Текст книги "Однажды я встретила волка (СИ)"
Автор книги: Анна Клирик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 11
Лик
Калсанганский удел невелик и насчитывает всего пять крупных городов. Остальное – деревни, лесничьи поселения, расположенные вдоль трактов, и густые леса, пройти через которые бывает не только трудно, но и довольно опасно. Дороги ведут в обход таких мест. Посему, чтобы добраться от одного поселения до другого, нередко требуется много дней пути.
Из заметок неизвестного путешественника
Х514 год, 12 день месяца Зреяния
Утренний лес был тих и спокоен. Лик чувствовал себя умиротворенным, находясь под сенью многолетних елей. Он мягко ступал по влажной опавшей хвое, слушал редкие трели ранних птиц, с наслаждением вдыхал запахи обитателей леса, ароматы лесных трав и смолы, которая только начала нагреваться на солнце.
Туман, окутавший равнину, еще не сошел и воздушным одеялом укрывал бескрайнее море трав, клочками проникая в ельник. Лик остановился на опушке и опустил узелок с одеждой, который держал в зубах, на землю. Отсюда лучше продолжать путь на двух ногах, а не четырех.
Волк прикрыл глаза и мысленно потянулся к той части сознания, что хранила его человеческий разум. Тело отозвалось дрожью, затем заныло и стало перестраиваться. За много лет Лик почти перестал ощущать боль при смене облика, и она давалась ему легко.
Когда он выпрямился и расправил плечи, туман доставал ему до пояса. Глазам вернулось цветное зрение, и Лик несколько раз моргнул, привыкая к другим ощущениям. Влажный воздух непривычно холодил кожу, успокаивая напряженные после оборота мышцы. Лик размял спину, покрутившись из стороны в сторону, и стал одеваться.
Деревня встретила его гробовой тишиной. Даже домашние животные, которые обычно мычали, лаяли или кудахтали, на этот раз признаков жизни не подавали. Она как будто вымерла. И шаги по дороге, где стелился туман, казались Лику до невозможности громкими.
Перед дверью в дом старосты Лик помедлил, а затем коротко постучал. Нос по привычке втянул воздух, пытаясь распознать по запаху, далеко ли Дирк от двери, но людское обоняние было на порядок хуже, и волколюд никак не мог к этому привыкнуть. Однако слух оставался достаточно острым для того, чтобы слышать чужие разговоры и шаги в доме. Поэтому, когда Дирк подошел к двери, Лик уже знал, что он не один.
– Спасибо, что принял приглашение, – вместо приветствия поблагодарил староста. – Проходи.
Лик без лишних церемоний поздоровался с Радией, которая от одного его вида побледнела, и прошел в комнату для гостей. Слух его не обманул: на одном из стульев сидел охотник Гидер. Заметив волколюда, он поднялся и склонил голову.
– Рад видеть. И спасибо, что согласился на встречу.
– Значит дело ко мне есть у тебя, – сделал выводы Лик. – Не будем медлить, давай к сути.
Дирк, вошедший в гостевую мгновением позже, сделал знак рукой за спину, отсылая жену наверх, жестом предложил Лику сесть на лавку, а сам остался стоять в стороне.
– Знаю, вы все еще не хотите пускать людей в лес, – осторожно начал Гидер, внимательно наблюдая за Ликом. Волколюда это немного насмешило. – Но у нас кое-что случилось… Это касается Миты, моей дочери.
Лик сам не заметил, как сжал руками край лавки. Последнее, что он хотел услышать, это новость, что деревенские знают о ее волчьей ипостаси. Прошлой ночью Мита снова обернулась во сне, и пришлось снова возвращать ей человеческое тело. Она уверяла, что ей удалось выскользнуть из дома, не разбудив отца, а в деревне ее никто не видел. Но Гидер – охотник, он мог услышать сквозь сон или не подать виду, что проснулся.
– Ты знаешь, что она травница, – продолжил мужчина, – и лечит всю деревню. За последнее время ее запасы заметно сократились. А вчера парочка дурней без головы раздразнили коз Риваны, и одна из них забралась к нам. Переполошила кур и залезла на чердак, где Мита хранит травы… разнесла там все…
Гидер прикрыл глаза. Лик успел уловить оттенок гнева в его голосе прежде, чем он замолчал.
– Обычно я беру ее с собой, – продолжил он спустя несколько секунд. – Или, если недалеко, она сама ходит. Но сейчас…
– Я понял, о чем вы хотите меня попросить. Пустить ее в лес.
– Я не могу отпустить ее одну, – нахмурился Гидер.
Лик поднял руку, и тот замолчал.
– Пускать туда вас вдвоем – еще опаснее. Простите, но до возвращения отца – не могу. Вашу безопасность там я не обещаю.
Дирк резко выдохнул и стал мерить шагами комнату. Деревянный пол скрипел под его ногами, и Лик едва не морщился от непривычного звука.
– Это нехорошо, – сказал он, наконец. – Деревенские и так шибко нервные в последнее время. Узнай они, что знахарка осталась без трав – точно переполошатся: что, если зараза какая нагрянет? До Алсена день пути без остановки, а в Кайсуге у знахаря своих забот полно, одного-двух возьмет, а всю деревню лечить не станет.
Лик поджал губы. Ясно, что староста беспокоился за своих людей, да и разбираться с беспорядками ему не хотелось. Но сказанное прозвучало как скрытая угроза: у знахарки нет трав, потому что волколюды запретили входить в лес. А значит, для всей деревни они и будут крайними.
По большому счету, ему, как и доброй половине клана, было все равно, что станет с деревней. Зверолюдам чума не страшна, а без людей станет только легче. Вот только вторая половина клана – та, что все еще надеется на хорошие отношения с деревней – взбунтуется. Да и сам Лик поймал себя на мысли, что подобное избавление не сильно бы его обрадовало. «Привязался к людям?» – усмехнулся он про себя. Несколько дней назад он бы посмеялся над собой, но сейчас отчего-то не хотелось.
– Я могу пустить в лес одного человека, – повторил Лик, не сводя глаз с Гидера. – Травница войдет в сопровождении воина клана, который будет ее защищать.
– Ты шутишь? – Гидер вскочил с места.
Лик помрачнел.
– Это наши условия. Для вашего же блага.
– Я понимаю, но и ты пойми. Отправить девочку одну, с волколюдом, в чащу… Прости, я не готов доверить вам жизнь моей дочери.
Охотник сжал кулаки и встретился взглядом с Дирком, после чего нехотя сел обратно. Лик задумчиво постучал пальцами по колену. Дать Мите сопровождение – лучшее, что он мог предложить. Впрочем…
– А мне доверишь? – поинтересовался он чуть тише.
Гидер вскинул голову.
– Тебе? Ты что же, хочешь сказать, что готов лично за ней присматривать?
«Будто у меня был большой выбор», – фыркнул про себя Лик. Миту он мог оставить только на Тайру, которая знала о ее волчьей ипостаси. Остальные обязательно учуяли бы звериный запах, который исходил от нее теперь.
– Твой ответ?
Гидер переглянулся с Дирком. Староста скрестил руки на груди: мысль отпускать травницу с волком нравилась ему не больше, но в его глазах Лик прочитал покорность. Он готов был рискнуть ради спокойствия и безопасности деревни. Теперь оставалось понять, готов ли рискнуть отец.
– Если лично заберешь ее из деревни и вернешь потом, – наконец, выдохнул охотник, – согласен. Но сначала хочу спросить ее.
Волколюд был уверен, что девушка не откажется, но промолчал. Добавил только:
– Я прослежу, чтобы с другими моими сородичами она не повстречалась.
* * *
Солнце скрылось за облаками, и жара, наконец, отступила. Воздух был тяжелым и влажным, как перед дождем. Лик поднял морду. Пахло грозой. Она шла из-за гор и должна была прийти на равнину через несколько часов.
Время еще было.
Лик настоял на том, чтобы Митьяна отправилась в лес сегодня. Утром воины клана обходят территорию, а после полудня обычно отдыхают в поселении. Если выбирать время для похода, то лучше не найти.
Разумеется, Лик предупредил клан о гостье из деревни и наказал не высовывать лишний раз носа. Он ожидал, что Ирмар в очередной раз осудит его решение, но этого не произошло: советник одобрительно кивнул и добавил, что Лик выбрал неплохой способ выровнять отношения с людьми. Зато Тайра осталась недовольна и долго ворчала, что они позволяют людям слишком многое.
– Почему бы им не выращивать лечебные травы у себя? – спросила она у брата, пока провожала его до опушки. – Тир говорил, что люди так делают, почему деревенские не могут?
– Всего у себя не вырастишь, – возразил Лик. – Наш знахарь ведь не держит огород в поселении.
– Но у него весь лес – огород.
– Что-то растет только в тени деревьев, что-то вдоль реки. Рядом с домом на сухой земле равнины травы могут просто не прижиться. Да и не выгодно это – следить за всем.
Тайра засопела носом.
– Коров же они разводят, и не похоже, что им не выгодно. Хотя, до сих пор не понимаю, зачем, имея свою живность, они ходят на охоту. Им мало еды?
– Походишь без теплой шкуры зимой, тогда и поймешь.
На опушке волчица оставила брата и умчалась обратно в поселение. Сидеть без дела ей не хотелось, и она решила потренировать молодняк. «Не волнуйся, уведу подальше», – пообещала она.
Лик ждал травницу.
Даже отсюда, с опушки, ощущалось царившее в деревне напряжение. Внешне все казалось умиротворенным и спокойным: те же крыши домов, от которых поднимался дым, та же громко хохочущая ребятня, возившаяся в пыли у дороги. То же мычание коров, кудахтанье кур и блеяние коз, которое всегда слышалось из сараев. Но тревожность витала в воздухе. Лик не видел людей, суетящихся во дворах своих домов, но чувствовал их настороженные взгляды в сторону леса Лииш.
Люди знали, что он был здесь. И знали, что одной из них придется доверить ему свою жизнь.
Лик увидел, как на дороге появилась Митьяна. Вокруг нее собралась целая толпа деревенских. Дочка охотника сжимала в руках корзинку, в которую, видимо, собиралась складывать травы, и улыбалась, но неискренне, будто не желая отвечать на чужие вопросы. На ней была та же самая одежда, как в их первую встречу, вот только убранные под косынку волосы делали ее сильно старше своих лет. С косой она ему нравилась куда больше.
Вокруг Миты суетилась девушка с темными, почти смоляными, как перья Тира, волосами. От нее волнами исходил страх, но не перед волколюдом, ожидавшим травницу на опушке, а за подругу.
– Ты уверена?.. – услышал он отрывок их разговора. – Не боишься? А что если он…
– Зера, – прервала ее Мита и с усилием улыбнулась. – Он же сын главы, зачем ему вредить мне?
– Да, но…
– Все хорошо. Не переживай. Опомниться не успеешь, как я вернусь.
Девушка, которую назвали Зерой, отпустила, наконец, руку Миты и отступила. Лик смог увидеть глаза травницы: взгляд у нее был испуганный, но твердый, как у молодого охотника, который впервые решился добыть крупного зверя. И ему это очень понравилось. Остальные жители быстро разошлись по делам, лишь изредка бросая взгляды через плечо. Зера была единственной, кто остался стоять до самого конца и наблюдал, как Мита пересекала равнину, направляясь к опушке.
– Прости, что заставила ждать… – Митьяна подошла к Лику и остановилась в нескольких локтях. Сердце у нее гулко стучало – Лик слышал его отчетливо, но не мог понять, от страха ли оно так бьется или от иных чувств. – Мы можем идти?
– Можем, – согласился волколюд. Он бросил последний взгляд на деревню и на девчушку с темной косой. – Надвигается гроза, так что поход будет недолгим. Во всем слушаться меня и не самовольничать. Не искать встреч с членами клана. Набираешь необходимые травы – и сразу домой.
Глава 12
Митьяна
Зверолюдов можно поделить на множество видов в зависимости от того, облик каких зверей они принимают. Самые многочисленные из них: волколюды, вранолюды, котолюды и церволюды1. Последние два вида крайне редко взаимодействуют с людьми, потому в народе известны мало.
Отношения между видами чем-то напоминают отношения между видами их животных в дикой природе. Например, волколюды и котолюды редко уживаются на одной территории и неизменно вступают в драку при каждой встрече, а вот вранолюды одинаково хорошо ладят со всеми остальными.
Капан Гайрих. «Обычаи народов Фиэдеса». Раздел «Зверолюды», глава «Общие факты о зверолюдах»
Х514 год, 12 день месяца Зреяния
– Спасибо, что согласился.
Мита осторожно шагала, стараясь не приминать траву. На волка, держащегося чуть в стороне, она не смотрела – ее внимание было направлено на поиски нужных ей растений.
– Так лучше и для вас, и для нас. Ты все равно бы не успокоилась и придумала бы способ пробраться в лес. Может, опять полезла бы в земли клана…
– Я ведь извинилась за эту глупость. И пообещала, что больше так делать не буду.
– И что, не нарушила бы обещание, даже если бы твоим пришлось туго?
Мита остановилась и сжала ручку корзинки.
– Я бы попросила о помощи… – обронила она.
– Кого?
– Тебя.
И без того бесшумные шаги Лика окончательно стихли, и Митьяна осмелилась поднять на него взгляд. В янтарных глазах плескалось смятение – она бы никогда не подумала, что волколюды в зверином обличье способны выражать какие-то чувства.
– Тебя это удивляет? – тихо спросила она.
Лик повел ушами и опустил голову.
– Удивляет? Да. Люди, вообще-то, не слишком нам доверяют.
– А я доверяю. Потому что ты мне уже помог и продолжаешь помогать.
– Не вздумай к этому привыкать. – Волк наморщил нос и одним прыжком оказался впереди травницы.
Мита проследила за ним взглядом и закусила губу. За два дня она провела с ним больше времени, чем все волколюды с людьми вместе взятые за последние пару сотен лет. Правда, ее уже нельзя было назвать человеком – она все больше ощущала себя похожей на волка. Звериный слух не пропадал даже в человеческом обличии, мысли смешивались, инстинкты не замолкали. Ей все больше хотелось остаться в волчьем теле, стать частью клана и жить в лесу, который и раньше казался ей теплым и светлым, а теперь и вовсе ощущался родным.
– Чего застыла? – окликнул ее Лик. – Поторопись, гроза надвигается.
Травница охнула и поспешила за волком.
Пока Лик шел впереди, Мита разглядывала его бурую с рыжиной шерсть на спине и пушистый хвост. Будучи волком, она не различала цветов и подробностей внешнего облика. Теперь же она думала, что Лик был красив. Его огромные лапы казались мягкими – легкие аккуратные шаги получались бесшумными, а трава почти не сгибалась. От его поджарой фигуры веяло благородством и силой, а еще – надежностью, и Мита ловила себя на мысли, что ей хочется запустить пальцы в густую волчью шерсть и прижаться к его теплому боку.
– Может, скажешь, какие нужны травы? – прервал Лик ее мысли. – Я конечно не знахарь, но попробую найти по запаху.
– А, конечно. Можжевельник, дубровка, боярышник и молодая хвоя. Если попадутся спелые ягоды костяники или брусники – тоже хорошо.
Он потянул носом.
– Попробую.
Лик потрусил вперед и, кажется, сосредоточился на поиске трав. Сама же Мита теперь не могла выбросить его из головы и все время отвлекалась.
«Перестань!» – одергивала она себя и старалась смотреть под ноги.
Лес Лииш был тихим. Солнце, время от времени выглядывавшее из-за облаков, наполняло ельник рассеянным светом, и из темного и тяжелого он превращался в легкий и воздушный. Мите нравились такие перемены. Была бы ее воля – гуляла бы по лесу с утра и до самого вечера.
Травы постепенно наполняли небольшую корзинку. Нос Лика не сильно помог с поисками дубровки и боярышника – за последним следовало спуститься к воде, – но зато отыскал ароматный можжевельник. Ягоды, которые были хороши против чесотки и малярии, еще не поспели, но из молодой хвои Мита наловчилась делать растирки и настойки, которые помогали при влажном кашле, а отвары использовала как успокоительное. Заросли были большими, и Мита почти час собирала с кустов побеги.
Других трав удалось собрать поменьше. Дубровка, настой которой Мита давала от болей в горле и животе, разрасталась медленно, а потому встречалась редко и много рвать было нельзя. С боярышником вышло еще сложнее: куст, с которого Мита обычно брала соцветия и ягоды, почти засох, и одарить путников ему было нечем. Впрочем, Мита была рада и тому, что на пути им повстречались ягодные поляны, на которых она пополнила запасы костяники.
Все это время Лик либо молча указывал растения, либо держался в стороне. Пару раз Мита теряла волка из виду и не на шутку пугалась, но потом обнаруживала его в нескольких локтях от себя. Он искусно держался в тени, не выдавая себя, иногда уходил вперед и почти никогда не задерживался позади. В какой-то миг Мита привыкла к его присутствию, как к неотъемлемой части леса, с которой давно и долго была дружна.
Травница поймала себя на мысли, что такой поход ей нравится даже больше, чем охота с отцом.
* * *
Мита давно перестала следить за направлением, доверившись Лику. Когда они задержались у очередного молодого ельника, чтобы травница могла собрать побеги, она огляделась и произнесла:
– Думаю, здесь соберу – и мне хватит.
Корзинка давно была полна. Часть трав Мита собирала в тканевые кульки, а ягоды – в небольшие плетеные коробочки. Лик с интересом наблюдал, как девушка тонкими пальцами ощипывает ель, когда вдруг его внимание что-то привлекло. Он запрыгнул на поваленное дерево и теперь неотрывно глядел куда-то на север, навострив уши.
– Лик? – окликнула его Мита.
– Ты закончила? – вместо ответа спросил он.
– Думаю, да…
– Тогда садись на спину. И быстрее.
– Зачем?
Лик соскочил вниз и пихнул ее плечом.
– Хочу проверить плато.
– Что-то случилось?
– Сейчас узнаем. Держись за холку крепче, не то упадешь.
Мита замялась. Она никак не могла сообразить, с какой стороны подступиться, как залезть, за что держаться и главное – куда деть корзинку. Перехватив ее растерянный взгляд, Лик фыркнул и снова пихнул ее, на этот раз – сильнее. Травница не удержалась и упала ему на спину.
– Если не поторопишься – поедешь так, – предупредил он ее. – Чего копаешься?
Девушка вцепилась пальцами в густую шерсть и села на волка верхом. Спина Лика оказалась жесткой и неудобной, ноги свисали почти до земли и их пришлось подобрать, прижав к бокам. Корзинку Мита перевязала платком и прикрепила к поясу, а затем, недолго думая, прильнула к волку, уткнувшись лицом в мохнатый загривок. И в следующее же мгновение поблагодарила себя за это.
Лик сорвался с места, словно пущенная из лука стрела.
Мита взвизгнула и спрятала лицо в волчьей шерсти. Всем телом она чувствовала, как перекатываются мышцы на его спине и плечах, как ударяют лапы по земле; встречный ветер трепал ее косу, отчего та хлестала ей по лопаткам. Ее сердцебиение ускорилось: Мите было страшно, но в то же время захватывало дух.
Поездка вышла недолгой. Когда Лик замедлил бег и перешел на легкую рысцу, Мита наконец осмелилась поднять голову. И изумленно выдохнула:
– Где мы? Я никогда здесь не бывала…
– Еще бы, – фыркнул Лик. – Север леса Лииш. Тут наши владения, людей мы сюда не пускаем. Дамнар с этим, плато сейчас важнее.
Про плато Авент, откуда брала начало река Рилир, Мита слышала много. Сейчас же оно распростерлось перед ней, явив всю красу. Травница восторженно охнула и соскользнула со спины Лика; волколюд остановился, чтобы дать ей возможность насладиться видом заснеженных пик Кира-Нор. Воздух здесь был свежее, а радуга, вечно украшавшая русло реки, пропала вместе с солнцем, но плато Авент не утратило своего великолепия. Оно казалось пустынным лишь на первый взгляд: редкий кустарник пробивался из щелей и ветер пригибал его тонкие ветки, река ревела, унося свои воды к равнине, а где-то там, среди покрытых мхом и мелкой травой камней, суетились длиннохвостые трясогузки, перелетая с места на место между порывами ветра. Наверняка здесь жил кто-то еще, но услышать их Мита смогла бы только будучи волком.
Травница подняла взгляд на гряду Кира-Нор, будто нарисованную белым на темно-синих тучах, и выдохнула:
– Я никогда не видела горы так близко…
– С равнины они не видны, – заметил Лик, а потом недовольно добавил: – Как далеко вы с отцом заходили на север?
– Вдоль реки поднимались вверх по течению. – Мита смутилась. – Выше порогов. Там они видны, но не так отчетливо… Зачем мы здесь?
Она замолкла, когда волк подался вперед и повел носом. Янтарные глаза сузились, и он приподнял губу, обнажив клыки. Митьяна хотела спросить, в чем дело, но не успела раскрыть рта – взглядом уловила движение на плато. По зеленовато-желтой траве крадучись двигались два зверя. Они не шли – плыли, и их кремовые шкуры с россыпью темных пятен отчетливо виднелась на фоне голубовато-серых скал.
– Кто это? – тихо спросила она у Лика. – Это… рыси?
– Это кое-кто похуже рысей, – проворчал он. – Котолюды с гор.
В деревне о котолюдах, живущих в горах Кира-Нор, знали только из рассказов и считали героями баек, которыми развлекали простой народ приезжие торговцы и путешественники. Из ныне живущих их никто никогда не видел ни в людском обличии, ни в зверином – на северные земли никто не лез, а сами котолюды деревенским не досаждали. Мита всегда представляла себе домашнего котика, на худой конец – какого-нибудь дикого камышового. Но никак не смертоносную рысь с острыми когтями и хищным оскалом.
– И что это значит? – пробормотала травница.
– Это значит, что они проникли на нашу территорию. – Лик снова зарычал. – Они из клана Кира-Талун. Их владения – горы, а плато принадлежит клану Лииш. Они давно хотят эти земли.
– Они пришли сюда отобрать плато? – охнула Мита.
Лик даже рычать перестал.
– Вдвоем? Конечно нет. Либо это послы, либо очередная пара глупых котят, которые возомнили себя достаточно взрослыми, чтобы дразнить воинов Лииш на их же территории. Тайра говорила, что они осмелели с тех пор, как глава Кира-Талун, Карена, отправилась на совет кланов.
– Ты поэтому спешил сюда? – Мита сжала корзинку.
– Ветер донес до меня их запах.
Лик повернул голову в сторону леса.
– Прячься там и носа не показывай. Не хватало, чтобы тебя увидели.
– А ты…
– Должен же кто-то прогнать их. – Волк оскалился, и травнице впервые за сегодня захотелось убраться от него подальше.
– Один? Против двоих?
– Брысь в лес! – рявкнул он.
Одной рукой Мита подхватила подол платья, другой – корзинку, и поспешила в тень деревьев. Когда она оглянулась, Лик уже стрелой мчался наперерез кошкам. Короткий вой прокатился по плато и застыл в верхушках деревьев, перепугав сидевших там ворон. Когда в ответ ему раздался еще один, более протяжный, у травницы внутри все сжалось, и она прильнула к смолистому еловому стволу.
Лик позвал подмогу.
* * *
[1] Церволюдами называют зверолюдов, чья звериная ипостась – олень. Происходит от древнего cervola, что так и переводится.
