Текст книги "Ребенок Черного Лорда (СИ)"

Автор книги: Анна Нест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Проигравший по очкам мужчина покинул помещение. Он сыпал угрозами, обещая всех уволить и пересадить. Большего всего его расстраивал нокаут – каким образом мелкий червь смог вытворить такое?

– Быстро ко мне в кабинет! – скомандовала Алевтина. – Безобразие какое, – бубнила врач, увеличивая расстояние между собой и Юрием, которому хотелось отбить у мудака желание обижать свою жену.

– Ты знаешь, кто ее муж, – шипела Алевтина на Юрия за закрытыми дверями.

– Кто? – без особого интереса спросил Юрий, потирая разбитые костяшки.

– Кто-то довольно влиятельный, – практически мирно проговорила Алевтина, полируя пальцем нос. Она всегда так делала, когда раздражалась. – Какая у него машина! Видел? – снова пошла в наступление Алевтина.

– Видел.

– Видел он. Чего ты там видел? Дальше сисек Киры не видел ты ничего.

– Но Алевтина Эдуардовна, – виновато протянул практикант, убирая разбитую руку за спину.

– Что? Думаешь, я такая старая, что ничего не понимаю. Вообще удивляюсь, как ты не падаешь в ее палате, слюни же просто на пол стекают.

– Ничего вы не старая. Вполне привлекательная женщина, – попытался перевести разговор Юрий. Ему не хотелось оправдываться перед врачом. Да и Кира ему действительно очень нравилась.

– Но-но, на меня твои штучки не действуют. Или тебе все равно на кого глазеть? – сказала Алевтина, натягивая халат на выглядывающую грудь. Привлекательная женщина… Да.

– Я и не думал, – оправдывался Юрий.

– Не думал он. Ты вообще не особо думаешь, как я погляжу, – проговорила Алевтина, кивая на израненную руку.

Алевтина Эдуардовна долго не задерживала практиканта. Ее беспокоили вещи посерьезней. Например, как теперь будут разворачиваться дела с Кирой, какого плана ей придерживаться? Она не понимала, стоит ли считать, что все удалось. Ведь с ребенком все нормально.

Юрий тихо постучал в дверь. И не дожидаясь ответа, вошел. Женщина стояла возле окна, спиной к практиканту, она не спешила разворачиваться. Юрий подозревал, что Кира плачет. «Какой дурак!» – вспыхивало в голове Юрия. Он боялся, что подобная выходка обернется для Киры проблемами. Возможно, она останется без материальной поддержки, а может, и без дома. Хорошо рассуждать посторонним, что насилие от мужчины терпеть не стоит. Это Юрий мог позволить себе вольность, ведь не ему теперь тащить младенца на себе.

– Я хочу помочь, – неожиданно проговорил Юрий. – Вы можете жить у меня. Комната небольшая, но места хватит.

Мужчина резко осекся, когда услышал робкое: «Вы уже помогли!». Он понимал, что виноват перед женщиной, но все же рассчитывал хоть на небольшую похвалу. Юрий сменился в лице еще раз, когда Кира развернулась. Ее лицо… Оно было… Нет, совсем не заплаканным, как ожидал увидеть мужчина – лицо было счастливым.

– Спасибо, – улыбаясь, проговорила Кира.

Это «спасибо» только подтвердило догадку Юрия, что идти Кире некуда.

– Вы даже не представляете, насколько я вам благодарна, – еще больше засветилась от счастья Кира. Она взяла мужчину за руку и увлекла за собой. Парочка присела на край кровати и замолчала.

– Сегодня выберем кроватку, – сказал Юрий. Ему нравилось доставлять удовольствие Кире. Он хотел взять на себя все ее проблемы.

– Зачем? – недоуменно переспросила Кира. – У меня уже есть.

– Но, – начал Юрий с недопониманием. – Я думал, вы больше не вернетесь к нему.

– Нет. Это он больше не вернется ко мне, – облегченно сказала женщина, наслаждаясь произведенным эффектом. – Вы думали, я содержанка?

Юрий хотел опровергнуть слова женщины, не желая обидеть ее. Правда, не успел.

– Все нормально. Я вас не осуждаю. По-другому сложно подумать: молодая женщина-вертихвостка, напыщенный мужчина в годах – вывод напрашивается сам по себе.

Кира рассказала Юрию историю жизни. Он был благодарным слушателем, а женщине нужно было выговориться. Она сама понимала, что это не может так продолжаться, только не знала, как все прекратить – боялась сделать больно Владу. А вот он не боялся.

Кира тяжело переносила предательство. Родной отец отказался от нее, сменив маму Киры на взрослую бизнес-леди. Маленькая Кира слышала, как мама говорила подругам, что его папу купили. Она мечтала вырасти и заработать столько денег, которых хватит, чтобы выкупить папочку.

Годы шли, а мечта продолжала жить. Конечно, Кира теперь не собиралась никого покупать. Ей просто хотелось доказать отцу, что его дочь способна стать богатой, такой же бизнес-леди, только доброй и сострадательной. Она не будет никогда одинокой, не станет разбивать семьи, наоборот – сможет помирить родителей, обеспечив их до старости.

– А потом он пришел в мою фирму устраиваться уборщиком. Представляете? Даже не узнал меня. Просил работу, жаловался на женщин. Говорил, что первая его не ценила, вторая бросила, как только узнала об изменах. Знаете, что он сказал, когда я спросила о детях?

– Что?

– Ничего. Он просто скривился, словно вляпался во что-то грязное. Я так мечтала о нем, а он… Он мечтал о деньгах. Я могла их ему дать. И я дала. Это последний раз, когда я видела его живым. Он умер через три дня после нашего разговора. Это так ужасно. Понимаете, мои деньги убили его!

– Нет, что вы? Его убило равнодушие. Равнодушие к своей семье, жизни, – Юрий говорил первое, что приходило в голову. Он просто хотел успокоить женщину. Мечтал снова увидеть ее улыбку.

– А потом я встретила Влада – умного и обеспеченного мужчину. Он был для меня всем: первым мужчиной, советчиком, опорой и в какой-то мере отцом. Все было хорошо, пока он не влип в историю с карьером. Незаконные действия, условный срок. Его словно подменили. Я зарабатывала достаточно, чтобы содержать семью, только деньги его влекли меньше, чем мои страдания.

Женщина умолкла. По лицу Киры было видно, что она заново переживает те унижения.

– Давно нужно было разойтись. Сразу, когда начались измены, рукоприкладство. Я понимала, что он так пытался самоутвердиться. Просто предпочитала жить в выдуманном мире. Не хочу его обвинять. Мы оба виноваты – использовали друг друга. Он искал жертву, я пыталась заменить им отца – просто взаимная выгода. Даже когда он меня бил, я представляла, что это отец наказывает провинившуюся девочку. Сплошное извращение. Я так вам благодарна – вы смогли разорвать порочный круг. Все изменилось, когда я увидела ваши испуганные глаза. Я давно не думала, как наша жизнь выглядит со стороны. Вы дали возможность мне опомниться.

– Вы сами смогли остановиться. Думаю, ради ребенка. Вы хорошая мать, – твердил Юрий пресные истины. Его надежды на совместное проживание испарились. Кира могла себя обеспечить, и эта встреча, скорее всего, была последней.

Молодая женщина, казалось, прочитала мысли раздосадованного Юрия. Всего через минуту она произнесла то, на что Юрий совсем не рассчитывал.

– Вы можете приходить ко мне.

– Что?! – сказал мужчина, немного подпрыгнув на кровати.

– Нет, если не хотите, тогда я все пойму, – Кира пыталась уйти от поспешного и не совсем логичного предложения.

– Я хочу.

– Понимаете, мне кажется, что вы мой Ангел Хранитель, – продолжила женщина. – Только без крыльев. Зато с крепкими кулаками, – на этих словах Кира хотела взять мужчину за руку, но тут же охнула, увидев ссадины. – Вам больно? – спросила Кира, заглядывая Ангелу в глаза.

– Нисколечко, – соврал мужчина.

– Мы можем встретиться в субботу, – с надеждой произнесла Кира. – Вот адрес, – она поспешно написал номер улицы в блокноте. Женщина оторвала листок и протянула его Юрию. – Очень хочется, чтобы у сына был правильный пример мужчина перед глазами. Это, конечно, выглядит эгоистично или даже глупо. Может, я просто верю в сказки, но…

– Я приду! – решительно ответил мужчина, рассматривая красивый почерк. – И с радостью помогу, – на этих словах он подошел к кроватке, чтобы посмотреть на подопечного. Юрий даже не представлял, что дети могут выглядеть такими напыщенными. Пухлое лицо, ничего не излучающие зелено-желтые глазки. «Как похож на отца», – подумал Юрий, но вслух произнес совсем другое. – Мне кажется, вам действительно будет полезна моя помощь. А верить в сказки – замечательно. Жаль только, что человеческая доброта приравнивается к сказкам.

Кира и Юрий неспешно собирали вещи. Они постоянно улыбались. Ощущение чего-то нового и непременно светлого пьянило парочку. Юрий помог Кире с чемоданом, когда за женщиной приехал водитель. Мило попрощавшись возле двери, они вернулись в свои миры. Кира направилась в загородный коттедж, Юрий – опять скрылся за серыми стенами лучшего роддома. Эти двое были совершенно разными, но одинаково счастливыми – окрыленными предвкушением будущей встречи.

Только другая «парочка» чувствовала в этот день такое же счастье. Алевтина даже старалась реже выходить из кабинета, чтобы не провоцировать сплетни своей небывалой радостью. А вот Владыка не боялся поделиться счастьем. Он лежал в остывающей воде в фиолетовой комнате и обсуждал предстоящие планы со своими «друзьями». Этих планов никто не слышал кроме Темного Хозяина. Необычайно удобно – никто не мог узнать о скором будущем, и никто не мог помешать ему наступить. Или почти никто…

Глава 10. Эви

Эви мечтала написать книгу с детства. Интерес к писательству подогревал отец. Он всегда пророчил Эве славу Кинга. «Ты будущая королева ужасов», – любил повторять мужчина, а поскольку он обожал читать Стивена, получать такую похвалу Эви было лестно. Малышка представляла, как напишет свою первую книжку, станет богатой и построит дом на тридцать один этаж. Число для Эви было знаменательным – день ее рождения.

Девочке всегда снились увлекательные сны. Каждый из них был достойным печататься. Но поскольку компьютеры тогда были редкостью, идеи приходилось записывать в маленькой тетрадке. Малышке быстро наскучило выводить строчки на клетчатом листе, и она решила отложить писательство на четыре месяца. Ровно столько оставалось до летних каникул. Эви давно отдохнула от домашних заданий, но ее душа по-прежнему просила жизни без забот и чернил.

Книга откладывалась на четыре месяца, года и дольше. Вот маленькая и любопытная Эви превратилась в красивую девушку. Она продолжала мечтать о писательстве, постигая азы правового процесса. В колледже было скучно, учеба утомляла. Эви отчаялась подсмотреть интересный сюжет для первого романа, но судьба сжалилась над мечтательницей и подарила ЕГО. Ухаживания были красивыми, а близость – лишенной пошлости. Цветы, разговоры о философии, музыке в уютных кафе с бокалом красного вина и вальс под тусклым светом фонаря. Снежинки падали на танцующую пару, а они кружились и смеялись.

Взрослая жизнь закружила Эви в водовороте и буквально поглотила. Любовная история чуть не стоила девушке стипендии, но влюбчивая Эви вовремя опомнилась. Теперь в ее огромной дорожной сумке лежали документы, красный диплом, на полке располагался законченный японский кроссворд. Эви смотрела в потолок и под стук колес мечтала, как она напишет первую книгу прямо в поезде. Добираться в академию было долго, а еще обратная дорога. Пару десятков часов на книгу в две недели – не так и плохо.

Сегодня Эви все реже думала о писательстве – юриспруденция ее выжимала, наполняла и имела. Каждую минуту Эви с мужем уделяли карьере, стремясь помочь тем, к кому жизнь не очень справедлива. Романтикам не выжить в таком мире. И жертвы, которым Эви помогала, не раз становились палачами, а обидчики – зверями. Растерзанная Эви уже не хотела менять жизнь к лучшему. Она желала заползти в нору, зализать раны, обвиняя мир в жестокости, а себя – в наивности.

Писательство стало бальзамом на израненную душу. Правда, ваять романтический материал не приходилось, все чаще доставались прозаичные ужасы: «Как демонтировать унитаз в квартире», «Лечение диареи народными способами», «Резиновые фаллоимитаторы большого размера». Родители Эви не принимали профессию умницы-малышки, но писать про лечение зубов они считали менее постыдным, чем подметать полы. Теперь Эви называли «наш врач».

В свободное время Эви хотела написать что-то о конце света, но застопорилась на половине страницы. Очень быстро поняв, что ничего не смыслит в этом. Эви сдалась. Сдался и ее муж. Он больше не говорил, что его жена начинающий писатель, поэтому отвечал просто: «Эви – домохозяйка. Могу себе позволить».

Эви практически записала себя в неудачницы. Тот день был обычным. Женщина набивала килознаки. Находясь в утомительном поиске информации о протезировании, полуугасшая романтичная душа забрела на форум писателей. Все как один твердили, что для творения удачных книг следует получить жизненный опыт. Один участник со смешной обезьянкой на аватарке активно всех поддерживал. Он советовал другим не отчаиваться, а ждать момента, когда появится, что рассказать людям. «Желторотик не напишет бестселлер», – кричал он с монитора в уши Эви. «Почему, вы думаете, у большинства писателей такая тяжелая судьба? Понимаете, только человек, искалеченный судьбой, может достучаться до сердца читателей. Он знает, о чем говорит. Правда обнажает души, выдумки – убивают творца».

Женщина настолько прониклась словами «обезьянки», что казалось, они написаны для нее. Теперь Эви было что сказать – о деньгах, власти, разлагающих человеческие души, но ей так не хотелось окунаться в мир предательств, злобы и вранья. «Человек должен писать о том, что он прочувствовал всей душой. Женщинам не стоит писать о мужских переживаниях, которые им неизвестны. Мужчинам противопоказано искать смысл в женских метаниях. Мужикам лучше отдать войну, женщинам – любовную тематику».

– Хорошая идея, – произнесла окрыленная Эви и пошла перерывать комод, где хранился комплект красивого белья. Эви давно не доставала его. Обычно мысли были заняты другим – что выпить, чтобы не убить себя – разочарованную и недолюбленную тридцатилетнюю женщину. Муж тоже не настаивал на романтике. «Много дел на работе», – говорил он и бросал трубку.

Ночь была шикарной. Эви наполнилась теми ощущениями, которые давно, казалось, в ней умерли. Ее душа ликовала, а тело трепетало. Теперь она была уверена, что сможет написать несколько глав. Конечно, ее героиня не будет прыгать из одной постели в другую – для этого нужен опыт, приобретать который Эви пока не стремилась. Она подумывала завести себе щеночка, чтобы заполнить листы книги звериными шалостями. Героиня – любительница животных. Это мило. Именно пес мог познакомить ее с тем красавцем, с которым она провела ночь во второй главе.

– Никакого пса в квартире! Я не собираюсь брать на себя еще и обязанности по уходу за животным – мне хватит тебя!

– Но милый. Я просто не успеваю смотреть за домом. Понимаешь, я постоянно устаю.

– А я не устаю?! – крикнул Игорь.

– Устаешь. Но ты сильный, а я…

– Да, да. Никакой собаки.

Эви практически отчаялась. Неожиданным спасением стал визит к доктору.

– Возможно, вы просто беременны, – ответила ей уставшая женщина в очках. – Возьмите направление.

Эви кружилась по своей спальне и ликовала. Страстные ночи дали ей больше, чем пару глав для книги. И пусть у нее не будет собаки, но ребенок все исправит.

Двенадцатая глава была окончена, как и двадцать седьмая неделя беременности. Эви подробно расписывала чувства беременной героини, но книге не хватало перца. Наверное, Эви посылала слишком мощные призывы во вселенную – трудности, которые стремилась пережить писательница, возникли совсем скоро. Через два дня Эви заметила кровянистые выделения. Женщина чуть-чуть насторожилась и сильно обрадовалась. Теперь она могла написать эксклюзивный материал, ведь не каждой удается столкнуться с подобным. Схватки остудили радость Эви и она, никому не сказав ни слова, потопала в роддом.

– Что ты там делаешь? Мы договаривались о приезде в лучший роддом! – сокрушался муж.

– Я пока не рожаю, – слишком спокойно ответила Эви. Женщина даже во время разговора не выпускала толстую тетрадку с набросками для книги. Она говорила нарочито тихо, чтобы не вспугнуть капризную музу.

На самом деле Эви не хотела ехать в лучший роддом. Тот, что располагался возле ее дома, женщину устраивал. Да, здесь было много недочетов, но Эви решила хлебнуть реальности. И это свершилось – ее, к сожалению, приняли.

– Что это? – деловито поинтересовалась Эви.

– Капельница! Разве не видите? – удивилась медсестра такой глупости.

– Я понимаю! А что в ней?

– Не все ли равно? – тихо буркнула девушка, но быстро исправилась: – Магнезия, Гинипрал.

Женщина около часа прокручивала в голове название. Как только Эви освободили от трубок, сдерживающих творческие порывы, она старательно вывела в тетрадке слово «Гинипрал». О магнезии она и так запомнит.

Не успела Эви загуглить о Гинипрале, как врач отменил капельницы. Вместо них Андрей Иванович назначил другие лекарства и свечи.

– Только их нужно покупать самой, – вкрадчиво сказал врач. – У нас финансирование ни к черту. Вы же понимаете?

– Да-да, понимаю, – заверила Эви. Ее уже влекла возможность использовать инструкцию к препаратам для книги. Пользоваться интернетом затруднительно из-за плохого сигнала, а сидеть на лавочке возле роддома – вообще не вариант. Жара на дворе стояла такая сильная, что, казалось, ты горишь живьем в доменной печи.

Только Эви написала последний лист тринадцатой главы, как схватки возобновились. В этот раз они ощущались болезненней, а крови стало больше. Врач сжалился над Эви, предложив новую «дозу» Гинипрала. Так тянулись дни. Все лекарства были описаны, книга выросла еще на три главы, но радости это приносило все меньше. Схватки возникали ежедневно. Девочки, лежавшие в палате с Эви, стали уговаривать ее обратиться в другой роддом. Тем более, муж имел возможность устроить туда женщину. Но женщина упорствовала.

Эви была уверена в правоте, пока не почувствовала, как ее тело словно агонизирует. Все болело, выкручивало кости.

– Что со мной и с ребенком? – устало спросила Эви.

– Все хорошо, уважаемая. Плацента просто у вас низкая. От того и мучаетесь.

Эви успокоилась, как и те, кто отвечал за здоровье малыша. Женщину больше не дергали – можно спокойно писать книгу, только писать совершенно не хотелось. Зародившаяся боль лишала любых желаний. Эви не могла найти сил, чтобы подняться, и наблюдала, как постель под ней стала окрашиваться в красный цвет. Именно в таком состоянии ее застал муж. Не обращая внимания на слабый протест Эви, Игорь отвез жену к платному врачу.

Вторые результаты обследования были не столь радужные, как предыдущие. К низкой плаценте прибавилось маловодие и диффузное утолщение. А еще определялось отхождение плаценты, и было подозрение на внутриутробную инфекцию. Врач тоже посоветовал ехать в лучший роддом на Мертвой улице, и Эви сдалась. В последнюю ночь в Царстве Равнодушия женщина не получила ни капельницы, ни человеческого сострадания. Единственное, что поддерживало состояние Эви – свечи и ожидание выписки.

Боль была ужасной. Ребенок рвался наружу, не желая оставаться в исстрадавшемся теле Эви. Схватки уже не прекращались, а Эви боялась, что так и не закончит книгу. Женщине трудно было дождаться понедельника – лучший роддом был ее последней надеждой прославиться.

– Господи Иисусе, Пресвятая Дева Мария! – скороговоркой выпалила Оля, когда увидела Эви в коридоре.

– Врача! – как в фильмах, закричал Игорь, которому было не до кино.

– Бегу, – спохватилась Оля.

Алевтина подбежала к растерянному мужчине и уставшей женщине. Эви безвольно висела на Игоре. Ее пробивала мелкая дрожь. В глазах стояли слезы. Эви уже не хотелось дышать, так как боль буквально удушала ее. Белые брюки запачкались. На лбу выступила испарина. В ту же секунду бедняжка заскулила – схватка страшной силы скрутила ее пополам. Пятно еще больше расплылось по хлопковой ткани.

К троице подбежал Юрий. Его появление вывело из ступора Эдуардовну. Практикант уже вел Эви по длинному коридору, а Алевтина Эдуардовна бежала впереди. Врач впервые не знала, что делать. Алевтину сковал страх. Еще один провал мог привлечь внимание к ее персоне. Алевтина Эдуардовна не могла найти слов до того времени, пока не прочитала выписку.

– Какие кретины! – не сдерживалась в выражениях врач. – Даже Юрию известно, что Гинипрал нельзя капать при кровотечениях, – она картинно стукнула себе рукой по лбу, а после деловито добавила. – То, что вы еще живи – большое чудо, – обратилась врач к Эви. – Но не бойтесь, я вас обязательно спасу.

– Спасибо, – тихо прошептала измученная женщина. Ей было так плохо, что Эви уже не была уверенна, что переживет этот день.

Осмотр был коротким и неутешительным. Угроза преждевременных родов не так сильно пугала, как внутриутробная инфекция. Эви просила помочь доносить ей ребенка. Юрий просил жизни для этой женщины, так как наелся смертей за последние дни. И только Алевтина Эдуардовна ничего не просила. Она понимала, что экстренная операция под наркозом – единственное верное решение.

Эви плакала и отказывалась от вмешательства. Она боялась не только за две жизнь, но и за рождение шедевра. Эви хотела передать истинные чувства рожавшей женщины, а операция бы лишила ее этих знаний.

Только троим еле удалось переубедить Эви в опасности естественного родоразрешения – температуре, усиленному кровотечению и тахикардии. Эви согласилась на операцию, после чего потеряла сознание не то от боли, не то от предчувствия будущего провала.

Эви казалось, что она плавно проплывает по коридору. На самом деле она летела, как пуля, под натиском рук Алевтины Эдуардовны. Врач быстро везла почти ушедшую женщину по коридору, разрезая тишину адскими криками.

Эви смотрела на сына. Он был таким красивым и умиротворенным. Личико не выражало эмоций. Пальцы были сжаты в кулачки. Теперь его не уродовали трубки – малышу уже не требовалась вентиляция. Эви посмотрела на ребенка и черкнула несколько строчек в синем блокнотике. Это все, что могла сказать Эви о сыне.

Юрию не давала покоя история бедной женщины, потерявшей дитя не из-за странностей или вследствие развития болезни. Ребенок был погублен врачебным непрофессионализмом. Так думал Юрий.

«Тот врач, словно Раху – именно он является убийцей и представляет жестокость», – решил мужчина, нырнув в омут специфических знаний.

– Все сходится, – прошептал удивленный практикант. – Раху принадлежит число четыре, – глядя перед собой, как завороженный, произнес Юрий. Это он хорошо помнил – совсем недавно говорил с девчонками о числах.

Юрий попытался предугадать, какое происшествие случится в ближайшие дни. Так как число пять – это в первую очередь интеллект, трагедия произойдет из-за ума роженицы? Юрий быстро замотал головой, пытаясь отогнать навязчивые идеи.

Эви после непродолжительного лечения выписывали домой. Юрий забыл о надвигающейся трагедии, так как в роддоме все было тихо. Алевтина Эдуардовна сновала по кабинету. Врач периодически останавливалась посредине комнаты, словно прислушиваясь к чему-то. Потом снова ходила от стенки к стенке, всматривалась в занавешенное окно, и бесшумно двигала губами.

Юрий заходил к Эви перед выпиской. Женщина усердно исписывала последнюю страницу блокнота. Казалось, она не замечает вошедшего мужчину или просто не хочет прерываться, чтобы не вспугнуть вдохновение. От сосредоточенности Эви высунула кончик языка и водила им таким образом, что казалось, будто она дублирует то, что создают руки.

– Вас выписывают через три часа, – сказал Юрий. – Можете звонить мужу.

– Он не в городе, – спокойно ответила Эви, ставя последнюю точку. Она устало взглянула на мужчину и улыбнулась.

– А как вы доберетесь? Родители?

– Нет. Они приедут только завтра.

– Я могу заказать вам такси, – сказал Юрий.

– Да. Я буду вам благодарна за помощь.

Только Юрий услышал о помощи, как перед его глазами промелькнули картинки об Элле и том случае в разваленном доме. Одно слово «помощь» запускали в голове Юрия рефлексы. Только мужчина думал не о еде. Ему хотелось обладать этой женщиной, несмотря на то, что Эви была не в его вкусе. Усмирить фантазии не могли даже робкие воспоминание о встрече с жопастенькой Кирой, о которой он так нагло забыл.

– Если вы не против, я могу зайти к вам вечером, – произнес Юрий, осматривая Эви.

– Зачем? – искренне удивилась несостоявшаяся мать.

Юрий хотел прикрыться осмотром ребенка, но вовремя вспомнил, что его нет.

– Хотел вас поддержать.

– Извините, но я сегодня занята. А завтра приедет моя поддержка. А потом похороны. Вы понимаете? – сказала женщина, всматриваясь в исписанные листы.

– Да, конечно, – протараторил Юрий. – Я все понимаю. Даже не знаю, почему предложил. Просто не хотел, чтобы вы были одни в этот день.

– Вы удивительный человек! – проговорила Эви. Она отвернулась от мужчины и снова продолжила писать. Поскольку чистые листочки закончились, Эви переносила свои мысли на обложку.

Эви сидела за подоконником на деревянном табурете. Она смотрела то в окно, то в экран ноута. Все наброски женщина перевела в электронный вид и теперь любовалась, как ветер треплет листья липы. Ей захотелось оказаться на улице, почувствовать дуновение ветерка, получить глоток энергетического заряда. Внутренне Эви была опустошенной. Материнского опыта у нее было настолько мало, что не из чего было натянуть последние двадцать страниц. Писать о смерти Эви не хотела. В этом нет романтики. Подобная боль ей казалась настолько примитивной, что женщина засомневалась, сможет ли она достучаться до читателей.

– А что, если закончить уходом? – задала вопрос Эви кому-то невидимому. Она изначально подумала о шведской стенке, но быстро отмела затею. Почесывая голову, Эви подняла глаза к обновленному потолку. Игорь недавно закончил ремонт. Ему нравился альпийский стиль, поэтому к потолку были прикручены деревянные брусья. Крепления выглядели надежными. Только доски подкачали. Они не успели полностью высохнуть и слегка покорежились, но вышло еще колоритнее.

Мнительная Эви не раз вылезала на табурет, чтобы просунуть пальцы между потолком и балкой. Она пыталась определить, насколько увеличилась щель и не сможет ли провисание бруса привести к его падению. Игорь только посмеивался над страхами жены. Со временем Эви привыкла к балкам, только старалась не садиться под ними. Если раньше Эви думала, что они являются ее погибелью, то сегодня она была готова целовать искусственно потертое дерево.

Женщина вышла в коридор. На вешалке распластался синий махровый халат. Эви рывком освободила его от пояса и поспешила на кухню. Табурет неприятно скрипнул, как будто просил сжалиться над ней из уважения к возрасту. Эви не хотелось ломать мебель, ведь новый гарнитур должен был приехать только через неделю. Но она тут же успокоила себя, вспомнив, что искусство требует жертв. Табурет – невелика потеря.

Эви просунула конец пояса между ровным потолком и измученной коричневой балкой, зафиксировав ткань узлом. И задумалась. Женщине нужны были эмоции – иначе книга будет незаконченной. Эви решила всего лишь на десять секунд согнуть ноги в коленях, чтобы только почувствовать, как это. Только женщина так сделала, она поняла, что опыта получила предостаточно. Эви резко распрямила ноги, попав ими по краю табурета. Последний качнулся и с грохотом полетел на пол. Эви старалась зацепиться ногами за подоконник, но чем больше она дергалась, тем меньше оставалось шансов продержаться до прихода мужа.

Во входных дверях повернулся ключ. Игорь вошел в дом и швырнул на пол белый конверт. Там лежали результаты анализов. «Бесплоден». Это слово последний час пульсировало в мозгу мужчины. Он не мог поверить, что сын, которого он собирался оплакивать в доме своей любовницы, не его. Игоря бесило, что, если бы не множественные неудачные попытки сделать ребенка любимой женщине, то, возможно, он никогда бы не узнал о поступке Эви.

Игорь радовался, что ребенка не стало. Теперь он считал его плодом предательства, который оторвался от безымянного дерева раньше времени. Он хотел посмотреть в глаза той, которая твердила о любви и домашнем уюте. «Как она могла? Эта блеклая мышь», – думал мужчина, решительно разуваясь. Он представлял, как обматывает скользкий шнурок вокруг шеи пока еще жены. Видел, как она пытается оправдаться, а вместо этого только жалко и беззвучно открывает рот в попытке ухватить немного воздуха.

Мужчина открыл дверь кухни. Его секундное безумие моментально сменил страх. Кулак разжался, выпуская на волю тонких текстильных змей. Пальцы на руках онемели, ноги практически не ощущались. Игорь осел на пол. Он отодвинулся от Эви, не переставая демонстрировать обиду. Осознание произошедшего склонило мужскую голову настолько низко, насколько это было возможным. Слегка заскулив, Игорь подполз к комоду и уткнулся в него спиной. Мужчина просунул пальцы в волосы, зажав голову между коленей, Игорь закричал.

Юрий шел к себе домой. Из головы у него не выходила мечтательная Эви. Он осмотрелся вокруг, пытаясь найти другой объект, на котором можно зациклиться. Практикант перевел взгляд на второй этаж кирпичного дома. В окне мелькала русая головка женщины. Не было понятно, что она делает. Юрию показалось, что незнакомка играет. Вот женщина подняла голову и посмотрела куда-то вверх.

– Боже. Это же она! – обрадовался Юрий. Оказывается, они живут совсем рядом. Ох, как сложно было мужчине пройти мимо. Так хотелось взлететь на второй этаж, чтобы задушить писательницу в объятьях. Постояв еще минуту под окном, Юрий сник. Он видел, как Эви встала и куда-то ушла, при этом она улыбалась. Возможно, муж ее вернулся раньше. Что ж, теперь Эви не одна. Держа путь в пустую квартиру, Юрий представлял, как Эви оправится. Он верил, что любовь и поддержка ее мужа способны сотворить чудо.

Глава 11. Мария

Юрий приготовился думать об Эви целыми сутками, но новый день сломал его планы. Спасение звали Марией. Слегка бесноватая женщина тридцати пяти лет, которая считала себя постигнувшей истину. Она отказывалась слышать и слушать. Знала все лучше врачей. Ее сложно было назвать верующей, ведь Мария не стеснялась сыпать обвинениями и даже угрожала персоналу лучшего роддома.

Мария попала на второй этаж. Она не подпускала никого, протестовала против осмотра и даже выбила шприц с окситоцином из рук перепуганной Лили.

– Безбожники! – кричала Мария. – Сначала своими руками нерожденных рвете, а теперь к моему малышу их тянете.

Женщина залезла под кровать, на которой недавно лежала Кира. Она говорила, что тело само подскажет, как лучше.

– Вы же обратились к врачам, – пыталась вразумить Марию Алевтина Эдуардовна. – Значит, нуждаетесь в нашей помощи.

– Я нуждаюсь только в Божьей поддержке, – ответила Мария. – А сюда меня муж привез. Я же не могу идти против воли мужа!