Текст книги "После падения"

Автор книги: Анна Тодд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Глава 42

Хардин

Я позвонил во все эти гребаные такси отсюда и до кампуса, пытаясь доехать до дома. Конечно, никто не согласился, далеко. Можно сесть в автобус, но я терпеть не могу общественный транспорт. Помню, как меня передергивало, когда Стеф рассказывала, что Тесса ездит на автобусе в торговый центр. Даже когда я еще не любил Тессу… то есть думал, что не люблю ее… то все равно ужасался при мысли о том, как она сидит одна рядом с кучей гребаных неудачников.

Все изменилось с тех пор, когда я издевался и смеялся над Тессой, чтобы самоутвердиться. Когда я оставил ее на балконе ресторана… Нет, ничего не изменилось.

Я мучаю девушку, которую люблю. Я это делаю и не могу остановиться. И виноват не один я, в этом есть и ее вина. Она продолжает подталкивать меня к переезду в Сиэтл, хотя я ясно дал ей понять, что этого не хочу. Вместо того чтобы ссориться, ей надо было собрать барахло и поехать со мной в Англию. Отчислят меня или нет, я все равно здесь не останусь – в Америке мне скучно, я ничего не нашел для себя, одно дерьмо. Мне надоело постоянно видеть папу, я от всего устал.

– Смотри, куда идешь, придурок! – вздрагиваю от раздающегося в темноте женского голоса.

Я обхожу темную фигуру и на ходу огрызаюсь:

– Сама смотри, куда прешь.

Почему, блин, эта цыпа крутится тут перед домом Макса?

– Что ты сказал? – говорит она.

Поворачиваюсь и вижу ее в свете датчика движения на крыльце. Мне нравится, как она выглядит: смуглая кожа, вьющиеся волосы, рваные джинсы, байкерские сапоги.

– Дай угадаю: Райли, верно? – Я внимательно разглядываю девушку.

Она кладет руку на бедро.

– А ты что еще за хрен?

– Да, Райли. Если ты ищешь Лилиан, ее здесь нет.

– Где она? И откуда ты знаешь, что я ее ищу? – резко спрашивает она.

– Да потому, что я только что ее трахал.

Она напрягается, опускает голову и мрачнеет.

– Что ты только что сказал? – говорит она, делая шаг вперед.

Разглядываю ее, наклонив голову набок.

– Господи, да я тебя подкалываю. Она в ресторане дальше по дороге, вместе с родителями.

Райли поднимает голову и останавливается.

– Ладно, а ты ее откуда знаешь?

– Встретил вчера. Мой отец учился с ее отцом в колледже. Она знает, что ты здесь?

– Нет. Я пыталась дозвониться. Но поскольку она посреди этого идиотского леса, – она обводит лес красноречивым жестом, – абонент недоступен. А может, ее папаша-кретин мешает нам поговорить.

Я вздыхаю:

– Да, что верно, то верно. А он позволит вам увидеться?

Она хмуро смотрит на меня:

– А не слишком ли ты любопытен? – Но потом гордо усмехается: – Позволит. Он по характеру баба и меня боится.

Фары мигают в темноте, и я отступаю на обочину.

– Это они, – сообщаю я.

Вскоре машина подъезжает и останавливается.

Выскакивает Лилиан и обнимает Райли.

– Как ты сюда попала? – Она почти визжит.

– Приехала, – сухо отвечает ее подруга.

– Как ты меня нашла? Я же неделю не выходила на связь.

Она утыкается лицом в шею подруги, и я вижу, как выражение лица Райли становится мягче. Ее рука гладит спину Лилиан, двигаясь вверх и вниз, и через несколько мгновений глаза наполняются любовью.

– Это маленький город, детка. Найти тебя было не слишком трудно. – Она чуть отстраняется и смотрит в лицо Лилиан. – Твой отец на дерьмо изойдет из-за моего приезда?

– Нет. Ну, может быть. Но ты знаешь, что он не разрешит тебе остаться.

Я делаю вид, что кашляю, мне неловко стоять тут и смотреть, как они обнимаются.

– Пожалуй, я пойду, – говорю я и делаю несколько шагов в сторону.

– Пока, – отвечает Райли; Лилиан ничего не говорит.

Через несколько минут добираюсь до отцовского дома и захожу в ворота. Тесса будет здесь с минуты на минуту, и я хочу оказаться внутри прежде, чем заедет их внедорожник. Она будет плакать, я уверен, поэтому я должен придумать извинения, чтобы заставить ее остановиться и прислушаться ко мне.

Еле-еле успеваю зайти на крыльцо, и тут из машины выходят Карен и мать Лилиан.

– Где остальные? – спрашиваю я, а глазами ищу Тессу.

– Твой отец и Лэндон поехали с Максом смотреть какую-то игру по телевизору.

– Где Тесса? – В груди нарастает паника.

– Она вернулась в ресторан.

– Что? – Твою мать! Все получилось не так, как предполагалось. – Она с ним, да? – спрашиваю я.

Но я уже знаю ответ. Она с тем белокурым придурком, сынком шерифа.

– Да, она с ним, – отвечает Карен, и если бы я сейчас не стоял рядом с ней, то разозлился бы на слабую улыбку, которую она постаралась скрыть.

Глава 43

Тесса

– Вот вкратце и вся моя жизнь, – улыбаясь, заканчивает Роберт.

Его улыбка почти по-детски искренняя, добрая и очень привлекательная.

– Интересно…

Тянусь к бутылке на столе и поднимаю ее, чтобы наполнить свой бокал. Ничего не получается.

– Не ври-ка, – дразнит он, и у меня вырывается пьяный смешок.

История его жизни короткая и симпатичная. Не то чтобы очень интересная, обычная. Обычная семья: мама – школьная учительница, отец – шериф. После заштатного колледжа за два города отсюда решил пойти в медицину. А работает, потому что находится в списке на зачисление на медицинский факультет Вашингтонского университета. И здесь, в самом дорогом местном ресторане, неплохо зарабатывает.

– Тебе нужно учиться в CWU, – говорю я, и он качает головой.

Роберт встает из-за стола и поднимает вверх палец, прерывая разговор. Сажусь в кресло и жду его возвращения. Я кладу голову на деревянную спинку и разглядываю потолок, расписанный облаками, замками и херувимами. Прямо надо мной спит девочка-ангел: щеки ее розовеют, светлые вьющиеся локоны лежат на плечах, а белые крылья раскинулись во сне в стороны. Рядом мальчик – по крайней мере, мне кажется, что это мальчик – наблюдает за ней, расправив за спиной черные крылья.

Хардин.

– Ни за что, – произносит вдруг Роберт, прерывая мои мысли. – Даже если бы я хотел, они все равно не предлагают нужную мне программу. Кроме того, медицинский факультет находится на территории главного университета в Сиэтле, в CWU он намного меньше.

Я поднимаю голову и замечаю у него в руках новую бутылку.

– Ты там был? В кампусе? – спрашиваю я, желая узнать побольше о новом месте своей учебы. Или, скорее, стараясь отвлечься от жутких ангелочков на потолке.

– Да, всего один раз. Кампус маленький, но это хорошо.

– Мне нужно быть там в понедельник, а жить негде, – смеюсь я.

Я понимаю, что мой никудышный план не смешон, но сейчас мне он таким кажется.

– В понедельник? Сегодня четверг, понедельник ведь уже не за горами?

– Ага, – киваю я.

– А как насчет общежития? – спрашивает он, открывая бутылку.

Мысль об общежитии никогда не приходила мне в голову. Ведь я считала… то есть надеялась… что Хардин поедет со мной, поэтому вообще не рассматривала такой вариант.

– Не хочу жить в кампусе, особенно сейчас, когда знаю, каково это, на примере собственного университета.

Он кивает и наполняет бокал.

– Точно, когда ты почувствуешь вкус свободы, уже не вернешься назад.

– Точно. Если Хардин приедет в Сиэтл… – Я прерываю себя. – Впрочем, ерунда.

– А вы не хотите попробовать поддерживать отношения на расстоянии?

– Нет, это никогда не получается, – заявляю я, чувствуя, как в груди снова поднимается боль. – Нам без расстояния-то непросто.

Нужно сменить тему, прежде чем я начну хлюпать носом. Что за странное слово – хлюпать.

– Хлюпать, – произношу я, зажав губы большим и указательным пальцами.

– Развлекаешься? – Роберт улыбается и ставит передо мной полный стакан вина. Я, хихикая, киваю. – Должен сказать, что это самая забавная рабочая смена.

– И у меня тоже, – соглашаюсь я. – В смысле, если бы я здесь работала.

Мысли путаются.

– Я редко пью, последнее время чаще, чем раньше, но все же недостаточно часто, чтобы привыкнуть, поэтому я напиваюсь чертовски быстро, – говорю я заплетающимся языком, поднимая стакан на уровень глаз.

– Я тоже. Я пью не часто, но когда у красивой девушки выдался плохой вечер, я делаю исключение, – говорит он смело, но потом ужасно смущается. – Я просто имел в виду… гм… – Он закрывает лицо руками. – Кажется, ты слишком сильно на меня влияешь.

Я перегибаюсь через стол и отвожу его руки от лица; он чуть вздрагивает и смотрит на меня. Его голубые глаза так прекрасны!

– Кажется, ты говоришь искренне, – говорю я вслух, как бы сама себе.

– Кажется, – шепчет он в ответ, облизывая языком губы.

Я знаю, он хочет поцеловать меня; я читаю это на его лице, вижу в его честных глазах. Глаза Хардина всегда так непроницаемы, что я вынуждена прилагать усилия, чтобы прочитать его мысли, но даже тогда я ни разу не смогла прочитать все полностью.

Наклоняюсь ближе к Роберту, маленький столик разделяет нас, и он тоже наклоняется вперед.

– Если бы я не любила его так сильно, я бы тебя поцеловала, – спокойно говорю я, не отстраняясь, но он не приближается.

Как бы я ни была пьяна и как бы ни была зла на Хардина, я не могу это сделать. Я не могу поцеловать другого парня. Хочу, но не могу.

Левый уголок рта поднимается в кривой усмешке.

– Если бы я не знал, как сильно ты его любишь, я бы тоже поцеловал тебя.

– О’кей.

Не знаю, что еще сказать, я пьяна и смущена и не знаю, как вести себя с другим, не похожим на Хардина и Зеда. Роберт не похож ни на кого из тех, с кем я когда-либо встречалась, разве что на Лэндона. Лэндон милый и добрый, но у меня в голове не укладывается, как я могу поцеловать кого-то, кроме Хардина.

– Прости.

Сажусь на стул, он делает то же самое.

– Не беспокойся. Я предпочитаю, чтобы ты вовсе меня не целовала, чем поцеловала и жалела бы об этом.

– Ты странный, – сообщаю я ему. Я хотела бы подобрать другое слово, но уже поздно. – В хорошем смысле, – поправляюсь я.

– Как и ты! – смеется он. – Когда я впервые увидел тебя в этом платье, я подумал, что ты одна из заносчивых богатых девчонок с полным отсутствием индивидуальности.

– Ну, извини. Я конечно, не богата… – смеюсь я.

– И не заносчива, – добавляет он.

– Но с индивидуальностью у меня все нормально, – пожимаю я плечами.

– Увидим, – дразнит он.

– Ты ужасно милый.

– Почему бы и нет?

– Не знаю. – Я поигрываю стаканом. – Извини, я говорю глупости.

Мгновение он озадаченно смотрит на меня, а потом говорит:

– Ты не говоришь глупости. И тебе не следует извиняться.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я.

Я внезапно осознаю, что нервно обдираю край пластикового стаканчика; передо мной на столе валяются маленькие белые кусочки.

– Ты извиняешь после каждой фразы. За последний час ты сказала «извини» по крайней мере раз десять. Ты ничего плохого не сделала, поэтому тебе не стоит извиняться.

От его слов я смущаюсь, но он смотрит так по-доброму, а в голосе не слышно даже намека на раздражение или осуждение.

– Извини… – рефлекторно начинаю я. – Видишь! Я не знаю, почему я так делаю. – Я заправляю свободную прядь за ухо.

– Догадываюсь почему, но не буду говорить. Просто знай, что тебе не нужно извиняться, – отвечает он.

Я делаю глубокий вдох и откидываюсь на спинку стула. Приятно поговорить с кем-то вот так, расслабленно, не боясь поссориться.

– Кстати, расскажи мне еще о своей новой работе в Сиэтле, – произносит Роберт, и я радуюсь, что он меняет тему.

Глава 44

Хардин

– И что мне, по-твоему, делать? – ору я Карен, размахивая в отчаянии руками.

Она останавливается на крыльце и говорит:

– Я не хочу вмешиваться, Хардин, но не думаешь ли ты, что нужно оставить ее… на этот раз? Я правда не хочу тебя расстраивать, но не думаю, что выйдет что-нибудь хорошее, если ты пойдешь туда и устроишь сцену. Я знаю, что ты хочешь ее увидеть, но…

– Ничего ты не знаешь, – отрезаю я, и жена моего отца немного выпрямляется.

– Извини, Хардин, но думаю, что сегодня ты должен оставить ее в покое, – говорит она, словно моя мать.

– Да? Почему? Чтобы она смогла изменить мне?

Нервно провожу рукой по волосам. Тесса уже выпила один бокал за ужином, даже полтора, если быть точным, и бог свидетель, она не умеет пить.

– Если ты так о ней думаешь… – начинает Карен, но сдерживается. – Неважно. Иди, действуй, как всегда.

Она смотрит на жену Макса, а затем поправляет ей платье.

– Осторожнее, дорогая, – советует она с натянутой улыбкой и поднимается с подругой по лестнице.

После всего этого геморроя я, по-прежнему придерживаясь первоначального плана, бегу к ресторану. Я вытащу Тессу оттуда, конечно, не в буквальном смысле, но она будет со мной. Вся эта хрень только из-за того, что я забыл надеть этот чертов презерватив. Он и вызвал ту лавину проблем, под которой мы оказались. Я мог бы позвонить Сандре раньше и исправить ту ерунду с квартирой или снять для Тессы другое жилье… но этого не произошло. Мы не должны ехать в Сиэтл. Чтобы убедить Тессу, нужно больше времени, чем я думал, к тому же теперь все очень осложнилось. Я все еще в шоке от того, что она не вылезла из машины вместе с Карен и вместо нее оказалась мать Лилиан. Я был уверен, что она будет расстроена и захочет поговорить со мной. Как этому официанту удалось так на нее повлиять, что она осталась в ресторане, вместо того чтобы пойти ко мне? Что она в нем нашла?

Чтобы собраться с мыслями, я на минуту останавливаюсь и сажусь на один из больших камней, огораживающих двор. Может быть, врываться внутрь – не самая лучшая мысль. Может быть, мне нужно попросить Лэндона зайти и позвать ее? Она слушает его гораздо больше, чем меня… Тут же ругаю себя за глупость: знаю, что он на это не пойдет, встанет на сторону своей матери, попытается выставить меня слабаком и велит оставить ее в покое.

Но я не могу. От того, что я сижу на этом долбаном холодном камне уже двадцать минут, будет только хуже, а не лучше. Могу думать только о том, как она отстранилась от меня и как беззаботно хохотала с этим парнем.

Что я ей скажу? Он, кажется, такой идиот, что даже не попытается меня остановить. Я не буду с ним драться; если я начну орать, она пойдет со мной, чтобы предотвратить драку. Надеюсь, она еще не сделала то, чего я так боюсь.

Все это так по-детски: мое поведение, мои попытки манипулировать ее чувствами. Я понимаю, но не знаю, что делать! Я, твою мать, люблю ее. Но почему-то избегаю способов сохранить нашу близость.

«На самом деле кажется, что она в западне и поэтому не оставит тебя не потому, что любит, а потому, что ты заставил ее думать, что она без тебя не может».

Слова Лилиан прокручиваются в моей голове, как испорченная пластинка. Встаю и иду дальше. Адски холодно, а эта дурацкая рубашка слишком тонкая. Тесса не взяла с собой куртку, а платье – потрясающее платье – слишком тонкое, и она точно замерзнет. Мне, наверное, следует захватить ее куртку…

А что, если он предложит ей свою? Ревность пронизывает меня, и я сжимаю кулаки от этой мысли.

«…она в западне и поэтому не оставит тебя не потому, что любит…»

Эта чертова Тесса номер два со своей гребаной психотерапией! Она даже не понимает, что говорит. Тесса любит меня, я вижу это в ее голубых глазах каждый раз, когда она на меня смотрит. Я чувствую это в кончиках ее пальцев, когда она проводит ими по татуировкам на моей коже. Я чувствую это, когда ее губы касаются моих. Я знаю разницу между любовью и западней, между любовью и зависимостью. Я отгоняю от себя легкую тревогу, которая угрожает снова накрыть меня.

Она меня любит. Любит. Тесса любит меня. Если бы она меня не любила, я бы не знал, как с ней обращаться. Я бы просто не смог. Мне нужно, чтобы она любила меня и была со мной. Я никому не позволю быть ближе; она – единственный человек, о котором я могу сказать, что она будет любить меня беззаветно. Даже мама иногда не может меня выносить, а Тесса всегда прощает меня, что бы я ни делал, она всегда со мной, если мне это нужно. Эта упрямая, невыносимая, бескомпромиссная девушка – мой мир.

– Что ты там делаешь, придурок? – слышу я голос из темноты.

– Да ты, блин, издеваешься! – устало вою я.

Повернувшись, вижу Райли, идущую по дорожке от дома Макса. Надо быть внимательнее. Я даже не заметил, как она ко мне подошла.

– Ты единственный, кто шарится на этой дороге, – парирует она.

– Где Лилиан?

– Не твое дело. Где Тесса? – отвечает она с усмешкой.

Видимо, Лилиан рассказала ей о нашей ссоре. Замечательно!

– Не твое дело. Почему ты здесь?

– А ты почему? – У Райли явно проблемы с общением.

– Тебе обязательно быть такой сучкой?

Она несколько раз кивает:

– Да. Правда-правда.

Я полагал, что она мне голову снесет за то, что я назвал ее сукой, но она и не думает; кажется, она в курсе этого.

– Я вышла, потому что Лилиан заснула. А от ее отца, твоего папаши и твоего тупоголового братца меня тошнит.

– И ты решила поболтаться в темноте вокруг дома в середине февраля?

– Я в пальто. – Она приподнимает полы, чтобы я убедился. – Я собираюсь найти бар, мимо которого проехала, когда сюда заезжала.

– Почему бы тебе туда не поехать?

– Потому что я хочу выпить. Или ты думал, я хочу провести выходные в тюрьме? – усмехается она, проходя мимо меня. Затем оглядывается, не останавливаясь. – А ты куда собрался?

– Забрать Тессу, она тусуется сейчас с… неважно. – Мне надоело рассказывать всем подряд про свои дурацкие дела.

На этот раз Райли останавливается.

– Ты кретин, что не сказал ей, что Лил – лесбиянка.

– Она тебе рассказала, разумеется.

– Она мне все рассказывает. Это основное в наших отношениях.

– Это долгая история.

– Теперь ты не поедешь с Тессой в Сиэтл. – Она отбрасывает волосы назад. – Наверное, в данный момент она в ванной, делает минет тому блондину.

Делаю к ней шаг, кровь в жилах кипит от гнева.

– Заткнись немедленно. Немедленно, слышишь? Не тебе, блин, говорить мне такое. – Я помню, что хоть у нее, как и у меня, есть рот, она все-таки женщина и не должна так говорить.

Не обращая внимания на мою вспышку, она спокойно отвечает:

– Не нравится? Может быть, в следующий раз ты хорошенько подумаешь, прежде чем делать охрененно элегантный комментарий о том, как ты трахнул мою подругу.

Я часто и глубоко дышу. Не могу прогнать из головы картину, как полные губы Тессы касаются его члена. Провожу рукой по волосам, потом еще раз.

– Тебя это сводит с ума, верно? Что она была с ним?

– Тебе реально пора прекратить меня доводить, – предупреждаю я, и она пожимает плечами.

– Знаю. Слушай, я, может, и не должна это говорить, но ты первый начал, помнишь? – Я молчу, а она продолжает: – Давай заключим перемирие. Я куплю тебе выпить, а ты можешь поплакаться мне о Тессе, пока я буду хвастаться тебе, как здорово Лилиан работает язычком.

Подойдя вплотную, она хватает меня за рукав и пытается перетащить на другую сторону дороги. На жестяной крыше небольшого местного бара горят разноцветные огни. Рывком освобождаюсь.

– Мне нужно идти за Тессой.

– По стаканчику, а потом я пойду с тобой как помощник. – Райли словно повторят мои недавние мысли.

– Зачем? Зачем тебе идти со мной? – Я заглядываю ей в глаза, и она снова пожимает плечами:

– На самом деле не пойду. Но мне скучно, а ты здесь. Кроме того, Лил о тебе заботится, правда, я не понимаю почему. – Она осматривает меня с ног до головы. – Не понимаю за что, но она любит тебя как друга. – Райли делает на слове «друг» самый сильный из возможных акцентов. – Так что да, я хочу произвести на нее впечатление, сделав вид, что переживаю за ваши обреченные отношения.

– Обреченные? – Я иду вслед за ней по дороге.

– Из всего, что я наговорила, ты решился возразить только на это? – Она качает головой. – Ты хуже меня.

Она смеется, а я молчу. Неприятная девушка снова хватает меня за рубашку и ведет по дороге. Я слишком занят своими мыслями, чтобы вырываться.

Как она может думать, что наши отношения обречены, если она не знает меня, не знает нас?

Мы не обречены.

Я знаю, что это правда. И меня бесит, что она думает иначе. Тесса меня спасет. Она всегда так делает.

Глава 45

Тесса

– Ого, похолодало, наверное, градусов на десять, – говорит Роберт, когда мы выходим за дверь.

Меня охватывает холодный воздух, и я закрываюсь руками, пытаясь согреться. Роберт смотрит на меня, чуть нахмурившись.

– Жаль, что у меня нет куртки, я бы предложил тебе… Я бы предложил подвезти тебя обратно, но я пьян. – Шутливо ужасаясь, он добавляет: – Кошмар, что-то я сегодня не слишком по-джентльменски себя веду.

– Все нормально, правда, – улыбаясь, возражаю я. – Я тоже очень пьяная, и от этого мне тепло… Так глупо, – хихикаю я и иду вслед за ним по дороге от ресторана. – Надо было взять хотя бы запасную обувь.

– Хочешь, продам свои ботинки? – шутит он.

Осторожно прижимаюсь к его плечу, и он улыбается уже в сотый раз за этот вечер.

– У тебя обувь, похоже, удобней, чем у Хардина. У него такие тяжелые ботинки, и он всегда оставляет их у двери, потому что я… неважно. – Я смущаюсь от того, что начала говорить о нем, и мотаю головой, чтобы перестать думать о Хардине.

– Я больше кроссовочный парень, – говорит Роберт, давая мне понять, что все нормально.

– Я тоже. Но не парень. – Я снова смеюсь. От вина у меня кружится голова, и я несу все, что приходит на ум, любую глупость. – Ты знаешь, в какую сторону дома?

Он подхватывает меня, когда я почти врезаюсь в бордюр.

– Какие дома? Вообще-то в этом городе их полно.

– Хм, ну там улица с маленьким указателем, там еще три или четыре таких же домика, а потом еще улица?

Безуспешно пытаюсь вспомнить, как мы ехали с Кеном и Карен в ресторан.

– Информации, конечно, немного, – хмыкает Роберт. – Но мы можем искать его, пока не найдем.

– Хорошо, но если мы не найдем его за двадцать минут, я пойду в отель, – со стоном отвечаю я.

Мысль, что по возвращении меня ждут встреча и разговор с Хардином, приводит меня в дрожь. Под «разговором» я имею в виду полноценную сокрушительную и уничтожительную словесную перепалку. Особенно когда он узнает, что я пила с Робертом.

Внезапно поворачиваюсь к нему в полумраке улицы.

– Тебя достают люди, которые постоянно говорят тебе, что делать?

– Мне никто так не говорит, но если бы кто-нибудь говорил, то конечно.

– Везет тебе! А мне постоянно кто-нибудь говорит, что мне делать, куда идти, с кем общаться, где жить. – Я вздыхаю и смотрю на пар от собственного дыхания, клубящийся в холодном воздухе. – Это меня бесит.

– Понимаю.

Поднимаю взгляд на звезды.

– Я хочу как-то это изменить, но не знаю, с чего начать.

– Может быть, тебе поможет Сиэтл.

– Может быть… Мне хочется сделать что-нибудь прямо сейчас, убежать куда-нибудь или наорать на кого-то.

– Наорать? – смеется он и останавливается, чтобы зашнуровать кроссовку.

Я торможу в нескольких метрах впереди и нетерпеливо оглядываюсь по сторонам. Теперь, когда мозг под воздействием алкоголя уцепился за возможность вести себя безрассудно, я не могу остановиться.

– Да, покрыть кого-нибудь матом, например.

– Тогда стоит начать прямо сейчас. Со стороны это, конечно, покажется диким, но всегда легче начинать с малого, – отвечает Роберт.

Не сразу понимаю, что он шутит, но когда до меня доходит, становится смешно.

– Нет, я серьезно. Я прямо чувствую, как хочу сделать сейчас что-нибудь… безумное. – Я закусываю зубами верхнюю губу, размышляя над этой идеей.

– Это вино довольно крепкое, а ты выпила много и за короткое время.

Мы смеемся, и я не могу остановиться. Наконец при виде фонарей на доме, похожем на ресторан, я успокаиваюсь.

– Это наш бар, – говорит Роберт и кивает на здание.

– Такой маленький!

– Ну, он и не должен быть огромным, хотя этот бар и единственный в нашем городе. Там круто. Танцы на барной стойке и все такое.

– Как в «Гадком Койоте»?

Он усмехается:

– Да, только тут всем женщинам больше сорока и на них немного больше одежды.

У него такая заразительная улыбка, что я уже знаю, куда мы направимся.