Текст книги "Навстречу утренней заре"

Автор книги: Анна Самойлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Продиктовав адрес, молодой человек поблагодарил администратора и стал готовиться к поездке на море.

Анна

Белоснежная яхта «Артемис» скользила по воде, оставляя за собой пенный след. Анна стояла на корме у бортика, подставив лицо потокам воздуха, и получала удовольствие от прикосновения солнечных лучей и ветра к своей коже. Ведьма была одета в черно-белое бикини и темное повязанное вокруг бедер парео, которое с каждым порывом ветра обнажало дивные ноги девушки и волновало мысли мужчин, находящихся на корме возле открытого бассейна.

К концу путешествия, длившегося уже неделю, на яхте осталось восемь гостей, включая хозяина. Это была постоянная компания старых знакомых Жан-Пьера и Анны, в число которых входили ее лондонские друзья Маргарет Сайм и Питер Уортон. Кроме них солнечные ванны у бассейна в это утро принимали Коринна Пилетт, французская писательница и журналистка, и итальянский кинорежиссер Тино Горетти, давний друг Жан-Пьера, периодически увлекающегося и другими видами искусства, помимо изобразительного. Двое из гостей, владелец парижского ресторана Патрис Кромбе и его супруга Лоранс, предпочли свежему морскому ветру уют мягкой постели.

После разговора с капитаном на корму вернулся Д’Араго, сообщив, что они приближаются к острову Милос и через пару часов сделают остановку на соседнем небольшом острове, где пробудут до утра завтрашнего дня. А сегодня их ждут развалины античного храма, подземелье для интересующихся и веселый ужин для всех в маленьком проверенном кафе, хозяина которого Жан-Пьер знает лично.

Через два часа, когда «Артемис» встала на якорь, только Анна, Маргарет и Питер захотели осмотреть достопримечательности гостеприимного греческого острова. Д’Араго вызвался сопровождать их, предложив услуги гида, так как не раз бывал уже здесь.

Побродив по храму и узнав о древнем культе Персефоны, Анна согласилась с Жан-Пьером, что подобное можно увидеть в Греции повсюду, а уж развалины вообще везде одинаковые. Маргарет, напротив, нашла это место весьма живописным и осталась с Питером сделать несколько фотографий. А Д’Араго и Анна отправились в город обедать.

По дороге друзья обсуждали, имели ли древние культы отношение к их магии, и какие мифические персонажи, боги, герои и чудовища, действительно являлись ведьмами и колдунами. В большинстве магических книг, доставшихся современному колдовскому сообществу, содержался накопленный веками опыт в виде заклинаний, рецептов приготовления зелий и другого использования Эфира. И хотя современные ведьмы и колдуны не были обделены информацией о жизни предков, множество книг было посвящено историческим хроникам и жизнеописаниям колдовских королей, летописцы прошлого отличались чрезмерно вычурным слогом и склонностью излагать свои мысли иносказательно, что порождало огромное количество часто противоречивых толкований.

Известно было, что в древние времена ведьмы и колдуны противопоставляли себя людям, не владеющим магией, и вступали с ними в связь только по зову своей принадлежности к одной из групп. В наши дни, благодаря регулированию силы внутри колдовского сообщества, люди перемешались, и все больше ведьм и колдунов охотно имело дело с теми, кто не владел магией. Были, конечно, такие, кто выступал за чистоту крови, но подобные идеи осуждались и имели мало последователей.

Анна и Жан-Пьер являлись представителями большинства, которое без препятствий взаимодействовало с людьми, не имеющими понятия о существовании рядом с ними колдовства. Более того, они намеренно старались окружать себя такими людьми. Анна объясняла это тем, что ведьмы, какой бы силой они ни обладали, были в своих стремлениях довольно предсказуемы, а люди часто оставались загадкой и тем вызывали интерес.

Действительно, из всего колдовского сообщества девушка общалась только с Д’Араго и Луизой Теньер. Луиза была знахарем по призванию и клиническим психологом по образованию. Они с Жан-Пьером имели обыкновение время от времени возобновлять начавшиеся пятнадцать лет назад отношения, периодически причиняя друг другу страдания. Впрочем, страдания большей частью выпадали Луизе, но у нее все равно не хватало сил окончательно прекратить их отношения, и в перерывах, когда страсти утихали, колдун и ведьма были близкими друзьями. Анна считала, что в конце концов они обречены быть вместе, о чем и сказала Жан-Пьеру, когда они сели за столик открытого кафе и, изучив меню, заказали обед.

– Я не думаю, что это осчастливит нас обоих, – вздохнул Д’Араго в ответ на мнение Анны о нем и Луизе. – Боюсь, что бóльшая часть моего сердца принадлежит другой ведьме, – добавил он с улыбкой.

– Да брось, ты просто обманываешь себя, – махнула рукой Анна, прекрасно зная, что он имеет в виду ее. Во взгляде Жан-Пьера блеснула искра.

– Ты хочешь услышать признание? – спросил он чувственным голосом, от которого трепетали все женщины. На одно мгновение Анна заставила его поверить, что на нее это тоже подействовало, но уже через секунду с веселым смехом произнесла:

– Нет. Вряд ли я услышу что-то новое.

Колдун погасил свой взгляд и вернул голосу обычные интонации:

– Иногда ты ведешь себя, как жестокий ребенок.

– Надо же оправдывать звание ведьмы, – пожала плечами Анна, сделав глоток воды. Тут Жан-Пьер тихо произнес:

– Знаешь, дорогая, за тобой наблюдает один длинноволосый молодой человек, и, кажется, он мне знаком.

Анна повернула голову и увидела, как Ники пересекает площадь, направляясь к ним. Она не была сильно удивлена его появлению, но, представив, какой путь музыкант проделал, чтобы ее разыскать, одобряюще улыбнулась ему. Когда Ники подошел к их столику и поздоровался, девушка спросила, говорит ли он по-французски. Получив отрицательный ответ, Анна перешла на английский язык и представила мужчин друг другу.

Для Жан-Пьера такой поворот событий был неожиданностью. Но так как он любил наблюдать за развлечениями своей подруги, то предложил молодому человеку пообедать с ними.

– Я видел ваш концерт в замке, – заметил Д’Араго. – Производит впечатление, хотя я, в общем-то, не поклонник такой музыки, но мне понравилось.

– Спасибо, – сдержанно ответил Ники.

– Как вы нас нашли? – спросил француз.

– Признаюсь, это было непросто, – улыбнулся в ответ молодой человек.

– Должно быть, здесь не обошлось без Франсуа, – догадался проницательный Жан-Пьер. – Где вы остановились?

– Я снял на одну ночь комнату недалеко от пристани.

– Не желаете присоединиться к нашей компании? Сегодня мы ужинаем на берегу, завтра утром снимаемся с якоря и к вечеру прибываем в Афины. Что скажете?

– С удовольствием принимаю ваше приглашение, – сказал Ники, посмотрев на Анну, которая внимательно наблюдала за мужчинами, храня при этом молчание.

Когда обед закончился, Жан-Пьер по телефону распорядился, чтобы подготовили каюту для нового гостя, и объяснил молодому человеку, как найти кафе. Высказав предположение, что теперь Ники не составит труда разыскать что-либо, Анна попрощалась с музыкантом и пообещала встретиться с ним за ужином.

Небольшое уютное кафе «Барракуда» сегодня вечером принимало гостей яхты «Артемис». Они расположились вместе за длинным столом, пили вино в ожидании ужина и делились дневными впечатлениями. Анна в белом платье с широким красным поясом сидела между Д’Араго и Горетти, а напротив них пустовало два стула. Один из них занял Ники, который вскоре подошел и был представлен всем как знакомый Анны. Через пять минут после подачи ужина появилась Коринна. Извинившись за опоздание, она села за стол рядом с музыкантом.

Играла веселая, бодрая музыка, и гости непринужденно общались друг с другом, обсуждая что-то вместе или разбиваясь на небольшие группы. Ники как новичок в их компании испытывал на себе повышенное внимание. Особенно усердствовала Коринна, расспрашивая его о музыке и литературе. Было заметно, что тридцатидвухлетняя писательница всерьез заинтересовалась привлекательным молодым человеком и решила взять его под свою опеку.

Ники, впрочем, в этом не нуждался. Он охотно поддерживал разговор и даже иногда отвечал на флирт, начатый его соседкой. Анна с любопытством наблюдала за Ники, редко вступая с ним в диалог. Со стороны можно было подумать, что вовсе не она была причиной его присутствия здесь. Но по нескольким беглым взглядам, брошенным молодым человеком в ее сторону, Анна поняла, что ему интересно, какое он производит впечатление именно на нее.

Сама ведьма внимательно слушала итальянца, который в сотый раз рассказывал о своем новом фильме и в тысячный предлагал Анне в нем главную роль. Обычно девушка сразу отказывалась, но сегодня за ужином сделала вид, что не прочь приобрести новый опыт.

От Жан-Пьера не укрылось ни детали этой игры между ведьмой и музыкантом, и он тоже включился в нее. Колдун больше других оказывал внимание Анне за ужином, шептал на ухо по-французски, близко наклоняясь и почти касаясь губами ее кожи. Девушка намеренно не останавливала это и в конце концов решила вернуться на яхту в сопровождении итальянца и француза, когда кроме них за столом оставались еще Питер, Коринна и Ники, которые пока не собирались следовать примеру других гостей.

Пожелав мужчинам спокойной ночи и выслушав от Жан-Пьера в ответ пожелания противоположного, Анна ненадолго задержалась на пристани и, дождавшись, когда та опустеет, невидимкой поднялась вверх.

Ведьма с радостью отдалась ни с чем несравнимому чувству, которое она считала самым ярким в своей богатой удовольствиями жизни – чувству абсолютной свободы. Ее тело, как будто, распадалось на атомы и смешивалось с каплями соленой воды, с тысячью негромких звуков, доносившихся со стороны острова, и со свежим ночным воздухом.

Анна изменила цвет своего платья с белого на черный, спустилась к воде и окунула в нее босую ногу, нарушив спокойствие темной морской поверхности.

Насладившись воздушной прогулкой, ведьма влетела в открытое окно своей каюты и отправилась в ванную. Спустя полчаса, надев на голое тело короткие джинсовые шорты и свободную длинную шелковую тунику, она села на кровать, положила на колени ноутбук и занялась просмотром своей почты и финансовых новостей. Через десять минут в дверь постучали.

– Войдите, – произнесла Анна по-английски, чтобы Ники, если это он, не подумал, услышав речь на немецком языке, которого никто, кроме них, на яхте не знает, что она ждала именно его. Это, и в самом деле, был музыкант.

– Привет. Ты одна? Можно войти? – спросил он. На первый вопрос Анна кивнула, а в ответ на второй сделала приглашающий жест рукой. Молодой человек вошел, запер за собой дверь и сел на кровать напротив девушки, которая, отложив ноутбук и немного помедлив, с легкой улыбкой призналась:

– Я тебя ждала.

– Ждала, что я приеду к тебе на море, или, что сегодня вечером приду в твою каюту? – уточнил Ники, коснувшись рукой ее ног с внутренней стороны. Анна снова не стала спешить с ответом, следя за движениями его рук.

– Я скажу тебе об этом после, – наконец произнесла она.

– После чего?

– После того, ради чего ты сюда приехал, – сказала девушка, сохраняя спокойствие и неподвижность, позволив Ники самому начать чувственное путешествие в мир ярких красок.

– Можно вопрос? – молодой человек посмотрел на лежавшую у него на груди Анну, когда они восстанавливали силы после захватывающей игры, завершившейся обоюдным восторгом. – Жан-Пьер Д’Араго, он тебе кто?

Ведьма интригующе улыбнулась и с двусмысленным намеком ответила:

– Близкий друг.

– И что это значит? – не отступал Ники, настаивая на прямом ответе.

– Ты, кажется, уже узнавал у меня про него. Почему снова возник интерес? – спросила Анна, наматывая на палец прядь его волос.

– При прошлой нашей встрече ты сделала заявление, что хочешь быть единственной девушкой в моей жизни. Думаю, что имею право требовать подобного по отношению к себе, – объяснил молодой человек.

– Ты что-то не был так принципиален, когда пришел ко мне сегодня, – заметила ведьма.

– Это неудивительно, – Ники перевернул ее на спину. – Разве можно думать о чем-то еще, когда ты так волнующе прекрасна? – Он погладил дальнюю от себя руку Анны, проведя пальцами от кисти до плеча. – Промучив меня весь вечер своей холодностью, – музыкант поцеловал одну грудь ведьмы и нежно обхватил ладонью другую, – сидишь на кровати в одежде, которая вызывает единственное желание: снять ее.

Оторвавшись от груди, молодой человек продолжил медленно двигаться рукой по направлению к источнику наслаждения девушки, которая, закрыв глаза, предвкушала повторение игры.

– Итак, что у тебя с этим французом? – Ники неожиданно вернулся к прошлой теме разговора, положив свою руку Анне на живот. Она резко открыла глаза, недовольная прерванной лаской.

– Сейчас я едва ли могу сосредоточиться на беседе.

– Уверен, что ты отлично умеешь контролировать себя, – музыкант в ожидании посмотрел на девушку. Та вздохнула и сдалась:

– Я знаю Жан-Пьера около десяти лет. И он действительно надежный и близкий друг. Без всякого эротического подтекста.

– Ты хочешь сказать, что вы никогда не занимались сексом? – не поверил Ники.

– Никогда, как бы ему этого ни хотелось, и что бы по этому поводу ни думали окружающие, – произнесла Анна в надежде, что прозвучало правдиво. – Есть еще вопросы?

– Пока нет, – ответил молодой человек, наклонившись к девушке, чтобы поцеловать, но та выскользнула из его объятий и подошла к туалетному столику.

– Ты не будешь против музыкального сопровождения? – спросила она, вставляя свой смартфон в аудиосистему. Приподнявшись на кровати и положив локоть на согнутое колено, Ники наслаждался видом обнаженного тела ведьмы.

– Ты не боишься разбудить своих друзей? – заметил он.

– Здесь хорошая звукоизоляция, – успокоила его Анна, мысленно проговорив заклинание, препятствующее распространению звуков за пределы каюты. – Как насчет «Не бойся горизонта»? – произнесла она по-английски название одной из песен «Мистерии».

– Разве я могу быть против, – улыбнулся Ники. – Почему ты решила поставить эту песню?

– Именно с нее началось мое увлечение твоим творчеством, – ответила Анна, добавив в плейлист еще несколько песен. Как только она медленно подошла к кровати, Ники нетерпеливо обхватил ее за талию и увлек за собой в путь к головокружительному финалу в ритме пауэр-метал.

II

Анна

Ноябрь был непривычно холодным. Северный ветер пронизывал до костей и безжалостно мучил нежную кожу. Анна стояла на балконе своей комнаты, опершись на ограждение, и не обращала внимания на резкие порывы ветра. Она думала, верно ли поступила вчера, и больше всего ей не давала покоя мысль о сомнении в правильности принятого ею решения.

Вспоминая вчерашний день, ведьма постепенно перестала жалеть о расставании с Ники, так следовало поступить, и ей всего лишь нужно немного времени, чтобы все сомнения исчезли. Анна обернулась и увидела появившегося на балконе Жан-Пьера.

– Ты что это стоишь на морозе? – удивился он и, махнув рукой, создал вокруг них невидимый купол, защищающий от непогоды и поддерживающий комфортную температуру воздуха. Затем француз, поцеловав Анну, помог ей снять пальто и бодро заявил:

– Что у тебя сегодня на завтрак?

– Все, что хочешь, как обычно, – отстраненно произнесла девушка.

– Кофе. И судя по твоему печальному виду, о причинах которого мне пока неизвестно, нам понадобится коньяк, – сказал Жан-Пьер.

– Ты же знаешь, алкоголь на меня не действует.

– Ерунда! Алкоголь действует на всех. Тебе просто нужно расслабиться и перестать ежесекундно контролировать свое тело. Давай, дорогая, не спорь, – колдун решительно усадил ведьму за столик, на котором по щелчку ее пальцев тут же появилось все необходимое для утреннего кофе, а также коньяк и два бокала.

Разлив коньяк, француз с удовольствием сделал глоток. Анна последовала его примеру и совету, позволив спирту смешаться со своей кровью. Она делала это очень редко и осторожно, потому что не представляла себе последствий влияния алкоголя на свой организм и еще потому что считала ложными удовольствия, связанные с искусственным изменением сознания, вроде использования спиртных напитков или наркотиков. После первого же глотка Анна почувствовала приятное тепло и легкость и впервые за это утро улыбнулась.

– Вот так-то лучше, – одобрил Жан-Пьер. – А теперь расскажи мне, что случилось.

– Мы расстались, – произнесла девушка так, как будто это не имело к ней отношения.

Видя, что друг ждет от нее подробного рассказа, Анна продолжила:

– У нас мало возможностей для встреч, потому что никто из нас, конечно же, не станет ради другого жертвовать своей работой и менять привычный образ жизни. В общем, это я сказала вчера Ники, когда мне нужно было срочно уехать, а он захотел, чтобы я осталась. Подобное происходило слишком часто в последнее время, – вздохнула ведьма.

– Но ты не стала разбивать ему сердце, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Д’Араго.

– Нет. Ведь для этого мне пришлось бы ждать, когда он полюбит меня. А мне и так уже кажется, что в аэропортах я провожу больше времени, чем дома, – Анна допила свой коньяк и подошла к парапету. Француз наблюдал за ней, не спеша с комментариями. Повернувшись спиной к ограждению, ведьма задумчиво посмотрела на друга. На мгновение ее глаза сверкнули. Жан-Пьер приблизился к ней и взял ее за руку. Свободной рукой Анна обвила его шею и поцеловала в губы. Колдун обнял ее за талию и крепко прижал к себе, с жаром отвечая на поцелуй. Но через минуту, убрав руки девушки со своих плеч, мягко отстранил ее.

– Разве не этого ты хочешь? – с холодным блеском в глазах выдохнула Анна.

– Этого, но не сейчас, когда ты думаешь о другом мужчине.

– Я больше не думаю о нем, – резко ответила ведьма.

– Ты просто пытаешься себя обмануть. Знаешь, почему ты решила расстаться с ним? Ты боялась, что вы станете ближе друг другу, потому что уже сейчас ты чувствуешь…

– Хватит! Ты ошибаешься! – злость, которую ощущала Анна, подогревала Эфир внутри нее, и он готов был вырваться в виде сгустка разрушительной магии. Но, сделав глубокий вдох, ведьма вспомнила о самоконтроле, и ее взгляд снова стал спокойным. Друзья вернулись за столик, и Жан-Пьер, получив согласие Анны, разлил коньяк по бокалам.

– Итак, ты уверена, что это окончательное расставание? – спросил француз.

– Да, – сказала девушка, вновь почувствовав разливающееся по телу тепло. На этот раз коньяк подействовал на нее умиротворяюще.

– Не будешь ни о чем жалеть? – поинтересовался колдун, налив себе еще кофе.

– Не в моих привычках, ты же знаешь. Хотя… – Анна помедлила немного и с мечтательной грустью добавила: – Секс с Ники был лучшим в моей жизни.

– Хм, – усмехнулся Жан-Пьер, – ты просто со мной не пробовала.

– Сегодня ты сам упустил свой шанс, – с веселыми искрами в глазах взглянула на него ведьма.

– Сегодня ничего бы не произошло, потому что ты на самом деле этого не хотела. Но я подожду, когда ты изменишь свое отношение ко мне, – понизив голос, произнес француз и, допив кофе, добавил: – Знаешь, что лучше всего разгонит кровь и поможет отвлечься? Быстрый полет.

Жан-Пьер встал со стула и жестом пригласил Анну последовать за ним.

– На этот раз ты абсолютно прав, – с улыбкой ответила девушка, взлетая в воздух.

В половине первого ночи по шоссе двигалось мало машин. Следить за дорогой было несложно, но все же редкий водитель позволял себе расслабиться за рулем. Ночь – время лихачей, готовых рискнуть крупной суммой и правами ради дозы адреналина в своей крови. И вот один из них, мотоциклист в черном, с дикой скоростью, в три раза превышающей среднюю скорость движения транспорта, мчался по дороге, ловко обгоняя машины и оставляя позади себя ошеломленных водителей.

Анна не боялась камер, она с легкостью могла, когда ей было это необходимо, ослеплять любые записывающие устройства. Поэтому ее мотоцикл беспрепятственно летел по шоссе, нарушая не только скоростной режим, но и другие правила. Ведьма направлялась в Шатоден, небольшой город к юго-западу от Парижа.

Этой мартовской ночью замок в Шатодене стал местом проведения одного из традиционных колдовских балов, которые проходили один или два раза в год в различных местах земного шара. Оставив свой мотоцикл на парковке для туристических автобусов, Анна пешком направилась к замку.

Со стороны он выглядел довольно мрачно и зловеще, пробуждая в сердцах не владеющих магией людей первобытный страх и желание держаться подальше от этого сооружения. Такое впечатление замок производил благодаря магическому куполу, защищающему место проведения бала от визита посторонних людей.

Если бы все-таки нашелся смельчак, не доверяющий своему инстинкту, то внутри купола он погрузился бы до утра в сон, после которого не помнил бы, что делал прошлой ночью.

Анна вошла в замок и, оказавшись перед зеркалом, взмахом руки поменяла свой черный кожаный костюм на легкое вечернее платье, меняющее к низу свой цвет со светло-зеленого на темный, без рукавов и одного плеча, со множеством доходящих до середины бедра разрезов. Темно-зеленые босоножки, изумрудное кольцо, браслет из белого золота на плече дополняли наряд.

Верхнюю половину лица девушки скрывала маска – аксессуар, который использовали на балах многие ведьмы и колдуны, чтобы при встрече в другое время не быть узнанными своими соплеменниками.

Закончив преображение, девушка поднялась по лестнице и оказалась в огромном торжественном зале. В канделябрах на стенах горели свечи, звучал вальс, но не было ни оркестра, никакой аудиосистемы, казалось, что музыка раздается отовсюду.

Пары танцевали на полу и в воздухе. У ведьм и колдунов существовала особенность, благодаря которой каждый летающий колдун мог без усилий поднять вместе с собой любую ведьму, просто взяв ее за руку.

Ведьмы же, напротив, никого с собой в воздух поднять не могли. Для них это было так же тяжело, как любому человеку взять другого на руки.

Между гостями летали подносы с напитками и закусками, не мешая движению людей. Анна была уже не первый раз на подобном мероприятии. Присутствовать на балу разрешалось с семнадцати лет, и многие юные ведьмы с нетерпением ждали этого момента.

Тем не менее, не все ведьмы и колдуны любили появляться в большой компании себе подобных, называя балы сборищами и бесполезной тратой Эфира. Дело в том, что хозяин или хозяйка, выбранные в предыдущий раз из числа желающих, наделялись в такую праздничную ночь необычной колдовской силой, необходимой для организации бала и, в том числе, создания защитного купола, требовавшего значительных магических затрат. Не все ведьмы и колдуны обладали достаточной силой, но стать хозяином или хозяйкой бала мог каждый. На балу запрещалось использовать магию, направленную на другого человека. За соблюдением этого и других правил следили паладины.

Колдовское сообщество с древнейших времен и вплоть до одиннадцатого века нашей эры было не так разобщено, как в наши дни. У ведьм и колдунов, которые хоть и жили в разных странах, существовало определенное государство, представляющее собой верховную власть и законы. Главным носителем Эфира и самым могущественным колдуном был король, который передавал эти качества по наследству своему сыну, если Эфир, обладающий своей волей, считал того достойным большой ответственности. Каждый король и наследник носили на себе подаренный Эфиром камень – символ настоящей или будущей королевской власти, увидев который, каждая ведьма или колдун безошибочно узнавали, что перед ними повелитель, даже если никогда прежде не видели его лица. Король был хранителем законов и традиций, и в его воле было поощрять и наказывать своих подданных. Самыми верными из них во все времена были три придворных рыцаря, паладина, ревностно служивших закону и своему повелителю и осуществлявших его волю. В одиннадцатом веке династия королей прервалась. Последний правящий король умер бездетным. Стоя у смертного одра повелителя, паладины видели, как Эфир в виде шарообразного сгустка магической энергии покидает тело короля, и поклялись сохранить его, пока Эфир не объявит нового короля. Несколько последующих веков многие ведьмы и колдуны сражались друг с другом и с придворными рыцарями за право обладания королевской властью. Но паладины, сила которых росла из поколения в поколение, сокрушали недостойных претендентов, растворяя их в Эфире. Они верили, что придет время, и магия сама выберет короля, а их дело – хранить традиции колдовского сообщества, защищать законы и карать нарушителей. Впрочем, законов было немного, и наказанию подвергались только те ведьмы и колдуны, которые несправедливо нападали на своих соплеменников или убивали людей, не владеющих магией. В наши дни воинственно настроенных ведьм осталось мало. Некоторые из них надеялись обрести власть, особенно после того, как была найдена одна древняя магическая рукопись, содержащая пророчество, что спустя тысячу лет после смерти короля появится новый владыка, который станет основателем новой династии королей. Это пророчество, как и многое в магических текстах, было изложено иносказательно, поэтому не все верили в него.

Анна и Жан-Пьер относились к последним, не представляя себе, что у ведьм и колдунов может быть король. Им нравились существующее положение вещей и редкие встречи с себе подобными. Традиционные балы полностью удовлетворяли желание Анны общаться со своими соплеменниками.

Когда она осмотрелась в зале, к ней подошел молодой колдун в маске и пригласил на танец. Ведьма согласилась, и они закружились в вальсе вместе с другими парами на полу.

Ведьмы и колдуны уважали желание друг друга остаться неузнанными и потому не спрашивали имен у тех, кто был в маске. Анна непринужденно болтала со своим партнером на отвлеченные темы и наслаждалась моментом, чувствуя себя свободно на любом торжественном мероприятии, не только колдовском.

Во время вальса ведьма обратила внимание на одну пару, из тех, что танцевали в воздухе. Мужчина был в смокинге, в петлице которого красовалась засушенная лилия. Этот условный знак Жан-Пьер всегда использовал на балах, чтобы Анна могла узнать его. А она, со своей стороны, всегда предупреждала друга о своем наряде. Спутница француза была одета в бархатное оранжевое платье, и ее лицо также скрывала маска. Но Анна без труда узнала в ней Луизу Теньер, и достаточно было беглого взгляда, чтобы понять, что они снова встречаются.

Когда танец закончился, девушка поблагодарила своего партнера и направилась к Жан-Пьеру и Луизе, которые, взяв с подноса бокалы с шампанским, приземлились возле окна. Луиза радостно поприветствовала Анну, которую давно не видела. Соотечественница Жан-Пьера была также его ровесницей. Эта женщина с приятными чертами лица и светлыми, медового оттенка волосами обладала проницательным взглядом, который объяснялся скорее ее профессией психолога, чем колдовской сущностью.

В начале своего знакомства с Анной Луиза, не ждавшая ничего хорошего от разрушителей в принципе, очень холодно отнеслась к девушке, которую Д’Араго представил ей как свою знакомую. Она, конечно, ревновала к нему юную красивую ведьму, но скоро убедилась в том, что та не рассматривает Жан-Пьера ни как возлюбленного, ни как жертву. Тогда Луиза успокоилась и обрела в лице Анны еще одного друга.

– Как тебе бал? – спросил Д’Араго у девушки, когда та, расцеловав друзей, тоже взяла бокал с шампанским с пролетающего мимо подноса.

– Масштабно, грандиозно, производит впечатление, – с иронией произнесла в ответ Анна. – Впрочем, как всегда. Не представляю, чем вообще еще можно удивить такую публику.

– Тем не менее, ты часто бываешь на балах, – заметила Луиза.

– Анни просто должна испытать на себе как можно больше восхищенных мужских взглядов. А где это сделать легче всего, как ни на подобном мероприятии, собирающем столько искушенных мужчин, – объяснил Жан-Пьер с улыбкой.

– Не только. Ты забыл о большом количестве женщин, чьими завистливыми и ревнивыми взглядами я тоже питаюсь, – поддержала тон друга ведьма, давая понять, что, хоть это и было сказано несерьезно, но все же являлось чистой правдой.

– Как ты добралась сюда? По воздуху? – Луиза сменила тему.

– На новом мотоцикле, – ответила девушка. – Захотелось узнать, на что он способен.

– Ну и как?

– 230 километров в час, заявленные производителем, соответствуют действительности. Но вы же знаете, в моих руках техника способна на большее, если мне известно, как она работает.

– И за сколько же ты доехала до Шатодена? – поинтересовался Жан-Пьер.

– За час и сорок минут, – озвучила ведьма свое достижение.

Снова зазвучал вальс, и Д’Араго с разрешения Луизы пригласил Анну на танец. Они присоединились к парам, которые кружились в воздухе. Жан-Пьер подтвердил догадку девушки, что они с Луизой снова вместе, но Анна понимала, это вряд ли будет окончательное воссоединение.

Когда друзья вернулись к Луизе, та пригласила их к себе домой отдохнуть после бала. В этот момент резко стихла музыка, и в опустевшем центре зала появились три паладина в средневековом облачении со светлыми плащами. Трудно было определить их возраст, но все ведьмы и колдуны знали, что эти трое старше любого из них. Хранители традиций встали лицом друг к другу, образуя треугольник.

Послав магические лучи от своих рук в центр зала, они извлекли из Эфира человека. Все присутствующие были поражены его видом. Потрепанная одежда и всклокоченные волосы свидетельствовали о страдании, перенесенном им в плену Эфира, который ведьмы и колдуны обычно использовали как невидимый ящик для вещей и колдовских орудий. Никто из них, кроме паладинов, не мог и не имел права погружать в Эфир человека.

Анна впервые наблюдала происходящее, но догадалась, что этот несчастный, закованный в магические кандалы, – колдун, нарушивший закон, и сейчас состоится суд, за которым последует наказание. Как рассказывал Жан-Пьер, последний раз суд и казнь видели десять лет назад. Вообще это было большой редкостью. Современные ведьмы и колдуны старались в своей деятельности не идти против закона, ведь в случае, если паладинам станет известно о преступлении, нарушители рискуют познать гнев Эфира.

Анна знала об этом только из книг и по рассказам друзей и поэтому неотрывно следила за действиями хранителей и обреченного. Тот стоял на коленях, обхватив руками себя за плечи, и дрожал, как будто от холода. Но увидев горящие от ужаса, широко открытые глаза колдуна, девушка поняла, что это страх заставляет его тело содрогаться. Один из паладинов объявил, что этот колдун потерпел неудачу, когда пытался разрушить жизнь выбранной им жертвы, и отравил человека, не владеющего магией. Это значит, что он сначала опозорил свое звание разрушителя, а потом преступил закон в надежде, что об этом не станет известно сообществу. Но душа умершего человека восстала и воззвала к справедливости.