Текст книги "Академия Трёх Сил (СИ)"

Автор книги: Анна Мичи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Бешеная! – дождавшись, когда я окажусь в другом конце коридора, целительница крикнула мне вслед. – Я на тебя хранителю пожалуюсь, вылетишь отсюда в два счёта!

– Держи карман шире, – проворчала я себе под нос.

Зря я так, конечно. Надо было поступить, как мама – облить презрением, вскинуть нос, хорошо поставленным голосом сказать завуалированную гадость. Но я выросла с братьями и сначала привыкла действовать кулаками, а потом уже соображать, как это выглядит со стороны.

Ладно, пусть её. Может, я и обзавелась врагиней, но с такой, как она, я бы и так никогда не смогла бы подружиться.

В умывальне слышался шум воды: кто-то принимал душ. Зеркала чуть запотели, я провела рукавом, стирая конденсат. Открылось моё лицо – отстранённое и спокойное, хотя на душе было далеко от покоя. Только виновата в этом была не глупая целительница, а Хен.

Когда он потянулся ко мне. у меня аж кровь в жилах застыла. Не от ужаса, а от волнения. Я действительно подумала, что сейчас он меня поцелует. А он… он только издевался.

Входная дверь неожиданно открылась, и я напряглась: сейчас как ворвётся целительница и как вцепится мне в волосы. Но зашла высокая незнакомая девица с короткой стрижкой. Шевелюра у неё была белая, как снег, и у меня ёкнуло сердце: показалось, что вернулся Хен. Девушка пристроилась рядом со мной, открыла кран и начала мыть руки. Я отвернулась, и тут она сказала:

– А ты молодец. Не ожидала, что ты её так осадишь. Ты с какого факультета? «Рыбачка»?

– Меч, – коротко ответила я.

Странно. Сама я не чувствовала ни гордости, ни удовольствия, но сейчас, когда незнакомка одобрила мои действия, на душе всё равно стало легче.

– Да ну? Серьёзно? – девушка выпрямилась, смерила меня удивлённым взглядом.

– Тогда приятно познакомиться. Лидайя Венелан, – протянула руку. – С этого года первокурсница магии меча.

– Да ну, – настал мой черёд удивляться. Она выглядела как минимум третьекурсница. А она, оказывается, моя одногруппница.

Мы сразу разговорились. Выяснилось, что она уже три дня как приехала и успела тоже сцепиться с задевшей меня целительницей.

– Характер дрянь, – коротко охарактеризовала её девушка. – Она, кажется, клановая, привыкла, что вокруг неё все ходят на цыпочках. Уже нашла себе пару подпевал здесь.

Вот оно что. Я кивнула, но долго задумываться о целительнице не стала. Вместо этого поинтересовалась:

– А ты не из Вендая?

– Да, – ответила она обрадованно. – Как ты угадала? А хотя… – она взлохматила волосы со смехом. – А твой? Не оттуда?

Я кивнула, и она весело сообщила:

– Я так и подумала! Земляка везде узнаешь. А ты быстрая! Только приехала, а уже парнем обзавелась?

Я помотала головой:

– Мы раньше познакомились, до академии.

– А-а, – понимающе кивнула она. – Тогда другое дело.

Слово за слово, и мы разболтались, я рассказала ей всё, что смогла, не вдаваясь в подробности. И что сама я из Отрейля, и что познакомились мы в нашем городе, и что Хен учится на целителя, на третьем курсе. В ответ узнала, что Лидайя старшая в семье, что у неё есть младший брат, который тоже спит и видит, чтобы стать боевиком, что боевиком был и их отец, но погиб на службе, когда Лидайя с братом были совсем маленькими. Что парня у неё нет, но она очень надеется встретить кого-нибудь в академии. А потом, если повезёт, ездить с ним одной группой, уничтожая тварей.

Ложилась спать я довольная: обзавелась не только врагом, но и подругой. Кажется, жизнь в академии обещает быть насыщенной. И только две мысли омрачали радость: что я слишком завралась и что Хен мог на что-то обидеться.

Глава 11

Впрочем, уже на следующий день я обо всём забыла. Учёба захватила меня полностью, я вставала в семь утра, умывалась, завтракала припасённым с вечера и бежала тренироваться. Поутру и зал, и площадка обычно пустовали, и никто не мешал мне выплясывать до седьмого пота. К девяти я бежала назад, в общежитие, на скорую руку принимала душ, завтракала второй раз и мчалась уже на лекции – они проходили в главном здании.

Лекций хватало: от сугубо наших, специализированных – об организме человека и оружии, тактики и стратегии, необходимых для боевика заклинаниях, до общих, которые слушал весь поток: противодействие тварям, изучение их слабых мест, история мира и Морвенны, защитные, вспомогательные, усилительные схемы и так далее.

Время после обеда было отведено тренировкам, и мне очень повезло в том, что тренировочные площадки были для каждого курса отдельные, иначе и Лас, и Вейс непременно обнаружили бы среди первокурсников знакомую макушку.

К слову о первокурсниках – в первый же день, когда нас собрали вместе, я поняла, что на курсе всего четыре девушки. Причём и девушки эти все, кроме меня, были как на подбор: высокие, сильные, подтянутые, как Лидайя. Я, конечно, тоже на конституцию не жаловалась, но роста оказалась самого маленького, и даже тренировочный меч мне подобрали с трудом (а Сорванца приносить запретили).

Декан, как и обещал, не давал нам спуску. Вернее, не сам декан, потому что пока он не вёл у нас ни лекций, ни практических занятий, – а другие преподаватели. Впрочем, благодаря тренировкам с детства практика давалась мне без усилий, а с лекциями помогала Лидайя.

И, кстати, я отказалась от свидания с Ферном. На следующий же день, когда он снова уныло возил шваброй по полу в зале, отрабатывая своё наказание. Сообщила, что не могу пойти, что у меня есть определённые обязательства, извинилась, что не сказала сразу. Он воспринял всё совершенно спокойно, не стал шантажировать, что раскроет мой секрет, ответил только:

– Да? Жаль… Ну ладно, не беда. Спасибо, что сказала, а не просто не пришла.

Улыбка делала его простецкое лицо очень милым, и я даже немного пожалела, что он не вызывает во мне совершенно никакого интереса.

Зато с сердца свалился большой и тяжёлый камень. Всё же я чувствовала смутную вину перед Хеном, хоть нас ничего, кроме договора, и не связывало. Теперь при встрече я бы с удовольствием сообщила, что на день солнца у меня никаких планов нет. Вот только с тех пор, как он ушёл, поставив наш этаж на уши, я ни разу его не видела. Пару раз даже в мужское общежитие заглядывала, но Хена там не застала.

Зато загадочную белую ласку я встречала постоянно. И каждый раз она сбегала от меня, издевательски помахивая белым хвостом. Могла остановиться на полпути, подпустить поближе, чтобы рвануть с места или прыгнуть в совершенно неожиданную сторону, или нырнуть в узкую щель и пропасть с концами.

Я пробовала приманить её, носила с собой завёрнутую в пять слоёв бумаги куриную ножку, но ласка только присела на задние лапки, вытянув шею, и наблюдала за мной с явным ехидством на узкой мордочке. Не подошла вообще ни на шаг, и даже когда я плюнула на попытки поймать её, просто оставила на бумаге развёрнутую куриную ножку и отошла далеко-далеко, – всё равно есть не стала.

Вместо этого, негодяйка такая, пустилась за мной вприпрыжку, промчалась мимо белой молнией и шмыгнула в щель в заборе. Я бы даже не удивилась, если бы при этом послышался тихий язвительный смех.

Заподозрив, что это какая-то тварь, я измочалила до дыр справочник в библиотеке, но ничего похожего там не нашла. Если ласка и была тварью, то совершенно неизвестной науке.

В общем, всё шло своим чередом, пока я не подслушала разговор наших парней в раздевалке.

Обычно я принимала душ и переодевалась у себя в общежитии. Хоть при тренировочных площадках и были свои душевые, после тренировок они всегда были набиты битком, так что я предпочитала пробежать пол-академии, зато помыться тихо и спокойно. Ну и ещё одна причина была в том, что душевые были общие, то есть не делились по признаку пола.

Я и в этот раз собиралась поступить точно так же, но, проходя мимо полураскрытой двери, услышала свою фамилию. Свою новую фамилию, Тайсен.

– …лезет повсюду, – следом донёсся обрывок фразы.

– Проучить бы её, – протянул кто-то мечтательно – и слова потонули в гоготе нескольких глоток.

Я резко развернулась. Это что ещё за собрание кумушек у колодца?

Ну да, за пару недель я ухитрилась войти в число первых на курсе. По физподготовке входила в первую пятёрку, полосу препятствий тоже часто одолевала первой. Но я не задирала нос… или, по крайней мере, не замечала за собой подобного.

Похоже, парням просто не понравилось, что они проигрывают девчонке.

– Говорят, она клановая? – спросил кто-то ещё.

– Вроде нет, не слышал о таком клане боевиков.

– Тогда незаконнорождённая, наверное. Какой-нибудь клановый заделал дочурку на стороне.

Посыпались согласные возгласы: «О! Точно! Запросто!»

– Наверняка так и есть, – подытожил кто-то один. – Уж слишком выделяется. Среди неклановых только разве что Карин её сделает.

Карин… Перед внутренним взором встало лицо черноволосого зеленоглазого парня. Да, и правда. Он тоже с завидным постоянством занимал места в первой пятёрке. Что особенно меня раздражало – Карин и на мечах дрался отлично, и из лука стрелял как прирождённый лучник. Пожалуй, я превосходила его только в знании разных заклинании и умении их вовремя использовать.

– Не, она правда заслуживает урока. Гонору у неё много слишком. Может, подловим её после уроков? Припугнём.

Эта идея поддержки не встретила. И слава Нигосу. Похоже, умение соображать – а может, хоть какое-то понятие о чести – моих сокурсников ещё не до конца оставило.

Тем не менее я не собиралась спускать им это с рук, делать вид, что ничего не слышала, и впредь вести себя тише воды ниже травы. Глубоко вздохнула, выдохнула – и решительно зашла внутрь.

Человек семь. Все середнячки, кажется. Увидев меня, замолчали. Некоторым стало не по себе, отводили взгляд, встречая мой, упорный и недобрый. Остальные внаглую пялились, выжидая, как я поступлю.

– Кто тут хотел меня припугнуть? Есть смельчаки? – громко поинтересовалась я. – С любым выйду на дуэль на настоящем оружии, до первой крови. Магия по желанию.

О, этого они не ожидали. Смутились, кое-кто даже и испугался, похоже. Ещё бы: тут многие настоящее оружие вообще в руках не держали. Все тренировки на деревянных мечах, вся надежда на магию. Чтобы сражаться на железе, да ещё до первой крови, надо не бояться, что кровь прольётся твоя.

Теперь, встречая мой взгляд, глаза опускали почти все. Все понимали, что не справятся со мной, никому было неохота позориться. Я уже уверилась в своей моральной победе (как просто!), когда одного из стоявших передо мной толкнули в плечо, тот посторонился, и вперёд вышел один парень.

Карин, чтобы его взял Хагос.

Он, оказывается, тоже здесь был. Сидел в углу тихонечко. Или не тихонечко? Я ещё не выучила голоса всех своих одногруппников, может, и он участвовал в обсуждении.

А вот это уже нехорошо. Карин серьёзный противник.

Я невольно подобралась, следя за его движениями. Но Карин просто встал передо мной, уцепившись большими пальцами за пояс, обманчиво спокойный и равнодушный.

– А давай, – сказал он с явными нотками превосходства. – Кто проиграет, выполняет желание выигравшего. По рукам?

И протянул ладонь, сволочь такая.

Я сузила глаза. Вот мы и выяснили, кто самый явный претендент на роль лидера у нас в группе. Карин, который первый среди неклановых, а значит, достоин вести за собой всех остальных.

Это мы ещё посмотрим, кто тут первый.

Цепочка мыслей пролетела в мгновение ока. Я решительно пожала протянутую руку:

– Отлично. Давай сразу сейчас и разберёмся.

Дуэль на желание меня вполне устроит. Я даже уже знаю, что загадать. Осталось только победить.

Мы вышли наружу, всей небольшой толпой. Сражаться решили на тренировочной площадке – если Хагосовы твари принесут некстати какого-нибудь учителя, сделаем вид, что отрабатываем движения.

Карин свысока бросил, что против использования магии не возражает. Если честно, я этому обрадовалась. Карин не неуклюжий Ферн, тут магия станет форой мне. Сейчас я уже знала, что Ферн всего лишь второкурсник, и на курсе один из самых отстающих. Неудивительно, что я так легко его победила. С Карином так не получится.

Правда, возникла небольшая загвоздка с оружием. В подсобке для первого курса хранилось только деревянное, им кровь пролить можно разве что если расколоть и воткнуть в противника щепку. Но кто-то вызвался сбегать к старшим и одолжить у них – и минут через десять вернулся с одинаковыми тренировочными мечами с острой режущей кромкой.

Взвесив свой в руке, я поморщилась. Для меня тяжёлый и слишком длинный. Придётся больше энергии вложить в силу и выносливость. Быстротой и мощью атаки пожертвуем.

Мы разошлись. Атмосфера незаметно переменилась. Если раньше я была одна против толпы, то ли изгой, то ли жертва, то сейчас я стала её частью. Конечно, симпатии большинства всё равно были на стороне Карина, но половина зрителей примерно с тем же интересом и удовольствием посмотрят, и как я его гоняю. А кто– то, может, втайне будет болеть именно за меня.

В принципе, даже если я сейчас проиграю, всё равно уважение завоюю. Девчонка – а не побоялась кинуть вызов, сразиться на мужском поле. На самом деле я на этом поле с детства сражаюсь, и оно куда роднее для меня, чем ядовитый рассадник змей в юбках, но мои однокурсники об этом не знают.

Но проигрыш значит, что Карин обойдёт меня на пути к месту лидера в группе. Это меня не устраивало. Не то чтобы я всерьёз претендовала сама на это место, но что-то внутри в голос кричало, что надо проучить этого зазнайку.

– Начали! – крикнул кто-то, и мы с Карином одновременно пришли в движение.

Шагнули по кругу, обнажив мечи. Каждый сверлил другого глазами, пытаясь предугадать. Но это только начало – вот сейчас Карин сделает что-нибудь, чтобы вывести меня из себя.

Только я подумала об этом, как он ухмыльнулся и поманил меня левой рукой:

– Давай, детка.

Хотя я и была готова, внутри всё равно вспыхнула ярость. Захотелось загнать эти слова ему назад в глотку. Но я постаралась не выдать этого, только зеркально усмехнулась в ответ:

– Спокойно, малыш.

Ага, теперь в зелёных глазах полыхнула молния. Карин заткнулся и собрался.

А в следующий момент исчез.

Я соериентировалась буквально за миг до того, как он вновь появился – позади меня, и успела поставить барьер. Меч со звоном ударился о преграду, высек искры. По телу прошёл лёгкий холодок: Карин бил всерьёз. Конечно, даже если бы я не успела вызвать барьер, меня бы защитили магические доспехи – но поранить меня он бы мог.

Что ж, раз так, и я не буду рассусоливать.

Вложившись в усиление, я оттолкнула его. Он умело превратил инерцию толчка в прыжок, отскочил, снова пошёл по кругу. Я следила, ожидая новой атаки. Сама атаковать не собиралась: он куда быстрее и легче сейчас, с лёгкостью уйдёт из-под удара, зато я неприятно раскроюсь.

Карин снова исчез, но второй раз застать меня врасплох у него не вышло. Я подловила момент, когда он возник, призвала в левую руку воздушный щит и ударила Карина краем в лицо. Он ушёл, как я и рассчитывала – вот только там, куда он отклонился, его встретил мой меч.

Защита вспоролась с лёгким шорохом. Карин выругался, отпрыгнул – не тут-то было. Магической удавкой я опутала ему ноги, притянула к себе, ещё раз ударила щитом по лицу, уничтожая остатки его защиты. Думала оглушить, но он успел первым: использовал какой-то незнакомый мне приём. В глазах потемнело, я оступилась. На краткий миг – но ему хватило, чтобы ускользнуть от очередного удара и финтом оказаться у меня за спиной.

Быстрые короткие удары посыпались градом. Я стиснула зубы, из последних сил поставила второй барьер. На пределе возможностей заставила себя развернуться. Удар, щит, ещё один. Разворот, наступить, поймать удавкой, не позволить сбежать. Усилить защиту, иначе он достанет меня. Давай, Сатьяна, ты победишь!

– Кровь!

В запале боя я не сразу сообразила, что это кричат нам. Как… уже? Чья? Неужели он меня ранил?

Потом увидела – алый порез на руке Карина, от которого уже текли тонкие ручейки, пятная обнажённую кожу. Видимо, когда мой меч только распорол его защиту – я задела самым кончиком и его руку.

Карин тоже остановился, ругаясь сквозь зубы. Он тяжело дышал: откат от использования магии усиления.

– Я сбегаю за целителем! – вызвался кто-то.

– Не надо! – зло бросил Карин. – Царапина.

С ненавистью посмотрел на меня.

Я выпрямилась, убрала меч в ножны. Грудь ходила ходуном, сердце чуть не выпрыгивало, стучало на пределе. В победу ещё не верилось. Повезло? Нет, дело не в этом. Я победила по праву, Карин явно недооценил меня, понадеялся на внезапность и скорость реакции. Я сделала ставку на противоположное – и выиграла.

Кто-то притащил из подсобки бинты, руку Карина, невзирая на его ругань и сопротивление, сноровисто замотали.

Меня хлопали по плечу, хвалили. Восхищались, просили научить «так же». В одно мгновение я взлетела на вершину популярности. Потом, когда тревога за Карина улеглась, кто-то с любопытством спросил:

– А желание? Что ты ему загадаешь?

Глава 12

Я поймала взгляд Карина. Недобрый и обещающий мне много бед, если я загадаю что-то из ряда вон выходящее.

На его беду, именно так я и собиралась сделать.

– Задание простое, – объявила я, дождавшись, когда разговоры немного утихнут. Взгляды парней тут же обратились ко мне. – Берём в подсобке рупор, идём на площадку между главными зданиями… и подбадриваем Карина, который три раза кричит через рупор ‘‘ку-ка-ре-ку’’. Несложно, правда?

Карин сверкнул глазами, стиснул челюсти – аж желваки перекатились. Я ждала возмущений, но их не последовало. Зато раздался первый робкий смешок со стороны. Потом чей-то свист. И хохот и улюлюканье.

Я специально выбрала задание с лёгким привкусом унижения. Если хочешь понизить чей-нибудь авторитет, нет способа лучше, чем выставить этого человека на смех. Только что претендент на место лидера, благодаря проигрышу Карин мигом упал чуть ли не до позиции шута.

Но держался он хорошо. Усмехнулся криво, бросил:

– Да раз плюнуть, – принял рупор из рук успевшего сбегать за ним сокурсника и первым зашагал к назначенному месту.

Площадка между учебными зданиями и столовой, та самая, где в первый раз нас рассортировывали по факультетам, никогда не пустовала. Во время перемен там царило столпотворение: ученики и преподаватели торопились с одной лекции на другую, во время обеденного перерыва – и того пуще: многие брали еду из столовой и поглощали её под тёплым солнышком, сидя на скамейках и бордюрах вокруг площадки. Сейчас, правда, когда теоретические лекции у первых-вторых курсов уже закончились, а до ужина было ещё далеко, народа там оказалось немного, но громкий заливистый вопль "Ку-ка-ре-ку!” всё равно обратил на себя внимание. Тем более что я настояла, чтобы Карин вышел в самую середину площадки.

Наши смеялись, я смеялась вместе с ними, даже Карин засмеялся, увидев, как реагируют непосвящённые: кто вздрагивает, кто втягивает голову в плечи, кто грозит кулаком. Потом к нам с руганью побежал какой-то человек в зелёной форме административных работников, и мы бросились врассыпную.

Я взбежала по склону горы, задыхаясь от смеха, вспоминая, как Карин набирал воздуха в грудь, как надувал щёки перед тем, как испустить на удивление визгливый вопль.

Парочку я заметила, когда поворачивала на аллею, ведущую к общежитиям. Парочка и парочка, подумаешь – в академии полно парочек. Но ещё раньше, чем я узнала их, сердце болезненно дёрнулось, а смех застыл на губах.

Белые волосы Хена я заметила только после этого. А потом узнала и девицу, опирающуюся на его локоть, кокетливо заглядывающую в лицо. Розовый ротик приоткрывался, обнажая мелкие белые зубки, глаза сияли.

Та самая стерва-целительница, придравшаяся к тому, что Хен заходил ко мне. Что она теперь делает здесь с ним вместе?

Мне было больно наблюдать за ними, но почему-то я не могла оторвать взгляда.

Они неторопливо шли по дороге, спускаясь к главным зданиям. Целительница что– то оживлённо рассказывала, Хен усмехался. Я, не отдавая себе отчёта в том, что делаю, шагнула назад, под тень клёнов и пышных кустарников.

Они выглядели… выглядели влюблёнными на свидании.

И никуда Хен не пропал. Жив-здоров, гуляет тут со всякими… Мне он о себе знать не даёт, а вот с ней даже встречается, смотри-ка, ходит под ручку.

Радость от того, что я обратила в свою пользу происшествие с однокурсниками, так ловко победила Карина, потеснила его с вершины, – канула, как булыжник в воду. Вместо этого обида, злость, непонимание сплелись в какой-то клубок и встали в горле, мешая дышать. Обида была сильнее всего – иррациональная, неясная обида, причины которой оставались непонятны мне самой.

А ведь я его искала, обращалась даже к хранителю. Может, Хен специально попросил говорить, что его нет? А на самом деле был в комнате?

А может, он обрадовался, что я попросила его снять серёжку? Избавился от обузы в виде фиктивного брака со мной? Теперь никто не знает, что он женат. Можно встречаться с кем угодно.

На миг меня посетил порыв вывернуть им навстречу. С невозмутимым лицом поздороваться, сказать какую-нибудь гадость. Но я тут же передумала. Прав ревновать у меня нет, а эта дрянь-целительница только порадуется: они вдвоём, я одна. И раз она уже вот так по-свойски держит его под ручку, явно у них уже далеко зашло.

И я повернулась и, не оборачиваясь, пошла в общежитие.

Поднялась к себе, приняла душ, сделала задания на завтра. Ужин пропустила: аппетита не было. Пока занималась всякими нужными делами, всё шло хорошо. А когда я погасила свет и легла, то сразу в голову полезли глупые мысли. Перед внутренним взором встал Хен, его лицо вполоборота и улыбка. И коровий взгляд дуры-целительницы.

Они встречаются?

Конечно, встречаются, на зеркале не гадай.

Или, по крайней мере, целительница очень старается, чтобы оно было так.

Может, он ей сразу понравился? Или не понравилась я – да настолько, что она решила увести у меня как бы парня?

Вот она, наверное, удивилась, когда для этого не потребовалось много усилий.

Я вертелась в кровати хуже ужа на горячей сковороде, не в состоянии уснуть. Детали вспоминались одна за другой: и как лежала ладошка целительницы на руке Хена, и как эта выдра заглядывала ему в лицо, а он – тоже хорош! – только и знал, что улыбаться в ответ. А ведь раньше он улыбался мне и поддразнивал меня тоже.

Только сегодня, увидев его, я поняла, как сильно соскучилась. И мне вдруг так захотелось услышать его голос, увидеть лицо, что слёзы сами полились из глаз. От невольного страха, который я всё же почувствовала сегодня, во время разборок, и только запретила себе думать, что можно испугаться. От обиды, от идиотского бессилия. На поле боя я, может, и хват, а вот в таких деликатных вещах, как людские отношения – хуже полена.

Как назло, вспоминались только плохие вещи. Я рыдала самозабвенно, обнимала подушку, потом молотила ту же подушку кулаками и снова рыдала.

И тут, в паузах между всхлипываниями, услышала странный стук. Слишком лёгкий, словно стучали одними лишь кончиками ногтей. И не со стороны двери – а со стороны окна.

Я села. Опухшими от слёз глазами уставилась на окно. И не поверила тому, что увидела.

За окном бегала, помахивая коротеньким хвостиком, белая ласка. Привставала на задние лапки, опиралась, постукивая когтями, на стекло, с тревогой заглядывала внутрь.

Глава 13

Слёзы высохли, как по волшебству. Я подскочила с кровати, даже не задумываясь, что резкие движения могли бы ласку спугнуть. Подошла к окну, замерла, ожидая в любой момент, что она, как всегда, сбежит. Но ласка всё так же бегала снаружи по узкой полоске отлива.

Хагос, что вообще она делает здесь, на пятом этаже? Как попала? Откуда знает, что я живу именно здесь? Или это простая случайность?

Я открыла окно – а ласка вместо того, чтобы сигануть куда-нибудь с глаз долой, просунула в щель узкую мордочку, а потом и просочилась всем телом. Посмотрела на меня, смешно вскинув голову набок.

Я шмыгнула носом и невольно усмехнулась. Протянула ей руку:

– Ты пришла утешить меня? Столько бегала, а теперь сама сунулась в логово врага?

Ласка ткнулась холодным носом в ладонь. Забавная. Смотри-ка, и в самом деле будто утешает.

– Ой, может, ты голодная? – я спохватилась, что и сама не ела. Желудок ответил голодными спазмами.

Осторожно, чтобы не спугнуть внезапную гостью, я потянулась к сумке. Кажется, где-то лежали припасённые с утра пирожки с мясом, мои любимые.

Пирожки помялись слегка, но выглядели и пахли вполне съедобно. Я разломила один, предложила ласке, но та не проявила интереса. Пошевелила носом, прыгнула на кровать, свернулась клубочком на одеяле. Чёрные глазки смотрели на меня с хитрецой, словно звали скорее последовать примеру хозяйки. Я усмехнулась, быстро проглотила оба пирожка и упала на кровать рядом с лаской. Та подскочила, подождала, когда я улягусь, и привалилась под бок – совершенно по-кошачьи.

– Что ж ты за загадочное существо? – спросила я вслух. Было забавно говорить с лаской, словно она могла мне ответить. – Как здорово, что ты пришла… а то я ужасно разозлилась из-за Хена.

Ласка встрепенулась и уставилась на меня. Так, будто спрашивала, в чём дело.

Я осторожно погладила её по маленькой головке. Шёрстка оказалась неожиданно жёсткой.

– Не знаешь, кто такой Хен? Хен – это… – я задумалась. И правда, кто Хен для меня? Какой эпитет больше всего ему подойдёт? Муж? Нет. Я не ощущаю его своим мужем, мы ведь даже не встречались. Парень? По тем же причинам – нет. Просто… просто знакомый, который мне нравится. Чисто по-дружески. Только потому, что он весёлый, забавный и согласился мне помочь. И вообще я ему как будто бы тоже нравилась… чисто по-дружески.

Но вот гулять он предпочитает с целительницей.

Вырвался вздох. На душе опять стало грустно. Ласка, словно заметив это, толкнула меня головой.

– Хен – это просто Хен, – докончила я. – Если подумать, так он мне ничего не обещал, так что пусть себе гуляет с кем угодно.

Ласка повернула голову набок, будто задавала вопрос. Почесав зверька за круглыми ушками, я сказала – скорее самой себе, чем ей:

– И ладно бы это была любая другая девчонка. Но та противная идиотка! Не удивлюсь, если она специально к нему подлезла.

Ласка, не отрываясь, смотрела на меня, и я продолжала, как будто наконец появился так необходимый мне слушатель. Выкладывала всё, что меня беспокоило: свои мысли о Хене, о том, что боюсь, что он совсем не захочет теперь со мной видеться, о том, что я виновата сама и что вовсе не поэтому просила его снять серёжку, что ужасно соскучилась… Рассказывала о том, как неловко врать братьям, которые до сих пор не узнали, что я учусь не на мага, хотя раза два в неделю находили время забежать и спросить, как у меня дела. И о том, что было сегодня после тренировки, как я ухитрилась обыграть Карина и выставить его на посмешище. И снова о Хене – о том, что не понимаю его, что он, может быть, прячется от меня, что не знаю теперь, как наладить с ним отношения…

Ласка слушала внимательно – или, вернее, мне так казалось, потому что стоило мне замолчать, как она вскидывала на меня блестящие чёрные глазки и мягко трогала лапкой, словно просила продолжить.

В конце концов я выговорилась полностью – и на душе стремительно полегчало, потянуло ко сну. Я хотела ещё что-то добавить, погладить ласку, попенять ей за то, что так долго от меня бегала, но не успела, уплыла в тёплую глубину.

Когда на следующее утро я проснулась, ласки уже и след простыл, и только приоткрытое окно и крошки на столе свидетельствовали, что это мне не приснилось. Пожав плечами, я закрыла окно, собралась и полетела на тренировку.

Вот только стоило выйти из нашей аллеи на дорогу, ведущую к тренировочным площадкам, как я увидела Хена. Он выходил из дверей мужского общежития и, по закону подлости, разумеется, заметил меня.

– Сатьяна! – крикнул он, подняв руку.

Сердце болезненно дрогнуло. Я ещё не чувствовала себя готовой встречаться с Хеном и болтать, как ни в чём не бывало. Вчерашняя обида засела слишком глубоко.

И я притворилась, что тороплюсь, помахала рукой и сбежала. Долго-долго прыгала одна в пустом зале, отрабатывая магические трюки. А когда закончила, остановилась, переводя дыхание, стёрла пот со лба, то услышала хрипловатый мужской голос:

– Правда, значит, говорят, что ты здесь по утрам тренируешься.

От внезапности я вздрогнула. Резко обернулась. На какой-то краткий миг мне показалось, что это Хен – проследил за мной, пришёл и теперь хочет разговора.

Но это оказался Карин.

Он привалился плечом к косяку, стоял – высокий, обманчиво расслабленный – и смотрел на меня как-то снисходительно. Как будто вовсе и не он проиграл мне вчера и кукарекал, как оглашённый, на всю площадь.

От этого взгляда меня взяла злость, и я ничего не ответила. Встряхнула волосами, взяла со стола полотенчико, промокнула влажное лицо.

А вот Карину явно хотелось поговорить:

– Как насчёт небольшого реванша? Сегодня, после тренировки.

Ты смотри, какой шустрый.

– Не боишься, что снова проиграешь? – усмехнулась я, поворачиваясь к нему. С удовольствием отметила, как зелёные глаза недобро сощурились.

Карин не ответил, я решила, что беседа закончена. Хотела пройти мимо. Нужно было торопиться в общежитие, чтобы успеть принять душ, позавтракать и бежать на лекции. Но Карин вдруг двинулся навстречу и толкнул меня в плечо.

От неожиданности я покачнулась, отступила на шаг. Тут же подобралась, напряжённо следя на его движениями. Решил не дожидаться и устроить второй тур дуэли прямо здесь?

Но Карин только сказал, глядя на меня в упор:

– Ты ведь клановая.

Это было так неожиданно, что я растерялась. И растерянность сыграла против меня. Надо было вскинуть брови, спросить, с чего он взял, а я промолчала – и он уверился в своей правоте.

– Я даже догадываюсь, из какого клана, – продолжал Карин. – Сантерн?

Смотри-ка, какой умный паршивец. Я только сощурилась и с ухмылкой спросила:

– А может, незаконнорождённая?

Кажется, вчера в раздевалке они именно это предполагали.

Но Карин и бровью не повёл. Предложил, дёрнув плечом:

– А очень просто выяснить. На третьем или на четвёртом как раз учится один Сантерн. Можно подойти и спросить.

– Не смей!

Если этот паршивец пойдёт к Ласу или Вейсу и поинтересуется, не знают ли они, что за девчонка с характерной семейной чертой клана Сантерн учится на первом курсе боевиков под фамилией Тайсен – им будет достаточно сложить два и два. И ладно то, что мне достанется. Куда больше я боялась за Хена.

Карин растянул губы в довольной ухмылке.

– Ага, – сказал многозначительно. – То есть что-то тут кроется? Очень интересно…

– Не твоё дело, – буркнула я.

Прошла мимо, ожидая, что он опять меня остановит или толкнёт – и уже готовясь отпрыгнуть в сторону и атаковать. Но Карин ничего не сделал и даже ничего не сказал.