Текст книги "Инженер для инквизитора (СИ)"

Автор книги: Анна Швыркова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Глава 72

– Шустро вы, – удивилась Марина и хоть увиденное резануло по больному, но она с улыбкой сказала: – Поздравляю.

– Спасибо, – счастливо улыбнулись ей в ответ. – Мальчик будет. Хотим Колей назвать.

В честь брата, поняла Марина.

– Знаешь, Колман очень сильно переживал о том, что случилось, – сказала она, вспоминая его двухдневный запой. – И думаю он хотел бы сказать тебе, что ему очень жаль и что он любит тебя.

– Передай, что я тоже его люблю и не держу на него зла, – грустно улыбнулась Мариэль. – В начале я была растеряна и часто грустила, но сейчас понимаю, что моя жизнь сложилась наилучшим образом. Я занимаюсь тем чем хочу и вышла замуж за замечательного мужчину, от которого жду ребенка, а там у меня бы всего этого не было. Не было бы Олега, да и школу я бы такую не решилась открыть.

– Я тебя прекрасно понимаю, – сказала Марина. – Я тоже в этом мире получила то, о чем и мечтать не смела.

Они снова замолчали, каждая прислушиваясь к себе, но тянущегося чувства так и не появилось. Главное не нервничать и все будет хорошо. Марина обязательно вернется в свое бюро и к Максимиану, а Мариэль к Олегу.

– Знаешь, а я ведь помирилась с твоими родителями, – осторожно сказала Мариэль.

– Правда? – подалась Марина вперед.

– Угу. Свою мать я совсем не помню, она умерла, когда я была маленькой, а отец на меня особо внимания не обращал, а тут увидела у тебя в телефоне контакт «Мама» и не удержалась – позвонила.

С родителями и прочими своими родственниками Марина разругалась, когда получила должность главного инженера и купила квартиру. Ладно бы только всевозможные тетушки просили ее пристроить своих чад то к ней на работу, то пожить временно у нее в квартире пока те не встанут на ноги, но ведь и собственная мать напирала на нее с тем же. Мол тебе жалко, что ли, помоги по-родственному?

Да ей было жалко! Она приехала в столицу с одним чемоданом старых вещей и всего добилась сама и быть шеей, на которую присядут и свесят ножки не собиралась. Марина знала всех своих родственников и ни с одним из них жить в одной квартире не собиралась и уж тем более устраивать кого-то к себе на работу. Она прекрасно понимала, что все это закончилось бы еще большим скандалом, когда она вышвырнет их на улицу, потому что те лентяи и нахлебники. И конечно же окажется в этой ситуации крайней и виноватой.

После очередной ссоры и отказа с ее стороны Марина поняла, что все серьезно, когда отправила родителям деньги, а те вернули их обратно. Она подумала может ошибка и перевод не прошел, но и во-второй раз деньги снова вернулись. Так они с тех пор в молчанку и играли.

Все-таки свою гордость и упертость Марина не с потолка взяла, а от осинки, как известно, не родятся апельсинки, поэтому родители звонить и мириться не спешили. Они наверняка через пару месяцев, как и она, уже жалели, но также шли на принцип, считая, что первой должна позвонить дочь, а Марина думала наоборот.

Так и молчали, каждый лелея свою гордость и обиду и ждали, кто первый сдастся и придет мириться.

А потом Марина попала в другой мир и иногда ночами ворочаясь в постели понимала, что уже с ними и не помириться никогда. Ну и к чему была вся эта гордость?

Живет в другом мире и вроде даже хорошо, а это все равно камнем на сердце висит.

– И как? – хрипло спросила она у Мариэль. – Поговорили? Что они сказали?

– Я из твоей памяти знала, из-за чего вы поссорились и решила, что не стоит оно того и первая извинилась. Не сдержалась и добавила, что соскучилась, – Марина грустно улыбнулась, думая о том, что тут Мариэль оказалась куда умнее ее, ведь и правда никакая гордость не стоит общения с родителями. – Мы с мамой поговорили, поплакали, она тоже извинилась и позвала в гости. Я к тому времени как раз уволилась и долго не раздумывая в тот же день взяла билеты. Отец тоже был рад, а на семейном застолье в честь моего приезда шикал на родственников и молча кулаком грозился, если кто брался снова заводить разговор о пожить в квартире или устроить на работу. Видимо они тоже сделали свои выводы. Мы к ним на новый год ездили и летом тоже собираемся на пару недель. Олега они приняли хорошо, внука ждут с нетерпением и часто отправляют мне посылки с солеными огурцами и вареньем.

Глядя на счастливую Мариэль, Марина чувствовала, как груз вины и сожаления падает с ее души, а из глаз текут слезы. Грустно было, что это не она извинилась перед своими родителями, но они счастливы и довольны, и это главное. На сердце стало легко и спокойно.

– Мариэль, – шмыгнула она носом, вытирая пальцами слезы с щек. – Поцелуй пожалуйста от меня маму с папой и скажи им как сильно их любишь.

– Обязательно, – у Мариэль глаза тоже были на мокром месте, но вытирать их она не спешила. – Ты тоже передай Колману, что я его люблю.

– Обязательно, – с улыбкой повторила за ней Марина, почувствовав наконец знакомое тянущее чувство в груди.

Судя по распахнутым глазами Мариэль, она тоже это ощутила. Причем тянуло сильно и резко, а не как в прошлый раз и, прежде чем все исчезло, они успели лишь в унисон сказать:

– Будь счастлива.

– Счастья тебе.

Снова туман в голове и вот уже кто-то трясет ее за плечо и настойчиво просит очнуться. Марина открыла глаза и увидела перед собой обеспокоенного Макса. Она еще не успела обо всем подумать, как руки уже начали судорожно ощупывать его за плечи и лицо, а после она бросила ему на шею, крепко обняв и с облегчением выдохнув:

– Максим.

Он здесь. Он рядом. Она не вернулась в свой мир, и они снова вместе. Боже, какое же это было облегчение обнимать его, вдыхая родной запах бальзама после бритья с древесными нотами.

– Марина с тобой все хорошо? – обеспокоенно спросил он, бережно обнимая ее в ответ. – Я пришел, а ты спишь на столе. Начал тебя будить, но ты не просыпалась. Я уже думал за лекарем отправлять.

Слезы опять потекли ручьем уже от радости и посмотрев ему в лицо, Марина со счастливой улыбкой сказал:

– Все прекрасно, – всхлипнула и повторила то, что говорила уже не протяжении двух лет чуть ли не каждый день: – Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю, ты не представляешь, – и прижалась к нему губами в поцелуе.

– Представляю, потому что люблю тебя не меньше, – прошептал в ответ Максимиан, прижавшись лбом к ее лбу. – Пошли домой.

Она лишь кивнула боясь, что голос ее подведет.

Прошло две недели с того дня, как она побывала в Лимбе. В душе царило умиротворение и покой. Больше она не ворочалась в постели думая иногда как там Мариэль, квартира, работа и родители, точно зная, что не только у нее все в порядке.

Вечером Макс зашел за ней в бюро, потому что у них очередное свидание, которые он периодически ей устраивает.

– Ты готова? – с улыбкой спросил он, заходя в кабинет.

– Конечно. Куда пойдем?

– Это сюрприз, – еще шире улыбнулся он.

Марина игриво фыркнула и решила провести свой ежевечерний ритуал.

Со временем она смирилась с тем, что левитация ей не дается. Однако пулять предметы в потолок было приятно. Эдакое успокаивающее действие, помогающее ей унять злость или раздражение, а со временем она привыкла делать это и в конце рабочего дня, словно ставя в нем точку.

Макс приделал ей на потолок квадратную пластину напоминающую плотную резину, а на столе у нее лежал запас дешевых карандашей в качестве боевых зарядов, и он часто шутил что по их количеству в потолке может четко определить как у нее прошел день.

Не думая соединив пальцы и обведя ближайший карандаш, Марина взмахнула кистью и уже хотела встать и идти, вот только карандаш завис в тридцати сантиметрах над поверхностью стола. Она круглыми глазами смотрела на это чудо, а после перевела взгляд на удивленного Макса. Значит это не он так над ней шутит.

Попробовала со вторым карандашом и тот тоже завис в воздухе. Она подвигала рукой из стороны в сторону и карандаш послушался, плавая в воздухе и повторяя ее движения.

– Давай-ка сходим к лекарю, – твердо сказал Макс и Марина с ним согласилась.

Было еще не поздно, поэтому Коннер Салхана, который по-прежнему оставался ее личным лекарем с радостью их принял. Внимательно выслушав их, произвел какие-то свои замеры, задумчиво похмыкал, еще раз все проверил и сказал:

– Все потоки нормализовались, с чем вас и поздравляю, – довольно кивнул он. – Еще у меня для вас новость. Вы в положении.

– Каком положении? – не поняла она.

– Марина, – улыбнулся Коннер, – вы беременны. Поздравляю.

Она растерянно хлопала глазами, боясь поверить в услышанное, а рука рефлекторно легла на живот.

– Вы уверены?

– Абсолютно, – уверенно сказал лекарь. – Правда я не могу понять вы беременны из-за того, что потоки нормализовались или они нормализовались из-за того, что вы беременны.

Да ей сейчас вообще без разницы что было первым, курица или яйцо. Она беременна. Беременна! Наконец-то!

Максимиан крепко обнял ее и часто задышал ей в шею. Дальше пошли слезы, поцелуи, слова счастья, а после ее еще раз тщательно обследовали и дали необходимые рекомендации. Когда все закончилось, Макс непреклонно сказал:

– Мы едем домой.

– А как же свидание? – возмутилась Марина. – К тому же нам стоит это отпраздновать.

– Я хотел покататься на лодке по озеру в парке, но вдруг ты упадешь в воду и простынешь, так что нет, никакого озера и лодки. Отпразднуем дома.

Марина закатила глаза, заранее предчувствуя что ее обложат подушками, как бесценную хрустальную вазу, на которую даже дышать нельзя, и уже почти видела их ссоры из-за его чрезмерной опеки, но широко улыбаться не перестала.

В повозке она села к нему на колени в кольцо сильных рук и уткнувшись лицом в шею думала о том, что произошло в последние дни. Нужно быть совсем тугодумом чтобы не связать ее встречу с Мариэль и долгожданную беременность.

Тац ведь говорил, что со временем она врастет и укорениться в этом мире и никто не сможет сказать, что она двойник. Вот только похоже своими переживаниями и мыслями о прошлом с незавершенными делами Марина сама держалась за тот мир и не могла его отпустить. Поэтому и забеременеть скорее всего не могла и ее самое первое осознанное заклинание не работало как надо, но стоило ей убедиться, что с Мариэль и родителями все в порядке, как все пришло в норму. Хотя назвать сейчас ее состояние нормой слишком мелко и ничтожно.

Она счастлива.

Абсолютно и безоговорочно счастлива.

Эпилог

20 лет спустя

– Максим ты отвез Витю в училище? – крикнула Марина, выходя из кухни и вытирая руки полотенцем.

– Да.

– А Дашу на пение?

– Да, я всех отвез, все сделал, ничего не забыл, – с улыбкой сказал Макс подходя к ней и быстро поцеловал в губы. – Не переживай так сильно тебе вредно.

Марина уже в третий раз ходит с пузом и, хотя рожать ей только через два месяца, Макс запретил ей ездить в бюро, и она работала из дома. Не перегружаясь, когда захочет и с заботой о себе потому даже на третий раз муж носился с ней как будто она стеклянная и может сломаться от любого дуновения ветерка.

В первую свою беременность Макс вообще хотел сразу запереть ее дома, выпуская лишь на вечерний променад в сад и то только потому, что прогулки полезны, но Марина руганью, спорами, ссорами и даже иногда слезами отстояла свое право на работу. На целых пять месяцев.

Правда, когда через две недели Макс понял, что Марина от скуки готова волком выть и лезть на стены, позволил ей работать из дома, иногда выезжая в бюро под его присмотром. К тому же лекарь подтвердил, что Марине нужно какое-нибудь занятие, иначе возможно нервное истощение. Работа у нее все равно интеллектуальная, а не мешки в порту таскать, и раз Марина не умеет рукодельничать и играть на музыкальных инструментах то ей стоит вернуться к тому, что она любит и умеет делать – проектировать и строить.

Когда Коннер, сидя у них на диване, говорил об этом Максу, то старался сильно не потеть и не коситься на довольно улыбающуюся Марину. Потому что она успела перекинуться с ним парой слов до того, как к ним вышел Максимиан. Схватила лекаря за предплечье с силой сжав, и с угрозой в голосе прошептала Коннеру на ухо, что если он не уговорит Макса отпустить ее на работу, то она выест мозг чайной ложечкой не только мужу, но и ему.

К третьей беременности ей позволили работать уже целых семь месяцев. Прогресс, однако. Хотя Макс не мог постоянно быть дома, поэтому Марина втихую переписывалась с Силанисом, которого оставила заместителем, и продолжала работать столько сколько могла. Периодически правда приходилось успокаивать эльфа, что инквизитор ни о чем не узнает, а поэтому и прибить не сможет, но это уже мелочи.

Каждый раз ей хотелось поскорее родить не столько ради того, чтобы избавится от тяжелого живота, ноющих ног и поясницы, а чтобы Максимиан перевел свою гиперопеку на новорожденного. Тут Марина ни разу не возражала, с радостью сгружая ему ребенка, потому что отцом и нянькой Макс оказался превосходным, часто давая ей отдохнуть.

Первого сына назвали каким-то древним и гордым именем – Виталион, которое она переделала на ласковое и домашнее – Витя. Сын, как Марина и предполагала, оказался полной копией отца, такой же серьезный и невозмутимый, что в детстве выглядело весьма мило и она гадала это все гены или он просто берет пример с отца. Сошлась на том, что все вместе.

Дочь, которой сейчас было одиннадцать, назвали Дарьяной, а дома, понятное дело, просто Даша и она… тоже была полной копией отца. Только женской.

Честное слово у Марины было такое чувство будто она в процессе вообще не участвовала, и кто-то просто взял и отксерил от ее мужа сначала мальчика, а после не заморачиваясь отксерил еще раз, только пол поменял.

– У меня для тебя есть новости, – с улыбкой сказал Макс, и Марина, оценив уровень яркости бликов в его глазах поняла, что это будет что-то интересное. – По поводу Фии.

– Фии? – переспросила она нахмурившись. – Эта та девочка из приюта?

– Девочка эта уже отучилась и успешно принялась за работу. Адвокатом, между прочим! – Макс довольно поднял палец вверх. – Я тебе заранее не хотел ничего рассказывать, решив, что лучше это сделать, когда уже все будет ясно.

– Та-а-ак, – протянула Марина, присаживаясь в кресло. – Внимательно тебя слушаю.

– Отучилась Фия еще полгода назад причем экстерном так что предложений о работе у нее было предостаточно, причем очень хороших, однако вместо этого она пришла ко мне. Сказала, что готова пойти учителем в дом Сильвана почти за минимальную зарплату и вообще всячески служить на благо империи и даже меня лично, если я предоставлю ей дело…

Макс с улыбкой поднял брови и замах кистью, мол давай, догадайся, ты же знаешь.

– Нейтана? – предположила Марина, округлив глаза.

– Его самого! Фии пришлось очень сильно постараться, все-таки дело старое и давно закрытое, но она смогла оспорить сроки заключения. Вчера был суд и длился до позднего вечера, ты уже спала, когда я вернулся, потому что не мог такое пропустить и хотел посмотреть на нее в деле. О, Фия была просто великолепна! Так что теперь у нас есть свой знакомый и успешный адвокат.

И замолчал, продолжая счастливо улыбаться.

– Ну а сроки-то? – замахала руками Марина, поторапливая его. – Какое решение вынес суд?

Макс явно испытывал ее терпение, держа театральную паузу и Марина уже хотела в него чем-нибудь кинуть, как он сказал:

– Суд принял решение, что прошлое назначенное наказание было слишком суровым, учитывая, что убийство совершено в состоянии аффекта от измены жены и кражи всех средств со счетов, и сократил срок пребывания Нейтана Паттона в исправительном доме святого Сильвана на… девятнадцать лет!

Марина еще сильнее распахнула глаза и широко раскрыла рот.

– Это же почти в два раза! – воскликнула она. – Получается, что ему осталось всего четыре года.

– И на все эти четыре года Фия заключила контракт с исправительным домом, где будет просвещать заключенных в сфере законов и их личных прав, – радостно закончил Макс, хлопнув себя по колену.

Вот это да! Ну Фия, ну дает!

Нет Марина, конечно, подозревала, что Фия нигде не пропадет и часто замечала на концертах от детского дома, которые стали почти регулярными, что она глаз не отрывает от Нейтана, но, чтобы все было настолько серьезно даже не предполагала.

С каждым годом Фия становилась все краше, только бойкие кудряшки оставались теми же, и уже Нейтан стал обращать на нее внимание, но сам к ней не подходил и сближаться не спешил. Мол он заключенный, еще и на долгий срок, да к тому же он старый для нее и вообще она заслуживает лучшего.

Марина тогда нашла его дело и посмотрела сколько ему лет, а потом спросила у Фии и оказалась, что разница у них в двадцать шесть лет. Да даже в ее старом мире для многих это не преграда, а с учетом местного долгожительства эту цифру можно смело делать на два!

Фия похоже решила так же и раз Нейтан поддаваться ей не спешил, решила сделать его счастливым насильно и не спрашивая. Молодец какая, аж гордость берет, будто это Марина лично ее надоумила. Хотя Макс вон сидит и чуть ли не лопается от гордости и довольства, ведь это он кучу лет назад якобы невзначай подсказал Фие, что она может сделать.

Марина с улыбкой откинулась в кресле, поглаживая свой уже большой живот. Даже на душе светлее стало, потому что Нейтан один из всех остался не пристроенным и Марину это часто печалило, но теперь уже Фия крепко за него возьмется.

Она за эти годы успела завести много новых знакомств, но самыми дорогими для нее остались те, кто был вместе с ней на первом проекте.

Тац стал представителем всех гоблинов в парламенте и когда до многих дошло, какие знания хранит эта раса, было уже поздно налаживать дружеские связи. Макс полностью взял их под свою опеку и защиту, впрочем, никто больше даже не думать не смел о том, чтобы назвать гоблинов отсталой расой, а вот желающих разузнать их секреты было полно, но гневить инквизитора боялись, так что совсем нагло не лезли.

Труднее всего ей было с братьями Крандо. Прошло больше полугода после их свадьбы с Максом, прежде чем ей удалось уговорить его на весьма странный по местным меркам шаг.

Сколько раз она его по-всякому уговаривала и не счесть. Мол посмотри, как братья страдают, глядя на Джину и Эдну, но не могут быть рядом с ними. А как же Оникс? Ей ведь так тяжело быть в четырех стенах вместе со своим хозяином, но ведь наверняка хочется и на свободу. К тому же оборотни хорошо и прилежно себя ведут и вообще паиньки.

Под конец она уже совсем отчаялась и хотела рассказать ему о том, что братья не пытались сбежать только из-за договоренности с ней, но Макс сдался первым, бубня себе под нос, что надеется в будущем не пожалеть об этом.

Вместе с Жюльеном они разработали браслет, который не ограничивает передвижения братьев в пределах Селрона и близлежащих окрестностях, включая дом Сильвана, но дальше они выйти не могут. По сути, та же самая система домашнего ареста, только в пределах целого города.

Может это и не совсем свобода, но некоторые люди и без ограничивающего браслета десятилетиями не выезжают за пределы родного города и это всяко лучше, чем сидеть взаперти.

Братьям выделили небольшое жилье и некоторое количество подъемных денег на первое время. Этого хватило бы чтобы открыть небольшую мебельную мастерскую, не оборотни решили по-другому. В первый же день относительной свободы предложили приюту свои услуги по починке крыши, и вообще капитальный ремонт зданию бы не помешал, да так со временем и поселились там.

Хорошо так поселились. У Рехала с Джиной уже трое детей, а у Аназа с Эдной четвертый на подходе. Еще и приют отстроили так, что некоторые приходили просто полюбоваться на него. К тому же денег теперь выделялось достаточно после разбирательства Георга и кучи увольнений, и за пару лет приют было не узнать.

Макс посмотрел-посмотрел на то, как оборотни всерьез взялись отстраивать приют и, не будучи дураком, создал еще один браслет для Морада, но который действовал уже в пределах столицы. Сказал, что нечего такому честному гному с повышенным уровнем справедливости сидеть в тюрьме, пусть так же пользу приносит, но уже его департаменту. Кто-то же должен проверять все ли средства ушли приютам и пересчитывать полученные за благотворительные вечера деньги и распределять их.

Марина тогда серьезно покивала, похвалила его, а себе выдала мысленный подзатыльник за то, что сама не догадалась это предложить, ведь это же было логично. Кому как не гному, севшему за свою честность, доверить эту работу?

Мораду выдали личные вещи и так же, как и братьям подъемные, но столицу он ни разу не посещал и был весьма растерян, поэтому Марина с радостью взяла его под свою опеку. Она к тому времени уже давно переехала в дом Максимиана, так что, когда они ехали с гномом в повозке от департамента, где Мораду нацепили браслет, радостно щебетала:

– Я знаю отличное место, где ты можешь снять хорошую комнату за неплохую цену! Сдает ее вдова Рилвоси, моя хорошая знакомая и замечательная женщина. Я сама там одно время жила, потому что мое бюро всего в паре домов от него. Можешь заходить к нам на чай, к тому же Макс часто заезжает за мной вечером и может подкидывать тебя с работы. Это идеальный вариант!

– Лира, – осторожно вклинился в ее поток слов Морад. – Спасибо вам, но я все же не уверен, что мне стоит снимать комнату у женщины. Все же неприлично это как-то, соседи не то могут подумать.

Ах ты ж какая лапушка скромная и воспитанная на окраине империи!

– Морад, это столица и поверь, здесь никто ничего плохо о подобном не подумает.

Когда Джесна открыла им дверь, Марина радостным ураганом влетела внутрь и стала расписывать ей как заправская сваха какой Морад хороший, замечательный, честный, работает на инквизицию и ищет себе жилье на долгий срок, а она сама готова полностью поручится за него.

Джесна окинула взглядом гостя, разом оценив и привлекательные черты лица, и высокий для гнома рост, и ширину плеч, и шикарную черную косу, перекинутую на грудь, оценила перспективы и расплылась в благодушной и радостной улыбке приглашая их внутрь.

Придя после на работу, Марина с загадочным видом сообщила Амие, что у них новый жилец. Статный красавец, работающий на инквизитора и что она с ним знакома, но раскрывать ее матери детали их знакомства и особенно место не стоит. Гномка с трудом дождалась обеда чтобы сбегать домой и глянуть что же там за жилец такой, а вернулась вся красная и смущенная.

Марина ей объяснила, что к чему и что ее матери не стоит знать подробностей, пока браслет с Морада не снимут. К тому же если не знать, что это за браслет такой, то он выглядит как простое украшение в виде металлической цепочки с замком камнем, ключ от которого лежит у инквизитора в сейфе.

Силанис с Минами тоже меньше через год, поженились, устроив скромную свадьбу, на которой были только близкие и уже имеют троих детей.

Макс тогда часто посмеивался над Мариной, что она устраивает личную жизнь всех вокруг, на что она с шуткой отвечала, что просто заботиться о том, чтобы их детям было с кем играть.

Из-за того, что забеременеть у нее вышло не сразу и все эти хлопоты то с Морадом, который полгода за Амией ухаживал, то с братьями, так и получилось, что Марина напророчила и практически все ее друзья первенцев родили в один год.

У Георга с Аной тоже было пополнение, и сейчас их старший сын вместе с Витей доучивается и дальше оба планируют поступать в военную академию, а их младший сын только поступил в училище.

С Анабель они стали хорошими подругами и частенько обсуждали новые проекты за чаем. У этой женщины с внешностью наивного ангела оказалась хватка питбуля во всем что касалось нововведений и большинство социальных проектов начинались именно с ее подачи.

Как оказалось, того, что Марина построила такую замечательную тюрьму было недостаточно для получения той медали, которая позволила ей выйти замуж за Макса. Поэтому инквизитор и устроил ей встречу с ненаследным принцем и его женой.

После того разговора Анабель и похлопотала и над законом о двойниках, и о том, что такую ценную единицу со знаниями из другого мира как Марина упускать нельзя. Императору ее предложение о благотворительном вечере тоже понравилось, и он с Анабель согласился, щедрой рукой выделив ей награду.

Марина, когда узнала об этом, с интересом спросила у Макса, а если бы все его махинации и ухищрения не сработали бы, то, что тогда? Он с улыбкой ответил, что придумал бы что-нибудь другое, но рано или поздно они бы все равно поженились.

Колман, кстати, тоже теперь имеет не только лучшую школу верховой езды во всей империи, в которую все аристократы хотят отдать своих детей, но и наследниками тоже обзавелся. Женой у него стала подруга детства, с которой они вместе мечтали о лошадях и ипподроме, однако после Колману пришлось прогнуться под волю отца, а вот она была из семьи попроще, поэтому ничто не мешало воплотить ей детскую мечту в жизнь.

Снова встретились они когда Колман набирал инструкторов в школу, ну а дальше и так все понятно. Теперь у Марины есть две чудесные племянницы, одну из которых зовут, конечно же, Мариэль.

О том, что она побывала в Лимбе, встретив там Мариэль и свои размышления по поводу того, что после этого она наконец-то укоренилась в этом мире и смогла забеременеть, Марина Максу рассказала лишь после родов, боясь его лишних нервов и того, что ее все-таки запрут в доме. А вот в поместье к Колману поехала на следующий же день после встречи с Мариэль.

Они с Колманом тогда долго говорили, и он даже пустил скупую мужскую слезу радости и облегчения, когда Марина передала ему слова Мариэль о том, что, она его прощает, сильно любит и назовет сына в его честь.

Отношениях у них сложились весьма дружеские, к тому же после того двухдневного запоя Колман больше не пил. Да и зачем счастливому человеку, занимающемуся любимым делом заливаться алкоголем?

Иса с Фином стабильно каждые пять лет радовали их выводком котят по три-четыре штуки. Откровенно говоря, это была та еще пытка, потому что отдавать маленьких мурринов в приют Марина с Максом категорически отказывались, пристраивая их самостоятельно, но до этого момента котята успевали подрать им половину мебели и все шторы.

Каждый раз видя разодранные подушки или новые зацепки на спинке дивана Марина громко ругалась, уговаривая хвостатых родителей сделать хоть что-нибудь, но те обычно в такие моменты лежали где-нибудь повыше и свернувшись в черно-белый клубок Инь-Янь успешно делали вид, что крепко спят и не слышат ее. Марина бурчала, но больше для вида, чтобы не расслаблялись. Все-таки любым родителям нужен отдых от своих чад.

Сай тоже достиг успеха в увеличении популяции драаков, правда ему пришлось долго и серьезно потрудиться над тем, чтобы Оникс подпустила его к себе поближе. Почти двенадцать лет потратил на это, но не сдавался. Дракоша со временем все же оттаяла, ведь невозможно вечно боятся прошлого, к тому же Аназ о ней заботился не хуже, чем о собственном ребенке. Так что хоть Саю и пришлось несладко, но в конечном итоге он все же добился взаимности.

Проект исправительного дома Сильвана признали одним из лучших за последние сто лет. Теперь уже восемьдесят процентов заключенных выбирали мирную и спокойную жизнь, а не наоборот. Да и то статистику портили больше выходцы из столичной тюрьмы, с которыми уже ничего нельзя сделать, а вот из Сильвана почти никто не возвращался к преступной жизни.

Марина часто наведывалась в Селрон, к тому же с помощью Таца, который мог сократить любой путь по лесу, на дорогу туда тратилось не шесть часов, а полчаса прогулочным шагом.

Она прикипела душой к зданию тюрьмы, как к своему первому детищу в этом мире. Доработав кое-какие моменты с оранжереями и мастерскими им действительно удалось выйти через пять лет после открытия на самообеспечение, чему император был настолько рад, что устроил в честь Марины очередной бал.

Двойники больше не скрывают свою сущность и натуру и по мере сил и возможностей улучшают этот мир.

Марине пришлось заново познакомить Максимиана с Юлианом, который на самом деле Жюльен, и шепнуть, тогда уже мужу, на ушко, что ему нужно срочно забрать этого парня к себе в департамент пока его другие не разглядели. Так что теперь еще и Жюльен работает на империю под опекой Максимиана.

К тому же Макс, когда узнал, что практически все деньги, полученные за тюрьму, Марина вложила в улучшение магофона, то прищурился, проводя в уме какие-то расчеты, пристально глядя на нее… а после сделал также, только вложил сумму куда больше.

Как-то раз Максим пришел уставший со службы и улегся ей на колени жалуясь на то, что они не могут никак доказать связь одного мелкого бароны с контрабандой, потому что нет улик. Тогда Марина посоветовала мужу прийти к Жюльену, поведать о проблеме и сказать, что ему нужны «артефакты в духе агента 007», и что парень его поймет. Макс нахмурился, но сделал как она посоветовала. Надо ли говорить, что раскрываемость преступления была почти стопроцентной после этого?

Через пару лет Жюльен довел магофон до ума и его стали массово производить и вот тогда-то Марина до потолка прыгала, когда вложенные деньги стали возвращаться в куда большем объеме. Максу прыгать было не по чину, но он долго ее кружил на руках и счастливо смеялся, говоря, что она хитрая лиса и что если она считает нужным, то может вкладывать любые деньги из семейного бюджета в изобретения.

Марина счастливо улыбалась, поглаживая свой живот, думая о том сколько всего произошло за время ее попадания в этот мир и сколько всего они успели сделать. Все вместе сделать.

Макс присел рядом с ней, обнял за плечи и уткнувшись носом в висок, замер. Марина прикрыла глаза наслаждаясь очередным моментом нежности от инквизитора, который позволял себе подобное только когда никто их не видит.

Ребенок толкнулся в ее ладонь, и Марина подумала о том, а будет ли он хоть немного походить на нее или это снова получится очередная копия Максимиана? Она повернула голову рассматривая вблизи родные темные глаза с длинными ресницами, прямой нос, острые скулы и широкие брови и поняла, что ей ни капли не обидно даже если все их последующие дети будут такими же как он.

В конце концов у нее достаточно и своих детей, которые принадлежат только ей и несут отпечаток ее характера и натуры – несколько десятков зданий, что она построила за эти годы. К тому же грех разбавлять такой шикарный генофонд как у Максимиана, так что пусть.

Все идет именно так как и должно быть и если нужно, то она готова хоть до конца жизни рожать его маленькие копии. Ведь именно в этом и было счастье Марины – быть женой самого лучшего мужчины в мире, иметь детей, похожих на него, преданных друзей и любимую работу в качестве инженера.