Текст книги "Развод. Любовь вдребезги (СИ)"

Автор книги: Анна Эдельвейс

Соавторы: Анжелика Дюбон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 10

– Прибери на кухне и идём спать. – скомандовал мне мой господин хренов.

– Гори ты огнём вместе со своей кухней, Ковалёв, – прошла мимо него, отправилась в комнату сына. В спину мне летело шипение, я не слушала. Плевать мне на мужа. Теперь я точно знала, на что он способен. На всё.

Почувствовала усталость. Внезапную, тяжёлую. Мне надо было срочно добраться до подушки.

Встала, обогнула мужа, пришла в детскую, вытащила комплект белья, смастерила постель.

– Что ты думаешь о том, что я сказал тебе только что?

Максим стоял напротив в дверях, засунув руки в карманы.

– Ненавижу тебя, – надеялась, мысль моя мужу была понятна, но он, кажется, не слушал меня. Продолжал рассказывать, что со мной будет, если я его не послушаюсь, перечислял все египетские казни, в довершении сообщил:

– Переступишь порог, не сомневайся: уйдёшь в чём есть. Заруби себе на носу.

Я не сомневалась. Конечно, уйду! Завтра.

Свернулась клубочком на детском диванчике, пыталась уснуть, сон не шёл. Голова снова разболелась так, что начало подташнивать. На цыпочках выскользнула в коридор, чтоб не шуршать в поисках таблетки, забрала сумку с собой из прихожей, там были запасные. Захватила воду из кухни, снова оказалась на своём диванчике в комнате сына.

Приняла таблетку, о сне не могло быть и речи. Я не могла справиться с возмущением, выяснив, что мой муж перед моим визитом к нему на работу только-только очухался от оральных ласк, но дело даже не в этом. Любовница была нужна ему для скотской похоти, между ними не было той самой любовной страсти, которую хоть как то можно понять. Это был рабочий сладкий момент, когда ему надо было только расстегнуть ширинку, а ей потом по-новой накрасить губы.

Всё обыденно, просто, как чашка кофе или сигарета между делом. Уверена, между ними это было не в первый раз, и даже не в десятый. Представила, как мой муж после своих утех заправлял рубашку в штаны, поправлял ширинку и ехал домой, раздавать команды жене. Наверное, всё это тянулось бы годами, если бы я случайно сегодня не вошла к нему в кабинет.

Всё когда нибудь случается.

Как наглядно сегодня мужчина продемонстрировал свою власть! До меня бы долго ещё доходило, кто мой муж. Кобель! Скотина – вот он кто.

Вот сейчас я на самом деле поняла, как не защищена от его сумасбродства. Захотел, выгнал, захотел, назад вернул. Ну что же, я видать школу жизни проходила ускоренными темпами. Так сказать, пятилетку в три дня. Больше Максим меня врасплох не застанет. Оказаться ещё раз в состоянии беспомощности я не позволю себе никогда.

Я всё думала, думала как мне теперь с двумя детишками…

Проснулась, как от толчка. Сынок захныкал, я вскочила, еле расправив затекшие ноги после ночи в неудобной позе.

Заглянула в его кроватку, взяла дорогой тёплый комочек на руки:

– Что тебе приснилось, мой хороший. Мама рядом.

Подняла жалюзи, мельком глянула на часы, время почти семь. Как раз время сборов моего ненаглядного на работу. Обычно я уже сварила кофе к этому времени, напекла чего то свежего и ароматного. “Обычно” закончилось, начался новый отсчёт.

Мне самой пора было собираться в новую жизнь. Не подавая вида, что решение мною принято, прошла с сынишкой в ванную. Посадила его на стиральную машинку, вручила зубную щётку, с раздражением заметив, что у тюбика, как всегда, не закручен колпачок и всё зеркало в брызгах. Порой мне казалось, что муж специально это делает. Всё разбрызгивает, швыряет, комкает.

Автоматически, по привычке за секунду всё поправила, закрутила, промокнула, подхватила умытого Матвея, отправилась на кухню.

Максим был там, стоял у окна, пил кофе. Обычный, растворимый. Открытая банка с незавинченной крышкой сиротливо жалась к сахарнице – вот и весь завтрак мужа на сегодня. Ничего, сгоняет подружку в соседней с офисом киоск за пирожком.

Муж стоял у окна, как всегда в белоснежной рубашке, в дорогущем галстуке, в золотых запонках, этакий хозяин жизни. На нас не обернулся. Да и чёрт с ним. Теперь мне это неважно. Нам не важно.

Сын сидел в своём стульчике, возился с игрушкой, я поставила турку на огонь, полезла в холодильник, доставала молоко, масло. Вот, казалось бы, обычное, прекрасное летнее утро. Молодая семья собралась на кухне. Уютно пахло свежесваренным кофе, бормотал телевизор, на плите шипело закипающее молоко.

Только в этой благостной картине мира невидимый художник уже нарисовал огромную пропасть и вот эта конкретная семья уже летела в неё.

– Рубашки мои сдай в прачечную, всё тебе напоминать надо. – мой муж отдавал мне команды, не понимая, что его слова горохом летят в стену.

Ну да, рубашки, это единственное, с чем я не справлялась. Крахмалить, утюжить воротники и манжеты так, чтоб они выглядели как новые у меня не получалось. К счастью, прачечная была неподалёку, мы ходили на прогулку с Матвеем и туда заглядывали. Однако, это “удовольствие” осталось в прошлом, я не заметила, как сказала вслух:

– Нонну попроси, пусть займётся твоими рубашками.

– Сново начала? – в голосе Максима звякнул металл, Матвейка вздрогнул, оторвал глазёнки от игрушки, переводил взгляд с отца на меня. Конечно, я промолчала. Незачем ребёнку слушать наши перепалки.

Выходя из кухни, муж ощерился, стал накручивать мой локон себе на палец, наклонился ко мне так близко, что его дыхание обожгло ухо:

– Про Нонну вспомнила? Ну-ну.

Я медленно подняла на него глаза. Наши лица, из-за того, что он подтянул меня к себе за локон, оказались очень близко. Я кожей ощутила его дыхание. Медленно подняла на мужа глаза и такой страх меня обуял.

Вот знаете, как бывает в темноте, в подворотне, когда бежишь ночью, а сзади шаги. Ты понимаешь, что если догонят – убьют. Только сейчас было утро ясное, и я была не в подворотне, а напротив мужчины, с которым недавно делила одну постель.

В глубине его глаз закручивало чем-то первобытным. Как бы это сказать. Мужчина ясно давал понять, если до меня не дойдёт по-хорошему, будет по-плохому.

Через минуту хлопнул дверью. Ушёл, скотина.

Я удивлённо провела рукой по волосам, потрогала место, где только что кое-кто натянул мне волосы. Между прочим, это было довольно чувствительно. Ничего себе поворот. Неужели это явление по имени муж в другой раз сможет руки распустить? Этого ещё не хватало!

Я, недолго думая, кинулась собирать вещи. Краем глаза посматривала за сыном, сама моталась между комнатами. В самую большую сумку складывала вещи ребёнка, в пластиковый чемодан свои. Чемодан небольшой, а запихать надо было побольше всего. Вряд ли я скоро смогу сюда вернуться.

Стояла перед распахнутыми шкафами, на меня напала паника. Что, если сейчас вернётся Максим. Мне надо было собираться быстрее и быстрее. Вспомнила про документы. Чёрт, чуть не забыла. Открыла его шкаф, там всё хранилось в абсолютном порядке. Документы на дом в одной папке, на загородное строительство в другой и так далее по списку. Схватила свою папку, папку Матвея, сунула в чемодан.

Вышла на кухню, уставилась на штатив, прислонённый к холодильнику. Батюшки, как же я могла забыть об этом. Моё фотооборудование заняло бы целый багажник с кольцевыми лампами и прочей атрибутикой. И не взять нельзя. Это единственный доход с блога, на который я рассчитывала в ближайшее время. Ко мне уже постучались с рекламой на кухонную технику.

Подтаскивала всё к дверям. Ничего, пару раз придётся подняться в квартиру, чтоб всё загрузить.

Страх подгонял меня. Я прям чувствовала, как сгущаются тучи, интуиция не давала возможности проанализировать с чего это на меня такая тревога напала.

– Сыночек, идём гулять? Поедем в гости к тёте Наташе?

Малыш радостно подскочил, успел прижать к себе ручонками паровозик, свою любимую игрушку. Ясно, паровозик поедет с нами.

Сама наскоро сплела тугую косу, одела сына, подтащила сумку и чемодан к двери, обернулась к вазочке со всякой мелочёвкой в прихожей, меня как током ударило. 220 пронеслось по венам. Я, как парализованная смотрела в вазу и понимала, что брелок от моей машины отсутствует.

Нет, не может такого быть. Рукой поворошила в вазе, даже подняла её, оглядела полки – нету.

Наткнулась взглядом на сына, он смотрел на меня ясными глазками:

– Матвейка, поиграй ещё чуть-чуть, сейчас пойдём, сейчас…

Стянула с него ветровку, чтоб не вспотел. Сама рысью кинулась снова обследовать прихожую, проверять свои карманы, куда я могла деть брелок.

Такой предмет как увесистый брелок с металлической подвеской-зайкой – это не иголка, потерять его невозможно, а уж не заметить тем более. Куда я могла его сунуть.

Схватила сумочку, вытряхнула из неё содержимое на кухонный стол. С грохотом из неё высыпалась куча всего, но брелка не было. Жуткая догадка горячим покрывалом накрыла плечи.

Максим.

Осознание реальности как по промокашке расползалось и заставляло дрожать мелким бисером. Если я сейчас не уеду, что будет завтра? Сегодня отобрал брелок, что следующее на очереди – ключи?

Схватила телефон, решила вызвать такси. И вот тут меня догнал артиллерийский залп нового унижения: я не просила денег ни на что, списки на покупки и пополнение средств не подавала, карта не пополнена и на ней всего 100₽.

Я села на диван, и поняла главное: ну какая же я дура! Как я могла оказаться в такой ситуации. Нищая в самый ответственный момент! Мне никто не виноват. Я сама запихала себя в эту ситуацию своим рабским молчанием и послушанием. Дура!

Звонок телефона заставил вздрогнуть. Наташка!

Не успела взять трубку, оттуда гневный шёпот:

– Ты почему не звонишь? Ты уже едешь? Говорить можешь?

– Наташечка, – я залилась слезами, выскочила на кухню, чтоб Матвей не слышал, – Наташечка, Максим отобрал брелок от машины. Денег нет даже на такси.

– Тоже мне беда. Не дрейфь. Я сейчас приеду. И лучше, чтоб твой ублюдок мне под руку не попался по дороге.

На самом деле Наташа ещё несколько слов добавила в адрес мужа, просто они были непечатные, поэтому я их не передаю. О, я знала, на что способна моя подруга. Профессиональная спортсменка, мастер спорта по гребле, обладая недюжинной физической силой Наталья всегда разбиралась с проблемами быстро и бесстрашно. Мало того, что девочка росла с тремя братьями погодками, все они были спортсменами и у них в доме понятия девочка-мальчик в разборках не существовало.

Наташка была счастливо замужем, растила сынишку Павлика, на годик старше Матвея. Что ещё добавить? Разве только то, что мне такую подругу ангелы прислали. Замечательная девчонка.

Я положила трубку, в душе затеплился огонёк надежды. Наташа сейчас приедет и заберёт нас. Я даже не предполагала, что меня будет ждать через пять минут. Вовсе не Наташа.

Глава 11

Я немного выдохнула, зная, что Наташа приедет и заберёт нас. И хотя меня буквально трясло, я знала, подруга не подведёт. Вернулась в гостиную, прихватив с собой “Растишку”, позвала к себе сына.

В дверях щёлкнул замок. Не может быть, неужели Максим вернулся? Он никогда не возвращался, всегда говорил, это плохая примета. У меня сердце остановилось. Ну как же так. Вручила “Растишку” сыну:

– Покушай сам, моё солнышко.

Я обречённо выглянула в прихожую, заставленную моими сумками. Дверь открылась, на пороге был не Максим. Я замерла как вкопанная, разглядывая Нонну:

– Ты?!

В оглушительной тишине мы сканировали друг друга. У меня от бешенства заложило уши, слышно было только, как дыхание хрипами рвётся наружу, я снова тупо повторила:

– Ты?

Странно, в этот момент я меньше всего хотела, чтоб непрошенная гостья позвонила Максиму и доложила, что я с сумками собираюсь бежать.

– Не прикидывайся дурой, – Нонна вошла, пнула носком туфли мою сумку: – Вот, именно такое Максим и предположил. Так и сказал: “эта дура попытается сбежать”. Умный мужчина. Поэтому и ключи от машины у тебя отобрал, чтоб ты дёру не дала.

Голос у неё был резкий, громкий. Одета Нонна была в узкую юбку, в такую, в которой не сесть. Плотно обтянутый худоберчивый зад оттопырен, отсутствие груди скрыто пышным бантом, волосы выпрямлены, блестят, как змеиная кожа. Красотка явно оделась для мужчины, в смысле, чтоб зацепить его внимание.

До меня постепенно доходило, что Нонна прибыла в мою квартиру с моими ключами караулить меня.

Это сюр какой то. Так не может быть. Мой муж сошёл с ума.

Секретарша мужа скинула свою высоченную шпильку, заглянула в комнату:

– Ничего так, скромненько. Для ранга твоего мужа, скажу прямо: халупа.

– Вали из моего дома, – я закрыла ей вход в комнату: – тебя никто не звал.

– Ты реально дура, меня сюда отправил твой муж. Так и сказал:”Нонночка, девочка, поезжай, посмотри за этой идиоткой”. Дал ключи, деньги на магазин или на лекарства, мало ли что. Ты под моим присмотром. Вдруг босиком сбежать попыталась бы. – она осмотрела мои сумки, протянула: – Как я вовремя приехала.

Босиком? Я посмотрела на обувную полку. Моей обуви не было. Нигде, и в другом шкафу тоже!

На этот раз я соображала быстрее, чем раньше. Мне на самом деле надо было бежать от мужа. Он сошёл с ума, решив, что я его вещь. Смотрела на “цаплю”, ненависть варилась в котле моей души, я видела за её спиной открытую дверь на лестницу, туда, где я вчера сгорала от позора в домашней одежде и розовых тапочках. Сейчас я в тех же тапках…

Перевела глаза на Нонну. Вот из-за этой шпалы. Из за неё, из-за чернявой гадины, пробежавшей между нами чёрной кошкой!

То есть, в принципе, выход открыт. Ничего, можно и в тапках и без них. Надо было повернуться, хватать Матвея и мчаться босиком по ступенькам из подъезда на улицу. Может быть, секретарша попытается меня не пустить.

Нонна проследила за моим взглядом, небрежно толкнула входную дверь. Пространство свободы схлопнулось, но я краем уха отметила, что щеколда не щёлкнула. Дверь, в принципе, не заперта.

Однако, я отлично понимала, что с ребёнком на руках мне в рукопашную не справиться.

У меня внутри горячее пламя обиды испепелило всё, осталась просто раскалённая, выжженная чернота вместо сердца. Мою душу прямо сейчас топтали злые люди и я ничего не могла поделать. В душе мне хотелось расцарапать лицо этой нахалке, что вошла в мой дом, а на деле я была трусихой. Никогда никого не ударила, не представляла, как это можно сделать больно другому.

Правда, сейчас мне как никогда хотелось это попробовать.

Я знала, что приедет Наташа. Девушка с тактикой “сначала бей, потом разбирайся”. Собственно, поэтому я отложила собственную драку.

Я облизнула губы:

– Повторяю, убирайся.

– У тебя ко мне претензии, что ли? – Нонна продолжала бесцеремонно заглядывать во все углы моей квартиры, не обращая на меня внимания, – Я здесь не по своей воле.

Я своим ушам не верила, это что такое тут происходит? Муж прислал свою любовницу следить за женой, чтоб она не сбежала с ребёнком? Пока я восстанавливала дыхание от наглости этой гадины, она как раз чувствовала себя прекрасно:

– Давай, скажи, Дашка, что тебя во мне не устраивает?

– Ты дура? Ты спишь с чужим мужиком.

– Дура у нас ты. Я не замужем, мне можно хоть голой на Луну и спать с инопланетянами. Тебе подкузьмил мужик, а претензии ко мне. Ну, не дура ли ты?

– Послушай, – меня вдруг посетила благая мысль, – Давай, прежде чем я кинусь на тебя с ножом, попробуем договориться.

– Точно ты чокнутая. Правильно Максим сказал записывать тебя на диктофон. Потом в психушке предъявим, если что. Так что ты там рассказала про нож?

– Нонна, давай договоримся. Просто уйди отсюда. А я тебе за это отдам Максима с потрохами. Забирай его себе, я за него бороться не буду, даже на развод сама подам, прям сегодня.

– Конечно, – Нонна расхохоталась, замахала руками, пытаясь вдохнуть воздух, так ей, бедной, было смешно. Потом она резко замолчала и продолжила без улыбки: – Конечно, нет! Кому он нужен, твой Максик? Злой, как дворняга. Жадный, как египетский евнух, ещё и с алиментами на шее. Я ничего не пропустила?

Вот тут настала моя очередь падать в обморок:

– Что?! Тогда зачем ты здесь?

Ко мне подошёл сынок, я взяла Матвея на руки. Секретарша жадно зависла глазами на моём мальчугане, на её наглой роже даже скользнула улыбка:

– Хоть сына нормального родила.

– Проглоти свой язык, даже не смотри на моего ребёнка! – я повернулась к чернявой гадине спиной, ушла в комнату, чтоб расстояние от неё до моего сына сделать максимальным. Незачем Матвею дышать с ней одним воздухом.

– А давай, Дашка, ты поставишь чайник, посидим, поговорим, почему ты надоела своему мужику и он завёл любовь на стороне.

– Как у тебя язык поворачивается вашу грязь любовью называть, – меня колотило от бессилия, я никак не могла решить что делать. Не в рукопашную же с ней идти. До чего же наглая баба, ещё и чайник для неё поставь: – Я любовницам чай не наливаю.

– Ой, как помпезно, – секретарша вела себя довольно нагло, уверенно: – Это ровно до тех пор, пока ты не стала бывшей. Уж поверь. Я вас таких уже столько перевидала. Как только Макс тебя вышвырнет, сразу вся спесь куда денется. Ещё совета придёшь у меня просить.

Я? Совета? У меня мороз прошёл по коже, я не справлялась с такой наглостью:

– Я с радостью стану бывшей. Забирай себе с потрохами моего муженька.

– Ишь, какая щедрая. Да плевать мне на твои разрешения, Дашка. Твой муж итак мой.

– Вот и отлично, драться за него я не буду. Разведусь при первой возможности.

– А и не надо драться. Мужчина выбрал меня, поэтому просто заткнись и смирись. Знаешь, почему? Потому что он всё время скулил: моя Даша не обращает на меня внимания, что не скажи, вечно недовольная. Ходит как тыква с прошлогодней грядки. Жирная, мятая. Поэтому, горе-жена, мне на твоём фоне быть милой куколкой было легче лёгкого.

Сказать, что я пропустила мимо ушей слова Нонны – нет конечно! Обида у меня в сердце не умещалась. Её уже некуда было складывать, эту выжигающую меня обиду. Хотелось открыть рот и начать оправдываться, что с маленьким ребёнком очень не просто выглядеть как модель, но осеклась. Зачем вообще перед этой женщиной бисер метать и оправдываться.

Она любовница. Она, не я нарушила все нормы морали. Я с сыном на руках прошла в ванную умыть ему личико после растишки. Заметив, что Нонна без приглашения уселась на диванчик в прихожей, я съязвила:

– Ты, наверное, в прошлой жизни овчаркой была. Вон как смирно возле двери сидишь, хозяйку караулишь.

– Я здесь затем, чтоб выполнить в точности задание и оттяпать с твоего муженька ещё дивидендов. Когда с твоего Максима вытащу всё, что у него есть, брошу и найду другого козлину. Вот и всё. Так что мы с тобой не договоримся, Дашка. Иди. сядь вон там со своим отпрыском в уголочке и не высовывайся. А я пока пиццу закажу. Ты с чем будешь?

Как я сейчас ненавидела Максима! Из за него в моём собственном доме меня, при его сыне оскорбляет шалава.

– Кстати, ты бы прикусила язык, Дашка, – Нонна, закинув ногу на ногу помахивала ногой, долбилась в телефоне, пытаясь заказать еду, – Со мной, тебе – Дарья Сергеевна, надо быть вежливой и ласковой. Максим если разведётся с тобой, отберёт у тебя отпрыска, кто будет с ним дома сидеть, когда я буду рядом? Сын твой Дашка – твоя копия. Думаешь, мне приятно в твою физиономию смотреть?

Я вскочила, в два прыжка оказалась возле гадины, собиряясь её задушить, в дверь позвонили.

Прежде, чем мы сцепились я выкрикнула:

– Открыто!

Глава 12

Наташа

Глядя на эту девушку, с виду простушку, кто бы мог подумать, что она родилась с золотой ложечкой во рту. Что её любимая машина – жёстко-угловатый бронебойный Хаммер, спортсменка, член сборной страны по гребле.

Трепетная мать, самая нежная и переданная крёстная, самая классная подруга и неповторимо прекрасная жена. (Это, кстати, со слов её мужа).

Независимо оттого, что Наташа знала два языка в совершенстве, она могла крепкое словцо и без надобности вставить, это когда веслом не дотягивалась.

Ну, а для меня это была просто Наташка.

Прежде, чем мы сцепились с Нонной, я крикнула на звонок:

– Открыто!

Дверь в нашу квартиру открывалась вовнутрь.

Наверное, Наташа услышала в моём голосе что то страшное, с присущей ей силой она так толкнула дверь, что та впечаталась в лицо Нонны, кинувшейся эту дверь закрывать.

Секретарша, охнув, осела на пол. А потом она начала выть, вертеться юлой на полу, зажимая нос руками. Через её пальцы сочилась кровь, она дрыгала ногами и орала!

– Это кто был?

– Наташа, не спрашивай, бежим скорее. Это любовница Максима, её сюда за мной следить прислал муж.

– Да ты что, – Наташа чмокнула Матвея в лоб у меня на руках: – Как интересно у вас.

Наташа, крепкая, как гриб боровик в расцвете сил, поставила руки в боки, наблюдая за извивающейся пиявкой на полу Нонной:

– Как думаешь, Даша, добить мне это местное гестапо? – она наклонилась к Нонне: – Что же вас всех в 45-м не перестреляли?

– Наташа, едем. Максим может приехать с минуты на минуту, – я подорвалась, кинулась к сумкам.

– Ух ты. Пусть приедет до кучи. – Наташа внимательно всматривалась в Нонну, подтащила её к ванной, толкнула вовнутрь: – Иди, гадюка, холодненькое приложи.

Я уже была возле двери, пыталась схватить сумку, у меня у самой катились слёзы. Матвейка протянул к Наташе ручонки, она сгребла крестника в охапку, целовала его макушечку:

– Да мой же ты красавчик. Крестничек мой ненаглядный, поедем ко мне в гости? Тебя Павлуша ждёт. Все машинки выгреб, – ткнула в меня пальцем: – Дашка, обещай, сама за малыми будешь игрушки собирать.

– Наташа, пожалуйста, бежим скорее, Максим её, – я махнула головой в сторону Нонны, – прислал за мной смотреть. Чтоб я никуда не делась. А ещё он всю мою обувь спрятал. У меня только тапочки.

– Так, я не поняла. Он что, прислал вот эту пигалицу за тобой смотреть, – она с Матвеем на руках заглянула в ванную к Нонне: – И ты согласилась? Ну ты и днище!

– Наташа, пожалуйста, идём, – я ничего не соображала от ужаса. Сердце у меня зашлось, тарахтело пишущей машинкой. Никак не могла понять, почему Наташа медлит. Она что, не понимает, что сейчас заявится Максим и тогда мне не сдобровать. Уж я точно знаю, на что он способен. Чего стоило моё вчерашнее путешествие в подъезд полураздетой и зарёванной.

Я снова поскуливала:

– Пора, идём!

– Не надо никуда торопиться. Я и Максюше твоему нос и всё, что торчит ниже талии из его прекрасного тела – поломаю. Спокойно. Давай, возьми-ка Матвея, а я сумки возьму. Дарья, оглянись. Ничего не забыла?

– Нет, – я мотала головой, меня трясло, – Бежим.

– Куда? Стой, Дарья! – из двери появилась Нонна, прижимая полотенце к носу, – Максим уже едет.

– Спрячься, кудрявая, а то неровён час я тебе твой носик то доломаю. – Наташа говорила матом, это я рассказываю правильными, в смысле, печатными словами.

– Ты кто такая? – Нонна пыталась навести телефон на Наташу.

– Я то? В парке Горького видела скульптуру “ Девушка с веслом”? С меня лепили – Наташа шагнула в сторону Нонны, – Скажи Максику, захочет ко мне приехать, пусть заранее всё взвесит. Он знает, почему.

Все знали. Отец Наташки золотой олимпийский чемпион по гребле, брат чемпион, сейчас оба трудились в министерстве спорта, связей было побольше, чем у Максима. Два других брата были профессиональными хоккеистами. Наташа сама из себя представляла опасную боевую единицу.

– Всё, хорош трепаться, – Наташа подошла к Нонне, забрала у неё из рук телефон: – Моё селфи денег стоит. Я тебе на него разрешения не давала. Увижу в сети, башку оторву. Поняла?

Нонна прижимала полотенце к лицу, кивнула.

– Ответа не слышу! – грозная Наташа это кошмар, даже я её боялась, когда она злилась: – Ну?!

Нонна что то мяукнула, Наташа со всей силы хряснула её телефоном об пол, ещё и ногой припечатала сверху:

– Вот так с любым будет, кто мою Дашку обидит.

Мы уже вышли из подъезда, я, как была – в тапочках, ничего, по дороге заедем куда нибудь, купим балетки. Придётся у Наташи денег занять.

На ступеньках у меня подкосились ноги. Я увидела подлетающую на всех парах машину мужа.

Я стояла на последней ступеньке, прижимая к себе сына, Максим выскочил из машины, бегом кинулся ко мне. Широкоплечий, в расстёгнутом пиджаке, со съехавшим набок галстуке он был таким агрессивным, жутким. Меня трясло, стало холодно в горле, почувствовала, как схватило под рёбрами.

Я смотрела в его глаза, мне было так страшно. Максим никогда не тронул меня пальцем, но я почему то боялась его до смерти. Стояла, как загипнотизированная, смотрела в налитые кровью глаза мужа. Его красивое лицо уродовал злобный оскал.

– Я тебе не позволял выходить из дома.

– И тебе не здрасьте, – Наташа встала между нами.

– Не лезь не в свою семью, – Максим быком смотрел на мою подругу, наклонив голову и нацелившись в неё лбом.

Она не спеша вынула пачку жвачки из своих бесконечных карманов, не торопясь пошуршала фантиком, засунула жвачку в рот,

– А то что будет? – Наташа надула пузырь из жвачки, смачно лопнула его перед лицом моего мужа – И ты это, Максюша, отойди на два шага, а то мне плохо видно куда тебя бить с ноги. Ты же не будешь драться с хрупкой женщиной, со мной, то есть?

“Хрупкая” женщина, сияя улыбкой метко пульнула в него смятым фантиком.

– Это моя семья, Наташа. Отойди.

– Я крёстная мать твоего сына, названная сестра твоей жены. Значит, тоже ваша семья. Со мной говори.

– Мне нужна моя женщина.

– Твоя женщина с переломанным носом рыдает кровавыми слезами. Ждёт тебя в твоей квартире. Заметь, не я это сделала. Если бы я, … ну, ты понимаешь. Рыдала бы не она, а её родственники над ней.

– Отойди, Наташа, мне надо с женой поговорить.

– Найми адвоката и приезжай. – повернулась ко мне: – Не ведись, Даша. Давай мне малого, хочешь говорить, говори. Сама за себя думай. Рекомендую, садись ко мне в машину.

Я отдала Матвея, Наташа отнесла его к чёрному Хаммеру, напружинившемуся чёрным тигром в сторонке. Усадила Матвея в детское кресло.

Максим стоял напротив меня, рычал, у него ходуном ходили желваки под скулами:

– Куда ты собралась, Дарья. Я не отпускал тебя. Вернись в дом.

– Мне не нужны твои разрешения. Командуй своей Нонной, с меня достаточно.

– Стой, куда пошла, – он поставил ногу на ступеньку, перегородив мне ступеньку, на которую я уже собиралась ступить. От неожиданности я споткнулась, чуть не упала, ухватилась рукой за перила.

У меня от нервов кружилась голова, я боялась этого разговора, но хорошо, что он начался сейчас. Максим повторил:

– Стой, Дарья, я твой муж, ты обязана меня слушаться. Какая муха тебя укусила, куда ты сорвалась.

– Куда подальше. Я не буду жить с изменником, с абьюзером и с мужчиной, притащившим в дом любовницу.

– Идём домой, поговорим. Я не дам тебе уйти, что бы ты себе не напридумывала. Можешь не косить глазами на Наташу. Я никого не боюсь.

– Я ухожу от тебя, просто отойди.

– Дай руку, идём в дом и разберёмся сами, без твоей подружки.

Я загипнотизированно мотала головой:

– Нет.

Тут же представила, что будет, если я реально сейчас поведусь на его уговоры. Там, у меня, в моей квартире сидит его любовница. Максим, как только затащит в дом меня и сына, заперев дверь почувствует свою безнаказанность, как вчера. Снова начнёт меня воспитывать своими методами.

Я вдруг как очнулась:

– Отойди с дороги, а то я сейчас так начну орать, сюда весь микрорайон сбежится!

– Ведёшь себя как истеричка, стоишь, орёшь на всю улицу, позоришь нашу семью. Сейчас же закрой рот и марш домой.

– То есть, ты притащил в дом любовницу, а я истеричка? А ну, пусти меня!

– Куда ты уйдёшь? Где ты будешь жить?

– Честно скажу, не знаю пока. В Можайск вернусь, найду где жить. Главное, чтоб не рядом с твоей любовницей.

– Если ты уйдёшь сейчас, я не пущу тебя обратно. Максимум, что ты получишь – это алименты на ребёнка.

Меня больно кольнуло, что этот гад сына по имени не назвал. Сказал как о чужом “ребёнок”.

– Да подавись ты своими алиментами!

Скандал разгорался, надо было немедленно что то делать, но что?! Толкаться с мужчиной в сто килограмм, орать, плакать? Мало того, что мне было стыдно, какой то невероятный страх параличом полз по телу. То есть я всё соображала, а тело как предатель не слушалось, у меня не получалось заорать, не было смелости толкнуть мужа, ударить коленом в пах. Я даже не могла со всей силы дать ему каблуком по торчащему на ступеньках его напердоленному ботинку, потому, что была в тапочках!

– Последний раз говорю, иди в дом. Иначе…

Договорить он не успел…