Текст книги "Плейбой для феи (СИ)"
Автор книги: Анна Елагина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Глава 13
Папарацци звали Дилан Кодс. Дэв был наслышан о нем от друзей – хитрый, изворотливый, свою выгоду не упустит. И если надо из-под земли достанет. Заметь такой Зизи на снимках – сразу заострит внимание, во все желтые таблоиды отошлет. Или по всему интернету раскидает.
«У Дэвида Стронга связь с потусторонними существами?», «Кто или что сидело за занавеской Дэвида Стронга?», «Мифические подробности о жизни модели Дэвида Стронга», «Была ли интимная связь…», – на последнем Дэв заставил умолкнуть свою разбушевавшуюся фантазию.
– Ненавижу скандалы, – в общем-то не врал Дэв, наливая в самую глубокую глиняную пиалу душистый чай, – тем более ваш брат всё равно достанет. Так зачем ругаться. Угощайся, – был он самим очарованием и вежливостью. – И меня весьма волнует мой образ. Я не хочу, чтобы поклонницы видели меня растрепанным, полусонным.
– Но такие снимки пользуются популярностью, – понял Дилан Кодс, к чему клонит Дэв, – благодаря им они чувствуют большую близость к кумиру.
Дэвид мысленно ругнулся, но показывать, насколько для него важны те снимки, и вызывать этим подозрения он не хотел.
– Ладно, – Дэв равнодушно пожал плечами, – как знаешь. В таком случае, всего доброго, – указал он на дверь.
– А как же эксклюзив? – напомнил папарацци, делая большой глоток чая.
– Кажется, он у вас есть, – заметил Дэвид.
– Но думаю, там были неудачные кадры, – задумчиво протянул фотограф. – Будь у меня чем заменить, я бы удалил их.
– К примеру? – заинтересовано приподнял бровь Дэв, радуясь, что его уловка сработала.
Затаив дыхание, Зизи наблюдала с соседней комнаты через узкую щель, как Дэвид позирует перед тем мерзковатым мужчиной в весьма откровенных позах. Зизи не любила быть предвзятой, но папарацци казался ей весьма неприятным.
«Но какая разница, если Дэвид – само совершенство. Хорошо, что в этот раз он в шортах и майке. А то мои реакции на него последнее время становятся…становятся…неважно, Зизи, хватит. В конце концов – он человек, а я фея. И вот не надо про прецеденты. Я не могу так»
Прервались они только один раз. Когда чай подействовал нужным образом – именно тем, на какой Дэв весьма рассчитывал. И как радушный хозяин любезно показал Кодсу, где уборная. Стоило только папарацци отойти, Дэв скорее схватил его фотоаппарат, удалил все снимки с террасой, и когда Дилан вернулся, сидел на диване как ни в чем не бывало.
Дилан Кодс покосился на свою аппаратуру и окинул Дэвида оценивающим взглядом.
– А что если…
«Я не верю, нет-нет, зрение и слух меня обманывают. Этот гадкий папарацци предложил, предложил Дэву снимки «ню». Не-е-ет. Кажется, у меня весь разум плывет. Но Дэв на самом деле стягивает футболку, шорты. О, Дэвид… поворачивается спиной. Нет. Это нехорошо. Я скорее тоже отвернулась. Но треклятое любопытство глодало, как голодная собака мясную кость: жадно, алчуще, невозможно ни о чем другом думать. Я вновь выглянула в щель: Дэв сидел одну ногу закинув на диван, а вторую свесив. Прикрытый лишь подушкой, той, что я на днях расшивала: чтобы найти занятие, смогла создать деревянную иглу, и Дэву она так понравилась… А папарации снимал и снимал. Пока наконец ни удовлетворил жажду амбиций и наживы и ни пообещал, что "в печать" пойдут только эти фото, а с террасы он сам удалит».
Когда Кодс ушел, Дэвид первым делом поспешил в ванную комнату – переодеться, привести себя в порядок.
«Зизи видела? Видела наверняка», – билось в голове.
Дэвид прекрасно видел, как Зефира реагирует на него, как она, скрываясь, поглядывала: смесь смущения и интереса – не пошлого, без алчного расчета: искреннего, нежного. Понять этот взгляд не составляло труда. И хотя такой пикантной темы продолжения рода они не касались. Дэвид не сомневался, что Зефира в курсе, как у людей всё происходит. Но – как у фей? Задать такой вопрос Зефире – только лишний раз ее взбудоражить. Может ли фея захотеть человека? Да, какая разница? И он, и она прекрасно понимают, что никакие чувства здесь невозможны. И ведь рано или поздно, но улетит его крылатая. А он задержать не посмеет. Восторг – восторгом, но не стоит путать туризм с эмиграцией, и по дому Зефира скучает – он это видит, когда та о своем мире рассказывает.
Но эта фотосессия – обнажился перед ней, сам того не желая. И теперь что? Никогда раньше такими вопросами не задавался, хотя съемки разные в жизни были, даже те, по сравнению с которыми эти – детский лепет. Только феи у Стронга тогда не было.
«С ума схожу. Опять. Только по другому поводу», – думал Дэвид.
Не просто феи. Ее смущение льстит и приятно щекочет по сердцу. О прошлом не говорит – разочаровать ее не хочет, хоть и знает: она его любым примет. Диссонанс полный. Уберечь ее желает от всего, спасти. Если б только мог ее счастливой сделать. Отпустить должен. А ему до дрожи, эгоизмом, глаза застилающим, хочется, чтобы еще с ним побыла.
Дэвид встряхнул головой, еще раз ополоснул лицо и, вернувшись в общую комнату, увидел, как раскрасневшаяся Зизи после визита папарацци тщетно пытается успокоить, выравнять дыхание. «Да чтоб меня!»
«Как унять смущение? Как теперь смотреть на Дэвида? Ой, ладно, ведь ничего такого не произошло. Это просто я неадекватная фея.
Дэвид вернулся! Как он нерешительно смотрит. Нужно срочно что-то сказать, спросить!»
– Дэвид, но он ведь заметит, что снимки стерли? – выпалила Зизи.
Дэв в тот момент даже порадовался, что фея решила завести разговор именно так.
– И что? Что он скажет? Что попозировав в стиле «ню», Дэвид Стронг удалил какие-то затемненные кадры?
Дэвид улыбнулся, но тут прикусил губу и тихо ругнулся.
– Я должен позвонить Саманте, – понял он.
Сев в машину, Дилан Кодс первым делом начал просматривать снимки в фотоаппарате – от новых к более старым. Работой он был весьма доволен и не забывал лишний раз мысленно похвалить себя за удачный кадр. Да, за такие фото он выручит немало. И как только этот Стронг так просто согласился? Ответ пришел быстрее ожидаемого: все фото с террасы исчезли. Кто же знал, что Стронг окажется настолько «повёрнутым» и беспринципным.
Злость заклокотала внутри. Ну уж нет! Такого он не стерпит. Глупая моделька – теперь Дилан Кодс пойдет к своим приятелям – те за два дня восстановят удаленные фото, а уж Кодс придумает, как их использовать.
Глава 14
– Да, да, Сэм… знаю…сам зол, – говорил Дэвид весьма искренне.
Беседуя с весьма недовольной таким самовольством менеджером, он нервно расхаживал из стороны в сторону, то разводя руками, то взъерошивая волосы.
– Говорю же, застал врасплох… Нет, Саманта, я не пил! Нет же…этого тоже не было… Я был с девушкой! – выпалил Дэвид ложь столь близкую к правде. – Да, я не хочу, чтобы ее снимки попали в таблоиды… да! – ругнулся он, – мы почти что занимались сексом на террасе, когда я заметил его!
Зизи залилась краской.
– Нет, ее лица он не разглядел. Да, и я предложил ему компромисс. … И сам удалил другие фото. Что мне еще оставалось? Нет, а последующие «ню», уже не смог. … Спасибо, Сэм.
Выдохнув, Дэвид нажал «отбой» и сел на диван, роняя голову в ладони.
«Да как так? Стронг, ты чем вообще думаешь, а?»
– Дэв, – осторожно окликнула его Зизи. Тот поднял усталый взгляд.
– Ничего страшного, – поспешил успокоить. – Прости, – увидел он румянец на щеках феи, – я не хотел смущать тебя, это было первым пришедшим мне на ум. Я не обидел тебя?
Зефира мотнула головой.
– Просто, – совсем засмущалась она, – мне было так странно слышать про…ну…плотские утехи, – подобрала Зефира синоним. – Интимная близость нам не чужда, но одновременно у фей не совсем так, как людей. Когда две феи любят друг друга, они выбирают специальный цветок, на котором проводят волшебную ночь, полную нежности и пыльцы. На утро они улетают. Бутон закрывается, и через неделю, когда родители прилетают вновь, раскрывается с малышом внутри, – тепло улыбалась Зизи.
– Подожди, то есть, вы только для размножения…? – лицо Дэвида удивленно вытянулось. То, что Зизи рассказала, в его понятии мало сочеталось с интересом, который он видел в глазах феи. Или сам себе его придумал?
– Не только, – поспешила ответить Зизи, – так рождаются новые феи, но это не значит, что в других местах мы не можем, – и укорила, и вновь засмущалась она. – Иногда мы любим друг друга на ветках и листьях деревьев, среди душистых трав. Но это всё для развлечения и не более. Союз же двух сердец скрепляется только в волшебном бутоне. И наши дети рождаются только там.
– А ты… – Дэвид на миг призадумался, – у тебя там есть семья? Муж? Или феи только девушки? – осторожно спросил он.
– Мужчины феи тоже существуют. А у меня – только родители, – улыбнулась Зизи, сердце приятно грело это неравнодушие Дэвида, – и друзья. Дэвид, а такие вот съемки, – от волнения ее голос начал сбиваться, – ты уже участвовал в таких? Поэтому твоя семья против?
– Моя семья была изначально против, считала всё это несерьезным занятием – не под стать настоящему мужчине. Предрассудки помноженные на другие предрассудки, – на этот раз Дэвид даже не усмехался.
С одной стороны он смотрел словно сквозь Зефиру – в глубину своих мыслей и воспоминаний. С другой – открывал ей дверь туда, впускал.
– Они многое считали выдумками, заставляли быть сильным, разбираться в проблемах самому, не жаловаться, и я благодарен за это. Я пошел в школьный драм-кружок, чтобы побороть свою застенчивость. Ведь взрослые твердили: нужно быть активным, ты должен быть общительнее, должен постоять за себя. Вначале родители смотрели сквозь пальцы, считая глупостями, дурью, надеясь, что это не продлится долго. А я втянулся. Бонусом тогда же начал заниматься спортом.
И каким бы необщительным ты не был бы, амбиции дают о себе знать. Я делал карьеру, покорял новые вершины. А путь был тернистым. Когда я бросил колледж, пришлось покинуть и родной дом. Заткнуть свою гордость, хвататься за любую работу. И не всегда она была целомудренной. И идти-идти-идти.
И делать из себя другого человека: Усовершенствованный Дэв, версия Два Точка Ноль. Вот только первые настройки не до конца стёр.
Но правда в том, Зизи, что я не люблю шумные многолюдные компании, но они – неотъемлемая часть работы. Интроверт ставший публичной личностью. Я люблю свою работу, да и пусть я хочу еще писать музыку, но мне действительно нравится и то, чем занимаюсь. И ради дела я перебарывал себя. Ходил на все тусовки, блистал в обществе.
А душа рвалась. Алкоголь тогда казался хорошей клейкой лентой. За ним последовали сигары, кальяны, разные сигареты. А там уж… – Дэвид немного помолчал и продолжил. – Но однажды я очнулся в больнице. Хотел бы сказать, что пока балансировал на грани, на меня снизошло озарение, но нет, ничего такого: ни туннеля, ни голосов я не помню. Озарение пришло позже: когда, вернувшись домой, увидел в интернете заметки о себе. Во всех ракурсах, во всех подробностях. Единственное, что хоть немного успокаивало: никому, кроме себя, я не навредил. Я лечился, год путешествовал, открывая мир и познавая себя, купил загородный дом. Я изменил свою жизнь и оставил ее прежней. Я изменился, вновь становясь собой. Мне дали шанс в «BeautyFashion». Сейчас для меня важны работа и музыка. Пара-тройка верных друзей, выход в свет – по необходимости. И, конечно, не давать таблоидам повод лишний раз использовать моё прошлое против меня. Они и так на нем знатно потоптались.
– Но теперь у Кодса твои фото, – побледнела Зефира и в порыве чувств обхватила его палец и крепко прижалась.
– Ничего, один раз переживу, – Дэв осторожно, едва-едва коснулся второй рукой ее крыльев, провел пальцем по спине и плечу: нежная-нежная бархатная кожа. Зефира посмотрела ему в глаза и перебралась на ладонь.
– Неважно, что было, неважно, что будут судачить о тебе, – проговорила она. – Не стыдись того, что тебе порой нужно побыть наедине со своим внутренним миром. Это нормально. Оно не делает тебя хуже. Ты не идеален, Дэв. Никто не идеален. Но и ценят, и любят не за это, – фея осеклась, приумолкла и быстро соскочила, порхнула на пол. – И если вдруг тебе захочется побыть одному, я пойму, – тихо добавила она.
– С тобой всё иначе, – неотрывно смотрел на нее Дэвид. – С тобой хорошо болтать и приятно молчать. Ты сама не замечаешь, но чувствуешь, когда и что нужно. Вспомни, пока я писал новые песни, делал наброски – ты ни разу не отвлекла меня. Я был со многими, Зизи, но ни с кем не чувствовал себя так. Даже когда жил один.
С каждым словом Дэвида сердце Зизи начинало стучать всё глуше, мир плыл и концентрировался на одном – на нём.
– Дэв, – свой голос казался Зефире чужим, – я, мне, мне, я. Это был сложный день. Я пойду спать, ладно? – слишком быстро побежала она в спальню.
«Вот, молодец ты, Стронг, – Дэвид растянулся вдоль дивана и закрыл руками лицо. – Вначале смутил, потом смутил еще больше и добил под конец так, что сбежала». Выпалил про девушку – сказал мечту, сам того не желая. До сих пор чувствует тепло ее прикосновений. Когда Зизи рядом – и впрямь не важны прошлое и сплетни. Всё перенесет ради нее. Но сам же ее и отдаляет. Ответы получил, даже про себя поведал – поняла всё. Но хотел сказать, как важна она, и испугал. А Зизи и так боится. Еще бы. Друг к другу привязались. Усугублять всё не хочется.
«Дэвид, прости. Я испугалась. Но еще одно твое ласковое слово и не выдержу.
Если бы ты хоть ненадолго, всего на день стал феем… Сладкое, пугающее желание. Опытные феи умеют превращаться в людей и не только, могут обернуться кем угодно.
Зефира, что за мысли только лезут в твою голову?
Но разыгравшееся не на шутку воображение начало подсовывать навязчивые, никак не прогоняющиеся, картины: за спиной Дэвида вырастают крылья, мы становимся одного размера, и он кружит меня в своих объятиях, роняет на ближайший цветок, пыльца яркими желто-оранжевыми хлопьями обсыпает нас… Или прям здесь, я вырастаю, становлюсь девушкой – под стать Дэвиду. Он прижимает меня к себе, игриво опускает на кровать, и та стонет под тяжестью наших тел. Дэв срывает мои одежды, напористо, жадно, касается меня…
Хватит, Зизи! Хватит! Ты можешь быть только другом Дэвиду. Да, я знаю, сейчас у него никого нет. Но рано или поздно в его жизни появится женщина. И прошу, Зефира, не думай о нём, выкинь этого плейбоя из своей головы. Но как это сделать? Я не терплю ложь и пытаюсь лгать себе. Ведь правда в том, что Дэвид мне нравится, как человек, как мужчина. И я ничего не могу с собой поделать. Эти отношения невозможны…почти невозможны за исключением только одного варианта. Вариантов было бы больше, умей я изменять облик. Но оставшийся – нет, нет и еще раз нет. Я не поступлю так. Даже предлагать Дэви не буду.
Я еще в городе прочла статью про него, только одну, про то, как бывший завсегдатай ночных клубов Дэвид занимается благотворительностью и ведет довольно уединенный образ жизни. А потом в его только устроившейся, только наладившейся жизни появилась я. Иномирное, мифическое существо! О, Дэвид. Мой Дэв. Поверь, я сделаю всё, чтобы эта встреча не стала для тебя роковой.
Потому что я люблю тебя, Дэвид. А когда любишь, сделаешь всё для счастья любимого, пусть тебе самой и будет больно»
Друзья не подвели. Как и ожидал Дилан Кодс, снимки восстановили в считанные дни.
«И что этот Стронг так переживал? – папарацци лениво рассматривал фото, загруженные в компьютер: модель лениво расселся в кресле, курит, сигареты обычные – не травка даже, ничего такого. Вот Стронг повернулся к своему окну. – А вот это интересно, – кольнуло шестое чувство. – Такое ощущение, что он смотрит на кого-то. Но в доме он был один. Или нет? Любовница? Новая пассия? Это объясняет, почему так рвался снимки уничтожить».
Кодс чуть увеличил изображение – но никаких женских силуэтов за занавеской не проглядывалось. Он увеличил еще – ничего такого. Папарацци начал пристально вглядываться в каждый миллиметр, случайно зацепился за крыло бабочки.
«Нет, на насекомых так не смотрят».
Кодс еще увеличил снимок.
«Твою ж!» – в ужасе отшатнулся он от экрана.
Глава 15
– Доброе утро, Дэвид!
– Доброе утро, печенька!
«Обычное шутливое приветствие, и я как всегда ворчу на Дэва. Надо сказать, он весьма изобретателен в подборе синонимов или просто близких к моему имени слов, еще ни разу не повторялся. Но в этот раз его голос был грустнее. Неужели из-за вчерашнего?»
– Зи, – Дэвид вздохнул и сел к ней на диван, – мне только что Саманта звонила, боюсь, придется вернуться в город раньше, чем планировали. Кодс пока не опубликовал те снимки и, возможно, мы успеем снять нечто более интересное, хотя, казалось, куда уж, или что-то придумать, развернуть ситуацию в нашу пользу, или минимизировать вред. Собираться надо прямо сейчас.
Зефира понимающе кивнула.
– Так вперед! – подбодрила она.
«Несмотря на довольно долгий путь, сразу после прибытия в пентхаус, Дэвид наскоро ополоснулся и убежал в агентство. Меня не взял, да я и не просила, сама понимаю, не до того. И весь день я провела, как на иголках. Нервно расхаживала из стороны в сторону, ни интернет, ни фильмы не могли отвлечь. Надо же я только сейчас поняла, что спокойно пользуюсь техникой Дэва, как своей. И он ведь знает, более того всегда оставляет и ноут, и плеер так, чтобы я могла их включить.
Так! А может, проверить, не выложил ли еще куда этот гадкий Кодс фото Дэви?
О, Матушка-Судьба, не верится, что мне придется ввести такой поисковый запрос… Ох ты ж! Да чтоб меня комар укусил! Кажется, мои глаза от увиденного заняли пол-лица. Ох, Дэвид, сколько же фотографий. Да, ты говорил о том, как приходилось пробиваться, но, судя по всему, я недооценила масштаб. И все-таки какой же ты красивый. Сердце замирает. И стыдно смотреть, и не могу оторвать взгляда. Но все фото – старые, явно не из домика. А это что? Одно видео? … О… А… ДЭВИД!»
День выдался не легким. Сэм уже не злилась – напротив, с холодно-трезвым умом прорабатывала варианты.
– Мы вот-вот заключим контракт с крупным производителем нижнего белья, – призналась она. Саманте не очень хотелось разглашать такую информацию раньше времени, но с другой стороны, Дэвиду она доверяла и точно знала, что сведения не уйдут дальше кабинета. – Я хотела, чтобы ты представлял агентство.
– Сэм, но ты ведь знаешь, я и раньше…
– Плевать, что было раньше, – перебила его Саманта, – свежесть, Дэвид, свежесть! – указала она. – Твое прошлое было бы на руку, я даже придумала, как можно обыграть его. Мы могли запустить те же самые мемы или мотиваторы – из серии "тогда и сейчас". А так как раньше на тебе лейблов не было, – чуть усмехнулась она, – то марка нашего партнера весьма бросалась бы в глаза, оставалась на подкорке у зрителя. Но эти фото – с пылу, с жару. Они просто перетянут внимание на себя и ни один мотиватор-демотиватор не поможет. Все захотят смотреть на обнаженного Стронга в домашней обстановке, а не в студии.
– Отдашь контракт другому, – глухо произнес Дэвид, практически не спрашивая.
– Всё еще сложнее, – помрачнела Сэм. – Я связалась с Кодсом, хотела выкупить те фото, но он отказал! Дэвид, – Саманта прищурилась, – ты сказал, что удалил фотографии со своей девушкой, Кодс ведь понял это и, готова поспорить, очень зол на тебя теперь. И кто знает, что эта крыса задумал. Но, – блеск в глазах Сэм все больше и больше не нравился Дэвиду, – я придумала, что делать. Знаешь, что всегда интереснее обнаженки? – хитро улыбнулась она. – Личная жизнь! Приводи свою девушку – устроим вам фотосессии: вначале снятые как бы папарацци – чтобы породить слухи и домыслы. А если не хочешь, светить настоящую, – сталь в голосе Саманты прорезала воздух, – я сама подберу модель, еще и биографию ей придумаю, и как вы познакомились. – Саманта выдержала небольшую, но весьма эффектную паузу. – А тот контракт я отдам Карлу, – тоном дала она понять, что разговор окончен и обсуждению не подлежит.
Домой Дэвид прибыл в отвратительнейшем настроении. Зефирка была непривычно тиха и посматривала как-то настороженно. Но в этот раз он, поглощенный проблемами, не сильно придал этому значения. А потому сразу вывалил на Зизи всю информацию.
– И ты согласишься на модель? – исподлобья поинтересовалась фея.
– А что еще остается делать, – процедил Дэвид. – Так я смогу держать фотографов на расстоянии от этой квартиры, пусть снимают нас в людных местах. А Сэм и актрисе скажу, что настоящей девушке и так неприятна вся эта ситуация. Ненавижу лгать, ненавижу фиктивные отношения, – выпалил он, вены на шее проступили от гнева.
– Но тебе не привыкать играть любовь на публике, – небрежно бросила Зефира, отворачиваясь.
«Неприятна! Нет, вы слышали! О, да, Дэвид, очень неприятна. Меня всю трясет от одной мысли, что другие девушки касались, будут касаться его. Я кипела от гнева и не сразу заметила, что Дэвид смотрит не виновато, а с холодом и осуждением.
– Ты зачем искала то видео? Я и так рассказываю тебе о прошлом, Зизи, зачем тебе нужно лезть в него?! – его голос окатил меня ледяным водопадом.
Ну уж нет, Стронг, не смей переводить стрелки!
– Я искала, не выложил ли Кодс те фото! – вскинула я голову. – А ты ведешь себя, как эгоцентричный, зацикленный на ошибках, человек!
– О, то есть я еще и виноват!
– О, хочешь обвинить меня!
Не будь крыло порвано, я бы давно уже улетела на террасу.
– И да, мне не привыкать играть любовь на публике – это часть моей работы, нравится она тебе или нет! Только на сей раз игра будет слишком близко к реальности, и это бесит.
Какое-то время мы с Дэвидом прожигали друг друга взглядами, не желая признавать общую неправоту. Я ревную, о да, очень-очень сильно. Меня бесит, что девушкой Дэвида будут считать нанятую актрису, меня разрывает, что они могут заиграться и перевести отношения из фиктивных в настоящие!»
Зефира, не выдержав, отвернулась.
– Это хороший план, – небрежно бросила она через плечо максимально равнодушным голосом.
– Я тоже так думаю, – в тон ей ответил Дэвид. – Садись, – протянул он ей ладонь.
Зефира поморщила носик, развернувшись, окинула Дэва скептичным взглядом: мужчина смотрел сверху вниз, явно не желая признавать неправоту и дальше обсуждать эти темы, но тем не менее он делал первый шаг к примирению. Вздохнув, Зизи перебралась к нему.
– Зефирка, мне кажется, или ты стала тяжелее, – заметил Дэвид, усаживая ту на плечо.
Опыта общения с женщинам у Дэвида было немало, даже много. Опыта общения с феями – напротив. То, что фея – тоже женщина и свою роковую ошибку заодно, он осознал довольно быстро, но поздно: Зизи от души вцепилась зубами ему в ухо.
«А ведь говорил мне дед – никогда, никогда, малец, не касайся темы женского веса, если хочешь жить долго, счастливо и со всеми конечностями, – вспомнился Дэвиду прокуренный, скрипучий голос старика. – Вот, – ругнулся Дэв, потирая укушенное ухо, – как можно было еще усугубить ситуацию. Что за… – посмотрел он в спину гневно шагающей Зефире, – Зизи, твою ж, ты ведь стала выше!»
– Это не фотомонтаж, – не столько спрашивала, сколько констатировала его собеседник. Кодс с довольной ухмылкой кивнул.
– Именно поэтому я пришел к тебе.
Конечно, он мог продать фото той Саманте или сразу слить фото какой-нибудь желтой газетенке, и журналисты знатно потрепали бы Дэвиду нервы. Но Стронг запросто отмажется, что это всё фотомонтаж или что это статуэтка такая, и поверят скорее ему, чем Кодсу. Море сплетен еще поволнуется какое-то время, побурлит. И все пойдет на спад. А что он, Кодс, выручит? Не так уж и много. Нет. Этот вариант не подходил. Играть – так по крупному.
Кодс окинул пристальным взглядом женщину напротив: абсолютно невзрачная: светлые волосы стянуты в хвост, острые скулы. Одета она была в бесформенный болотного цвета балахон и штаны. Завершали образ большие круглые очки. Однако, несмотря на невзрачную внешность, в своей среде Марил Мэрили считалась лучшей – охотница за паранормальным, фрилансер, активист, она умудрялась найти и выгодно продать самые различные материалы. Она с легкостью, без проблем ездила в опасные экспедиции в диких лесах, рыскала по заброшенным домам, встречалась с разными знахарями, экстрасенсами и прочим. Одни ее статьи разоблачали городские легенды, в других были косвенные улики на нечто вне понятий человеческой логики. Мэрили высоко ценилась на рынке, и круг ее знакомств был весьма широким.
– Помоги мне раздобыть доказательства, что это существо – настоящее, – произнес Дилан.
– Ты готов поделить славу и гонорар на двоих, пятьдесят на пятьдесят? Только не пойму, зачем ты мне нужен? Я и сама могу подобраться к Стронгу.
– Потому, Марил, ты может быть и лучшая в своем деле, но и у тебя есть свои секреты. Ты не всегда была охотницей.
Дилан склонился над сидевшей за письменным столом, полным кип бумаг, женщиной и двумя легкими движениями снял очки и резинку с волос. Казалось, мелочь – всего навсего распущенные волосы и не прикрытые очками глаза – но как преображают. Она была определенно хорошенькой, специфичная, на любителя, но все же красота. А если стянуть этот балахон – о, там будет совершенная прекрасная фигура.
– Лаванда Стар, – с придыханием прошептал Дилан ей в губы, женщина дернулась и отшатнулась от него, как от прокаженного, словно он не имя назвал, а пожелал проклясть ее род до седьмого колена. – Твоя маскировка хороша – ты постаралась создать себе новую личность. Но я тоже умею находить информацию. Одного не пойму, почему работница эскорт-услуг, вэб-стириптизерша, смогла уйти из бизнеса, а еще и в такую стезю? И, главное, как смогла сымитировать свою гибель? Передоз, если не ошибаюсь? Может, надо покопать получше? Даже не знаю.
– Я ушла, потому что наконец накопила денег, расплатилась с долгами и выбралась из нищеты, и поняла, что могу теперь заниматься действительно любимым делом, – вскинула голову Марил.
Она не врала, Дилан это чувствовал, но и правды не договаривала. Женщина резко вырвала очки и вернула их себе на нос.
– Не советую шантажировать меня, Кодс, – ледяным голосом окатила она его. – Я возьмусь за это дело только из любопытства. А теперь выметайся отсюда, мне нужно разработать стратегию наедине с собой.
Дилан усмехнулся и покинул помещение – обычную, ничем ни примечательную офисную комнату, арендованную в обычном здании, одну из сотен таких же здесь – не дешево, но и не дорого – средней ценовой категории. Как только за папарацци закрылась дверь, Марил в гневе стукнула кулаком по столу и зарылась лицом в ладони, тщетно сдерживая дрожь.
– Как он узнал? – глухо спросила она.
– Не знаю, этого не должно было случиться, – мягкий бархатный голос и легкое массирующее прикосновение успокаивали. – Никто не должен был узнать тебя, увидеть сходство. Могу только предполагать.
– Магия?
– Возможно. Но, скорее всего, этот Кодс и сам не знает, с чем связался. Избавиться от него?
– Нет, Джимми. Нет. Может быть, я ошиблась, и фото поддельное?
– Боюсь, что нет.
– Что ж, придется навестить Дэвида.
