Текст книги "Свободные (СИ)"

Автор книги: Анна Дарк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

В бешенстве я отвернулся к окну. Кто бы только знал, как велико желание свернуть её тоненькую шею. Я буквально вижу в своём воображении, как обрываю жалкую жизнь этой шлюхи. Не хочу даже слушать, что она скажет, так как заранее знаю все её слова.

Жена. От одной только мысли я скривился. Со стороны, в глазах общества мы производим впечатление благополучной семейной пары, горячо любящей друг друга. Но никто не знал, как живёт чета Джонсон за закрытыми дверями. Кто-то, может, сказал бы, что мы идеально подходим друг другу. Жуткая стерва и циничный ублюдок. Возможно, этот кто-то даже был бы прав. Наш брак был сплошным противостоянием, пронизанным взаимными издевками и ненавистью. Во всяком случае, я эту стерву действительно ненавидел.

– Заткнись, – оборвал я её. – Слушать противно.

– Нравится тебе или нет, но ты будешь играть по правилам, – зашипела брюнетка. – Пока жив мой отец, ты должен быть паинькой.

– Мне жаль его, – саркастично бросил я. – Интересно, подозревает ли папочка, как его дочка любит?

Ответа не последовало и до самой квартиры мы ехали молча. Когда мы вошли в помещение, я узрел стопку чемоданов. Значит, «милая» жёнушка надолго. Блядь! У меня не было ни малейшего желания видеть её, тем более сейчас, когда встретил Кристу.

Криста… При одном упоминании её имени болезненно заныло в груди. Я знал, что не должен был сейчас искать с ней встречи, но, чёрт возьми, просто не мог больше держаться в стороне. Я питал сильные надежды, что скоро этот фарс закончится, и я смогу со спокойной душой и широкой улыбкой послать эту стерву Оливию куда подальше. И всё равно я поторопился. Нельзя было появляться в жизни Кристы. Это ошибка. Особенно теперь, когда явилась «любимая» супруга.

– Что ты делаешь? – вытаращив глаза, спросил я, когда увидел, как девушка снимает одежду.

С чисто эстетической точки зрения, Оливия была хороша. Изящные бёдра, тонкая талия и пышная грудь. Черные волосы почти до пояса, красивые черты лица и выразительные карие глаза делали её мечтой многих мужчин. Но не моей.

– А как ты думаешь, супруг мой? – с лёгкой издевкой начала она, подойдя ко мне совершенно обнажённой. Девушка начала расстёгивать пуговицы на рубашке. – Я хочу твоей неистовой любви. Ведь ты не хочешь, чтобы я пожаловалась на тебя отцу? – мурлыкала брюнетка. – Или рассказала ему про твою рыжую?

Руки невольно сжались в кулаки. В душе смешались ярость и отчаяние. И ведь я сам вырыл себе эту яму, из которой уже столько времени не могу выбраться. Нет ничего отвратительнее, чем ощущать себя на крючке, не иметь возможности распоряжаться своей жизнью. Как и любой мужчина, я любил секс, и был не против сбросить напряжение таким приятным способом. Но не с ней!

Да, какое-то время, у нас была гармония в этом вопросе. Мы трахались часами напролёт, но это было словно в иной жизни. Сейчас при мысли о интиме с Оливией, меня охватывало привычное отвращение. Но был ли у меня выбор? Нет.

Я был готов к личному противостоянию и даже к возобновлению жизни в бегах, но её папаша нашёл идеальный рычаг давления, в корне ломающий все попытки сопротивляться. Было противно оттого, что я, Адриан Джонсон, человек, не так давно владевший целым городом, стал марионеткой в чужих руках. А самое омерзительное, что я сам когда-то запустил механизм, ставший началом конца.

– Хочешь, чтобы я тебя трахнул? – спросил я, грубо схватив Оливию за волосы.

– Да-а, – протянула она, хотя я и так это знал. Её всегда заводили грубые игры. Она являла собой пример ярой мазохистки в постели.

Не говоря больше ни слова, я направился в спальню. Когда жена зашла следом, я толкнул её на постель и начал быстро раздеваться. Карие глаза девушки горели предвкушением. Эрекции не было. Заметив это, Оливия опустилась на колени у моих ног и начала ласкать меня своим ртом. И как бы я не относился к этой девице в повседневной жизни, физиология взяла своё, и через несколько мгновений я был готов. Взяв брюнетку за плечи, я швырнул её на кровать, надел презерватив и устроился сверху.

Девушка потянулась за поцелуем, и я отвернулся. Не хочу её поцелуев, её ласк, вообще не хочу иметь с ней что-либо общее. Не теряя ни одной лишней минуты на прелюдии, я вошёл в неё и совсем не удивился тому, что она была готова. Моя жена вообще отличалась ненасытным либидо и была готова трахаться двадцать четыре часа в сутки. Даже мне столько не нужно. Двигался я быстро, беспощадно вбиваясь в её лоно.

– Придуши меня, – простонала благоверная.

Положив руку на её тоненькую шею, я не сильно сжал пальцы, мечтая в своём воображении довести дело до конца. Девушка подо мной хрипела, стонала и извивалась. Не сомневаюсь, влепи я ей сейчас пощёчину, она была бы рада. По сути, мы с ней познакомились в тот период моей жизни, когда меня повело на садо-мазо игры, они нас и сблизили на какое-то время. Но я быстро пресытился и её телом, и таким сексом. В неё это, похоже, укоренилось куда глубже.

Ещё несколько рывков и Оливия выгнулась в оргазме, ещё несколько движений и я наконец достиг собственной разрядки. При этом я не почувствовал ничего. Просто выброс спермы, лишь расслабление для тела. Жена тяжело дышала, не обращая на меня внимания, поглощённая собственными ощущениями. Скатившись с неё, я снял кондом и, натянув брюки прямо на голое тело, вышел из комнаты.

Ужасно хотелось в душ, но я не сомневаюсь, ближайший час комната будет занята Оливией. Внутри стойко держалось чувство гадливости. Привычное состояние после соитий с этой женщиной. Странное дело, подобной брезгливости не было после секса со случайными партнёршами. Вот, что значит отношение.

Выйдя на лоджию, я закурил. А ведь этот вечер мог сложиться совсем иначе. Против воли губы исказила горькая улыбка. По улицам города мчались машины, многочисленные жители спешили куда-то. У каждого из них были свои беды и проблемы, и я уверен, что многие завидовали мне, как и любому ублюдку, смотрящему на них с глянцевых страниц журналов. Знали бы они…

Когда четыре года назад в мой город пожаловал Дон Карлос, главарь мексиканской мафии, я и не предполагал, какие последствия будет нести этот визит. А точнее, моё несогласие играть по его правилам. У меня не было никакого желания связываться с торговлей живым товаром, даже для меня это было слишком грязно и бесчеловечно. Да и слишком проблематично. Только вот сказать «нет» такому, как Карлос, такой, как я, не мог. В итоге длительных переговоров, мы пришли к соглашению, что мой город будет чем-то вроде перевалочного пункта. Местом, где будут содержать рабов, прежде чем отправить их дальше.

Однако меня подобный расклад не сильно устраивал. Какого чёрта именно мой город должен быть связан с этим дерьмом? Под моим чутким руководством случались частые «побеги» невольников, также они часто гибли при странных обстоятельствах. Я наивно полагал, что Карлосу надоест это и он выберет один из близлежащих соседних городов. Но вышло всё иначе. В моём окружении завелась крыса, которая донесла Дону о происходящем. Когда я узнал об этом, было слишком поздно, ФБР уже стоял у порога.

Да-да, Карлос для начала решил на меня натравить официальные власти. Как мог, в спешке я отправил домой Кристу и организовал неприкосновенность бабушки, после чего пришлось удирать. Помимо властей, на хвост сели и люди Дона. Нельзя было оставаться на одном месте больше дня. Я рванул на север, в Канаду. Спустя пару месяцев стало немного легче. Карлос отозвал своих людей. Вместо этого он объявил награду за мою голову в размере пяти миллионов евро. Эта сумма достаточна, чтобы заставить криминальные элементы всех мастей, присматриваться к прохожим в поисках моего лица.

Со мной была группа людей, но численность их стремительно сокращалась. Мы часто попадали в небольшие засады, и верные мне ребята погибали один за другим. Лишь спустя четыре месяца с начала моего изгнания, я узнал истинные причины такого преследования. Мой бунт и нежелание играть по навязанным правилам, дали толчок целой волне подобных инцидентов. Как выяснилось, ни один я не хотел иметь дела с невольниками. Многие последовали моему примеру, и Карлос в итоге потерял миллиарды, а его авторитет пошатнулся. Конечно же, привыкший к беспрекословному подчинению мафиози был в ярости и загорелся идеей громкой расправы над «мелкой сошкой» в назидании другим. Ситуация была безнадёжной, их смерти были совершенно бессмысленными, и я решил освободить их от данного когда-то слова.

В итоге я остался один. Научился спать «с одним открытым глазом», не оставался подолгу на одном месте. Но всему рано или поздно приходит конец. Я коротал вечер в номере убогого отеля, такого же убогого городка, когда ко мне вломилась группа до зубов вооружённых парней. Я успел убить четверых, прежде чем меня скрутили. С мыслью о смерти я смерился ещё несколько месяцев назад, потому паники не испытывал. В какой-то мере, я воспринимал её как избавление.

Около двух лет в бегах жизнь в постоянном напряжении и ожидании беды измотали меня. Моя самонадеянность стоила мне слишком дорого. Пока я скрывался, умерла бабушка, а я даже не смог приехать на её похороны. Не сомневаюсь, меня там ждали. И оттого было жутко горько. Даже узнал об этой беде спустя полтора месяца после того, как она случилась.

За почти два года жизни на грани я отчаялся и начал терять надежду, что когда-либо смогу вернуться к нормальной жизни. Не проходило и дня, чтобы я не вспоминал про Кристу. Интересно, как она там? Ждёт ли меня? Или давно забыла и начала новую жизнь? Разумом я понимал, что так было бы лучше для неё. Ведь я не тот человек, который может ей что-то дать или хотя бы гарантировать безопасность. Но при мысли о девушке и каком-либо ублюдке с ней хотелось выть и крушить всё вокруг.

Я не соврал ей в записке, я действительно влюбился в неё. Даже не так, я полюбил её каждой клеточкой души, да понял это слишком поздно. Даже сказать ей об этом глядя в глаза не смог. И если она встретит другого и начнёт с ним новую жизнь, то какое я имею право её осуждать? От меня она видела только боль, слёзы и разочарования. Есть люди, не созданные для отношений и чувств. Похоже, я как раз из этой категории.

Вопреки моим ожиданиям, спустя три дня пути, я увидел не Карлоса, а Питера Уайта – крупную фигуру в криминальной структуре. Он как раз был из тех, кто может сказать Карлосу «нет» и даже позволить себе некую конфронтацию с ним.

Как оказалось, парень, способный подпортить репутацию «мексикашке», невольно привлёк его внимание. Плюс, я приглянулся его дочке и Уайт с чего-то решил, что я идеально подхожу на роль её мужа. Если я почти два года смог выжить в таких условиях, то, определённо, много стою.

Я сидел и никак не мог понять, чего от меня хотят. Просто отказывался понимать. Как выяснилось, Уайт был стар и ему требовался человек, который присмотрел бы за любимой дочерью и его делами, давая ему возможность хоть немного расслабиться. У меня не было ни малейшего желания снова лезть в противозаконное дерьмо. Хватит. Успел уже пересытиться всеми прелестями такой жизни. К моему удивлению, Уайт легко согласился, чтобы в мою юрисдикцию входили только дела его официальной корпорации. Ещё больше я изумился, когда он не стал протестовать против моего желания иметь своё, независимое дело. И конечно же, он обещал положить конец преследованию со стороны как властей, так и Карлоса.

И всё это, Питер Уайт обещал мне в обмен на женитьбу на его дочери. И ряду условий, сопутствующих этому браку. Чем больше я слушал, тем сильнее понимал, что ему просто нужна послушная марионетка, а ещё старик мечтает осчастливить свою дочурку. Сказав мне не спешить с ответом, Уайт куда-то позвонил, и через полчаса в комнату вошла Оливия. Я всматривался в её лицо, которое мне казалось знакомым, но никак не мог вспомнить, кто она. И лишь когда нас оставили наедине, я признал в девушке одну из своих бывших любовниц, с которой пару недель жил в постели, практикуя извращённый жесткий секс.

Когда мне это надоело, я как обычно разорвал с ней все контакты, а девица затаила злобу за это. Именно с её подачи старик нашёл меня и именно её идеей был наш брак. Она жаждала мести, хотела подчинить меня себе. Эта стерва имела просто колоссальное влияние на папочку и вертела им как хотела. Даже странно, что она раньше не затеяла вендетту его руками. Внимательно всё выслушав, я отказался. Быть добровольным рабом? Нет уж, увольте.

Недобро прищурившись, Оливия вышла. Вернулась эта стерва уже в сопровождении своего отца. Тот, бросив на меня хмурый взгляд, заявил, что хотел сделать всё по-хорошему, ну раз я не согласен, то вскоре отправлюсь к Карлосу. Но перед этим, мне дадут вдоволь полюбоваться, как его люди развлекаются с моей рыжей девкой. От его слов я похолодел. Тогда-то я понял, они хорошо подготовились. И если за свою жизнь я уже устал бояться и страха почти не испытывал, то какое я имею право подставлять под удар Кристу? От одной мысли о финале в случае моего отказа, мне становилось дурно. Меня загнали в угол. И, не видя выхода из ситуации, я дал своё согласие.

А дальше всё понеслось в бешеном ритме. Я открыл свою фирму в сфере грузоперевозок с обширными планами на будущее. Женился. Стал узнаваемым человеком. Со стороны моя жизнь казалась идеальной. А на самом деле… Идиотское существование, жизнь под постоянным прессингом влиятельного тестя. Жена, которую я на дух не переношу. И постоянная тоска. У меня не было сомнений, что Криста в курсе моей женитьбы и, зная девушку, я догадывался, как она это восприняла. Для неё я теперь последний урод, обыкновенный лжец и предатель.

Четыре месяца назад у Уйта случился инсульт, который приковал его к постели и сильно подкосил здоровье. По сути, старик одной ногой был в могиле, но всё никак не подыхал. За этот год с лишним я сумел укрепить своё положение, обзавестись нужными связями. Как только Уайт отправится на тот свет, я обрету долгожданную свободу. Я успел подстраховаться и больше не боялся преследований Дона. У властей ко мне претензий тоже больше быть не могло. Я был совершенно чист. Мне не было дела, что станет с империей старика после его кончины. Меня интересовала лишь свобода от этих оков.

Только всё это мечты осуществимы лишь после того, как Уайт покинет этот мир. До того момента, я вынужден продолжать играть отведённую мне роль. Даже будучи присмерти, старик оставался очень влиятельной фигурой. И моя стерва-жена не уставала об этом напоминать. Одним из условий нашего соглашения со старым ублюдком было то, чтобы его любимая дочурка была мной довольна.

Затушив, неизвестно какой по счёту, окурок в пепельнице, я направился в спальню. На моё счастье, Оливия уже побывала в ванной и теперь видела десятый сон. Приняв душ, я собрал запасной комплект постельного белья и направился спать на диван в гостиную. Хоть в этом вопросе у меня осталось право выбора.

***

Уже битый час я обсуждал вопросы финансирования издания с этим идиотом Флетчером. У меня сложилось впечатление, что он человек не особо далёкого ума, но с гигантскими амбициями, которые, скорее всего, и помогли ему достичь определённого успеха. Когда, наконец, бумаги были подписаны, я вздохнул с облегчением. Я планировал задержаться в Нью-Йорке и проконтролировать некоторые моменты лично, хоть изначально моя цель была иной…

Выйдя из кабинета, я нарочно пошёл длинным путём, через редакцию. Оказавшись в помещении, где суетились люди, я окинул его взглядом и замер, разглядывая девушку. Весь воскресный день я провёл, ссорясь с женой и вспоминая Кристу. Словно моральный мазохист, я раз за разом прогонял в голове воспоминания, получая от них болезненное, извращенное удовольствие.

Приехав в Нью-Йорк, я был полон планов и надежд. Рассчитывая на скорую кончину Уайта, я навёл справки о девушке. Жизнь у неё была тоже не сахар, и мне было чуть ли не физически больно читать о её бедах. Было горько, что меня не было рядом и я не смог поддержать её в те моменты, когда был особенно нужен. Не удивительно, что она возненавидела меня. От одного воспоминания о её взгляде, полном лютого холода, презрения и неприкрытой ненависти, мурашки пробегают по телу. До вечера субботы я был твёрдо настроен расставить все точки над «i», и, если понадобиться, вновь завоевать девушку. Но с приездом Оливии всё ужасно усложнилось и я просто не знал, что делать дальше. Эта сука ничем не побрезгует, а я меньше всего хотел, чтобы эта дрянь навредила девушке.

Моя супруга, как бы дико это не звучало, любила меня. Правда, какой-то извращённой любовью, но всё же. В этом я был уверен. У каждого из нас было множество связей на стороне, но Оливия всегда была спокойна, зная, что деваться мне некуда и я вернусь к ней.

Однако я видел её взгляд, когда она увидела меня с Кристой. Опасный взгляд с нотками сумасшествия. По всей логике, я должен отступить и оставить Кристу в покое. Только почему-то у меня чувство, что если я сделаю это сейчас, то это будет окончательный конец. У меня не останется шансов. Может, это и эгоизм, но я совсем не хочу её терять.

Потому я замер, растерянно разглядывая профиль девушки. Словно почувствовав мой взгляд, Криста повернула голову и посмотрела мне прямо в глаза. Её взгляд обдал меня таким презрением, что я невольно содрогнулся и поспешил выйти из редакции. Прав я, если я сейчас уйду в сторону и оставлю всё как есть, то потом будет поздно. Но действовать сейчас слишком рискованно.

В очередной раз судьба поставила меня перед отвратительным выбором, вынуждая или отступить, или рискнуть и не только своей жизнью. За себя я не боюсь, и готов сыграть в эту игру, вот только имею ли я право рисковать жизнью Кристы, втягивать её в это дерьмо? Ведь Оливия не из тех, кто привык проигрывать или мириться с поражениями.

========== Глава 4. Криста. ==========

Стены родной квартиры дарили покой и ощущение защищённости. После того, как Адриан в сопровождении своей жены покинул вечеринку, я тоже не смогла там долго оставаться. Я была благодарна Эндрю, что тот не стал допытываться и сделал вид, что всё в порядке. Но разговора мне не избежать, это точно.

Меня трясло после танца с Адрианом, в душе было небывалое смятение. Он заявил, что ему нужна я. Мне стало от этого страшно. Кому, как не мне, знать, на что способен мужчина во имя достижения желанной цели.

А ещё я злилась. Как он может? После всего, через что мне пришлось пройти по его милости? Неужели у него не осталось ничего святого или хотя бы капли уважения ко мне? Уважение? Да откуда ему взяться, ведь я сама сделала всё, чтобы его не было. Именно поэтому он снова появился, уверенный, что я буду рада стать его любовницей. Что же, его ждёт разочарование.

Откинувшись на спинку дивана, я прикрыла глаза. В голове вспыхнули образы сегодняшнего вечера. Он всё такой же, как и четыре года назад. Всё тот взгляд, руки, запах. Там, в зале ресторана, в его объятиях, на какой-то краткий миг мне показалось, будто и не было этих четырёх лет, наполненных горечью. Вот он, Адриан, такой до дрожи родной и вместе с тем совершенно чужой.

Тоска, такая чёрная безысходность накатила на меня, что с губ сорвался болезненный стон отчаяния. Почему он так поступил? За что он так со мной? Ведь он же обещал, я ему так верила! Глаза начало неприятно печь, и я тряхнула головой, призывая контроль. Да я похоже совсем спятила! Сижу тут, готовая разреветься. Безвольная тряпка.

Джонсон только и ждёт, когда я ослаблю бдительность, чтобы затащить меня в постель. Он ублюдок без моральных табу, ему плевать на жену, ему плевать на меня, ему вообще на всех плевать! Снова я вспомнила злое лицо мужчины, когда появилась его жена и нарушила его планы.

Конечно, на невинную овечку эта Оливия не тянет, но и такого скотского отношения вряд ли заслуживает. Интересно, она знает о похождениях муженька? Если верить жёлтой прессе, знает, более того, и сама порой погуливает от него. Может зря я её жалею? Чёрт. Да какое мне вообще дело до всего этого?!

– Криста, – я дёрнулась вырванная из своих мыслей, – слушай, ты ведь знаешь, меня не особо заботит семейный статус мужчин, – Лия замялась, зная, как я отношусь к подобным вещам. – Этот Джонсон, с которым ты танцевала… тебе он всё равно не нужен, он ведь женат… Я чего хотела узнать, ты не можешь поспособствовать знакомству с ним, он вроде как спонсор вашей газеты? …

Дальше я её не слушала. Ведь ещё на вечеринке я краем глаза отметила, как подруга смотрит на Джонсона, но не придала этому значения. Как выяснилось, зря. При мысли о Лие и Адриане, внутри поднималась волна протеста, да такого сильного, что первым порывом было крикнуть: «не смей!». Я сдержалась. Она моя подруга, я ей объясню, и она как всегда поймёт. Должна понять.

– Лия, – начала я, тщательно подбирая слова, – я хочу попросить тебя забыть про этого мужчину. Ты же знаешь, пусть я и не очень одобряю порой твои поступки, но никогда не вмешивалась. Но сейчас, я тебя заклинаю, выбери другого мужика.

Подруга обескураженно хлопала глазами, явно не понимая, что происходит.

– Помнишь я рассказывала тебе про человека, который перевернул всю мою жизнь, прошёл по ней и разрушил меня…

– Только не говори, что это он, – прошептала Лия, вытаращив глаза.

Я лишь кивнула. На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Подруга жаждала подробностей, но ждала, когда я сама заговорю. Сделав несколько очищающих вдохов-выдохов, я приступила к рассказу. Рассказала всё, опустив разве что самые личные и грязные подробности. Я говорила, как ненавидела его и как потом полюбила. Поведала нашу более чем странную историю.

– Понимаешь, он никогда не говорил мне о любви, но я всё равно его любила. Да что там, я была им просто больна. Он был мне нужен как доза наркоману. Когда Джонсон посадил меня на поезд до дома, я нашла крохотную записку, где он обещал вернуться, просил верить и говорил, что любит. И знаешь что, Лия? Я поверила ему. У меня даже сомнений не возникло. Почти три года я его ждала. За это время я пережила свой личный Ад. Тоска не отступала не на секунду, а потом посыпались беды. Сначала умерла Саманта, его бабушка и мой хороший друг. Потом я похоронила свою семью. И последним ударом было известие о его женитьбе. Он просто убил меня, Лия. Я так его любила, по сути я жила им одним и для него одного, а он… он просто играл со мной. Ты помнишь какой я была, когда мы познакомились. Я только училась жить заново. Собирала себя по кусочкам. И сейчас я ненавижу его так же сильно, как когда-то любила. Я не хочу, чтобы он даже косвенно касался моей жизни, поэтому, прошу тебя, выбери другого мужчину.

Во время моей исповеди подруга молчала. Похоже, она в шоке. Я же с отвращением обнаружила слёзы на собственных глазах. Тряпка. Сердито смахнув позорную влагу, я стала ждать ответа подруги.

– Господи, Криста, – наконец подала голос Лия, – он для меня теперь не существует. Можешь быть спокойна, я не буду связываться с ним, тебе это неприятно, и я понимаю.

– Неприятно? Да у меня внутри всё переворачивается от одной мысли, что он будет где-то неподалёку… Ты даже не представляешь, как я его ненавижу! – с запалом произнесла я.

– Ты уверена, что это ненависть? – намёк подруги был весьма прямым и покоробил меня.

– Уверена.

С этими словами я направилась в душ, повторяя про себя, словно мантру: «ненавижу». И опять я вспоминала всё самое худшее, что пережила по его вине, подпитывая и культивируя свой негатив в отношении Адриана. Ища в нём силы для борьбы с этим дьяволом.

***

Воскресенье прошло словно в тумане, да и понедельник не сильно отличался. За весь день я только раз видела Джонсона, и то мельком, чему была несомненно рада. Только ведь стопроцентной удачи не бывает. Ближе к концу рабочего дня мне позвонил Эндрю и изъявил желание встретиться. Пришлось согласиться. Не сомневаюсь, меня ждёт тяжёлый разговор.

Он заехал за мной после работы. Не сговариваясь, мы поехали к нему, правда, каждый на своей машине. Как свои пять пальцев я знала квартиру Эндрю, не мало вечеров я провела тут. Молчание воцарившееся между нами было неловким и тяжёлым, но я не стремилась первая начинать неприятную беседу.

– Слушай, Криста, – как-то неуверенно начал Эндрю, – я не хочу на тебя давить или что-то в этом роде, но думаю, всё же имею право знать правду. Ты ведь хорошо знаешь этого Адриана Джонсона?

– Да, – выдохнула я.

– Кто он тебе? – в голосе мужчины я уловила нотки страха и напряжения.

– Уже никто, – тихо ответила я. – А когда-то он был всем моим миром.

Замолчав, я тщетно надеялась, что Эндрю удовлетвориться ответом, но видимо зря. Мужчина продолжал молчать.

– Мне неприятно даже вспоминать прошлое, – продолжила я с тяжёлым сердцем. – Было время, когда я любила его, верила ему, но он всё уничтожил. Предал меня. Сейчас по отношению к Джонсону у меня осталась только ненависть. Я ненавижу его, Эндрю. Однажды он разрушил мою жизнь и мне пришлось учиться жить с нуля. Далось это непросто, но я стала сильнее. Тебе нечего опасаться, Адриан Джонсон – мое прошлое, ты – настоящее, и я надеюсь будущее. А теперь давай закроем тему.

– Извини, – Эндрю выглядел немного виноватым, – ты ведь понимаешь…

– Да, понимаю. Твоё желание знать вполне закономерно, – оборвала я его, желая поскорее перевести разговор в другое русло. Мне даже не верилось, что удалось отделаться несколькими фразами, – Чем займёмся?

На моё счастье, мужчина похоже тоже не был в восторге от неприятной обстановки, возникшей во время разговора. Он с энтузиазмом ухватился за возможность свернуть неприятную тему. Куда-либо идти настроения не было, и мы решили поужинать дома. Готовить мне было лень, поэтому мы заказали еду в ближайшем итальянском ресторанчике.

Ужин прошёл за привычной приятной беседой. Мне вообще было уютно в обществе этого мужчины. Он не был сверху до низу положительным, как тот же призрак прошлого Фред, он был просто мужчиной. Обычным человеком, который смог расположить меня к себе.

Обстановка была достаточно интимной: полумрак, тихая музыка… Вполне ожидаемо, что Эндрю захотел большего. А что я? Я не против. Мне это и самой нужно, хотя бы не надолго забыться в крепких объятиях, отпустить угнетающую реальность.

Эндрю был умелым любовником, хорошо знающим женское тело. Он знал, как доставить удовольствие мне и себе. «Я могла бы его полюбить, если бы до этого по моей жизни не прошёлся торнадо, по имени Адриан Джонсон, уничтоживший во мне возможность испытывать это чувство» – пронеслась в голове шальная мысль, пока руки Эндрю скользили по моему обнажённому телу, вызывая чувственную дрожь.

Изо всех сил я старалась расслабиться, абстрагироваться от всех проблем и тревог, но всё было не так. Мужчина был нежен и предупредителен, но при этом достаточно горяч. Раньше ему всегда удавалось заставить меня забыться, но не сегодня. Я чувствовала, как его губы и руки скользят по моему телу, ощущала каждое движение его плоти, но стоило мне только прикрыть глаза, как в голове возникал образ Адрина. Его глаза, казавшиеся почти синими в моменты близости, его лицо, когда он кончает… Оказывается я всё помню. Моё тело до сих пор помнит его прикосновения.

Отвратительно, занимаясь сексом со своим парнем, я вспоминаю это чудовище. Человека, который использовал меня и выбросил за ненадобностью, когда стала неугодна. Стало невообразимо гадко на душе. Обидно за Эндрю, который даже не подозревает о происходящем со мной, за себя, как оказалось, до сих пор разрушенную почти до самого основания.

Естественно, никакого оргазма я не испытала, и Эндрю это сразу понял. Пришлось долго заверять его, что дело во мне и проблемах на работе. Он сделал вид, что поверил, только мне совсем не понравился взгляд, которым он при этом на меня посмотрел. Расстроенный и даже немного подавленный, словно чувствует происходящее.

Как обычно, Эндрю настаивал, чтобы я осталась до завтра, и, как обычно, я направилась домой. Наверное, это глупо. Я смогла начать новые отношения, смогла допустить мужчину до своего тела, но не могу заставить себя спать с ним в одной постели.

Мне всегда это казалось чем-то большим, чем секс или встречи. Засыпать и просыпаться с кем-то – это признать, что всё гораздо серьёзнее, что всё может закончится у алтаря. Признать наличие чувств. У меня конечно были к Эндрю чувства: уважение, симпатия, влечение. Мне было с ним легко и интересно, но это всё не то. Может когда-то я разрешу ему стать ко мне ещё ближе, но прямо сейчас я не готова.

Припарковавшись на ближайшей от дома стоянке, я направилась домой, обуреваемая мрачными мыслями. Только я собралась войти в подъезд, как чья-то рука ухватила меня за локоть. Дальше за меня всё решили инстинкты.

Вывернувшись из хватки и нанесла нападавшему удар в челюсть. После похищения, которое я пережила по воле Джонсона, я взяла несколько уроков самообороны, а в моей сумочке всегда присутствует перцовый баллончик, за которым я было потянулась, как услышала:

– Блядь, Криста!

Уже готовая брызнуть нападавшему в глаза перцем, я застыла и узрела перед собой Адриана. Похоже, я разбила ему губу. Сплюнув на землю кровь, мужчина вперил в меня мрачный взгляд.

– А ты гостеприимна, – подытожил Джонсон.

– Какого чёрта ты тут забыл? – меня охватило напряжение и это отразилось на голосе.

– Мы с тобой прошлый раз не договорили, – произнёс он.

Точно. Не договорили. Пришла его жена и он ушёл с ней. Он правда не понимает, как унизительна для меня сама мыль что-то с ним иметь при таком раскладе? Или ему как обычно просто плевать?

– Я тебе уже всё сказала, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. – Дай мне пройти.

Адриан сканировал меня внимательным взглядом, и на миг мне показалось, что в его голубых, как небо, глазах проскользнула боль. Видок-то у меня, наверное, весьма красноречиво говорит, как я провела вечер. Уходя от Эндрю, я не стремилась навести лоск, ведь по мои расчётам, на улице, где можно встретить людей, мне предстояло провести минуты три, не больше.

Поэтому я сейчас стояла в помятой одежде, со спутанными волосами, источая запахи секса и Эндрю. Ну и пусть. Адриан Джонсон – последний, перед кем я обязана отчитываться. Но против всякой логики и убеждений, щеки вспыхнули смущённым румянцем.

– Нет, – процедил он. – Ты была у него? Скажи, ты была у этого ублюдка?

Мужчина сильно стиснул челюсти. Он открыто и яростно ревновал, что не могло не потешить моё самолюбие. Тут же я дала себе мысленную оплеуху. Дура! Адриан просто собственник и он считает будто я, как и раньше, принадлежу ему. Его коробит, что кто-то смеет касаться того, что, по его мнению, принадлежит ему. Не нужно искать того, чего нет. Не надо романтизировать ситуацию.