Текст книги "Легенда о Леди Северных Чертогов (СИ)"

Автор книги: Анна Ходотай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Где бы ни появлялась Хранительница, делает она это тихо и с достоинством, – таким был первый урок, который ей преподала леди Айрис. – Ты не должна двигаться подобно стаду быков на рыночной площади земного города.

Мысли Бейрис устремились в прошлое, которое ограничивалось днём её появления в Северных Чертогах. По ощущениям самой девушки, она была здесь всегда. А вот что было до того, как она, ведомая за руку (это Бейрис помнила очень хорошо) вошла в замок, её не очень интересовало.

Этому было объяснение.

После того, как сероглазая незнакомка взяла на руки и укутала в меховую мантию плачущую девочку, а потом усадила рядом с собой в красивые сани, они помчались так быстро, что дух захватывало. Бейрис осторожно выглянула из серебристого кокона и во все глаза уставилась по сторонам. Ночное небо и звёзды, будто наплывали на них, желая накрыть волной. Страха не было, только восхищение. Вскоре темнота сменилась разноцветным сиянием, затем оно уступило место бесконечной белизне, среди которой располагались Северные Чертоги. Высокий, облицованный белым мрамором, замок возносился так высоко, что вершины его башен терялись в прозрачно голубом небе.

Сани опустились перед самым входом. Незнакомка, которую, как уже знала Бейрис, звали леди Айрис, помогла ей выбраться наружу и за руку ввела внутрь.  Толи запоздалый испуг дал о себе знать, толи подействовал холод, которым веяло от стен, но девочка задрожала и нерешительно замерла на пороге.

Леди Айрис подтолкнула её вперёд, побуждая сделать шаг.

– Проходи, дитя моё.

В голосе женщины не было ни капли тепла, как и в тонкой белой ладони, коснувшейся плеча, но Бейрис не обратила на это внимание. Стоило только ей ступить под высокие своды, как что-то внутри неё откликнулось на зов этого места. Восторг вскружил голову, хотя сама Бейрис едва ли понимала, что с ней происходит. Одно она знала точно: здесь ей нравится.

Бейрис провели в Тронный зал. И снова сердце девочки сжалось от восторга.  Из высоких стрельчатых окон солнце свободно проникало внутрь, отражалось от мраморных колон, искрилось в ледяных статуях, стоявших рядом с каждой колонной. Свет был везде.

Хранительница улыбнулась. Вся та гамма эмоций, отражавшаяся на доверчивом детском личике, была ей понятна и приятна. Именно такой должна прийти в Чертоги новая Хранительница. Ведь и она в своё время пережила нечто подобное.

Девочка повернулась к леди Айрис и открыто улыбнулась, не замечая больше ничего вокруг, кроме серых глаз и выразительного лица стоящей перед ней женщины. О том, что где-то далеко есть место, которое она называла своим домом и есть люди, которые знают о её существовании и даже, пусть и своеобразно, беспокоятся о ней, Бейрис сейчас не вспомнила. Это знание покрывалось туманом; со временем он только усиливался, застилая прошлое слоем забвения.

Так происходило с каждым, кто добровольно вступал в Северные Чертоги. Земной жизни здесь не было места. Этот замок и его хозяйка – вот прошлое, будущее и настоящее каждого живущего здесь.

Страх и нерешительность, на мгновение остановившие Бейрис, отступили, она прошла в центр зала. Леди Айрис проследовала за ней.

– Теперь, дитя моё – это твой дом. Всё, что ты знала ранее должно быть забыто. Все, кого ты любила ранее, должны исчезнуть. Ты принадлежишь мне и замку, – произнесла леди Айрис.

Так началось обучение новой Хранительницы Северных Ключей.

Но это было тогда. А сейчас по безмолвным коридорам замка шла красивая, уверенная в себе молодая женщина. Она гордо держала голову, взгляд был спокойный. Внутреннее волнение перед предстоящим ничем не выдавалось. Науку контролировать себя Бейрис усвоила хорошо и даже гордилась тем, что умеет обуздать нрав. В последнем испытании ей это пригодится.

О том, что будет, если она не справится, Бейрис предпочитала не думать. Она сделает то, что нужно и ничто её не остановит.

Глава 7 Леди Айрис

История всех Хранительниц Северных Ключей, которые следили за дикими, непокорными ветрами зимой и запирали их в Северных Чертогах на летнее время, своими корнями уходила в глубокую древность и заслуживала быть рассказанной миру, однако знала её только Хранительница, а она своих тайн никому не доверяла. Разве что обрывки тех знаний доходили до людей в виде легенд и сказок. Никто из живущих не желал верить в правдивость этих слухов, но и не отрицал их. Правда ли, вымысел, какая разница?

Задай же самой леди Айрис такой вопрос, она не ответила бы. Взглянула бы на храбреца, посмевшего потревожить её подобными нелепостями, холодным взглядом серых глаз, да махнула бы рукою: ступай, мол, глупец, не отнимай моё время. Это ежели Северная Леди была в хорошем настроении. Гневайся она в этот момент, или просто заскучавши, была бы не столь милостива. Извела бы, изморозила, играючи со своею жертвою, как кошка с мышкою, то холодя, то согревая, чтобы потом подарить несчастному единственный поцелуй со своих холодных и бескровных губ.

Но не об этом сейчас думала хозяйка окраин мира, куда и человек-то ступал лишь изредка, да с неохотою.

 Она стояла у окна и осматривала бескрайние снежные просторы. Бледно– голубые равнины востока сменялись пологими холмами, постепенно темнеющими к горизонту. То тут, то там встречались укутанные в ледяные меха ели, и ещё реже – чахлый кустарник. Но ни одного жилого дома, ни одного строения. Кроме Северных Чертогов в этой снежной пустоши не было никакого рукотворного сооружения. Только снег, только холод, только Северный замок на заснеженной равнине.

 С севера к замку подступал лес, замерший в вечной спячке. В нём также не было жизни. Тёмные ветви деревьев не знали, что такое весеннее солнце, на них давно не распускались почки, чтобы окутать всё вкруг изумрудной дымкой, в их кронах не звенели голоса певчих птиц. Лес был тихим, молчаливым, неживым.

А вот с юга всё было не столь уныло. Там в вечном споре, кто же из них сильнее, холодные ветра встречались со своими жаркими собратьями. Они то обдавали многострадальную землю теплом, то снова холодили её в своих бессердечных объятиях. И природа, отвечая на эту борьбу, то покрывалась снегом, то оголяла свои бока, подставляя их тёплому солнцу, нежному ветру, пробуждала в себе жизнь.

По тому, как далеко на юг продвигалось белоснежное покрывало, можно было судить и о силе предстоящей зимы. Именно отсюда, через южные ворота Чертогов выпускала сначала своих первых вестников-полуночников, да норовистый бабий ветер. А уж после того, как они, промчавшись по всем долинам да холмам, объявят о приближении зимы, на свободу выходили метели и вьюги, в обнимку с собратьями своими стужей да холодом. Их отпирали иные ключи и иные ворота. Первых было семеро, собранных в одно колечко и притороченных к поясу одеяния Хранительницы, а вторых (выходов во внешний мир) – всего четыре по числу сторон света. Одни и те же двери в нужное время Хранительница могла открыть разными ключами. Но начиналось всё неизменно с южных ворот.

Запад, словно угрюмый стражник, злой и неприветливый, недобрый ко всему окружающему, топорщился в небо серыми скалами.  Пусть зимний северный лес тоже был угрюм, но мрачность его была равнодушная, давно не помнящая, что такое движение соков в замороженных членах. Ярость и дикая неистовость западных окраин были устрашающими. Голые, припорошённые снегом скалы то отвесно, то ступенчато стремились вверх, грозя острыми пиками вспороть низкое сумрачное небо.

В самом начале времён, когда стало ясно, что здесь собираются вместе все холодные ветра, буйствуя и соперничая между собой, именно эти скалы помогали оградить мир от их неистовства.  Пришло время, и рядом с ними выросли Северные Чертоги.

Такими были владения Северной Леди. За долгие годы, проведённые ею тут, она успела полюбить и впитать в себя всю холодную красоту и ледяное безмолвие окружающих просторов. Она стала частью этой земли. И вот, подходило к концу время её правления.

То, что ей рано или поздно придётся сложить свои регалии к ногам новой Леди – Хранительницы не задевало никаких струн в ледяном, но живом сердце.

Не положено Северной Леди задумываться о подобном. Неминуемое – произойдёт. Тем не мене, всё больше и больше времени леди Айрис проводила если не вне Чертогов, то у его окон, словно желая сохранить в памяти всё, за что зацепится глаз.

Если бы этой, безразличной ко всему женщине, были бы присущи человеческие чувства, можно было бы решить, что она испытывает сожаление. Как иначе объяснить редкий, трепещущий огонёк в самой глубине серых глаз? Но разве может такое быть? Если холод не только извне, но и внутри?

Позади скрипнула дверь. Леди Айрис послала в окно прощальный взгляд, провела рукой по белоснежному челу и повернулась к уже подошедшей ученице.

Бейрис присела в реверансе.

– Приветствую, тебя, госпожа.

Леди Айрис с улыбкой посмотрела на ученицу, заметив какое внимание та уделила не только манерам, но и внешнему виду. Её всё ещё заботили такие мелочи. И это было так по-человечески.

Иногда за Бейрис было забавно наблюдать. То, что она именно та, кто заменит её на Ледяном Троне, Хранительница поняла ещё в первую их встречу, когда увидела сжавшуюся в комочек девочку у одной из оград на улицах зимнего города, а история, рассказанная ребёнком, подтвердила догадку. Горячее и доброе сердечко определило выбор. Особенно удивило Хранительницу созвучие их имён. Могло ли быть так, что мать этой сиротки предчувствовала её судьбу? Привезя дитя в Чертоги, Северная Леди постаралась узнать всё о Бейрис, а потом долго и задумчиво следила за девочкой, удивляясь совпадениям.

 Годы шли, и леди Айрис всё более убеждалась в правильности своего выбора. Бейрис легко постигала науку хранительницы, овладевала мощью вверенных ей сил и с каждым, прожитым в Северных Чертогах, днём всё меньше и меньше вспоминала о прошлом. Маленькая сердобольная девочка Бейрис постепенно становилась леди Бейрис, незаметно для самой себя, теряя крупицы нежности.

Помнит ли она о своей семье?

В отрицательном ответе Северная Леди не сомневалась.

 В глубоких синих глазах ученицы, обращённых сейчас на леди Айрис, светилось уверенность и предвкушение нового задания. Юной красавице не терпелось приступить к его исполнению, а тот факт, что по окончании всего, она займёт место своей Наставницы, Бейрис не смущал, только радовал. Молчание затянулось.

– Встань, дитя моё, – наконец произнесла леди Айрис, не сделав при этом ни одного движения, чтобы помочь ученице. – Сейчас приведут нашего гостя. Что от тебя требуется, тебе известно. Ты ни в чём не ограничена, Бейрис, но я знаю, что в первый раз подарить поцелуй спящего не так легко. Поэтому прошу, не спеши, будь осторожна.

– Хорошо, госпожа. – кротко ответила Бейрис, зная, что её ждёт долгая лекция о том, что и как нужно сделать.

Наставница любила поучать. Но нет, в этот раз девушка ошиблась. Леди Айрис не добавила больше ничего к своему краткому напутствию и спокойно покинула Тронный зал.

Бейрис увидела в этом для себя хорошее предзнаменование. Теперь она не сомневалась, что сила Хранительницы ослабла, иначе та не стала бы её избегать.

Глава 8 Замок и его обитатели

Все его звали Бран, хотя во внешности ничего вороньего не было. Обычный молодой человек, высокий, кареглазый, любимец женщин и душа любой компании. Тем не менее, Робертом, как записано в церковных книгах, в последние годы не называл никто.

Мать рассказывала, что в день его рождения за ней неотрывно следовал ворон. Он не кричал, не мешал и не старался привлечь внимание, как это делают голодные городские птицы. Ворон перелетал от дерева к дереву, от дома к дому, пока она, следуя обычному маршруту, разносила своим клиенткам их заштопанные, отглаженные и, если надо, с пришитыми новыми кружевами, сорочки. Марта была белошвейкой и благодаря усидчивости и умелым рукам неплохо зарабатывала, чтобы не только обеспечивать себя, но и понемногу откладывать на чёрный день или то время, когда она не сможет работать. Муж, будь он дома, конечно, побеспокоился бы обо всём сам, но вот уже полгода, как он, бросив всё, закинул на плечо мешок с кузнечным инструментом, и подался вслед за герцогской армией в поход. «Война, – сказал он напоследок своей жене, глядевшей на него испуганными, цвета зелёного ореха, глазами, – это то самое место, где хороший кузнец заработает на безбедную старость в собственном доме, при маленьком садике».

Марте не довелось узнать, так ли это на самом деле. Мужа она с тех пор больше не видела, а сына, родившегося полгода спустя, на ноги ставила сама.

Но в тот день, о котором идёт речь, миловидная, с густой копной каштановых волос, румяная Марта торопилась разнести поскорее все заказы и вернуться домой.

Странное беспокойство охватило тело. Ноги путались в складках длинного, коричневого платья. Лиф, давно ею расставленный в угоду располневшей фигуре немилосердно жал, и всё тело будто превратилось в огромную неповоротливую гирю, тянувшую к земле так, что бедная Марта до боли прикусила губу, чтобы не поддаться этой слабости и не осесть грузным кулем в пыль.

А тут ещё ворон. Зайдёт она в дом к очередной клиентке, птица не улетает, поджидает, тронется в путь – летит следом. Что только не делала встревоженная таким сопровождением, женщина: и прогоняла, и камнями кидала. Ворон отлетит на безопасное расстояние, и опять за ней. И думай, что хочешь.

Вороны – птицы мудрые и зазря беду не кличут, но и вот так себя не ведут. Уж не ждёт ли чего? А когда Марта поняла, что пришёл ей срок дитя родить, страх только возрос. Она как раз находилась в той части города, которую совсем не знала, а домой или до ближайшей повитухи, знакомой ей, далеко – не дойдёт. Птица покрутилась рядом, заглянула спокойно своим обсидиановым оком в человеческие глаза, издала громкий крик и улетела. Но, перед этим, постучала клювом в одну из дверей. За ней, как оказалось, жил местный лекарь.

Так Бран появился на свет. Именно эту историю он любил рассказывать всем своим приятелям в юношеские годы, когда стремление прихвастнуть подстёгивало воображение и в каждом необычном происшествии виделось если не знамение, то нечто выдающееся уж точно. Постепенно шутливое обращение друзей заменило ему имя. После того, как Бран, подобно отцу, отучившись кузнечному делу, пошёл странствовать по городам и сёлам в поисках лучшей доли, Робертом его больше никто не звал. Разве что старушка мать, поминала по имени в своих молитвах.

Сам Бран считал, что это новое имя добавляло ему интереса в глазах окружающих и особенно женщин, чьё внимание он, бесспорно, ценил выше всего.

Постоянно переезжая с места на место, он каждый раз находил и тёплое пристанище, и добродушную не слишком целомудренную вдовушку-хозяйку, или смазливую дочку, не очень внимательного папаши. Всё это для того, чтобы скрасить одинокие ночи. Днём же он охотно и с удовольствием работал, когда и подмастерьем у местного кузнеца, а когда и кем придётся: мог и за лошадьми присмотреть у местного вельможи, мог и за сохой постоять, если хозяин готов был щедро оплатить его услуги.

Такая жизнь Брана устраивала. Однажды, он вернётся в родной город, осядет на одном месте, женится и заведёт парочку оболтусов– сыновей, но пока есть возможность, от жизни нужно брать всё: женщин, их внимание, звон монет в кошеле, друзей, разделяющих с ним чарку вина и веру, что ему по силам всё.

Незнакомый замок и внимание двух красивых дам Бран воспринял, как новое приключение. На смену неожиданной робости пришла привычная самоуверенность. Шагая за своим провожатым, он с интересом осматривался и не беспокоился о будущем. Всё равно, кроме своей шкуры терять нечего.

Внезапно они остановились. Путь преграждали высокие массивные двери, обильно украшенные позолотой. Стражники, сопровождавшие Брана, расступились и заняли места по обе стороны от входа. Двери Тронного зала отворились, пропуская начальника стражи и его подопечного внутрь огромного пустого помещения. Хотя нет, не совсем пустого.

Женская фигурка в тёмном плаще у окна казалась ярким пятном среди беломраморного великолепия. Бран приосанился, постарался придать лицу уверенное выражение и решительно проследовал за стражником мимо ледяных скульптур, изображавших людей, застывших в самых разнообразных позах.

– Ваш гость, госпожа, – благоговейно произнёс Тирс, опустившись на одно колено.

Бран с удивлением различил в его бесстрастном прежде голосе новые нотки. Он хмыкнул и взглянул на ту, к кому обращался Тирс.

Девушка была хороша. Даже лучше, чем в его видении.

Бран вспомнил то, чувство эйфории, что наполняло его, когда он взглянул сначала в серые, потом синие глаза, и постарался взять себя в руки.

Кем бы ни была эта красотка, она явно скучает в замке. И он не прочь развеять эту скуку.

Темные глаза встретились с синими. Девушка улыбнулась и лёгким движением руки отпустила коленопреклонённого стража.

– Оставь нас, Тирс.

Как только он ушёл, Бейрис снова повернулась к Брану:

– Вижу ваши сомнения, и смею заверить, вы все же гость, а не пленник. Составьте мне компанию в небольшой прогулке по зимнему саду.

– С удовольствием, прекрасная незнакомка.

Бран подал девушке руку, и тонкая женская ладонь тут же легла на сгиб его локтя.

– Меня зовут Бейрис. Я приёмная дочь хозяйки этого замка. Леди Айрис чувствует себя нехорошо и попросила меня принять вас и объяснить, как вы попали сюда.

– Да, я, к сожалению, мало что помню.

Они медленно двинулись в сторону одной из дверей, противоположной той, через которую вошёл Бран. Бейрис начала свой рассказ.

Леди Айрис выехала вместе со своей приёмной дочерью на вечернюю прогулку. Наставница очень любила такие катания, и ни за что не пропускала их, заставляя кучера каждый раз выбирать новый маршрут, чтобы вдоволь налюбоваться зимним пейзажем. Всё бы ничего, но, возвращаясь домой, они обнаружили в сугробе почти замёрзшего, полураздетого человека. Леди Айрис велела погрузить несчастного в сани и мчать в замок, что есть силы. И вовремя, как только они вернулись, разбушевалась такая метель, что задержись они хоть на полчаса, добраться обратно стало бы неразрешимой задачей. А на утро в горах снег сошёл и теперь дороги надолго перекрыты, нет никакого сообщения с внешним миром.

Бейрис сочувствующе вздохнула, сказала, что понимает беспокойство гостя, но о возвращении пока и думать нечего. Придётся ждать, пока расчистят дороги.

Всё сказанное синеокой красавицей Бран воспринял с недоверием, но постепенно оно угасло и буквально через час, он уже согласно кивал на предложение Бейрис составить ему компанию за ужином.

К вечеру мысль о том, чтобы покинуть замок и вовсе казалась ему кощунственной.

Последующие дни слились в цветной калейдоскоп, в котором центром дивной фантасмагории стала Бейрис. Что бы ни делал Бран, о чём бы не думал, она присутствовала рядом. Зримо или же в мечтах. И в них Бран всё чаще представлял себя не просто молодым возлюбленным богатой леди, но её правой рукой.

О настоящей владелице замка Бран не вспоминал, а если это случалось, то удивлялся, как он мог решить, что леди Айрис ровесница Бейрис? Почудилось ему спьяну и всё. Ясно же, что наставница, о которой так часто рассказывает возлюбленная, стара и на ладан дышит. Не ровен час, помрёт.

Воображение услужливо нарисовало ему седовласую старуху, утопающую в подушках на смертном одре, и рыдающую на его груди Бейрис. Во всём случившемся Бран видел перст судьбы, недвусмысленно указывающий на дворянскую приставку к его фамилии, сиятельный титул и полные закрома золота и серебра, и что там ещё положено иметь богачам в своих хранилищах.

Занятый мечтами о будущем и прехорошенькой девушкой, что явно была к нему неравнодушна, Бран не замечал ничего вокруг. Даже то, что за ним следят.

Одним из соглядатаев был странный старик, первый с кем познакомился Бран. Луи всегда был при нём, исполнял мелкие поручения, что давал ему господин Бран, прислуживал за столом, следил за камином. Простому кузнецу, неожиданно окунувшемуся в роскошь и негу, это было по вкусу. Не нужно ни о чём беспокоиться, стоит бросить слово, Луи исполнит, а нет, есть и другие слуги. Куда бы Бран ни отправился, Луи сопровождал его, во время обеда и ужина прислуживал за столом и только быстро брошенное сквозь зубы, приказание Бейрис могло заставить старика покинуть комнаты господина Брана.

Да, Бейрис презирала этого робкого малоразговорчивого старика Луи. Равно, как и недолюбливала холодного бездушного начальника стражи, следовавшего за ней по пятам.

От настойчивого Тирса нелегко было избавиться, особенно в последние дни. Девушка не понимала, зачем Наставница держит того в замке и, вообще, приставила к ней. Хотя это не стоило серьёзных размышлений. Скоро всё изменится, она станет хозяйкой замка и избавится и от старика, и от начальника стражи. Назначит вместо него Брана.

Кстати, о нём. Ворожба над человеческим духом считалась самым сложным умением Хранительницы Северных Ключей. Можно отлично справляться со стихией, но это ничто по сравнению с тем, чтобы подчинить и удержать в повиновении человеческое существо. Завлечь и заманить в Чертоги здравомыслящего человека порой бывало не просто. Инстинкт самосохранения заставлял многих отворачивать свой взор от колдовских глаз. А пока Северная Леди не посмотрит в глаза своему пленнику, её усилия напрасны. Не зря ведь говорят, что в человеческих глазах прячется душа, нужно только правильно смотреть, чтобы разглядеть её на самом дне, среди вороха масок и обманчивого самомнения.

Были, конечно, и те, кто сами приходил к Северной Леди. Те, кто сердцем, всей своей сущностью жаждал ледяного покоя, оказывались на пороге Чертогов самовольно. Это были мужчины и женщины, отчаявшиеся, перенёсшие и вынесшие немало страданий, одни просто уставшие от своей бренной оболочки, другие не выдержавшие жизненных тягот, но так и не сумевшие отказаться от искры жизни. Леди Айрис всегда выходила им навстречу, показываясь в дверях в тот самый миг, когда рука гостя уже была занесена для робкого стука.

Хранительница отворяла двери и некоторое время внимательно смотрела на того, кто стоял перед ней, а затем выбирала, что подарить ему: холодный сон бездушия или безмолвие смерти.

Именно так в замке оказался Бенджамин Тирс, отчаянно возжелавший избавиться от острой душевной муки. Когда-то у него была семья и даже подрастала дочь, а горячо любимая жена слыла первой красавицей в округе. Тирс, бывший начальником городской охраны, ради возлюбленной готов был на всё. Шелка, бархаты, редкие самоцветы и золото, всё что можно было достать, пользуясь своим положением, всё складывал к её ногам, и считал себя самым счастливейшим из мужчин. Он ошибался. Гордый начальник городской стражи понял это, когда случайно обнаружил свою жену в постели с молодым щёголем. В ту ночь он их убил обоих. Сначала обидчика, покусившегося на самое дорогое. Спокойно подошёл поближе к ничего не замечающим любовникам и одним яростным, но безрассудным ударом отсёк тому голову. От потрясения жена не кричала и не сопротивлялась, лежала, придавленная мёртвым телом к скомканным и влажным от крови простыням, и следила за каждым движением своего мужа. Тирс медленным движением отпихнул тело, повернул отрубленную голову поближе к свету, чтобы рассмотреть, кто это был и только после этого занёс оружие для нового удара.

Больше о нём никто не слышал. Дочь отдали на воспитание родным, жену и любовника похоронили, но начальник городской стражи будто исчез с лица земли, хотя история о страшном зверстве обманутого мужа долго была поводом для сплетен и разговоров.

А дело было вот в чём.

На исходе той ночи Бенджамин оказался у Северных Чертогов, леди Айрис встретила его на пороге. Ей хватило одного единственного взгляда, чтобы всё стало ясно: ничего более не желал этот мужчина, как забвения от боли предательства. Хозяйка замка спустилась вниз, одним властным движением заставила его преклонить колени и, так и не произнеся ни слова, коснулась сухих, жёстких губ поцелуем покоя. С колен поднялся уже совсем другой человек.

Но об этом леди Бейрис не знала. Привыкшая получать всё, что пожелает, она уверенно шла к цели, желая только одного: стать полноправной хозяйкой Северных Чертогов. Всё остальное её не интересовало, даже то, кем станет для неё человеком по имени Бран. Он всего лишь ступенька на её лестнице. Игрушка, которой у неё никогда не было.

Глава 9 Старик Луи

Среди множества тех, кто населял Северные Чертоги, Луи, или старик Луи, как его звали сейчас, выделялся своим особенным положением и отношением к окружающим. В нём было всё то, чего были лишены остальные: сострадание и сопереживание, смиренная покорность судьбе и удивительная, несгибаемая воля человека, которому нечего просить у судьбы и ждать от неё тоже нечего. Вместе с тем, он был пуглив и чурался всякого внимания со стороны других слуг.

Был только один человек, чьё общество он искал так или иначе, потому что только это оставалось смыслом жизни. Казалось, что присутствие госпожи, Леди Хранительницы он ощущает всем естеством. Рядом с ней Луи становился живее, исчезала апатия и усталость, и старческая немощь, пусть и не полностью, покидала его. Даже глаза, зеркало души возвращали себе ясный голубой цвет. Но об этих метаморфозах мало кто знал, равно и о том, что же привело этого мужчину в Чертоги.

На самом деле Луи был не так стар, каковым казался на вид. Не долгая жизнь посеребрила его волосы, и не тяжёлый труд согнул спину. Испытания, коснувшиеся как тела, так и духа (последнего в большей степени), сделали его тем, кем он был сейчас.

Луи вырос единственным ребёнком в семье королевского наместника на Северных землях. Этот нордический край слыл суровым и требовательным к своим обитателям. И как во всяком краю, где жизнь трудна и испытывает человека на силу и выносливость, цвели здесь буйным цветом легенды, поверья и байки.

Самые многочисленные из них были о загадочной зимней деве, прекрасной и бессердечной одновременно. Встреча с нею одним сулила смерть, а  иным и некое счастье, неведомое, впрочем, никому. О ней рассказывали шёпотом в зимние вечера, с оглядкой на плотно закрытые ставни: не дай Бог услышит. Её вспоминали, когда внезапно исчезали люди. Её именем проклинали, желая скорой смерти.

В детстве Луи слышал эти сказания от старой няньки, читавшей, что сможет с их помощью приструнить своенравного мальчишку. Пожилая женщина не справлялась с шалопаем, и чуть что грозила ему мыслимыми или немыслимыми карами. Самым частым было предостережение, что поплатится он за свои проступки в Чертогах самой Северной Леди.

Кто знает, была ли та старуха вещуньей, или просто частое и бездумное повторение угрозы привело к её исполнению, но случилось всё так, как и сулила нянька. Юноша, выросший из задиристого мальчишки Луи не научился любить и сопереживать другим. Каждый день, да что там, каждый миг жизни проживался им ради собственного удовольствия. Пиры, охота, друзья, да амурные похождения – вот в чём видел смысл жизни молодой Луи.

А тут ещё отец привёл в дом свою, то ли материну двоюродную племянницу, вернее даже не родню, так, седьмая вода на киселе, бесприданницу и сироту. Дед с бабой умерли, и более некому было присмотреть за ней, а ведь девица на выданье, пристроить надо бы. Вместе с ней в дом пришли и сплетни. Дескать это та самая дочь того самого, который в куски изрубил жену, застав горемычную с любовником, да и сгинул сам. Куда – не ведомо. А ежели тела не нашли, то вестимо у Северной Леди пропал. Так шептались приближенные Наместника. Находились даже такие, кто клятвенно уверял, будто видел беглеца, скачущего на вороном коне, среди бурана или метели по поручению самой Госпожи, а может и за чьей-то провинившейся головой. Как бы то ни было, но ясно было одно: эта тихая, робкая девушка со смуглой кожей, чёрной тугой косой и удивлённо распахнутыми карими глазами, никому не нужна. К работе её не определяли, и к благородным родичам не приближали, чураясь тёмной истории, в которой и её не было.  Мялась неприкаянно, ни подруг, ни друзей, покуда молодой наместников сын не положил глаз на внезапно объявившуюся "сестру". Родня, не родня, это ещё посмотреть надо, а девица вон какая, кровь с молоком. Грех за такой не приударить. О том, имеет ли право он так поступать, Луи не задумывался. Главным было то, что он желал получить.

А натешившись, забыл дорожку к маленькой спаленке в дальнем коридоре замка.  Ни слезы, ни мольбы бывшей возлюбленной не помогли. Да и не мила она стала больше.

Сломленная горем и свалившимся на неё бесчестьем, девушка прокляла Луи. Пожелала, чтобы отвергнувший её юноша познал всю силу любви, но никогда не смог её насладиться, и наложила на себя руки.

 Скандал разразился неимоверный. Разозлённый отец отправил сына в одно из дальних поместий и приказал никогда не упоминать имя того в своём присутствии.

Луи посмеялся, собрался в дорогу и уехал, подальше в глушь. Отцовскому наказанию он не верил, поостынет немного, поймёт, что девчонка ничего из себя не представляла и вернёт сына обратно. А там, глядишь и управлять землями приставит.  В проклятие он тоже не верил, считая грозные слова чушью.

На новом месте Лу прожил около года. Всё так же кутил, что ни день ездил на охоту и хвастливо рассказывал каждому желающему о столичной жизни.   Вскоре о причине ссылки наместникова сына стало известно в округе. Местные жители заволновались. Им, привыкшим жить по соседству с легендами, да коротать вечера с небылицами, казалось дурным предзнаменованием появление отмеченного смертью человека.  Его спровадить бы прочь, да нельзя. Сам наместник прислал.

На робкие замечания не испытывать судьбу, Луи отмахнулся. Ну, что может здесь с ним случиться?  Заблудится среди елей и сосен? Одни снега кругом. Северная Леди заберёт? Какая? Та самая? Россказни. Простой люд суеверен и на смех господина ответил глухим ропотом: быть беде.

Случившемуся Луи снова не придал никакого значения.  Посмеялся, да собрался на охоту в зимний лес. Выехал поутру с такими же отчаянными прожигателями жизни и угодил в метель, которой ничто не предвещало. Старожилы тут же заявили: это знак и повелели плотно запереть двери и ставни, пока не утихнет непогода. А после, выждав необходимое время, отправили наместнику гонца с посланием, мол де сгинул его единственный сын незнамо где. Отправился на охоту с двумя десятками человек, так никто и не вернулся.

Поговаривали, что в последний день перед сборами, сама Северная Леди слушала, как хвастался молодой господин, будто ничего не боится, что ни холод, ни вьюга ему не страшны. Вот и наказала наглеца, забрала его с собой туда, откуда не возвращаются. В свой замок.