Текст книги "Рабыня для черного дракона (СИ)"

Автор книги: Анна Сил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 16

Словно продираясь сквозь плотный туман, я шла на незнакомый голос. “Очнись, приди в себя. Ты меня слышишь?”, – неслось откуда-то издалека. Слух и обоняние постепенно возвращались, но открыть глаза не удавалось. Вместе с запахом сырой соломы и рыбы к телу подобрался холод. Меня знобило, мышцы не подчинялись сознанию. С каждым разом я старалась вдохнуть все глубже, пошевелить пальцем, потом другим, сжать руку в кулак. Наконец, ко мне вернулось зрение.

– Слава богу, пришла в себя! – Из темноты помещения на меня смотрела пара карих глаз.

– Ты кто? Где мы? Как я сюда попала? – выпалила я на одном дыхании.

– Как много вопросов, – ответила девушка с теплой улыбкой. – Меня зовут Клэр. Ты хорошо себя чувствуешь?

– Амира. Голова кружится и качает, как в море.

– Мы и есть на судне.

Оглядевшись, я сообразила, что лежу в трюме корабля. Сверху слышался шум волн и крики матросов. В маленьком помещении, отделенном от основной части решеткой, набилось не меньше дюжины женщин. Все больше привлекательные девушки с печальными, осунувшимся лицами. Они напоминали мне прислугу из замка. Одежда простая, из грубой дешевой ткани коричневого цвета. Волосы убраны под платки или заплетены в косы. Отличались только я и Клэр, склонившаяся надо мной.

Последнее, что я могла вспомнить – карета, запряженная пегасами, и Патриция, предлагающая мне вино. Точно, вино! Она опоила меня снотворным. Но зачем?

– Что это за корабль? Куда мы плывем? – У меня засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия.

– Ты ничего не помнишь?! Видимо, была без сознания. Судно направляется к острову Рабос, там крупнейший невольничий рынок. Капитан идет на всех парусах, хочет успеть к самому крупному событию года, Доминикской ярмарке. Соберутся купцы со всех концов света.

– Чем же он будет торговать? – в душе я уже знала ответ, но все равно спросила.

– Рабами. Нас здесь держат отдельно, в лучших условиях. Красивые женщины ценятся дорого. Мужчинам повезло меньше, они сидят на палубе, открытые солнцу и дождю.

– Но я не рабыня, они не имеют права меня продать!

– Ты и в самом деле больше похожа на госпожу, но это уже не имеет значения. Теперь ты собственность капитана. – Клэр показала на железный браслет на моей ноге.

Только сейчас я почувствовала его холодное прикосновение. Пыталась снять, но лишь расцарапала кожу.

– Не трать зря силы, мы на корабле, отсюда не убежать.

На ноге у Клэр был такой же железный обруч, знак рабыни, но она не была похожа на остальных. Волнистые каштановые волосы собраны на макушке в пушистый пучок и закреплены красивой перламутровой заколкой. Платье сшито из хорошей, белой ткани, а низ украшен замысловатей вышивкой, напоминавшей райских птиц. Она больше походила на зажиточную горожанку. Нам здесь было не место.

– Кто меня продал?

– Не знаю точно, но кто-то из Арати. Работорговцы редко заходят в этот порт. Власти Синехии не дают им разрешение на торговлю в своих землях. Корабль должен был отплыть днем раньше, капитан нервничал, поминал нехорошими словами какую-то женщину, а потом принесли тебя, и мы сразу покинули город.

“Значит, все это дело рук Патриции. Продала меня работорговцам, а Дрогану скажет … Почему не сработал кулон?!”

Дрожащими пальцами я нащупала гладкую поверхность медальона. Он был на месте, но словно спал, не подавая признаков жизни. Все мои попытки заставить его связаться с владельцем закончились провалом. Кулон не работал, и я не имела понятия, как его починить.

– Отдохни, ты выглядишь бледной. Скоро будут кормить. – посоветовала моя новая знакомая.

В трюме было душно, пахло рыбой, сырой соломой, единственной нашей мебелью, и мочой. Ведро стояло тут же в углу и служило туалетом сразу двенадцати женщинам одновременно. По свету, пробивающемуся сквозь щели в палубе, я поняла, что на улице день.

Лежа на гнилой соломе, я сжимала кулаки в бессильной злобе, представляя, что сделаю и скажу Патриции, когда ее увижу. Мне хотелось колотить и крушить все вокруг, в этом не было ни пользы, ни смысла, но если бы я позволила ярости отступить, то просто зарыдала бы от безысходности.

Через пару часов принесли обед. Жидкая похлебка из перловки, кусок хлеба и вода.

Мы с Клэр присели рядом и в молчании поглощали еду. Суп трудно было назвать вкусным, но я неожиданно почувствовала зверский голод. Последний раз я кушала еще в драконьем замке, а это было целую вечность назад. Клэр с любопытством наблюдала, как жадно я набросилась на похлебку, сама она едва ли съела пару ложек. Покопавшись где-то в глубине своих юбок, она достала мешочек полный сладостей и протянула мне сахарное печенье. Поблагодарив девушку, я, медленно рассасывая и смакуя каждый кусочек, отправила угощение в рот.

Мне хотелось сделать для Клэр что-то приятное в ответ на ее щедрость, я напрягла все еще немного больную голову и создала маленький огненный шар, надеясь, что он поможет осветить унылое помещение и немного просушить солому. Увидев, формирующийся сгусток, Клэр в ужасе залила его водой из кружки и зашипела мне в ухо.

– Прекрати немедленно! Ты что с ума сошла, погубишь нас обеих!

Не ожидая такой реакции на помощь, я с удивлением смотрела на Клэр, надеясь получить объяснения. Она удостоверилась, что все девушки заняты обедом, и никто не обратил внимание на мои действия, и только потом прошептала:

– Ни в коем случае не используй магию на корабле. Если кто-то узнает, что ты колдуешь, и донесет капитану, считай пропала. Тебя продадут грозовым монахам, а от них еще никто не возвращался.

– Кто это грозовые монахи?

– Колдуны-отшельники. Поселились на острове рядом с Рабосом и никого не подпускают, окутав магической стеной из тумана и непогоды. Говорят, ведьмаки обладают необычайной силой, их боятся и уважают. Только магию свою они черпают из женщин. Готовы покупать рабынь со способностями за любые деньги. Увозят их к себе на остров и приносят в жертву.

– Неизвестно что лучше: быть проданной или принесенной в жертву. Мы не знаем, кто нас купит и что будет на Рабосе.

– Поверь мне, быть живой, даже рабыней, лучше, чем сгореть на костре ради тщеславия самодовольных мужчин. И потом не все господа одинаковые. Есть среди них и замечательные, добрые, нежные, любящие люди. – Глаза Клэр засветились, а рука непроизвольно легла на живот.

– Ты беременна?! – догадалась я.

Клэр снова испуганно заозиралась.

– Только никому не говори. Еще не скоро будет заметно. Будем хранить тайны друг друга.

– Отец твой хозяин? Разве он не знает, что ты ждешь ребенка?

– Знает, Тим собирался освободить меня и жениться. Мы и день свадьбы назначили.

– Так почему же ты здесь? Неужели он передумал?

– Меня продал его отец, – призналась Клэр печально. – Мы понимали, что родители такой брак не одобрят, но Тим все равно хотел пригласить их на свадьбу. Они приехали, пытались отговорить его, ругались, но мой любимый не подчинился. Предложил выбирать, либо дать согласие на брак, либо порвать с ним отношения полностью. Казалось, его отец примирился. Мы обрадовались, что все так хорошо обернулось, но он обманул Тима. Отослал к родственникам с поручением, а сам продал меня работорговцам.

– Что же нам делать дальше?

– Хочу верить, что Тим не бросит. Найдет и выкупит меня и нашего ребенка. Я попрошу, чтобы он и тебе помог. Тим добрый, не откажет.

Мы сидели с Клэр обнявшись и тихонько всхлипывая каждая о своем потерянном любимом мужчине.

Большую часть времени мы проводили без дела в темном, сыром трюме с крысами и запахом мочи. Мне хотелось наверх, вдохнуть свежего воздуха, пройтись по палубе. Я ломала голову, обдумывая возможность выбраться, пока неожиданное открытие не изменило мои планы на противоположные.

Как-то утром к нам спустился капитан. Захотел убедиться в хорошем состоянии товара и воспользоваться бесплатным трудом. Он принес свою одежду для починки. Женщины легко согласились выполнить несложную работу за небольшую добавку к рациону. Стопку камзолов и брюк за ним несла девушка. Я узнала в ней Ружу.

Она при всех по-хозяйски поцеловала капитана в щеку, демонстрируя женщинам, что место занято. Он недовольно поморщился, но ничего не сказал. Мне повезло, что она занималась капитаном и не проявила интереса к пленницам. Медленно я отступила в самый темный угол и натянула на голову платок, прикрывая яркий цвет белых волос.

– Кто эта девушка рядом с капитаном? – поинтересовалась я у Клэр, после их ухода.

– Одна из рабынь, только пошустрее. Первые дни капитан регулярно к нам наведывался, выбирал себе подругу на время путешествия. Вот она и подсуетилась.

– Часто она сюда спускается?

– Нет, думаю, верит, что получит от капитана свободу, и мы для нее неподходящая компания. Бедовая. Рассказывала, что, будучи прислугой в Синехии, закрутила роман с самим принцем Дроганом, но влюбилась в другого и сбежала к нему в Пинтру. Возлюбленный оказался прохвостом и продал ее в рабство. Насчет принца не знаю, а последнее вполне может оказаться правдой.

Вот ведь врунья, и Дрогана в свои россказни приплела. На ее молчание надеяться не приходится. Ружа выдаст меня без всякой выгоды, просто из вредности. Это хорошо, что она живет наверху, а я здесь. Меньше шансов столкнуться.

– Она действительно была свободной женщиной в Синехии. Мы встречались, когда она работала в замке горничной. Та еще стерва. Боюсь, она знает о моих магических способностях и может выдать.

– Тогда держись от нее подальше и ни в коем случае не поднимайся на палубу.

Глава 17

Дроган.

Решив не афишировать присутствие в городе, я снял две комнаты на приличного вида постоялом дворе для себя и Аши. Молодая тукинка в мужском наряде привлекала слишком много внимания, поэтому первым делом мы купили ей платье. Одежда Амиры не подходила по размеру и статусу прислуги, которую Аше предстояло сыграть.

Тукинцы – слишком свободолюбивый народ, поэтому их трудно встретить в Арати, но они есть. В основном работают конюхами в домах достаточно богатых, чтобы приобрести собственных пегасов. Никто не справится с этими лошадьми лучше тукинца. Мы решили, что Аша поговорит с соплеменниками, пока я попробую разузнать что-нибудь в городских харчевнях.

Предположив, что от ворот дома учителя Амира пошла в сторону города, я начал поиски с забегаловок, лежащих на этом пути. Проведя целый день в разговорах с барменами и продавцами, я возвращался в харчевню ни с чем. Аша заказала ужин и ждала меня с кислым выражением на лице.

– Ничего, ни одной мало-мальской зацепки, – констатировал я результат дня.

– Не расстраивайся, я попросила своих навести справки. Если она в городе или была тут, они об этом узнают.

Привыкнув с детства полагаться только на свои силы, я не питал больших надежд на помощь тукинцев. Взял Ашу потому, что отказать ей не было никакой возможности. И потом с ней я не чувствовал себя таким безнадежно одиноким.

Не ощущая вкуса, я на автомате пережевывал поданные нам блюда. Аша, кажется, получала удовольствие от поглощения мясных рулетов:

– Не будешь доедать? Тогда я заберу у тебя вторую порцию.

– Смотрю, проснулся аппетит! Не боишься поправиться? – пошутил я над девушкой.

Она только фыркнула в ответ:

– От мяса не толстеют. И вообще, я в отличной форме!

– Согласен, выглядишь превосходно! Извини, кушай на здоровье.

– Я думаю, что Патриция тебя обманула, – вдруг выпалила Аша.

– Почему? – только и смог произнести я, хотя эта мысль уже давно не давала мне покоя. Что-то не сходилось в ее рассказе.

– Я поговорила с дворцовым конюхом. Амиры Вартан не видел, но он уверяет, что в тот день Патриция вернулась, когда уже было темно. От дома учителя до замка максимум сорок минут езды, если она так спешила к мужу, то где провела все эти часы.

– Она может обманывать по поводу мужа. Насколько я знаю, у них не такие теплые отношения, чтобы бежать к нему сломя голову. Но какой смысл ей врать про Амиру?

– Патриция – властная эгоистичная женщина. Она могла захотеть избавиться от возможной соперницы.

– Допустим. Что, по твоему мнению, она бы предприняла?

– Я бы на ее месте отправила разлучницу куда подальше. В другую страну, например.

– Добраться до Пинтры и вернуться вечером, она бы не успела.

– А если воспользоваться кораблем? Времени как раз, чтобы поехать в порт. И Вартан сказал, что на колесах кареты был песок.

– Ты права, завтра же исследую приморскую часть города.

– А я поговорю с одним знакомым купцом, – сказала Аша, покрываясь легким румянцем.

– Что за купец?! Где вы успели познакомиться? – с беспокойством начал расспрашивать я.

– Ты ведешь себя прямо как мой отец. Ничего особенного, приезжал как-то торговать к нам в деревню, – ответила девушка недовольным тоном.

На следующее утро плотно позавтракав, мы отправились в сторону порта. Аша посетить торговые ряды, а я пройтись по докам и питейным заведениям. Море в Синехии было красивым с широкими песчаными пляжами и белым сверкающим на солнце песком. Горожане любили проводить время на побережье за городом, а вот порт обходили стороной.

Несмотря на все старания властей, эта часть оставалась самой грязной и опасной. Чем ближе к гавани, тем беднее и замызганнее становились дома. Тут и там валялся мусор, а из подвалов неслись пьяные крики загулявших матросов, переставших различать время суток.

Разговоры с трактирщиками ничего не дали. Остановившись у пристани, я смотрел на бескрайнюю гладь моря, погрузившись в невеселые мысли. Пока не почувствовал, что кто-то дергает меня за сюртук. Наглый чумазый мальчишка-попрошайка клянчил медяк на еду.

– Ты часто тут ошиваешься? – спросил я, протягивая монету.

– Да почитай каждый день, где ж мне еще быть как ни тут.

– А ты женщину не заметил пять дней назад невысокую, красивую, с белыми длинными волосами в дорогой одежде?

– Видел богатую брюнетку, аккурат пять дней назад. Подкатила в резной повозке. Лошади огромные, черные и с крыльями. Она русалку привезла.

– Какую русалку?

– Пусть господин серебряную монету даст, тогда расскажу про деву морскую.

Протягивая серебряный в одной руке, второй я схватил его за шиворот, чтобы пройдоха не смог убежать:

– Говори правду, и монета будет твоей, а будешь врать, все внутренности вытрясу.

И тряхнул его для убедительности.

– Не надо, господин, я вам все расскажу, клянусь здоровьем моей покойной бабушки.

– Оставь бабушку в покое. Что за русалка?

– Я ж и рассказываю. Вышла, значит, та дама из кареты. Я вижу, богатая, давай у нее денег клянчить, а она и говорит, помоги мол мне русалку на корабль отнести, а я тебе денег дам. Спрашиваю, большая иль нет, я ж раньше их не видел никогда. Госпожа дверь приоткрыла, а там она. Вся белая. Лицо, волосы, руки. Глаза закрыты. Думал, померла. А эта говорит, жива еще, но надо срочно в море опустить и подальше от суши, тогда оживет. Вот, сбегал я за приятелем, мы ее вдвоем на корабль и отнесли. Доброе дело сделали, и серебряный заработали. Отпустите меня, господин, я ничего плохого не совершал.

– Как корабль назывался?

– Не посмотрел, честное слово. Зачем мне?!

Отдав парню заработанный серебряный, я отправился к управляющему портом. На первом этаже и в подвале он устроил склады. Брал с арендаторов втридорога, но это было самое удобное и безопасное место в порту. Дом управляющего круглосуточно находился под охраной. Свой кабинет он обустроил на втором этаже. Постучавшись дважды и не получив ответа, я вошел в комнату без приглашения.

За столом, сложив руки на солидно выпирающем брюшке, дремал немолодой мужчина с крупным красным носом и чахлыми усами. С первого взгляда могло показаться, что он задумался над бумагами, если бы не забористый храп. Стараясь быть вежливым, я хлопнул дверью, потом еще раз и только на третий управляющий проснулся. Приоткрыл опухшие глаза, узнал во мне принца, чуть не перевернул стол, в попытке быстро подняться с кресла и поприветствовать.

– Сидите, метр, не утруждайте себя ненужными условностями, – остановил я его.

– Чем могу служить, принц Дроган? – Он попытался изобразить улыбку, но получилась исключительно отвратительная гримаса.

– Меня интересует корабль, отплывший из порта Арати пять дней назад под покровом ночи.

– Пять дней назад говорите. Мне надо проверить учетную книгу. У нас все записано, никто просто так не прибудет и не уплывет. – Внешне он выглядел спокойным, но руки предательски задрожали, открывая заветный журнал. – Во вторник ни одно судно нас не покидало, возможно, господин путает со средой, когда отплыла каравелла “Виктория”.

– Нет, речь именно о вечере вторника. – Теперь я был уверен, что дело нечисто, и решил поднажать на обманщика. – И о том самом судне, которое не должно было находиться в порту Арати. Советую поднапрячь память.

– Ах, это! Теперь припоминаю, в порт заходила каравелла “Мирандола”, буквально на несколько часов. Исключительно для пополнения запасов еды и воды. Никакой торговли в городе, матросам не позволили спуститься на берег. Мой шурин поставил им провиант, и они нас покинули.

Представляю, во сколько им обошлись эти покупки, но меня интересовало другое.

– Куда они направлялись?

– Это мне не известно. – Развел он руками. – Капитан был не в настроении для душевных бесед.

– Кто-нибудь вступал на борт, пока они здесь стояли?

– Невозможно! Я позволил судну войти в порт с условием, что никто, кроме капитана, не сойдет на берег и не поднимется на борт.

***

Аша.

Пока Дроган оплачивал завтрак, я вертелась у маленького зеркала. Мне хотелось быть красивой, как знатные дамы при дворе.

“Вот если бы сюда одно из платьев Амиры!” Я уложила волосы на прямой пробор, встряхнула, попробовала еще раз, не получилось. “Нет, пусть лучше будет естественный беспорядок. Ну не похожа я на даму. Ничего с этим не поделаешь”. Вздохнула, показала зеркалу язык и спустилась к Дрогану.

Дорога в порт проходила через центральную площадь. Несмотря на ранний час, здесь уже вовсю шла торговля. Горожане хотели сделать покупки до наступления жары, а торговцы не упустить поток клиентов. Мы продирались сквозь толпу, стремясь побыстрее выбраться на свободные улицы.

Город разрастался и процветал, это было заметно по количеству и разнообразию товаров. В Арати съезжались купцы со всего мира. Здесь можно было найти практически все, начиная от дорогих тканей, в создании которых участвовали гусеницы, до странного порошка, который нюхают, а потом чихают. Я старалась не глазеть по сторонам, чтобы не отстать от Дрогана и не потеряться в толпе.

Потратив не меньше получаса на пересечение рыночной площади, мы, наконец, выбрались в приморский район. Здесь между рынком и портом селились купеческие семьи.

– Уверена, что не нуждаешься в сопровождении? – в который раз спросил Дроган.

– Абсолютно! Ты будешь только мешать.

– Я могу рассчитывать на твое благоразумие?

– На что это ты намекаешь?! Все исключительно для дела, – возмутилась я, стараясь скрыть смущение.

– И эта пуговица, расстегнутая на груди, тоже исключительно для дела?

– Так проще всего разговорить мужчину, – с вызовом ответила я.

– Достанется мне от твоего отца.

– А мы ему ничего не расскажем.

Развернувшись в сторону купеческой улицы, я зашагала к заветному дому, чувствуя спиной озабоченный взгляд Дрогана.

Мне открыл слуга, узнал, кого я хочу видеть, и исчез в недрах дома. Я с интересом озиралась по сторонам. В небольшой комнате было темновато, свет из окон терялся, упираясь в широкие стены. В глубине виднелась лестница на второй этаж и коридор в комнаты прислуги.

Я присела на удобный диванчик, стараясь принять мечтательно притягательную позу, о которых так много пишут в романтических романах, но только ерзала на попе, не в состоянии ничего придумать. Пока я решала, что лучше, закинуть ногу на ногу или плотно сжать колени, ко мне спустился Джастин. Увидев его радостную, по-мальчишески открытую улыбку, я сразу забыла про позы и ужимки, способные очаровать мужчину.

– Аша, я так рад тебя видеть.

Я поднялась ему навстречу, а он осматривал меня с головы до ног, не скрывая удивления.

– Необычно видеть тебя в платье. Выглядишь восхитительно!

От его слов я почувствовала себя настоящей красавицей, прибывшей на бал в самом ослепительном наряде. Мы просто стояли рядом и смотрели, понимая друг друга без слов. Это взаимное притяжение возникло между нами с первой минуты знакомства.

Джастин с отцом приехали в поселение тукинцев торговать. Они сидели в юрте вождя, а я принесла вино. Стоило мне взглянуть в эти синие, как воды океана, глаза, и я пропала. Между нами не могло быть ничего серьезного. Мы из разных миров, и оба хорошо понимали это. Я дочь вождя и должна выйти замуж за лучшего воина, способного возглавить клан после смерти моего отца. Единственный “белый” мужчина, которому позволено жить среди нас – Дроган. Но тукинцы считают его скорее драконом, чем человеком, а мне он как брат.

Купцы приезжали торговать еще несколько раз, иногда нам удавалось пообщаться с Джастином наедине, прогуливаясь вдоль реки. Мы говорили о природе, птицах, пегасах, свободе. Нам было хорошо и легко друг с другом. Мой интерес к мужчине не укрылся от отца, но все ограничилось нудными наставлениями.

Мне хотелось найти Амиру, но и отказаться от встречи с Джастином я не могла, слишком велик был соблазн. Выяснить его адрес не составило большого труда. Господа часто ошибаются в степени осведомленности своих слуг. Хороший конюх тукинец способен найти любого в этом городе за полдня, если тот не прячется намеренно.

И вот теперь мы встретились снова. Я стояла рядом, как обычная девушка, в платье, с застенчивой улыбкой на лице. Робко взяв меня за руку, он прижал ее к груди и прошептал:

– Ты очень красивая, Аша! Самая лучшая девушка на свете.

Погладил мои непослушные пряди.

– У меня короткие волосы, – я сморозила глупость, заявив об очевидным.

– Мне нравятся в них рыжеватые пряди, словно огненные искры.

– А у тебя волосы цвета мокрой соломы.

Он крепко прижал меня к себе. С минуту мы стояли обнявшись, не в состоянии отпустить друг друга. Наконец, немного разжав объятья, он спросил:

– Что-то случилось? Что ты делаешь в городе?

– Мы с Дроганом ищем подругу. Я хотела попросить у тебя помощи.

– Расскажи, что случилось, только не здесь, если отец увидит нас вместе, мне не сдобровать.