Текст книги "Ветер в сердце (СИ)"
Автор книги: Анна Камская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Ветер в сердце
Анна Kam
Глава 1
В небольшом вишневом саду у старого поместья тихо плакала девушка лет семнадцати. Наспех заколотые на затылке черные волосы растрепались и свисали вьющимися локонами прямо на лицо. Она то и дело отбрасывала их назад и продолжала утирать нос белым накрахмаленным платочком.
Стояла ранняя весна, снег еще не везде сошел до конца и лежал потемневшими горками под деревьями. Яркое солнце сияло в небесах и посылало свои лучи на промерзлую землю. Кое-где, по протоптанным тропкам текли узенькие ручьи, огибая островки оставшейся с осени пожухлой травы. Вдыхая можно было почувствовать аромат влажного чернозема и просыпающегося леса. Птицы, радуясь хорошей погоде, наперебой издавали звонкие трели. Где-то вдалеке, за рекой, считала чьи-то дни озорная кукушка. И если б не слезы молодой девицы, прячущейся от старой няни в тени деревянной беседки, то можно было назвать это утро прекрасным.
Девушка, кутаясь в стеганое пальтецо и шерстяную шаль, никак не могла остановить рвущиеся из груди всхлипы и наворачивающиеся на глаза слезы.
– Так и думал, что ты здесь! – услышала она подле себя знакомый с самого детства голос княжича из соседнего поместья. Девушка встрепенулась. И от испуга перестала плакать. Промокнув хорошенькое круглое личико платочком, она поднялась со скамьи и уставилась на друга.
– Зачем ты здесь, Николя? – спросила она, гордо вскинув маленькую головку. Черные локоны снова выпали из прически и упали на лицо, смешно подпрыгивая и мешая ей сосредоточится на разговоре.
– Алевтина сказала, что ты ушла ни свет ни заря и пропала где-то в садах. Решил найти тебя. Чем ты так опечалена?
– А и будто ты не знаешь, чем я так опечалена, – сказала девица дрогнувшим голосом и всплеснула руками.
– Ольга, ну полно тебе! Я же так и обидеться могу. Вот нашла причину! Радоваться надо, что в девках не засидишься. Мы же с детства друг другу обещаны! Ты знала, что этот день настанет. Зачем же себе голову морочить и другим подле себя? Чем я тебе не мил?
– Ах, Николя! – злилась девица, а легкий весенний ветерок играл ее кудрями. – Мы же с тобой не любим друг друга!
Николя удивленно посмотрел на подругу и сам того не замечая залюбовался ее раскрасневшимся личиком, большими темными глазами, в которых отражались лучики солнца, непослушными волосами и ее белым, фарфоровым цветом кожи. «Как же не любить?» – думал он про себя. Княжна молодая и приятная с виду, отец на хорошем счету в высшем свете и приданое немалое. Нет! Такую не любить не возможно! Может он и не питал сильных романтических чувств о которых она начиталась в английских, да французских романах, но и сказать что вовсе ничего к ней не чувствует, тоже было бы неправильно.
В жизни Албашева все давно расставилось по своим местам. Он с этим смирился и научился быть благодарным родителям за такое удачно устроенное будущее. Невеста, государственная служба и место в обществе. Все на высоком уровне, и он никак не мог понять Олиной печали. Он прекрасно осознавал свои собственные достоинства и представить не мог, что девушка так воспримет новость об их скорой свадьбе.
Нет, конечно, не очень хорошо это получилось. Родители сговорились за их спинами и, не посоветовавшись, неожиданно объявили о сём радужном событие буквально вчера вечером на званом ужине. И, если хорошо воспитанный Николай, с улыбкой на лице принимал посыпавшиеся на него поздравления, то Ольга сразу сникла и, сославшись на головные боли, поднялась к себе. Вечером ему так и не представилась больше возможность ее увидеть. Но поднявшись с первыми петухами, он привел себя в порядок и, вскочив на коня, помчался в сторону поместья Полянских, где и нашел свою опечаленную подругу.
– Прогуляемся? – попросил он и, взяв ее под локоть, повел по дорожкам сада к поместью. Ольга пошла, не сопротивляясь, но старательно отводила взгляд от княжича в сторону. А он все думал над тем, как ее успокоить. И, с одной стороны, он мог бы махнуть на это дело рукой и ждать спокойно свадьбы, ведь так или иначе, отец заставит ее выйти замуж. А там стерпится – слюбится. Хотя какое уж там стерпится. Столько лет вместе провели. Наравне с деревенскими детьми не страшились лазать ни по деревьям, ни по болотам. Все местные леса исследовали, реки исплавали. Сколько порок от отца он из-за нее вытерпел. Шалят вместе, а ему достается. Потому как она – девица. Ее лупить нельзя. Да и князь Полянский был куда как мягче его собственного отца. Пожурит, бывало, обоих и на кухню отправит, чтобы Алевтина накормила, да оттерла от грязи. И вот на тебе – не люб он ей оказывается. Обидно, да и только.
– Оля, – позвал Николя, но девушка продолжала смотреть на верхушки деревьев, – не так ты любовь понимаешь, – решился высказаться княжич.
Девушка встряхнула головой, повернула лицо к другу и заинтересовано посмотрела на него.
– А что же, по-твоему, эта любовь? Уж расскажи-ка, – попросила она.
– Ну-у-у, – протянул Николя, – не знаю, как и сказать, – честно признался молодой человек.
– А раз не знаешь, то, как можешь говорить? – задорные черные локоны снова заходили из стороны в сторону, запрыгали пружинками у щек девушки. А она глаза прищурила и смотрела зорко на своего оппонента, готовая в любой момент начать спор. Николя остановился, как вкопанный. Теперь и ему мудрости и смирения не хватало, чтобы прервать начинающуюся перепалку.
– А ты сама скажи! Хочу знать, что такого ты должна испытывать, чтобы за меня замуж пойти без слез и истерик.
– Да не было истерик никаких… и слез тоже, – соврала Ольга и уперла руки в бока.
– Уж конечно, а ручьи на твоих щеках, растаявшие от весеннего солнца льдинки? Ух, снежная королева!
– А если и так, – покраснела девушка, – только любовь это когда с человеком рядом находишься и тебя то в жар, то в холод бросает. И нет тебе покоя.
– Это ты с лихорадкой, Оля, любовь путаешь. А в любви наоборот покойно должно быть! – не согласился Николя. – Чтобы тепло и хорошо душе.
– Ой, какой ты! – махнула рукой Полянская, – вот как тебя любить, если ты даже не понимаешь что это такое! Я хочу, чтобы сердце мое само выбрало избранника. Чтобы смотрела я на него и чувствовала, что он мой человек! Мое счастье!
– Счастье оно со временем строится, – попытался еще раз объяснить Николя свою точку зрения, но Оля вдруг совсем по-детски толкнула его ни с того не с сего, рассмеялась звонким смехом и подхватив юбки помчалась вперед к воротам дома.
– Кто последний, тот и вода, – услышал княжич и пустился за девушкой. А сам подумал: «Только вроде плакала, а теперь смеется, поди, пойми этих женщин!»
Вечером в салоне Бурлянских в Псковской Губернии, за сигаркой, собрались русские офицеры. Обычным обществом таких салонов была элита и аристократия, но в провинции дела обстояли по-иному, и местные не гнушались приглашать откомандированных сюда из Петербурга офицеров. Те, привыкшие к столичной жизни и, не зная чем себя занять на периферии, маялись по клубам да по званым ужинам. Обсуждали новости, как литературные, так и общественные и не редко рассказывали забавные истории из собственной службы.
Сегодня привычный разговор был нарушен, никто не желал слушать, как играет на фортепиано хозяйка салона, а новых поэтов, которых так любили приглашать Бурлянские, подняли на смех. Мужчины, те еще сплетники, даже если они и офицеры, с интересом дискутировали на тему давешней помолвки сына Албашевых и дочери Полянского.
– Ох, и повезло же Николя, – высказался один из посетителей и, прищурившись, затянулся папироской.
– Уж так прям и повезло? – отозвался из дальнего угла молодой офицер, неизвестно как затесавшийся в эти круги. – По мне, так женитьба это хомут, который мужчины неизвестно по какой причине сами одевают себе на шею.
– Это ты просто княжну не видел, – засмеялся другой, наливая себе в бокал французского вина и поглядывая на дородную даму, разносившую напитки и закуску.
– Да какой бы она не была! Все женщины одинаковы! Чуть кого углядели по-краше и тут же мужа в топку.
По салону пробежался возмущенный гул. Не все согласились с молодым офицером. А хозяйка так и вовсе всплеснула руками.
– Антон! Как вы можете! Да в присутствие дамы!
– Прошу прощения, – отвесил ей поклон Антон. – Но как бы вы меня не убеждали, не уверен, что склонюсь к вашему мнению. Ни разу еще, ни одна девица не смогла затронуть моего сердца настолько, чтобы я бросился в омут с головой.
– Это еще ничего не доказывает, – угрюмый друг Антона, тот самый поэт, которого сегодня быстро освистали, подал голос. – Просто ты еще не нашел ту, что сможет тебя покорить.
Многие согласно закивали в ответ, заговорили наперебой, каждый выражая свою точку зрения. А один, особо крикливый, встал со стула, привлекая к себе внимание и заявил:
– Видел я княжну Полянскую давеча! Таких девушек еще поискать надо! А завоевать так и вовсе никаких сил не хватит. Она красива, умна, своенравна, отцом облюблена, приданое за ней немалое! Такую бы каждый себе в жены захотел!
– Ну, уж не я-то точно! – гнул свое Антон.
– Так ты ее и не видел! Познакомился бы, пообщался, а потом уж и отрицал, – злился крикун.
Графиня Бурлянская, заметив, что страсти накаляются, подмигнула мужу и тот, мягко ей улыбнувшись, заговорил.
– Полноте вам, гости дорогие! Мы здесь собираемся не чужих невест обсуждать, давайте сменим тему, во избежание конфликтов.
Гости согласно закивали головами. Антон пожал плечами, мол, не он этот разговор начал и отвернулся, засмотревшись на горящую на подоконнике свечу. Он нечасто бывал на таких встречах, да и не очень желал становиться завсегдатаем подобных сборищ. Он хоть и был знатного рода, все же старался избегать шума и все больше любил одиночество и встречи с близкими друзьями, а не разношерстную публику неизвестных ему людей. Но, когда друг попросил его поприсутствовать на чтении его произведений, отказать не решился. А сейчас грустил в стороне, совсем не притронувшись к сладкому вину, которым сегодня потчевали хозяева.
За окном давно стемнело, закрапал мелкий дождик, и на душе у Антона стало и вовсе грустно. Он, посидел еще с полчаса, а потом, извинившись перед Бурлянскими, вышел из салона.
На улице молодой человек вдохнул широкой грудью холодный влажный воздух, улыбнулся и отправился в конюшню. Там он, подкинув прислужнику пару монет, сел на коня, вставил ноги в стремена и помчался вперед, в поля. Ветер был вовсе не таким уж весенним. Он холодил уши и остужал разгоряченное от быстрой езды тело. Мерзкий дождик ударял по лицу жесткими каплями, и вскоре Антон почувствовал себя совершенно промокшим.
Он уже задумал повернуть обратно к гостинице, в которую его определили по долгу службы, но внезапно увидел впереди темнеющую фигуру другого всадника. Антон не понял, что именно заставило его остановиться, но только резко осадил коня и тот встал, как вкопанный, чуть не перекинув молодого человека через голову. Антон еле удержался в седле и услышал со стороны другого всадника задорный девичий смех. На полном скаку дама пронеслась мимо него, обернулась, и даже в темноте Антон прочитал в ее глазах усмешку. Его, как и любого другого мужчину на его месте, это чрезвычайно задело. Он пустился следом за ней. Девушка услышала погоню и вопреки всем предостережениям ее няни сбавила ход. Антон поравнялся с насмешницей и громко спросил:
– Разрешите поинтересоваться, что вас так рассмешило?
– Гнались за мной, чтобы задать глупый вопрос? – удивилась дама, повернула к нему голову и капюшон, который прикрывал ее голову, слетел.
Взору Антона представилась молодая девушка, с виду благородных кровей. Ее черные волнистые волосы, тут же подхватил ветер, разметал их по лицу и она, капризно поджав губу, остановилась. Быстро, изящными движениями рук, она собрала их в пучок на голове и снова натянула на себя капюшон. Теперь Антон мог разглядеть очертания ее лица. Большие темные глаза, красивые скулы, большие пухлые губы. Она заметила, как внимательно ее разглядывает незнакомец и спросила:
– Так зачем вы меня преследовали?
Антон растерялся, что прежде с ним никогда не случалось. Стушевался, и опустил взгляд. Слишком уж неприлично он разглядывал свою новую знакомую.
– Только хотел узнать, что вас так рассмешило давеча.
– Да вы вроде по одежде офицер, – звонко ответила девушка, улыбнувшись, – а с конем управляться не умеете. Вот забавно было бы, если бы вы из седла вылетели и прямо в лужу.
– Да чего ж тут забавного? – удивился Антон. – Или вам нравиться смотреть, как другие калечатся? К тому же я ни за чтобы не упал.
– Вот уж мне так не показалось, – ответила девушка и ударила коня по бокам, чтобы снова пуститься в путь, правда намерено не торопилась, – И как другие калечатся мне смотреть не нравиться. – Заверила она, – просто смех сам из меня вырвался. А отец говорит, что смеяться полезно.
– Но не над людьми же, – пожурил девушку Антон, а сам неотступно следовал за ней, как прикованный.
– Мне показалось или вы в другую сторону ехали, – заметила девушка, непонятно то ли обидевшись на его фразу, то ли желая ему напомнить.
– А вам сопровождающий не нужен? – Антон заметил сам себе, что не хочет расставаться с этой странной незнакомкой. – Благородной барышне одной по полям да лесам ездить не пристало.
– А с чего вы взяли, что я из благородных? Может я деревенская крестьянка.
Тут Антон не смог сдержать смешка. Обмануть его в своем происхождении она никак бы не смогла. Слишком уж мягкие и уверенные у нее были движения, красивая правильная речь. Одежда, как у дворяночки, посадка гордая. Вся прямая, как тростиночка. Такая никак не могла оказаться обычной крестьянкой. Антон сам не заметил, как залюбовался ее станом.
– Езжайте куда ехали, – грубовато ответила девушка, уязвленная его вниманием. – Сама доберусь, мне не в первой.
– Ну как скажите, – согласился Антон, – Преследовать вас больше не намерен.
Он остановился, чтобы развернуться, а она пустилась вскачь. Вдруг Антон опомнился и крикнул ей вслед:
– Звать то вас как, крестьянка?
Девушка развернулась к нему в пол-оборота, рассмеялась все так же звонко, словно звенели колокольчики, и ничего не ответив, умчалась прочь. Антон тепло улыбнулся, встряхнул головой, и поехал в гостиницу. Только сейчас он заметил, что дождь ни на минуту не прекращался, но за этим разговором он и думать о нем забыл. «Приворожила» – подумал молодой офицер и постарался поскорее выбросить из головы эту неожиданную встречу.
Глава 2
Как ни старался Антон Войковский забыть девушку, с которой познакомился несколько дней назад, она не выходила у него из головы. Ему очень хотелось увидеть ее не в темноте, как это вышло, а при свете дня, чтобы разглядеть черты лица, понять цвет ее глаз. Чувство томления, которое родилось в его груди, когда он вспоминал о задорной дворянке, Антон решительно назвал – скукой. Дел никаких не было и посиделки в питейных заведениях настолько надоели, что встреча с незнакомкой показалась ему забавной и интересной. Несколько дней подряд после того вечера Антон выходил в поле то пешим, то на коне, но девушку встретить ему так и не удалось. Отчаявшись, Антон вернулся к своему обычному времяпровождению. Вот и сегодня, ничего собственно не ожидая от вечера, он отправился в питейную с другом. Борис, который, так же как и Антон, состоял на службе его Императорского Величества, величал себя талантливым поэтом, что, впрочем, на практике никак не проявлялось. Пару поэм написанных им несколько лет назад спросом не пользовались и нигде не печатались. Но, напившись, Борис начинал демонстрировать свои произведения на публике, и каждый раз подвергался жесткой критике. Он злился, сопел, но безуспешно продолжал продвигать свой талант в массы. Антон же считал, что талант друга заключается совершенно в другом. Тот, очень быстро сходился с людьми и завязывал новые знакомства в одну секунду. В этом пригороде они жили не больше двух недель, а он уже вращался в местных аристократических кругах и знал всех и каждого по имени. Поэтому Антон даже не удивился, когда вошедший в местный кабак незнакомый ему молодой человек увидел его друга, кивнул ему и направился прямиком к их столику. Обменявшись любезностями с Борисом, он представился Войковскому:
– Николай Албашев.
Антон назвал себя, а сам все пытался вспомнить, где слышал эту фамилию. И только когда Николай заказал себе пива и доверительно рассказал Борису что-то про строптивую невесту, Антон вспомнил кто такой этот Албашев.
– Так это о вашей помолвке ходят разговоры? – спросил он, глотнув густого пива из своей кружки.
– Разговоры ходят? – в свою очередь задал вопрос Николя. – И что же говорят?
– Да ничего особенного, – замялся Антон, – говорят удачная партия.
– Уж что да, то да… Да только невеста замуж выходить не желает, – посетовал жених.
– Как так не желает? – удивился Антон. Он внимательно рассмотрел Албашева с ног до головы и убедился, что такого жениха здесь, наверное, любая дама мечтает заполучить. Красив, статен и, по слухам, богат без меры.
– А вот так! – Николаю наконец-то принесли пива, и он сделал обильный глоток, – не люблю, говорит, я тебя, голубчик, княжич Албашев. И все тут. Вчера принесли ей ткани на платье свадебное, так она портного взашей выгнала. Отец ее уж и меня вызывал, чтоб я с ней поговорил, а она ни в какую.
– До чего же нынче невесты капризные пошли, – рассмеялся Борис, – может и прав ты, друг Антон, не стоит жениться-то. А то так и прослывешь у бабы подкаблучником среди друзей.
Антон хотел что-то сказать, но вспомнил о незнакомке, с которой встретился несколько дней назад и закусил губу. Нет, он, конечно, мнения своего не поменял, но хорошенько над ним задумался.
Еще с пол часа пообщавшись с Николаем, Антон понял, что парень и правда хорош. Может слегка высокомерен, и даже где-то кичится своим положением в обществе, но в целом вполне приятый собеседник. А Албашев, совсем скоро захмелел, расслабился, забыл про свою невесту и у молодых людей пошли совершенно иные разговоры. Обсудили военные уставы, имперские реформы, последние научные изыскания и популярных писателей. А когда разговор вовсе сошел на нет, Албашев хлопнул себя по колену и предложил:
– Родители организовывают прием послезавтра. Это конечно не бал, но вся местная интеллигенция соберется, – не без хвастовства отметил он. – Приходите и вы! Я вас с невестой познакомлю.
Борис от таких предложений никогда не отказывался и сейчас не собирался. Он все надеялся найти почтенную публику, которая оценит его по достоинству. Когда же, заручившись согласием Бориса, Николя взглянул на Антона, словно спрашивая того, будет ли он, Войковский развел руками. После последнего раза у Бурлянских, он не торопился принимать подобные приглашения. Но Албашев стал настаивать, и отказать ему было крайне неудобно. Так молодые люди договорились о новой встрече и спустя какое-то время разошлись по домам.
– Оленька, дочка, – раздался по дому зычный голос князя Полянского, – повозка уже подана, давно пора выходить. Где ты запропастилась?
– Давно уже собрана и ожидаю вас, – выплыла Ольга из-за поворота и обняла отца.
Вместе они вышли из поместья и уселись поудобнее в коляске. Кучер присвистнул лошадям, и те тронулись в путь. Поскрипывая на ухабах неслась их открытая повозка по проселочной дороге. Сегодня был на редкость приятный день. Светило яркое солнце, и Ольга, жмурясь от удовольствия, подставляла ему свое бледное личико. Летом места эти зарастали буйной растительностью, колосились золотой рожью, квакали голосами лягушек, пели птичьими трелями. Ни за что Ольга не хотела менять эту красоту на каменные мостовые Санкт-Петербурга, куда они с Николя должны были переехать после свадьбы. Княжна потихоньку смирялась со своей незавидной, как ей казалось судьбой, но сердце ее рвалось вон из груди и несло ее куда-то к неведомым далям и звало ее за чем-то неизвестным и непонятным. Будь ее воля, ни за что не поменяла она свою прекрасную жизнь. Ей сладко было дома с отцом, и в то же время скучно. Но Петербург, с его роскошными балами, известными салонами и дворцами, никак не привлекал молодую княжну.
Когда издали, показалось имение Албашевых, от Полянского не утаилась печаль, которая появилась на лице дочери. Он вздохнул тяжело и опустил глаза, стараяь не выдать свою собственную горесть.
Гости подъезжали на своих повозках, или верхом, спешивались и продвигались вперед ко входу. Там их встречали расторопные слуги, провожали в покои и молча удалялись для встречи других посетителей.
Когда Ольга и ее отец вошли в большую залу, приготовленную по этому случаю, здесь уже собралось много народа и все разговаривали между собой и пили шампанское. Как принято, почти сразу разошлись по компаниям, созданным здесь по интересам, и наслаждались общением.
Рядом с Николя стояло два человека одетые один во фрак, другой в офицерский мундир. Один лицом к Ольге, другой спиной. Ни тот ни другой не показались ей знакомыми. Она поспешила к жениху. Он увидел, ее заулыбался и что-то сказал своим гостям, тот, что стоял к ней спиной, развернулся, и Ольга вздрогнула.
Антон, услышав от Албашева, что прибыла его невеста, заинтересовано обернулся и так и замер с открытым ртом, когда увидел черноволосую девушку в красивом белом платье с золотой каймой.
– Вы? – удивленно спросил он, но тут же спохватился.
– Неужели знакомы? – Николай удивился не меньше.
– Нет… – помедлила Ольга, подходя ближе, – точнее виделись однажды, но не представлены.
– Ну что же, – не растерялся Николай, – рад вам представить мою невесту, княжну Ольгу Полянскую. – Албашев, как бы невзначай взял девушку за локоть, а другой рукой указал на новых знакомых. – А это князь Антон Войковский, и Борис Заленский. Гвардейцы, – Николай замялся, – правда, в разных чинах. Но Борис, – Албашев указал на человека во фраке, – еще и поэт. Думаю, вам будет интересно с ним познакомиться и поговорить.
Мужчины поклонились, а Ольга, продолжая впиваться взглядом в Антона, сказала:
– Поэт? Ну да… пожалуй, будет интересно… – сказано это было таким тоном, что всем стало совершенно понятно, поэзия Ольгу занимает мало.
Николя раскланялся со своими друзьями и повел невесту к другим гостям. Антон смотрел вслед уходящей паре, и ему сделалось грустно. Каков был шанс встретить его незнакомку здесь. Да еще и узнать, что она помолвлена. Борис заметил замешательство друга.
– Хороша, не правда ли? – подначил он Антона и усмехнулся. Он принял из рук официанта шампанское и отхлебнул. Войковский отмахнулся. Спорить по такому поводу, конечно, грешно. Княжна Полянская и правда была хороша. И поэтому в течение всего приема Антон нет-нет да бросал взгляд на Олю. А она словно вовсе не интересовалась им. Борис, слегка перебрав шампанского, попытался подойти к ней и предложить послушать его поэму, но она смерила его непонятным взглядом, и от его стихоплетства отказалась, отговорившись плохим вкусом и неумением оценить талант по достоинству. Борис обиделся и засобирался домой. Антон не стал его отговаривать, но сам решил задержаться. И, как оказалось, не напрасно. Как только княжна смогла улучить минуту она, словно невзначай оказавшись с ним у одной колонны, решила начать разговор:
– Больше не падаете с лошадей? – спросила она, и губы ее растянулись в улыбке, открывая ровные жемчужные зубы.
– А вы больше не гуляете в одиночестве? – решил пропустить ее насмешку мимо ушей Антон.
– Только не говорите, что вы искали со мной встречи, – Ольга внимательно посмотрела на собеседника.
– И не пытался, – грубовато ответил Антон и спугнул ее. Улыбка момпентально сползла с ее лица, и она, ничего ему больше не сказав, упорхнула к выходу. Войковский, почувствовав себя последним негодяем, собрался пойти за ней, но увидел, что туда направляется Николя и остановился. Однако интерес взял над ним верх и он, пробравшись среди толпы, встал около большого окна. Отсюда ему было видно часть двора и белую резную беседку. Ольга стояла у самого входа в нее и, прикоснувшись рукой к деревянному косяку, смотрела перед собой. К ней на расстоянии вытянутой руки подошел Николя, он что-то сказал ей, и она обернулась. Антон даже отсюда увидел, как глаза девушки наполнились слезами. Албашев взял ее за руку и все что-то говорил и говорил. Ольга его не слушала и отводила взгляд. В один момент она разозлилась, притопнула ногой, и Антон заметил, что слезы на ее щеках в один миг просохли. Она сверкнула глазами, высказалась и внезапно бросила взгляд на окно, за которым стоял Войковский. Он отпрянул, но мог быть уверен, что она его увидела. Ему стало неудобно. Он почувствовал себя совершенно не в своей тарелке и все о чем мог сейчас думать, это как бы поскорее сбежать подальше от ее насмешек. Антон, забыв попрощаться с хозяевами, вышел в коридор, схватил свое пальто и быстро направился к выходу. И столкнулся там с Полянской. Девушка кинула на него быстрый взгляд, потом отвела глаза в сторону и еле слышно сказала:
– Завтра на том же месте! В послеобеденное время.
– Послеобеденное время длинное! Когда именно? – попытался уточнить Антон, но в дверь вошел Николя. Он увидел, что офицер уходит и спросил:
– Антон, так скоро нас покидаете?
– Боюсь, что не могу задержаться дольше. Дела, Николай… дела…
– Ну что же рад повидаться!
– Спасибо за приглашение, мне очень приятно, – ответил в свою очередь любезностью Антон. Ольга все это время стояла рядом с Албашевым, прикусив губу и не говоря не слова. И только когда Антон откланялся и собрался к выходу, она кинула ему вслед:
– Приятно было с вами познакомиться, князь. Надеюсь, еще свидимся с вами когда-нибудь. И время не важно, если есть желание.
Антон задумчиво кивнул ей. Еще раз поклонился Албашеву и вышел за дверь. Ольга улыбнулась и, взяв под руку ничего не подозревающего Николя, потянула его к гостям. Она весь оставшийся вечер старалась вести себя, как можно благосклонней к своему жениху. Даже исполнила по его просьбе пару сонетов, на что он отреагировал испугом и задал вопрос, не заболела ли она, раз так добра к нему. Но Олиной внезапной радости не было конца. Она была так заинтересована завтрашней встречей с этим симпатичным молодым офицером, что более ничего сегодня не могло ее расстроить. И даже когда отец, уже на обратном пути домой стал распекать Ольгу за ее отношение к будущему мужу, она лишь смеялась в ответ и просила кучера гнать быстрее, чтобы насладиться ветром, играющим в ее волосах. И так ей весело было, а грудь распирало от внезапного жара и довольства, что она распахнула свой бурнус и прикрыла глаза, чувствуя, как холодный воздух остужает ее. Отец тут же попросил ее прикрыться.
– Ольга! – погрозил он ей пальцем, – так и лихорадку прихватить не долго!
Но она его не слушала, привстала на коляске и подняла руки к небу, словно желая его обнять. Дрожки дернулись на ухабе, Ольга не удержалась и завалилась на сиденье, заливаясь громким смехом. Князь Полянский вскрикнул, испугавшись за нее, потянулся к ней рукой, чтобы поддержать, и случайно коснулся рукой ее щеки. Нахмурился и попросил кучера остановиться. Ольга посмотрела на отца с опасением. Но он не ругался, а только щупал ей пухлой рукой щеки и лоб и цокал.
– Что такое, папочка? – спросила Оля, вдруг почувствовав усталость и тяжесть во всем теле.
– Доигралась, милая! – не на шутку разозлился Полянский. – У тебя жар!
– Да ну что ты! – не хотела верить ему княжна, но сама уже понимала, что отец прав. И в голове ее мелькнула только одна мысль: «Он будет ждать, а мне и шагу из дома не дадут ступить!»
