Текст книги "Клуб разбитых сердец"

Автор книги: Анна Михалева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 23

Варвара въехала в широкие ворота большого загородного дома и затормозила у крыльца. Через лобовое стекло она видела, как четыре женщины вытащили из машины и поволокли вверх по ступенькам обмякшее тело Максима. Она вышла из автомобиля, лишь когда дверь за ними захлопнулась. Никто ее не встретил, не показал, куда идти. Она нерешительно оглянулась и последовала в дом за остальными. И только в прихожей натолкнулась на Раису Ивановну.

– Ну как все прошло? – Та была, как всегда, непробиваемо спокойна. – Без накладок?

– Как видите, – топот ног указывал, что понесли Максима куда-то вниз по лестнице, скорее всего в подвал.

– Чаю хотите?

– А валерьянки нет? – Варвара была предельно честна. Валерьянка была именно тем, чего ей сейчас хотелось больше всего на свете.

– Лида, – позвала Раиса Ивановна, – накапай валерьянки. Обычную дозу, пожалуйста. – Она повернулась к Варваре и пояснила, ласково улыбаясь: – В этом нет ничего удивительного. Не каждый день женщине удается выкрасть собственного бывшего мужа. Вам палку дать?

– Палку?

– Ну… бить лучше, пока он не видит, а когда очнется, уже нельзя. Чтобы не нарушать конспирацию.

– Бить?! – Варвара сглотнула воздушный ком. – А это обязательно?

– Вообще-то мы это приветствуем. Бывает, что всю жизнь сдерживаешься, а тут такой удобный случай: лупи – не хочу.

– Знаете, я, пожалуй, все-таки не хочу, – неуверенно проговорила Варвара, понимая, что теряет уважение в глазах дамы. Эта уж точно своего похищенного бывшего отдубасила от души. За все прошлые и будущие грехи.

Девушка по имени Лида принесла ей стаканчик с валерьянкой. Варвара жадно припала к его краям. Вкус показался ей божественным.

– А у меня для вас сюрприз, – улыбнулась ей Раиса Ивановна. – Идемте.

Она взяла ее за руку и повела по узкому коридору. Потом они спустились вниз по лестнице. Женщина толкнула дверь, и глазам Варвары открылось довольно большое пространство подвала. Оно было слабо освещено, и она так и не увидела его реальных очертаний, только те места, которые выхватывали из темноты слабые лампочки. Тут витал запах сырости и какой-то затхлости. Она даже удивилась, что в таком роскошном особняке подвал может быть столь отвратительным.

– Ну как вам? – в голосе Раисы Ивановны послышалось странное восхищение.

«А она нормальная?» – запоздало пронеслось в голове.

– Да так себе, – дипломатично ответила Варвара и все-таки рискнула спросить: – А зачем меня сюда пригласили? Я ведь свою задачу выполнила, не так ли?

– Не совсем, – загадочно ответила начальница.

«Ну точно заставит лупить Максима палкой», – ужаснулась Варвара.

Поскольку Максима она знала всего лишь месяц и дурного слова о нем сказать не могла, то подобная перспектива показалась ей просто чудовищной. Она бы лучше публично высекла себя.

– Что ж, давайте покончим с этим, – мягким жестом Раиса Ивановна предложила ей войти.

Варваре ничего не оставалось, как повиноваться. Она шагнула за порог.

– Может быть, я покажусь неблагодарной, но мне совсем не нравится идея избивать беспо…

Дверь за ней с треском захлопнулась. Она резко оглянулась, но ожидаемого силуэта Раисы Ивановны не увидела – только закрытую дверь. И все. Честно признаться, Варвара растерялась. Такого поворота событий она никак не ожидала.

«Что это? Еще одно испытание?»

Она подошла к выходу и робко толкнула дверь. Разумеется, та была закрыта наглухо.

В глубине подвала кто-то глухо застонал. Явно мужчина. Она аккуратно спустилась по ступенькам до самого пола и пошла на этот стон. Наверное, она прошла шагов двадцать, пока не увидела стену с цепями. И вот этими самыми цепями к стене был прикован Иван.

Вид был готический – расцвет средневековой инквизиции: чугунные цепи, толстые, грубой выделки наручники – есть от чего прийти в ужас. Колени у нее подкосились.

– Ваня! – она присела перед ним на корточки.

Он открыл глаза и посмотрел на нее вымученным взглядом. Выглядел он неважно. Скорее всего над его образом хорошо потрудилась бывшая жена Шура, которой дали в руки палку с гвоздями.

– Как ты себя чувствуешь? – глупо пролепетала она.

– Летом был на Гавайях, – проскрипел он, – так вот Гавайи по сравнению с этим курортом просто общественный туалет. – Он слабо ухмыльнулся: – Кстати о туалете. Пожалуй, это единственное место, куда бы я смог доползти. Так велико мое желание.

– Бедный, – она провела по его щеке.

Он сморщился. Потом в его глазах мелькнула мысль. Он напрягся:

– А тебя каким ветром сюда занесло?

– Вообще-то я устроила все это ради тебя. Но, похоже, меня раскрыли. В общем, долго рассказывать…

– Активистка, комсомолка, – язвительно хохотнул он.

– Да уж. Нужно было учитывать, с кем связалась. Если женщины организовали такое предприятие, как этот Клуб, следовало предполагать, что мои самодеятельные порывы они в миг просчитают…

– Клуб?

– Потом, – она потрогала оковы и тут же поняла, что совершенно бесперспективно пытаться освободить узника.

– И что теперь? – просипел он.

– Нужно признать, что у нас не самое блестящее будущее. Если они дали тебе возможность увидеть меня, то и для тебя – дело дрянь. Но самое поганое, что я подставила Максима.

– А мне казалось, что самое поганое то, что я тут прикован. О каком-то Максиме я даже не подумал, – проворчал он.

– Да как тебе не стыдно? Этот человек кинулся к тебе на помощь, совершенно тебя не зная!

– Ну и черт с ним! Я в туалет хочу, – капризно заявил Иван.

– Как ребенок…

Он загремел цепями, потом жалобно попросил:

– Варь, почеши мне ухо. Тяжелые, черти!

Она аккуратно исполнила его желание. Может быть, и последнее. Судя по его разбитому состоянию.

– Наверное, я должен извиниться…

– Да будет тебе, – она села рядом, прислонясь спиной к стене.

– Нет, послушай, я когда тебя встретил, мне показалось, что я вернулся в молодость. Правда, это было странно, но я… ты… а потом я понял, что большая часть жизни уже за плечами. Когда ты не смогла выйти из-за Машки, помнишь. Я подумал, господи боже, какая молодость? У нее взрослые дети, у меня. У нас же Машке уже пятнадцать лет.

– У нас?! – она вздрогнула. – Как ты догадался?

– Да, в общем, несложно было… тем более что это Машка меня нашла. После хоккея она мне позвонила, мы встретились. Не знаю, как нашла она мою фотографию, помнишь, ту, еще с института. Она мне показывала. А на матче она меня сразу же узнала.

– Кошмар! – Варвара почувствовала, как ее пробирает озноб.

«Ничего себе доченька. Не сказать, что все знает про отца!»

– И ты тоже хорош. – Она подскочила на ноги, пошла, держась рукой за шершавую стену. – Мог бы хоть намекнуть, что Маняша все знает!

– Да что бы это изменило?

– Да все! Я должна отсюда выбраться.

– Варя! – слабо позвали из темноты.

– Максим? – она ускорила шаги.

– Не уходи от меня, – простонал Иван за спиной.

– Да что, мне разорваться? – проворчала она и побежала.

Максим был прикован точно так же – за руки, только к противоположной стене. Но выглядел он лучше: его не били.

– Ну ты представляешь, нас раскрыли, – с ходу сообщила она.

– Да я слышал уже.

– Как ты?

– Наверное, лучше, чем твой Иван, – он усмехнулся, – я, знаешь ли, предполагал нечто в этом роде, так что тебе придется произвести совершенно бесстыдный акт, то есть залезть мне в штаны.

– Прямо сейчас?

– Пожалуйста, я там спрятал одну штуковину.

– Я знаю… – она почувствовала, что краснеет.

– Ну, кроме того, еще и отмычку, – усмехнулся Максим.

Она расстегнула ширинку на его брюках и, стараясь не смотреть на него, принялась шарить рукой.

– Левее, еще, ой, осторожнее… – направлял он.

– Эй, – донеслось из темноты, – чем вы там занимаетесь?

– Женщины, – довольно ухмыльнулся Максим. – Я знал, что в штаны не полезут.

– Эти могли бы, – ворчливо отозвалась Варвара. – Вот.

Она достала железяку, которую он назвал отмычкой, и протянула ему.

Он вывернулся, соединил руки и принялся ковырять ею в отверстии для ключа.

– Эй! Я сейчас сдохну, вы что там, совсем про меня забыли?!

– Сейчас, сейчас, – отозвалась Варвара.

– Все! – Максим отлепился от стены и тяжело поднялся на ноги.

Его все еще штормило.

– Пойдем, откупорим твоего друга.

– Максим. – Она взяла его за руку и притянула к себе. – Это чтоб ты знал.

Его губы были сухими и жесткими.

– Ребята, – проныл Иван. – Я все еще тут.

Пришлось прекратить поцелуи и пойти к нему.

Максим открыл его наручники довольно быстро. Ваня тут же отполз в сторону, пояснив, что ему, конечно, жутко неудобно, но он просто обязан это сделать. Через секунду вблизи зажурчало.

Дверь легонько скрипнула, и в подвале вспыхнул довольно яркий свет. Зрелище, открывшееся глазам в полном объеме, было неприятным: мокрые стены с оковами, темные пятна на полу. «Наверное, кровь», – решила Варвара.

В проеме двери показался женский силуэт. Дама вышла на свет.

– Ничего себе! – откровенно удивилась Раиса Ивановна, глядя на освободившихся мужчин, и, заметив порывистое движение Максима к выходу, предупредила его жестом: – Уверяю вас, на лестнице две автоматчицы с настоящими автоматами. Не стоит и пытаться.

– Просто гестапо какое-то, – проворчал Иван.

– А на вашем месте я бы вообще помолчала, – оборвала его начальница. – Вы жену бросили.

– Это ее версия, – упрямо заявил Иван. – И вообще, разногласия при разводе решают другими методами и в присутствии адвоката. Я не понимаю, чего это Шура выбрала такой варварский способ развестись.

– Да бросьте! – отмахнулась Раиса Ивановна. – В мужском мире развод совершается в рамках мужской морали. И адвокаты тоже мужчины.

– Если именно это имеет принципиальное значение, я найду ей адвоката-женщину, – отозвался Иван, которому явно полегчало и теперь он настроился на длительный диалог.

– Для вас уже ничего не имеет принципиального значения, – отрезала дама. – Вас все равно пристрелят.

– И нас тоже? – усмехнулся Максим.

– А что нам остается? Кто вас просил влезать в наши дела? Мы начали подозревать Варвару с первого же дня. Она слишком закрыта, она очень любопытна, ну а когда она в роли своего бывшего мужа Бориса представила вас, тут уж стало понятно, что у этой женщины камень за пазухой. Мы не стали ей мешать. Рано или поздно она докопалась бы до истины. В нашем случае лучше уж рано.

– Но как вы узнали?

– Лида, – крикнула Раиса Ивановна за спину.

Вместо Лиды в проеме двери появился Гоша. Не сам появился, его грубо впихнули. Он по инерции пробежал по ступенькам и рухнул на пол. По силе толчка Варвара поняла, что произвела его не хрупкая Лида, а мощная Лиля.

И раз уж эта громила где-то поблизости, то никакие автоматы не нужны – она голыми руками расправится с любым мужиком.

– Теперь можно я пойду домой? – Гоша был в своем репертуаре: потрясающе наивен. До идиотизма.

– Георгий, вас мне действительно жаль, – искренне посетовала Раиса Ивановна.

– А как мне себя жаль.

– Может быть, я покажусь самонадеянным, но и мне себя тоже немножечко жалко, – усмехнулся Иван.

– Да помолчите вы! – гаркнула на него дама. – Без вас мир станет чище.

– Уж не вам решать! – огрызнулся он.

– Варвара, ты гуляла с Моней? – поинтересовался с пола Гоша.

– Именно об этом я как раз и думаю, – невежливо ответила она.

– И я тоже. Бедный песик.

– Ты не давал мне спокойно жить, дай хоть помереть без тебя, – разозлилась Варвара и обратилась к Раисе Ивановне: – А что будет с моими детьми? Вам, брошенным женщинам, наверное, понятны мои терзания матери-одиночки?

– А почему вы не терзались, когда разогнались выручать своего разлюбезного? – вывернулась та.

Больше аргументов у Варвары не осталось. В этот момент на лестнице послышались шаги.

Раиса Ивановна оглянулась и с кем-то очень любезно поздоровалась. Через мгновение в проеме двери возник еще один женский силуэт. Когда дама вышла на свет, у Варвары во рту пересохло. Ее удивленным глазам предстала Катерина.

– Ну, разве я тебя не предупреждала? – с ходу упрекнула она.

Варвара была готова к такому повороту, но не настолько.

– А ты здесь что делаешь? – выдохнула она.

– А как ты думаешь? Нужно доверять подругам.

Тут ее кто-то толкнул в спину, и она полетела вниз по ступенькам. Максим вовремя подхватил ее, иначе она растянулась бы на полу, как Гоша.

– Добрый вечер, – поздоровались сверху.

– Вам виднее, вечер сейчас или утро, – ворчливо отозвался Иван.

– Слушай, мне этот говорливый тип надоел, – обратилась к кому-то Раиса Ивановна. – Может, пристрелим его уже? Ты ему слово – он тебе два.

– Так ты с кем, – все-таки подстраховалась Варвара, – с ними или с нами?

Катерина развела руками и повторила:

– А как ты думаешь?

– Но Василий Карпович тебя узнал в театре.

– Он не только меня узнал. Собственно говоря, я тут и по его вине.

Она кивнула на лестницу. Там стояла дама, удивительно знакомая Варваре. Но где она ее могла видеть, она не представляла.

Зато Катерина явно ее узнала. Она нехорошо усмехнулась:

– Что ж это получается, Валерия? Ты что же, собираешься пристрелить и меня?

– Я же не виновата, Катенька, что ты тут оказалась. И тех двоих тоже тащите сюда!

Через минуту к пленникам присоединились Василий Карпович и его хнычущая жена. Варвара приветливо им кивнула.

– Я же говорила. Я говорила тебе, дурень, – взвыла Пашкина мать и ударила мужа кулаком в грудь.

Тот мужественно обнял жену.

– Большего идиота я в жизни не видела, – усмехнулась та, которую Катерина назвала Валерией. – Решил восстановить справедливость. Ну, восстановил?

– Самый большой идиот здесь – это я, – неожиданно прозрел Гоша. – Я жениться хотел. Нет уж, теперь увольте!

– Итак, – обратилась к Валерии Катерина, – может быть, ты расскажешь по старой памяти, как ты до всего этого докатилась?

– И расскажу, – она очень изящно присела на край ступеньки и, подперев кулаком подбородок, задумчиво проговорила: – С чего же начать? Пожалуй, с того момента, когда я поняла, что все твои психотерапевтические сеансы не в силах мне помочь. Меня бросил муж, я рыдала в подушку от бессильной злобы, от безысходности, потому что на руках у меня осталась дочь, которую нужно было учить, талант которой нужно было развивать. А муж мой, очень богатый человек, не оставил мне ни копейки, потому что у него появилась молоденькая особа, очень жадная до денег. Она крутила им как хотела. Вот захотела она по своей подлости или из вредности, чтобы не оставил он нам ничего, он и не оставил. А ты, Катерина, советовала мне все забыть. Да как же я могла забыть, когда каждое утро просыпалась с чувством страха. Я так боялась. И подруга моя – Раиса Ивановна, которую муж бросил за месяц до моей трагедии, тоже боялась, что детей своих не доведет до ума. Вот мы сели, поплакали навзрыд и придумали это предприятие. Сначала выкрали моего, потом и ее супруга. Очень выгодными оказались эти похищения. Все прошло так просто. Ну, мы же знали о своих мужиках абсолютно все. Знали, чем припугнуть. А потом… потом выяснилось, что таких, как мы, брошенных жен больше, чем не брошенных. «Клуб разбитых сердец» организовался очень быстро. Сначала мы принимали в него только близких подруг, потом знакомых, а потом и вовсе незнакомых женщин. Мужиков похищали пачками, дело ширилось. Передача выкупа упростилась – теперь деньги не собирали в мешок, а перечисляли со счетов наших жертв на счет банка Лихтенштейна. Полное инкогнито. Очень удобно. А потом начались проколы, потому что моя подруга, Раиса Ивановна, решила взять предприятие под свой контроль. Пыталась заправлять, пока я занималась бухгалтерией. Но чутье на людей, как выяснилось, есть только у меня. Я заранее знаю, каким женщинам стоит помогать, а какие курицы от нашей помощи только страдать потом будут. Пока я немного отошла от дел, Раиса Ивановна организовала совсем ненужные похищения. Первым был Тихон Петрович, этот несчастный преподаватель физики. Все прошло хорошо, но вот с его женой вышел прокол. Тихон Петрович приполз к ней назад, а она в порыве всепрощения и откровенности призналась ему в том, о чем клялась никому не говорить. Тихон Петрович оказался дотошным типом, он пришел требовать деньги назад. В Клуб пришел. У нас не было другого выхода, он же поперся бы в милицию. А жена его, когда узнала о его скоропостижной кончине, прибежала к нам с проклятиями. Тоже намеревалась нестись к следователю. В общем, ей пришлось последовать за своим мужем.

– Какой ужас, – ухмыльнулся Иван. – И мы еще говорим о жестокости мужского мира…

– Да тихо же! – прикрикнули на него сразу несколько голосов. – Дайте человеку рассказать.

– Пожалуйста, – великодушно разрешил он и махнул рукой, – если всем так интересно.

– Затем появилась эта ненормальная, – Валерия ткнула пальцем в Пашкину мать, – и муж ее – следопыт доморощенный. А она все уговаривала не трогать его. И до чего договорилась. Если бы мы его сразу убрали, ты бы, милочка, осталась жива. А теперь извини.

Пашкина мать всхлипнула.

– И наконец, Варвара – наша большая головная боль. Тут нам пришлось пойти у нее на поводу. Иначе она бы точно раскрыла нас и сдала в прокуратуру. И за что, спрашивается? За то, что мы творим справедливость в нашем несправедливом мире? Ну? Мы же забираем у бывших мужей то, что по праву принадлежит нам. Мы ведь помогали им во всем, мы стирали их вонючие носки…

– Вот про носки не надо! – опять возмутился Иван. – Если все дело в носках, то я сам их стирал.

– Да заткнет кто-нибудь ему рот или нет?! – взревела Раиса Ивановна. – И как бедной Шуре удалось прожить с ним столько лет. Я бы его после первой брачной ночи придушила!

– Я сразу подумал, что в вас есть что-то от самки богомола, – ответил ей Иван.

Сверху послышался шум, какие-то крики и лай собаки.

– Откуда тут Моня? – Варвара удивленно покосилась на Максима.

Тот только пожал плечами. За последний час он не произнес ни слова. Стоял и хватал ртом воздух.

– Моня! – неожиданно крикнул Гоша. – Друг!

И ринулся к выходу.

Женщины попытались толкнуть его назад, но он протиснулся между ними и кинулся вверх по ступенькам. Впрочем, через секунду он кубарем скатился обратно. За ним скатились еще человек пять, все в камуфляжной форме и с автоматами.

Они быстро вскочили на ноги. Так легко у них это получилось, словно скатываться с лестницы было для них привычным способом попадать в помещение. Они тут же набросились на оторопевших женщин, заломили им руки за спину. Где-то наверху воздух разорвало от нечеловеческого воя.

– Лиля пошла в атаку, – уважительно шепнула Пашкина мать.

– Ну все, ребята, вам хана! – весело сообщил Иван парням в камуфляже. – Сейчас она наверху все порушит и спустится сюда.

– Мама! – закричал девичий голосок. – Мама!

Валерия вздрогнула.

Ульяна стремительно спустилась в подвал и застыла, увидев мать в руках стражей порядка. Она нахмурилась, всхлипнула и закончила, уже рыдая:

– Я говорила тебе, что нельзя столько врать!

– Успокойся, – ласково проворковала Валерия. – У меня прекрасные адвокаты.

* * *

Валерия оказалась права. Ее выпустили из камеры предварительного заключения под подписку о невыезде спустя неделю после задержания. А потом дело с «Клубом разбитых сердец» вообще замяли. Серьезно пострадала разве что Раиса Ивановна – ее так и оставили в КПЗ, как заказчицу убийств. Но Варвара подозревала, что Валерия не оставит подругу в беде. Члены Клуба держались друг за друга так остервенело, что никакие угрозы и обещания следователей не могли пробить брешь в этом монолите. Ни одна из женщин, проходивших как свидетельницы, так и не дала показаний. Отказалась и Варвара. Она не могла сказать точно почему. Потом пришла к выводу, что из женской солидарности. Катерина с ней согласилась. Правда, она дулась с месяц на подругу за то, что та скрыла от нее свое расследование, а главное, за то, что Варвара ее подозревала.

– А ведь, если бы не я, вас бы всех перестреляли! – заявила она.

– Да при чем тут ты? Это же Ульяна показала следователю, где ее мать прячет заложников, – запальчиво ответила ей Варвара. – Девчонке надоело жить в страхе, что мать рано или поздно уличат в преступлениях. Она уж и так с ней боролась и этак: и уродовала себя нарядами непотребными, и голову не мыла, и рисовала такое, что от страха помереть можно. Маняша у нее видела рисунок этого Тихона Петровича, физика, в момент его смерти. Я думаю – это тоже было формой протеста. А потом Ульяна просто не выдержала.

– Никто не умаляет ее заслуги, но, если бы я не разговорила Валерию, группа захвата застала бы уже ваши трупы.

– И как ты додумалась поехать именно в этот дом? – неизменно спрашивал ее Максим, поскольку знал, что она любила об этом рассказывать.

Катерина вздыхала, закатывала глаза, мол, ну сколько можно спрашивать об одном и том же? Но потом оживлялась и рассказывала:

– Сначала ко мне явился Василий Карпович, потому что в театре он узнал меня – он приходил ко мне год назад как пациент, когда влюбился в молоденькую барышню. Потом, после двух сеансов, заявил, что я ему ничем не помогла, и развелся с женой. А в театре он тогда отошел от нас и тут же наткнулся на Валерию. Впрочем, сейчас не об этом. Он прибежал в субботу днем, сказал, что попал в страшную историю. Я сопоставила все это и поняла, что его жена тоже состоит в «Клубе разбитых сердец». Мы позвонили ей. Переговорили. В общем, приехали на эту дачу побеседовать. Я, когда узнала, кто председательствует в Клубе, понадеялась, что смогу разрешить спор мирным путем. Как вы видели – не вышло. Но все равно, признайте: я была на высоте.

В этот момент все согласно кивнули.

Гоша, как и обещал, оставил мечту о женитьбе и завел кошку какой-то особой породы – лысую. Ну и сам снова побрился.

Что касается Ивана, то он к жене не вернулся. Но дело свое разделил с ней поровну.

Маняша, которую после освобождения сразу отвезли в больницу, быстро поправилась. И радостно сообщила по выходе из оного учреждения, что у нее нет предрасположенности к наркотической зависимости. То есть у медиков какая-то новая теория появилась – мол, предрасположенность заложена уже в генах. Кто-то, попробовав один раз, тут же становится наркоманом, а кто-то – нет. Маняша относится именно к последним. Варвару эта новость крайне обрадовала.

Ромку Совкова посадили почти сразу. И следователь Сулейко, который получил повышение по службе, с большим энтузиазмом раскручивал дело о наркоторговле в вверенном ему районе.

Сохова отец спешно отправил учиться в США. Говорят, он стал там примерным студентом.

А Максим… Дела у него идут прекрасно. И еще он помогает Варваре развивать ее магазин. Зачахшее было предприятие снова на пути к процветанию…

Варвара прервала свои размышления. В гостиной разгорался спор. Дети с Максимом и Моней играли в «Монополию». Моня играл теоретически, он присутствовал, надменно наблюдая за происходящим. А Маняша не поделила с Сашкой не то завод какой-то, не то отель. Максим вызвался быть арбитром, но неудачно. Все трое уже перешли на личности. Она хотела было пойти и разобраться со спорщиками, но тут зазвонил телефон.

Варвара сняла трубку.

– Я жду тебя у подъезда, – шепнул Иван.

Сердце ее ухнуло в пропасть. Голова закружилась. Перед глазами поплыли какие-то мутные воспоминания…

Она слишком долго ждала этого звонка. А теперь вздохнула и спокойно ответила:

– Вань, я сейчас не могу. У меня гости.

– А завтра?

– А завтра… – задумчиво повторила она и вдруг, хохотнув совсем по-девичьи легкомысленно, пожала плечами: – Не знаю.

– Ну, тогда до завтра.

«Вряд ли он позвонит, – подумала Варвара, слушая короткие гудки. – Ну и ладно».

Но телефон затрезвонил снова.

– Ты «Космополитен» за этот месяц смотрела? – взволнованно спросила Катерина.

– Нет.

– Тогда слушай: «Дорогая сестра! Ты раздавлена жестокостью того, кто когда-то носил тебя на руках. А сегодня – ты брошенная жена…»

– Не продолжай. – Варвара повесила трубку и улыбнулась.