Текст книги "Любовь со вкусом корицы (СИ)"
Автор книги: Анна Морозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Глава 22
Поездка до дома показалась бесконечной. Как и слезы, что лились из моих глаз. Кроме жалости они не вызывали ничего. И злости. Два самых отвратительных состояния души.
Я оплакивала свои зарождающиеся чувства, что так внезапно перевернули внутренний мир. И не могла поверить, как в такой, казалось бы, короткий период нашего общения смогла втрескаться в своего мужа. Это немыслимо, абсурдно, опрометчиво. И это то, от чего ни один из нас не застрахован. Влюбленность прекрасна по своей натуре, но она должна быть взаимна. Тогда тебе не придется вынимать осколки из разбитого сердца. Самарин не скупился на слова, показав, кто я для него в этой жизни:
Посторонний человек.
Это тоже самое, что сказать – ты мне безразлична. Ты – никто! Маленький эпизод в моей биографии, перевернув страницу которой будет чистый лист.
Ну как же так? Почему из всех окружающих меня представителей противоположного пола я влюбилась именно в Самарина? Почему не Эдик или сердцеед Соколовский? В чем такая особенность этого мужчины? Загадка, которая, судя по всему, так и останется неразрешенной.
Открыв своим ключом дверь, я вошла в квартиру и облегчено выдохнула. Давно мне не было так радостно в отсутствие родителей. Хоть мама и перестала докучать вопросами о моём будущем, не хотелось навлекать подозрений и портить репутацию засранцу Самарину. У нас впереди много планов. Один из которых: совместное проживание. И если раньше я мечтала упорхнуть из родительского гнезда, сейчас же буквально магнитом тянет остаться. Конечно, всё дело в Славе. Точнее, в моих чувствах к нему. Как я буду справляться с этой проблемой? Видеть его каждый день, сидеть за одним столом, пользоваться одни и теми же приборами? И делать вид, что мне безразлично, куда он уходит, с кем общается, успел ли пообедать на работе. А я должна. Должна сохранять холодный ум, потому что отношения с Самариным даже гипотетически обречены на провал. Мы разные. И этим всё объясняется.
Переодевшись в домашние вещи, я навела горячий чай с чабрецом и, забравшись на подоконник с ногами наблюдала вечерний город. Мысли, подобно иголкам впивались в мой мозг, не позволяя как следует расслабиться. Я всё время думала и думала, переваривая наш не самый приятный разговор. В чем причина такого поведения? Он ведь не шизофреник, по щелчку пальца превратится из доброго и веселого в неадекватного идиота. Здесь кроется что-то личное. Нутром чувствую.
Услышав звук своего мобильного из недр прихожей, я спрыгнула с подоконника, поставила полупустую кружку на стол и медленно побрела на ритмичные звуки музыки. В такое время могли позвонить только родители. Но каким же было моё удивление, когда на экране высветился номер Славы.
Зачем он звонит? Что-то случилось? Может не брать? Конечно же, не брать! Пусть подумает о своём поведении!
Поздно.
Палец уже нажал на зеленую трубку, а мозг помахал ручкой «адьёс».
Предатель!
– Алло, – настороженным, с легкой дрожью голосом произнесла я, поднеся к уху мобильный.
– Ты дома? – Спросил он без лишних предисловий.
– Да. Что тебе нужно?
– Хотел поговорить.
– Серьезно? – Изо рта вырвался язвительный смешок. – Мне кажется, на парковке я услышала достаточно.
– Прости, Вась. Я не хотел тебя обидеть.
– Разве? Думаю, именно этого ты и добивался.
– Вовсе нет! – Запротестовал Слава. – Всё сказанное не больше, чем эмоции. Я был зол и не мог себя контролировать.
– Зол на кого? На свою маленькую дочь, что так мечтала провести время с отцом? Или дело во мне?
На этот вопрос ответа не последовало. Тогда я продолжила.
– Мне-то плевать. Но Маша. Разве она заслужила такого отношения? Маленькая девочка, которая видит своего папу ранним утром и поздним вечером, а мать и вовсе не наблюдает в своей жизни. Заслужила? Или ты считаешь это нормальным?
– Нет, я так не считаю. – Запыхтел он.
– Тогда в чем проблема, Слава? Почему в одно мгновение ты превратился в исчадие Ада?
– Мне написала Ника.
– Что ей нужно? – Спросила я. Но подсознание уже кричало, что ничего хорошего ждать не стоит.
– Деньги, Вась. Ей нужны деньги. И много.
– Ничего не понимаю. Вы ведь в разводе. Разве ты ей что-то должен?
– По закону нет. И по совести. Но Ника прямо сказала, что если я не хочу лишиться дочери, придется не хило отвалить бабла.
– А суд?
– Суд – дело десятое. Даже с силами Григория Владимировича, процент оставить Машку со мной минимальный.
– Но ты сам сказал, что у Маши на счету в банке лежит крупная сумма денег. Для какой цели тогда весь этот цирк?
– Откуда я знаю, Вась? Я был уверен, что всё дело именно в них, поэтому Ника и засуетилась.
– Думаешь, её изначальный план строился именно на тебе? Ну, то есть на шантаже?
– Возможно. Ника о своих планах мне не докладывает.
– Сколько она просит?
– Два миллиона рублей.
– Сколько? – Воскликнула я. – Два ляма? Она вообще в курсе, что у тебя нет таких денег?
– Ника не дура, если ты об этом. – Усмехнулся Самарин. – Но ей плевать. Если через три дня я не найду два миллиона, моя бывшая приложит все усилия, чтобы забрать Машу.
– Нет, Слав. Нельзя вестись на угрозы этой змеи. Я уверяю тебя, суд мы выиграем. Папа поможет. Да он знаешь какой? Он сумел выиграть дело бывшей жены Влада Копранкова. Слышал о таком?
– Бизнесмена?
– Да. Копранков со своими связями и финансами проиграл суд. Дочка осталась с матерью.
– Вот именно, Вась. С матерью. В девяносто процентов из ста как раз такой исход.
– Не путай корову с овцой. В таких ситуациях всё обоюдно. Да и мало мужчин желают взять на себя такую серьёзную ответственность. Многие вообще бросают своих детей и исчезают бесследно. А у тебя другая ситуация. Твоей жене не нужна дочь, ей нужны деньги. Пойми, Слав. Нет гарантии, что через год, два, пять Вероника не объявится снова и не потребует ещё.
– Она готова написать отказ, если я их ей предоставлю. Но не позже, чем через три дня. Такие условия.
– И ты хочешь согласится?
– Я уже согласился.
– Что ты сделал? Согласился? Да ты с ума сошел!
– Ради дочери я готов!
– А если она врет? Если это такая ловушка? Мало ли что у этой чокнутой в голове!
– Передача денег будет производиться через нотариуса. Там же Вероника и напишет отказ. Всё случится по закону. Нике – деньги, мне – гарантия. Пойми, Вась, я не могу рисковать. Если есть хоть какая-то возможность обезопасится, будет глупо не попробовать.
– А деньги? Где ты собираешься их искать? Это не сто тысяч и не пятьсот. Два миллиона!
– Да где угодно! Пойду в банк, попробую взять кредит. У друзей займу. На крайний случай к родителям на поклон отправлюсь. Буду в ногах ползать, но деньги должны быть у меня!
– А если не найдешь, что тогда?
– Значит, пойду в суд.
– Мне кажется, это провальная затея. Уж прости.
– Я обязан попробовать!
– Тебе виднее. – Пожала, плечами я, не желая продолжать этот бесполезный спор. Мои внутренние барьеры для Славы, одним словом, ничего не значат. Он уже принял решение.
– Если бы у тебя был ребенок, ты бы меня поняла.
– Возможно.
– Так и есть. Надеюсь, ты на меня не в обиде? Ну, за моё поведение?
– Извинений в свой адрес как таковых слышно не было. Поэтому да, я в обиде.
– Как это не было? – Театрально оскорбился Слава. – Я ведь сказал – прости.
– Одного, прости, мало, – кокетливо засмеялась я. – С тебя цветы.
– Принял, понял, осознал.
– Да я же шучу! Конечно, я тебя простила. Всё понимаю. У меня, наверное, тоже бы нервы сдали.
– Спасибо тебе.
– За что? – Растерялась я.
– За то, что ты есть. – Тихо прошептал в ответ.
Глава 23
Утро началось со звонка Славы. Он попросил посидеть с Машей, пока будет решать финансовые вопросы. И не смотря на значимость моего присутствия на работе, отказать было невозможно. Выпив кофе в успокаивающей тишине, я отправилась в гости к Самариным. По пути купила ароматной пиццы и коробку мороженого, которое любит Маша. В первую нашу встречу она рассказала, что папа всегда покупает клубничное мороженое, если ей грустно. Сейчас было грустно мне, и я хотела разделить свои переживания с маленькой девочкой. Всю ночь меня не покидали мысли о грязных людских поступках. И насколько мы в этом мире перестали ценить мелочи жизни. Как правильно писал Омар Хаям: «В одно окно смотрели двое. Один увидел дождь и грязь. Другой – листвы зелёной вязь, весну и небо голубое. В одно окно смотрели двое.».
Мы отражаем свой внутренний мир. Если в душе у тебя черная дыра, вряд ли ты заметишь, какое прекрасное утро после дождя. Как свежо и приятно дышать. Ты увидишь лужу, ощутишь сырость и серостью. Приезжая на работу, ты не улыбнешься своим коллегами, а лишь изобразишь радость при виде их. Потому что на самом деле они тебя раздражают. Весёлым смехом, улыбками, сплетнями, банальным существованием. И когда из тебя сочиться дерьмо, ты будешь притягивать его регулярно. А уж если в твоей жизни приходится подбрасывать это дерьмо другим, по итогу ты сам таким и становишься. Вот такая у меня философия на поступки Вероники. Своими проделками она показывает этому миру, какой она человек. Оставила ребенка с отцом, обобрав их до нитки. Ни разу за столько времени не позвонила своей дочери, грозилась судом. А по итогу запрашивает деньги в обмен на отказ от Машки, прекрасно понимая, что у Самарина их нет. И по сути, она отбирает хлеб у самого близкого человечка, которому подарила жизнь. И на которого ей абсолютно плевать. Ну как такое возможно? Я, не познавшая прелести материнства, осознаю, как это бесчеловечно. А она девять месяцев вынашивала, рожала и так безжалостно продаёт за стопку бумажек. Никогда не пойму таких людей. Но что самое интересное, я даже злиться на Веронику не могу. По одной простой причине она– несчастна. И кроме жалости не вызывает ничего. Деньги – это пыль. С их помощью можно упростить жизнь, но невозможно стать по истине счастливым. Сколько мировых людей в истории, очень богатых людей, кончали трагично? Миллионы. Если заглянуть в биографию некоторых из них, можно увидеть: одиночество, страдания, безнадежность. Пусть Слава не богат, но его душа чиста, а сердце наполнено любовью. Чего не скажешь о Веронике. Пройдет год, два, десять, и до неё дойдет, сколько всего она потеряла ради минутного удовольствия. Правда, уже будет слишком поздно.
Со Славой мы встретились на подъезде. В кратком пересказе он разложил план своих действий. Куда пойдет, с кем поговорит. Не забыл и меня проинструктировать, категорически запретив кормить Машу конфетами, потакать любому капризу и вестись на провокации. Я, конечно же, покивала головой для виду, но решила, что буду отталкиваться от ситуации. Мне впервой оставаться с ребенком один на один, и честно – безумно, страшно, что не справлюсь, не вывезу, не дай Бог, сорвусь. Поэтому лучше выстроить тандем дружбы, нежели выглядеть в глазах ребенка ворчливой, недовольной, тридцатилетней занудной. Для этого у неё есть отец.
*****
Я: «Как дела?»
Слава: «Пока без изменений. Что делаете?
Я: «Играем»
Слава: «Надеюсь вы не разнесли дом?
– Василиса. Лови! – Маша кидает мяч, который пролетает мимо меня и с характерным звуком приземляется на подоконник, прямиком в горшок с фикусом.
Вот же черт!
Бросив телефон, я подскакиваю на ноги и бегу осмотреть место повреждения. В целом всё хорошо, не считая помятых листочков.
– Я не хотела – пищит Маша.
– Ничего страшного, – сконфужено улыбаюсь я, пытаясь как можно лучше замаскировать следы нашего беспредела. Надеюсь, Самарин со своим фетишистским перфекционизмом ничего не заметит. – просто поиграем во что-нибудь менее опасное.
– Папа, наверное, будет ругаться – вздыхает она.
– Не будет. Давай это останется нашим маленьких секретом – я прикладываю палец к губам, и Маша тихонько хихикает, кивая в ответ.
Услышав оповещение о новом сообщении, я обхожу Машку, глажу её по золотоволосой макушке и поднимаю с пола мобильный.
Слава: «Почему молчишь? Что-то случилось, да?
Вот же паникер.
Я: «Всё нормально. Отвлеклась. Ты когда приедешь?
Слава: «Думаю часа через два, если ничего не изменится. Вы пообедали? В холодильнике суп стоит. Вчера только приготовил.
Ага, видела я этот суп, больше напоминающий пережеванные пельмени. От таких кулинарных шедевров у людей несварение желудка происходит. Хорошо, что пицца была, и мы не остались голодными.
Я: «Пообедали»
Слава: «Если что – пиши. Я всегда на связи.».
Я: «Хорошо мамочка.»
– Чем займемся? – Спрашивает Маша, когда я переключаю на неё своё внимание, убрав мобильный в карман джинсов. – Может мультики посмотрим? Или порисуем?
– У меня есть другая идея. Как ты смотришь на то, чтобы приготовить вместе ужин? Сделаем для твоего папы сюрприз.
– Сюрприз? – Зеленые глаза загораются озорным блеском – Я согласна! А что мы будем готовить?
– А что твой папа любит больше всего на свете?
– Мясо – с уверенностью заверяет она – И пельмени. А ещё лапшу.
– Ладно, разберемся. Пойдем. – Махнула я рукой, последовав на кухню.
Продуктов в холодильнике было немного. Но я как та бабка из сказки: по сусекам поскребла, по амбару помела и насобирала горстку ингредиентов для нашего будущего блюда. А спустя уже час на плите томился ароматный плов. Он получился не таким божественным, как у папиного друга из Узбекистана, но вложенная частичка души и желание порадовать Самарина дало неплохие результаты. После ужина мы с Машей решили посмотреть мультфильм про красного кота. Я настолько погрузилась в мир анимации, что не сразу услышала стук в дверь.
– Это папа, наверное. – Отозвалась девочка, не отрывая глаз от экрана.
– Наверное, – кивнула я, поднимаясь с места, – пойду посмотрю.
Разгладив по пути волосы на голове, я с уверенной мыслью, что по ту сторону находится Слава, распахнула дверь. И в эту же секунду обомлела. Это оказалась девушка. Платиновые волосы, красная шуба, черные кожаные штаны, обтягивающие длинные эффектные ноги. Красивая и дерзка – вот что промелькнуло в голове.
– Это значит, с тобой спит мой муж? – Оскалилась незнакомка.
– Какой муж? – Не сразу сообразила я.
– Мало того, что серая мышь, ещё и тупая. Да, стареет Самарин. Раньше его вкусы были намного лучше.
– Вероника? – Я изумлено смотрю на неё, едва не раскрыв рот. Вот эта блондинка с ногами от ушей и есть бывшая жена Славы? Неожиданный поворот, однако. В моём представлении она выглядела немного иначе. Красивой, конечно. Других в арсенале у Самарина не водилось. Но не такой блистательной. Словно звезда с обложки журнала сошла и, прогуливаясь, случайно попала в атмосферу неблагоприятной обстановки.
– Можно просто Ника. Дай пройти. – Она толкает меня, в буквальном смысле вдавливая в стену и, переступает порог квартиры.
– Эй, я не разрешала тебе заходить в дом!
– Мне твоё разрешение ни в одно место не уперлось – дерзит блондинка, расстегивая замок на шубе.
– Я сейчас Славе позвоню. – Хмурюсь я в надежде, что Ника одумается и свалит до того, пока её не увидит Маша. День, два, и она исчезнет из жизни ребенка навсегда. Незачем травмировать детскую психику.
– Смешная ты – ухмыляется Вероника.
– А ты наглая! Кто давал тебе право приходить в чужой дом без разрешения?
– Кто тебе сказал, что я пришла без разрешения?
– Слава бы никогда не впустил тебя сам. Он для этого слишком адекватный.
– Уверена? – Девушка разворачивается, вперяясь в меня издевательским взглядом.
– Уверена! – Я прищуриваюсь, удерживая визуальный контакт.
– Ну и дура. – Выплевывает мне в лицо с демонической улыбкой на кроваво-алых губах. – Видимо не такие у вас и хорошие отношения с Самариным, раз он не посвящает тебя в свои планы.
– Я знаю достаточно. И в этих его планах нет места тебе. Так что, будь добра, уходи по-хорошему!
– А что здесь происходит? – Раздается за спиной удивленный голос Славы. Послав Веронике победную улыбку, я разворачиваюсь, ожидая увидеть разнос, перья и триумфальный позор Вероники. Но ничего подобного не происходит. Он абсолютно спокоен и совсем не ошеломлен, как я себе нафантазировала.
– Славочка! – Заливается соловьём его бывшая. – А мы тут с твоей подругой общаемся. Очень милая девушка.
– Вот же корова! – Бурчу себе под нос.
– Что ты сказала? – Спросил Слава, ставя на пол пакеты.
– Самарин, что происходит? Почему вот эта – тычу в сторону Ники – стоит здесь? А ты даже не удивился?
– Пошли, поговорим, – он кивает в сторону подъезда, и я молча обуваю ботинки выходя за дверь. Слышу за спиной тяжелые шаги и не могу отделаться от давящей изнутри угнетённости. Спустившись на один лестничный пролёт ниже, я складываю руки на груди и затаиваюсь в ожидании, прожигая глазами пол.
– В общем, тут такое дело – Слава упирается спиной в стену, нервно подрагивая ногой. Я не могу видеть, куда направлен его взгляд, но по ощущениям – на меня. Каждая частичка кожи горит и плавится. А от волнения трудно дышать.
– Говори уже – не выдерживаю я затянувшийся паузы.
– Вероника какое-то время поживет в нашей с Машкой квартире.
– Что она сделает? – Мой подбородок дергается вверх, а в глазах полыхает негодование. – Ты с ума сошел? В смысле, поживет?
– У Вероники сейчас трудности.
– И? Ты ей кто? мать Тереза? А как же Маша? Ваш договор и деньги?
– Планы немного изменились – вздыхает он – Вероника хочет наладить отношения с дочерью.
– Это она тебе сказала?
– Да. Мы сегодня встретились и поговорили. Представляешь? Первый раз нормально поговорили. По-человечески.
– И ты ей поверил? Да эта курица тебя обманывает! Как ты не понимаешь?
– Вась, каким бы Вероника не была человеком, она в первую очередь мать моей дочери. Ты считаешь, было бы лучше бросить её на улице? Или запретить общаться с Машей, когда она сама этого пожелала? Да, я счастлив буду, если всё разрешится благополучно, и дочь сможет познать материнскую любовь.
– Это абсурд – шепчу я – Она снова вас кинет.
– Абсолютно каждый достоит второго шанса. Ника не исключение.
– Принеси мои вещи – прошу я, отворачиваясь.
– Жаль, что ты не смогла меня понять – с грустью в голосе произносит Слава, проходя мимо меня. Вернувшись через несколько минут, он выручает мне вещи, и я молча одеваюсь. Он прав, мне никогда не понять, но после вот такого и пытаться не хочется. Разве возможно быть настолько умным и глупым одновременно. Его философия вышибла то хорошее и теплое, что было между нами.
– Извинись за меня перед Машей. – бросаю напоследок и, больше ничего не сказав, устремляюсь вниз по лестнице. На языке привкус разочарования, в голове абсурд, в сердце злость. Идиот!
– Вася, подожди! – Кричит Самарин, и я слышу, как звонко стучат его ботинки, соприкасаясь с поверхностью ступенек. Останавливаться не спешу, пытаясь ускориться, но Слава за каких-то несколько секунд оказывается рядом. Он хватает меня за локоть и дергает на себя, впечатывая в твердую грудь. Фиксирует пальцами мои плечи, не позволяя сдвинуться ни на миллиметр. А я хочу этого больше всего на свете. Запах парфюма и волнующая близость– совсем не то, что в данный момент уместно.
– Отпусти – прошу я осипшим голосом.
– Почему ты такая сложная? – Вздыхает Слава.
– Потому что ты – наивный дурак – выкидываю свой аргумент. – А теперь отпусти. Мне нужно домой.
– А если я не хочу тебя отпускать? – Шепчет он, отчего в животе взрываются тонны маленьких петард. Осторожно поднимаю голову, встречаясь с темнотой карих глаз. Спускаюсь немного ниже, лаская каждую черточку на его лице, и останавливаюсь на губах. Таких манящих, но в тоже время запретных. Замечаю, как дергается кадык на мужской шее, и моё сердце пропускает удар за ударом, ускоряя ритм. А дальше…дальше происходит всё настолько стремительно, что кажется, будто я умираю и возрождаюсь в одну секунду. Потому что целовать желанного для тебя человека это– высшая степень удовольствия. Это магия чувств.
Глава 24
Моё сердце забилось быстрее от осознания происходящего. Слава целовал с такой страстью, что невозможно не поддаться его напору. Он умело ласкал мой язык своим и крепко сжимал в своих объятиях. Внизу живота приятно тянуло и полыхало. Я уже забыла, что это – чувствовать мужчину, желать его, возбуждаться от одного лишь прикосновения, от обычного поцелуя. Но когда Слава выдохнул в мои губы и потянулся за новой порцией, в голове произошел щелчок. Я вспомнила Веронику, его опрометчивый поступок, который казался дурным, и магия рассеялась. Я резко оборвала нашу связь, отвернувшись, и губы Славы мазнули по моей щеке.
– В чем дело? – Спросил он, рвано дыша.
– Я не могу. – Прошептала я, сглотнув тяжелый ком, застрявший камнем в горле.
– Что не можешь? – Удивился Слава.
– Это неправильно, – продолжала я говорить загадками. Мой словарный запас в одночасье обеднел. Я не могла связать свои мысли в одну логическую цепочку. Мозг отказывался думать, сердце – контролировать ситуацию. Тяга к Самарину усиливалась. Я до сих пор ощущала сладость его губ, что доводила меня до мурашек и легкого обморока.
– Ты считаешь, то, что между нами, это неправильно? – Холодным тоном сказал Слава. Я промолчала, так и не сумев подобрать нужных фраз. Тогда мужчина продолжил, всё ещё удерживая меня в своих объятиях. В них было очень тепло и уютно, и в такой же степени дискомфортно.
– Разве тебе не понравилось? Разве я сделал что– то не так? Это всего лишь поцелуй, Василиса. Всего лишь гребаный поцелуй. Откуда столько пессимизма звучит из твоих уст?
Мне не понравилось, каким тоном Самарин всё это вещает. Злым, раздраженным, с нотками претензии. Я попыталась высвободиться, но он лишь сильнее прижал меня к себе.
– Отпусти – попросила я в надежде быть услышанной. Слава проигнорировал мою просьбу и с горькой усмешкой произнес:
– Если я это сделаю, ты уйдешь. А мне, черт возьми, как не хочется.
– Прекрати – надломленным голосом прошептала я, когда Самарин втянул носом аромат моих волос.
– Не могу. От тебя охрененно пахнет. Что это? Карамель?
– Ваниль с шоколадом.
– Ты действуешь на меня словно магнит. Хочется ещё и ещё.
– Самарин, угомонись! – Не выдержав, я оттолкнула парня со всей силы, наконец-то получив свободу, которую желала. Сделала осторожный шаг назад и взглянула в почерневшие глаза напротив. В них бурлило столько всего, что невозможно было определить: злиться он или находится в эйфории. Я же вся тряслась, словно осенний листок на ветру. Ноги практически не держали, и я уперлась спиной в перила лестницы.
– Давай поговорим нормально! – Воскликнула я, нахмурившись, – без лишних эмоций. Сейчас это совсем не к месту.
– Мне казалось, разговор окончен. – Перенял мою мимику, сдвинув густые брови в кучу.
– Тебе показалось! – Вздернув подбородок, заявила я. – Если ты пытался успокоить меня вот таким способом – не стоило и начинать.
– Если бы мне не хотелось к тебе прикасаться, я бы этого не сделал.
– Тогда зачем? – Задала логичный, как мне казалось, вопрос. Но Слава почему-то улыбнулся. Без нежности или доброты, с толикой насмешки. Будто я только что сморозила несусветную чушь.
– Ты правда не понимаешь?
– Я правда не понимаю. Для начала бы не помешало разобраться с бывшей женой, прежде чем лезть ко мне.
– Одно другому не мешает. – Произнес с такой легкостью, что стало дурно.
– Тебя вообще ничего не смущает? – Возмутилась я.
– Вась ты через чур замороченная. Отпусти ситуацию, живи в моменте. Мне плевать на Нику. Она давно в прошлом, но в данный период ей какое-то время придется делить с мной и Машей одну территорию. Всего лишь несколько дней. А после Вероника исчезнет.
Какой ты наивный! – Пронеслось в моей голове.
– Ты только хуже делаешь! – Продолжала стоять на своем. – Ника явно имеет какой-то план. Без причины в этой жизни ничего не происходит.
– Тебе просто она не нравится. Или может ты ревнуешь?
Ревную? Да, черт возьми, я ревную! Его бывшая эффектная грудастая красота. Как тут спокойно реагировать на эту ситуацию? Но есть и другая, не менее терзающая меня проблема. Для чего Вероника решила поиграть в заботливую мамочку, раскаявшуюся во всех своих грехах? Вчера она хотела два миллиона, а сегодня вспомнила о дочери. Здесь явно что-то не чисто. Почему только Слава не замечает очевидного? Он ведь не глуп. Или я переоценила его достоинства?
– У нас нет с тобой ничего, чтобы я могла тебя ревновать. – Произнесла твердым тоном, с вызовом взглянув на Славу. Пусть и думала совсем иначе, хотелось щелкнуть по самодовольству этого слепого кретина.
– Наверное ты права, – после легкой заминки ответил он. – Ничего нет. Просто на минуту мне показалось…В общем, неважно. Забудь.
– Вот и чудно. – Пролепетала я, давясь горечью. – Ничего нет.
– Угу.
Воздух между нами наэлектризовался и повисла удушающая тишина. Мы продолжали неотрывно смотреть друг на друга, каждый думая о своём и не желая делится этой информацией. Не знаю, что внутри у Самарина, но у меня словно бутоны цветов завяли. Стало грустно, тяжко, обидно. Зачем я вообще начала ему говорить то, чего на самом деле нет? Мои чувства и здравый смысл, который скорее глупый, чем здравый, находились по разные стороны. Или это всего лишь злость? На Самарина, Веронику, себя в том числе? А может желание уколоть близкого мне человека? Я не знаю. Я запуталась! Трудно совершать те или иные действия, не имея опыта. Свои первые отношения я даже в пример привести не могу. Это было давно, тогда, когда бушевали гормоны и мир выглядел в розовом цвете. Но я давно выросла, и если мне нужны отношения, то осознанные, без мысли, что завтра меня пошлют и сделают больно. Пока я не вижу в Славе этого человека. Очень бы хотела, но не получается. Его безрассудные мысли насчет бывшей жены, его поступки, действия. Они не сопоставляются с моими жизненными установками. Я хочу настоящего. Не пустого и мимолетного. А чтобы один раз и на всю жизнь. Вот так. Пусть глупо, наивно. Мне всё равно. Тяга, страсть, желание, безумие, клокочущее сердце и бабочки в животе – это не показатель счастливых отношений или отношений в принципе. Я в такие игры не играю.
– Мне пора. – Поправив ворот пуховика, я в последний раз взглянула в притягивающие своей магией глаза и устремилась вниз по лестнице.
На этот раз Слава не остановил меня.
