Текст книги "Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт"
Автор книги: Анна Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Обидно было отступать в шаге от удачи, но что поделать?
– До свидания, господин Ихтиар, – вздохнула я и добавила почти машинально: – Примите мои соболезнования!
Он кивнул, вдруг поднял лист с усопшей, протянул мне и попросил жалобно:
– Поцелуйте ее! Вдруг она не умерла, а просто спит? Вы же домовой, вы должны нам помогать!
И смотрел с такой надеждой, словно верил в сказки.
– Извините, я не принцесса, – поспешила откреститься я. – И она ведь… девочка? А я не того пола…
Быстро соображающий следователь подхватил меня под локоть. Еще бы, ведь он-то как раз – мужчина!
Под причитания и душераздирающие вздохи мы поспешно сбежали…
– Уф, – я перевела дух, только отойдя метров на сто.
– Знаете, Стравински, – Мердок покачивался с пяток на носки, – эта история нравится мне все меньше и меньше.
– Почему? – вяло удивилась я.
Как же хорошо! Запахи цветущих яблонь и слив, деловитое жужжание пчел, лай чьей-то собаки… Улица казалась сонной и беспечной. Сложно и поверить, что здесь сплетничают, крадут ценности и похищают (или убивают?) людей.
– Элементарная логика, – он отчего-то усмехнулся, потом снова стал зверски серьезным, – подсказывает, что Кукольник имеет какое-то отношение к вам. А у нас только какие-то нелепые обрывки нитей.
– Поэтично, – проговорила я, трогая носком туфли дерзкий одуванчик, пробившийся сквозь трещину в бетоне. – Только это нам ничего не дает. Может, осмотрим место происшествия?
– Прошу, показывайте, – не стал спорить Мердок.
А на обуви у него ни пылинки! Только галстук немного сбился на бок, а волосы растрепались и слегка слиплись на висках. Жарковато, он в своем строгом костюме наверняка упарился. Но Мердок не был бы Мердоком, решись он расстегнуть ворот рубашки.
Я усмехнулась – и стянула опостылевший китель. В конце концов, белая блузка выглядит достаточно прилично!
Следователь на меня покосился (по-моему, неодобрительно), однако промолчал…
Домовладение мадам Цацуевой окружал высоченный забор с остриями поверху. От кого она так хоронилась? Неужели от разъяренных соседей? Или правда полагала себя сокровищем, которое любой готов умыкнуть?
Хотя ее-то как раз украли, так что… И вообще, мадам уже дважды вдова! Можно сказать, пользуется спросом.
Я толкнула калитку (глупо ведь нажимать на звонок, когда хозяйки наверняка нет дома), но она оказалась заперта.
– А ключи вы взяли? – спохватилась я, вопросительно посмотрев на Мердока.
Он покачал головой.
– Боюсь, официально я не веду это дело. Так что получить доступ на место преступления могу только с разрешения следователя.
От перспективы просить ключи у Стэллочки меня перекосило.
Перелезть через забор? Уж точно не в этой юбке…
У калитки же рассматривать нечего: аккуратно подметенная плитка и клумба с зацветающими ирисами. Глупо пытаться здесь что-то найти!
За безрадостными размышлениями я не сразу заметила, что Мердок протягивает мне… свой пиджак.
– Подержите, будьте добры, – очень вежливо попросил он. – Похоже, изнутри дверь отпирается без ключа.
Я машинально взяла пиджак, а Мердок подошел к забору. Смерил взглядом препятствие – и с легкостью кошки на него взлетел.
Ничего себе трюк!
Минуту спустя Мердок уже распахнул дверь, предлагая мне войти.
В дом нам не попасть, там замок посложнее, но осмотреться можно и так. В конце концов, на место преступления выезжала опергруппа, так что все должно быть отражено в протоколе…
На первый взгляд во дворе ничего не изменилось: добротный ухоженный дворик, кирпичный дом под зеленой шиферной крышей, яркие герани на подоконниках.
Хотя от внимательного наблюдателя бы не ускользнуло, что мужчины в доме нет. Хозяин не стал бы подвязывать трубу веревочкой или подкладывать под калитку камень вместо нормального ограничителя.
Кажется, я поторопилась с выводами. Над входной дверью красовался новенький добротный козырек. А вон там водоотлив, за который я раньше цеплялась рукавом, аккуратно подогнут.
– Похоже, Хельги тут всерьез обживается, – усмехнулась я, указав на него. – Уже и хозяйством занялся.
– Любопытно, – признал Мердок, оглядываясь, и повторил: – Любопытно. Хозяйке не видно, кто стоит за забором.
– Выходит, похититель знал, что она ждет Хельги, поэтому откроет дверь? Или понадеялся на авось?
– Едва ли он надеялся на удачу, – покачал головой Мердок. – И это снова приводит нас к сестре.
– Или соседям, – вздохнула я. – Кто-то что-то мог заметить…
– Однако водяной видел женщину, – возразил он.
– Вы верите его словам? – скептически спросила я.
– А вы полагаете, что ему доверять не стоит? – осведомился Мердок.
Я ответила прямым взглядом. А хорош! В таком чуть растрепанном виде он словно утратил часть глянца и стал человечнее.
Уф, о чем я опять думаю?!
Это наверняка от голода!
Подумав, я присела на скамейку-качели под ярким тканевым навесом и пристроила рядом свой китель и пиджак следователя. Затем вынула из сумки пахнущий корицей и яблоками сверток.
– Будете? – радушно предложила я, разворачивая промасленную бумагу.
И прямо руками взяла уже остывший, но все равно восхитительный оладушек.
Мердок смотрел на меня во все глаза. А затем подошел, сел рядом – только качели заскрипели – и взял угощение.
– Вкусно, – произнес он, пережевав первый кусочек. – Благодарю.
Я растерянно кивнула: признаю, удивил! Мердок ел с аппетитом, аккуратно держа оладьи так, чтобы не закапать маслом одежду.
А он тем временем взял вторую оладью.
Э, так и мне не достанется! И я набросилась на запоздалый завтрак.
На пару мы уничтожили оладьи минут за пять.
По-джентльменски уступив мне последнюю, Мердок с сомнением посмотрел на свои жирные пальцы.
Пришлось лезть в сумку.
– Держите, – я протянула ему пачку бумажных салфеток и сама вытерла пальцы.
– Вы неподражаемы, Стравински, – он аккуратно промокнул руки.
– Благодарю! – в тон ему ответила я и усмехнулась. – Ну что, теперь в архив?
Он только кивнул, поднялся и подал мне руку.
А затем – о ужас! – перебросил пиджак через плечо.
Таким я вечно застегнутого на все пуговицы следователя еще не видела.
Улыбаясь своим мыслям, я вышла на улицу. Мердок возился с калиткой, пытаясь ее снова запереть.
Я подставила лицо теплым солнечным лучам, закрыла глаза и улыбнулась.
Хорошо-то как! На сытый желудок жизнь казалась куда веселее.
Цветы, птички, ветерок – благодать!
Грохот, вопли и заливистый лай заставили меня резко распахнуть глаза.
Вовремя: прямо на меня мчался черный пес-призрак.
Мердок резко выдохнул и попытался меня оттолкнуть.
Бесполезно: сдвинуть меня с места против воли практически невозможно. В кои-то веки пригодилась папочкина наследственность (хоть такая от него польза)!
Мердок такого поворота не ожидал – потерял равновесие и едва не упал. Впрочем, мне было не до него.
– Фу! – строго сказала я, глядя в блестящие глаза призрака. – Блэки, сидеть!
Никому не советую повторять этот фокус с незнакомой собакой! Гарантированы незабываемые впечатления, десяток швов и курс уколов от бешенства. А с призраком можно и сердечный приступ схлопотать. Но мне-то этот пес отлично знаком!
Хотя бабуля, думаю, усмирила бы его одним взглядом.
Жаль, мне до нее далеко. Призрак будто не слышал: норовил поставить лапы на мою блузку и облизать лицо.
Не смертельно, но мне же еще в архив, а эта бессовестная морда перепачкает меня эктоплазмой! И это белым днем…
Я укоризненно покачала головой и рявкнула:
– Сидеть, кому сказано?!
Пес плюхнулся на задницу и вывалил язык, пожирая меня преданным взглядом.
Краем уха я уловила чей-то смех и перешептывания за углом. Кажется, кому-то стоит задать трепку!
Я присела, насколько позволяла узкая юбка, и потрепала его за уши.
Странное чувство – гладить призрака. Хотя Блэки настолько силен, что его бестелесность почти не ощущается, только улица сквозь него слегка просвечивает и на ощупь он холоден, как лед.
– Стравински, – голос следователя был не просто ледяным, а температуры жидкого азота. – Извольте объяснить, что это значит?
Я повернула голову, не переставая трепать пса за ушами. Он восторженно повизгивал и махал хвостом.
Мердок возвышался надо мной, как каменная статуя. Он снова натянул пиджак, который выглядел на нем настоящими доспехами.
Можно подумать, я нарочно это подстроила!
– Это сторож Маккаудов, – объяснила я ровно и поправилась: – То есть теперь дом купил господин Ярый, так что и сторож его. Они с брауни, Волосатой Мэг, привязаны к жилищу.
– Благодарю за информацию, – он наклонил голову на пару сантиметров. – А теперь мы можем идти?
– Да, конечно, – я поднялась, не обращая внимания на жалобный вид пса, и повысила голос: – Только задам трепку мальчишкам, которые его выпустили! Блэки, ищи! Ищи, мальчик!
За углом ойкнули, раздался поспешный топот… поздно. Блэки обладает совсем не собачьим умом (подозреваю, что в его теле нашел пристанище один из предков бывших хозяев), отличным чутьем и недюжинными умениями.
Пес сорвался в погоню и уже через минуту пригнал понурившихся пацанят лет восьми-десяти. Как ему удавалось заставить их идти перед собой, я не знаю и знать не хочу.
Мальчишки изо всех сил пытались изобразить раскаяние, но мордашки их сияли восторгом. Еще бы, такое приключение! Только предчувствие наказания несколько приглушало их экстаз.
Они не с моих улиц, но наверняка живут неподалеку или учатся в школе на Тенистой.
– Так-так, – сказала я строго. – Значит, уроки прогуливаете, призраков на прохожих натравливаете? А вы знаете, что бывает с малолетними хулиганами?
– Что?! – пискнул самый маленький рыжий мальчик.
– Школа-интернат, – сообщила я, стараясь не улыбаться. – Сначала, конечно, вызовем родителей…
– Не надо! – взвыли они хором. – Тетенька домовой, мы больше не будем! Мы же не всерьез! Только пошутить хотели!
Мердок скептически хмыкнул. Я разделяла его сомнения.
– Значит, вы знаете, кто я, – я нахмурилась. – Нападение на полицейского при исполнении, да еще при отягчающих обстоятельствах…
– Каких-каких? – не выдержал старший, светловолосый крепыш со странными глазами.
Я присмотрелась… точно! Малолетний оборотень, похоже, из песьих. Такой мог управиться с собакой.
Значит, организатор нашелся. Любопытно, а исполнитель кто?
– Отягчающих, – вздохнула я и покачала головой. – Это значит, что наказание будет еще строже…
И сделала многозначительную паузу. Неизвестность всегда пугает больше.
Светловолосый насупился, рыжий прикусил губу, а третий, молчаливый темноглазый мальчик, спросил вдруг:
– А может, нам какая-нибудь амнистия выйдет?
Я переглянулась с Мердоком. Лицо его было по-прежнему застывшим, только глаза смеялись.
– А ты, видимо, хочешь стать юристом? – вмешался он.
– Ага, – серьезно кивнул темноглазый. – «Орленком» буду! Людей защищать!
Я поморщилась.
– Похвальное стремление, – вздохнул Мердок.
– И кто из вас заклинатель? – поинтересовалась я строго.
Они как по команде опустили глаза.
Пес, вывалив язык, с интересом за ними наблюдал. По-хорошему, можно было поинтересоваться сразу у него, но тогда воспитательный эффект смажется.
– Значит, придется проверять всех, – заметила я. – Господин следователь, как долго займет экспертиза?
– Полагаю, недели две-три, – серьезно ответил Мердок. – Разумеется, дети будут помещены в детдом, а уже затем…
– Не надо! – перебил его рыжий и сжал кулаки. – Это я заклинатель! Рик и Дэйв не виноваты! Забирайте меня!
Я подошла и присела перед ним на корточки. Ярко-голубые глаза полны слез, но подбородок он упрямо вздернул и взгляда не отвел.
– Как тебя зовут? – спросила я мягко. – И где ты живешь?
– Ирга, – он шмыгнул конопатым носом. – Я на Сиреневой живу, в десятом доме.
– И где же ты, Ирга, научился управлять призраками? – не отводя взгляда, спросила я. – Тебе кто-то объяснил, как это делать? Или книжку дал?
По всем правилам полагается вызвать родителей и воспитателей, но первичную информацию можно собрать и так.
Даже Мердок молчал. Понимал, что вовлечение несовершеннолетних в преступную магическую деятельность – это не шутки, и некроманта-растлителя надо во что бы то ни стало схватить за… пусть будет за шкирку.
А может, это Кукольник?!
– Никто, – покачал рыжей головой Ирга. – Правда, тетенька домовой! Я сам!
– Клянешься? – спросила я, стараясь не выказать досады.
Если правда, то мальчик очень способный… но ниточки к Кукольнику нам это не даст.
– Клянусь! Чтоб мне сдохнуть!
Я вздохнула и поднялась.
Вряд ли он врет, хотя проверить стоит.
– Ладно. Сейчас мы пойдем в детскую комнату полиции…
Три протестующих вопля были мне ответом.
– Так нечестно! – выпалил знаток юриспруденции. – Ирга же вам все рассказал!
– Может, и рассказал, – не согласилась я. – Но в полиции на слово не верят.
– А как же эта… презумпция невиновности, вот! – не сдавался будущий адвокат.
Хм, он и вправду явно интересуется уголовным правом.
– Раз вы знакомы с такими понятиями, – произнес Мердок в своей обычной наставительной манере, – то знаете и что такое проверка алиби?
Тот насупился и кивнул, а я закатила глаза.
– Ладно, пойдемте в мой кабинет. Я позвоню вашим родителям.
– А в полицию не заложите? – подозрительно спросил оборотень.
У Мердока дрогнули губы, а я торжественно подняла руку:
– Клянусь! Чтоб мне сдохнуть!
* * *
Понурые хулиганы в моем кабинете сразу оживились. Глазенки засверкали, а шаловливые руки потянулись к моей коллекции.
Пришлось рыкнуть. Фирменный бабулин рык, которым она усмиряет своих «мальчиков», удается мне не очень, но малолеткам хватило и этого. А вот Мердок посмотрел удивленно.
Я раздраженно звякнула древней подставкой под блюдце. Да-да, я бледная тень своей непревзойденной бабули!
– Теперь я вас оставлю, – заметил Мердок, когда я вынула блокнот и карандаш.
Я замерла с занесенной над чистым листом рукой.
– А как же приказ не отлучаться от вас ни на шаг?!
– У вас имеется три свидетеля, – возразил он. – В случае необходимости они вполне смогут подтвердить, где вы находились и что делали. К тому же в ближайшее время явятся их родители. А у меня еще масса дел.
– Понимаю, – буркнула я, привычно помечая в блокноте время и дату. – Тогда удачи!
Он кивнул и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
– А… это кто? – тихо спросил будущее светило юриспруденции.
– Мой начальник, – объяснила я кратко. – Следователь Мердок.
– Ух ты! – восторженно протянул рыжий. – Он же ведет дело Кукольника! Я читал!
– Да. Но подробности разглашать не могу. Сам понимаешь – тайна следствия.
Он кивнул. Глаза троицы хулиганов светились восторгом…
Следующие часа два я занималась воспитательной работой. По-хорошему, следовало сдать мальчишек службе по делам несовершеннолетних и не мучиться, тем более что они не имели отношения к моему участку. Но поступить так я не могла.
Пришлось обзванивать родителей и излагать суть дела.
Заодно я выслушала все охи-вздохи, вопросы и даже гневные вопли мамочки будущего адвоката. Она защищала сыночка так, что сразу становилось ясно, откуда у него тяга к юриспруденции.
Хорошо хоть остальные родители оказались более адекватными. Отец малолетнего оборотня вообще только осведомился, причинен ли ущерб. Услышав отрицательный ответ, вздохнул с облегчением и пообещал срочно приехать.
Похоже, эта троица не впервые попадает в неприятности…
Отделаться от «детского сада» удалось нескоро.
Надеюсь, родители Ирги послушаются совета и отведут ребенка на тестирование, а то с такими способностями можно и в настоящую банду загреметь. Надо же, управлять призраком на чистой силе!
Я покачала головой и решила, что стоит присмотреть за мальчишками. А может и словечко кое-кому шепнуть…
А теперь надо бы в архив. Сколько можно откладывать? Только сначала Мердока разыскать. Надеюсь, он не умчался в синюю даль, а торчит в собственном кабинете.
Я сладко потянулась – и тут дверь с силой распахнулась, и в проем заглянул тролль.
– Грендель? – удивилась я, уже понимая, что стряслось что-то нехорошее. – Что случилось?
– Ваши, – пророкотал он, явно с трудом сдерживая гнев. – Там!
Уф, надеюсь, он сейчас успокоится, а то каменный тролль способен все здание раскатать по камушку.
– Не нервничайте, – попросила я, подняв руки в примирительном жесте. – Расскажите толком.
Он набычился.
– Хельги ар-р-рестовали!
На мгновение я онемела. Неужели Мердок?!
И в сердцах помянула Неназываемого…
* * *
Дежурный как раз любовно разложил на газетке нехитрый обед: пяток яиц, жареную куриную ногу и солидный ломоть хлеба.
– Приятного! – пожелала я, притормозив у окошка.
Дежурный, поднесший мясо ко рту, едва не захлебнулся слюной.
– Спасибо, – буркнул он, вновь примеряясь к курятине.
– Потапыч, а тролля задержанного уже привезли?
– Ага, – кивнул он, сглотнул и отложил кусок. Подумал – и прикрыл его газеткой, подальше от завистливых глаз и вездесущих мух. – Наверху, на допросе.
Потапыч с трудом вмещался в стандартное кресло, но его массивность была обманчива. Двигался он легко и стремительно, как и полагается крупному хищнику.
– У Стэллы или Мердока? – с деланной небрежностью спросила я.
Он вытаращил глаза.
– У фифы нашей, конечно! Мердок как с тобой утром ушел, так и не появлялся!
– Спасибо, Потапыч! – с чувством сказала я, проходя через «вертушку»…
И что теперь. Дождаться Мердока? Он ведь согласился с моими выводами насчет Хельги. К тому же Мердок имеет влияние на начальство, и в крайнем случае можно надавить на Стэллу «сверху».
Только знать бы, где носит нашего умника-следователя? Вдруг он вообще сегодня в райотдел уже не явится? А Хельги в изоляторе придется несладко.
Я подумала… и отправилась на разведку.
Кабинет Стэллы отличался от берлог прочих следователей так же разительно, как и обиталище Мердока. Только здесь все буквально кричало не о солидности и респектабельности, а о какой-то болезненной страсти к детективам.
Полки, заставленные книгами в кричащих суперобложках. На стенах – любовно оправленные в рамки дипломы об окончании различных курсов и фотографии увеличенных отпечатков пальцев. Горка с коллекцией орудий преступления – от ножа с побуревшими следами крови до граблей. А над столом – портрет Ломброзо…
Стэлла – невысокая субтильная блондинка – напряженно замерла в своем кресле. На табурете напротив ссутулился Хельги, щурясь от света лампы, направленной ему прямо в лицо. А это уже издевательство – горные тролли плохо переносят яркий свет.
Третьего персонажа я заметила не сразу.
– А он к ней того… шастал и шастал, – толковала бабка Марья. – Ить я ж ей говорила – ты поосторожнее, милка! А она отмахивалась только. Дескать, любовь у них! Вот и доигралась…
И укоризненно покачала головой в цветастом платке.
– Пожалуйста, помедленнее! Я же записываю! – взмолилась Стэллочка, беспомощно тыкая длиннющими ногтями по клавиатуре.
Меня не замечали.
Я постояла-постояла… и нарочито громко кашлянула. Прямо как директор школы при виде курящих за углом пятиклассников.
Стэллочка вздрогнула и воззрилась на меня – сначала испуганно, а затем гневно.
– Что вы хотели? – спросила она тоненьким голосочком примерной девочки.
Следом обернулись и бабка Марья с Хельги.
Пенсионерка смотрела на меня с вызовом («я исполняю свой гражданский долг!»), а грубоватое лицо каменного тролля просияло такой радостью и надеждой, что мне стало неловко.
– Здравствуйте, – вежливо произнесла я, по-прежнему стоя на пороге. – Можно вас на минутку, госпожа Стэлла?
Она пятнами, неравномерно, покраснела.
– Следователь Стэлла! – поправила резко. – Домовой Стравински, вы что, не видите? Я занята! У меня очная ставка!
Я поняла, что невольно допустила ошибку. Стэллочка очень ревностно относится к своей должности.
Но какая быстрая, надо же! Уже и допросы провести успела, и очную ставку начать. Откуда такая прыть?
Вслух я этого, конечно, не сказала.
– Я только на минуточку! – снова попыталась я.
Посягательство на свой авторитет (даже существующий исключительно в ее воображении) Стэллочка мне не простит. Неназываемый бы с ней, но она же на Хельги отыграется.
– Ни о чем я с вами разговаривать не буду! Вы вообще подозреваемая!
От волнения голос Стэллы стал еще неприятнее. Брр, как ножовкой по стеклу.
Ах, так? Интересно, когда это мне успели официально предъявить подозрение?
Дело о пропаже мадам Цацуевой, помнится, возбуждено по факту, а не в отношении конкретного лица.
Или Стэллочка вознамерилась меня привлечь как соучастницу Хельги?
Я в красках вообразила, как выволакиваю мадам Цацуеву из дома… Или я лишь командовала троллями?
А что, занимательное могло быть зрелище…
Я зло усмехнулась, распахнула дверь пошире и напомнила, уже не понижая голос:
– Хельги несовершеннолетний. Его нельзя допрашивать в отсутствие законных представителей или хотя бы воспитателей. И без адвоката, кстати говоря.
О чем она вообще думала?! Наверное, рассчитывала, что денег у троллей на компетентного юриста не найдется, а «бесплатный» защитник подмахнет все не глядя.
– Выйдите из кабинета! – почти завизжала она, привстав.
Предполагалось, что это должно выглядеть грозно. Но из-за комплекции и любви к коротким платьицам Стэлла смотрелась девочкой.
– Да пожалуйста, – пожала плечами я. – Уже ухожу.
И, поймав взгляд Хельги, одними губами добавила: «Я еще вернусь!»
Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Надо успокоиться, ярость тут не поможет.
Что делать? Идти к начальству? А вдруг полковник тоже к этой истории причастен? Уж больно много в ней странностей. Что, если демарш Стэллочки вовсе таковым не был? Не зря ведь именно ей отдали это дело!
Что еще я могу предпринять? Дожидаться Мердока? Формально и он не может влиять на ход следствия.
Хм, а что, если?..
Я сама себе кивнула и бодро направилась в дежурку.
«Час пик» еще не начался, и граждане пока не рвались сообщить об очередных преступлениях.
Потапыч уже расправился со своей нехитрой снедью и теперь вдумчиво читал газету. Телевизор что-то бубнил о хоккее, а на столе остывала кружка с чаем.
Дежурный поднял на меня вопросительный взгляд.
– Потапыч, – без предисловий начала я. – Выручи, а? Можно от тебя позвонить?
– Да звони на здоровье, – разрешил он.
Я проскользнула в дежурку, взяла блюдце и отошла в дальний угол.
Выстучала пальцами по ободку знакомый номер.
– Здравствуйте, – вежливо произнесла я, когда на том конце провода ответили. – Это Центр бесплатной правовой защиты?.. Я хочу сообщить о незаконном задержании несовершеннолетнего. К тому же он представитель малого волшебного народа. Да-да, тролль Хельги! Приезжайте!
Назвав адрес, я сбросила звонок и глубоко вздохнула.
Потапыч косился на меня, кажется, с сочувствием.
– Что стряслось, девочка? – как-то совсем по-отечески спросил он. – Подопечного обидели?
– Ага, – я благодарно улыбнулась. – Тот тролль – с моей улицы.
– А, вот оно что, – он понимающе закивал и встал. – Ты не стой столбом. Садись, чай будем пить!
Я только-только успела пригубить обжигающе горячий ароматный напиток, сдобренный медом и малиновым вареньем, как дверь с силой распахнулась, и в вестибюль влетел кругленький дядечка с портфелем. На носу, больше напоминавшем клюв, поблескивали золотом очки, а губы беспрестанно шевелились, словно он вел непрекращающийся спор с невидимым собеседником.
Дяденька сунул в окошко удостоверение и ордер.
– А, к Стэлле, – хмыкнул Потапыч, со значением покосившись на меня, и нажал кнопку. – Проходите!
– Спасибо! – дяденька вприпрыжку направился к лестнице, прижимая к груди объемистый портфель.
Я перевела дух и отхлебнула чай.
Теперь за судьбу Хельги я могла не переживать. Это ведь сам знаменитый Плевалка!
Любопытство зудело, как комар, не давая просто сидеть и ждать…
Я торопливо, не чувствуя вкуса, допила чай.
Мы с Потапычем переглянулись и, не сговариваясь, прокрались к лестнице. Могли и не таиться, нас бы никто не заметил – по всему второму этажу гремел густой бас адвоката.
Голосина у него – впору в опере петь! Райотдел содрогался – в обоих смыслах.
– Деточка, для вас что, закон не писан?
– Я вам не деточка, а госпожа следователь! – взвился тонкий голосок Стэллочки.
– А если вы следователь, то извольте соблюдать УПК! – пророкотал Плевалка. – А не хватать бездоказательно всех подряд!
– У меня есть доказательства! – почти завизжала Стэллочка. – Он преступник!
Тут она сглупила. Дурочка, сама же подставляется!
– Никто не может быть признан виновным иначе, как по приговору суда! – припечатал ее цитатой адвокат. – Вы, деточка, о презумпции невиновности слышали? А о праве на защиту?
Двери нескольких кабинетов приоткрылись, но на подмогу Стэллочке никто не спешил. Все наслаждались бесплатным (а главное, безопасным) представлением.
Вот они – мужчины и рыцари!
– Но он ее украл! – совсем потеряла голову Стэлла. – Надо заставить его рассказать, где этот тролль ее прячет!
– Да с чего вы вообще взяли такую чушь?!
От грохочущего голоса Плевалки хотелось пригнуться и вжать голову в плечи. Но Стэллочка продолжала трепыхаться.
– Он тролль!
– И что же? – перебил ее адвокат. – Что за дискриминация представителей малых волшебных народов?
Готова поклясться, он развлекался и явно работал на публику. Кроме всего прочего, в кабинете имелся независимый свидетель – бабка Марья, которая в случае необходимости все подтвердит.
– Это не дискриминация!! – Кажется, Стэлла вот-вот начнет топать ногами. – Тролли крадут невест! Это общеизвестно!
– Ах, общеизвестно? – вкрадчиво повторил адвокат и вдруг заорал во всю мощь своего недюжинного голоса: – Плевать я хотел на ваше мнение! Вы это в суде докажите!
Это была коронная фраза Плевалки, за которую он и получил свое прозвище.
Стэлла пришибленно молчала. Жаль, мне с лестницы не видно, но я подозревала, что она оглушенно трясла головой.
– В общем, своего подзащитного я забираю, – уже на тон тише продолжил адвокат. – И будьте уверены, от жалобы в прокуратуру вы не отвертитесь!
Выпустив напоследок эту отравленную стрелу, он прихватил Хельги и с триумфом проследовал вниз.
Потапыч, довольно щурясь, скрылся в дежурке, а я решила дождаться Хельги.
Пожалуй, стоит сопроводить его до дома…
Я вышла на крыльцо и вынула из сумочки сигареты.
А что такого? Стою, курю… Мало ли, кого можно встретить на крыльце райотдела!
Понятно, что такая детская уловка никого не обманет, и в любом другом случае «стукачества» мне бы не простили, но Стэллочку своей не считали.
Мне даже стало ее жалко. Она так мечтала стать настоящим следователем… или, скорее, играла в полицию.
А потом вспомнился понурившийся несчастный Хельги, и от сочувствия его мучительнице не осталось и следа.
Только я успела прикурить, как из райотдела вприпрыжку выскочил Плевалка, практически волоча за собой осоловевшего Хельги.
При виде меня тролль расплылся в улыбке и распахнул объятия.
Кажется, идея его подождать была не из лучших. Он же сейчас такое представление устроит, что все сбегутся!
Афишировать свою роль в его спасении я не собиралась, но поди объясни это восторженному юнцу!
Мудрый старый адвокат быстро сложил два и два и перехватил инициативу.
– Аннушка, девочка! – вскричал он, выскочив вперед. – Как поживает ваша непревзойденная бабушка?
От неожиданности я едва не подавилась сигаретой.
– Отлично, спасибо, – машинально ответила я, борясь с кашлем.
Хотя логично. Сделаем вид, что наша беседа никакого отношения к Хельги не имеет. Эдакая случайная встреча с давним знакомым.
– А матушка? Сестра? Они здоровы? – настойчиво продолжил Плевалка, как бы между делом спускаясь по ступенькам.
– Да, все в порядке, – я смиренно последовала за ним.
Хельги растерянно топал за нами. Он явно не понимал, что происходит, но сообразил промолчать.
Адвокат, продолжая нести какую-то чушь о том, как он соскучился по моей бабуле, прямиком направился к беседке, как громко назывались три лавочки под навесом. Стен у нее не было, зато незаметно подкрасться не получится.
Усадив Хельги (скамейка жалобно заскрипела), Плевалка сбросил маску друга семьи.
– Значит, это вы меня вызвали, – произнес он задумчиво, рассматривая меня во все глаза.
Свой невероятный голос он приглушил, и вместо грохота шторма в нем теперь слышался лишь рокот прибоя.
– С чего вы взяли? – я пожала плечами и затянулась.
Откровенничать не стоило. Конечно, сегодня адвокат меня здорово выручил, но все равно, не люблю я эту братию!
– Редко, знаете ли, о незаконных задержаниях сообщают анонимно, да еще и с полицейского номера, – адвокат заговорщицки улыбнулся и тоже сел, пристроив рядом верный портфель.
– Кхм, – глубокомысленно ответила я и выпустила клуб дыма.
Главное, чтобы он этими догадками не делился с кем попало. Остальное меня не волновало.
– Так почему вас так занимает судьба этого молодого человека? – продолжил адвокат, рассматривая меня безо всякого стеснения.
– Хельги живет на моей улице, – исчерпывающе объяснила я.
– А, вот оно что, – понимающе закивал Плевалка. – Похвально, очень похвально!
И, сняв очки, принялся протирать стекла бархатной тряпочкой.
Взгляд у него оказался ожидаемо внимательным и умным. Вот только зрачки вертикальные.
– Это все, что вы хотели узнать? – сухо спросила я, затушив сигарету.
– Почти, – неожиданно покладисто согласился он и водрузил очки обратно на нос. – И вот что имейте в виду. По-моему, та девица не сама придумала эту версию. Ей кто-то подсказал.
– Интересно, – признала я. – А кто именно, вы не в курсе?
– Понятия не имею, – обезоруживающе признал адвокат. – Кто-то, кому она полностью доверяет. А насчет дела Хельги, – он покровительственно похлопал клиента по локтю, – не беспокойтесь. Рассыплется, как карточный домик. Об этом я позабочусь.
– Спасибо, – искренне сказала я. – Хельги ведь даже не на подписку отпустили, так?
– Именно, – улыбнулся Плевалка. – Она не собиралась его отпускать. Думала, расколет, а потом судья ей задержание подмахнет. Стэллу-то я нейтрализовал, а вот с советчиком ее сами разбирайтесь, госпожа Стравински!
– Кстати, – спохватилась я. – Как вы узнали, кто я?
– Я читаю газеты, – он встал и взял портфель. – А ваше фото недавно мелькало в статье о Кукольнике.
– Понятно, – кивнула я. Как говорится, ларчик просто открывался. – Что ж, приятно было познакомиться.
– Взаимно, – покивал он и попросил внезапно: – И передавайте привет вашей бабушке. Потрясающая женщина! Хоть мы и не виделись лет тридцать. Ах, как же хороша она была когда-то…
Он подмигнул мне и направился прочь, размахивая портфелем и напевая: «Сердце красавицы склонно к измене…»
* * *
По дороге домой Хельги честно рассказал все, что знал. Толку от этого оказалось немного: буквально через час после моего визита к их дому подъехал «воронок», и бедного тролля выволокли под белы рученьки.
– Ты хоть никого не ударил? – встревожилась я.
Вон какие кулачищи! А телесные повреждения полицейским при исполнении – это вам не Стэллочкины измышления.
