Текст книги "Все мои мужчины (СИ)"

Автор книги: Анна Северина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Все мои мужчины
Анна Северина

1. Телефонный звонок

Я медленно нажала на «отбой» и уставилась в стену. Разноцветные геометрические фигуры на обоях (самый модный, по словам Кирилла, рисунок) запрыгали у меня перед глазами. Квадраты вдруг стали превращаться в круги, а круги – в треугольники.

Я попыталась сосредоточиться, закрыла глаза и тут же почувствовала, как по щекам потекли слёзы. Я (весьма самоуверенная, надо сказать, особа) плакала как девчонка из-за нескольких услышанных по телефону слов.

По радио пела моя любимая группа «Мельница», но даже самая бодрая песня не могла сейчас поднять мне настроение. Я заставила себя встать, дойти до кухни, налить в стакан прохладного апельсинового сока. Но выпила его без особого удовольствия – как простую воду.

Потом снова подошла к телефону. Набрать его номер? Зачем? Или позвонить кому-то еще? Так и стояла с трубкой, взглядом скользя по открытой странице контактов. И вдруг поняла, что звонить мне некому, и как-то особенно ясно ощутила свое одиночество.

Нет, знакомых у меня было сколько угодно. С кем-то можно было сходить в кино или на концерт, с кем-то обсудить недавно прочитанные книги, а с кем-то – просто поболтать ни о чем. Но никому из них я не могла сейчас доверить того, что так волновало меня сейчас.

Я подошла к зеркалу. С гладкой холодной поверхности смотрела на меня красивая кареглазая девушка с темными пушистыми волосами. Девушка, не способная оставить равнодушной ни одно мужское сердце, каковые и падали к моим ногам с завидной регулярностью.

Красота, ум, веселый характер – какого хрена ему не хватило?

Обида снова сдавила сердце. Ну почему он так со мной?

В последнее время между нами не было ни крупных ссор, ни мелких разногласий. Ровные спокойные отношения двух взрослых разумных людей.

Кирилл, конечно, не был сказочным принцем, но у него была широкая спина, на которую я могла опереться, и по мнению окружающих (за исключением, разве что, отвергнутых мною поклонников) мы были идеальной парой.

Он окончил физико-математический факультет того же самого университета, в котором училась на филолога я сама, работал в научном институте, а недавно после блестящего выступления на крупной международной конференции, получил приглашение продолжить свои научные изыскания не где-нибудь, а в Соединенных Штатах Америки. Наверно, именно это приглашение заставило его осмелеть настолько, что он пришел ко мне с букетом цветов и бутылкой шампанского и заплетающимся языком (всё-таки он был очень робкий) попросил ее стать его женой.

Я восприняла это как должное (дело уже давно шло к этому), и, как и полагалось в таких случаях, тихо ответила: «Я подумаю» – чтобы у него не возникло ощущения, что своим предложением он несказанно меня осчастливил. И думала ровно столько, сколько было необходимо для того, чтобы не отпугнуть его своими сомнениями.

Он плохо говорил по-английски, а я владела языком в совершенстве и не сомневалась, что смогу найти в Штатах подходящую работу и помочь ему освоиться в непривычной обстановке. И он тоже в этом не сомневался и во всём спрашивал моего совета.

Я уже получила новенький загранпаспорт, прикупила несколько платьев и костюмов, в которых было не стыдно ступить на американскую землю, и принялась готовиться к церемонии в загсе, на которой должна была громко ответить: «Да».

И главного редактора газеты, в которой я трудилась с момента окончания универа, я уже предупредила, что в скором времени вынуждена буду уволиться из его славной конторы.

И коллеги, поздравляя меня, на прошлой неделе уже устроили чаепитие с тортом, хотя я и говорила, что для этого еще нет никаких оснований – замуж я еще не вышла, и путешествие за границу пока откладывалось, так как у Кирилла возникли какие-то трудности при оформлении документов.

Но мысленно я уже торжествовала, справедливо гордясь тем, что сумела влюбить в себя человека, который преподнес мне на блюдечке возможность обосноваться в самом крутом городе мира. Не то, чтобы я хотела уехать за границу, но тот факт, что я получила то, о чём мечтали все мои подруги, необычайно льстил моему самолюбию.

И в это утро, встав с постели, я находилась в самом приподнятом настроении, и когда зазвонил телефон, как раз кружилась в вальсе по комнате. Мне почему-то хотелось, чтобы на нашей свадьбе мы с Кириллом непременно танцевали вальс.

Звонила Даша Трофимова, и, едва поздоровавшись, она вдруг принялась нести чушь о том, как непросто сейчас купить билет в Норвегию (Даша работала в агентстве воздушных сообщений) – дескать, как раз сейчас туда летит губернатор, и потому все места забронированы, и вообще – у них принято беспокоиться о билетах заранее. Я терпеливо выслушала ее, но так и не смогла ничего понять.

Да, когда мы с Кириллом задумались о том, как будем добираться до Нью-Йорка, я действительно обратилась к Даше, и та как раз предложила нам маршрут через Норвегию, но я уже успела об этом позабыть, потому что из-за сложностей с документами Кирилла поездка была отложена, о чём я тут же Дашу и уведомила.

Я подумала, что этим звонком Трофимова просто набивает себе цену, рассчитывая на какую-то благодарность с нашей стороны, и приготовилась дать ей решительный отпор – в конце концов, билеты можно приобрести и без ее участия.

Но тут Даша сказала нечто такое, отчего у меня закружилась голова.

– Передай, пожалуйста, Кириллу, что я достала-таки для него билет на субботу, но это стоило мне немалого труда.

Я ничего не ответила, стараясь переварить полученную информацию, а Даша, потеряв терпение от того, что я не поняла ее завуалированных намеков, выразилась более конкретно:

– Я вынуждена была купить бутылку коньяка человеку из команды губернатора – чтобы он заранее снял бронь с одного из билетов. А он дешевый коньяк не пьет.

И снова – выразительное молчание.

– Да, да, конечно, – пробормотала я лишь для того, чтобы Даша перестала говорить о своих заслугах.

А та щебетала без умолку:

– Я, правда, удивилась, что твой Кирилл летит один. Даже переспросила, не нужен ли вам второй билет. Мне казалось, вы хотели ехать вместе.

Я хрипло ответила:

– Я прилечу к нему, когда он снимет квартиру. Думаю, ты понимаешь, как непросто обустроиться в Америке.

– Да, разумеется, – благоговейно зашептала Даша, – я так и подумала. Так ты передай ему насчет билета. И насчет коньяка. Мне неудобно об этом говорить, но ты же понимаешь – я не для себя коньяк покупала. И когда тебе билет понадобится, ты обращайся, не стесняясь – я подберу рейсы с удобными стыковками и по лучшей цене.

Я еще раз сказала: «Спасибо» и положила трубку.

2. Кирилл

Сказать, что я была разочарована, получив такую пощечину от человека, в надежности которого ни в малейшей степени не сомневалась, значило ничего не сказать. Наверно, многие девушки на моем месте принялась бы искать оправдания его поступку и, конечно, нашли бы их, но я подобной наивностью не обладала и, взвесив всё трезво, пришла к единственно разумному объяснению – он меня бросает.

Почти невозможно было представить, чтобы кто-то в здравом уме мог захотеть расстаться с девушкой, обладающей столькими достоинствами, и я пришла к выводу, что у него (как это, к сожалению, иногда случается с выдающимися людьми) произошло помутнение рассудка.

Потом мне пришло в голову, что у него могла появиться другая девушка, но я тут же отбросила эту мысль. Из всех женщин на свете ему нравились только я и Скарлетт Йоханссон. Но, даже живя на Манхэттене, он вряд ли мог надеяться хоть когда-нибудь со Скарлетт познакомиться.

Я приготовила роскошный ужин, надела новое шелковое платье, накрасила губы помадой со вкусом клубники и, взглянув на себя в зеркало, пришла к выводу, что вряд ли найдется человек, способный устоять перед такой красотой.

Я не сомневалась, что он придет. Он слишком хорошо воспитан, чтобы бросить девушку без объяснений.

Я даже попыталась представить его лицо, когда он будет рассказывать мне, почему принял такое решение.

А я даже спорить с ним не буду. И даже одобрю его идею ехать в Америку одному – на разведку. И даже буду давать ему советы – как выбрать квартиру или машину. И он не сможет остаться равнодушным к моей невозмутимости и желанию ему помочь.

Словом, когда прозвенел звонок в дверь, и Кирилл нарисовался на пороге, я была уже достаточно спокойна, чтобы встретить его обольстительной улыбкой.

– Привет, Кирюша!

Он сразу смутился, и я пошла в атаку.

– Звонила Даша Трофимова – сказала, что достала тебе билет на субботу.

И пристально посмотрела на него.

– Я как раз хотел тебе сказать…, – щеки у него стали пунцовыми, а на лбу заблестели капельки пота.

– Я слушаю, – мягко улыбнулась я.

– Понимаешь, я подумал, что это эгоистично с моей стороны – заставлять тебя срываться с места, бросать квартиру, работу – ведь неизвестно, что ждет нас в Америке.

Он подумал! Я кипела от возмущения в душе, но внешне негодования не проявляла.

– Но, дорогой, мы уже думали об этом, и решили, что вместе нам в Америке будет гораздо проще. Не забывай, что я говорю по-английски, а ты – нет.

– Я помню, – пробормотал он. – Но мне сказали, что в лаборатории, где я буду работать, много выходцев из бывшего СССР, так что общаться можно по-русски. А чтобы меня поняли в такси или магазине, я возьму с собой разговорник. Я напишу тебе, как устроюсь. А там уже ясно будет, стоит ли тебе приезжать.

– Но я уже уволилась с работы, – решительно солгала я.

– Да? – он был явно озадачен. – Но, думаю, еще можно вернуться? Хочешь, я сам позвоню в редакцию?

Ну, надо же, какая забота!

– Хорошо, – покорно согласилась я, – я вернусь на работу. Но ты должен сказать, когда конкретно я должна к тебе приехать – ты же знаешь, как много хлопот возникает при оформлении документов.

И осеклась на полуслове – у него, возможно, и не было никаких проблем с получением визы, и он придумал их лишь для того, чтобы я не паковала чемоданы.

– Я не могу сказать ничего определенного, – он покачал головой.

А я, совсем забыв о том, что хотела быть невозмутимой, униженно осведомилась:

– Но хоть пожениться мы можем?

По крайней мере, если мы поженимся, никто не сможет сказать, что он бросил меня как ненужную вещь.

Но он снова покачал головой:

– Это неразумно, Аля. Думаю, не стоит торопиться со столь важным шагом – если в Америке всё будет нормально, и ни ты, ни я за это время не передумаем вступать в брак, и я пойму, что смогу обеспечить тебя всем необходимым, то мы, конечно, поженимся.

Он говорил так, словно не понимал, что мне уже не шестнадцать лет и даже не двадцать, и что в моем возрасте у большинства женщин уже есть семья и дети.

Не то, чтобы я была в него неистово влюблена. Я даже была почти уверена, что не влюблена вообще – в классическом смысле этого слова. Я привыкла к тому, что он всегда был рядом. Мне было удобно с ним и хорошо. И, наверно, если бы не это происшествие, я и не догадалась бы, насколько он мне нужен.

Я почувствовала, что вот-вот расплачусь, и отвернулась.

– Конечно, будет лучше, если ты сначала снимешь квартиру и разберешься с работой. А потом уже я приеду к тебе. Скажем, через пару месяцев. Ты ведь этого хочешь? Да?

Это была та соломинка, за которую я отчаянно цеплялась, стараясь не утонуть. И еще надеялась, что он протянет руку и вытащит меня из воды.

По его лицу пошли багровые пятна.

– Конечно, это было бы замечательно, но…

Он отверг меня – вот, что я поняла.

И заплакала, уже не таясь, в голос, и он сразу занервничал и даже приобнял меня, и я на миг почувствовала, что всё еще можно исправить, и потянулась к нему, как травка тянется к яркому солнышку. Казалось – еще секунда, и он бросится передо мной на колени и скажет, тоже плача: «Я не смогу уехать без тебя».

Но всё закончилось прозаично – он, еще раз погладив меня по плечу, встал, вышел из комнаты и из квартиры. Правда, дверью не хлопнул.

А я сидела на диване и рыдала.

Собственно, сам факт расставания с ним я смогла бы как-нибудь перенести (раз он не оценил меня по достоинству, то нечего о нём и сожалеть). Но то, что мне придется сообщить об этом знакомым и друзьям, которые вот-вот ждут приглашения на свадьбу, сводило меня с ума. И даже если я не скажу ни слова о том, что он бросил меня, этот факт всё равно скоро станет общеизвестным.

А как я смогу сообщить о расторжении помолвки (как сентиментально это звучит!) хохотушке и сплетнице Зое Азариной, которую я еще недавно убеждала, что главная трудность заключается не в том, как приручить мужчину, а в том, как от него отделаться, я и вовсе не представляла.

3. Лиза

Я не из тех, кто любит откровенничать и поверять свои мысли и чувства подругам, но сейчас мне решительно необходимо было излить душу тому, кто способен выслушать, понять и при этом не позлорадствовать. Я перебрала в памяти всех своих мало-мальски хороших подруг и пришла к выводу, что единственная, кто подходит на эту роль, это – Лиза Давыдова.

С Лизой мы вместе учились в универе, и я испытывала к ней искреннюю симпатию и всегда старалась ее опекать, как человек с более сильным характером опекает того, кто робок и слаб. В наивности и романтизме Давыдова порой доходила до крайности.

А на втором курсе Лиза и вовсе привела меня в изумление – влюбилась всерьез в совершенно незнакомого человека, с которым каждое утро ждала автобус на одной остановке. Она не знала, кто он такой и как его зовут, но была о нём самого высокого мнения.

После того, как прошло почти полгода, а Лиза так и не сказала таинственному незнакомцу ни единого слова, я и вступила в игру. Сначала я посоветовала обратиться к нему с каким-нибудь невинным вопросом. Например, спросить, который час – что может быть проще? Или поинтересоваться, не пропустила ли она нужный автобус. Словом, приличных поводов для разговора можно было найти сколько угодно, и Лиза вроде бы с этим соглашалась, но, в очередной раз встречаясь с ним на остановке, словно набирала в рот воды.

Прошло еще несколько месяцев – они по-прежнему ездили по утрам в одном автобусе и не предпринимали никаких попыток познакомиться, хотя, по словам Давыдовой, он уже тоже начал выделять ее из толпы и даже иногда ей улыбался.

Еще через пару месяцев он сам проявил инициативу и спросил у Лизаветы, который час, а когда она ответила ему, вежливо сказал: «Спасибо». Казалось, дело шло на лад.

Еще через какое-то время Лиза торжествующе сообщила мне, что увидев на днях прекрасного незнакомца из автобуса в обществе своего соседа по этажу, она таки выяснила, кто он такой. Звался он Валерием и работал учителем химии в одной из средних школ на окраине. Тогда я искренне порадовалась за подругу: учитель – профессия интеллектуальная и благородная.

В конце концов, Лиза осмелела настолько, что пригласила своего соседа на день рождения, намекнув, чтобы он привел Валерия с собой.

Но закончилось всё отнюдь не весело – именно в тот день, когда Валерий должен был бы отплясывать на дне рождения Лизаветы, он отправился в ЗАГС, дабы зарегистрировать свой брак с совсем другой девушкой. Прежде мне казалось, что такие совпадения бывают только в мексиканских сериалах.

От этой истории Давыдова отходила долго и тяжело. А я, как могла, ее утешала.

Словом, именно я обычно бывала жилеткой для ее слёз, и можно себе представить, как удивилась Лиза, когда я позвонила ей и, плача, попросила приехать.

Она примчалась через полчаса – взволнованная и заинтригованная одновременно (к сожалению, даже самым светлым натурам иногда свойственно оскорбительное любопытство). Я рассказала ей всё без утайки – и как Кирилл решил ехать в Америку один, и как (о, ужас!) решительно отказался от брака со мной.

Лиза была ошарашена – она открывала рот, но при этом не произносила ни слова – как рыба, попавшая на сушу.

– Я позвоню ему прямо сейчас! – решительно заявила она, когда отошла от шока. – Я скажу ему всё, что о нём думаю! Да я на его странице в контакте большими буквами напишу «подлец»!

Я вымученно улыбнулась.

– Да перестань ты! Это его всё равно не остановит.

Воинственный настрой у Лизы прошел довольно быстро, и на смену ему пришло философское спокойствие:

– Даже развод в наше время – дело обычное, а вы даже не были женаты. Ну, уехал и уехал. Что у них есть в Америке такого, чего нет у нас?

Я махнула рукой:

– Да при чём тут Америка? Ты пойми – все вокруг знают, что мы с Кириллом вот-вот должны пожениться. У нас в редакции только и ждут, что я помашу перед ними обручальным кольцом и устрою вечеринку по этому поводу. А как я смогу сказать, что мы расстались, Зое Азариной или Тане Зайковой? То-то они посмеются!

– Ну, зачем ты так? – укоризненно вздохнула Лиза. – Они вовсе не такие плохие, как ты думаешь – Зоя сама не раз оказывалась в подобной ситуации, и уж она-то, я уверена, насмешничать не станет. Придумай что-нибудь. Скажи, что ты сама расторгла помолвку.

Я хмыкнула – разве можно найти причину, по которой я могла бы отказаться от столь перспективного брака и поездки в Америку?

– Работа, – подсказала Лиза и пояснила: – Скажи, что тебе предложили повышение.

Я не смогла даже засмеяться:

– Ты шутишь? Если бы мне предложили должность главного редактора, это еще можно было бы понять. Но кто же в это поверит? Нет, я увольняюсь с работы – я просто не смогу там больше появиться. И уезжаю в другой город – туда, где никто не знает, кто такой Кирилл Степанов.

– Не говори глупостей! – рассердилась Лиза. – Нельзя же всё бросить из-за него. Помнишь, когда Валерий женился, и я собиралась выпить целую упаковку снотворного, ты сказала, что нельзя так зависеть от другого человека. Разве с тех пор что-то изменилось? А если вариант с работой тебя не устраивает, скажи, что ты влюбилась в другого. Начни шикарно одеваться, зачасти в салоны красоты, и у сплетников не останется сомнений.

Я и это предложение хотела отвергнуть как нечто совершенно нелепое, но подумав немного, вынуждена была признать, что и в Лизиной голове иногда появляются умные мысли.

– Ты права! – в моем голосе, кажется, вновь прозвучали бодрые нотки. – Я и в самом деле могу выйти замуж за другого!

И мысленно уже села в белый «Мерседес», увитый разноцветными лентами.

Лиза с сомнением покачала головой:

– Не торопись. Брак – дело серьезное. Нельзя выходить замуж назло кому-то. Во-первых, тебе нужно с кем-то познакомиться. Во-вторых, понять, что он за человек и оценить его характер.

Я фыркнула:

– Лиза, не глупи! Зачем мне с кем-то знакомиться, если у меня полным-полно бывших поклонников, и я уже давно могла бы быть женой одного из них – если бы по глупости не связалась с Кириллом. Нужно только выбрать подходящую кандидатуру.

Я задумалась и, перебирая в уме своих недавних кавалеров, принялась загибать пальцы.

Лиза засмеялась:

– Ну вот, другое дело! Теперь ты похожа сама на себя. Ну же, не будь такой скрытной – огласи весь список!

Я кивнула и начала перечислять:

– Андрей Казаринов – помнишь, мы учились с ним в универе? Владик Тишков – с ним Таня дружила, но он-то смотрел на меня. Денис Ставров – это совсем недавняя история. Сергей Оноприенко – приятель моего двоюродного брата. Они все молодые и симпатичные, так что мезальянсом брак точно не будет.

Одного только человека я не назвала – не смогла. Хотя и думала о нём очень часто – даже тогда, когда была всерьез увлечена Кириллом. Но обсуждать его кандидатуру даже с лучшей подругой я не решилась.

– Послушай, Аля, – подруга наморщила лоб, – а как ты себе вообще всё это представляешь? Ты звонишь по телефону и назначаешь свидание? Просто так?

Для нее это было немыслимым.

– А разве это предосудительно? – удивилась я. – Сейчас уже не считается странным, что девушка приглашает на свидание молодого человека. Это даже в девятнадцатом веке практиковалось. Ты вспомни Татьяну Ларину.

Лиза смутилась.

– Правда, Онегин ее отверг, – вынуждена была признать я, – но с тех пор прошло столько лет, и нравы поменялись. Хотя в чём-то ты права. Не стоит действовать так напрямик. Вдруг кто-нибудь из них сойдет с ума от счастья? Придется придумать какой-нибудь безобидный предлог для беседы. Может же у меня возникнуть необходимость встретиться с человеком, которого давно уже не видела? Иногда даже приятно пообщаться со старым другом.

– Конечно, – тут же согласилась с ней Лиза, и щеки ее запылали – должно быть, подумала о своем незнакомце с автобусной остановки.

А я улыбнулась уже вполне уверенно – так, наверно, улыбаются тигры, выходящие на охоту (если, конечно, тигры вообще имеют обыкновение улыбаться).