

Но спустя полчаса понимаю, что я молодец! Муромцев дышит уже не так тяжело, хоть хрипы и есть – но всё значительно лучше, чем было! Ура!

Кладу руку на лоб, проверяя температуру, и обнаруживаю, что она тоже спа́ла – мужчина лежит мокрый как мышь. А вот это не очень хорошо. Надо переодеть его и поменять постель.

Глава 10

Марина

В растерянности стою и смотрю на босса. Вот ведь зараза, что мне с ним делать? Ну, допустим, с постелью я справлюсь, там, в конце концов, ничего сложного, если умеючи. А вот переодевать мужчину… С другой стороны, оставить его так тоже нельзя.

– Так, ладно, Мари, – вот дурацкая привычка разговаривать с собой вслух, когда нервничаю, но меня успокаивает. – Ты просто начни! А там дальше само собой всё как-нибудь вырулит!

Смотрю на дверной проём и вижу стоящего там Грэя. Пёс слегка поскуливает и проходит внутрь, ко мне, усаживаясь возле ног.

– Надо помочь твоему хозяину, так ведь? – ну вот и собеседник появился.

Грэй смотрит на меня очень внимательно, и я почему-то уверена – он всё понимает и согласен.

– Ты прав, – киваю. – Твой хозяин меня взял на должность кого? Правильно, личного секретаря! Правда, такого рода помощь у нас с ним в договоре не прописана, но можно же попросить за это премию, так ведь? – улыбаюсь, понимая, что никогда в жизни так не сделаю.

Дурацкая болтовня помогает набраться уверенности, и я иду рыться в шкафах – искать смену постельного белья и какую-нибудь одежду для шефа. Нахожу всё что нужно, возвращаюсь и развиваю бурную деятельность. С трудом, но мне удаётся снять с мужчины насквозь сырую футболку, приношу горячее влажное полотенце, протираю ему шею, спускаюсь к груди.

Ух, вот это экземпляр, конечно! Аж саму в жар бросило! То и дело залипаю на мышцы, но стараюсь не отвлекаться – а то вот очнётся сейчас и не посмотрит, что я тут с ним вожусь, уволит к чёртовой матери.

Заканчиваю с торсом и, не снимая с бёдер простыни, стаскиваю с него штаны. Вот же чёрт! Нижнего белья мой начальник, видимо, не признаёт. Ну, туда я со своим полотенчиком не полезу! С трудом перекатываю мужчину на другую сторону кровати и сажусь отдышаться. Вдруг вспоминается мультик про какого-то богатыря, которого было не разбудить, пока рассвет не наступит. Фыркаю – вот и этот Илюша, блин, Муромец такой же.

Вздохнув, начинаю перестилать постель. Кровать у босса, конечно, будь здоров, приходится повозиться, но, наконец, заканчиваю, пыхтя как десять ёжиков. Теперь надо одеть его, и пусть себе дальше спит, во сне, говорят, выздоравливают.

Я уже почти справилась, когда в голову начинают лезть всякие неприличные мысли.

– Прекрати, – опять бурчу сама себе, – ну что ты, голых мужиков не видала? Нечего там разглядывать!

Вот знаю я про себя, что любопытство – мой главный порок! Всегда из-за этого вляпываюсь! Но пока еле-еле натягиваю на шефа домашние брюки, руки просто чешутся приподнять одеяло и посмотреть. И я бы справилась, но за меня решает Грэй, который всё это время внимательно наблюдал, что я делаю – он зачем-то хватает край одеяла и тянет на себя. Даже охнуть не успеваю, как всё сползает, и глаза у меня лезут на лоб.

– А-хре-неть, – шепчу по слогам, прижимая ладони к покрасневшим щекам.

Да уж, тут есть что разглядывать! Неудивительно, что на мою должность стояла очередь из девиц с апгрейдом – они же все именно на это собирались претендовать. Ну, правда, и на кошелёк ещё. А та, которая ему засос поставила – понимаю тебя, подруга! Это ж как он, наверное… Становится жарко, и я начинаю обмахиваться ладошкой. Перевожу взгляд на собаку – Грэй с одеялом в зубах явно ждёт благодарности.

– Ах ты ж моя зайка, – поглаживаю пса, – догадался, что мне любопытно, да? Но теперь давай лучше мы его укроем!

Забираю у довольного Грэя одеяло, быстро одеваю шефа до конца – теперь-то уж чего – и, наконец, со вздохом облегчения падаю в кресло в углу комнаты.

Время подходит к двум часам ночи, но лечь спать я сейчас не могу: Аня говорила, что антибиотик надо колоть каждые четыре часа. Поэтому сворачиваюсь в кресле в неудобной позе, чтобы не заснуть крепко, и выставляю будильник.

В четыре часа, покачиваясь от недосыпа, ухитряюсь сделать второй укол, так и не разбудив мужчину. Вообще, Анька говорила, что у меня рука лёгкая, надеюсь, так и есть. Опять устраиваюсь в кресле и теперь уже проваливаюсь в глубокий сон.

Снится мне, надо сказать, сплошная порнография! Причём с Муромцевым в главной роли. И во сне мне совсем не неловко – наоборот, я бесстыже подставляюсь под поцелуи и всё остальное, сходя с ума от удовольствия. Вот только когда кажется, что до пика осталось совсем немного, он вдруг отстраняется, и я слышу:

– Марина? Мари-ина!

Открываю глаза и подпрыгиваю, оглядываясь. Сердце колотится то ли от испуга, то ли от возбуждения, которое ещё не утихло. Но тут же вспоминаю, где я, и торопливо подхожу к проснувшемуся наконец шефу. Протягиваю ему стоящий тут же на тумбочке стакан прохладной воды, который он, приподнявшись, на автомате берёт и выпивает.

– Как вы себя чувствуете, Илья Сергеевич? – спрашиваю, забирая пустой бокал.

– Что вы здесь делаете? – отвечает вопросом на вопрос мужчина и непонимающе хмурится.

– А вы не помните? – спрашиваю с надеждой.

– Н-нет, – произносит с запинкой, – а что я должен помнить?

На меня накатывает облегчение. Это хорошо, что он не помнит. Это просто прекрасно!

– Вам было плохо вчера. Температура, кашель – вы почти задыхались. От врачей отказались, потом… – я мнусь, но продолжаю, – ну, не то чтобы потеряли сознание, но почти.

– Вы всё-таки вызвали скорую, – он говорит не с упрёком, а скорее просто констатируя факт.

– Нет, – я качаю головой, – вы мне увольнением пригрозили.

– Но я чувствовал… что-то, – он недоумённо вскидывает на меня глаза.

– Не переживайте, я всё сделала сама.

– Что вы сделали?

– Эм-м, – мне неловко говорить, но представляю, насколько хуже ему, если он и правда ничего не помнит, – я ввела вам нужные лекарства, чтобы снять спазм в бронхах и сбить температуру.

– Откуда вы знали, что делать?

– У меня подруга врач, она проконсультировала, – что-то это уже напоминает допрос.

– А почему я… – Муромцев оглядывает себя, сдвигает вниз одеяло и смотрит на меня с подозрением.

– Температура спала, вы сильно вспотели… – стараюсь говорить максимально дипломатично.

– Вы… меня переодели?

– И сменила постель, – киваю.

Шеф прикрывает глаза и сжимает пальцами переносицу.

– Илья Сергеевич, вам плохо? – всполошившись, щупаю лоб. Нет, температуры вроде нет.

– Марина, помолчите сейчас, пожалуйста, я пытаюсь справиться с собой, – произносит мужчина тихо, и я, захлопнув рот, усаживаюсь обратно в кресло. Смотрю на часы – стрелка подходит к восьми, скоро следующую инъекцию делать. Решаю пока заварить чай, да и умыться не помешает – хоть в лицо водой поплескать.

Приготовив всё, вхожу обратно в спальню, неся с собой плоское деревянное блюдо, которое обнаружила на кухне. Шеф лежит с закрытыми глазами, но услышав шаги, тут же поворачивает ко мне голову.

– Это ещё зачем? – нервно косится на поднос, где рядом с чашкой лежат ампулы и стоит спирт с ватой.

– Лекарство каждые четыре часа надо вводить, иначе опять плохо станет.

Приготовив раствор, похожу к кровати.

– А таблетку нельзя выпить? – Муромцев с несчастным видом смотрит на шприц в моей руке.

– На антибиотик в таблетках надо рецепт получить, а у меня нет. Вы же от врачей отказались. И ампулы-то чудом нашлись. Да не переживайте вы так, Илья Сергеевич, просто повернитесь, я быстренько всё сделаю, – чуть не ляпаю «я там уже всё разглядела», но вовремя прикусываю язык и умоляюще складываю брови домиком. – Ну вам что, болеть понравилось? Ещё хотите?

– Нет, не хочу, – тяжело вздыхает. – Ладно… – перекладывается ко мне спиной, откидывая одеяло.

– Вот и хорошо, вот и молодец, – приговариваю успокаивающе, сдвинув пониже край домашних брюк и протирая кожу ваткой со спиртом. – Медленно надо вводить, расслабьте мышцы и потерпите чуть-чуть.

Мужчина резко вдыхает и сжимает подушку, но молчит.

– Всё-всё, уже всё! – убираю шприц подальше, Муромцев быстро натягивает на себя одеяло и, морщась, поворачивается обратно. Честное слово, больные мужики – как дети.

– Потрите место укола, – снимаю чашку с подноса и ставлю поближе к постели, чтобы до неё можно было дотянуться. – И выпейте чаю.

Тихонько выхожу из комнаты, чтобы не смущать шефа ещё больше. Поздновато, конечно, задумываться об этом, но видно ведь, что ему неловко. Пойду лучше приготовлю что-нибудь поесть. Вряд ли он сейчас захочет, но чуть позже всё равно нужно будет. Особенно если Аня всё-таки забежит и выпишет ему нормальные антибиотики – не на пустой же желудок их пить. У неё смена заканчивается в восемь, но сразу она никогда не освобождается, только спустя несколько часов.

Зеваю и тру лицо руками – ночь почти без сна даёт о себе знать, но сейчас отдохнуть не выйдет. Ползу на кухню. За мной, помахивая хвостом, топает Грэй.

– Что, приятель, позавтракать хочешь? – треплю мохнатые уши и опять зеваю, чуть не вывихнув челюсть. – Сейчас покормлю. И прогулять тебя надо.

Пёс вываливает язык и смотрит на меня, наклонив голову. Вид у него до того потешный, что невольно улыбаюсь. Ночка была, конечно, абсолютно чумовой, но Илье Сергеевичу лучше, так что всё теперь будет хорошо.

Нахожу в морозилке тушку, в которой опознаю курицу, успеваю поставить вариться бульон, покормить Грэя и даже вывести его. Как хорошо, что он воспитанный. Такая туша если куда-нибудь намылится бежать, я следом за поводком улечу. Прохаживаемся с ним до парка, но далеко не уходим, не хочу оставлять начальника одного надолго.

Аня появляется спустя почти три часа. Я утром скинула ей адрес смской и попросила в дверь не стучать, а позвонить мне, я ей открою.

– Ну что, – подруга уставшая и в язвительном настроении, как и всегда после дежурства, время на пустые разговоры тратить явно не собирается, – как тут больной?

– Недоволен уколами, так что явно получше, – улыбаюсь в ответ.

– Сколько раз антибиотик колола?

– Три. Четвёртый не успела, по времени рановато, – гляжу на часы.

– А стоило бы вкатить! – ворчит Аня. – И без новокаина. Пусть бы помучился, зараза. То же мне, Дон Кихот нашёлся, чем ему врачи не угодили?

– Дон Кихот-то тут причём? – прыскаю, не сдержавшись.

– Да я первое попавшееся имя назвала, – подруга зевает, – у меня после суточного мозги в отключке. Ладно, пойдём, послушаю этого твоего Илью.

– Он не мой!

– Да-да, ты ж у нас теперь по девушкам, – подруга ехидно косится на меня, – мне пора беспокоиться о своей нравственности?

– Иди ты со своей нравственностью, – бурчу, – можно подумать, она у тебя есть. Это у хирурга-то, ты ж каждый день голых людей режешь.

– Мы, хирурги, как раз очень высоконравственны, – подруга задирает нос и улыбается. – И не людей, а пациентов – есть, знаешь ли, разница! Давай, показывай, где можно руки помыть, и веди к больному.

– Туда, – я машу рукой, – пойдём, провожу.

Прохожу вперёд по коридору и заглядываю в спальню.

– Илья Сергеевич, это Анна, моя подруга, про которую я вам говорила. Она очень хороший врач.