Текст книги "Любовь из ненависти (СИ)"

Автор книги: Анна Ди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 23

Артём.

Я весь горел. Я полыхал, во всех возможных смыслах этого слова. Чувствовал себя неадекватным дикарем. Сжимал Еву в своих руках, продолжая остервенело целовать её. Она пыталась оттолкнуть меня, отвернуться, но я не мог позволить. Её губы были такие мягкие, пухлые, что хотелось целовать до смерти. Ева вся напряглась, поэтому мне пришлось сменить тактику. Теперь я целовал её нежно и осторожно, сердце забилось сильнее, когда она обмякла в моих объятиях.

– Ты – настоящий яд, который отравляет мой разум. Я не могу выкинуть тебя из головы, – бормотал я, не прерывая поцелуя.

Не было больше никакого контроля, только она и я. Взгляды мои упрямо прикованы к ней, как магнитом притягивает железные опилки. Моя страсть к ней неуемна, она горит внутри меня бурным пламенем, не знающим границ. Теперь каждая клеточка моего тела подчиняется только одному желанию – целовать, ласкать, безудержно и безрассудно.

– Я должен был сдерживать себя с тобой… Но, чёрт возьми! Я не могу больше, – рявкнул я сердито, толкая её на кровать.

– Артём…остановись. Ты просто пьяный, – пыталась меня остановить сводная.

– Я достаточно трезв, чтобы отвечать за свои действия, – не даю ей возможности возразить, снова накрыв губы. Во мне полыхал целый пожар всех эмоций. Хотел заклеймить, овладеть, чтобы не думала ни о ком, кроме меня.

Мои руки лезут под платье, которое сводило с ума весь вечер. Я готов был убить каждого, кто смотрел на неё. Пытался отвлечься алкоголем и девицей из клуба. Но как только увидел, что этот ублюдок обнимает мою Еву, я сорвался с места и хотел убить его. Я был в бешенстве, так она ещё уехала с другим. Она сильно мне врезала, но это ничто по сравнению с тем адом, который внутри меня.

– Я сдохну, если не буду чувствовать тебя! Ты не представляешь, что со мной делаешь!

Кусал её губы, буквально наказывая за каждую бессонную ночь, за каждый миг, когда я горел от ревности и желания. Мои руки сжимали её бедра, а платье задрал до груди. Опустился к её шее, позволяя немного отдышаться. Каждое прикосновение вызывает взрыв искрометного наслаждения, от которого моё тело трепещет в экстазе.

– Хватит. Пожалуйста. Артём, остановись, – сквозь пелену слышал слабый голос девушки.

– Не надо… Ты ведь испытываешь ко мне не только ненависть. Я это чувствую! Не ври сейчас, – почти молю её, прижимая всем телом к матрасу. Мы оба рвано дышим. Она смотрит на меня затуманенным взглядом, я готов поклясться, что я попал в точку. Осознание проходит электрическим током по телу.

Я снимаю её платье и любуюсь каждым изгибом хрупкого тела. Она лежит вся раскрасневшаяся, полностью в моей власти. Ласкаю упругую налитую грудь, из неё вырывается тихий стон, когда я кусаю твёрдый сосок через кружева лифчика.

На мне слишком много одежды. Я расстегиваю молнию на джинсах, и Ева распахивает глаза, испуганно глядя на меня. Время замирает. Она судорожно начинает качать головой.

– Нет! Нет! Это не должно было произойти! – она вскакивает с кровати, как ошпаренная, и я не успеваю поймать её.

– Что случилось? Все ведь было хорошо, – я встаю вслед за ней.

Ни одна девушка не влияла на меня так сильно, как Ева, и мне это нравилось и раздражало одновременно. У меня было много девушек. Я всегда знал, как они отреагируют на меня и чего они хотят от кого-то вроде меня, но Ева была совершенно другой.

– Хорошо?! – взревела она, пытаясь прикрыться руками. – Ты обвинил меня в распущенности, потом сам полез целоваться! Думаешь, что я с любым готова спать? Ты такого мнения обо мне?

– Послушай… Там в клубе с ним… Я…

– Я танцевала, когда ты был с той девушкой! Я не спала ни с кем! У меня даже парня никогда не было, ты первый меня поцеловал сейчас и ты…ты…меня считаешь…, – всхлипнула она. В её глазах было столько боли.

– Ева…, – попытался подойти. – Я не хотел. Всё вышло из-под контроля.

Она схватилась за одеяло и прикрылась.

– Уходи! Прошу… Уходи, – умоляла она, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.

– Хорошо, – тихо произнёс я и вышел за дверь.

Я дал ей время, сейчас она не готова разговаривать со мной. Я оставил ее стоять там, чувствуя дрожь в теле от макушки до пяток. На деревянных ногах пошёл в свою комнату.

«У меня даже парня никогда не было, ты первый меня поцеловал сейчас.»

Она не врала, от этого мне ещё хуже. Столько гадостей ей наговорил. Я ощущал себя настоящим мудаком. Когда увидел её с другим, я сорвался. Но внутри меня что-то тёмное ликовало: она целовала только меня. Лёг на кровать и крутил мысли хороводом, пока не заснул.

Проснулся ближе к обеду. Сегодня был выходной и можно выдохнуть. Реальность прошлой ночи бетонной плитой накрыло. Я поступил очень отвратительно с Евой. Воспоминания причиняли мне нестерпимую боль.

Как она там? Всё ещё злится на меня?

Вышел из комнаты и заметил Риту с аптечкой.

– Ты куда направилась с аптечкой? – остановил я её. – В доме никого нет?

– К Еве. Она плохо себя чувствует, вот и попросила принести аптечку, – ответила она. – В доме только Ева и я. Ваши родители уехали ещё утром.

Из-за меня ей плохо?

Мои слова и поступки к Еве были непростительно жестокими и несправедливыми. Понимание того, как глубоко я обидел Еву, мучительно пронизывает мою душу. Сейчас, когда мысли об этом не дают мне покоя, чувство вины охватывает каждую клеточку моего сознания.

– Дай мне. Я сам отнесу, – взял у неё аптечку.

– Хорошо, – сказала Рита и отправилась на кухню.

Сжимал аптечку в руках и не решался войти. Дверь была закрыта. Пришлось постучать.

– Ева, это я. У тебя что-то болит? – Не получилось скрыть своё беспокойство. Меня волновало её самочувствие.

– Не твоё дело. Оставь аптечку и уходи, – услышал я раздражённый голос Евы.

– Открой дверь, я просто хочу поговорить с тобой. Я же не маньяк какой-то, – хмыкнул я. Было неудобно разговаривать через дверь. Ещё сильно хотел увидеть её.

– После вчерашнего я в этом сомневаюсь. Тебе опасно открывать дверь.

– Прости меня за вчерашнее… Дай мне объясниться. Я поступил очень мерзко, наговорил всего и я об этом очень жалею, – признался я, прислонившись лбом к двери.

Жалею только про мерзкие слова, но ни капли о том, что поцеловал. И я с огромным удовольствием хочу повторить это.

Она молчала и я добавил:

– Я не уйду и буду стоять здесь, пока не откроешь, – твёрдо обещаю ей.

Глава 24

Артём

Я продолжил упрямо стоять у дверей. Сам в шоке от себя. В жизни совершал много безумных поступков, но они никогда не были связаны с девушками. А ради той, которую вознамерился выгнать из дома, готов на всё. Никогда не смогу забыть наш поцелуй… Как прикасался к ней… Как она отвечала мне… Ночью я потерял контроль над собой, когда услышал ее слабые стоны. Если бы она не остановила, то стала бы моей.

Не знаю сколько прошло времени, пока дверь не открылась. Ева стояла передо мной одетая в джинсы и в толстовку.

– Волков, ты самый упрямый человек, которого я знаю, – сердито говорит она, буравя меня глазами.

– Я волновался за тебя. Что у тебя болит? Держи, – протягиваю аптечку. – Расскажешь?

Она выглядела взволнованной. Взяла аптечку и положила на тумбочку.

– Ничего серьёзного. Мне надо идти, – глухо пробормотала. Оттеснив меня, вышла из комнаты.

– Куда ты собралась? – взял её за руку. У неё был болезненный вид и держалась за живот.

– В магазин.

– Скажи мне, что нужно и я сам всё куплю. Ты иди ложись.

Я вижу в её глазах замешательство. Ева казалась девушкой с другой планеты: иногда она была сильной, как скала, способной, не раздумывая, даже ударить меня, а иногда выглядела такой хрупкой и маленькой, что хотелось бережно обнять ее.

– Мне надо самой купить. Ты не сможешь, – тихо произнесла, опуская глаза.

– Что за глупости? Скажи, что нужно и я всё куплю. Лучше согласись, я очень упрям, – не отступал я, видел прекрасно, что она неважно себя чувствует.

– Ну…, у меня гости из Краснодара приехали и надо купить некоторые вещи, – её щеки порозовели. Я догадался, что у неё, но захотелось немного подразнить.

– У тебя знакомые из Краснодара? Скажем Рите, она накроет на стол, встретим их.

– Я про женские дни. Болит живот, – сердито бросает мне. Я увидел, как ее лицо изменилось. Она занервничала.

Ева бывает очень забавная, когда на лице ярость, а в глазах огонёк.

– Так бы сразу и сказала. Причём тут вообще Краснодар? А-а-а, ладно. Иди обратно, выпей обезболивающее и ложись, я скоро буду, – посоветовал я ей с сочувствием.

– Ты даже не знаешь, что надо покупать. Ты же парень, тебе будет стыдно, – растерянно.

Эта девушка меня доконает.

– Нет ничего постыдного в том, что парень проявляет заботу…, – я осекся.

О своей девушке.

Я чуть не назвал её своей. Сейчас не стоит пугать сильнее. Давить на неё. Ева осторожничает рядом со мной. Внутренности неприятно ноют от мысли, что ей страшно рядом со мной. Хотел, чтобы боялась меня, а теперь всё изменилось. Я хочу другого…совсем другого.

– Делай что хочешь, – пробормотала она.

Василькова послушно идёт к кровати, а я закрываю двери и спускаюсь.

По дороге написал Герману:

"Как обстоят дела с твоим планом?"

Он отвечает моментально.

"Эта рыжая кошка мне всё лицо расцарапала."

Я рассмеялся. Не только я получил по лицу.

"А я говорил, что она очень строптивая."

Через несколько минут я уже доехал до магазина. Купил всё необходимое и взял ещё целый пакет разных сладостей. Мужчины в магазине посоветовали взять. Они женаты и лучше разбираются, что надо женскому полу, поэтому прислушался к ним.

С чувством выполненного долга, приехал домой. Я был рад, что родителей не было дома, особенно папаши. Снова в голове вспыхивает его взгляд на Еву и сжимаю челюсть. Мне надо стараться всегда быть рядом с ней, только так могу быть спокоен за неё.

Дверь была открыта и зашёл к ней. Она лежала на кровати и с кем-то переписывалась. Чувство ревности снова вспыхивает во мне.

– Я всё купил, а ты переживала, – кладу пакеты на край кровати.

– Спасибо, – протягивает она, заглядывая внутрь. – Но я не просила покупать столько всего.

– Сладости от меня. Мне сказали, что девушки любят сладкое во время этих дней, – пытаюсь угодить ей. Она странно смотрит на меня, и я не могу прочитать мысли.

– Ты всё ещё злишься на меня? Не простишь? – не выдержав, спрашиваю её. Мне очень важно услышать ответ.

– Я не знаю…, Мне надо время, – отводит взгляд и облизывает губы, которые я так жадно целовал ночью. Воспоминания снова загораются яркой вспышкой в голове, пробуждая инстинкты. Но надо сдерживаться.

– Хорошо. Я готов ждать столько, сколько угодно, – тяну руку к ней, но остановливаюсь. – Как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше. Мне надо в ванную, – всё ещё не смотрела мне в глаза. Это больно, чертовски больно. Будет трудно получить доверие этой девушки.

– Если что-то будет нужно, то просто позови меня…я буду рядом.

Весь вечер она просидела в комнате. А я места себе не находил. Мне трудно, когда её нет рядом. Я хочу рискнуть. Беру телефон и набираю сообщение:

«Собирайся. Мы сегодня поедем в одно место.»

Глава 25

Ева

– Куда мы идём? – спрашиваю я Артёма, который тянет меня наверх по лестнице в заброшенном здании.

– Узнаешь. Просто доверься мне, – мягко говорит он, сжимая мою ладонь в своей. Послушно иду за ним, стараясь не думать, как трепетно он целовал меня.

Я со сводным непонятно где, посреди ночи. Сама согласилась и спустилась к нему. Ходила по комнате и разрывалась между противоречивыми чувствами, но в итоге не выдержала. Вчера был в бешенстве, а сегодня так заботливо суетился вокруг меня. Мне хочется поговорить с ним, возможно, этой ночью у нас выйдет диалог. Нельзя всю жизнь прятать голову в песок и додумывать за него. Наверное, мне пора признать мрачную истину: мой здравый смысл скукоживается до нуля, когда дело касается Артёма.

Он распахнул старую и ржавую дверь на крышу. Я удивленно замерла. Бережно расстелив плед на твердой поверхности и расставив мягкие подушки, он создал комфортное место, с которого можно было созерцать на красоту звездного неба. Мои глаза заполнились восторгом, когда рассматривала проведенную им работу. То, что он приготовил для меня.

Он запомнил, что мне нравятся…

– Как… Когда ты успел всё это сделать? – повернулась к нему.

– Мне помог один хороший друг, – хитро улыбнулся Артём и устроился на пледе. – Прошу, – указывает на место рядом с ним.

Мы растянулись на теплом пледе, и направили свои взоры в небеса. Отсюда звёзды казались ещё ярче и ближе.

– У меня просто нет слов…тут так красиво. Словно другая вселенная, – не скрывала своего восхищения.

– Сегодня мы с тобой в своём мире. Тут мы с тобой можем быть самыми собой.

– О чём ты? – повернула голову к нему. Наши взгляды встретились. В его глазах был целый калейдоскоп эмоций.

– Ты говорила, что надо не только брать, но и отдавать… Я хочу сегодня сделать этот шаг, – его рука осторожно коснулась моей, поглаживая пальцы. Ток прошёлся по всему телу, но не стала убирать руку.

– Зачем? Что это значит? – мой голос дрогнул и зазвучал нерешительно.

– Потому что мне необходимо и тебе тоже. Побудь этой ночью со мной… Сегодня только мы…, – прошептал он.

Видеть его таким искренним, даже уязвимым, было странно. Отвела взгляд, чувствуя, как дрожит всё тело.

– Звёзды сегодня такие яркие, – сказала я, рассматривая небо. Лишь бы не смотреть в его глаза.

Звёзды на ночном небе такие разные. Некоторые горят проникновенно ярким светом, словно представляют собой факелы. Другие же, слабые и еле заметные. А ещё есть те, чей свет мерцает и играет, создавая ощущение движения и живости. Некоторые звёзды располагаются близко друг к другу, формируя созвездия. Я смотрела на всю эту красоту, а он пристально наблюдал за мной.

– Поиграем в одну игру? – предложил он.

– В какую?

Я посмотрела на него, пытаясь понять, что происходит у него в голове.

– Мы будем задавать друг другу по пять вопросов и должны честно отвечать, но на один вопрос можно солгать. А после нужно угадать, на какой именно мы соврали. Согласна? – спросил он, глядя на меня умоляющим взглядом.

– Да, – согласилась я. Мой ответ вызвал у него улыбку. Между нами сейчас было что-то хрупкое, один неверный шаг, и все может рухнуть.

– Начинай ты.

Сегодня, едва ли не в самый неожиданный момент, он решил открыться мне. Это был шанс, который я не могла упустить. Шанс погрузиться в мир его мыслей и окунуться в глубину его души.

– Почему ты меня ненавидишь? – спрашиваю его, напряженно ожидая ответа.

Нельзя сказать, что он был слишком удивлен моему вопросу, хотя и слегка нахмурился.

– Потому что с твоим приходом моя жизнь изменилась. Ты очень слабая и невыносимая, из-за тебя у меня часто неприятности, – тяжело вздыхает, отчего у меня по шее начинает струиться холодный пот.

– Из-за меня? Ну…, – я сглатываю кисловатый привкус горечи во рту.

– Подожди. Сейчас моя очередь, – прервал он, игнорируя мой вопрос.

– Ладно. Спрашивай, – сдаюсь я, сохраняя спокойствие.

– Почему ты губишь своё здоровье? – его голос был таким ласковым, что пробирал теплом до самых костей.

– Раз уж я расскажу тебе об этом, то ты должен принять мой ответ и не задавать мне больше вопросов на эту тему, – предупредила я его. Об этом не так легко признаваться.

– Хорошо.

– Всё началось с детства, когда мне не хватало родительской любви. Я заменяла едой их отсутствие в моей жизни. Внутри была чёрная дыра, которую хотелось заполнить хоть чем-нибудь, чтобы не было так тоскливо. Затем начались проблемы с лишним весом и из-за этого стала объектом насмешек. Пыталась правильно питаться, но снова срывалась… Тогда начала вызывать рвоту, думала, что в любой момент прекращу, но после смерти бабушки… Переезд сюда, твоя ненависть… Я так спасалась от одиночества и боли. Заедала проблемы, потом избавлялась, чтобы не набрать вес.

Я знала, что я поступала очень глупо, игнорируя свое здоровье. Все вышло из-под контроля, и на меня одновременно свалилось слишком много. Мне было больно об этом говорить, но я знала, что сейчас это правильно. Правильно поделиться с ним.

– Мы с этим справимся вместе. Обещаю, – взволнованное выражение на его лице говорит мне о том, что он абсолютно серьёзен. Снова трепет в сердце. Мы лежим рядом, касаясь друг друга невесомо.

– Что случилось с твоей мамой? – рискнув, робко спросила я.

– Её убили…

Это настолько неожиданно, что я замираю и молча смотрю на него. А он продолжает:

– В наш дом ворвались грабители, а мама вернулась домой раньше. Тогда охраны не было у нас. Я находился в школе, а когда приехал домой…везде кровь, полиция, скорая помощь. Отец держал меня и не позволил взглянуть на маму. Я был ребёнком, мне не хотели показывать мёртвое тело. Дальше всё, как в тумане. Меня папаша просто закрыл в комнате. Когда начал плакать и проситься к маме, тогда отвезли на её могилу. Ругался и злился на маму, что оставив меня, ушла. Трудно объяснить ребёнку, что такое смерть, – горько усмехнулся. – Мне не хватает её, – боль и сожаление в его голосе для меня как нож в сердце. На глаза наворачиваются слезы.

Ему было трудно говорить. Но все-таки он рассказывал об этом мне. Слезы щиплют глаза, а во рту сухо как в пустыне. Не решалась задавать вопросы по этому поводу.

– Мне очень жаль…, – всхлипнула я, принимая сидячее положение. Хотелось обнять его…утешить. Прекрасно понимала, что он чувствовал. Мы с ним потеряли близких людей, которых так сильно любили. Ничто не может заполнить пустоту, которая остаётся после смерти родного человека.

– Она тоже наверное среди звёзд и смотрит на нас, – улыбнулся он грустно, бросив взгляд на небо.

– Да…, она всегда останется рядом с тобой. В твоём сердце, – положила ладонь на его грудь. После долгого молчания, он взял мою ладонь и взглянул прямо мне в глаза, другой смахнул слезу с щёки.

– Ты жалеешь о нашем поцелуе? – спросил он взволнованно.

Несколько секунд витала между нами тишина, а затем раздался еле слышный ответ:

– Нет, – отрицательно качаю головой. Никак не могу забыть тот поцелуй. Стоит мне вспомнить о нем, как мой пульс учащается, а щёки горят пламенем.

– Не значит ли это…, – переплетает наши пальцы.

– Моя очередь! – громко произношу я.

– Да, – вздыхает он.

Сегодня мы перешагнули очень важную грань. Назад дороги нет.

– Почему ты так не любишь своего отца? – задаю ему очень важный вопрос.

Его тело стало сразу напряженным, и он побледнел, как будто воспоминания о чем-то очень страшном преследовали его. Он сильно сжал челюсть и мою руку.

Глава 26

Ева

– Если ты не хочешь говорить, то я пойму, – тихо проговорила я, заметив его состояние.

– Нет… Сегодня мы здесь, чтобы развеять все недопонимания между нами, – повернулся ко мне. – И я доверяю тебе.

Его слова грели мне сердце. Я чувствовала себя во сне, где между нами нет ссор и ненависти.

– Мой отец не такой хороший, каким ты его считаешь, – в его глазах отразилась боль. – Он ужасно обращался с моей матерью и со мной. Часто поднимал руку на неё, а когда я начал защищать маму, то и на меня. После смерти матери он совсем озверел. Контролировал каждый мой шаг, пытался слепить из меня идеального сына, а когда совершал ошибки, то наказывал. Но это всё стало мелочью после…, – он судорожно вздохнул.

– Что он сделал? – мой голос звучал слишком тихо. Внутри зародилось неприятное ощущение.

– У нас работала поваром женщина, у которой была пятнадцатилетняя дочь… Вика. Часто оставалась в нашем доме и я хорошо с ней общался. Отец покупал ей дорогие подарки, баловал, я тогда решил, что в нём проснулось что-то человеческое…как же я ошибался, – он наблюдал за мной несколько минут, подбирая слова. Мое сердце застучало.

– У отца был день рождения, поэтому в тот день все в доме готовились к вечеринке. Вика тоже пришла, помогала часто своей матери. Мы с ней договорились сходить потом немного прогуляться, не хотелось оставаться в доме с дружками отца. В самом разгаре вечеринки, я отправился на поиски Вики. На первом этаже не было её, поэтому поднялся на второй. Но и на втором этаже поиски не увенчались успехом, и я развернувшись, собирался уйти, но услышав шорох и голос отца, пошёл на источник звуков. Музыка была громкая и поэтому слышно было плохо. Шум доносился из кабинета отца, открыв дверь, вошёл внутрь, – он прикрыл глаза и вдохнул воздух через рот. – Вики лежала на полу и отчаянно пыталась скинуть моего отца, который навалился на неё, закрыв рот одной рукой.

Паника охватила меня. Дыхание участилось, но продолжала смотреть на него и слушать.

– Увидев меня, он на минуту ослабил хватку, и Вики начала кричать и просить о помощи. Я набросился на отца, пытаясь спасти девушку. Она успела убежать, а меня отец избил до потери сознания. У отца были связи, поэтому угрозами заставил мать Вики молчать и уволил, – его голос дрожал. – Я до сих пор испытываю чувство вины, что не смог наказать его. Они уехали тогда из города и больше мы никогда не виделись, а я сбежал из дома, угнав машину. Герман тогда очень помог мне, но меня вернули домой, потому что был несовершеннолетним.

Меня начало трясти, как только он закончил. Я даже не заметила, что сидела всё это время, затаив дыхание.

– Это в голове не укладывается… Как? Он… Он так был добр ко мне. Ей же было только пятнадцать лет…пятнадцать… Тём, он совершил преступление! – Голос сорвался на крик.

Мы же живём с ним под одной крышей! Моя мама вышла за него замуж. Я поняла, каким же негодяем он оказался.

– Знаю. Прекрасно знаю, но ничего не можем сделать. Они уехали давно и отказались писать заявление.

– Моя мама…

– Нет, – он прочитал мои мысли. – Он не трогал твою маму. С того дня он редко прибегал к насилию. Говорил, что был тогда слишком пьян.

Сейчас не трогает, а что будет потом?

– Такому поступку нет оправдания.

Я покачала головой, пытаясь контролировать свои эмоции.

– Я хочу защитить тебя. Если с тобой что-то случится…

Артём посмотрел мне в глаза. Его лицо было злым, но одновременно и испуганным, было заметно, что он боялся, что его отец мне что-то сделает.

– Почему? Почему тебя это волнует? Ты хотел мою жизнь превратить в ад, когда всё изменилось?

– Когда увидел тебя в раздевалке. Когда ты смотрела на меня с ненавистью. Когда увидел твою боль и слёзы. Тогда я понял, что не хочу видеть в твоих глазах ненависть ко мне… Не хочу видеть слёзы. Ещё…я испугался.

Мне потребовалась всего минута, чтобы понять, почему я чувствовала себя так, будто у меня поднялась температура под сорок градусов. Он имел на меня сильное влияние.

– Испугался чего? – прошептала я.

– Что я стану как отец. Ведь он получал удовольствие от страдания других. Я очень боюсь стать таким же…очень, – он опустил голову и помрачнел.

– Ты никогда не станешь таким, – взволнованно замахала я руками. – Только от нас самых зависит наше будущее.

– Столько вопросов задала, а я не успел задать свои, – усмехнулся он грустно.

– Что ты хочешь спросить? – я смотрела на него совсем другими глазами.

– Ты ненавидишь меня?

Я спрашивала своё собственное сердце, но ответ был сейчас отрицательный.

– Нет, – призналась я ему.

– Ты действительно думаешь, что я послал их к тебе, чтобы снять видео?

– Думала… Егор мне потом рассказал, как все было на самом деле.

– А я хотел ему морду набить, когда уехала с ним.

– Не надо никого больше бить…пожалуйста.

– Если будут обижать тебя, тогда ничего меня не остановит. Остался последний вопрос.

Он был не такой, как всегда. Расслабленный, без тени презрения или превосходства. У него были печальные глаза.

– Какой?

– Ты хотела бы быть со мной? Моей?

Его вопрос заставил меня вздрогнуть. У меня была возможность солгать.

– Нет, – я соврала, а он лишь усмехнулся.

Я не очень хорошо понимала, почему я не хочу признавать свои чувства к нему, я боялась сближения, боялась открыть свое сердце. Вдруг, мне его разобьют.

– Мы задали друг другу вопросы, теперь скажи мне…, – он наклонился ко мне. – …На какой вопрос я соврал?

Я терялась от этой близости и в голове был туман. Он честно ответил на все вопросы, кроме одного.

– Первый вопрос, – глухо сказала.

– Угадала. Ненавижу я тебя, потому что не могу выбросить из головы. Потому что постоянно сгораю от желания прикоснуться к тебе…целовать…сделать своей. Ненавижу, потому что с ума схожу от ревности, когда ты улыбаешься другим. Ненавижу тебя, потому что несмотря на всё, что я говорил тебе, ты пришла ко мне, чтобы обработать мои раны. Ненавижу, потому что ты – самая особенная и светлая девушка, которая заставляет мое сердце биться быстрее, – сказал он, тяжело дыша. Он прислонился своим лбом к моему и на несколько секунд, которые показались мне бесконечными, закрыл глаза. Я была обескуражена,

– Артём…

Я пришла в себя и почувствовала, как колотится сердце в груди.

– А ты соврала на последний вопрос, – сказал он, отводя рукой волосы с моего плеча.

– Возможно, – прошептала я, теряя последние остатки разума.

Мы смотрели друг на друга, и время для нас как будто остановилось. Я молчала, загипнотизированная его взглядом.

– Теперь уже всё, – он наклонился к моей шее.

– Что это значит? – Спросила я нерешительно, когда его губы начали медленно подниматься по моей шее жгучими поцелуями, пока не дошли до моего уха.

– Замолчи-и-и…, – ласково прошептал, добравшись до губ, потом коснулся их своими губами. Он вел себя совсем не так, как ночью. Мягко и нежно прикасался ко мне, как будто боялся сломать. Я закрыла глаза. Погладила его лицо и запустила руки в его волосы.

Он усадил меня на свои колени. Он ласкал мою спину, сначала нежно, а потом все сильнее и сильнее прижимая меня к своему крепкому телу. Мы слышали только друг друга. Весь мир сократился до этого места, этого мгновения, где не было места ничему, кроме нас.