Текст книги "Любовь на Рождество (ЛП)"
Автор книги: Анна Премоли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Глава 4
Я закрываю тяжёлую сумку, со всей силы дёргая за молнию. Зимняя одежда не выглядит изящной и места занимает много.
В эти месяцы года мой энтузиазм никогда не достигает пика (холодная погода и короткие дни не для меня).
– Когда приедут твои предки? – спрашивает Свева, критически оглядывая меня, пока я пытаюсь поднять сумку. Сто тонн одежды и косметики. Хорошо, что мне не нужно садиться в самолёт и нет ограничений по весу.
– Вообще-то, они уже должны были быть здесь, – отвечаю я, взглянув на часы. В этот самый момент оживает переговорное устройство, и Свева идёт ответить на звонок.
Когда она возвращается в комнату, на её лице сияет улыбка.
– Джулио ждёт тебя внизу.
Моя челюсть с грохотом падает на пол.
– Кто?
– Джулио Мантовани. Он заехал за тобой, – радостно щебечет подруга.
– А что случилось с моими? – спрашиваю себя вслух.
Всё это похоже на мамину уловку. Она способна на это и другие заклинания, когда мотивирована на самом деле.
Я беру телефон и звоню ей, чтобы убедиться.
– Привет, мам. Слушай, разве вы с папой не должны были меня подвезти? – прямо спрашиваю я.
– Мы только что приехали в Корвару, – слышу её ответ. – Кстати, здесь полно снега, – жалуется она, словно этот факт совершенно не поддаётся никаким логическим ожиданиям. Куда она думала едет, на Мальдивы?
– Да, этого следовало ожидать. Это Доломиты в декабре, – напоминаю ей с ноткой сарказма. – Но вернёмся на минутку к нам: что Джулио делает у моего подъезда?
– Собирается подвезти тебя? – невозмутимо отвечает она.
– Мама…
– Слушай, это организовала не я. Он сам предложил, – поспешно оправдывается она. И судя по тому, каким серьёзным тоном говорит, я почти готова ей поверить. За исключением того, что моя мать способна на это и на другие, гораздо худшие вещи.
– Если я узнаю, что это твоих рук дело… – угрожаю я, но не успеваю закончить фразу, потому что слышу, как она набрасывается на отца, виновного в том, что он припарковался на льду и машину занесло. Отец кричит в ответ, что лёд повсюду и у него не было другого выбора.
– Послушай, Кьяра, у нас тут проблемы поважнее. Быстрее тащи свою задницу на эту чёртову гору, – шипит она и сбрасывает звонок не прощаясь.
– Всегда так приятно поговорить с мамой, – язвительно комментирую я, когда подходит Свева, чтобы помочь мне дотащить сумку до лифта.
– Не обращай внимания. Просто наслаждайся. Только не кричи слишком громко, потому что твоя мама будет в соседней комнате, – смеётся она, целуя меня на прощание. Как говорится: намёк завуалированный.
– Я буду на связи, дорогая. Счастливого Рождества, – отвечаю я, игнорируя замечание и целуя её на прощание.
Джулио ждёт меня у входной двери.
– Привет, – здоровается он, снимая модные солнцезащитные очки. На нём тёмные джинсы и зимняя куртка, довольно дорогая на вид. – Твои лыжи? – спрашивает меня с некоторым интересом.
– Я возьму их напрокат в горах, – вру я, потому что у меня твёрдое намерение не ступать на горнолыжный склон. Разве что загорать.
– Ты из тех, кто всегда хочет иметь самое лучшее снаряжение, – комментирует он, загружая мою сумку и ожидая, пока я сяду в машину. Задние сиденья опущены, чтобы освободить место для его сверкающих лыж.
– Скорее, я та, у кого нет снаряжения, – честно отвечаю я. Не вижу причин лгать. Я же не моя мать.
Джулио смеётся, надевая солнцезащитные очки.
– Со слов Элизы, вы прекрасно умеете кататься на лыжах. Вы обе.
– Элиза пьёт. Или принимает наркотики. Это кажется мне очевидным.
– Уже? А я-то думал, что отчаяние наступает только после первой годовщины свадьбы, – усмехается он, вливаясь в поток. В праздничный сезон в Милане царит какое-то бессмысленное безумие: все всегда находятся в своих машинах, даже если у них нет пункта назначения. Пробки на дорогах, похоже, являются социально приемлемым времяпрепровождением для большинства.
– Всё зависит от свекрови, – не могу удержаться от комментария.
– Туше, – весело смеётся он. – Мама может быть крепким орешком.
Преуменьшение века…
– Вопрос скорее в том, есть шанс, что в какой-то момент она становится более податливой и понимающей?
Джулио выглядит задумавшимся над вопросом.
– Когда спит? – предполагает он и поворачивается ко мне. Всегда Dark Blue от Hugo Boss. Всегда невероятно мощный на нём.
Выражение отупения на лице Кьяры, прошу тебя подождать ещё немного, прежде чем окончательно вступить во владение.
– В любом случае я думаю, они очень счастливы, – пытаюсь вернуться на путь политкорректности.
– Надеюсь на это, ведь они молодожёны. Не говоря уже о том, что я великодушно отдал им самый большой камень, теоретически предназначенный для старшего сына, когда дело дошло до изготовления обручального кольца. Остаётся надеяться, что моя будущая невеста не слишком заботится о кольце, и будет больше внимания уделять мне.
Новость интересная с разных точек зрения.
– Камень на самом деле замечательный. Это был хороший жест с твоей стороны.
– Риккардо правда влюблён. Он хотел произвести впечатление, – признаётся Джулио, становясь серьёзным.
– Элиза тоже влюблена до безумия. Уверена, она вышла бы за твоего брата даже с цирконием на пальце, – вынуждена уточнить я. В конце концов, это чистая правда. Всем нравится красивое кольцо, но мы говорим «да» не поэтому. Это просто городские легенды. Или, по крайней мере, большая их часть.
– Я знаю, – успокаивает он с улыбкой.
– Конечно, если подумать, может, тебе следовало оставить камень, предназначенный для будущей невесты. Поскольку ты маменькин сынок, бедняжке достанется немало, – подколола я, возвращаясь к шуткам.
На светофоре Джулио поворачивается ко мне, поднимает очки на макушку и смотрит на меня с озорной ухмылкой.
– Это будет означать, что я вознагражу её другим способом.
Фраза звучит больше чем намёк, скорее похоже на очень интересное обещание.
На секунду я забываю даже дышать. Когда Джулио хочет, он может быть невероятно напористым. Очевидно, я без проблем ему верю и думаю, парню вовсе не понадобится большое кольцо.
Первоначальная мысль снова проносится в голове: этот мужчина восхитителен. Неужели нет возможности прокатиться на карусели? Хотя бы несколько часов?
– Элиза настолько очарована твоим братом, что заблуждается относительно наших сомнительных навыков катания на лыжах. Любовь иногда оказывает такой эффект. Вызывает галлюцинации, – я возвращаюсь на более безопасную почву.
– Напомню тебе, она записалась на курс на рождественских каникулах.
– С малышнёй, – не отступаю я.
– Они лучшие. В их возрасте я был феноменом.
– Тогда как сейчас уже не такой? – смеюсь я.
– С лишними болячками и коленом, которое часто даёт знать о себе, – признаётся он.
– Слушай, даже если бы ты катался на лыжах на одной ноге, мне всё равно не достигнуть твоего уровня. Утешай себя, только возраст и колено не проблема.
– Вот увидишь, твой уровень катания на лыжах тоже изменился, – говорит он, пока мы выезжаем на автостраду.
Хотела бы я иметь его уверенность. Или, по крайней мере, слепую веру, что могу обмануть себя. Но, увы, за этим часто легкомысленным фасадом скрывается ужасный реалист.
Когда через несколько часов мы прибываем в Корвару, чудесный дом для отдыха, выбранный Мантовани, уже похож на поле битвы. В том смысле, что в самом разгаре идёт война между моей мамой и свекровью Элизы за то, что, очевидно, является настоящим скипетром власти: господство на кухне.
– Сегодня вечером я думала приготовить пасту с соусом из горгонзолы, – предлагает мама, как только мы входим в холл. Видимо, не вовремя.
– Но Джулио не переваривает молочные продукты по вечерам! – восклицает синьора Мантовани, указывая на живое доказательство.
Я поворачиваюсь к Джулио и замечаю, как у него на лице появляется насмешливая улыбка. Ладно, очевидно, что у синьоры Мантовани проблемы с молочными продуктами.
В любом случае это нормально для высокогорья и холода, но даже для меня сыр горгонзола стоит в конце списка, как еда, способная лишить сна. Такими темпами нам на завтрак будут подавать сухари и тухлые яйца.
– Мама, может, мы съедим что-нибудь полегче, – пытаюсь вклиниться в дискуссию я.
– О, добро пожаловать, Кьяра, – холодно приветствует она, не очень довольная критикой. – Ты уже разложила свои вещи в комнате? – таким не очень скрытым способом мама даёт понять, чтобы я занималась своими делами.
– Пока нет, – признаюсь я. – Где я должна расположиться?
– Мы оставили для тебя комнату с односпальной кроватью, – бормочет она в ответ и указывает на лестницу, ведущую наверх.
– Ты не замужем, – подхватывает свекровь Элизы. Как же без неё.
Я понимаю, что Джулио здесь тоже один, но его статус холостяка не подчёркивается с таким остервенением.
– Для тебя, Джулио, комната с двуспальной кроватью наверху, рядом с комнатой Риккардо и Элизы.
Как и следовало…
Я беру свою тяжёлую сумку, намереваясь начать подъём, когда чувствую, как кто-то подхватил её сзади, почти полностью облегчив вес. Оглядываюсь и оказываюсь лицом к лицу с Джулио, который улыбается мне. Такими темпами в этом доме он станет моим любимцем. Не то чтобы у него была чёрт знает какая конкуренция, заметьте.
Мы доходим до последней комнаты в конце коридора, которая, как и ожидалось, оказывается маленькой и тесной. Односпальная деревянная кровать покрыта одеялом с симпатичным тирольским мотивом. Шкаф соответствует теме, но я подозреваю, что если его открыть, то места для манёвра останется очень мало. Неважно, главное, чтобы было где спрятаться в случае необходимости.
Джулио осматривает комнату без особого оптимизма.
– Не хочешь занять мою комнату? – быстро предлагает он.
Официально: мне нравятся манеры этого мужчины.
– Спасибо, но в этом нет необходимости. Мне здесь будет хорошо. Этим летом я спала в термопалатке с двумя другими людьми. Чтоб ты знал – это была миниатюра этой комнаты…
– Хм, интересный отдых, – комментирует он со смехом.
– Можно сказать и так. Особенно когда палатка взлетела. Со мной происходят вещи, которые другие люди склонны считать нереальными.
Джулио хохочет не в силах удержаться.
– Ты интересная женщина, должен признать.
– Другими словами – я полный псих.
– Кьяра, не придавай моим словам значения, которого у них нет. Прими комплимент, когда слышишь, – отвечает он, вновь став серьёзным.
– У меня с комплиментами бурное прошлое, – признаюсь я.
– В таком случае нужно изменить настоящее, – убеждённо говорит он.
Я пожимаю плечами.
– Пойдём, посмотрим твою комнату, – предлагаю я. Судя по выражению лица, Джулио прекрасно понимает, что это способ сменить тему, но он милостиво делает вид, что не замечает.
Через несколько метров его ждёт прекрасная комната с огромной кроватью и потрясающим видом на горы.
– Вау, – восхищённо комментирую я.
– У тебя ещё есть время передумать насчёт комнаты, – соблазняет он.
– Забудь. Кроме того, кому потом выслушивать двух воинственных гарпий. Давай, оставь себе большую комнату, я не чувствую себя достаточно смелой, чтобы оспаривать общественное мнение.
Он не может удержаться от смеха.
– Подумать только, раньше я считал тебя бесстрашной женщиной.
– Я склонна производить такое впечатление. Ты не первый, кто указывает мне на это, – вынуждена признать я. Мои подруги постоянно твердят то же самое.
В этот момент в комнату входят Элиза и Риккардо.
– Добро пожаловать, – приветствует нас мой шурин. – Хорошая комната.
– Если хотите… – снова предлагает Джулио.
– Ради всего святого, – быстро отказывается Элиза. – Твоя мать уже достаточно меня ненавидит.
– Мама тебя не ненавидит, – её пытается успокоить муж.
Я с сомнением смотрю на него. Если он собирается лгать, то должен делать это правильно. Даже Джулио поднимает бровь, выражая все свои сомнения.
– И в любом случае она сейчас слишком занята в сражении за меню ужина, – отмахнулась она.
– Они ещё не договорились? – спрашиваю я в изумлении.
– Пока дошли до первого блюда, – закатывает глаза сестра.
– Отлично, – качаю головой.
– Слушайте, что скажете, если мы воспользуемся моментом, чтобы смыться и проверить кант на лыжах? – предлагает Риккардо.
Его идея была бы хороша, если бы у меня имелись лыжи. И я знала, в чём заключается его «проверка канта».
– Да, пойдёмте в городок. К тому же Кьяре нужно взять лыжи напрокат, – отвечает Джулио, хватая свою куртку.
А может и нет…
– Ребята, теперь, пока мы одни, думаю, пришло время прояснить несколько вещей: я не намерена кататься на лыжах на этой неделе.
Элиза бросает на меня испепеляющий взгляд.
– Ты не можешь оставить меня наедине с этими двумя!
– Разделение страданий между сёстрами имеет свои пределы. И лыжи – один из них, – вынуждена сообщить я.
– Ах нет! Если мы должны спуститься на лыжах с этой чёртовой горы, мы должны сделать это вместе, – настаивает она. Мне непонятно, почему она так себя ведёт. Может, надеется произвести хорошее впечатление на своего мужа, показывая ему худшее рядом?
– Кьяра, послушай, катание на лыжах – это весело, – добавляет Риккардо.
Да конечно, более или менее похоже на поход к стоматологу. Настоящая вечеринка.
– Если умеешь кататься…
– Но чтобы спуститься по склону, нужно просто поставить лыжи плугом, – настаивает Элиза.
Так случилось, что у меня остались жуткие воспоминания о плуге, которые за прошедшие десятилетия так и не поблёкли.
– Я так не думаю, – бормочу я.
– Но, если ты не попробуешь, ты никогда не узнаешь.
Что бы я ни сказала, у Элизы всегда найдётся возражение. И в любом случае трое против одного.
Я вздыхаю, понимая, что могу просто взять напрокат эти чёртовы лыжи. Не в последнюю очередь потому, что между тем, как они окажутся в моём распоряжении и на моих ногах, есть немаловажный заключительный шаг, который меня успокаивает.
– Хорошо, пойдёмте и возьмём их. Но заметьте, я оставляю за собой священное право не кататься на лыжах в любое время, – уступаю я.
– Конечно, конечно… – бормочет Элиза снисходительным тоном, который я использую с детьми. И даже они в свои три годика не попадаются на это. Должна же быть причина, верно?
Глава 5
– Моя подруга хочет взять напрокат лыжи и ботинки на неделю, – обращается к продавцу Джулио.
– Уровень катания? Чтобы мы могли подобрать наиболее подходящие лыжи, – очень серьёзно спрашивает последний. Я бы сказала: какое это имеет значение? Это просто лыжи!
– Новичок, – быстро уточняю я. – Или чайник.
Парень с сомнением смотрит на меня и скрывается в глубине магазина.
– Мы с Рикки думали начать завтра с Селла-Ронда, – говорит Джулио, пока мы ждём, облокотившись на прилавок. Риккардо и Элиза увлечённо рассматривают карту склонов на стене за нами.
Я поворачиваюсь в сторону Джулио и наблюдаю за тем, как его глаза меняют цвет в зависимости от попадающего на них света. В один момент они коричневые, а в другой – странного цвета зелёного леса.
– Но я даже не знаю, что такое на самом деле Селла-Ронда.
Он открывает рот, чтобы ответить мне, но я тут же блокирую его рукой.
– И нет, я не хочу знать! На самом деле, у меня есть подозрение, – очень важно, чтобы я продолжала игнорировать это знание.
Джулио смеётся, глядя на меня.
– Немногие люди могут развлечь меня так, как ты.
Что-то подсказывает мне, что это не маленький комплимент.
– Ты правильно сказал: на первый взгляд. На самом деле, мой сарказм – это наблюдения за столом и результат многолетних тренировок.
– Нет, я в это не верю. Ты родилась такой, – настаивает он.
– Ты знаком с моей семьёй. Не понимаю, чему ты удивляешься.
– Да. Потом одна заявляет, что она лесбиянка. Может быть, из простой провокации, – напоминает он.
Ёлки-палки, правда! Я полностью позабыла про эту ложь.
– А может, это и правда, – я пытаюсь говорить убедительно.
Джулио внимательно изучает меня.
– Не знаю, но по какой-то странной причине ты кажешься мне наименее лесбийской женщиной на планете, – поддразнивает он.
Ладно, хватит нести чушь.
– Потому что, конечно, это не так. Но твоя мать купилась. И вообще, у меня творческий отпуск. Больше никаких мужчин.
– В смысле, что их было слишком много? – смеётся он.
– В том смысле, что невозможно найти приличного, даже если искать с фонарём. Например, куда, чёрт возьми, у современных мужчин подевалась самоирония? Стоит только пошутить, и они обижаются на целый месяц. Мне не нужно общаться с такими людьми. Мне нужен кто-то моего уровня, – с пылом объясняю я. Видимо, у меня крутились мысли, которые высказать раньше не осмеливалась.
– Твой уровень объективно высок, – отвечает он серьёзным тоном.
– Знаешь, не уверена, что понимаю тебя, – я пытаюсь тянуть время.
Джулио одаривает меня своей фирменной загадочной улыбкой.
– А я думал, что был довольно откровенен в своих намерениях.
Прежде чем я успеваю придумать достаточно остроумный ответ, продавец возвращается с лыжами и ботинками 41-го размера. У меня 39-й, но если прибавить две пары носков, которые я считаю строго необходимыми, чтобы пережить холода, то получится волшебный сапог феи.
– Для начинающих, – поддразнивает меня парень. – Хорошо покататься на лыжах, – говорит он на прощанье.
«Хорошо покататься, чтоб тебя», – думаю я, позволяя Джулио взвалить лыжи на плечо. Мне нравится считать себя сторонницей интеллектуального феминизма, и не вижу причин не пользоваться физическими достоинствами других, если они настаивают.
Мы возвращаемся как раз к ужину, который включает двойной вариант: паста с томатным соусом и паста с горгонзолой. Выбор подразумевает поддержку политической линии. Я понимаю, что поддержка своей семьи ожидается и приветствуется. Предательство они не приемлют. Наказание – верная смерть от удара вилкой для спагетти.
И я бы тоже выбрала верность, если бы мой организм мог переварить горгонзолу. Мне снятся такие кошмары от избытка заплесневелых молочных продуктов, о которых почти стыдно рассказывать.
Я с тоской смотрю на сковороду с макаронами в томатном соусе, а мама бросает на меня предостерегающий взгляд. Помогите…
– Мне обе, – произносит Джулио прежде, чем я успеваю принести себя в жертву.
Я смотрю на него в изумлении. Какая блестящая идея! Это не похоже на меня – занимать второе место в хитрых решениях.
– Мне тоже! – с энтузиазмом вторю ему.
Синьора Мантовани и моя мать обслуживают нас с глубоким разочарованием, поскольку вызов за столом закончился жалкой ничьей. О чём они спорили полдня, если ни одна не смогла одержать победу?
– Так завтра вы едете кататься на лыжах? – спрашивает свекровь Элизы.
– Если погода будет хорошая, мы думали отправиться на целый день, – отвечает Риккардо, который исправно угощается пастой с томатным соусом. Но, похоже, ему очень нравится другая судя по взглядам, которые он бросает на тарелку своей жены.
– Вы все идёте? – спрашивает синьора Мантовани.
Я уже собираюсь отступить, когда под столом получаю удар по ноге.
– Какого чёрта? – недоумевая бормочу я, а потом понимаю, что это сделала мама.
– О да, мы идём все, – отвечает Элиза, прежде чем я успеваю вмешаться в дискуссию.
«Кто все?»
– Вообще-то я… – пытаюсь вернуть внимание к себе. Но остальные делают вид, что я не существую. На этот раз удар, который я получаю по икре, исходит непосредственно от моей сестры.
– Какого чёрта ты делаешь? – шепчу в шоке от этой перекрёстной атаки. Элиза предостерегающе поднимает одну из своих белокурых бровей.
– Хорошо быть молодым… – комментирует синьор Мантовани, – в вашем возрасте я тоже постоянно катался на лыжах.
Если хотите, мы можем поменяемся. Прямо сейчас.
– Мы пойдём на прогулку. Ты увидишь, как здесь красиво, – утешает его жена. – Ты знаешь, катание на лыжах больше не для тебя.
Он вздыхает почти мечтательно. Мне ясно, откуда у двух братьев любовь к горам. И от кого этого не получили мы. Мой отец старается не показывать, но втайне он испытывает облегчение оттого, что никто не интересуется его лыжным прошлым. Не в последнюю очередь потому, что его отношения с лыжами ещё более жалкие, чем мои. Настоящая битва титанов.
Впервые я понимаю, что у меня нет выхода: эти люди хотят увидеть, как я спускаюсь со склона. Конечно, они не уточнили, как именно. Надеюсь «на попе», станет для них приемлемым вариантом. У меня закрадывается подозрение, что именно так и закончится моё приключение.
Глава 6
Моё дефиле по лестнице на первый этаж значительно замедляют десять слоёв термобелья, гетры, свитер и всё такое. Последний слой – конфетно-розовый лыжный костюм, который мне любезно одолжила Сильвия. Не было смысла выбрасывать деньги на экипировку, которую я никогда больше не использую.
Несмотря на то что ярко-розовый – последний цвет, который я выберу (не зря у меня нет ни одной вещи этого оттенка во всём моём обширном гардеробе), этот лыжный костюм сидит на мне плотнее, чем перчатка, и демонстрирует все изгибы. Даже те, о которых я и не подозревала. Я похожа на мишленовского человечка в версии Барби из Малибу.
В конце лестницы меня ждёт мама, оглядывая критическим взглядом.
– Что это за цвет?
Возможно, ненависть к розовому – это единственное, что нас объединяет.
– Розовый, – отвечаю очевидным тоном. Мне необходимо найти быстрый способ избавиться от неё, потому что в таком виде я потею хуже, чем верблюд в пустыне. То есть, если верблюды потеют; теперь, когда я думаю об этом…
– Я это вижу! И размер тоже не тот! Скажи, ты прибавила в весе? – Она хмурится от одной только мысли.
– Не имею ни малейшего представления, – честно отвечаю я. И кто, чёрт возьми, встаёт на весы? Я, естественно, нет! – В любом случае это слои одежды, не волнуйся.
Рядом с мамой появляется Элиза и с сомнением смотрит на меня.
– Ты уверена, что сможешь двигаться во всей этой одежде?
Уверена? Абсолютно нет. Но я стремилась смягчить удары в будущем, когда выбирала наряд дня.
– Давайте, девочки, выходим. Поездка долгая. – Риккардо избавляет меня от необходимости защищаться дальше.
– Повеселитесь! – кричат вместе моя мама и синьора Мантовани, прибежавшая по такому случаю.
Джулио уже ждёт нас на улице, красивый, как солнце, в чёрно-сером лыжном комбинезоне. Но подозреваю, мужчина будет хорошо смотреться и в цвете фуксии. Джулио едва приподнимает уголок рта, когда замечает мой диковатый наряд. Я ценю то, что, по крайней мере, он предпочёл промолчать, поскольку на эту тему уже потрачено столько слов. А ведь ещё нет и девяти часов утра. Понятно, что у нас с этими людьми диаметрально противоположные взгляды на отдых. Я точно не хотела провести канун Рождества в таком виде.
– Возьмём две машины, чтобы не ставить багажник для лыж, – говорит он. Зря потраченное дыхание. Мне плевать на лыжи. Если нам удастся каким-то образом потерять их по дороге, будет даже лучше.
Через пять минут, к сожалению, мы все четверо стоим у первого подъёмника. Я понимаю, мне следовало поднять эту тему раньше, но отрицание – моя отличная жизненная стратегия. Зачем думать о проблемах, пока не столкнулась с ними?
– А что именно мы должны делать? – спрашиваю я с сомнением. Да, я слышала, что они говорили. Частично…
Все трое поворачиваются ко мне с одинаково обескураженными выражениями на лицах.
– Селла-Ронда это маршрут по четырём перевалам Доломитовых Альп! Я думал, мы уже достаточно поговорили об этом. – Качает головой Риккардо. Мой шурин до сих пор не понимает, с кем он имеет дело. Но у него впереди ещё много лет, чтобы заполнить серьёзный пробел.
– Итак, в конце концов, несколько спусков, – бормочу я.
– Несколько… сейчас, – пытается тянуть время Элиза.
– Это двадцать шесть километров, – говорит мне Джулио, единственный, у кого хватает смелости смотреть мне в глаза. Он прямолинеен, надо отдать ему должное.
Но это не спасает его от моего убийственного взгляда. Он что – совсем спятил?
– Двадцать шесть чего??? – повторяю гораздо более пронзительным тоном. Я уверена, что ослышалась.
– Но преодолеть их на лыжах это не то же самое, что пешком! – пытается успокоить меня Элиза. Главный вопрос: почему она не взволнована от этой идеи? Чем накачал её Риккардо? Незабываемые сексуальные шоу?
Если бы предложил и Джулио, я могла бы пересмотреть вопрос о «лыжах».
– Вы, ребята, точно сошли с ума! И меня не проведёте… – меня начинает потряхивать.
– Я предлагаю двигаться по часовой стрелке, – размышляет Риккардо. – Так быстрее.
Я вижу на лице Джулио тень сомнения. Что именно он скрывает?
– Ты уверен? – спрашивает он брата. Тон его голоса спокоен, но в глазах есть что-то такое, что не позволяет мне расслабиться. И дело не в его объективно красивой внешности. По крайней мере, не только.
– Ты же не хочешь пройти маршрут против часовой стрелки и заставить нас тащить лыжи на себе! – защищается Риккардо. И в целом думаю, я с ним согласна. Я преодолела два сантиметра, волоча лыжи, и вероятно, могу умереть от усталости прямо сейчас. Сколько же, чёрт возьми, эти штуковины весят?
Моя сестра, у которой такая же спортивная подготовка, как и у меня, начинает проявлять признаки психологического срыва.
– Чёрта с два я буду таскать лыжи!
Джулио продолжает молчаливо размышлять, переводя взгляд с одного на другого. Хотела бы я утверждать, что нахожусь в центре его внимания, но правда в том, что взгляды распределяются равномерно.
– В худшем случае ты будешь рядом, чтобы ей помочь, – убеждает его Риккардо.
Джулио, похоже, принял решение.
– Хорошо, – соглашается он.
Вначале предстоит воспользоваться канатной дорогой прямо из Корвары, которая должна доставить нас на заснеженные высокие вершины. Мне не кажется это особенно многообещающим. Я уже чувствую себя измотанной, едва оказываюсь зажатой толпой в жёлтой кабинке, похожей на яйцо с лыжами в руках. От ходьбы в ботинках ноги болят просто адски. Страшно подумать, что будет, когда я надену лыжи.
– Ты в порядке? – с улыбкой спрашивает Джулио.
На самом деле, у меня бывали дни и получше.
– В общем, – отвечаю я. Внутри кабинки теснится тысяча человек, и атмосфера тут не самая лучшая. Честно говоря, единственный действительно положительный момент в том, что я приклеена к Джулио. Но такими темпами я закончу тем, что буду пахнуть как козёл, и мужчина больше никогда не захочет находиться со мной в замкнутом пространстве.
– Вот увидишь, мы быстро поднимемся на Боэ. Затем по красной трассе до Пассо Камполонго, – напоминает он.
Красные трассы – это склоны средней сложности. Я знаю, бывают и хуже, но для меня предпочтительнее начинать с чего-то более обыденного. Например, плоский склон.
Как только мы оказываемся на вершине, я убеждаюсь лично, что климат стал холоднее. В прямом смысле этого слова. Над вершиной дует ледяной ветер. Сколько же тут градусов? Минус тысяча?
– Давай, Кьяра! Надевай лыжи! – призывает сестра. Все трое уже готовы к старту, а мне ещё предстоит выяснить, как отличить правую лыжу от левой. Есть разница или они абсолютно симметричны? Сомнения охватывают меня до тех пор, пока Джулио не показывает палкой на маленькие чёрточки, расположенные по бокам, чтобы определить правильную сторону.
– Ну, они могли бы сделать их и побольше, – раздражённо бормочу я.
– Давай, быстрее, можно заледенеть! – снова настаивает Элиза.
– Дорогая, если бы мы поехали на Карибы, ничего бы этого не случилось!
Взгляд сестры подтверждает, что она думает так же, но ей не позволительно говорить об этом. Трусиха.
И как только думаю, что худшему нет конца, я понимаю, что не могу правильно вставить ботинок в крепление.
– Что, чёрт возьми, происходит? – нервно спрашиваю я, пытаясь снова и снова. Ничего. Похоже, крепление ничего не хочет знать.
– Подними ногу, – говорит мне Джулио. И я, не зная, что ещё делать, исполняю.
– У тебя на подошве накопилось довольно много снега. Нужно удалить его, если хочешь, чтобы крепление сработало.
Прежде чем я успеваю ответить что-то умное, Джулио притягивает меня к себе, поднимает мою ногу и начинает чистить подошву ботинка. О боже, я совсем не привыкла, чтобы кто-то заботился обо мне, и этот жест вводит меня в коматозное состояние. Я поднимаю глаза и смотрю на него слегка ошарашенным взглядом.
– Попробуй сейчас, – предлагает он. Но я не реагирую, продолжая наблюдать за ним.
– Кьяра, ты можешь засунуть ботинок в крепление до того, как там появится лёд? – нетерпеливо бурчит Элиза, приводя меня в чувство.
– Конечно, конечно, – быстро отвечаю я. И правда, ботинок крепится без проблем. Прежде чем дерзать со вторым, я сама убираю лишний снег. Сближение с Джулио может ухудшить моё и без того не блестящее душевное состояние.
– Хорошо, теперь, когда мы все готовы – стартуем. Увидимся внизу? – спрашивает Риккардо.
Я бросаю взгляд на дно долины и широко открываю рот. «Внизу» – это очень далеко! Как, чёрт возьми, я могу туда попасть?
– Вы с Элизой начинайте спуск первыми. Мы с Кьярой догоним вас без спешки. Увидимся в очереди у подъёмника на Араббу, – отвечает Джулио, чувствуя мою нервозность.
Я почти рыдаю от благодарности, наблюдая, как Риккардо стартует на четвёртой передаче, а сестра следует за ним в явно менее изящной манере. Создаётся впечатление, что она подвергается реальному риску падения почти на каждом повороте, но Элиза не сдаётся. Она остаётся на ногах, упрямая, как всегда. Не могу утверждать, что с неё будут брать пример в плане техники, но нужно отдать ей должное за решимость, необходимую для спуска в долину без единого столкновения. Что уже немало, как мне кажется.
– Курс ей помог, – бормочу в изумлении. Я была убеждена в обратном.
– Техника Элизы станет лучше, если у неё хватит настойчивости не сдаваться сейчас, когда всё кажется трудным, – говорит Джулио, прежде чем перевести взгляд на меня и улыбнуться, в попытке поделиться своим спокойствием. Проблема в том, что этот первый склон вдруг кажется мне каким угодно, но только не трудным. Скорее непреодолимым. Моё лицо должно быть настоящей маской ужаса. Я всерьёз подумываю о том, чтобы кубарем скатиться в долину; со всеми слоями одежды на мне, я должна быть в состоянии смягчить любой неудачный удар.
– Элиза, по крайней мере, преодолела блок. Я же… – пытаюсь объяснить я.
– Не паникуй. Мы тоже спустимся. По одному маленькому шагу за раз. Нужно просто вспомнить, как это делается.
Для него это легко, как непременно сделает идеальный лыжник.
– Ха-ха, вообще-то, чтобы вспомнить, я должна была сначала научиться, – напряжённо отвечаю я.
– Прыгай и не думай. Начни с плуга, а по мере обретения уверенности корректируй осанку и держи лыжи параллельно, – советует он.
Клянусь, если бы не самолюбие, я бы уже давно вернулась в кабинке подъёмника. Но Джулио наблюдает за мной, ободряюще улыбаясь, и всё, что мне остается делать, это подтолкнуть себя палками. Не думаю, что когда-либо совершала более безумный поступок, чем этот, надеясь произвести впечатление на мужчину (и, честно говоря, я не горжусь этим). Мысленно я молю Бога как-то сохранить меня, потому что миру нужны дураки. И кто, как не я, может представлять эту категорию в данный момент.
