Текст книги "Сказания о волках (СИ)"

Автор книги: Анна Прохорчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Цветана... – попробовал на вкус ее имя. – Красивое имя, как и сама. Почему ты в такой одежде? – мужчина оглядел девушку с ног до головы.

– Ушла из поселения, – не хотелось рассказывать о своей мести жене вожака.

– Одна? Без никого? – удивленно взлетели брови.

– Мне сейчас стыдно вспоминать то, из-за чего мне пришлось покинуть стаю... родительский дом... – волчица горестно вздохнула.

Незнакомец не стал расспрашивать о том, придет пора – сама расскажет, только отпустить он ее уже не сможет, да и зверь внутри ворчит в желании поставить свою метку на ней.

– Пойдем со мной. Цветана, – так приятно произносить это веселое имя. – Я не обижу тебя. Женой мне станешь.

– Так, чай, не молодец, чтобы без семьи жить, – девушка недоверчиво покосилась на него.

– Вдовый я, а ты отразилась во мне, – его еще красивое лицо болезненно перекосило. – Что молчишь, Цветана? – но случайная суженая молчала, не в силах произнести то, что она согласна идти с ним на край света и дальше. – Знаю, не молод...

– Как величать-то тебя?

– Замята.

Ойкнула, девушка, прикрыв пальцами рот. Ведь это самый лютый враг ее стаи! И вот он просит стать его женой. Отразился в ней. Как же немыслимо выводит свои дороги судьба: еще вчера она задыхалась от злобы, ревности, а сейчас, глядя в серые глаза, забыла обо всем и всех простила. Если насулила ей судьба такую долю, то это куда лучше, чем мотаться неизвестно где, натыкаясь на ненужные приключения.

– Ежели все так, как ты говоришь, Замята, то согласна стать твоей женой, – она прямо смотрела в его глаза, ожидая реакции.

– Не пожалеешь, цветочек мой, – не веря в происшедшее, горячо прошептал мужчина, прижимая ее к себе. – Все к твоим ножкам положу.

К вечеру этого дня Цветана вошла женой в дом вожака соседней стаи, Замяты.

Через три дня после того, как Зейда пришла в сознание, ей Мара разрешила вставать, выдала выструганный костыль. Зоря забегала по-соседски каждый день, а иногда и с маленьким Ольжаткой. Пока он играл с тряпичными куклами, девушки много разговаривали. Зоря рассказывала, что Цветана на следующее же утро покинула стаю, что после с нею стало, никто не знает.

– А Мезеня ходил потерянный, пока ты в беспамятстве лежала. Совсем с лица сошел... – Зоря все говорила и говорила, рассказывая последние новости для которых не то чтобы дня не хватило, но и луна на убыль бы пошла, а разговорчивая подруга не унималась.

«Переживал, значит», – только теперь до конца поверила в чувства мужа Зейда.

Больно полосонул по душе, рассказ, что муж так волновался за нее. Никому в последние почти шесть лет со дня смерти матери не было до нее никакого дела, а тут появилась настоящая семья и подруга – веселая да разговорчивая. Иногда ее взгляд задерживался на сынишке Зори и Зуба. Синеглазый Ольжатка Зейду совершенно не боялся, а наоборот, часто залезал на коленки и внимательно смотрел ей в глаза. Жаль, что Зоря не может надолго задерживаться у них дома – у себя дел невпроворот. Расстраивалась, что за грибами так и не сходила, провалявшись с горячкой, а Зоря сказала, что скоро зима наступит... В Бухаре она только так называется, такая же температура, как сейчас на дворе, даже теплее. Подружка, сославшись, что скоро зуб придет полудничать, убежала, забрав сынишку. Вскоре в доме появился Мезеня, счастливый.

– Чем кормить станете, хозяюшки?

– Какая я хозяюшка? – закручинилась Зейда. – На трех ногах-то?

– Она меня сегодня новому научила, – встала на защиту невестки Мара. – Вот, испробуй, – принимаясь насыпать в миску ароматный плов.

– Давненько такой роскоши не ел, – нахваливал Мезеня, уплетая рассыпчатый плов.

Для сибирской глубинки рис очень дорогое удовольствие, но сегодня Мара решила сделать сыну с невесткой приятное. Радовалась, некогда пугливая, но непокорная Зейда, доброму отношению к ней свекрови и платила сторицей. А Мезене много не надо – мать с женой поладили – хорошо, ему легче жить.

Иногда он вспоминал про Цветану. Все гадал, как сложилась ее судьба. Нет. Он не корил себя за то, что прогнал ее из стаи, но царапало по душе, никому не показывая эту скорбь.

Через две недели Мара засобиралась к подруге в другую стаю по первому снежку. Зейду уже можно было оставить на хозяйстве, она совсем поправилась. Да надеялась, что у них с сыном что-нибудь сладится. Все верно рассчитала мудрая Мара.

То ли стеснялась Зейда начинать семейную жизнь при свекрови в доме, то ли ждала, когда Мезеня сам перестанет видеть в ней девочку и заметит женщину, не понимала, но в первую же ночь, оставшись одни в доме, он улегся в постель, понимая, что на жене нет ничего из одежды. Потянулась она к нему тонкими руками, положив голову на грудь, осторожно трогая кончиками пальцев упругое и горячее тело волка. Вырвался из его горла не то стон, не то рык, в одно мгновенье навис над женой на локтях.

– Заюшка моя, нет сил боле сдерживаться, – прошептал он у самого уха.

– Так не сдерживайся, – прерывисто прошептали в ответ. – Муж ты мне или кто?

Зарычал внутри зверь, стараясь вырваться на свободу, но над ним мужчина имел свою власть, а над ним властвовала маленькая смуглая человеческая полудевочка-полуженщина. Сейчас она сама решила за них обоих и он сможет сделать так, чтобы она никогда не пожалела о своем решении. Вечный танец наскучавшихся половинок, жар сердец, ласковый шепот...

На рассвете Зейда проснулась с разрывающим грудь счастьем, рядом мерно дышал любимый муж. Смотрела на слегка горбононосый профиль, вспоминая его нежную страсть, улыбалась, мечтая о продолжении его в себе.

Глава 7

Глава 7

Не подвел Замята юную жену, как обещал, все отдал в ее владение – дом, хозяйство, а иногда советовался по поводу правления стаей. Нравилось, что жена хоть и юна, но всегда давала дельные советы. К первому снегу стало известно о тяжести Цветаны. Замята ходил счастливый, приставил к ней помощницу по хозяйству. Все бы ничего, только порой накатывала на нее грусть о родителях. Как-то они там живут? Уже схоронили ее, небось, ведь трудно молодой девке, пусть она и волчица, добраться до города. Хотелось весточку о себе подать, но... не сейчас, пусть все угомонится, а там, как звезды лягут.

Демид, сын от первой жены, давно заглядывается на молодых волчиц, да никого не может выбрать. Девки прятались от него, потому как он был горазд исподтишка тискать их по темну. Темно-рыжий парень поначалу поглядывал на жену отца, делая ей совершенно определенные знаки внимания, но Цветана резко оборвала его приставания, отчего Демид перестал к ней задираться.

Мара, прибыв домой через две седьмицы после поездки, застала дома уже бегающую Зейду. Сияющими глазами глянула она на свекровь, та поняла, что не зря уехала от молодых, а может, им вовсе построить себе новый дом? Пусть будет сама себе хозяйка.

– Не устала, пока меня не было? – с улыбкой спросила невестку.

– Что вы, матушка, – первый раз она вслух назвала свекровь таким именем, но как-то привычно, словно всегда величала.

Мара от неожиданности едва не открыла рот.

– Благодарствуй, милая, что матушкой назвала, – дрогнул голос на последних словах.

– Что вы, что вы, матушка! – воскликнула девушка, кидаясь ей на шею. – Вы же так много для нас значите! – и добавила чуть тише: – А я затяжелела, – на этот раз уже сама Мара обнимала невестку.

– Мезеня-то знает?

– Нет еще, сама только на рассвете поняла, – смуглое лицо невестки лучилось от счастья. – Сегодня скажу.

Вечером она рассказала мужу о своей тяжести. Поднял жену вожак большой стаи на руках, кружил, говоря ей ласковые слова. Мара все остальные месяцы до рождения долгожданного внука старалась во всем помогать не в меру шустрой снохе. Зейда иногда спрашивала у Зори, как у нее все проходило? На что веселушка-соседка подробно рассказывала подруге про тяжесть. Многое она узнавала от свекрови. А вскоре затяжелела и Зоря.

Пока сибирская зима полностью заняла свои права надолго, Мара начала учить Зейду ремеслу лекарки. Рассказывала про травы, приготовления настоек, отваров, мазей, исподволь заставляя помогать ей. Девушка оказалась на редкость легко обучаема, через пару месяцев уже многое могла приготовить сама. Мезеня был доволен, что мать и жена сблизились в этом деле. Да и самой Зейде было интересно заниматься с Марой.

Молодой белый волк из последних сил убегал от погони. Серый старался его нагнать, но ему путь перегородила пятерка черных. Оскалившись, они пошли на серого стеной.

«Замята, уйди с дороги», – оскалился старший, прикрывая белого подростка. – «Если он к вам не желает идти, неволить не смеешь!»

«Давно белые не появлялись, нам тоже нужны святые волки!» – рыкнул Замята.

«Гнать не надо было. Все решается добром!» – вновь оскалился черный, глянув на загнанного белого. – «А сейчас он сам решит, с кем пойдет?»

Белый не раздумывая, согласился идти с черными. Может, там и не сахар, но они заступились за него перед серым.

«Воля уведи белого в стаю к Мезене».

Черный волк кивнул, не отводя ярого взгляда от Замяты, повернулся, вильнув хвостом белому, чтобы следовал за ним, скрылся среди темных стволов деревьев.

«А ты уходи, Замята, с нашей земли», – грозно проговорил старший.

«Моя жена переживает, что не может весточку домой передать, так ты передай сам, черный пес: Цветана – моя жена отраженная, к лету сына мне родит», – нервно дернул хвостом вожак, уводя с собой остальных волков своей стаи.

Привел воля подростка прямо к дому вожака. Поскреб лапой по двери, вышел хозяин, а Воля кивнул ему башкой на изможденного волчонка, отпустил он знаком Волю обратно в лес, а упавшего без сил белого волчонка на руках занес в дом, положив на лавку. Мать с женой ахнули, глядя на него – слишком плачевное состояние было у белого. Зейда, зная природу оборота волкодлаков, споро принесла ему порты мужа, положила рядом и вышла из горницы, следом за ней вышла Мара. Когда они вошли обратно, перед ними предстал худющий мальчишка годов десяти-двенадцати, едва ли не падающий в без памяти от усталости и голода. Мара, наказав невестке налаживать все к полднику, вышла в сени, набрала трав, заварила их, дав настояться и выпоила мальчику. От горького настоя он сморщил прямой нос.

За столом стеснялся есть, но после сурового взгляда вожака. Перестал смущаться, накидываясь на еду. Женщины тихо улыбались, ничуть не удивляясь его аппетиту. После сытного обеда да тепла дома, а не голодом на снегу в лесу, мальчишка разомлел.

– Я – Мезеня – вожак стаи. Расскажешь, кто ты и откуда? – спросил вожак.

– Я – Тур. Мы с родителями перебирались из Огневки в стаю Святого бора. По дороге на нас напали лихие люди. Отец не успел оборотиться, их с мамкой первыми убили, а сестру старшую сначала... – он снова пережил трагедию своей семьи: убийство родителей, видел, как на его глазах сильничали тринадцатилетнюю сестру, вспомнил ее крики, слезы капали на порты, он старался утирать их тылом ладони. – А потом по горлу ножом... – словно с последним словом улетела из его исхудалого тела большая душа.

Тяжелая тишина повисла тучей в доме. Казалось, даже за окном все смолкло, снег перестал идти, ветер не гудел в трубе, все поминало его семью в ужасе от сотворенного злодейства. Мезеня понимал, что такое могут сделать не только люди, но и волки, тут же всплыл образ Замяты, который не гнушался молоденькими волчицами. Сколько в его стае бегает бастардов? Да и сынок его из той же породы. Но убить семью белых волков... кровь их считалась священной, кто прольет ее, навлечет на себя немало бед. Охотились за белыми, чтобы взять их кровь для различных ритуалов. Просто ли убили или так же забрали их кровь. Хорошо, что волчонок сумел избежать участи.

– Давно это было?

– Пять дней прошло. Три дня скитался по лесу.

За три дня молодой волк может потерять почти половину своего веса, потому как охотиться не сумеет. Сгибнет от голоду, что едва не произошло с Туром. Да еще Замята сколько гонял его по тайге. Одно радовало, что мальчишка добрался до стаи и здесь постараются вырастить из него достойного волка. Надо только узнать к чему у него лежит душа.

– Грамоте обучен? – Тур согласно кивнул на вопрос вожака. – Отец-то чем занимался?

– Кузнецом был.

– Тебя учил?

– Учил. Я у него в подмастерьях уже третий год... был.

– Что ж, пока отъедайся седмицу, отдыхай, а потом... есть у нас кузня, только кузнец помер два года назад...

– Так я могу там трудиться? – вскинул голову Тур мгновенно превращаясь из тщедушного мальчика в мужчину с горящими серыми глазами, проникаясь важностью возложенного на него доверия. – За три года меня батька многому научил. Я сильный!

– Седьмицу живи здесь, а потом покажу тебе кузню. Будешь что делать по мелочи – и то хорошо.

– Я коней ковать умею!

– Вот и посмотрим, а теперь, вона пустая лавка, кину тюфяк на нее и спать иди.

За три дня крохи не было во рту, а теперь потяжелевший желудок приятно согревал маленького Тура. Зейда постелила на тюфяке постель, мальчишка тут же забрался в нее, закопался в теплое одеяло и почти мгновенно уснул. То мать, то жена Мезени подходили и с тоской глядели на рассыпавшиеся длинные льняные волосы по подушке. Синева залегла под серыми глазами.

– Не рано ли его к делу приучать? – спросила жена вожака. – Осмотрелся бы немного.

– За седмицу осмотрится, – Мезеня сжал ее плечики своими ладонями. – А там видно будет. Надо теплое ему справить, – на что Зейда с улыбкой кивнула.

Она молилась всем богам, которых знала, за своего мужа, не понимая, за какие заслуги ей достался такой мужчина? Счастьем теплели его черные глаза, когда он гладил ее округлившийся живот, когда обнимал, прижимая к себе. Только бы никогда это не закончилось. А теперь в доме появился еще один ребенок – мальчик – единственный белый волк, оставшийся в Бору. Она думала, что он не помешает им в доме, хоть дом и небольшой. Днями Мезеня пропадал теперь в тайге, выискивая лес для постройки своего дома. Каким он будет, жене не говорил, однажды ответил только, что ей понравится, на том Зейда и успокоилась. Мужчина знает, как сделать любимую женщину счастливой.

Промчалась с ветрами и метелями сибирская зима, весна радовала своими теплыми денечками, в полях и на огородах началась посевная страда. Сибирское лето короткое, а в горах еще короче, с ранними туманами да росистыми рассветами. Большой живот Зейды никак не вязался со щуплым телом. Мара наказывала ей под сарафаном подвязывать его, переживая, как невестка, которую она считала своей дочерью, будет рожать – плод был слишком крупным для девушки.

Тур все так же жил в доме вожака. Поправился, подрос и казался высоким для своих двенадцати годов. Кузню, что отдал Мезеня в его подчинение, он привел в порядок с особой тщательностью. Первые дни вожак заходил к нему, проверяя что умеет маленький кузнец, убедившись в некоторых его навыках, успокоился, давая несложные задания. За зиму Тур поднаторел в своем ремесле, даже старейшины стаи относились к нему с уважением. Зейда и Мара искренне полюбили мальчика, а возле них он сам отогрелся душой.

С первыми лучами летнего солнца в доме Мезени раздался надрывный детский крик – приняла Мара внука-богатыря на руки, передавая верной помощнице Купаве. Как она и подозревала, мальчик родился крупный, роды оказались на редкость тяжелыми, а Зейда лежала без сознания. Приведя роженицу в порядок, лекарки вынесли новорожденного к отцу.

– Береги его пуще глаза, сын, – серьезно напутствовала Мара, – больше твоя жена не сможет зачать младенца – ребенок оказался слишком крупным.

Бережно держал отец на руках единственного сына, из-за которого так люто распорядилась судьба. Все равно он будет любить свою Заюшку, за сына, за всю радость, которую дарит она ему и будет дарить дальше.

Зейда пришла в себя только через день; уставшая и бледная, она попросила принести ей сына. Мара выполнила просьбу молодой матери. Малыш мирно спал, закутанный в пеленки. Смуглое личико с раскосыми глазами и черными длинными ресницами воплотило в себе и отца, и мать. Немного побыв с сыном, отдала его обратно свекрови, за что та не осуждала – больная после родов молодая женщина еще не один день проведет в постели.

– Чем вы его кормили? – едва слышно спросила Зейда.

– Берем у Зори козье молоко. Она за тебя переживает, – вздохнула свекровь.

– Спасибо вам, матушка.

– Как назовете-то?

– Не думала еще. Надо с Мезеней советоваться.

– Тебя мы с Купавой спасли, только детей ты...

Мара не договорила, покачав головой, но Зейда все поняла, она в боли прикрыла веки, две светлые дорожки проложили пути к вискам. За что ее теперь любить мужу? Как она ему в глаза смотреть станет бесплодная? С этими нерадостными мыслями она уснула. На дольше ее сил не хватило, а Мара унесла ребенка к себе. Понимала она невестку, но ничего не могли поделать, они с Купавой и так сделали все, что смогли – спасли ее для ребенка.

Мезеня присел на краешек кровати, с тоской глядя на жену. Как сделать, чтобы она не казнилась из-за детей? Ведь хоть одного сыночка-то подарила. Долгожданного, желанного. Отвлекая от горестных мыслей, увидел, что она проснулась, вскинулась она плакать да причитать слабым голосом:

– Мезенюшка, не смогу я больше тебе детей подарить!

Оторвал он ее плечи от подушки, прижал к себе.

– Есть у нас сынок, хоть и люто он нам достался, но ведь ты жива, а мне боле ничего не надо. Только вы, – шептал он в черную макушку. – Вырасти Лютомира, Заюшка моя.

И снова Зейда вознесла молитву неизвестному богу, что так бережет ее, и сына муж назвал в память о жестокой судьбе, которая на них свалилась.

Лютомир – красивое имя, властное, такое и должно быть у сына вожака большой стаи, как их. Сохранит она сыночка, только за время болезни молоко перестало бежать. Будет он козий выкормыш, так ведь живой. Все эти дни Мара ухаживала за внуком, да и отец нянчился с сыном, пока слабая мать старалась выздороветь.

Изредка забегала Зоря, постоит, печально посмотрит на подружку, поможет Маре с ребенком да домой. Хоть все в становище поздравляло с новорожденным, а Мезеня отвечал благодарностью, только Зуб да Шмель знали переживания друга, стараясь не докучать расспросами. Седмица подходила к концу, а Зейда почти постоянно спала. Лишь к концу второй седмицы Мара разрешила ей первый раз ноги не слушались, дрожали. Как же она сильно ослабла. Мезеня помог ей дойти до люльки с Лютомиром; малыш спокойно спал. Зейде показалось, что он за это время сильно вырос. Она любовалась им – красивый получился.

Еще через неделю отправлялся караван в Бухару. Хотела Зейда отправить отцу весточку, да передумала; она для него все равно что умерла, не стоит бередить прошлые раны, когда новые не заросли. Все это видел и понимал Мезеня, находясь рядом, стараясь поддержать жену во всем. Солнышко помогало забыть молодой матери о своих бедах, когда она сидела около дома с сыном. На днях Зоря разрешилась дочкой. Они всей семьей ходили поздравить ее с рождением. Постепенно все приходило в прежнее русло. Зейда уже помогала свекрови по хозяйству, беря маленького Лютомира с собой. Сам Мезеня занимался делами стаи.

Глава 8

Глава 8

Глава 8

Наше время

Два огромных волка бежали во весь дух через лес с разных сторон. Что их несло навстречу друг другу? Странный запах, напоминающий ваниль – дурманящий и манящий. Они бежали, не замечая, как нещадно по мордам хлестали ветки кустов. Странный незнакомый аромат манил так, что мысли летели вперёд к нему. Едва не столкнувшись мордами, они остановились возле старой, поросшей мхом, ели.

Её ветки опускались почти до земли, образовывая некое подобие шалаша. В их сени, в полутьме еловых лап, на усыпанной иголками, поросшей зелёным мхом земле, лежала молодая девушка, лет шестнадцати-семнадцати, и спала. Ее грудь мерно поднималась от спокойного дыхания. Она спала, ни о чём не заботясь. Пшеничные длинные волосы рассыпались по плечам и мху. По всему видно было, что девушка не деревенская: джинсы с голубой футболкой, руки ухоженные, кроссовки на ногах совсем новые, только вся одежда была грязной, а на нежном личике прекрасной незнакомки виднелись кровоподтёки, глубокие ссадины. Брюки порваны и сквозь дыры виднелись странные порезы, от чего одежда пропиталась её собственной кровью, на голове, среди волос запеклась бордовая бляшка, слепившая волосы. Тяжёлый запах отпечатался в сознании одного из чёрных.

Волки несколько минут стояли, рассматривая предмет, вызвавший их забег, потом уставились друг на друга. Янтарные глаза сверкали растерянностью и страстью одновременно. Чёрный волк в ярости приподнял губу, глядя на такого же чёрного собрата, обнажая ряд зубов, но чёрный, что был помоложе, не замедлил с реакцией, оскалившись в ответ. Рычать они не спешили, боясь разбудить прекрасное видение. Обошли по кругу, не разрывая визуального контакта. Через минуту, вместо волков, на земле рядом со спящей красавицей, лежали два рослых обнаженных молодых мужчины, лет, эдак, по двадцати пяти, похожих друг на друга, как две капли воды. Отличить их можно было лишь по длине волос – один имел длинные чёрные волосы, а у другого была короткая стрижка на таких же смоляных волосах.

«Яр, откуда она здесь?» – спросил длинноволосый, не отрывая взгляда от незнакомки.

«Понятия не имею», – заломил бровь брат. – «Пока она на нашей территории ей ничего не грозит, а вот за холмом...»

«Город недалеко, может, её отнести поближе к людям?»

«Возможно, ты прав, Даня».

Яр обернулся волком, а Даниил аккуратно положил девушку ему на спину. Она во сне обвила мощную шею животного руками, прижавшись к шерсти щекой. Всё внутри волка сжалось, но он постарался сосредоточиться и быстро потрусил с драгоценной ношей к остановке, брат, снова ставший волком, сопровождал его сзади. Бежали они с полчаса, пока не вышли к обочине дороги. Возле бетонной автобусной остановки притормозили ход, вдыхая, пропитанный выхлопными газами, воздух, зашли вглубь остановки, аккуратно положив девушку на крашеную скамейку, еще раз вдохнули её запах и исчезли в лесу.

Домой они вошли уже в спортивных брюках быстрым шагом, из кухни вышла моложавая женщина с приятными чертами и внимательными серыми глазами. Она стояла, вытирая о кухонное полотенце мокрые руки. Мальчики на себе принесли новый запах, но спрашивать не стала – сами расскажут, уж своих сыновей-то она хорошо знала.

Они почти вбежали в свою комнату, Дан схватил полотенце, скрываясь в ванной комнате. Яр слышал, как включилась вода, как брат фыркал, отмывая чужой запах, пыль дорожную да пот. Как только вышел один юноша, в ванну шмыгнул другой. Яр долго натирался жёсткой мочалкой докрасна, тщательно смывая пену с тела, слушая ворчание брата:

«Чёрт! Какая дура будет спать на территории волкодлаков?!»

«Так я думаю, что она и не имела понятия про нас», – усмехнулся Яр, отвечая на вопрос младшего брата из его комнаты. – «Мда... и нос у людей в разы отличается от нашего!» – Ярослав вышел в полотенце на бёдрах, продолжая уже вслух: – Надеюсь, что она крепко спала и не заметила, что её вывезли на своеобразном транспорте.

– Я полностью уверен! – не сомневался Даня.

Переодевшись в чистую одежду, оба юноши спустились в большую светлую гостиную. Мать спокойно расставляла белоснежные тарелки на скатерти кофейного цвета и старалась не обращать внимание то, как подкрадывались к ней сыновья. Они на цыпочках подошли к ней со спины с двух сторон и поцеловали в обе щеки, за что мать, улыбнувшись, погладила их ладонями по головам.

– Устраивайтесь, сейчас будем обедать, – и ушла на кухню, через некоторое время она вернулась с подносом, уставленным разными тарелками.

Парни сразу наполнили свои тарелки и принялись с аппетитом поглощать вкусную еду. Мать смотрела на них с нежностью во взгляде, ведь они всё для неё. Муж задержался в городе, потому обедали без главы семьи. Сегодня, когда мальчики пришли после прогулки, принеся чужой женский запах, вспомнила, как муж с ними, совсем юными, заходил так же после пробежки домой с улыбками, целовал её в щёку и так же убегал в душ.

Дина не мешала мальчикам есть, но как любая мать, имела право спросить, кого они встретили во время пробежки, раз они сами ничего не рассказывают. Помолчала немного, решая – спрашивать или нет и, всё же, решилась:

– На вас был чужой запах... с кровью...

– Мы встретили девушку на нашей территории у Красного ручья. Она спала под елями, – напряжённо ответил Ярослав.

– Видно, городская, но вся грязная и поцарапанная, – дополнил рассказ Даня.

– Откуда она там взялась? – всполошилась мать.

– Хороший вопрос, мам, – нахмурил брови Яр. – Мне самому интересен ответ, – он остановил свой взгляд на пустой вилке.

– Что тебя тревожит? – забеспокоилась Дина.

– Его зверь странно себя повёл – он чуть не отразился в ней, – хмыкнув, ответил за брата Даня.

– Девушка – человек?

– Не понял... по виду – да, но я едва не растерзал Даньку, когда он к ней приблизился, – Ярослав растерянно посмотрел матери в глаза, ища там ответ.

– Я не знаю, что сказать тебе, сынок, – расстроено ответила она. – Если это твоя пара, то надо было её привести сюда. Здесь бы разобрались.

– Когда мы вынесли девушку на дорогу, то там чувствовалось много крови, – он болезненно поморщился. – Нечеловеческой крови, мам, а волчьей. Понимаешь? Кто знает, сколько там волков? Что произошло? И справились бы мы с Данькой вдвоём, а рисковать не хотел, – он немного помолчал, словно что-то вспоминал. – Мне непонятно: на девушке была кровь кого-то, кто меня так возбудил или это её кровь?

– М-да... ситуация, – Дина потёрла виски. – Отец приедет только завтра. Лучше будет, если вы никуда сегодня не станете выходить.

Сыновья согласно кивнули. расходясь по своим комнатам. Дина ещё долго сидела, раздумывая над происшедшим, прежде чем набрала на мобильном номер мужа и нажала кнопку вызова. Даниил Охотин-старший ответил почти сразу.

– Здравствуй, милая, что-то случилось?

– И тебе здоровья, – в голосе слышалась улыбка. – Сегодня мальчики вернулись с пробежки, где наткнулись на девушку. Зверь Яра разволновался, а когда они вынесли её на трассу, то там чувствовался запах чужой волчьей крови. Он не понял – на девушке её кровь или кого-то? Но ввязываться вдвоём не стали.

– Понятно, – голос мужа издалека выдал волнение. – Я постараюсь узнать побольше о происшествии, а теперь, милая, мне надо работать. Целую вас. Да! Как там Дуся?

– Побежала к Ольге, – улыбнулась Дина и отключила телефон.

Дуся – самый маленький член семьи. Дина всегда хотела дочку, но два раза подряд рождались мальчики. После них она больше не могла зачать ребёнка. Дуся получилась, как говорят, совершенно случайно, когда мальчики были уже взрослыми. Даниил Викторович подумать не смел, что к дочери будет относиться с нескрываемой нежностью. Ярослав и Даня оберегали маленькую сестрёнку от любой беды, играли с ней, как с живой куклой. Когда Дуся подросла, братья, будучи намного лет старше, покупали её красивые платья, баловали, как могли, потому что приезжали редко – помогали отцу и дяде в строительном бизнесе.

Глава 9

Глава 9

Глава 9

Прошли годы...

Ждан из своих семнадцати лет последние три года думал статься оборотнем-волкодлаком, да только не знал как. Что его сподвигло на такое, сам не ведал. Красивый, высокий, плечистый, с льняными волнистыми волосами до плеч и серыми глазами – все девушки ласково смотрели на него, отчего некоторые парни часто задирали его по всякому поводу. А вот самого Ждана девушки не привлекали – говорил, что рано пока. Молод еще. Дед, единственный оставшийся родственник, ему сказал, что он может сам оборотиться, а вот слова позабыл. Единственное, что оставалось – это идти к волхву, а и тот сказал, что надо самому отправляться в поселение с волчьим родом. Только там ему помогут. Ну, и где их сыщешь?

Он дал Ждану примерное направление поселения, где тотемом был волк. Шёл он почти два дня и к утренней заре третьего дошёл до, почерневших от старости, деревянных идолов с головой волка, затерянных меж молоденьких берёзок. Погладил идола по чёрной морде, присел рядом, прислонившись к нему спиной, прикрыв веки от усталости. Да только ненадолго. Словно огнём, прожгло взглядом спину. Подпрыгнул Ждан на ноги и вмиг оказался лицом к лицу с чернявой девчонкой. Яростно она смотрела угольными очами в его серые омуты, а у него разлился по душе воском её аромат медвяный, что голова пошла кругом.

– Ты кто7 – дерзко спросила чернявая.

– Род волков ищу, – не опустил перед ней взора.

– Так, вроде бы, нашёл! – с вызовом произнесла незнакомка, кивнув на тотем. – Могу проводить, коли не страшишься?

– Чего страшиться-то? – Ждан старался не показывать своей робости.

Девчушка пошла от него вперёд, не оглядываясь, а Ждан поспешил следом. Шли они недолго, но она явно специально петляла, как заяц. Тропинка, то и дело, меняла направление.

«Нарочно водит, проказа!» – думал парень, устало шагая за чернявой бестией.

Поплутали они ещё до обеда и, как-то незаметно перед носом, появился высокий частокол из толстых стволов. На мгновение он остановился перед величественным забором. Посмотрел вверх, где он заканчивался высоко над его головой. Постучала девчонка особо, отворились тяжёлые ворота, пропуская их в поселение.

– Чего встал камнем? – хмыкнула девчонка. – Пошли к вождю, – она быстро повела его за руку к высокому терему.

«Хорошо сложён!» – одобрил Ждан, глядя на терем с крыльцом.

Рядом с теремом разговаривали четверо рослых мужчин. Ждан отметил, что чернявая заноза похожа, как две капли воды, на одного из них. К нему-то она и подошла, поздоровавшись с остальными, прильнула к широкой груди мужчины, за что была тут же приласкана ладонью по длинным волосам. Собеседники, раскланявшись, разошлись.

– Кого ты мне привела, Жданка? – приятным голосом спросил мужчина.

«Вот же, пакость! Нас ещё и кличут одинаково!» – в сердцах подумал гость.

– Да вот, встретила сидящим возле нашего рубежного идола. К нам шёл, – выпалила озорница, спрятавшись за широкую спину отца, исподтишка с интересом выглядывая на гостя, которого привела.

И не только она одна. Ждан краем глаза заметил пару стаек из молоденьких девчонок, что стояли хихикая, посматривали на него, теребя разноцветные атласные ленты в пальцах. Только не понравилось это Жданке, хмыкнув, убежала она вверх по лестнице в свою светлицу, но заметил сероглазый, как она выглядывала на него из-за цветастой занавесочки.

– Может, расскажешь, за какой надобностью ты искал нас? Да имя своё назови, – мужчина внимательно смотрел на Ждана.

– Зовут меня...Ждан, – чуть запнулся юноша мельком глянув на окошко, где пряталась чернявая девчонка, – а шёл я к вам, потому что хотел оборотиться, а не сумел сам. Дед раньше помнил обряд, да забыл по старости лет.