Текст книги "Все девушки любят бриллианты"
Автор книги: Анна и Сергей Литвиновы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
– Пожалуйста, останьтесь! Пожалуйста, помогите нам!
И ей объяснили, в чем дело. За столиком у окна сидит какой-то американец, и никто, даже сам шеф-повар, который знает о пище все, не может понять, что тому надо. Официантка жалобно обратилась к Тане:
– Я перечислила ему все блюда! Говорю: «Может быть, вы желаете курицу?» А он: «Ноу курица». – «Тогда телятину в винном соусе?» – «Ноу». – «Свиную отбивную с картошкой?» – «Ноу». – «Что-нибудь выпить?» Опять – «Ноу». И что же нам с ним делать?
Да, тяжело в Париже тем, кто не говорит по-французски! Таня в очередной раз порадовалась тому, что она когда-то добросовестно ходила на все языковые семинары и теперь может объясниться с гордыми французами, которые принципиально не желают учить английский.
– Если я вам помогу… – Таня на секунду задумалась над правильным согласованием времен, – вы мне нальете бесплатно стакан хорошего вина.
– Pas de verre! Une boutelle! – крикнул из-за стойки бармен.
Татьяна приблизилась к столику, за которым в грустном одиночестве сидел американец. Кроме него, посетителей не было. Американец беспомощно и с легкой иронией озирал веселую суматоху в кафе.
А он очень даже ничего! На вид – лет тридцать. Но если взглянуть в глубокие, вдумчивые глаза, то можно дать все сорок. Одет просто, но видно, что человек состоявшийся, с положением. И далеко не глупый. И совсем не урод.
Татьяна легко перешла на английский – этот язык вообще для нее почти родной:
– Как я могу вам помочь?
Американец просиял. Улыбка у него оказалась широкой и какой-то беззащитной.
– Мадемуазель, я буду вам безумно признателен! Я пытаюсь объяснить ей, – он кивнул в сторону официантки, – что я вегетарианец и вино тоже не пью, а она меня не понимает. Хотя, – неуверенно добавил он, – я говорю с ней по-французски…
Теперь и Татьяна с трудом сдерживала смех:
– Значит, вы сказали ей – по-французски – что хотите только зеленый салат, сыр и минеральную воду?
– Ну да! – жалобно ответил американец. В его глазах плясали веселые чертики. – Но они почему-то не понимают… Вуаля!
Таня быстро перевела на французский его заказ, а себе попросила принести полупрожаренный говяжий бифштекс – и не забыть про вино! Официантка, бармен и метрдотель опять засмеялись – все вместе, дружно, – и зааплодировали.
Американец тоже облегченно улыбнулся и поспешно предложил Татьяне:
– Позвольте угостить вас обедом!
Таня еще раз внимательно взглянула на него – недурен, очень недурен… кольца обручального нет! – и легко согласилась.
– Только не забудьте, что бутылка вина мне полагается бесплатно. За помощь заведению!
Том оказался прекрасным собеседником. Он умел и рассказывать, и слушать, и спорить. Говорил он с чудовищным акцентом выходца со Среднего Запада, но зато неторопливо, с хорошей артикуляцией, и Таня понимала его с полуслова.
Том долго не верил, что она – из России. Он комично восклицал: «Где ваши лапти? Где ваша ушанка?» Татьяна хохотала и парировала: «Где ваша сигара? Где chewing gum?»
К концу обеда они оба чувствовали, будто знакомы уже по меньшей мере год.
Персонал кафе исподтишка наблюдал за их оживленной беседой. Метрдотель довольно цокал языком – он предчувствовал «амур» и гордился тем, что сотворил это собственными руками…
За кофе Татьяна уже знала, что Том – журналист «на вольных хлебах». Ездит по всему миру, снимает и пишет для солидных изданий типа «National Geographic». Это приносит стабильный доход.
Разведен, детей нет. Живет в страшной глуши, в Монтане (это как наш Красноярский край) – в доме, который построил собственными руками. На десять миль в округе нет ни жилья, ни магазинов, ни света. Зато на его ранчо есть телефон, компьютер, факс… Он всегда может связаться со своими издателями или с друзьями в любом уголке света…
Том оказался совсем не типичным американцем. Он, во-первых, не был надменен и не считал (как большинство из них), что вся планета Земля начинается и заканчивается его всесильной страной.
Затем (что тоже странно): ее новый знакомый обладал чувством юмора – и блестящим. Таня хохотала над его историями, которые Том рассказывал с уморительно серьезным видом. Он мгновенно парировал (или подхватывал) шутки Татьяны. Сказывались, очевидно, его ирландские корни – ведь жителем Нового Света Том был всего лишь во втором поколении.
Наконец, он много знал и много читал. Чехова считал драматургом номер один, «куда там этому англичанину Шекспиру». Для него не пустым звуком были имена Достоевского, Толстого, даже Пушкина и Бунина. Таню он поразил тем, что прочитал недавно толстенный том Ахматовой. («А я-то, – со стыдом подумала Татьяна, – кроме как в хрестоматии пару стихов ничего не читала».)
Американец много ездил по миру, от Новой Зеландии до Гренландии, только в России ни разу не был. Нынче он в Париже на конференции по паранормальным явлениям. Но конференция страшно скучная.
И вообще ему здесь очень одиноко.
А как же было одиноко в Париже ей!
Обед в пустом кафе затянулся часа на два. За кофе Том попросил составить ему компанию и вечером вместе отправиться в кабаре «Лидо». «Говорят, «Мулен Руж» сдает, а «Крэйзи Хорз» – слишком американское…»
Таня согласилась не медля. С Томом ей было легко.
* * *
Ешь твою медь!
Из кафе на противоположной стороне улицы Рустаму был прекрасно виден столик у окна.
Девка оживленно говорила с каким-то чуханом. Чухан был явно заграничного вида.
Кто это?
Сообщник?
Связник?
Или просто случайный знакомый? И она его клеит?
Хер ее знает!
О чем они, интересно, так весело сговариваются там? О том, где и когда их третий друг передаст им чемодан?
– Мелешин! Чеши к ним! Пройди мимо! О чем они там говорят?
– Срисует…
– Иди, копыто!
Мелешин нехотя поплелся через улицу. Пряча лицо, прошел мимо девки с хахалем. Окна в кафе были открыты по случаю тепла.
Не спеша повернул обратно.
– Ну?!
– Они говорят по-английски. Очень быстро. Но, похоже, просто кадрятся.
– «Кадрятся»! Переводчик хренов!..
* * *
После представления в «Лидо» Таня с Томом вышли на Елисейские Поля.
Таня поразилась: два часа ночи, а народу и машин на главной парижской улице больше, чем днем.
Все рестораны работали. За столиками, выставленными на улицу, не было ни одного пустого места. Парижане сидели за ними, как в партере театра, и осматривали текущую мимо толпу. «Вот почему они так долго спят!» – весело подумала Таня.
В Париже ей определенно нравилось. И Том ей нравился. Закончившееся представление – яркое, веселое, быстрое, слегка эротичное – будоражило кровь. А может, то были пузырьки только что выпитого за столиком кабаре очень сухого, ледяного шампанского?
Они немного прошлись по Елисейским Полям в сторону площади Согласия. Ночной Париж пил, хохотал и целовался.
Прямо на тротуаре устроили представление роллеры. Носились змейкой мимо пластиковых фишек. Прыгали по искусственным перилам. Вокруг собралась толпа. Хлопала удачному трюку. Подбадривала упавших.
Таня вдруг почувствовала, что очень устала. Том ощутил перемену в ее настроении и поднял руку, подзывая такси.
На «Мерседесе» они скоро подъехали к ее отелю. «Сейчас скажет, что хочет проводить меня до номера! Согласиться, что ли?»
Том ласково дотронулся до ее плеча:
– Tanya, вы самая загадочная девушка в мире! Я болтал с вами весь вечер, но так и не знаю, зачем вы приехали в Париж… И когда я увижу вас снова…
А американец-то – культурный! На быстрый секс не набивается! Это Тане, с одной стороны, понравилось…
Она слегка погладила его по руке:
– Том, я чудесно провела вечер. И я очень хочу увидеть тебя снова! Может быть, завтра? – Она кокетливо улыбнулась.
Он быстро ответил:
– Завтра я весь день свободен.
– А конференция?
– Пусть заседают без меня!
– Нет, Том. – Она поколебалась. – Завтра с утра я еду по делам. Позвони мне часов в пять. Но только я не уверена, что успею вернуться…
Он согласился неожиданно быстро:
– О’кей, моя леди. – Пожал ее руку и пошел прочь от гостиницы. Татьяна недолго посмотрела ему вслед – Том ни разу не обернулся – и поднялась к себе.
Никогда еще ей не было так одиноко…
* * *
Метро в Париже совсем не похоже на метро в России.
Все выглядит гораздо проще и камернее. Станции украшены только рекламными щитами, а поезда не такие длинные, как у нас. Зато едут они – благодаря толстым резиновым колесам – мягко и бесшумно.
Сегодня Татьяна решила попробовать «сбросить хвост» в метро. Как же она раньше до этого не додумалась!
Ее преследуют всего двое. Они наверняка сядут в соседний вагон. Когда поезд уже будет готов тронуться, она выскочит! А они скорей всего не успеют среагировать. И если ей удастся это сделать, то она отправится на станцию «Gare du Nord». Это Северный вокзал, а оттуда до месье Фрайбурга рукой подать…
Сегодня ее «охрана» даже не особо маскировалась. Она смогла внимательно рассмотреть и молодого тренированного парня – кстати, с довольно интеллигентным лицом! – и отвратного мужика средних лет – явно с «зоновским» прошлым.
Таня сидела на мягком диванчике рядом со входной дверью и ждала подходящего момента…
* * *
Рустам снизошел – пожал Мелешину руку: «Держи краба! Все зашибись!» Они по-прежнему сидели в вагоне метро. Сейчас они выйдут в город и наконец-то спокойно пообедают.
Рустам ухмыльнулся. Он вспомнил, как девица вдруг выпрыгнула из вагона… увидела, что они за ней не успели… просияла… и спокойно пошла по платформе. Как хорошо, что самолет из Москвы сегодня не опоздал и братки с раннего утра включились в работу!
Мелешин и Рустам как раз неспешно обедали, когда ребята отзвонились.
Докладывал Рыжий:
– Девица привела в Анган-ле-Бен. Это в пригороде Парижа…
* * *
Татьяна радовалась как ребенок – ей удалось! Она сделала это! За ней больше не следят!
Через час она уже сходила с пригородного поезда в маленьком городке под названием Анган-ле-Бен. Именно отсюда в Москву приходили письма, подписанные госпожой Савичевой-Фрайбург, которая проживала, если верить написанному на конверте, в доме 48-bis по улице Liberté.
А машину напрокат в Стамбуле брал некий Жан-Поль Фрайбург. Не может быть, чтобы это оказалось совпадением.
* * *
Улица Liberté начиналась прямо от железнодорожного вокзала. Татьяна сразу увидела табличку-указатель и посчитала это добрым знаком. Она не спеша шла по тротуару и внимательно смотрела на таблички с номерами домов. 32, 34, уже близко… Неужели дом на самом деле существует? Впереди голубело озеро. 36, 38… Таня ускорила шаг. 44, 46… И улица закончилась.
Не хватило всего одного дома.
Татьяна стояла на берегу озера и отчетливо понимала – ее поиски закончились ничем. С чего она взяла, что загадочный месье Фрайбург действительно живет по адресу «княжны»? Конечно, она с самого начала понимала, как мало у нее шансов, но надеялась, надеялась…
Она устало опустилась прямо на траву, поближе к успокаивающей голубой воде. Попыталась взять себя в руки. Но слезы так и норовили обжечь глаза. «Кого мне, в конце концов, стесняться?» Городок казался совершенно пустынным. Таня бросила на траву сумку и горько разрыдалась.
Она не заметила движения за своей спиной и не успела среагировать, когда кто-то крепко обхватил ее сзади и закрыл ей ладонью глаза.
Таня пискнула: «Помогите!» Задергалась в чьих-то сильных руках. И лягнула незнакомца ногой. Тот издал короткий вскрик – и сразу же ее отпустил. Татьяна резко повернулась. Перед ней стоял Том.
* * *
– Боже, как ты меня напугал, – облегченно сказала она. И улыбнулась.
Но Том был серьезен. Он потирал колено, по которому его со всей силы стукнула Татьяна.
– Пойдем присядем. – Он увлек ее на лавочку, которая стояла прямо возле воды, и без перехода начал: – Таня, я не знаю, в какие игры ты играешь. Я действовал исключительно из личных побуждений. Да, виноват, я шел за тобой от самой гостиницы. Мне просто очень захотелось тебя увидеть. Но ты знаешь, что за тобой следят? Следят как минимум четверо!
* * *
Татьяне очень нравился Том.
Было в нем что-то очень мужественное – и одновременно детски-беспомощное. Казалось, что на него и опереться можно, но в то же время его хотелось приласкать, утешить…
Том был каким-то очень открытым. Он легко и весело рассказывал Тане о своей жизни в Америке, о друзьях, работе, увлечениях. Ему явно нравилось, что она слушала его с интересом.
Но все это было вчера.
Сегодня Том смотрел на нее колючими глазами чиновника из американского посольства.
– Таня, когда я увидел, что за тобой следят, я хотел просто развернуться и уйти. Я не желаю впутываться в какие-то мафиозные игры – про вашу мафию я наслышан. Но все-таки я подошел к тебе… только потому, что… – Он немного смутился. – Ну, в общем, подошел… И я уйду, если ты не объяснишь мне, что происходит. У меня нет желания играть втемную.
Татьяна почти оправилась от шока и теперь мучительно соображала – что же ей делать? С одной стороны, ужасно хотелось усесться вместе с Томом где-нибудь в тихом местечке и все ему рассказать. Все-все, с самого начала… Она так устала носить в себе эту тайну.
Но что она знает о Томе? Только то немногое, что он успел рассказать ей о своей жизни. А вдруг все это вранье? Легенда?
Он вызывал доверие, на него хотелось положиться. Но, может быть, это удачно придуманный имидж?
Вдруг его к ней подослали?
Но позвольте – с Томом они вчера столкнулись совершенно случайно. Никто не знал – да Таня и сама не знала, – где она будет обедать. И тем более никто не мог догадаться, что ее попросят перевести заказ Тома на французский.
А потом – что же, ее интуиция ничего не стоит? Таня редко ошибалась в людях, потому что почти всегда с первого взгляда интуичила, можно ли человеку доверять.
Сейчас ее интуиция просто вопила: «Доверься! Он тебе поможет!»
Татьяна уже почти решилась рассказать все. Она ласково положила руку Тому на плечо и только тогда поняла, что ее так беспокоит.
Вчера он был одет в черные брюки и элегантную рубашку из черного же шелка. Сегодня он – в джинсах и футболке. И джинсы, и футболка – черные.
Таня опять вспомнила свою милую попутчицу-колдунью. В этот раз вспомнила с раздражением. И зачем она тогда согласилась выслушать про этого человека в черном?!
Какая гадость эти бабьи сказки!
А может, не сказки?
Что-то удержало ее от рассказа.
Татьяна глубоко вздохнула и сказала Тому, стараясь, чтобы ее улыбка выглядела максимально беспечной:
– Ты согласишься хотя бы выпить чашечку кофе в компании с русской мафиози?
* * *
– Том, я никак не могу доказать тебе, что не имею никакого отношения к мафии. – Таня нервно затянулась крепчайшим «Житаном».
Он тоже достал сигареты, хотя вчера не курил вовсе.
Таня решила его немного уколоть, как это делала порой вчера:
– А как же хваленый американский здоровый образ жизни?
Том никак не отреагировал на ее шутку. А ведь они так весело смеялись, посмеиваясь над национальными привычками друг друга…
Да, он ей не верил. Он ей определенно не верил.
Она сбивчиво продолжила:
– Том, милый, я попала в нехорошую историю. И совсем не по своей вине. Да, за мной действительно охотятся – правда, я поняла это только вчера… Но им нужна не я… Я – поверь мне! – здесь совсем ни при чем… Совсем!
Таня говорила и сама понимала, как нелепо все это звучит. Нелепо даже для нее – не то что для Тома, который был явно воспитан на американских статьях про кровожадную русскую мафию, опутавшую своими щупальцами полмира.
Она опустила глаза – куда только подевалась ее хваленая смелость? – и жалобно закончила:
– В общем, я ничего не могу тебе рассказать. Тут так все запутано. Но я клянусь тебе, клянусь – я никогда не имела ничего общего с бандитами!
«Сейчас он встанет и просто уйдет. И я никогда его больше не увижу, – отстраненно думала она. – Что ж, значит, судьба… Везет в делах – не везет в любви… Впрочем, в делах мне тоже сейчас не везет».
– Таня, посмотри на меня, – тихо сказал Том.
Она робко взглянула на него и выдавила, чуть не плача:
– Ты можешь просто уйти. И даже не извиняться.
– Таня, ты действительно не имеешь права рассказать мне, в чем дело?
Она жалобно пожала плечами.
– Тогда разреши мне просто быть рядом с тобой.
Он вытащил еще одну сигарету, прикурил, закашлялся и заговорил – быстро и сбивчиво:
– Понимаешь, когда я только увидел, как ты смеешься с барменом, там, в этом кафе, я понял. Понял в ту же минуту – эта девушка создана для меня. Как это сказать? Вспышка, всплеск, удар молнии, тайфун! Я далеко не мальчик, мне почти сорок, но ты – первый человек в моей жизни, которого я не хочу потерять. Даже если за тобой – и за мной! – будет охотиться вся русская мафия.
– Вся-вся? – через силу сквозь слезы улыбнулась Таня.
– Вся. И КГБ в придачу, – улыбнулся Том и протянул ей черный носовой платок.
* * *
– Приказывай, мой босс! – ухмыльнулся Том, к которому вернулась его вчерашняя веселость.
Таня просияла и ласково шлепнула его по руке:
– Том, милый, я клянусь тебе – когда мы справимся, я расскажу тебе все-все, до капельки! И даже кое-чем поделюсь…
– Наркотики не употребляю! – сразу отреагировал Том.
– Я тоже их терпеть не могу. Нет, дело тут не в наркоте… Клянусь!..
– Оружие? Плутоний? Термоядерная бомба? – юмористически-деловито поинтересовался Том.
– Картины из Эрмитажа.
– Вау! Рембрандт? Рубенс? Дега?
– Малевич и Кандинский.
– О, у русской мафии хороший вкус!.. Двадцать процентов – мои.
– Десять, – мгновенно отреагировала Таня. Она не была бы Таней, если б не поторговалась даже в таком полушутливом разговоре.
– Пятнадцать, – тут же сказал Том. Он не был бы американцем, если б тоже не попытался набить цену.
– О’кей, – с деланой неохотой согласилась Таня. Они скрепили сделку рукопожатием. – То-гда слушай, младший партнер… Мне обязательно нужно найти одного человека. Это мужчина, русский по происхождению, лет сорок пять – пятьдесят. Среднего роста, со светлыми волосами. Возможно, его зовут Жан-Поль Фрайбург. Возможно, но не факт… И еще – он присылал мне в Москву письма. Письма приходили из этого городка. Вот обратный адрес: Rue de la Liberté, 48-bis. Но я уже успела проверить – такая улица действительно есть, но последний дом на ней – сорок шестой. И дальше – озеро…
Том протянул:
– Да-а, не густо… А письма он присылал от своего имени?
– В том-то и дело, что нет. Писал он от лица княжны Фрайбург, которая якобы была нашей родственницей. Но мой отчим, который занимается психологией, – Таня решила не уточнять, что Валера работал в страшном для всех иностранцев КГБ, – выяснил, что текст написан мужчиной. Русским по происхождению.
– Почтовый штемпель на конверте местный, – задумчиво сказал Том.
– Да, я уже думала, что надо зайти на почту… Только о чем их спрашивать?
– Хорошо, допустим, мы туда зайдем… Княжна представлялась русской? И мужчина тоже русский? Интересно… Как ты думаешь, русская церковь в этом городишке есть?
Таня просияла:
– Отличная идея! Поищем!
Том опять закурил – Таня за ним просто не успевала, ее уже тошнило от табака.
– А эта… княжна… – Слово «княжна» Том попытался произнести по-русски и споткнулся. – Она вам писала подробно?
– Еще как! Рассказывала свою биографию, про мужа писала, историю семьи выкладывала…
– Ну, это-то все выдумки. А что-нибудь про свою нынешнюю жизнь?
– Погоди-ка… А, писала, что до сих пор не может себе отказывать в маленьких удовольствиях – нарядах «от кутюр», поездках на Лазурный Берег, игре в казино… Но это все тоже, конечно, вранье!
Том задумчиво сказал:
– Когда человек врет… – и внимательно посмотрел на нее, сделав паузу.
Таню осенило:
– Он врет «близко к тексту»!
Том резко обернулся и вдруг сжал ее в своих сильных объятиях и поцеловал. Поцеловал страстно, истово, как будто в последний раз. Она еле отдышалась, но, боже мой, как же ей было приятно! Неужели это – оно? Эта дурацкая, воспетая всеми поэтами любовь?
Том с улыбкой смотрел, как она приглаживает взъерошенные от объятий волосы.
– Танечка, ты сама-то знаешь, что ты не только красивая? Ты очень, очень умная! – И добавил, почему-то шепотом: – А я уж и не надеялся когда-нибудь найти такую девушку…
Пауза. Они сидели друг напротив друга. Ей хотелось, чтобы он снова ее поцеловал. Но Том только проникновенно посмотрел на нее и продолжил деловым тоном:
– Так вот, предположим, что он, этот твой мужик (он же княжна), врет близко к тексту… Таня, посмотри направо – видишь, что написано на этом большом здании?
Она пригляделась. Надпись гласила: «Муниципальное казино».
– Но ведь казино, наверно, и в Париже полно!
– В том-то и дело, что там казино запрещены! Французы выгнали азарт из Парижа. И насколько я знаю, Анган-ле-Бен – это ближайшее к городу место, где можно поиграть!
Татьяна подозрительно спросила:
– Интересно, а откуда ты это знаешь?
Том весело ответил:
– Ну, настоящий мужчина просто обязан уметь играть в покер!
* * *
«Значит, казино, почта и русская церковь», – подытожила Таня. И подумала: хорошенький набор. Вопросительно посмотрела на Тома.
– That’s right, my boss, – живо откликнулся он.
Таня потянулась. Ее охватила приятная лень.
Они опять сидели на скамейке у озера, и легкая летняя рябь почему-то нагоняла такую усталость…
– Казино, почта и церковь… – зачем-то опять повторила она. Черт, как же ей все это надоело! Надоели поиски, погони и непредсказуемость нынешней ее жизни.
Каждое утро она не знала, где ей придется сегодня ночевать. И придется ли вообще – вдруг бандиты решат ее все-таки прикончить?
Да и к чему, если разобраться, ей нужны эти сокровища? Этот загадочный Фрайбург, «переодетый» русской княжной? Зачем ей жить с вечными бандюками на хвосте? Она была почему-то уверена: стоит ей отказаться от поисков и взять билет до Москвы – и уркаганы отстанут. (Знала бы она, как жестоко ошибается!..)
А может, жизнь повернется так, что ей придется покупать one way ticket в Монтану? К чему ей, в сущности, эти полотна, золото и книги? И найти их не найдешь, а ежели даже чудом отыщешь – замучаешься потом продавать… Загадка? Тайна Фрайбурга-«княжны»? Да, разрешить ее было бы интересно, но ведь не ценой жизни!.. И не ценой потери Тома… А может, стоит расслабиться и ничего не искать, а тайна возьмет да когда-нибудь разрешится сама собой?..
Том словно прочитал ее мысли:
– Танечка, ты устала?
Она только кивнула головой. В глазах опять защипало – неужели она сейчас разревется? От усталости, от собственного бессилия…
Том заграбастал ее своими ручищами. Но объятие было ласковым. Она чувствовала аромат его одеколона, его чистого тела, его крепких сигарет. Он успокаивающе сказал:
– Мне кажется… что и почта, и казино, и церковь… стоят здесь уже тыщу лет. Они и завтра никуда не денутся. Давай сегодня расслабимся! Просто погуляем по городу… – Он немного смешался и решительно закончил: – Держась за руки. Как подростки.
Таня прижалась к нему еще крепче и лукаво спросила:
– А нам обязательно бродить по улицам? Или ты не можешь взять номер в отеле?
Том слегка покраснел и ничего не ответил. Татьяна ехидно добавила:
– Могу оплатить половину!
Том проигнорировал ее реплику и тихо спросил:
– Ты правда этого хочешь?
– Почему тебя это удивляет?
* * *
Рустам выслушал доклад Рыжего и нахмурился. Какое-то фуфло происходит с этой телкой… Он чувствовал, что почва опять уходит у него из-под ног.
Мелешин смирно сидел рядом и с расспросами не приставал.
Рустам буркнул:
– Слушай, тебе наша коза нравится?
Тот мгновенно отреагировал:
– Работает грубо и…
– Да нет! – раздраженно перебил Рустам. – Как баба – она ничего?
Мелешин удивленно взглянул на шефа и (Рустам готов был голову на отсечение дать!) слегка смутился:
– Телка как телка…
– Наша телка только что взяла номер в отеле в Анган-ле-Бен. Повела трахать американца.
* * *
Таня с разбегу бросилась на широченную кровать. Да, французы знают толк в кроватях – это не то, что в Лондоне, где в гостиницах стоят какие-то узенькие койки. Она с удовольствием перебутырила нежное шелковое покрывало. Том стоял рядом и с улыбкой наблюдал за ней.
Таня весело спросила:
– Ты знаешь, что в Советском Союзе в один номер селили только официальных супругов?
– А как определяли?
– По штампу в паспорте.
Том удивился:
– А как же… ну, если я просто с подругой?
– А с подругой – гуляй по улицам. Или проси у друзей ключи от пустой квартиры.
Том серьезно сказал:
– Да, в вашей стране ответственно относятся к вопросам морали.
Таню очень развеселило это заявление. Что же, они будут сидеть в номере и обсуждать различия морали в России и в США?
Номер словно создан был для порока. Для адюльтера, свиданий впопыхах.
Красные бархатные портьеры. Зеркала на обеих стенах. Куда ни встанешь, где ни ляжешь – обязательно увидишь самое себя. И партнера.
Чтобы преодолеть смущение, охватившее ее – и, видимо, Тома, – она подошла к нему, растерянно сидящему на широкой кровати, и потрепала по голове.
Он обнял ее. Как покойно было в его объятиях! Отступили куда-то и стали мелкими-мелкими все тревоги, мучившие ее последние дни. Том ласково, словно дочку, посадил ее на колени и мягко поцеловал в губы.
Она ответила на поцелуй и впервые за последние долгие, суетные недели забыла о кладе, о мафии, о приключениях.
И о том, как она всю жизнь была одинока…
* * *
Домой в Останкино от Гаранянов Валера вернулся, как и в прошлый раз, часа в три ночи.
Опять болела печень. Снова он не удержался и налопался жирной пищи – на этот раз умял две тарелки плова.
Но теперь Валерий Петрович не стал ложиться, а переоделся в домашнее, прошел на кухню и заварил себе крепчайший кофе.
Уселся за покрытый клеенкой стол и принялся изучать объемистые досье, которые распечатал для него Гаранян.
В первом досье речь шла об ОПГ (организованных преступных группах) Южнороссийска.
Так… Характеристика региона… Историческая справка… Любят же у нас в конторе писать много и не по делу… Все это прочтем потом… Ага, вот:
«В ходе ряда столкновений между различными ОПГ г. Южнороссийска в течение 1995–1996 гг. были убиты 21 человек, в том числе Хасанов (Хасан), Ибрагимов (Горе), Ревазов (Реваз), Гогочадзе (Гога), Каретников (Финка), Шуйский (Шея) и другие. После этого полный контроль над Южнороссийским регионом перешел к так называемой «портовой» ОПГ.
«Портовая» ОПГ контролирует, по-видимому, все порты г. Южнороссийска, в том числе грузовой, нефтеналивной, лесной и пассажирский. Под контролем «портовых» находятся грузовая и пассажирская таможни. «Портовой» ОПГ принадлежит ряд коммерческих и охранных структур, в том числе… (Вместо названий фирм были пробелы – не всю информацию Гаранян мог доверять даже старому другу.) Вышеуказанные структуры, в свою очередь, владеют контрольными пакетами акций АО «Южцемент», АО «Южпиво», АО «Южный рыбзавод». «Портовики» контролируют также вещевой, продуктовый и автомобильные рынки города…
«Портовая» ОПГ имеет своих агентов в правоохранительных структурах города… (Так, это Гаранян опять опустил…) В составе «портовой» ОПГ действует тщательно законспирированный агент ГУББ… (Это тоже не моего ума дело…)
«Портовая» ОПГ насчитывает около 200 активных членов. Структура – жесткая, иерархическая…
Во главе ОПГ стоит ШЛЯГУН М. Е. (ШЛЯГА).
ШЛЯГУН родился в 1947 году в г. Южнороссийске. Образование незаконченное среднее. В 1979 году осужден по ст. ст…. («Основная статья, – подумал Валера, – «хищение в особо крупных размерах») на 12 лет лишения свободы, с отбыванием наказания в колонии строгого режима. В 1987 году условно-досрочно освобожден. В 1988 году прибыл в г. Южнороссийск. Сразу же приступил к созданию преступной группировки…
Ладно, с этим ясно…
В числе активных деятелей ОПГ: РУСТАМОВ (РУСТАМ), ПЕТРОВ (ПЕРО), ЗАВГОРОДНИЙ (ЗАВГАР), КУЦАЕВ (КУЦЫЙ)…
Бог с ними, с этими Завгарами-Куцыми!.. Дальше!
Следующим в папке лежал файл, посвященный южнороссийской власти. Опять начало из общих слов… Так, а вот это, наверно, интересно…
«В 1991 году мэром г. Южнороссийска был избран ИЛЬИНСКИЙ П. И.
ИЛЬИНСКИЙ П. И. родился в 1946 году в г. Южнороссийске. Образование – высшее (Академия народного хозяйства им. Г. В. Плеханова, 1966–1971).
С 1972 по 1978 год работал старшим экономистом на Южнороссийской швейной фабрике. Являлся секретарем комитета ВЛКСМ фабрики.
В 1979 году осужден по ст…. на три года лишения свободы (условно)…
Стоп!
Не это ли я ищу?
Мэр Южнороссийска Ильинский П. И. и главарь «портовой» группировки по кличке Шляга были осуждены в одном и том же году.
Только один получил 12 лет строгого режима, а другой – «трешник» условно…
Ну, и что это дает?
Полковник Ходасевич откинулся на кухонном стуле и закурил.
Есть и еще одно «странное сближение».
«Правда» глухо писала в 1979 году о хищениях на Южнороссийской швейной фабрике. «Преступники сурово наказаны…» Тогда на фабрике работал Ильинский…
* * *
На 20.00 Ильинский вызвал главу местного ФСБ.
Среди прочих дел, в середине разговора, попросил подготовить все дополнительные данные, что удастся найти, на «тех трех москвичей», имея в виду Татьяну, Валерия Петровича и Юлию Николаевну.
Подполковник не заставил повторять. И вопросов не задавал. Просто склонил голову с аккуратнейшим пробором: «Сделаю, Павел Ильич…»
Смышленый!
За то и держали.
* * *
Они лежали под прохладной простыней. Шелк ласкал тело. Таня устроилась на плече Тома. Плечо было крепким. Они не успели занавесить гардины, и за окном разливался неспешный, провинциально-французский закат. Золотые блики скользили по разглаженному лицу Тома.
Как же хорошо было Тане… Хорошо рядом с этим мужчиной… Он, добропорядочный американец, решился помогать ей. Не убоялся даже кровожадной русской мафии.
Может, рассказать ему все? После всего, что было, после той радости и успокоения, которые он подарил ей, между ними не должно быть тайн… Таня уже приготовилась выпалить: «Я готова сделать чистосердечное признание!..»
Но тут Том ласково высвободился из ее объятий: «Пойду закажу кофе! Надеюсь, здесь поймут мой английский…» Он отошел к телефону. Татьяна по-прежнему нежилась в кровати, любуясь его крепким торсом. Момент был упущен. Может быть, к лучшему?..
Пока Таня принимала душ, принесли кофе. Чашка крепчайшего кофе, свежий апельсиновый сок, только что испеченные французские рогалики – что еще нужно женщине! Кроме, конечно, надежного мужика и восхитительного секса… После такого можно снова клад искать!..
Том сразу угадал ее настроение:
– Мадам, вы опять готовы к бою? Тогда нам нужно поторапливаться.
– Зачем? – удивилась Таня. – На почту и в церковь мы уже опоздали. А казино работает всю ночь…
– Видите ли, сударыня, – заговорил Том великосветским тоном, – мы с вами неподобающе одеты. – А закончил просто: – В джинсах нас оттуда вышвырнут к чертовой матери!
– А в Стамбуле даже в свитерах пускают.
– Французы, мадам, несколько более консервативны, чем турки, мадам… Так что нам надо успеть пройтись по магазинам… Если вы, конечно, соизволите принять от меня в подарок вечернее платье, мадам… А если нет – пойдете в джинсах, мадам…
