Текст книги "Ребенок Черного Лорда (СИ)"
Автор книги: Анна Нест
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– Подготовь бумаги, – небрежно бросила Алевтина. – Только смотри – я проверю, – добавила она напоследок.
Оля растерянно смотрела на дверь. В родовой снова зазвучал переливистый смех. Такого тут точно не было. На секунду медсестре показалось, что она услышала звон бокалов. Отогнав от себя странные мысли потряхиванием головы, Олечка отправилась на пост.
Глава 13. Саша
Саша стояла возле плиты, помешивая наваристую юшку. Такая сосредоточенная и миниатюрная, в белом фартучке. Она напоминала школьницу, которой доверили сварить первый в ее жизни обед. Саше было двадцать два. И такие обеды она варила ежедневно последние три года. Ее муж любил поесть горячего в разгар рабочего дня. Когда стрелка часов набрасывалась на двенадцать, он складывал бумаги в коричневый портфель и шел узкими улочками в сторону родной пятиэтажки.
В этом доме Сергей жил последние 35 лет. Здание было стареньким, но прочным. Впрочем, мужчина бы держался за место, даже если бы оно начало расходиться по швам. Он мог себе позволить новое жилье, но Сергей считал, что материальный достаток – зло для женщины. Имея лишние деньги, они начинают портиться, как открытая банка кильки под июльским солнцем. Мужчина мнил себя добытчиком – он приносил в дом продукты и оплачивал счета. По мнению Сергея, жена должна гордиться таким мужем, что Саша и делала.
Сергей практически дошел до двери, как дорогу ему перегородила беременная кошка. Она жалобно мяукала, стараясь выпросить немного еды и ласки у прохожего. Мужчина свысока посмотрел на животное.
– Пусть самец твой тебя кормит, – пробурчал Сергей. – У меня своя пузатая.
Кошка отошла от Сергея, словно поняла, о чем он говорит. Она еще раз взглянула на него и убежала за дом.
– Только так с вами и нужно, – сказал Сергей, деловито подняв подбородок. Он сам не понимал, что имел ввиду, но остался горд собой. Мужчина окинул двор, но других объектов, которые нуждаются в поучении, рядом не оказалось. Живот, привыкший получать пищу по часам, страшно булькнул, напоминая хозяину о супе.
– Привет, старушка! – нарочито бодро прогремел Сергей. Он чмокнул жену сухими губами в щеку и всучил ей в руки тяжелый портфель. – Как суп? – спросил муж, шествуя на кухню. – Не пересоленный, как в прошлый раз? – не упустил момента Сергей, чтобы уколоть Сашу.
– Нет! Вкусный, – оправдывалась Александра. – Я пробовала.
– Если вкусный, чего не подаешь? – стал закипать Сергей.
Александра виновато присела перед мужем и устремилась к плите. Она открыла крышку и по комнате разнесся аромат свежей зелени.
– Косточки выбрала? – лениво поинтересовался мужчина.
– Да, – ответила Саша. Женщина боялась пропустить просьбу мужа, но послушной Саше было сложно концентрироваться на еде. В ее голове до сих пор жил разговор с врачом. Ее узкий таз не позволял рожать самой. Да и рожать с таким зрением – приговор для Саши. Бедная женщина не знала, когда подступиться к мужу, чтобы разговор был продуктивным.
– Хлеба порежь! – сердитый голос Сергея вернул Сашу на землю, в кухоньку однокомнатной квартиры. – Кто так режет? – не унимался муж. – Ты его мучаешь!
Александра хотела пожаловаться на тупые ножи, но, посмотрев на разгневанного мужа, не решилась. Она села рядом с Сергеем и слушала его монотонное чавканье. Сашу совсем не раздражал неприличный звук. Женщина любила, когда ее мужчина ест. В такие минуты он всегда был добрым и спокойным.
– Сереж, – тихо позвала Александра. – Я у гинеколога была и на УЗИ ходила.
– И как? – оживился Сергей. – Пацан?
– Невидно было, – оправдывалась Саша. – Он ножкой закрывал… Так вот, врачи говорят…
– Спасибо, – ответил Сергей, поднимаясь из-за стола. – Где мой портфель? – спросил сытый муж, лениво осматриваясь по сторонам. Он быстро потерял интерес к разговору и был не против его свернуть. До окончания перерыва оставалось десять минут.
– Вот он, милый, – залепетала Саша. Она совсем не хотела сердить мужа и решила отложить разговор на более удобное время. «У Сергея половина рабочего дня впереди, пусть подумает о работе», – решила Саша.
– Так что там с врачом? – переспросил Сергей, опомнившись уже возле входной двери.
– Нормально все, – заверила любимого Александра. – Вечером уже погорим, – она нежно прижалась к Сергею, предварительно стерев с его подбородка увесистую крошку. – Я тебя люблю, – прошептала растроганная женщина.
– Угу, – ответил Сергей. Он прерывисто вздохнул и отстранился от женщины. – Ты котлет пожарь, Саш. Ладно?
– Да. Пожарю, – крикнула вдогонку мужу Александра.
Сергей быстро преодолел ступеньки. Он вдохнул наполненный цветочным ароматом воздух и, бодро махая портфелем, пошел в сторону конторы.
Только Сергей скрылся за поворотом, погода стремительно поменялась. Деревья склоняли пышные верхушки. Ветер выл, как раненный волк. Дождь крупными бусинами стучал по крыше, смывая с нее серую пыль и ржавчину.
Глава 13 (часть вторая) Балетки
Александра смотрела в окно. Она надеялась, что муж успел спрятаться от ливня. Саша так хотела связаться с супругом, но Сергей не любил отвлекаться от дел и сердился, если жена звонила без серьезного повода. Александра всматривалась в прохожих. По тротуару бежала парочка. Ветер сломал им зонтик, который причудливой раскорякой сидел у парня в руке. Девушка визжала и жалась к избраннику, а мужчина не забывал привлекать барышню к себе, целую ее лоб, глаза, губы. Девушка отрывалась от спутника, жадно глотала воздух и теплые капли дождя.
Саше тоже захотелось прогуляться по улице вместе с Сергеем. Она представляла, как муж подбрасывает над собой портфель и ловит его возле самой земли. Женщина даже думала побежать к любимому, прилипнуть к нему мокрым телом и поцеловать так, как она никогда его не целовала. Когда-то Саша переживала, что не может подарить Сереженьке настоящий поцелуй. Теперь Александра была спокойной – если чего-то не можешь, тогда не страдаешь от отсутствия возможности продемонстрировать свои умения. Саша не могла целоваться, а Сергей не целовал ее по-настоящему последние восемь месяцев. «Идиллия», – усмехнулась женщина, положив руку на живот. Он был огромным и упругим, словно перекаченный мяч.
– Сережа, – прошептала Саша, прижавшись к мужу перед сном. – Врачи говорят, что самой мне никак рожать нельзя.
– Что?! – возмущенно завопил Сергей, скидывая с себя руку Саши. – Мы обсуждали с тобой эту тему. Если ребенка не родила, то значит, ты не имеешь право называться матерью! У нормальных мужиков пацаны рождаются нормальным путем! Или ты хочешь, чтобы нашу семью считали неполноценной?!
– Не хочу, милый. Только Таисия Дмитриевна настаивает. Говорит, это опасно.
– Опасно мужа в неловкое положение ставить! Вот спрашивают у меня на работе, как там роды прошли. А что я бабам отвечу? Что моя напрягаться не захотела ради ребенка?! Да и мужикам стыдно сказать. Он Колька читал: если пацану сиську после рождения не дать, так у него потом проблемы с девками будут. Тебе все равно?
– Видно, мама Колина его к двум сразу прикладывала, да еще и девочек по палате просила подкармливать, – хмыкнула Саша. – Бегает теперь от одной к другой.
– Молчи! – неожиданно крикнул Сергей. Он даже замахнулся, но быстро одумался. Сергей почесал спину, пытаясь замаскировать от Александры истинное желание. Ему так хотелось, чтобы жена заткнулась, не задавала тупых вопросов, а просто делала свою работу. «Рожать – не на работу ходить», – думал Сергей. – «Один раз отстрелялась и ходи свободная».
Схватки начались утром. Казалось, ребенок не хочет, чтобы из-за него ссорились, поэтому решил родиться раньше.
– У Кольки там знакомые есть. Обещал похлопотать за магарыч хороший. Так что собирайся, – бормотал Сергей, вызывая такси. И хотя он считал, что можно было пешком сходить, всего то пару километров, но перед другом было неудобно.
– Спасибо, дорогой, – Александре стало тепло на сердце. Для такого мужа она готова рожать как придется – естественно, мучительно и в любом месте.
Скудная похвала не тешила самолюбие Сергея. Он начал медленно краснеть, не видя ничего перед собой. Звонок таксиста спас ситуацию и Сашу.
– Я уже под домом, – прозвучало в трубке. – Белая Мазда.
– Спускаемся, – отчеканил Сергей. Он поднял увесистые сумки и шагнул в коридор. За ним последовала Саша. Узкие стопы Саши вошли в салатовые балетки. Александра обернулась и оглядела квартиру. Щелкнул выключатель, повернулся ключ в двери. Ощущая приближение счастья, окрыленная Александра легко спустилась по ступенькам. Это был последний раз, когда женщина могла так сделать.
– Сережа, Алевтина Эдуардовна против, чтобы я сама рожала, – прошептала Саша.
– Конечно! Я слышал, им там надбавки дают за животы резаные! – взвинтил голос Сергей. – Чего б ей против не быть?
– Тихо, милый, не надо так, – просила Саша, гладя мужа по руке. – Врач говорит, что таз у меня узкий, а ребенок, по всей видимости, крупный. А еще глаза…
– Что глаза? Не открывай широко просто, тогда и нормально будет, – поучал жену Сергей. – И как это она вес ребенка определила – по животу? – не мог успокоиться Сергей. – Ты, Сашка, пузо, значит, нажрала, а теперь мне сыном рисковать?
– Он же застрять может, – попыталась вразумить мужа Александра. Обидные слова женщина решила пропустить.
– Я вижу, что вы за меня все решили! Так делай тогда! Чего спрашиваешь?! Только потом нормального отношения к себе не жди, – зло выпалил Сергей.
– Чего? От кесарево решила отказаться, – зашипела Алевтина, сверкнув глазами. – Я думала, что ты, Саша – нормальная баба. Другие аж пищат, чтобы им разрешили сокровище свое не рвать… Ой дура, – замотала головой Аля, перебирая бумаги. – Смотри, ты ответственность с меня сняла, если что – сама виновата будешь.
– Да-да. Я понимаю, – затараторила Александра.
– Это муж тебя вынудил? – спросила Алевтина, разглядывая покрасневшую Сашу. – Ясно. Та не смотри так – я не подслушивала. Девочки все доложили. Он же там весь криком изошел.
– Простите, – тихо ответила Саша.
– Не перед той извиняешься. Смотри, чтобы тебе у ребенка не пришлось прощения просить.
– Давай щипцы! Чо ты стоишь, Юрий, как столб отбитый! – не могла сдержаться Алевтина. – Ребенок застрял! Задохнуться же может… А ты не рычи! – закричала Алевтина на Сашу.
– Я уже не могу. Так больно! – захрипела Саша.
– Раньше думать нужно было!
Резкая боль лишила Александру всех эмоций. Ей показалось, что ее лоно треснуло надвое. Узкие бедра и крупная головка мастерски сделали свое дело. В комнате послышался звук рвущихся связок. Ребенок пошел на выход.
Сегодня Юрий получил второе крещение, Алевтина Эдуардовна – миниинфаркт, а Сергей – здорового на первый взгляд сына и супругу с разорванным симфизом. Лонное сочленение Саши попросту не выдержало. Женщина лежала без движений и рассматривала потолок. Ее глаза с вылезшими капиллярами описывали ровные линии от стенки к стенке.
– Слышала? – устало спросила Алевтина, запеленав родившегося мальчика.
– Слышала, – сказала Саша, сразу поняв, о чем говорит врач. – Порвалось что-то.
– Теперь твоему придурку за сыном ухаживать придется. А ты, дорогая, будешь иметь отношения разве что с корсетом!
Саша подумала о муже. Ей хотелось скорее поделиться с ним новостью, что она даже забыла о своем состоянии. Но только женщина решила подняться на ноги, она осознала, что это невозможно. Ноги не слушались. Саша попыталась перевернуться на бок – тоже не получилось.
– Куда это ты? – удивилась Алевтина. – Никаких движений!
Рентгенография подтвердила предположения Алевтины Эдуардовны – разрыв симфиза. Ноги Саше не подчинялись. Они не поднимались, не сгибались, тело терпло из-за нахождения в одном положении, кожа саднила.
– Я, вообще-то, одного ребенка хотел, – бурчал Сергей, с отвращением пододвигая к Саше утку.
Так справлять нужду было неудобно и стыдно. Саша пыталась сдержать слезы, чтобы не злить Сергея. Она верила, что скоро поправится и обязательно будет самой счастливой. Александра представляла, как корсет буквально исцеляет ее.
– Воспаление у вас, Александра, – обреченно сообщила врач, осматривая роженицу. – Нужно антибиотики пропить, иначе сращивание усложнится. Хотите восстановиться?! – намеренно бодро произнесла Алевтина Эдуардовна.
– Хочу, – с грустью в голосе произнесла Александра.
– Назначать препарат? – выспрашивала Алевтина. Она боялась, что Саша откажется, поэтому за спокойным тоном прятала настоящую тираду возмущения.
– Назначайте! – уверенно сказала Саша. Она знала, что грудное вскармливание придется свернуть, но уже не считала это чем-то страшным. Ребенку нужна живая мать. А молоко можно смесью заменить.
– Ты чокнулась? – кричал Сергей, наматывая по комнате круги с ребенком в руках. Он словно хотел защитить его от материнской глупости, но получалось неубедительно.
– Так нужно! – начала сердиться женщина. – Думаешь, смеси дураки делают! Возьми ту, что дороже!
– То есть, сначала я должен ребенка вместо тебя растить, а теперь еще и кормить? Может, еще посоветуешь мне сиськи отрастить!
Александра так устала, что перестала реагировать на вопли Сергея. Она хотела лишь встать на ноги.
– Рахманов, сходите за смесью, – пришла на помощь женщине Алевтина Эдуардовна. – Ваш сын голоден!
Младенец спокойно спал, но врачу так надоели крики этого человекоподобного, что она была готова послать его куда дальше, чем за питанием.
Сергей побелел от возмущения, но неожиданно стих – уж очень он боялся нахрапистых женщин.
– Ваши таблетки, – сказала Алевтина, поднеся пластиковый стаканчик к губам Саши. – И скажите своему припадочному, что кормление через недельку-другую можно возобновить. Вы, главное, грудь не запускайте. Я позже зайду, покажу, как сцеживаться.
Саша улыбнулась. Она была так благодарна женщине, которая беспокоится о ней. Такую заботу она ощущала только в материнском доме, но Саша боялась позвонить родителям. Она ждала, когда немного отойдет от родов.
– Вот, – скупо прокомментировал покупку Сергей. На тумбочку возле Саши опустилась желтая коробочка. Упаковка была красочной, только цена не вызывала доверия.
– Может, чего лучше найдешь? – с виноватой улыбкой поинтересовалась женщина.
– Пойди и найди, – язвительно ответил Сергей. Мужчина с опаской взглянул на закрытую дверь. – Я сам работаю в семье, так что дорогих не накупишься.
Саше стала обидно. Она вспомнила о своей работе: приятный женский коллектив, утренний кофе, вазон с фиалкой на столе. Александра работала в бухгалтерии и хотела вернуться туда после декретного отпуска. Но только исполнился пятый месяц, как Сергей стал устраивать скандалы – ревновал Сашу к директору.
Павел Иванович частенько подвозил женщину домой, зная о ее положении. Паша и Саша имели доверительные отношения, но о другом никто из них и не помышлял. После очередной ссоры Александра уволилась. Вязанные изделия и куклы ручной работы покупали хорошо, но ворох обязанностей, которые скинул на нее Сергей, не позволяли слишком много рукодельничать. Теперь у нее был стимул, чтобы успевать больше.
– Он мертв! – разносились по коридору крики Сергея. – Это ты его убила!
Мальчик не смог увидеть здоровую мать. Он ничего не видел – только невнятные пятна перед собой.
Днем раньше
– Сереж, ты зачем Илью так часто кормишь? – спросила Саша. – Он же спал, вроде.
– Вот именно, что вроде, – закипал Сергей. – Какая же ты, мать – напьешься «колес» своих и спишь?
Илья действительно не нуждался в частом кормлении. Просто Сергею не хотелось упускать возможности с укором посмотреть на Александру. Да вот сын подводил. Он только ел и спал. Никакого плача. Вздутого живота.
Сергею надоело играть в отца-мать, и он искренне желал, чтобы Саша поправилась. Он раздражено понюхал мятую рубашку – срыгивание Ильи ее не освежыло. Сергей даже был готов признать, что мать способна уставать. Может, и признал бы, если бы ни замечание.
– Не давай ему так много. Подержи лучше так, – женщина изобразила руками вертикальный столбик и улыбнулась.
– Ага. Чтобы получить новую порцию блевотины? Хватит с меня!
– Ну милый, это нормально для деток, – пыталась успокоить мужа Саша.
Сергей зло посмотрел на нее, но промолчал. Он уложил сына на спину и вышел перекурить.
– Ты головку повернул? – донеслось до Сергея из палаты.
– Пошла ты, – тихо оскалился мужчина, осматриваясь по сторонам. Сигареты Сергея не успокаивали. Достав бумажник и отстранив купюру от ровной стопки, Сергей покинул роддом. Вывеска «Мужские вкусности» манила его еще с первого дня, когда он заменял свою Сашу. Сергей улыбнулся и решительно пошагал в бар.
«Аспирация смесью» – первое, что услышали перепуганные родители Александры. Не так Саша представляла себе их разговор. Постаревший Илья второй раз в жизни ехал к дочке в роддом и плакал. Первый раз он забирал ее еще такую крохотную и беспомощную, второй – не менее беспомощную, измученную и неходячую. Увидеть внука живым Илье Ивановичу не посчастливилось.
Ноги по-прежнему не слушались Сашу, а ей так хотелось ходить. Пойти ради родителей, которые заботливо меняли ей памперсы и помогали своим теплом пережить утрату. Пойти ради себя. Саша верила, что сможет быть счастливой. Не сейчас – когда-то потом, когда будет не так больно.
Состояние Саши было стабильным. Месяцы проходили, но ничего не менялось. Родители продолжали улыбаться, а Саша просто старалась жить. Она понимала, что не все, что идет естественным образом, ведет в правильном направлении. Что ей нельзя отказываться от врачебной помощи – и несмотря на риски, Саша решила оперироваться. Все закончилось.
Спустя четыре месяца, Александра могла самостоятельно пройтись по улице, грея пальцы ног в любимых салатовых балетках. Лицо ее заливал дождь, который бесстыдно соединялся с робкими слезами. Так плачет человек, который получил шанс стать счастливым.
– Зачем было рожать при показаниях к КС? – возмущался прислужник.
– Таинственная женщина попалась, – заржал Владыка.
– Точно, – согласился прислужник, пробуя на вкус другое прилагательное. – Истинная семерка!
– О, так летит время! Мы уже почти у цели, мой верный Рик.
– Да, Хозяин. Еще двоих спасем, и можно домой.
– Кому – домой, а кому – покорять таинственных дам, – хрюкнул Владыка, подмигнув своему отражению.
– Удачи вам, Владыка, – ответил Рик и тщательно расправил халат на груди.
– О, чуть не забыл, – ворвался в голову Рика голос Хозяина. – Следующую Диной зовут!
– Тоже таинственная? – устало поинтересовался Рик.
– Она вполне нормальная. А свекровь там с приветом: материнская ревность – все дела, – подытожил Владыка. – Не связывайся с ней лучше.
– Она мне надо? – зевая, ответил Рик.
– Вот и… Лысые котики! Опять обосралась!
Прислужник даже не удивился. Он отчетливо представил поросячий хвостик Саманты и зарекся брать опеку над этой кошкой. Пусть с ней Сэт мучается. Вон Хозяин уже его фразами бросается. Договорятся как-то.
Глава 14. Дина
– Зачем вам, Нина Викторовна, идти со мной? – удивленно вопрошала миниатюрная девушка с каштановыми кудрями и карими глазами.
– Дина, ты глупости не мели! – активно возмущалась взрослая женщина со стильной стрижкой. – Как это мать может бросить доченьку в такой момент? – усмехнулась Нина, подняв глаза к потолку.
Дина понимала, к чему клонит свекровь – ее мать сообщила, что приедет после родов. Дина не была против, ведь она и не могла представить, что родителям здесь делать – сидеть под дверями роддома? Дина давно решила с мужем, что мужчина не бросит ее в такой момент, как вдруг свекровь решила поиграть в добрую фею.
– Так мы с Витькой договорились, мама! – пыталась вразумить женщину Дина.
– Вот точно говорят, что беременные немного того, – зашелестела Нина Викторовна, вращая сразу двумя пальцами возле виска. – Тебя что, интимная жизнь больше не интересует?
Женщина глядела на смущенную Дину, ожидая от нее ответа. Но беременная даже не знала, как реагировать. Она вспоминала, как Виктор рассказывал, что матери не по душе ее ночные всхлипы, и Дина старалась сдерживаться, только не всегда получалось. «Неужели нельзя трахаться тише?» – звучал громогласный голос свекрови. Она любила вызывать сына в зал, отчитывая за любые проявления любви к Дине: «Почему ты готовишь завтрак – это должна делать жена. Зачем купил цветы? Тише? Лентяйка будет спать, а мне на цыпочках ходить? Как можно было выбрать себе безрукую, если вокруг тебя толпы баб, готовых давать, а не получать?»
– Вы о чем? Витька же сам хотел!
– Ты вообще любишь моего сына? – строго посмотрела Нина Викторовна на невестку.
– Конечно, – ответила Дина, не понимая, к чему клонит свекровь.
– Конечно, – передразнила женщина. – Так почему никогда его Витенькой не зовешь? – задала неуместный вопрос Нина. – Ладно, сейчас не об этом, – сжалилась она над Диной. – Понимаешь, милая, у мужика может крыша поехать от процесса. Оно тебе нужно? Будет потом по бабам бегать, тобой брезгуя.
Тема измен была любимой у Нины Викторовны. Дина так много раз слышала, как свекровь пыталась «открыть глаза слепому сыну». Рассказывала, что его жена спит со всеми и не думает раскаиваться. Хорошо, Витя не верил этому бреду.
– За что вы, мама, меня недолюбливаете? – решилась спросить Дина два месяца назад.
– Чего это недолюбливаю? – наигранно удивилась свекровь. Она была готова рассказывать о своей любви, но осеклась под пронзительным взглядом невестки. – Если бы не любила, то вы бы давно вместе не были! У меня одна женщина есть толковая, – заговорщицки зашептала Нина Викторовна. – Она всех разлучить может и свести с кем угодно. Я ж к ней не пошла! А ты говоришь – недолюбливаю.
Дина понимала, что Нину Викторовну остановила не любовь к ней, а немаленькая сумма за такие услуги. Ведь к доступным «толковым женщинам» современная на первый взгляд Нина Викторовна ходила, как к себе домой.
– Мать чувствовала, что я должен быть богатым, – рассказывал Витя. – Только ей сказали знающие люди, что я сделал какой-то роковой выбор, поэтому могу все упустить.
– Больше слушай знающих людей, – смеялась Дина. – Мы и так богатыми будем!
– Ну да, – соглашался Витя, почесывая макушку.
В последнее время тема судеб была закрыта в доме Нины. В этом огромном, холодном и полупустом доме. Дине казалось, что она в нем теряет последние силы и здравый рассудок. Но теперь все будет по-другому – через неделю Дина въедет в собственную квартиру.
– Ты, деточка, иди, а мы тут с доктором потолкуем, – деловито произнесла свекровь.
– Хорошо, – пробормотала Дина и потопала за Олей.
– Вы чего-то хотели? – спросила Алевтина Эдуардовна, посматривая на Нину.
– Вы с ней там не церемоньтесь, – заговорщицки шепнула Нина. – Строит она из себя о-го-го, а сама – шалава шалавой. Как это сына угораздило? – сокрушалась женщина.
– Что я могу сделать? – нетерпеливо перебила Нину Алевтина.
– Понимаете, они переезжать вздумали. Витенька там без меня пропадет совсем! Так вы бы ребеночка сфотографировали и мне прислали фото. Пусть сынок посмотрит, что не в него выблядок этот, – невинно заулыбалась женщина. – Уверена, что Витюша не может дитятко зачать, у него в детстве травма яичка была…
– Давайте номер, – обреченно вздохнула Алевтина. Она готова была согласиться на все, чтобы поскорее уйти от этой больной. «Судьбы, ревность и расследования», – крутилось в голове врача. – Вот тебе и сумасшедшая свекровушка пожаловала».
Бедра Дины не отличались патологической узкостью, ребенка, по результатам последнего УЗИ, крупным назвать нельзя было, обвития нет – и в чем тогда дело? Процесс просто не шел. Алевтина Эдуардовна нервничала. Она и не думала шпынять бедную Дину, но и как помочь не знала. Посовещавшись с персоналом, Алевтина Эдуардовна решила выдавливать жильца. Дина не была против. У нее не осталось сил, чтобы выражать эмоции. Думать – это последнее, чего хотела Дина. Она мечтала об окончании ада, представляя, что Витя стоит рядом. Только это держало женщину в сознании.
Три нажатия, восемь разрывов и один разрез. Ребенок снаружи. Такой спокойный и синий. Несмотря на нездоровый цвет кожи, младенец был красивым – весь в мать. Только нос был бабушкиным – слегка крючковатым.
Тройное обвитие и долгий бескислородный период не оставили мальчику шансов. Алевтина Эдуардовна не верила в случившееся. Как так? Его словно не хотели отпускать в этот мир – злой и подлый. Где мужья не ценят жен, а матери – презирают выбор сына. Где невинных младенцев зовут выблядками и прибегают к помощи страшных ритуалов. Пусть они и не имеют силы, но ведь человек верит в то, что сможет навредить. Человек ли? А может, это истинные люди?
У Рика не осталось сил, чтобы давать жизнь бесконечным вопросам. Ответы на них знать не хотелось, единственное желание – быстрее закончить. Он воспользовался теми секундами, которые были подарены малышу, сделав его проводником своего Хозяина. Еще один – и прислужник сможет вернуться. Он больше не хотел помогать. Жить в мире, где тебя предают близкие, где нет ничего настоящего и светлого. Человек рождается с болью, живет со злобой и умирает, так ничего и не сделав, ради чего стоило жить.
Дина не плакала. Она еще не осознала происходящего. Ее глаза сомкнулись, тело стало проваливаться в жесткое кресло, разум выдал только одну фразу. Но прислужник не смог разобрать, что подумала женщина. Рик осознал, что давно перестал чувствовать людей и видеть их судьбы. Последнее озарение было с Лизой. После этого – ничего. Рик боялся, что слишком очеловечился и хотел узнать мнение Владыки, но тот молчал. Возле прислужника суетились Оля и Лиза. Обе украдкой стирали влагу со щек, интенсивно хлопая глазами. Это не помогало им удержать слезы. «Может еще не все потерянно», – только подумал Рик, как его размышления прервали.
– Привет, братан, – услышал прислужник.
– Сэт? – удивился и обрадовался уставший Рик, чуть не забыв, что ему следует выражать скорбь.
– Он, – подтвердил приятель. – Лысые котики! Так у тебя здесь жестче, чем в комнате отступников.
– И не говори, – мысленно подытожил прислужник. – Здесь тебе не за развратными бабулями смотреть.
– Сдались тебе те бабули, – прервал Сэт Рика. – Лучше скажи мне, тебя ничего не удивляет?
– Знаешь, пять минут назад я думал, что удивить меня чем-то невозможно. Но тебе удалось!
– Да-а-а, – самодовольно протянул Сэт. – Удивлять я могу.
– Ты теперь за Владыку? – иронизировал Рик, убирая инструменты.
– Типа того, – удивленно булькнул Сэт. – Ты, значит, уже в курсе?
– Чего?! – воскликнул Рик и тут же понял, что все в комнате смотрят на него. – Чего так несправедлив мир, – продолжил прислужник, чтобы окончательно не спалиться. Оля и Лиля закивали головами, полностью поддерживая коллегу.
– Прикинь, я твой новый Хозяин, – не мог удержать волнения Сэт. – Пока, конечно, это обсуждать рановато, но ведь остался всего один. Но ты не бойся, – поспешил успокоить Сэт Рика. – Мы – лучшие друзья. А вот на Жуле придется оттачивать черное мастерство.
– То есть, Хозяин назначил тебя?
– Да. А чего ты удивляешься? – полюбопытствовал Сэт. – Думал, что нашим миром Саманта будет править?
– Нет. Просто…
– Ясно – сам хотел править, – понял суть дела Сэт.
– Та не особо хотел, – растерянно протянул Рик, зашивая Дину. – Если честно, то я вообще об этом не думал.
– Удивился, что Хозяин не предложил? – задал главный вопрос новый Владыка.
– Да, – не стал темнить Рик.
– Та он хотел, братан, – заверил Сэт. – Ты думаешь слишком много просто – Хозяин наш считает, что это не лучшая черта для Темного Владыки. А твои закидоны о помощи людям вообще выбесили боса, – ляпнул лишнего Сэт. – Владыка не должен сочувствовать там, помогать. Для него главное – отсутствие сострадания и готовность беса погнать в любой момент. Понимаешь, страдать за людишек уже есть кому. Они ж не ценят этого нифига – копье под ребро, и привет!
– Ты прав, Сэт. Владыка из меня хреновый, – расстроился Рик.
– Зато прислужник из тебя суперский и друг такой же, – подбодрил Сэт.
– А Хозяин где?
– Та он планы строит по развращению человечества – в ванной сидит и что-то бормочет. А я тренируюсь. Ведь не сегодня, так завтра придется обязанности на себя возложить – ходить голым по кабинету и орать на блюющего Жуля.
– Точно, – ответил Рик, вспомнив закидоны Хозяина. – А наш Жуль как там? – спросил о приятеле прислужник.
– Норм. Трепещет! Пойду я, – опомнился Сэт. – Саманта к сундуку побежала, упущу момент – вся жопа в дерьме будет.
– Дерьма, я вижу, везде хватает, – иронизировал Рик.
– А ты думал, в комнату перерождения попал? – пошутил Сэт и отключился.
Муж Дины рыдал в телефонной трубке. Нина Викторовна была слегка растерянной, но находилась в поднесенном настроении. Ей казалось, что ребенок умер неспроста – если он зачат на стороне, то лучше уж так, чем Вите глаза мозолить.
– Спасибо вам за хороший сервис, – раскланялась довольная женщина, когда к ней вышла Алевтина Эдуардовна.
Врач еле сдержалась, чтобы не заехать Нине Викторовне по трясущемуся от радости «крючку». Свекровь, словно почувствовав угрозу, прикрыла нос рукой и скривила губы. Только глаза выдавали женщину сполна. Было видно, что блестят они не от слез.
Несколько дней спустя Нина Викторовна плакала над внуком. В ее криках не было фальши, хотя она не так и долго готовилась говорить прощальные речи. Когда женщина увидела ребенка, Нину затрясло от ужаса. Ее плечи свернулись внутрь, а голова втянулась в них. Женщина не сомневалась, что перед ней ЕЕ внук – ребенок, которому она желала смерти.
Вмиг состарившаяся женщина рыдала возле небольшого холмика с деревянным крестом. На нем пока не было фотографии, но Нина Викторовна навсегда запомнила родное лицо. Она не могла играть с мальчиком, помогать ему узнать мир, вместо этого Нина сидела возле насыпи и ерошила в отчаянье давно немытые волосы. Только его лицо она видела, когда смотрела на сына. Материнская больная любовь в ней как будто перегорела. И хоть Нина продолжала любить своего сына, внук унес часть нездоровых проявлений с собой.
Мальчик больше напоминал маму, но Нина Викторовна видела в белом личике себя одну. «Он так был похож на меня, девочки», – плакалась Нина Викторовна. – Не то, что Витька – тот весь в отца».
Дина переехала с мужем в свою квартиру. Они часто наведывались к Нине Викторовне, но все реже заставали ее дома. Она приходила, когда стемнеет. Когда больше нельзя разглядеть насыпь. Нина чувствовала себя настолько виноватой, что больше не могла в одиночку нести эту вину. Она все чаще винила врачей в черствости, а Алевтину Эдуардовну – во всех грехах против человечества. Даже церковные стены не сдерживали гнева Нины Викторовны.
– Следователь Моисеев? – выпалила Нина Викторовна, забыв представиться. Она боялась, что может передумать, поэтому решила действовать немедля.
