Текст книги "Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт"
Автор книги: Анна Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Он ушел, а я осталась докуривать.
Бабуля, во что же мы впутались?!
* * *
Стоило оказаться вне дома, и в голове посветлело.
Рядом с Розой и Дис меня обуревали эмоции. Зато общество Мердока действовало, как хорошая доза транквилизатора. Не могла же я при нем разреветься!
В конце концов, это непрофессионально…
Такси мчало нас с Мердоком по городу. Он молчал, отстраненно глядя в окно, а я пыталась упорядочить в голове все, что нам известно о Кукольнике.
Итак, это точно асоциальный тип. Вряд ли он интересуется только деньгами – есть масса способов заработать без такого риска. Значит, у него есть какая-то (пока неведомая) цель. И, главное, он не боится дразнить полицию! Следовательно, уверен в собственной безопасности…
Что нам это дает? Ровным счетом ничего.
Да, и скорее всего, Мердок прав. Кукольник имеет какое-то отношение либо к моей семье, либо лично ко мне.
Но какое?!
Так ничего и не придумав, я решила действовать по обстоятельствам…
Такси остановилось у небольшого мрачного домика в зарослях жасмина. Чуть позже, к концу месяца, здесь будет стоять одуряющий запах, а дом станет похож на невесту в белом убранстве цветов. Но пока потемневшие от времени и дождей стены выглядели уныло и неприветливо.
Мердок надавил на звонок раз, другой… Никакой реакции.
– Давайте я попробую, – предложила я со вздохом и, дождавшись кивка начальства, заголосила: – Хозяева! Эй, хозяева!
Не раз опробованный в частном секторе прием осечки не дал. В доме качнулась занавеска и приоткрылось окно.
Я незаметно сдвинулась вправо, давая рассмотреть себя во всем блеске форменного кителя.
Мердок, засунув руки в карманы, оглядывался по сторонам, и выражение его лица не сулило местным жителям ничего приятного.
Улица Каштановая выглядела заметно беднее уютных улочек в более респектабельных районах. Здесь на всем лежала печать запустения, – как выразился бы склонный к высокому слогу Мердок.
Я же назвала бы это банальным разгильдяйством. Заборы с пузырями вздутой краски, груды битых кирпичей чуть ли не на дороге, забитые водостоки, – рачительными хозяевами здешние жители явно не были.
А ведь если приглядеться, заметно, что дома строили на совесть! Пусть и было это добрую треть века назад.
– Бессмысленно дожидаться, – наконец заключил Мердок, с сомнением покосился на блестящие носы своих пижонских лаковых туфель и перевел взгляд на меня. – Пойдемте, попробуем разыскать такси.
Я кивнула, а он вдруг протянул руку и коснулся моих волос.
Нас разделял единственный шаг…
Я затаила дыхание, а он объяснил негромко:
– Листок. У вас в волосах.
Тут раздался звук шагов, а затем и натужный скрип калитки, заставив нас отпрянуть друг от друга.
– Что надо? – неприветливо буркнула худощавая женщина, приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы просунуть в щель остренький нос.
Одета она была в какие-то ужасные обноски, покрытые пятнами и украшенные дырами в самых неожиданных местах.
Мадам Цацуеву она не напоминала даже отдаленно (хотя мы с Розой тоже не слишком-то похожи). Насколько одна сестра была изобильна телом, настолько другая оказалась худощавой, даже угловатой.
Единственное, что роднило ее с мадам Цацуевой – острый подозрительный взгляд, словно она застукала нас за чем-то предосудительным… Кхм.
– Полиция. Следователь Мердок, – отрекомендовался мужчина и чуть склонил голову. – А это домовой Стравински. Позволите войти?
– Вот еще! – фыркнула хозяйка. – У вас что, ордер есть? Знаю я вас, еще подкинете чего!
– Госпожа Рачковская, – предельно вежливо обратился к ней Мердок, – я занимаюсь делом о пропаже вашей сестры…
– Не врите! – фыркнула дама и прищурила по-птичьи желтые глаза. – Натку ищет следователь Стэлла.
– Хм. Скажем так, мы пытаемся поспособствовать ее поискам.
– А нечего тут способствовать! – женщина задрала острый подбородок и тряхнула подстриженными «перьями» волосами. – Или с полюбовником сбежала, или кто-то из соседей в огороде прикопал.
Я спрятала улыбку. Образец родственной любви и понимания! Хотя я таких навидалась. Увы, в реальной жизни склоки между близкими случаются намного чаще, чем умильная любовь с семейных календарей для домохозяек.
– В общем, некогда мне с вами пререкаться! – отрезала госпожа Рачковская. – У меня статья недописанная.
И захлопнула дверь прямо у Мердока перед носом.
– Хм, – произнес он глубокомысленно и перевел взгляд на меня. – Вы знаете, кто это был, Стравински?
– Сестра потерпевшей, – сообщила я очевидное.
Мердок покачал головой.
– Разумеется, вы правы. Но, кроме того, это – Птица Говорун.
– О, – только и вымолвила я, пытаясь совместить образ скандальной журналистки и эту неопрятную даму. – Похоже, доверием она к нам не прониклась.
– Очевидно, – без улыбки подтвердил Мердок. – Хотя я надеялся на иное. Признаюсь, думал, что она пообщается с нами если не из любопытства, то хотя бы ради материала для статьи.
Интересно, он прикидывает, что напишут о нем в завтрашних газетах? А следующей моей мыслью было: «Как хорошо, что пока никто не знает о пропаже бабули!»
Страшно подумать, какую историю раздуют из этого СМИ…
– Сперва наведаемся на кладбище? – предложил Мердок. – Или вы предпочтете начать с морга?
Я усмехнулась – звучит-то как!
– На ваше усмотрение.
Мердок воспринял этот бредовый диалог как должное.
Все-таки он слишком серьезный…
* * *
Капустяное кладбище располагалось на самой окраине Ёжинска.
Издалека оно выглядело довольно благообразно: пышные клумбы вокруг асфальтированного въезда, высокая ограда и шумящие над ней липы, клены и сосны.
Ковер желтых ирисов придавал цветникам неуместно веселый вид, а над входом раскинулся великан-дуб.
Мир и благоденствие… Пока не подойдешь ближе.
На первый взгляд здоровенный кот, разлегшийся поперек ворот, опасений не внушал: заурядного черно-белого окраса, только размером с добрый десяток обычных домашних любимцев.
Мердок деловито направился прямо к нему.
А мне стало смешно. Интересно, как он собирается преодолевать это препятствие? Перепрыгивать, что ли? Или через забор перелезать (как недавно выяснилось, в этом он был мастак!).
Можно, конечно, просто спихнуть обнаглевшее животное с дороги, но нам придется несладко, если этот кот-переросток не захочет добром уступать нагретое местечко.
Хм, а я-то как тогда на ту сторону переберусь? Второй день я мыкаюсь в полной форме и в туфлях на каблуках, и как назло, именно сейчас это очень некстати.
Я приготовилась снова наблюдать за чудесами акробатики в исполнении Мердока, но он нагло обманул мои ожидания.
– Здравствуйте, – вежливо обратился он к урчащему животному. – Позволите пройти?
Ну и сцена: полицейский разговаривает с котом. Впору вызывать наркоконтроль!
Кот и ухом не повел. Бессовестно дрых, подставив солнцу пушистое пузо.
– Полиция, – Мердок вынул из кармана удостоверение и махнул им перед кошачьей мордой. – Следователь Мердок и домовой Стравински.
Кот словно только этого и ждал: распахнул лукавые зеленые глаза, сладко потянулся и гибко вскочил на лапы.
– М-рр, – он мазнул взглядом по предъявленным корочкам. – И что от меня надо полиции?
Я оторопела… а потом отругала себя последними словами. Стыдно, домовой Стравински! Могла и догадаться, что тут неоткуда взяться дикому коту.
Оправдывало меня только то, что оборотни крайне редко показывались кому-то во второй ипостаси. Наверное, это считалось у них неприличным… Что-то вроде публичного обнажения.
– Мы здесь по служебной надобности, – туманно объяснил Мердок. – А вы, простите?..
– Я тут сторожем работаю, – объяснил оборотень. – Называйте меня Кот Ученый. Или нужны паспортные данные?
– Вполне можно обойтись без протокола. – Мердок держался так невозмутимо, словно каждый день перед завтраком общался с каким-нибудь перевертышем. – Собственно говоря, у меня к вам единственный вопрос. Возможно ли, что в течение последнего месяца кто-то позаимствовал тела из могил?
Кот мгновенно вздыбил шерсть на загривке, выгнул спину и зашипел.
Мердок даже не отшатнулся. Хм, интересно, он какие-то капли принимает или, может, дыхательной гимнастикой занимается? Просто нечеловеческое какое-то хладнокровие!
К счастью, Кот Ученый быстро взял себя в руки (или лапы?).
– М-рр, простите. Невозможно!
– А вы отсюда не уходите? – не утерпела я. – Вдруг кто-то воспользовался вашим отсутствием?
Кот раздраженно дернул хвостом.
– Я здесь живу уже с полгода. Тут и ем, и сплю. Да мимо меня мышь не прошмыгнет!
Мердок обратил на меня недовольный взгляд, и я одумалась.
– Значит, вы готовы засвидетельствовать, что посторонних на кладбище не было?
– Мряу! – веско кивнул оборотень.
– Должно быть, довольно скучная работа? – сочувствие в мягком голосе Мердока казалось неподдельным.
– Да ну, – махнул лапой кот. – Я сюда специально устроился, чтобы к экзаменам подготовиться. Так что скучать некогда. А что, тихо, мирно, отвлекают редко…
И выразительно так посмотрел на нас, словно до нашего появления не дрых, а прилежно учился.
– А питаетесь вы тут чем? – Мердок не желал понимать намеков. – Вероятно, все же иногда отлучаетесь… ненадолго?
Кот раздраженно фыркнул и пару раз стукнул себя по бокам хвостом.
– Да тут я… питаюсь! Подножным кормом. Вон, поглядите!
И посторонился, давая нам заглянуть внутрь.
– Да-а-а, – протянула я.
Все пространство между деревьями и надгробными памятниками заросло капустой. Вилки были пока совсем молоденькими, но через месяц-другой урожай наверняка будет знатный.
Жаль только, что снимать его некому. Дурная примета – что-то уносить с кладбища, а уж тем более есть.
Ясно, почему у него такое странное название!
– Тут уйма кроликов, – доверительно признался Кот Ученый, глядя на свои владения с гордостью завзятого огородника. – Вот я и сижу в этом облике. Жилье бесплатное, еда тоже. Еще и приплачивают! Мррр.
И довольно прищурился.
– Так что я правда здесь почти безвылазно, – закончил он, разведя лапами.
– Благодарю вас. Вы нам очень помогли! – с серьезным лицом Мердок наклонил голову. – Пойдемте, Стравински.
Хорошо, что мы не стали отпускать такси. Вряд ли здесь так легко поймать машину, а «проверка» заняла не дольше десяти минут.
– Вы ему верите? – не выдержала я, когда Мердок галантно распахнул передо мной дверцу.
– Разумеется, – чуть пожал плечами он. – Разве у меня есть основания для сомнений?
– Он же спал! Ну ладно, перешагнуть через него сложно. Но могли же потихоньку забраться через забор и…
Мердок медленно покачал головой.
– Полагаю, Стравински, вы не имеете домашних животных? – почему-то спросил он.
– Вы правы, – нахмурилась я, чувствуя себя задетой. Ох уж эти снисходительные нотки! – Но причем тут это?
Бабуля выступала категорически против живности в доме. Повзрослев, я поняла, почему, хотя в детстве было обидно.
– А я очень люблю котов, – Мердок подозрительно довольно улыбался. – Поверьте, Стравински, даже крепко спящий кот не пропустит звука наполняемой миски… И любых иных, до которых ему есть дело.
– Так мы едем или как? – перебил эту познавательную беседу недовольный таксист.
– Разумеется, – Мердок дождался, пока я сяду, захлопнул дверцу и скомандовал: – В морг, будьте любезны!
* * *
Молчать и думать мне надоело. Новых сведений не было, а в голову лезло такое, что хотелось срочно отвлечься.
Мердок почему-то сел не впереди, а рядом со мной. А водитель слушал блатные песни (хорошо хоть в наушниках!), в самых прочувствованных местах подпевая, или скорее подвывая, так что разговору не мешал.
Осталось найти нейтральную тему…
– Интересно, откуда на кладбище капуста? – ляпнула я, не особо рассчитывая на ответ.
Мердоку-то откуда знать?
Уголки его губ дрогнули, но ответил он серьезно:
– На этот счет имеется легенда, согласно которой там похоронен некий господин Зайцев, так любивший квашеную капусту, что изобрел сорок три рецепта ее приготовления.
– Ничего себе! – уважительно произнесла я.
Лицо Мердока оставалось непроницаемым.
– Зайцев открыл производство и нажил на этом состояние. А когда преставился, супруга решила посадить на его могиле капусту, дескать, муж жизни себе не представлял без нее, так пусть ему и после смерти будет хорошо.
– Впечатляет, – хмыкнула я.
– Впрочем, – тем же нейтральным тоном продолжил Мердок, – поговаривают также, что идею эту супруге подкинул сам призрак усопшего, и угомонился лишь после того, как последняя воля была исполнена. Так или иначе, капуста была посажена и удивительно хорошо прижилась, а затем и разрослась по всему кладбищу, которое стали называть Зайцево-Капустяным. Впоследствии наименование сократили, однако история не забылась, – и пояснил, видя мое удивление: – Переехав в Ёжинск, я счел любопытным изучить здешнюю историю и достопримечательности.
Я почти искренне улыбнулась. Часто местные жители знают о своих местах меньше приезжих, которым все ново и интересно. А я вот с рождения живу в Ёжинске, и не удосужилась поинтересоваться! Да и в музеях бывала разве что в школе, с обзорными экскурсиями.
Мысль естественно перескочила на бабулю, ее исчезновение, версии и смутные догадки…
А что, если Мердок не прав? Хоть режьте, не могу представить, какой мотив у Дис или Розочки навредить бабуле!
И кто остается? Стэнли? Мама? Опять же, никаких мотивов. Ну, или я о них ничего не знаю.
Кстати, а почему мы так уперлись в версию, что бабулю похитили обманом? Силовая операция маловероятна, но не абсолютно невозможна.
Только чтобы такое провернуть, сил надо ухлопать немерено.
А тех, кто на такое способен, можно пересчитать по пальцам. Дальше исключить тех, кого в Ёжинске точно не может быть… Хотя начать стоит с того, кто уже здесь. И подозрительно вовремя!
Водитель вдохновенно рулил, не обращая на нас никакого внимания, и негромко подпевал музыке: «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла…»
Хм, интересно, он специально?
– А знаете, Мердок, – начала я медленно, и он внимательно посмотрел на меня. Ах, да, я назвала его по фамилии, чего до сих пор старательно избегала. – Стоит проверить господина Ярого. Очень своевременно он тут появился.
Он сузил глаза и кивнул.
– Здравая мысль, Стравински. Непременно проверим, хотя я сомневаюсь в его причастности. Как минимум из-за отсутствия мотива.
– Бабуля с ними в контрах, – объяснила я, рассеянно потерев лоб. Заправила выбившуюся прядь за ухо и нехотя закончила: – Они рассорились из-за дедушки.
Мердок молча ждал продолжения.
– Потом расскажу, – я показала глазами на водителя.
Кто знает, что он сумеет расслышать? Ладно, об истории города трепаться, а семейные тайны кому попало разбалтывать не хочется.
* * *
Второй городской морг выглядел (да и был) настоящей развалюхой.
Здание построили как барак для чернорабочих – без элементарных удобств и из расчета на десять-пятнадцать лет эксплуатации.
Век спустя глинобитная коробка все еще держалась, хотя пошла трещинами и слегка скособочилась. Ну а мэрия предпочитала ежегодно укреплять дом магией, а не тратиться на новый.
Похоже, Мердок тут впервые. Вон как поморщился при виде этого убожества!
Я сама бывала здесь всего раз, но заблудиться сложно.
– Нам туда, – я махнула рукой в сторону двери, покрытой столькими напластованиями краски, что открывалась она с трудом.
– Пойдемте, Стравински, – Мердок вздохнул так душераздирающе, словно я вела его в пыточные подвалы.
Бедняга, представляю, как на него подействуют здешние «достопримечательности»!
Надо отдать ему должное, держался Мердок стойко. Даже не дрогнул при виде линолеума, выкрашенного обычной масляной краской (там, где посетители протоптали дорожки, она вытерлась, и можно было разглядеть минимум три слоя разных цветов).
Дальше его поджидали новые удары: вздувшаяся пузырями штукатурка и кафельная плитка, кое-где трогательно прилепленная скотчем. Разбитое оконное стекло, наспех «отремонтированное» все той же липкой лентой, на этом фоне выглядело милым пустяком.
– М-да, – только и произнес Мердок, оглядываясь по сторонам с видом проповедника, которого занесло в берлогу людоедов.
Я только развела руками и повела его к кабинету патанатома…
Хм, а может, стоило сначала заглянуть в секционную комнату? Там все сверкает белизной и чистотой, чем не лекарство для потрясенного аккуратиста?
Пахнет, правда, дезинфекцией, но тут уж ничего не поделаешь. Нет в мире совершенства… Я взглянула на сосредоточенное лицо Мердока и усмехнулась. Его бы такое утверждение не порадовало!
Я громко постучала в дверь, обитую потертым дерматином, и повернула ручку, не дожидаясь разрешения.
При нашем появлении женщина средних лет, которая что-то строчила в тетради, подняла голову и недовольно нахмурилась.
– Кто вы такие? Что надо?
Особого впечатления она не производила: затянутые в хвостик светло-русые волосы, чистый халат, морщинки у светло-голубых глаз и на лбу.
Зато взглядом она, наверное, могла пользоваться при вскрытиях вместо пилы.
– Следователь Мердок, – отрекомендовался мужчина, сняв шляпу, и вынул удостоверение. – И мой помощник, домовой Стравински. А вы, насколько я разумею, доктор Ясная?
Именно это имя значилось на дверной табличке.
Она недовольно сжала бледные губы и отложила ручку.
– Все верно, Зарина Ясная.
Я отвернулась, пряча улыбку. Наверняка ее ласково называли «Зоренькой», хотя как по мне, «Зарница» подошло бы больше.
Мердок спрятал удостоверение и вынул блокнот.
– Позвольте задать несколько вопросов?
– О чем? – осведомилась она неприветливо, так и не предложив нам сесть.
Мне-то ничего, а вот Мердок с его любовью к политесу так и простоит на ногах весь разговор.
Хотя она это зря: Мердок шагнул к столу и остановился прямо перед ним, и доктору пришлось смотреть на него снизу вверх.
– Скажите, не происходили ли в вашем заведении хищения тел? Иных подозрительных случаев?
Пока следователь бомбардировал доктора вопросами, я решила осмотреться, краем уха прислушиваясь к беседе.
Доктор скупо цедила слова, в основном отделываясь односложными «да» и «нет».
Мердока таким не пронять – он не выказывал и тени недовольства, терпеливо уточняя подробности.
Хотя с подробностями было негусто: ничего такого не было, не могло быть, и точка!
Зато кабинет, несмотря на почти вызывающий аскетизм (из всей обстановки только стол, три стула, сейф и шкаф), поведал о своей хозяйке намного больше.
На сейфе пристроились косметичка и несколько засушенных роз, а за прозрачными дверцами шкафа скрывалась целая коллекция потрепанных томов с устрашающими названиями вроде «Методы флуоресцентной и конфокальной лазерной микроскопии» или «Гистоморфологическая экспертиза костей».
Я добралась до нижних полок. Хм, а вот это интересно…
– Что вы там делаете? – остановил меня резкий голос.
– Простите, – я обернулась, стараясь улыбнуться как можно приветливее. – Вижу, вы любите котиков?
Последнее слово я произнесла тем умильно-сюсюкающим тоном, каким обычно говорят о грудных младенцах.
Застывшее лицо доктора смягчилось. Хм, подействовало!
– Очень! – прозвучало удивительно искренне.
Судя по коллекции фотографий, медалей с выставок, мячиков и кошачьих щеток, это была чистая правда.
Надеюсь, она не носит своему котику гостинцы с работы…
– И я! – восторженно соврала я, отогнав дурацкую мысль.
Мердок поднял бровь, однако промолчал, с интересом прислушиваясь к разговору.
Надеюсь, она не потребует каких-нибудь историй из жизни моей кошечки?
Зря опасалась. Как и все увлеченные люди, доктор могла часами разговаривать о своем.
Жаль, всего через несколько минут нас прервали.
– Доктор, вас можно? – выпалил веснушчатый паренек, заглянув в кабинет. – Срочно!
– Надолго? – она тут же нахмурилась.
Он только развел руками, и доктор перевела взгляд на Мердока.
– Простите. Я занята.
– Не стоит беспокойства, – заверил он. – Мы уже выяснили все необходимое.
И поспешил откланяться.
Мердок несся к выходу с такой скоростью, что я с трудом за ним успевала.
Он перевел дух, только выйдя наружу.
Я хмыкнула и остановилась рядом, решив перекурить. Честно говоря, на мгновение мне показалось, что Мердок попросит сигарету…
Обошлось. Только зажмурился на минуту – и спросил привычно ровным тоном:
– Что вы там обнаружили, Стравински?
– Эта докторша очень любит котов, – ответила я, прикуривая. – Во всех смыслах.
– Хм? – Мердок изогнул бровь. – Поясните, будьте любезны.
Такой невозмутимый и терпеливый, что подмывает выпустить дым ему прямо в лицо.
– У нее на полке много портретов. И там есть фото того оборотня с кладбища, – сообщила я и глубоко затянулась.
– Вы уверены, Стравински? – недоверчиво переспросил он. – Окрас у него вполне обычный, а вы вряд ли имеете навык опознания кошачьих. Быть может, это изображение домашнего любимца доктора?
– Ага, любимца, – я усмехнулась. – Раз в десять крупнее обычных котов. Там она стоит рядом с ним, так что масштаб понятен.
– Любопытно, – Мердок задумчиво потер переносицу. – Весьма любопытно. Вы молодец, Стравински!
Я только пожала плечами. Молодец, кто бы спорил.
Вот только что теперь с этим всем делать?
* * *
Следующим пунктом списка был архив.
Я приготовилась снова служить проводником, но это не понадобилось.
Мердок уверенно продиктовал таксисту адрес, а затем уткнулся в свои записи.
Глазеть на него было бы неприлично, так что я отвернулась к окну.
Хм, интересно, кто же он вообще такой? Не такая у нас зарплата, чтобы день-деньской на такси раскатывать. Некоторые следователи и трамваями не гнушаются, раз уж государство щедро позволило ездить бесплатно…
Хотя что это я? И так понятно, что Мердок не обычный небогатый госслужащий! Достаточно только посмотреть на его костюм стоимостью с полугодичный заработок рядового полицейского, и на туфли, рубашку и галстук, которые потянут еще минимум на столько же.
И дела ему Чандлер расписывает не какие-нибудь, а самые заковыристые…
Ладно, к Неназываемому Мердока с его тайнами! Уж этого добра у меня и так предостаточно: Кукольник, зомби, пропажа мадам Цацуевой, клад, бабуля…
Интересно, а Мердок что-нибудь новое выяснил? Не зря же он вчера с бабкой Марьей общался! И вообще неведомо где бродил полдня.
Расспрашивать его при таксисте я поостереглась, так что поездка получилась скучной. Хорошо хоть недолгой.
Мердок помог мне выбраться из автомобиля (ох уж эта его старомодная галантность!) и уверенно направился к торцу старого дома.
В отличие от морга, это здание строилось, что называется, на века, и годы только придавали ему очарования. Потемневшие от времени кирпичи, резные фигуры на фронтонах, белые ступени, а над центральным входом как раз громко били часы.
Я машинально посмотрела на циферблат…
– Ого! – и повернулась к Мердоку. – А ничего, что мы оперативку пропустили?
– Не стоит беспокоиться, – отмахнулся он. – Я предупредил господина полковника.
Спорить я не стала. Начальство в отпуск – работа легче!..
При виде Мердока стройная блондинка в строгом костюме просияла.
– Кого я вижу! – воскликнула она, поднимаясь. Ниже пояса у нее было тело птицы, зато выше – роскошная грудь и премилое личико. – Мердок! Анна! Да еще и вместе!
– Здравствуй, Каэн! – так тепло улыбнулся Мердок, пожимая ей руку, что я натурально разинула рот. Надо же, он умеет искренне улыбаться!
– Доброе утро, – пробормотала я, но Каэн почти не обратила на меня внимания.
Подругами мы не были – всего лишь приятельницами.
На самом деле ее звали К.Н, по буквам архива, за которые она отвечала. Но Каэн кроме потрясающей памяти обладала не менее впечатляющим упрямством, так что добилась настоящего имени. Хотя вообще-то птицам-гамаюн традиции таких вольностей не позволяют.
Каэн тем временем уже взахлеб рассказывала Мердоку о какой-то новой каталожной системе. Он внимал, время от времени вставляя реплики (и, похоже, по существу!).
Мне пришлось чуть ли не четверть часа бродить между стеллажами и разглядывать корешки папок и книг. Со скуки я полюбовалась развешанными на стенке грамотами за чистописание и художественную сшивку дел (даже не хочу представлять, что это значит!)
А Мердок и Каэн сидели рядышком на диване, склонив головы друг к другу…
Наконец они наговорились, точнее, Мердок перешел к сути.
– Каэн, мне нужна твоя помощь, – серьезно сообщил он. – Разумеется, «Б» – не твоя буква, однако тебе я доверяю намного больше, чем А.Д.
– Конечно, я помогу! – пылко заверила она, глядя на него сияющими глазами. – Что ты ищешь?
Мердок задумался на мгновение, затем сформулировал предельно лаконично:
– Дело о пропаже мужчины. Человек, возраст примерно тридцать лет, исчез или убит предположительно около месяца. Возможно, чуть больше. Особых примет нет. Фамилия начинается на «Бел». Найдешь?
– С радостью! Заедешь вечером?
И кокетливо склонила голову набок.
Сообщить результаты поисков она могла и по блюдцу, но не хотела упустить возможность лишний раз увидеться с Мердоком.
– Приложу все усилия! – заверил он, поднимаясь, и погладил ее по плечу. – Спасибо, Каэн!
Она просияла, а я удивилась.
Не думала, что Мердок способен на такие вольности!
Конечно, он не девственник, но чтобы прилюдно касаться женщины?! Ну и ну…
У меня уже голова шла кругом от всех этих тайн, загадок и неожиданных поворотов!
Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.
* * *
Кабинет Мердока – это такое специальное место, словно предназначенное для долгих откровенных бесед и неторопливого обмена мнениями под чашку кофе и сигареты. Последнее хозяин не одобряет, но уже смирился.
Так что я предвкушала, как мы с Мердоком наконец обсудим все версии, догадки и планы.
Чего я не ожидала, так это зомби, который выскочил на нас из кабинета, стоило только отпереть дверь.
– Ыыыы! – взвыл он, чем-то потрясая в воздухе. – Ааааууу!
Я отпрыгнула в сторону, чуть не свалившись из-за каблуков и узкой юбки.
Голову бы открутить тому, кто придумал эту гадскую форму!
– Стоять! – рявкнул Мердок, и я замерла прежде, чем сообразила, что приказ относился не ко мне. – Дай это сюда. Теперь иди на место.
Как собаке командует, честное слово!
Зомби оказался не хуже воспитанного пса: покорно отдал оружие, растерянно потоптался на месте – и утопал обратно в кабинет.
А Мердок оглянулся на меня.
– Нам лучше войти, – он вздохнул, зачем-то потер переносицу и широко распахнул дверь.
Оказывается, я пряталась за его широкой спиной!..
В кабинете было прохладно и тихо. Не слышно ни голосов за стеной, ни шагов в коридоре, ни шума машин под окнами. Видимо, Мердок выложил кругленькую сумму за звукоизоляцию.
Он жестом предложил мне сесть и аккуратно положил на место «оружие» зомби, которое оказалось банальным дыроколом. Боюсь даже представить, как его можно применить в драке! Хотя, скорее всего, господин Немо просто польстился на увесистую железяку…
Мердок тем временем вынул из ящика сверкающую пепельницу и молча поставил на стол.
Зомби мялся в углу и, по-моему, выглядел виноватым.
Я села, прикурила и чуть не закашлялась, когда горло наполнила привычная горечь.
– Боюсь, я должен перед вами извиниться, – вздохнул Мердок и снова потер переносицу.
Голова у него болит, что ли?
– Хм? – буркнула я.
Это максимум, на который я оказалась способна.
– Полагаю, вчера вечером я… скажем так, не вполне корректно сформулировал приказ. Вы понимаете, Стравински?
– Не-а, – честно призналась я. – А должна?
И стряхнула пепел, разглядывая хлопья на хрустальном дне пепельницы. Жаль, я не умею гадать на кофейной гуще! На сигаретах наверняка вышло бы не хуже.
Чем не способ найти бабулю?
– Я был несколько выбит из колеи, – произнес Мердок ровным тоном. – Посему отдал приказ господину Немо охранять кабинет, не уточняя, в чем именно должна заключаться охрана. Он счел вас вором. Простите.
Я все же подавилась дымом.
– Воды? – предложил Мердок и поманил зомби. Тот схватил графин и стакан, и бодрой рысью потрусил ко мне.
Хм, он его дрессирует, что ли?! Будет еще один домашний любимец, вместе с кошечкой.
Я покачала головой, борясь с кашлем и смехом.
– Простите. Нет, воды не нужно, – все еще с трудом выговорила я. – Не нужно!
Зомби замер передо мной, не зная, куда девать свою ношу, и устремил на Мердока растерянный взгляд.
– Спасибо, Немо. Поставь и иди на место.
С зомби Мердок разговаривал предельно ясно и лаконично.
Умеет же, когда хочет! И никаких тебе «полагаю», «посему» и прочих архаичных оборотов.
А Мердок тем временем зачем-то встал, запер дверь (я даже немного занервничала), а затем раздобыл из недр стола какие-то коробки.
Я молча курила вторую. Интересно, что он затеял?
За коробками последовали… тарелки, вилки и даже ножи.
По кабинету поплыл запах свежего хлеба, острого сыра, каких-то копченостей.
– Угощайтесь, Стравински! – щедро предложил Мердок.
Я сглотнула голодную слюну. Завтракала (если можно так гордо назвать ломтик сыра и чашку кофе) я впопыхах, и с тех пор успела нагулять волчий аппетит.
– Спасибо, но… – неубедительно начала я.
– Вы ведь поделились со мной оладьями, – не дослушав, пояснил Мердок. – Теперь мой черед. Приятного аппетита.
И преспокойно начал есть.
Погибнуть в расцвете лет, захлебнувшись слюной, не хотелось, так что спорить я не стала…
– Итак, что мы имеем на настоящий момент? – Мердок заговорил, только когда на столе снова воцарился абсолютный порядок. – Пока стоит сосредоточить усилия на Кукольнике. По остальным вопросам у нас имеются только догадки, притом весьма смутные, к тому же официально в моем производстве только это дело.
Я нехотя кивнула. Он был прав по всем статьям, хотя от этой правоты с души воротило.
– Будем исходить из рабочей гипотезы, – продолжил он, постукивая ручкой по столу, – что пропажа мадам Цацуевой, равно как и исчезновение вашей бабушки – дело рук Кукольника. Найдем его – найдем и их. Согласны?
И вопросительно посмотрел на меня.
Я невольно улыбнулась, представив бабулю и мадам Цацуеву запертыми в одной комнате. Ставлю на бабулю! Только жаль, что эту эпохальную битву я не увижу.
А уж если они договорятся… Бедные тюремщики!
– Что-нибудь новое есть? – поинтересовалась я. – Вы же вчера по делам ездили, так?
Мердок помрачнел. Похоже, воспоминания были не слишком приятными.
– К сожалению, ничего существенного, – нехотя признал он. – Я озадачил своих осведомителей, однако они в один голос твердят, что украденные украшения нигде не всплывали. По их словам, Кукольник не обращался ни в ломбарды, ни к посредникам. Следовательно…
– Он ворует не из-за денег, – закончила я. – Мы это и раньше знали.
– Предполагали, – поправил Мердок и посмотрел мне в глаза. – Либо же он сбывает похищенное за пределами города. Также никто из моих людей не слышал, чтобы Кукольник выполнял чей-то заказ. Разве что сюда он приехал уже с готовой задачей, однако сомнительно. Он ведь не провел разовую операцию, а орудует в Ёжинске уже около месяца. При этом Кукольник даже не пытается обзавестись сообщниками или весом в преступном мире. И вся эта история с записками и посылками вам кажется несколько нарочитой.
