Текст книги "Мой папа - миллиардер. Второй шанс бывших (СИ)"

Автор книги: Анна Лапина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 4

Рада

На следующий день рано утром прилетаю в Питер и сразу же из аэропорта еду в больницу к дочери и сестре.

Закидываю свою небольшую сумку в багажник машины Даши и с одним лишь пакетом захожу в клинику. Показываю документы охране, и меня довольно быстро впускают внутрь.

В палату вхожу с улыбкой, зная, что за дверью меня ждет самая красивая и любимая мной малышка. Та, кого я готова всю расцеловать и чей аромат кожи меня с ума сводит.

Но, как всегда, эмоции берут верх, и вместо спокойного приветствия кидаюсь к дочери и утягиваю в практически удушающие объятия. Ничего с собой поделать не могу.

Я впервые с ней рассталась больше чем на двенадцать часов. И потому сейчас соскучилась так, что даже словами свои чувства описать не могу.

Щупаю каждый сантиметр ее тела, и мне даже кажется, что она выросла за те сутки, что мы не виделись. За двадцать четыре часа из крошки превратилась в такую взрослую мадам.

– Я так по тебе соскучилась, любимая моя! – не перестаю целовать ее пухлые щечки. – Так соскучилась!

И хоть дочь ничего мне не отвечает, но мои лобызания терпит стойко. Ждет, пока у меня немного спадут эмоции.

– Вспоминала о маме хотя бы, радость моя? – спрашиваю ее с улыбкой.

– Иногда, когда ей что-то не нравилось, – тянет сестра с улыбкой, не вставая с кровати. – Все хорошо было, Рад! Она не капризничала! Процедуры переносила стойко.

– Смотри, что мама тебе привезла, – достаю подарки для Жени, которые мои родители передали ей. Моя родительница тоже должна послезавтра приехать к нам, чтобы морально помогать и поддерживать.

А пока ей нужно сдать дела помощнице.

Даше нужно салоном заниматься, а мне с Женей быть. А уж мама на подстраховке будет.

– Подарки мне, мамочка? Ура! – восклицает Женя и, выхватив пакет, который еле тащит, уходит в детский уголок в нашей ВИП-палате.

Довольно практичное решение – сделать в палате небольшую такую область метр на два детским уголком. Там и домик, и стол со стулом, и корзинка с игрушками. Все, что нужно ребенку, чтобы отвлечься.

– Ну, что там? – сестра приподнимается и внимательно смотрит на меня. – Есть какие-нибудь варианты?

– Будем через базы смотреть, – печально вздыхаю и сажусь рядом. – Иного варианта нет. Нужно еще с дядей Ромой встретится. Может, у его жены и дочери отрицательная. Они остались единственной призрачной надеждой, – вздыхаю, моля бога о том, чтобы все вышло хотя бы здесь.

Дальнее родство, но хоть какой-то шанс.

– Положительная, Рад, – тихо шепчет сестра, боясь моей вспышки. – Я звонила им. Они даже в этой клинике сдавали. Вторая положительная.

– Черт! – рычу и даже немного пугаю Женю, но тут же посылаю ей улыбку, и она вновь обо мне забывает. – Как такое вообще может быть?!

– Я с врачом на эту тему говорила, – Даша пытается общаться со мной спокойно, но даже ее голос дрожит. – Он сказал, что такое бывает. Если у бабушек или дедушек был отрицательный резус-фактор, внуки могут унаследовать их резус.

– А может… – тяну я, загоревшись очередной идеей. – Может, нам с Никитой еще одного зачать? И он станет донором для малышки?

– Процент того, что ребенок будет с отрицательным резус-фактором маловат, – логичным фактом остужает меня сестра. – Да и готова ли ты... под него лечь? Опять…

– Да я что угодно ради дочери сделаю, Даш! – восклицаю и поднимаюсь на ноги. – Даже под сотню мужиков лягу!

– Под сотню не надо, – сестра ободряюще пытается улыбнуться, но выходит довольно криво. – Я связалась с одной нашей сотрудницей. У нее и у дочери отрицательный резус. Она поехала сейчас в деревню забрать дочь, завтра сдадут кровь, чтобы проверить, подойдут ли они нам.

– Сотрудница? – заинтересованно спрашиваю, опускаясь обратно на кровать.

– Да. Елена, маникюрщица, – рассказывает Даша. – Дочери ее семнадцать, через месяц восемнадцать будет. Сможет стать донором официально. Я что-то здесь слышала, что только совершеннолетние могут быть донорами, но не поняла, касается ли это нашего случая.

– Дай бог, чтобы Елена подошла! – произношу, уже ничего не слыша кроме того, что есть два человека, которые потенциально могут стать для нас донорами.

– Мы найдем решение, Рад!

– Да, – киваю и решаю, что пора брать себя в руки. Нет времени на панику. – Ладно, езжай домой. Я с Женей останусь. У тебя в машине мои вещи. Разберешь?

– Да, – кивает и встает. – Рад, и тут такое дело…

– Что случилось? – спрашиваю, уже даже не зная, чего ожидать. Еще одной проблемы? Как будто их и так у меня мало сейчас.

– Врач настаивает на том, чтобы еще раз проверить отца Жени, – выпаливает Дашка. – Якобы там может быть ошибка, и у него отрицательный резус. Мы ведь только с его слов знаем, что положительный.

– Посмотрим, – бросаю, хоть и не собираюсь этого делать. Ни за что! Пусть хоть мир перевернется, но я никогда не навяжу ему своего ребенка! Ни за что! И без него найду решение. Тем более сейчас, когда его кровь мне бесполезна.

Но… Никита словно чувствует, что о нем говорят, потому что на моем телефоне высвечивается его имя.

– Подними, – советует сестра, указывая на звонящий телефон. – Поговори с ним хотя бы. А там решишь…

Покрепче беру телефон в руку и выхожу из палаты, пока Женя разбирает подарки. Их так много, что бедняжка до сих пор со всеми не справилась. И это к счастью.

Не хочу, чтобы Златогорский услышал мою дочь и начал задавать вопросы. Вообще не хочу, чтобы он как-либо о ней знал.

– Алло, – отвечаю строго и недовольно. – Соскучился уже?

– Безумно, – звучит ленивое в ответ. – Фотографии твои пересматриваю и платочком слезы утираю, – театрально шмыгает носом в трубку, но, столкнувшись с моим молчанием, переходит к причине звонка. – Я быстро. У меня примерно через час будет окно в расписании. Юристы уже подготовили новый договор для меня и твоего салона. Подъедешь, подпишем за обедом? Ресторан на твой выбор, но не японская и не вьетнамская кухня!

– Не получится.

– Почему? – недоумевает он.

– За час не успею доехать ни до одного ресторана, – хмыкаю на его вопрос и без лишних игр оповещаю. – Я в Питере.

– Улетела уже? – спрашивает не своим голосом. – Ты же говорила, что…

– Планы изменились, – развожу руками.

– Тогда завтра встретимся, – бросает он. – Тоже буду в Питере.

– Ага, – киваю и уже хочу отключиться, но за секунду до того, как я собираюсь нажать кнопку сброса, Златогорский вновь подает голос.

– Рада, – зовет он меня.

– Что?

– Давай встретимся сегодня ночью? – предлагает он, вызывая у меня недоумение. – Я прилечу раньше.

– Зачем нам встречаться ночью, Никита Сергеевич? – интересуюсь, голосом и обращением давая понять, что я с ним собираюсь общаться лишь по деловым темам. – Дела можно и днем решить.

– Мне Ира рассказала о твоем близком человеке, – озвучивает он, и я закатываю глаза. Так и знала, что не сможет она язык за зубами держать. Хорошо, что особо ничего ей не сказала. – Я могу помочь. Но у меня есть условия.

– Условия? – переспрашиваю.

– Да, – отвечает он. – Обговорим их сегодня?

– Наберешь, и я скажу. Я пока не знаю, – бросаю в трубку и отключаюсь, прежде чем он что-то мне скажет еще.

Даю себе минуту прийти в себя после разговора и лишь после этого захожу в палату к дочери. Но улыбка уже не такая счастливая.

В голове не угасает картинка, когда я пришла сказать ему, что беременна, а он сказал, что не готов. А когда я поинтересовалась, что будет, если я уже беременна, он сказал, что рано и он пока не видит себя отцом.

А теперь я не вижу его отцом. Он тогда, а я сейчас.

– Никита сказал, что может помочь, но у него есть условия, – озвучиваю для сестры, потому что вижу вопрос в ее взгляде.

– Салон думаешь попросит?

– Мне кажется не это. Что-что, но Никита не мелочный, – поджимаю губы, догадываясь чего он хочет, но упорно не желая это озвучивать. – Не знаю я, Даш! Не знаю!

– Пойдешь?

– Ты как думаешь? – прыскаю смехом от ее глупого вопроса.

– Пойди и хотя бы выслушай его, – сестра включает в себе сваху, как и в тот раз. – Потом будешь думать, соглашаться или нет. В конце концов добьешь его тем, что это для его дочери. Тогда он будет вынужден помочь!

– Я не скажу ему о дочери!

– Ну и упрямая же ты! – восклицает, не выдерживая моего характера. – Здесь уже не твоя гордость, а здоровье Жени важнее, Рада!

– Он ничем не сможет помочь, – отвечаю ей ее же тоном. – Базы и многое другое уже папа подключил! А он что может?! Сверхбазу какую-то найдет?!

– Хотя бы выслушай его! – кричит и чуть тише и спокойнее добавляет. – Пожалуйста! Ради Жени.

– Ладно, – сдаюсь. – Но тогда я не смогу остаться, Даш. Он этой ночью предложил встретится.

– Он ночью приезжает? – уточняет, и я киваю. – Давай я домой съезжу, твои вещи отвезу, душ приму, в салон съезжу, а на ночь тебя подменю.

– Хорошо, – согласно киваю. – Давай так.

Провожаю Дашу домой и опускаюсь на ковер рядом с Женей, присоединяясь к ее кукольному царству. Куклы – ее любимые игрушки, и мои родители знали, что подарить, чтобы дочь забыла обо всем. Она даже не заметила нашей с Дашей ссоры.

Однако я все еще взвинчена и зла на Златогорского. Несколько лет не лез в мою жизнь, и все было хорошо, а сейчас его, что, резко пчела ужалила в одно место?

Глава 5

Рада

“Адрес напиши. Я водителя за тобой пришлю” – приходит мне примерно за час до выхода.

Несколько секунд неподвижно смотрю на сообщение, решая, сообщать ли свой адрес. Не хотелось бы потом неожиданных визитов.

Но я могу написать адрес соседнего дома, куда частенько вызываю такси, когда в нашем дворе не проехать.

Чиркаю быстро ему ответ и возвращаюсь к выбору платья. Выбор стоит между простеньким классическим платьем цвета морской волны и черным атласным в пол, оголяющим спину и большую часть правой ноги.

Поднимаю взгляд на зеркало и понимаю, что сейчас любое оружие хорошо. И тянусь к черному платью.

Прическу и макияж я сделала заранее, поэтому через полчаса, когда мне приходит сообщение от Никиты, что водитель меня уже ждет, выхожу из дома и ковыляю до адреса, который сообщила Златогорскому.

Едем недолго. Специально выбрала такой ресторан, чтобы был недалеко от моего дома.

Никита уже ждет меня у входа. Как только машина притормаживает, он подходит к моей двери и открывает ее, подав руку.

С его помощью выбираюсь из машины и дарю благодарную улыбку. Хотя на самом деле хочется стереть ухмылку с его лица.

– Если бы я знал, что ты наденешь такое, – проходится взглядом по моей спине. – То предложил бы встречу сразу у тебя дома.

– Между нами ничего не будет, Златогорский! Это просто деловая встреча.

– Ты всегда так на деловые встречи приходишь? – спрашивает он, и его хватка на моей руке становится жестче. Челюсти сжимаются.

– Обычно выбираю платье покороче и такое, чтобы бюстгальтер под него не надевать, – язвлю, почувствовав его ревность, которую уже не раз видела, когда мы встречались. – Мы же с тобой уже встречались, Никит, поэтому как монашка оделась сегодня.

– Как монашка? – повторяет он. – Не оскорбляй чувства верующих и не провоцируй меня на эти неприличные фантазии.

– Фу, – бросаю и ухожу в здание ресторана.

Златогорский заходит следом, и в тот момент, когда администратор сверяет нас со списком забронировавших столики, рука этого идиота оказывается у меня на ягодицах.

– Прекрати! – шиплю ему через зубы.

– Имею право! – довольно лыбится он. – Ты мне сама ее подарила!

– Боже, дай мне сил! – молю я и убираю его руку, зло рыкнув.

Администратор меня спасает, наконец найдя нашу бронь и предложив следовать за ней.

Весь путь чувствую дикий жар, исходящий от Златогорского, который взгляда с меня не сводит.

Кажется, переборщила я с платьем. Надо было то, цвета морской волны, выбрать.

Опускаемся за наш столик, но Никита и здесь не унимается.

– Выглядишь просто космически, – дарит мне комплимент. – Но больше не надевай такие платья на люди! Не хочу, чтобы другие на тебя так смотрели!

– Хочешь сам смотреть? – фыркаю, от удивления приподняв одну бровь.

– В идеале, да.

– Пф-ф! Я тебе не принадлежу, Никита! – напоминаю ему. – И хочу, чтобы другие на меня смотрели.

– Кстати, об этом, – на его лице появляется строгость и уверенность. – Я предлагаю тебе контракт. Уже завтра зарубежные клиники начнут искать донора для нужного тебе человека, но взамен ты переедешь в мою квартиру и будешь жить со мной. Под моим контролем. И, да, это поставит жирный крест на твоей личной жизни.

Хмыкаю, вспоминая, что именно так он и в прошлый раз меня заполучил. Воспользовался тем, что папа спрятал нас с мамой и сестрой в его доме.

– Думаешь, получится, как в прошлый раз, меня завоевать тем, что я у тебя под колпаком? – ухмыляюсь на его слова. – Не выйдет! Я и сама могу зарубежные клиники поднять!

– Ты поднимешь обычные базы, а я же даже те, что ты не можешь, – хмыкает он и наклоняется ближе ко мне. – Эти базы для элиты. Как сказал мой доктор, для тех, кто может в любой момент купить себе новый орган в золоте, если природный ему не понравился или не подходит под сумочку.

– Для элиты? – переспрашиваю, закипая от несправедливости.

– Мне не нравится это значение, но да, – отвечает он со вздохом. – Меня в нее включили. Поэтому я могу достать все, что тебе нужно.

Понимаю, что это шанс. Огромный шанс. Но… от его слов мерзко и противно. Треснуть его хочется.

А точнее, в его лице все общество, которое делит людей на классы. И для верхушки все самое лучшее! Наша семья тоже не бедная, но эти списки элиты!

Почему? Зачем?

Несправедливо!

– Я носик припудрить, – бросаю и встаю, чтобы уйти в дамскую комнату, где успокоюсь. Мне нужно выдохнуть, иначе вновь перестану себя контролировать.

Но мой телефон начинает дребезжать, а фотография сестры на экране внушает страх. В голове сразу же мысли о том, что с Женей что-то случилось.

– Да?!

– Рада, у нас опять приступ! Врачи привели ее в чувство, но мне страшно. Приезжай, пожалуйста. Пожалуйста! Я боюсь оставаться с ней сейчас одна! Я боюсь не справиться, – кричит она в слезах. – Рада, пожалуйста!

– Женя в порядке сейчас? – спрашиваю и чувствую собственные слезы.

– Да, спит. Ей капельницу поставили, – отвечает мне.

– Я еду, – бросаю ей и отключаюсь. Всего секунду сомневаюсь и оборачиваюсь к Златогорскому. – Пусть будет по-твоему. Но ничего против моей воли! И даже не надейся, что между нами что-то будет!

– Это мы еще посмотрим.

– Не будет ничего! – кричу на него так, что все вокруг слышат. – Не будет! Я ненавижу тебя, Златогорский! Ненавижу! – слезы льются по щекам.

В одну секунду я оказываюсь уже в его объятиях и реву как не в себя.

– Тише, девочка моя! Тише! – Никита подхватывает меня на руки. – Спасем мы твоего Женю! Спасем! Но я тебя ему все равно не отдам. Ты моя…

Никита

На руках доношу Раду до своей машины. Подаю знак водителю, и он открывает переднюю пассажирскую дверь. Аккуратно сажаю Раду внутрь, оббегаю машину и, прогнав водителя, сам сажусь за руль.

– Адрес больницы, – прошу ее, и она быстро его называет.

С помощью навигатора добираемся туда чуть ли не через десять минут. Всю дорогу Рада беспокойно смотрит на телефон, ожидая чего-то.

– Ты успеешь собрать вещи завтра? Мою квартиру как раз подготовят, – тихо заговариваю. – И попроси, чтобы к утру врачи подготовили историю болезни Жени и анализы. Так быстрее донора найдут.

– Ага…

– Рада, я все понимаю, но сейчас тебе нужно будет сказать Жене, что вы больше не вместе, – эгоистично напоминаю об условиях сделки. – Что ты уходишь от него.

Осознаю, что это жестоко и неправильно по отношению к человеку, который болен. Но Рада сама согласилась, хотя я думал, пошлет на три веселые буквы.

И я не намерен ее отпускать! Ни за что! Особенно после того, что увидел несколько минут назад. Ей нужен рядом сильный человек.

– Женя это она, – шепчет Рада, обернувшись ко мне. – И я не брошу ее. Речи об этом не шло. Лишь о том, что я переезжаю к тебе, – ее выражение лица черствеет, и она начинает злиться на меня из-за нашего же договора.

– Ты встречаешься с девушкой? – выгибаю бровь.

– Идиот! – бросает, расхохотавшись, насколько это возможно в ее нынешнем настрое. – У меня никого нет! – заявляет и, открыв дверь, выходит из машины.

Вскакиваю и иду за ней, намереваясь получить все ответы.

– Тогда кому ты хочешь помочь?

– Давай об этом завтра, Никита. Сейчас я не в силах говорить. Мне нужно к Жене, – бросает она, не останавливаясь. – Завтра я тебе все расскажу. Я тебя ненавижу, но Даша права. Ты должен знать все. Ты заслуживаешь этого, несмотря на то, что ты “элита”, – передразнивает меня, хотя мне самому не нравится этот статус и деление.

Заходим в клинику, и, показав охране какую-то карточку, Рада запросто проходит пост охраны и турникет. Долго смотрю ей вслед, а она даже не думает оборачиваться.

– Вы не знаете, к кому она? – спрашиваю охранника, который недовольно смотрит на меня и, наверное, ждет, пока уйду.

– Я первый день здесь работаю, – пожимает он плечами. – Через час мой напарник вернется и можете его спросить.

– Ага, – вздыхаю и выхожу на улицу.

Смотрю перед собой, не зная, чего именно ждать от Рады.

Кто эта загадочная Женя? Подруга Рады? Девушка? Кто она? Почему так важна моей занозе? И почему Рада так переживает?

– Тимур, дружище, – приветствую друга по телефону.

– Чего тебе посреди ночи от меня надо, черт московский? – сонно бормочет в трубку.

– Твои парни могут мне девчонку пробить и ее жизнь, черт питерский? – копирую его тон и обращение. – Она из Питера. Мои ребята долго ее пробивать будут.

– Свой монастырский обет завершил? – не упускает возможности пошутить. – Наконец на женщин смотреть начал? Ну-ну. Не зря вчера за тебя выпил.

– Ну так что? – пропускаю мимо ушей его подколки.

– Присылай, – цокает он. – Желательно все, что знаешь, и по СМС. Я сплю уже. Не запомню даже имени.

– Будет сделано, – отвечаю и отключаюсь.

Отправляю ему сообщением имя и фамилию Рады, название ее салона и прочее, что должно помочь.

Они найдут мне эту Женю! Найдут, и тогда я буду знать, как помочь.

Но радует другое. Рада сказала, что у нее никого нет. Завоевать ее будет просто.

– И где вы? Я уже у выхода, – доносится знакомый голос за спиной. Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Дашей, сестрой Рады. Девушка с кем-то говорит по телефону.

– Никита, ты здесь? – удивляется она, увидев меня и подойдя, чтобы обнять. Отключает звонок и заговаривает. – Так значит, она тебе сказала, да? – печально вздыхает. – Ты, главное, не расстраивайся. Все хорошо будет. Найдем мы донора. Я сейчас как раз за папкой с ее старыми анализами еду.

– О чем сказала? – переспрашиваю Дашу, чувствуя что-то неладное во всем этом.

– Ну так о Жене… И о том, что она…

Глава 6

Рада

– Ну так о Жене… И о том, что она… – начинает уверенно, но постепенно до нее доходит, что я ничего не знаю. – Забудь! Я ничего не хотела сказать, – вырывается и чуть ли не бежит по лестнице вниз.

Но я не дам ей уйти, пока не получу ответа!

Она его знает!

И она мне его даст.

Чего бы мне это ни стоило!

Пытать буду! Не знаю как, но буду!

К тому же, Даша явно слабее сестры и не так упряма, как ее близняшка.

– Дашенька, пожалуйста, дай мне ответы, – иду за ней следом. – Я хочу понять, что происходит. Я ведь хочу помочь и даже не знаю чем, потому что Рада играет в какую-то игру, даже не оповестив меня о правилах.

– Почему ты не хотел детей от Рады? – резко оборачивается она ко мне. – Почему?

– Почему не хотел? – недоуменно переспрашиваю. – Хотел! Просто мы месяц всего встречались и такие вопросы от Рады были… ну… рановаты. Согласись, было бы странно, если бы я от каждой девушки, с которой встречался всего месяц, хотел ребенка. Это ведь не игрушка! Это осознанный шаг и решение! Оно не принимается так быстро. Понимаешь?

– Понимаю, – поджимает она губы и опускает взгляд вниз. – В этом даже логика какая-то есть.

– Вот заговори Рада об этом через полгода или год, тогда да, – продолжаю я, не совсем понимая, как это связано с Женей и играми Рады. – Она поэтому меня бросила? Потому что решила, что я не хочу от нее детей? Решила, что я несерьезно к ней отношусь?

– Нет, – явно нехотя отвечает.

– А почему тогда?

– Потому что она тогда уже была беременна, Никит, – наконец сознается она, и в голосе ее слышны нотки обвинения. – А ты сказал, что дети тебе не нужны. Вот она и выбрала ребенка и себя, а не тебя и твое нежелание заводить детей, – хмыкает и кивает в сторону больницы. – А сейчас она в этой клинике с вашей дочерью, которая больна и которой нужен донор!

– Чего?!

Информация переваривается сложно. Слишком много всего в нескольких предложениях.

Рада была беременна.

Рада родила от меня дочь.

Рада скрыла от меня мою дочь.

Моя дочь больна!

И это Рада тоже скрыла.

– Того! – восклицает Даша. – Не мешай мне! Я еще где-то этого дурацкого таксиста должна найти, чтобы привезти документы! А он припарковался и сам не знает, где он! – зло ругается.

Крепче хватаю ее за руку и веду, а точнее тащу, к своей машине.

– Водить же умеешь? – вкладываю ключи ей в руку. – Документы в бардачке. И номер моего водителя там же. Езжай сама.

– А ты?

– А я туда, – указываю ей на клинику и, больше не говоря ни слова, ухожу разбираться с тем, что порой с людьми делает игра в молчанку.

Подхожу ближе к клинике и не могу сдержать глупой улыбки.

Вот же я дурак!

Написано же на табличке, что детское отделение.

Как я не понял?

Как я вообще внимание на это сразу не обратил?!

– Дружище, – обращаюсь к охраннику, войдя внутрь. – Мне нужен главврач.

– Он утром будет, – отвечает тот же парень, что и в прошлый раз. Новенький, который ничего толком не знает.

– Мне нужен любой врач. Абсолютно любой, – требовательно прошу его и опускаю на стол несколько купюр.

– Сейчас позвоню дежурному, – отвечает и протягивает мне деньги обратно. Морщится еще даже. – Ваше имя, чтобы я записал и представил.

– Златогорский Никита Сергеевич, – называю свое имя. – Скажи ему, что я насчет финансирования.

– Сейчас, – кивает и быстро кого-то набирает. Они коротко переговариваются, и меня пропускают через турникет, заставив расписаться в книге посетителей.

Иду по коридору к лифту, затем поднимаюсь на нужный этаж. А в голове мысли о том, что у меня есть дочь. От Рады.

Твою мать! Я же не думал, что Рада беременна! Мы всегда предохранялись. Я и мысли не допустил, что такое возможно! Да черт возьми, она сама всегда настаивала на контрацепции и отказывала, если под рукой ничего не было.

А вопросы Рады в тот день я воспринял типичной женской болтовней типа “а если я буду носорогом с шестью лапками и хвостиком на лбу, ты любить меня будешь?”. Но на ее вопросы я в любом случае отвечал честно.

Думал ведь, что она о планах на ребенка. Я и сказал, что еще рано. Рано планировать.

Я считаю, что ребенок должен быть рожден в браке от женщины, с которой я проведу всю свою жизнь. А мы всего месяц вместе были. Месяц! В тот момент я не думал еще настолько далеко.

Нет, скажи она мне в тот момент, что уже ждет ребенка, я бы думал и действовал иначе.

Но она не сказала!

Останавливаюсь у кабинета некоего “Тигрова” и, постучав, вхожу. Рада сидит перед доктором, салфетками вытирая слезы.

– Никита Сергеевич, прошу, подождите немного, – говорит мужчина, приподнявшись. – С девушкой закончу и отвечу на ваши вопросы.

– Мы по одному вопросу, – объявляю ему и сажусь на свободный стул рядом с Радой. – Я отец дочери этой девушки, – киваю на плаксу, на которую зол. – И я хочу знать, что с моей дочерью.

– Рада Александровна, это так? – прищуривается врач на нее, медленно опускаясь обратно.

– Да, – кивает, не поднимая взгляда.

– Ладно, – оборачивается он ко мне. – У вашей дочери апластическая анемия, и ей нужен донор. Проблема в том, что у Евгении отрицательный резус-фактор, а у Рады Александровны и ее близких положительный, – коротко рассказывает. – Давайте мы проверим вас на совместимость? – предлагает с улыбкой, бросив быстрый взгляд на Раду, которая нос опустила и не поднимает. Тихо им шмыгает и вообще выглядит такой убитой, что у меня сердце кровью обливается от этого вида.

Моя сильная девочка стала такой слабой…

– У меня положительный резус-фактор, – оповещаю доктора.

– Вы уверены?

– Да, я являюсь почетным донором и в группе своей крови уверен, – смеряю его строгим взглядом. Мужчина на секунду тушуется, но быстро берет себя в руки.

– С вашей стороны в семье есть родственники с отрицательным резус-фактором? – профессионально расспрашивает.

– У матери был, но она умерла, – отвечаю строго. – Больше ни у кого нет.

– Тогда будем искать в нашей базе, – выдавливает он улыбку, и я знаю, что она значит.

Найти будет сложно.

Нереально!

Но… я здесь, чтобы помочь и спасти собственную дочь.

– Мне нужен весь пакет документов с диагнозом Евгении, – заявляю ему, вызвав легкое недоумение. – Я направлю их в дополнительные базы.

– Ладно, – кивает он. – Будет сделано.

– Начинайте сейчас, – требовательно прошу, и он вновь кивает. Встает со своего места и молча выходит из кабинета.

– Никит, – Рада оборачивается ко мне вся в слезах и с испорченным макияжем.

– Почему не сказала сразу? – обвиняюще интересуюсь. – Почему я должен узнавать об этом вот так?!

– Ты не хотел…

– Разве это главное? – недоуменно спрашиваю, опустив то, что это неправда. – У меня дочь, которой нужна помощь, а ты играешь в гордость! К чему все это, Рада? Потешить свое эго? Доказать мне что-то? Так смысла нет! Дочь страдает! При том не только моя, но и твоя! Чего ты добилась своей игрой?

– Прости… – бросает и всхлипывает вновь, зарыдав с новой силой.

– И ты меня прости, – вздыхаю и притягиваю ее к себе в объятия. – Я люблю и хочу детей, но считал, что для нас двоих это было рано в тот момент. Если бы ты сказала, что ждешь ребенка, то все было бы иначе, – чуть мягче пытаюсь до нее донести.

– Все будет хорошо, Никит? Ты спасешь ее? Ты поможешь? Я боюсь…

– Обязательно! – киваю, и меня озаряет в одну секунду. Отцепляю Раду от себя и огромными глазами смотрю на нее. – Рада, я пришлю сейчас водителя и дам ему твой номер. Передашь ему папку, которую тебе сейчас принесет врач. А мне нужно кое-что проверить, – говорю, находясь в диким шоке. – О боже! Если все получится, то у нас есть донор!

– Что?!

– Позже, Рада! Позже! – обещаю ей. – Мне нужно в Москву сейчас же! Не волнуйся! Я знаю решение!

Вылетаю из клиники и останавливаю первое попавшееся на дороге такси. Тариф сейчас не имеет значения. Аэропорт одобрил вылет моего частного самолета лишь в определенные временные рамки, и теперь мне нужно успеть!

Даже водитель, оставленный у ресторана, и который может приехать – для меня сейчас зря потраченное время. Есть риск не уложиться в рамки.

По дороге звоню семейному врачу и Виктории Андреевне, которая, вероятнее всего, и может помочь Жене. Но трубку берет лишь доктор. Прошу его через два часа принять меня, и он предлагает сделать это у него дома.

Перелета даже не замечаю. Все время думаю о Раде и Жене.

Почему она мне не сказала? Почему? Плевать на мои слова! Ну не может у нее быть настолько сильная гордость, что она рисковала здоровьем и жизнью дочери.

Я имел право знать!

В аэропорту Москвы меня уже встречают. Личный и постоянный водитель везет меня по адресу доктора, прекрасно зная цель моего скоропалительного возвращения.

Отключаю режим полета на телефоне, и мне сразу же приходит сообщение от временного водителя из Питера, которого мне любезно предоставил друг. Мужчина присылает сканы нужных документов из медицинской карты моей дочери.

– Иосиф Григорьевич, – приветствую мужчину, открывшего мне дверь в одном лишь домашнем халате.

Мы уже давно переросли с ним стадию любезностей и делового тона. Мы больше похожи на старых друзей, при том Иосиф Григорьевич знает обо мне даже больше, чем я. Каждая родинка на моем теле ему знакома. С самого детства меня наблюдает. Даже раньше, когда еще у матери в животе был.

– Проходи, Никита, – отходит в сторону и пропускает внутрь. – Только тише. Ночь. Жена спит.

– Я буду тихо, – киваю ему.

Мужчина ведет меня в свой кабинет, где мы, наконец, можем поговорить.

– Случилось что-то ужасное, раз ты мне позвонил? – спрашивает и садится за стол, жестом предложив мне занять одно из кресел по другую сторону стола.

– Да, – киваю, закусив губу, и произношу. – Моя дочь больна.

– У тебя есть дочь? – недоуменно спрашивает.

– Да, – киваю.

– Больна? – переспрашивает он.

– Да.

– И до сих пор не в моей клинике? – с нотками обвинения продолжает он.

– Я только сегодня узнал о ее наличии и болезни, – оправдываюсь перед ним. Лечиться у кого-то другого, кроме него, для Иосифа Григорьевича значит то же самое, что изменить жене. – Ей нужна пересадка костного мозга, а мне ваша консультация по этому вопросу, – озвучиваю цель своего визита. – Могу вам на почту скинуть историю ее болезни.

– Кидай, – кивает он. – Что требуется от меня?

– У девочки отрицательный резус-фактор.

– Как у твоей матери, – хмыкает. – А у матери девочки?

– У матери, как и у всей ее семьи, положительный, – продолжаю я говорить. – Как у меня. То есть мы не можем помочь. Мы не можем стать для нее донорами, – продолжаю рассказывать и параллельно скидываю на почту все то, что прислал водитель.

– То есть нужен сторонний донор.

– Да, – киваю.

– Ага, – хмыкает сам для себя и взглядом уходит в раздумья. – Дашь мне немного времени, чтобы изучить историю болезни?

– Конечно.

– Пап, ты опять работаешь? – в кабинет заглядывает Лена, одна из дочерей Иосифа. – О, Никита, привет! Вы чего здесь среди ночи? – подходит и приобнимает меня за плечи, приветствуя.

– Проблемы, – бросаю я.

– Леночка, угости пока Никиту чаем или кофе.

– Ага, пойдем, – предлагает она мне, указав на дверь. – Тебе, пап, что-нибудь сделать?

– Ничего не буду, – отмахивается он от нее, погружаясь в дело. – Надо глянуть кое-что.

Оставив Иосифа изучать историю болезни Жени, следую за Леной на кухню, которую, мне кажется, с самого детства помню. Здесь несколько раз ремонт был косметический, но в целом все то же самое. Супруга Иосифа Григорьевича не любит перемен и, если что-то меняет, то на аналогичное.

– Что случилось-то? – спрашивает девушка, направившись к чайнику и наполнив его водой. – Или врачебную тайну хранишь?

– Дочь заболела, – бросаю и опускаюсь за стол. – Нужна помощь твоего отца.

– Хмм… Весело… – хмыкает она. – И когда ты собирался хотя бы рассказать мне о своей дочери?

– Я сам только сегодня узнал, – восклицаю, чувствуя упрек в ее голосе. – Приедет, и будет твоей пациенткой! Обещаю!

Лена работает в клинике отца педиатром, и еще во время учебы взяла с меня обещание, что мои дети будут наблюдаться только у нее.

– Так-то! У нас династия! – важно произносит девушка и ставит воду греться. – Моя семья приглядывает за твоей. Я не собираюсь упускать ни одного Златогорского! Еще мой прадедушка лечил твоего! Так что не надо мне здесь все эти фокусы с другими клиниками! Я ревнивая! Могу и сцену закатить!