Текст книги "Мой папа - миллиардер. Второй шанс бывших (СИ)"
Автор книги: Анна Лапина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Мой папа – миллиардер. Второй шанс бывших
Глава 1
Рада
Сбивая все на своем пути, несусь по коридорам больницы. Не жалею ни двери перед собой, ни даже людей. Мое сердце разрывается от боли и страха за кроху, которую я девять месяцев носила под сердцем, а после два года не спала, оберегая ее сон.
На лице сухо. Все слезы я выплакала по дороге в клинику. Но это ни капли не помогло. Машина от моих слез не стала ехать быстрее, а дочь не выздоровела.
Подлетаю к няне дочери, тяжело дыша и пытаясь выровнять дыхание. Одним взглядом спрашиваю, что с моей дочерью, но она и слова промолвить не может.
– Не молчи! – кричу на нее и трясу за плечи. – Что с ней?! Где она?!
– Мы… мы просто гуляли, – испуганно произносит. – Просто гуляли! А она упала. Опять. Я сразу вам звонить и врачу.
Так и знала, что не надо было сегодня уходить из дома! Но я и так бываю в салоне всего два раза в неделю. Мне, как руководителю, нужно хоть иногда там бывать. Решать вопросы, которые скапливаются.
А сейчас там еще больше проблем, чем обычно. И гораздо серьезнее. Землю, на которой стоит салон, выкупили для строительства.
И мой салон хотят снести!
Поэтому я ушла! Поэтому оставила дочь с няней. Но утром ей было хорошо. Она улыбалась и, как обычно,болтала без остановки. Не было ее привычной усталости и постоянного желания спать.
– Что врач сказал? – продолжаю пытать няню. – Где он?
– Осматривает Евгению. Попросил выйти, чтобы я своими слезами не отвлекала его, – отвечает она, вытирая свои слезы.
– Где они? Там? – указываю на ближайшую дверь, и няня активно кивает.
Отдаю ей свое пальто и, постучав в дверь, сразу же вхожу в кабинет, застав внутри доктора дочери и ее саму. Малышка лежит на кушетке, заботливо укрытая одеяльцем, а врач складывает ее ботиночки около ножки кушетки.
– Что с ней? – спрашиваю его, заметив, что дочь не двигается.
До сих пор не очнулась?
– Вновь приступ, – тяжело вздыхает мужчина, погладив Женю по ножке. – Не пугайтесь, Рада Александровна. Она сейчас просто спит, – указывает он на нее и я прислушиваюсь.
Мирно сопит радость моя, похрапывая через раз.
Этот тихий, приятный любой матери звук расслабляет и успокаивает.
Все хорошо! Она жива! И это главное!
– Давайте поговорим, – просит врач, указав на свой стол.
– Ага, – киваю и, подойдя, опускаюсь на стул напротив мужчины. Бросаю на него внимательный взгляд и жду объяснения, что с моей дочерью и как это исправить.
Это ведь не дело, что она в обморок просто так падает и у нее частенько вялое состояние.
– Рада Александровна, я не хотел вас пугать заранее, – доктор начинает издалека. – Очень надеялся, что ошибаюсь. Но пришли результаты анализов и обследования Евгении. Все три приступа Жени связаны с одним серьезным заболеванием, – он пытается говорить деликатно, только вот слово "заболевание" и имя моей дочери в одном предложении – уже для меня неспокойно. – Но есть хорошая новость! Эту болезнь можно вылечить в девяносто девяти процентах случаев! – радостно улыбается, но мне совсем не до улыбок.
Моя дочь больна!
– Что с ней? – спрашиваю прямо в лоб.
– Апластическая анемия, – объявляет, сухо поджав губы. – И далеко не в легкой форме. Сам пик заболевания был пропущен. Но мы вовремя выявили его сейчас! Чем моложе организм больного, тем больше шансов вылечить!
– Как это вылечить? – продолжаю задавать вопросы, пытаясь держаться.
Внутри я уже ору от боли! Моя девочка больна! Больна!
– Есть два варианта, Рада Александровна, – доктор встает со своего стула и принимается ходить. – Терапия и пересадка костного мозга. Последний вариант дает больше шансов на выздоровление и уменьшает шанс рецидива.
– То есть?.. – задумчиво отвожу взгляд. – Пересадка – наш лучший вариант?
– Да.
– Я согласна на пересадку! – согласно киваю, готовая пойти на все, что угодно, лишь бы дочь была здорова и не мучилась.
– Есть проблема, – мужчина вновь садится и начинает что-то искать в своих бумагах.
– Деньги? – уточняю у него, фыркнув от такой дурацкой “проблемы”. – У моей семьи есть деньги! Это не проблема, доктор! Главное, здоровье моей дочери!
– Идеальным вариантом будет донорство костного мозга кем-то из родных Евгении.
– А, да! – понимаю, о чем он, и полностью расслабляюсь. Все хорошо. Диагноз есть. Донор есть. Все хорошо! – Я буду донором! Я все подпишу! Где ставить подпись? – спрашиваю, когда он протягивает мне какую-то бумагу, которую я беру с улыбкой на лице.
– К сожалению, именно здесь у нас проблемы, Рада Александровна, – спускает он меня с небес на землю. – Во-первых, вы на препаратах сейчас. А во-вторых, у вас с дочерью разный резус-фактор. Вы не можете быть для нее донором.
– Но… – бумага выпадает из моих рук, но я успеваю заметить, что это мой анализ крови. Я сдавала его, когда мы с Женей перевелись в эту клинику.
– Я сделаю запрос в банк доноров, – доктор дотрагивается до моей руки. – Но вам лучше поискать донора среди родных. Я напечатал вам список того, на что нужно обратить внимание при подборе. Это ускорит процесс, – отвечает, протянув мне листы А4. – Я бы обратился к отцу девочки.
– К отцу? – повторяю и отвожу взгляд. – Нет! К нему мы обращаться не будем!
Ему не нужна дочь. Поэтому он не станет для нее донором. Ему не нужны были дети. Не от меня.
Он не станет донором для той, кого не хотел.
– Я что-нибудь придумаю! – восклицаю, составляя в голове список тех, кто может подойти. Главный критерий – отрицательный резус-фактор. И все же нужно понимать всю глубину вопроса. – Но если я не найду донора? Каков план?
– Есть еще один вариант, – его голос становится ниже и тише. – Не стопроцентный и в нашей стране запрещенный. У Жени нет сестры или брата с тем же резус-фактором?
– Нет, – качаю головой. – У меня больше нет детей, – тяжело сглатываю. – Я поговорю с родными.
– Хорошо, – кивает, взглянув на Женю и вновь на меня. – Не переживайте! Мы все решим, Рада Александровна!
– Что сейчас будет с Женей? – бросаю взгляд на дочь. – Куда ее?
– Домой пока, – отвечает он, успокаивая меня. – Завтра я жду вас на госпитализацию. Начнем готовить ее к терапии и искать донора. Сегодня соберите вещи, игрушки. Вам придется побыть в больнице.
– То есть она сейчас чувствует себя удовлетворительно и мы можем поехать домой? – уточняю, не веря в его слова.
– Да. Нам повезло, что няня быстро среагировала. Я сделал Жене укол сразу же, и это помогло нам, – дарит улыбку.
Бросаю взгляд на дочь и не могу сдержать слез.
И за что ей такое несчастье? Почему такая беда именно с ней? Почему моя дочь страдает, а я ничем помочь не могу?
Подхватываю дочь на руки и аккуратно несу на выход. Няня следует за нами, неся мое пальто и ботиночки Жени.
В машине перекладываю дочь в ее детское автомобильное кресло, в котором она продолжает свой сон. Отпускаю няню домой и сажусь за руль.
Завожу машину и попутно включаю телефон, проверяя, нет ли сообщений. Но вместо письма получаю звонок от сестры.
– Рада, – тянет она, переживая о племяннице не меньше, чем я. – Как Женя?
– Плохо, Даш! Очень плохо! – не могу сдержать слез. – Дома расскажу! Сейчас я не в силах повторить это, – тяжело сглатываю. – Ты по делу? Что-то случилось?
– Да, – отвечает, и я даже через трубку чувствую, как она поджимает губы. – Тебе не понравится.
– Что может быть хуже того, что моя дочь больна, а мой салон сносят?
– Имя того, кто купил землю под нашим салоном…
– И кто же?
– Никита Сергеевич Златогорский, – тянет она, и я замираю, услышав имя отца своей дочери.
Только не он! Только не сейчас!
Смотрю на дорогу перед собой, чувствуя, что еще немного и у меня начнется истерика.
Покрепче сжимаю руль, напоминая себе, что еду в машине не одна. Со мной дочь. Мне нельзя нервничать и психовать. Мне никак нельзя выходить из себя.
Все должно быть под контролем!
Он купил землю под моим салоном! Взял и купил! И я просто не поверю, что он не знает о том, чью именно землю купил. Никита всегда все знает! У него куча людей, которые любую информацию ему найдут.
Точно мстит мне за то, что бросила его тогда!
Но он сам принял это решение, заявив, что не хочет детей. Они ему не нужны. Что сейчас он не готов к наследникам ни при каких условиях.
И пусть мы защищались, но в одно утро тест показал две полоски. Я пришла к нему, хотела сказать о беременности, о ребенке, начав издалека, а он… У нас оказались разные планы на жизнь и будущее.
Ему нужна была карьера, а мне… мне всегда нужна была семья. Я из большой семьи и всегда была против абортов. Если уж так случилось – то только рожать. А у нас даже с предохранением вышло! Чудо настоящее!
Карьера тоже имеет для меня значение, но она не на первом плане. Я ведь не просила Никиту на мне жениться. Просто принять ответственность за то, что мы оба совершили.
Но он не захотел.
Собрала сумки в тот же день и уехала в другой город вместе с сестрой-двойняшкой Дашей. Вместе открыли здесь филиал нашего салона красоты и работали, развивая его в новом для нас городе. Сестра, правда, больше работала. Я чаще с токсикозом, а после с Женей дома сидела. Но все же контролировала дела, потому что сестра мягче.
И надо было Никите появиться в моей жизни именно сейчас, когда у меня и так проблем целая куча.
Позже не мог мне всю эту подставу сделать? Когда я дочь вылечу?
Женя с детства слабенькая была. Предыдущий врач говорил, что просто иммунитет слабый, но когда я поняла, что мы из такого ее состояния не вылезаем и только хуже все становится, сменила клинику и доктора. И вот новый врач спустя месяц обследований, за который Женя дважды уже упала в обморок, поставил диагноз.
Теперь-то я хоть знаю, что с ней.
Бросаю взгляд на дочь через зеркало. Спит моя главная радость в жизни. Даже и не скажешь, что болеет. Румяненькая, пухлощекая и настоящая красавица.
Она вообще у меня активная и болтливая до безумия. Любого перекричать может. Даже меня. Но в дни, когда она чувствует слабость, в такие периоды она может целый день проспать. А иногда и более трех суток…
Весь путь домой дочь спит, и даже когда беру ее на руки и заношу домой, а затем и в детскую, сладко сопит. Заботливо раздеваю дочь и переодеваю в пижаму с котятами. Ее любимую.
Сестра стоит за моей спиной и сочувственно смотрит на Женю. Моя дочь и для нее как родная. Мы ей вдвоем одновременно и мамы, и папы, и даже сестры с братьями.
– Что врач сказал? – спрашивает Даша, когда я заканчиваю с Женей и укладываю ее в постель, накрыв одеялом.
Беру ее за руку и увожу на кухню, где под чай пересказываю все, что сообщил мне доктор. Не упускаю ни единой детали.
– Какой ужас! – шепчет сестра, прикрыв рот ладонями от страха за нашу девочку.
– Я не знаю, что мне делать, Даш, – признаюсь ей честно, позволив эмоциям выйти на свет, как и слезам. – Вообще не знаю!
– Искать донора! – восклицает она, пытаясь подбодрить.
– Пройтись по родным? – переспрашиваю, но сомневаюсь в этой идее. – Они все в Москве, а я здесь! А завтра мне с Женей ложиться в клинику! А еще салон! Все разом как-то навалилось!
– Рад, – сестра поджимает губы. – Тут такое дело… – она отводит взгляд, и по ее выражению лица понимаю, что дело ужасно. – Со мной юристы связались. Мы получим небольшую компенсацию в случае сноса, потому что, как оказалось, у нас куча нарушений. И землю нам не оформили, точнее там, в документах о ее продаже, ошибки, – с каждым ее словом, мои глаза становятся все больше и больше. – Я не знаю, как адвокаты Златогорского их нашли! Правда! И не знаю, как у нас это вышло!
– В смысле куча нарушений? – недоуменно спрашиваю, потому что это бред какой-то.
– Я не знаю, Рад! – восклицает Даша. – Мы же просто купили землю и начали строить. Нам агент говорил, что все в порядке. А оказалось нет! Они даже не оформили ее правильно!
– И что делать? – с панике спрашиваю ее в надежде, что она знает ответ.
– В идеале нужно идти к Златогорскому, – отвечает она, немного отстранившись, потому что знает, как эта фамилия влияет на меня. – И попробовать хоть что-то получить. Он и без компенсации снести может сейчас…
– Я не пойду к нему! – упрямо заявляю, хмуро глядя на нее.
– Рад!
– Все, Даша! – восклицаю, прикрикнув на сестру. – Я не пойду к нему и точка! Пусть нам ничего не достанется! Пусть так! Другое здание купим! И отныне не допустим таких ошибок! Ясно?
– Не купим, – она вновь поджимает губы, продолжая добивать. – Сегодня нам запретили деятельность до конца разбирательств! Закрыли все наши салоны, пока не проверят, нет ли у нас больше нарушений. Даже те, что в Москве, закрыли…
Вот ведь гад! Точно мстит!
Ненавижу!
Убить хочу!
– Ты издеваешься?
– Нет!
– Даша!
– Рада, послушай меня! – сестра хватает меня за руки и пытается что-то донести. Но я так зла, что единственное, чего хочу, – убийства и крови того, кто столько проблем на мою голову обрушил. – У меня есть план! Я с Женей лягу в больницу. Она меня любит, ей со мной будет спокойно и хорошо. А ты езжай в Москву, найди среди родных донора. Ну и… со Златогорским поговори. Может, он предложит что-то другое, – говорит она, но видно, что сама сомневается в своем плане.
– А давай наоборот, – кидаю с вызовом и злостью.
– Я пойду в суд и к Златогорскому? – переспрашивает, скривившись в улыбке. – Ты уверена?
Оглядываю ее.
Мда, ее лучше не пускать.
Это как отправить надутый шарик в логово к ежикам.
– Да, плохая идея, – согласно киваю, поджав губы. – Если пойдешь ты, то нам ничего вообще не достанется. Черт! – рычу и трясусь от злости.
– А еще так он точно не узнает о Жене, – добавляет сестра. – Потому что, если ты не поедешь, он приедет сюда. Узнает про дочь, и непонятно, чем все закончится.
– Ему не нужна Женя, – фыркаю, потому что ее слова даже звучат бредово.
– Это было три года назад, Рада, – напоминает она. – Мы не знаем, как дела обстоят сейчас.
– Ты права, – нехотя признаю то, что иногда Даша говорит умные вещи. – Так тогда и сделаем. Я в Москву, а ты с нашей девочкой, – принимаю план, но тут же вспоминаю о том, от чего сердце разрывается на части. – Но как я оставлю Женю?
– Ты всего на неделю! Потом вернешься! – Даша пытается меня успокоить и настроить. – И тем более ты не отдыхать едешь, а искать донора для Жени! Это важно!
– Она будет скучать, – хнычу, как маленький ребенок, будто самой мама нужна.
– У нас есть телефон. Я справлюсь!
– Ладно! – вздыхаю. – Тогда на завтра билеты возьму. Вас в больницу провожу и полечу. Но всего на неделю!
Чертов Златогорский!
Все из-за него!
Из-за того, что ему земля моя понадобилась!
И резус-фактор у него отрицательный! Будь он как у меня, я бы смогла стать донором для дочери.
Он виноват во всех бедах!
Даже в том, что из-за него я вынуждена оставить дочь и улететь за несколько сотен километров от нее!
Увижу – придушу! Своими руками! И даже не моргнув глазом!
До того зла на этого оленя!
Глава 2
Рада
– Ты только не оставляй ее! – прощаюсь со слезами на глазах с дочерью и сестрой. – Будь всегда рядом! Давай ей чаще яблочки! Она их любит! Медведя ее… – перечисляю, словно сестра не знает и вообще живет не с нами.
Даша в курсе каждой мелочи, связанной с Женей.
– Я ее не оставлю ни на минуту! – обещает, прервав мой поток рекомендаций.
– И мне все пиши!
– Все будет хорошо! – бросает, чувствуя, что еще немного и я брошу всю затею. Останусь с дочерью. – Ты найдешь донора! Найдешь и приедешь к нам с хорошими, замечательными новостями.
– Да, – решительно киваю.
Расцеловала Женю в пухлые щечки и, в который раз прошептав ей, как я ее люблю, наконец отпускаю сестру и дочь. Провожаю их с Дашей взглядом и нехотя ухожу сама.
Мой самолет уже через три часа. А нужно пройти регистрацию, зарегистрировать багаж и пройти кучу других процедур.
По пути еще раз пробегаю взглядом по списку, который мне дал врач. Почти всех моих родных можно исключить. У них вроде положительный резус-фактор.
Но в нашей семье может быть несколько человек с отрицательным. Жена моего двоюродного брата и их дети. А еще они являются родственниками Златогорского. И должны подойти идеально.
Дорога до Москвы проходит незаметно. Я полностью в своих мыслях о дочери, ее болезни и том, как все решить.
Рада шлет мне фотографии Жени в клинике, где она играет с другими ребятами. Это успокаивает, но я все равно волнуюсь.
В аэропорту меня встречает отец. Забирает чемодан и требует еще раз подробно ему все рассказать о состоянии Жени.
В нашей семье не все знают о том, что у меня есть дочь. Я тщательно скрываю это от своего двоюродного брата и его жены. Потому что Ира единокровная сестра Златогорского. А я так на него зла, что сил нет. Он не хотел ребенка и не имеет права знать о нем!
То есть как спать со мной и отношения заводить, так с радостью и азартом, а как за последствия отвечать – так он еще не готов.
– Мы найдем решение, Рада! – отец подбадривает меня.
– Ага, – киваю.
У меня есть одна безумная идея. Но она на крайний случай. Если уж совсем туго будет.
Закидываю чемоданы домой к родителям и сразу же еду к двоюродному брату в гости. Я знаю, что Ира должна быть дома. Отец специально уточнил.
Но около дома меня ожидает огромный сюрприз. Машина Златогорского, припаркованная около коттеджа.
К сестре приехал?
Сейчас?
Когда я прилетела?
Вот же негодяй! Так бы и задушила его!
Перевожу взгляд с его машины на окна и встречаюсь глазами с этим ужасным человеком, чью голову с удовольствием оторвала бы!
Ну, что же, судьба, решила поиздеваться? Я так просто не сдамся!
Никита
– Пару минут, парни, и продолжим, – бросаю племянникам и поднимаюсь на ноги, оставляя близнецов самих строить замок.
Поправляю штаны и отхожу в сторону, чтобы ответить на звонок. Антон с Тимой не очень громкие, но я не люблю лишний шум при рабочих вопросах.
– Слушаю, – бросаю в трубку, приняв вызов.
– Босс, почти все сделали! – отчитывается помощник. – Территория под строительство центра очищена!
– А чего так долго? – заинтересованно спрашиваю, потому что обычно это неделю занимало, а этим проектом они чуть ли не месяц занимаются.
Давно ведь все согласовали и приняли важные решения. Осталось лишь рассчитаться с теми, кто имел какие-либо постройки на купленной мной территории.
Я же не зверь какой-то, чтобы людей выгонять. Они, может, на последние деньги строили что-то, а я возьми и разрушь. У всего справедливость должна быть.
– Да там салон красоты был один, – хмыкает он, и его тон мне отчего-то не внушает надежд на то, что все было уж очень легко, как он пытается показать. – Долго с ним возились. Но нашли пути решения проблемы наконец, – отвечает помощник чуть бодрее. – Оформляю билеты в Питер вам на понедельник?
– Все успеваем тогда? По графику ничего не смещается?
– Да, все успеваем! – восклицает, напоминая, что он новенький. Со временем эти эмоции утихают, и они уже безэмоционально отвечают. Этот же радуется любой мелочи, как, собственно, и все, кто впервые ко мне приходит.
Моя сестра шутит, что спустя месяцы, когда я всю кровь из них выпущу, они как зомби ходят. Ни на что не реагируют, кроме моего голоса.
– Отлично!
– Как раз к тому времени салон снесем, – добавляет он так же радостно.
– А до этого чем занимались? Почему до сих пор не снесли? – недоуменно спрашиваю.
– Неугомонных хозяек укрощали, – отвечает парнишка, и я чувствую на своих губах улыбку.
Была и в моей жизни неугомонная знойная блондинка, владеющая салоном красоты. Сколько кровушки моей попила эта вампирша, словами не передать! Но нравилась она мне так, что челюсть сводило от энергии, которая от нее исходила.
Таких бешеных и необычных больше не встречал.
Когда мы расстались, я даже скучал. Мне не хватало этого ее безумия в моей жизни.
– Укротили? – спрашиваю помощника.
– Ага, – кивает он.
Только ошибается парень. Либо с определением владелицы, и она просто была немного агрессивна, либо с тем, что укротил ее. Таких невозможно укротить.
– Отлично! – бросаю и отключаюсь, еще несколько секунд глядя перед собой в окно и вспоминая мою блондинистую заразу, которая из головы не выходит.
А может быть, они все, владельцы салонов, такие вредные? Может, это как обязательное условие для этого вида деятельности? Для моего жесткость и решительность важна, а для их вредность и безумие?
Оборачиваюсь к мальчикам, чтобы продолжить собирать с ними замок, но замираю, встретившись взглядом с пришедшим в дом гостем.
Как говорится, вспомни Дьявола, и он явится.
Мой Дьяволенок не заставил себя ждать.
– Чего пялишься? – бросает она, дернув бровями. – Здороваться не учили?
– Здравствуй, Рада!
– И тебе не хворать, Никита, – отвечает она и оглядывается по сторонам. Надевает на лицо улыбку и заговаривает вновь, но уже не со мной. – А кто будет тетю встречать, хулиганы? Кто будет подарки получать? – обращается к Антону и Тимоше и вытаскивает из-за спины два пакета.
Парни срываются и подбегают к ней. Обнимаю ее, целуют и получают свои конструкторы. И сразу же теряют интерес к ней, убежав рассматривать подарки.
Рада же, ухмыльнувшись, идет к лестнице и поднимается на второй этаж.
– А мне подарок? – бросаю ей в спину.
Она застывает, но оборачивается ко мне. На губах появляется фирменная проказливая дьявольская улыбка, не обещающая мне нормального ответа, но намекающая на то, что дальше будет весело.
– Видишь этот прекрасный орех, – показывает на свои ягодицы, и я киваю. – Можешь им мечтательно полюбоваться, пока я буду идти наверх. А если будешь хорошим мальчиком, то разрешу и перед сном о нем мечтать!
– Язва!
– Геморрой, – кидает она и поднимается наверх.
Нет, этого я не могу спустить. Я должен пойти с ней.
Я так давно ее не видел! Я так соскучился по этому острому язычку, что не могу лишить себя удовольствия поиздеваться.
Ускорив шаг, нагоняю ее, но остаюсь позади, чтобы не дать ей пути сбежать.
Только вперед, Радочка! Только вперед!
– Что ты делаешь? – не выдерживает и оборачивается ко мне. Скрещивает руки на груди, отчего ее приличная четверка аппетитно сжимается, соблазняя вырезом и этим крышесносным видом.
– Так подарок получаю, – фыркаю на ее вопрос, с трудом оторвав взгляд от вида сочных ягодок в области сердца. – Любуюсь, – поясняю. – И орешками, и ягодками.
– Олень!
– Тюлень! – в рифму отвечаю.
– Не до тебя сейчас, Никита! – восклицает она и начинает злиться, чем немного пугает. Такой я видел ее всего однажды. Когда у нее были проблемы. – Отвали!
Меня это напрягает.
Может, случилось что-то.
Ведь не зря из своего Питера прискакала, а ни Ира, ни Слава не в курсе.
– Зачем пришла к Ире? – спрашиваю ее, изучая поведение.
– Не твое дело! Отстань! – нервно бросает, подтверждая мои догадки.
Что-то явно стряслось! И не абы что! Она слишком взвинчена.
– А ты поделись, и моим станет, – предлагаю ей.
– Обойдешься! – рычит на меня испуганный зверек. – Хотя, знаешь, помоги! Где Ира? Она очень мне нужна!
– На кухне, – указываю себе за спину. – Готовит обед.
– Поняла! Спасибо! – благодарит меня, что даже неожиданно, проходит мимо и идет к лестнице.
– Так а в чем проблема? – не унимаюсь и иду за ней следом. – Может, я лучше сестры тебе помогу?
– Что ты пристал? – возмущенно выкрикивает. – Видишь, нервная! Занята! Отвали от меня! Одни проблемы от тебя, Златогорский! И сейчас на нервы еще мне действуешь!
– Ну так давно не виделись, – хватаю ее за руку, утащив подальше от лестницы, чтобы близнецов не напугать. – С того сообщения, когда ты сказала, что я тебе надоел и ты выбираешь новую жизнь, – напоминаю ей. – Так как тебе твоя новая жизнь, Рада?
– Идеально! – восклицает она, прыская своим ядом. – Но ты не отпускаешь.
– До сих пор любишь? – с вызовом спрашиваю, все еще не понимая, почему она тогда меня бросила.
Мне казалось, что у нас все идет замечательно с планами на будущее. Она даже о детях начала говорить.
– До сих пор ненавижу! – шипит сквозь зубы.
– А чего так? – прищуриваюсь и делаю шаг к ней, подталкивая ее ближе к стене. – А ведь говорила, что любишь…
– Мне так казалось…
– А твое дыхание говорит о другом, – веду рукой по ее грудной клетке, которая ходуном ходит. – О том, что желаешь до сих пор.
– Врет!
– Как и его хозяйка… – шепчу в сантиметре от ее пухлых губ. – Полностью врунишка. Но я скучал по тебе, моя вредная зараза… – обвиваю руками ее талию и…
и наклоняюсь к ее губам, чтобы добавить настолько тихо, чтобы ей пришлось прислушаться, пытаясь хоть что-то разобрать.
– Но я не целую бывших, – фыркаю.
Провожу носом по ее щеке и отпускаю Раду, убрав от нее руки и сделав шаг назад. Окунув ее в холод последствийее необдуманных решений.
Ловлю ее возмущенный взгляд, доказывающий, что я прав. Она все еще чувствует ко мне что-то. Что-то большее, чем просто симпатию.
И зачем тогда сбежала?
Зачем причинила боль нам двоим три года назад?
Новой жизни захотела?
Не по душе оказалась?
Я ведь сам прекрасно понимаю, что не забыл ее. И чувства лишь немного остыли, встав на паузу. Но стоило ее увидеть, и все словно с новой силой.
И у нее так же!
– И к чему все это было, Златогорский? – возмущенно спрашивает она, будто озвучивая мой следующий вопрос. – Опять поиграть решил?
– В этот раз проверить, – спокойно отвечаю, отслеживая ее реакцию.
– Какой же ты мерзкий! – рычит она. – Видеть тебя не хочу! – поджимает губы и добавляет. – Но нам придется встретиться. Завтра в десять утра буду у тебя в офисе.
– Завтра в десять у меня встреча, – оповещаю ее.
– Я разве спрашиваю о твоих планах? – хмыкает Рада, пытаясь казаться важной и деловой. Но я ее хорошо знаю. – Я говорю о том, что буду у тебя в офисе!
– Подождешь тогда, – безразлично пожимаю плечами. – Я приму тебя в свой обед. Это единственное свободное время, но полностью принадлежащее мне.
– Ладно, назначай свое время! – соглашается она со мной, закатив глаза. Но эта девочка прекрасно понимает, что поставить меня в какие-то рамки не сможет.
– В свой обед, – повторяю с ухмылкой. – У меня завтра загруженный день. Но я выделю для тебя время. Что случилось?
– А ты будто не знаешь, – зло бросает язвочка, скривившись от собственных слов.
– А я будто не знаю, – копирую ее и тоном, и выражением лица.
– Ты сносишь мой салон красоты! – восклицает, и я даже на секунду выпадаю, вспомнив разговор с помощником.
Значит, есть вероятность, что не все владелицы салонов вредные. Просто на моем пути только одна встречается.
Что безумно смешно!
– Твой? – уточняю и не могу сдержать смеха.
Господи!
И угораздило же!
– В Питере мой салон красоты! – повторяет она, закипая. – Землю купил! Мою землю купил! Документы подделал и купил! Негодяй!
Так, а это уже интересно!
– Понял, – киваю. – Приходи ко мне в офис сегодня в четыре. Я вызову к себе помощника, который занимается данным проектом. Все обсудим и решим, – обещаю, подойдя и дотронувшись до ее руки. – А теперь дыши. Я тебе не враг! Тогда им не был и сейчас не стал, – вкрадчиво ей говорю.
– Ты не знал? – поджимает она губы, взглянув на меня, как раненый зверек на того, кто ей лапку замотает.
– Я давно уже сам не занимаюсь ничем лично, Рада, – убираю волосы с ее лица. – У меня времени на это нет.
– То есть просто совпадение?
– Да.
– Не верю, – поджимает губы и хочет вернуть себе обратно злость на меня. Ей не нравится чувствовать ко мне желание или даже любовь.
– Твои проблемы, – бросаю, помогая ей включить в себе то, что ей сейчас необходимо. Защитную реакцию на боль. – Правда на моей стороне. Но ситуация забавная.
– Я не позволю тебе снести мой салон!
– Ну не знаю. Надо будет подумать, что у тебя взамен на это попросить. Может быть, развернуть мой подарок, – глазами ей указываю на “орешек”.
– К чертям иди! – закипает, вспыхнув как спичка от злости.
– Так я уже рядом с тобой! – восклицаю, ловя каждую ее эмоцию. – Зачем мне твои подчиненные, Дьяволенок?
– Идиот!
– Отличное произведение Достоевского! – хмыкаю. – Читал на днях! Рад, что мы вновь на одной волне, заразка.
Рада
Убеждаюсь, что Златогорский не идет за мной, и вхожу в кухню с натянутой улыбкой, пытаясь изобразить радость от встречи с женой моего двоюродного брата.
– Ира! – восклицаю, и она оборачивается ко мне, совсем не удивленная моим визитом. Мальцы, наверное, уже сказали, что я в доме.
– Рада! – произносит в ответ.
– Я знаю, что ты рада, – не упускаю момента пошутить.
– Можешь не притворяться и не улыбаться со мной так широко,– бросает Ирина и вытирает руки о полотенце. – Я знаю, что вы уже повздорили с Никитой и ты хочешь всех убивать, а не улыбаться.
– Ну бесит он меня! – быстро убираю с лица маску радости.
– Знаю, – хохочет. – Сейчас еще пару минут и будем есть! Присоединяйся! Я посажу тебя подальше от Никиты, – обещает она, но, улыбнувшись, предлагает другую, более заманчивую идею. – Или хочешь ближе, чтобы твоя тарелка с супом быстрее в него попала?
– Ир, мы можем поговорить? – подхожу ближе к ней.
– Что-то случилось?
– Ага.
– Пойдем на балкон тогда, – указывает на смежные с кухней двери. – У меня там домашний лучок растет. Я пока нарежу, а ты расскажешь.
Киваю и следую за ней, не зная, с чего начать и как правильно сказать о том, что мне нужно.
– Начинай, – подталкивает меня она к началу беседы, но все то, что я репетировала в машине, напрочь вылетело из головы. Я не знаю, как сказать! Не знаю, и все!
– Слушай, а какая у тебя группа крови? – произношу и закусываю губу.
– Мне есть, о чем переживать, Рада? – хмурится и выпрямляется.
– Просто ответь! – требовательно прошу.
– Первая положительная, – отвечает, подозрительно глядя на меня.
– А у детей твоих?
Хотя глупый вопрос. У Славы точно положительная. У детей не может быть отрицательной.
– У близнецов первая положительная тоже, – произносит, отбирая у меня сразу три пути для спасения. – А у Игната вторая положительная, как у Славы, – добивает четвертым.
– Ясно.
Не прокатило.
– А что случилось? – не выдерживает и начинает расспрашивать.
– Да просто…
– Рада! – настаивает на ответе.
– Да ничего такого! Просто! – восклицаю. – Мне нужен человек с отрицательным резус-фактором для близкого. Ему нужно срочно!
– Очень близкого человека? – уточняет, и я киваю.
– Очень! – добавляю расстроенно.
– Хмм… у кого же отрицательная? – задумчиво тянет Ира, уже позабыв о своем луке. – У мамы Гали точно положительная. Я с ней проходила комиссию для ЭКО. У Славы положительная. У твоих бабушки и дедушки не знаю. У дядей спрашивала? У Лейлы может быть отрицательная! Или у Леи… У Романа спроси! Мне кажется, там что-то такое есть. Они о какой-то особенности их крови говорили за столом пару месяцев назад. Но мне Игнат не дал их послушать, – оправдывается и продолжает дальше думать. – А кроме них? Ну… Никита, – тянет она, и я замираю, услышав имя того, кто может помочь. – Нет! У него положительная.
Что?!
Что она сказала?!
Как так?!
