Текст книги "Свободные (СИ)"
Автор книги: Анна Дарк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
– Лучше бы я никогда не возвращался в твою жизнь, – слышала я за спиной очень тихий шепот пропитанный горечью, который, похоже, не предназначался для моих ушей.
Но я его услышала и это стало последней каплей, тем самым контрольным в голову. Едва завернув за угол, я со всех ног побежала. Оказавшись в ванной, я на полную мощность включила воду и встала под душ, молясь, чтобы Адриан не направился следом. Не могу, не хочу, чтобы он видел меня настолько разбитой и сломленной.
Встав под воду, я села на пол и обхватив колени руками зарыдала. Нет, завыла, как раненный зверь. В голове набатом билось: за что? Хотя, ответ, пожалуй, очевиден. Эта сука мстила мне, потому что я не бросила Адриана, не отказалась от любви, не повелась на её интриги. Только сейчас, я до конца осознала, как прав был любимый, говоря, что эта женщина ни перед чем не остановиться и ничем не побрезгует, дабы добиться желаемого. Она дьявол в юбке. Унизила так, что вряд ли когда смогу отмыться, лишь потому, что я хотела быть счастливой.
– Господи, родная, – раздался голос Адриана и в следующий миг крепкие руки, игнорируя моё сопротивление прижали меня к его груди. – Прости меня. Прости, что из-за меня, достаётся тебе. Это я виноват. Ей нужен я.
– Уйди, – хрипло взмолилась я.
– Нет, – твёрдо возразил он. – Плачь, кричи, можешь даже разнести всё вокруг, но только при мне. Я не оставлю тебя одну бороться с отчаянием.
Уткнувшись ему в грудь, я разрыдалась горше прежнего, выпуская наружу весь тот яд, который отравил меня сегодня. Его объятия давали мне силы, наполняя благодарностью за то, что не послушал меня и остался. Когда истерика наконец стиха, Адриан бережно, как ребёнка, вымыл меня. Происходящее вызвало ощущение дежавю, подобное уже было когда-то. Судя по слабой улыбке на его губах, он тоже вспомнил тот момент. Потом он мигом ополоснулся сам. Завернув меня в пушистый махровых халат, он накинул второй на себя и отнёс меня в спальню и бережно опустил на кровать. Лёг сзади и обнял, не говоря ни слова, будто чувствуя, разговоры сейчас ни к чему. Так я и уснула в тёплых объятиях бесконечно любимого мужчины, совершенно опустошённая морально и эмоционально.
***
Воскресное утро встретило меня дождём и низкими тучами, нависшими над городом. Я молча проглотила завтрак, приготовленный Адрианом и удалилась обратно в спальню. Мы не говорили о случившемся вчера, мы вообще перебросились лишь парой незначительных фраз.
Часы показывали, что я проспала почти до полудня. Внутри до сих пор было как-то пусто. Нет, я больше не ощущала ни горечи, ни отчаяния. Я просто была пуста и даже радовалась этому. Так было проще думать.
Сейчас, глядя на ситуацию без примеси лишних эмоций, я видела её чётко и ясно. Всё, до малейшей детали, было спланировано. Эта женщина наверняка не один день готовилась нанести удар. Кровь… Разве можно спровоцировать выкидыш по расписанию, вплоть до минуты? Да и можно ли намеренно на такое пойти? Всё, это навело на мысли, а была ли Оливия беременна? Неужели эти кошмарные дни, наполненные страхом, болью и муками совести были бессмысленны? Похоже, что так. Всё это – её подлость, жестокость и беспринципность, – вызывали в душе всполохи ненависти. Почему эта женщина просто не может оставить нас в покое?!
Как я и ожидала, газеты уже выплёскивали со своих страниц потоки грязи и клеветы. Я видела, что Адриан напряжён и явно не хочет выпускать меня из дома. Но разве обязательно покидать квартиру, чтобы всё узнать? Интернет услужливо рассказал обо всём происходящем. Как бы я не готовилась, но статьи пошатнули моё спокойствие, точнее сказать, разбили его вдребезги. Заголовки были пронизаны сочувствием к несчастной, обманутой и брошенной Оливии, которую безжалостно лишили последней радости в жизни – её ребёнка. Адриана журналисты выставляли бессердечным подонком, бросившим жену, оказавшимся от собственного дитя в пользу любовницы. Так же его обвиняли в нечеловеческой жестокости по отношению к Оливии, некоторые даже умудрялись исказить факты до абсурда. Например, что он перешагнул, в прямом смысле этого слова, через истекающую кровью, корчащуюся от боли женщину, чтобы увести свою девку. Меня же открыто называли детоубийцей, потаскухой и разрушительницей чужих семей. Акулы пера превзошли самих себя, приписав мне всевозможные грехи и пороки. Самое мерзкое, что в статьях, где говорилось о прошлом вечере, указывалось множество имен – так называемые свидетели. С отвращением я узнавала в них людей, которые недавно улыбались нам и говорили, какая мы с Адрианом прекрасная пара. Лживые лицемеры! Моральные уроды, стервятники, пирующие на чужой беде. Сколько мерзости и грязи! Когда же я научусь смотреть на этот мир с достаточной для собственной защиты долей цинизма?
Воскресенье пролетело быстро и как в тумане. Я ждала понедельника, жаждала его, как никогда. Моя работа всегда помогала мне забыться, отрешиться от собственных бед. Мне было необходимо выбросить всё лишнее из головы, и я не знала лучшего способа, как занять эту самую голову чужими проблемами и их решением. Вот только я в очередной раз просчиталась, проявила крайнюю степень наивности.
Как только я вошла в здание, то сразу же начала ощущать десятки осуждающих взглядов. Большинство не осмеливалось открыто демонстрировать неприязнь, но стоило мне пройти мимо, я буквально чувствовала, как меня мысленно поливают помоями. Когда я переступила порог редакции, стало ещё хуже. Коллеги, с которыми совсем недавно у меня были нейтральные и даже дружественные отношения, смотрели на меня с порицанием. И лишь немногие с сочувствием, будто знали, что на самом деле произошло и понимали степень человеческой подлости и жестокости. Мало кто решался заговорить, да и смысл? У меня не было желания оправдываться, ведь я ни в чём не виновата. Кто хочет осудить, тот осудит. Обычно людям совершенно не нужна правда, им нужен повод для сплетен и козёл отпущения, которого можно безнаказанно смешать с дерьмом. Этим неудачником оказалась я.
Но и это было не худшим, что меня ожидало. На рабочем столе я обнаружила записку от Флетчера с просьбой зайти к нему в кабинет. Сердце тревожно сжалось, обуреваемое нехорошим предчувствием. И стояло мне увидеть начальника, я поняла, что не зря. Мужчина смотрел на меня с сочувствием, но настроен был решительно. Я сразу всё поняла. Его объяснения, что никто не захочет спрашивать советов, как построить отношения у женщины с такой репутацией, были лишними. Единственное, послабление, которое он мне дал, это позволил написать заявление по собственному желанию. Собственному желанию? Да уж. Только вот выбора у меня не было, никого не интересовало хочу ли я этого. Флетчер прежде всего был владельцем издания, и в первую очередь его интересовали тиражи и доход. И я больше не являлась доходным сотрудником, а вот испортить репутацию газете могла. Внутри всё протестовало и стонало от несправедливости, пока я трясущейся рукой заполняла форму. После, я на автомате собрала вещи и навсегда, не оглядываясь, покинула редакцию газеты «Правда». Бывшая жена Адрина не просто унизила и вываляла меня в грязи, она меня уничтожила.
Я не стала звонить Джонсону и жаловаться, а просто вернулась домой и свернувшись на постели в калачик смотрела в окно. В голове была уйма вопросов. Почему всё так? Почему кому-то достаточно просто встретиться и понять, что они взаимно любят друг друга, чтобы обрести счастье, а мы вынуждены проходить всё новые и новые круги Ада? И что ждёт нас в конце этого пути из боли и потерь? Счастье или окончательный крах и разрушение? Удастся ли нам выстоять?
Потеря любимой работы была ударом в самое сердце. Мне нравилось то, что я делаю. Я была тем редким счастливчиком, для кого работа не являлась каторгой ради денег, а приносила искреннее удовольствие. Но теперь, стараниями этой суки, её нет. Как же я ненавидела сейчас эту женщину! Да будь она проклята!
Размышляя надо всем этим, я не сразу заметила, как вернулся Адриан. Я слышала хлопок двери, но мне не хотелось вставать. Не умею я так искусно притворяться, что всё отлично, а портить лишний раз ему настроение ни к чему. Не сомневаюсь, у него самого сейчас на работе бедлам. То, что в субботу от сделал выбор в мою пользу вместо того, чтобы изображать убитого горем отца и прыгать вокруг Оливии, наверняка дорого обошлось его бизнесу. Но этот самый выбор, давал мне силы жить и надежду, что всё происходящее не напрасно.
– Вот ты где! – воскликнул Адриан, чуть ли не вбежав в комнату. – Криста, ты смерти моей хочешь? Что у тебя с телефоном? Я думал с тобой беда какая случилась!
– Разрядился, – констатировала я, посмотрев на аппарат, не подающий признаков жизни, и почувствовав укол раскаяния, произнесла: – Прости. Я просто забыла о его существовании.
Он застыл, видимо размышляя, стоит ли продолжить разнос или пока хватит. Голубые глаза пристально оглядывали меня несколько секунд, прежде чем угрюмость на его лице сменилась растерянностью и настороженностью.
– А ты почему дома? Только не говори…
– Да, меня уволили, – с горечью произнесла я.
– Родная, – выдохнул сочувственно любимый. – Это не конец света. Я всё улажу. Обещаю. Просто дай мне время.
Столько обещаний я слышала за последние недели? Но только сейчас задумалась, чего они стоят и каков шанс, что он их сможет исполнить. Если в плане отношений, верности и прочих вещей этого направления, всё зависело только от Адриана, то в ситуациях, подобных этой, он был бессилен. Так к чему эти пустые обещания? Он так пытается меня успокоить?
– Не обещай того, чего не можешь выполнить, – резковато отрезала я. – Лучше, сейчас вообще мне ничего не обещай. Я этого не хочу.
– Но я…
– Хватит.
Я понимала, что поступаю жестоко и бью по больным местам, но у меня просто не было сил слушать новую порцию «обещаю». Мне хотелось совсем другого…
– Адриан, я готова. Я хочу знать, почему эта женщина присутствует в нашей жизни и разрушает её. Хочу знать, почему ты женился на ней и чем вообще занимался все те годы, что мы были порознь.
Видимо, Джонсон не разделял моего стремления к истине сейчас. Его взгляд был тяжёлым и каким-то обречённым. Мне же было всё равно. Нам давно нужно было поговорить и обсудить всё это. Я, и только я, виновата, что разговор до сих пор не состоялся. Сама отмахивалась от попыток любимого рассказать. Но сейчас я хотела знать всё, жаждала этого. Независимо от того, считает Адриан момент подходящим или нет.
========== Глава 37. Криста. ==========
– Ладно, – произносит Адриан, после немного затянувшейся паузы.
Потом он отходит к окну и, встав ко мне спиной, заводит руки назад. Из-за излишне яркого дневного света я вижу только его силуэт. Он молчит, а я не тороплю. Даю ему возможность собраться с мыслями.
– Думаю, ты и сама помнишь из наших бесед во время написания автобиографии, что с Оливией я знаком уже не первый год.
– Да, – кивнула я. – Помню. Вы с ней две недели изучали постельные утехи в стиле БДСМ.
На мои слова мужчина едва заметно кривится. Ему неприятно.
– Да какое БДСМ, Криста. Так, баловство. Не спорю, использование различных девайсов может здорово разнообразить секс, но я не доминант и не хочу им быть, – наконец Адриан повернулся ко мне лицом, но по глазам я видела, мыслями он сейчас далеко. – Мне нравилось то, что мы с ней делали. Не стану отрицать, мне всегда нравился жёсткий секс. В те времена мне как раз хотелось чего-то такого, например, связать партнёршу. Только думаешь, каждая на такое согласиться? Мы с Оливией нашли общий интерес и с головой погрузились в удовлетворения собственных желаний. Правда, в процессе выяснилось, что всё же они у нас несколько различаются. Мне просто хотелось необычных сексуальных игр, ей же полноценный сессий. Она пыталась меня учить, настаивала, я отказывался связываться с чем-то опасным. Не до такой степени я отморозок, калечить девушек в постели как-то не для меня. И если в начале я был в восторге от наших игр, то в последствии меня они начали тяготить. Оливия – искусная любовница, наверное поэтому я тянул до последнего и наша связь продлилась две недели. Конец приходит всему: нашим «отношениям» конец пришёл, когда она притащила с собой опасные плётки, иглы, ножи и девицу, чтобы на ней демонстрировать, как и что использовать. Тогда я и сказал ей, что нам с ней больше не по пути. Конечно же, она была не согласна. Сначала не поверила, потом закатила сцену со слезами и мольбами. Когда на всё это я заявил ей, что меня больше не интересуют ни она, ни секс с ней, та обозлилась. Из моего дома она уходила сыпя проклятиями и угрозами. Под конец Оливия пообещала мне, что я пожалею об этом. О её угрозах я забыл на следующий день, о ней самой – через неделю. Потом жил как привык: работа, девочки. Не прошло с тех пор и года, как встретил тебя. Думаю, нет смысла пересказывать нашу жизнь?
Тут он был прав, я и сама всё знала. Странно, но сейчас, слушая о связи любимого с этой женщиной, я не испытывала ревности. Взрослею? Возможно. Какой смысл ревновать к прошлому? Мы тогда и знакомы не были. К тому же я всегда знала, у Адриана было много любовниц, как до меня, так и после. Главное, чтобы их не было сейчас.
– Это, конечно, интересно, но не отвечает на вопрос: почему она сейчас ломает наши жизни и отношения? – как бы познавателен не был его рассказ, но это я уже слышала, меня больше интересовало, что было после нашего расставания.
– Знаешь, а я ведь дописал автобиографию, и у меня даже была мысль, что стоит дать тебе почитать её вместо этого разговора, – отстранёно произнёс он. – Это было бы проще для меня, но как-то недостойно и малодушно. У тебя наверняка будут вопросы, ответы на которые ты захочешь получить, не теряя времени.
На его слова, я лишь кивнула. Я чувствовала, он оттягивает момент. Боится? Или просто никак не может подобрать слова?
– Помнишь, я рассказывал тебе про визит дона Карлоса, главаря мексиканской мафии и его требования? – спросил он и услышав моё тихое «да», Адриан продолжил, – Так вот, в последствии, я серьёзно облажался. Да так, что подал пример другим, и наказать меня стало для него делом принципа. Интерес ФБР был только началом.
Я слушала про то, как он бежал из города, а потом и из страны. Как узнал, что за мексиканцы назначили награду за его голову и скрываться приходилось не только от властей, но и от различных криминальных элементов. Как гибли его верные люди, и он дал им свободу, оставшись в итоге один. Больно было слушать, как он скитался из города в город, спал урывками, где придётся. Гонимый всеми, чужой в мире простых люде и в мире криминала. Сердце сжималось от его рассказа. Почти два года он прожил в этом Аду, в то время как я жила в уюте и комфорте с родными. Да, я ужасно тосковала по нему и иногда злилась, проклинала за то, что от него нет ни единой весточки. И только сейчас я поняла, как эгоистичны были мои мысли. Но разве я знала об этом тогда?
И вот он сидит, расположившись в кресле неподалеку от меня, рассказывает всё это мне. Выжил. Несмотря ни на что и вопреки всему. Назло всем уродам, которые так жаждали его смерти. Он здесь, со мной, наперекор всем их стараниям. Мне до боли, до дрожи в теле хотелось оказаться сейчас к нему как можно ближе. Обнять, поцеловать, вдохнуть родной запах его тела, но я не позволяла себе эту роскошь. Раз он отсел от меня, то ему наверное так легче говорить, проще собраться с мыслями. И я не хотела ему мешать. Если мне тяжело слушать, то каково ему говорить, вспоминать этот кошмар?
Дальше я услышала про встречу в Питером Уайтом, который сначала восхищался его живучестью и умом. Как он предлагал Адриану золотые горы, правда, с одним маленьким условием, о котором любимому поведала уже Оливия. Я чуть не задохнулась, узнав это самое условие. Женитьба на ней в обмен на различные блага и, главное, мою жизнь и свободу.
– Мне просто не оставили выбора, Криста, – Адриан сжал кулаки, стараясь обуздать эмоции.
– Ты уверен, что они воплотили бы угрозы в жизнь? – прошептала я тихо.
– Более чем, – глаза закрыты, челюсти сильно сжаты. – Уайт – не тот человек, который будет просто пугать. В случае ослушания, он всегда выполняет обещанное наказание. Я в своё время был о нём много наслышан. Но даже не это убедило меня. Было достаточно просто посмотреть ему в глаза, чтобы понять – это не шутки.
Всё внутри сжалось в тугой комок. Я стиснула зубы, чтобы не разреветься. Слишком хорошо я помню, как рыдала дни на пролёт. Как кричала в подушку от невыносимой боли, срывая голос. Как умирала, узнав о его женитьбе. Живы были воспоминания. И очень болезненны. Сложно, почти невозможно было заставить себя существовать, ещё тяжелее было собрать себя из осколков и жить. Ненависть тогда стала моей отдушиной. Она глушила боль и давала стимул хоть что-то делать, доказать всем, и в первую очередь себе, что я смогу обрести своё место в мире, возможно, даже счастье без него. Я ненавидела его всей душой, даже не понимая, ненависть – не панацея, а яд, убивающий душу. И неизвестно, кем бы я в итоге стала, если бы он снова не вернулся в мою жизнь.
Осознание ошибочности собственного мировоззрения на протяжении такого периода времени приносило боль и горечь. Я его ненавидела, а он принёс во имя меня такую жертву. Отдал самое дорогое, что было у него и в нём – свою свободу. Дал накинуть на себя поводок, удавку, отдав мразям власть над собой.
Рассказал Адриан и о своём браке. Кошмаре, которым тот являлся. Как они изводили друг друга. Как эта дрянь упивалась своей властью над ним, не скрывая, что всё это месть за обиду, нанесённую ранее. Эта сука всеми силами старалась его задеть и унизить. Конечно же, он пытался платить ей той же монетой, но сила была не на его стороне. Бесконечное количество любовников у обоих, издёвки и взаимная ненависть – вот чем был их брак.
Поведал он мне и о своих надеждах и планах в те времена. Как ждал кончины тестя, который сильно сдал после инсульта, и как тот не хотел покидать этот мир. По его словам, он просто не смог сдержаться, когда оказался в Нью-Йорке и влез в мою жизнь, убеждённый, что дни родственничка сочтены. Я даже узнала зачем и почему он переспал с Лией, и как бессмысленно это в итоге оказалось. Я узнала, было как он рассчитался с Уайтом, и как Оливия молила не разводится с ней.
Раскрытой книгой была сейчас история лет, проведённых в разлуке. У меня не было сомнений и правдивости слов Адриана, я каждой частичкой души чувствовала его неподдельную искренность. И любила его так сильно, как когда-то ненавидела. Даже сильнее. Если бы я только знала всё это раньше! Я бы не сходила с ума от боли и ненависти. Не мучила бы нас обоих. Сколько времени мы упустили и сколько пережили боли с момента его возвращения. И всё из-за меня! Он же просил меня поверить, а потом пытался рассказать. Именно моя ненависть, которую я так культивировала, не позволила мне поверить. Моё упрямство не дало выслушать. Глупая. Какая же я глупая!
– Прости, – произнесла я еле слышно.
На меня навалилось невообразимое чувство вины. Оно неподъёмным грузом давило на мою душу. Я проклинала само его имя, в то время как он жил в Аду, на который подписался ради меня. Я оскорбляла и гнала его прочь, когда он наконец смог вырваться. Гораздо удобнее и проще считать себя жертвой, несчастной и обиженной, чем сделать над собой усилие и попробовать посмотреть на ситуацию под другим углом. Проще всё отрицать, чем просто выслушать и принять.
– За что? – в голосе удивление.
– Я была такой дурой. Эгоисткой и трусихой. Мне было проще ненавидеть тебя, чем вновь поверить, или хотя бы задуматься, что всё иначе. А ведь ты столько раз говорил мне это. Прости.
– Эй, ну ты чего, – Адриан сел на постель и притянул меня к своей груди. Большими пальцами рук, он провел по моим щекам, вытирая слёзы. Только сейчас, я поняла, что плачу. – Родная, тебе не за что просить прощения. Если бы не я, в твоей жизни никогда бы не было таких проблем.
Мне не хотелось слушать подобное. Зачем, почему он так говорит? В этот самый миг, когда все обиды и проблемы казались такими мелкими и незначительными. Я просто тонула в чувствах к этому мужчине, не понимая, как могла когда-то ненавидеть его? Как могла в мыслях желать зла и больно бить словами? Собственное незнание истины казалось такой ничтожной причиной. Сколько раз я казнила себя за веру собственному сердцу? А ведь оно всегда было право. Оно не ошибалось, когда желало верить ему вопреки разуму. Сердце просто любило и было куда вернее и последовательней меня самой, и ему было больно за Адриана сейчас. Поэтому я не хотела слушать подобных слов.
– Может ты и прав, и без тебя в моей жизни не случилось бы много негативных событий, но так же я бы никогда не узнала истинной любви и того счастья, которое ты мне даришь одним своим присутствием. Не научилась бы ценить это. Моя жизнь была бы посредственной и пустой. Я сама бы была пустой. Только рядом с тобой, в твоих руках, я ощущаю себя цельной и понимаю зачем живу на этом свете. И я чувствую себя виноватой перед тобой и перед самой собой, потому что если бы не моя преступная глупость, всё было бы… иначе. Проще. Лучше.
Адриан по-прежнему прижимал меня к себе даря радость и силы. Его губы прижались к моему виску. А мне хотелось так много сказать ему! Сказать, как сильно я сожалею об упущенном времени, и как он нужен мне. Но слов не хватало. На меня напало косноязычие, которое было так не ко времени. Слова, которые мне всё же удавалось высказать, звучали бессмысленным, глупым лепетом, но, кажется, он понимал меня.
– Криста, – тихим голосом произнёс мужчина, чуть отстранив меня и внимательно смотря в мои глаза. – Я всё это рассказ тебе не для того, чтобы ты выдумывала себе вину, которой нет. Всё случилось так, как случилось. Мы оба с тобой наделали ошибок. Все твои чувства и эмоции, которые ты испытывала из-за моей женитьбы, вполне обоснованны и понятны. А упрямство… Так я всегда знал, как ты можешь быть упряма. В общем, прекращай все эти «Я дура, и я виновата». Меня это коробит. В нашем прошлом достаточно тёмных и неприглядных моментов, но ведь сейчас мы вместе?
Я кивнула, заворожённо вглядываясь в любимые глаза, сияющие нежностью. Я тонула в этой бездне, поражаясь такому яркому и насыщенному оттенку голубого.
– Так имеет ли значение что было раньше? Ведь при желании, совместно, мы сможем решить любую проблему. Так что прекращай себя казнить. Отпусти это. И просто обещай мне на будущее, если что-нибудь случится, появятся сомнения или проблемы, ты не будешь спешить с выводами и закрываться в себе, а придёшь ко мне. Мы вместе всё обсудим и решим.
– Хорошо, – улыбнулась я, наверное, впервые за этот день. – Но всё же я не должна была…
– Тсс, – приложил Адриан палец к моим губам, а потом легонько коснулся их своими. – Мы, кажется, договорились ведь.
Он просил отпустить и забыть преступные ошибки. И мне хотелось это сделать. Так сильно хотелось! Но в душе до сих пор плескалось сожаление, которое стремилось сорваться с губ в виде потока слов.
– Знаешь, – произнёс любимый, удобнее устраиваясь на кровати, не выпуская меня из объятий. – У меня в своё время тоже был такой период, когда я постоянно казнил себя за прошлое.
Да, знаю. Я чувствовала в нём эти эмоции и даже сейчас ощущаю что-то подобное.
– Хочешь сказку расскажу? – внезапно произносит он.
– Сказку? – спрашиваю я с недоумением.
– Да, – в голосе улыбка.
– Давай, – я потеряла нить разговора, но, может, оно и к лучшему.
– Жил на свете тёмный принц. Он был жесток, властолюбив и любил красивых дев. Ни в чём он не знал отказа. Никто не говорил ему «нет». И вот, однажды увидел он красивую деву с огненными волосами и решил одарить её своим вниманием, оказать великую честь. Вот только не оценила она дара и посмеялась ним. Принц, оскорблённый в лучших чувствах, возжелал возмездия, которое видел в полном обладании девой. И тогда присвоил её себе, требуя признать его своим хозяином. Непокорной оказалась дева и пробудило её сопротивление в мужчине истинное безумие. Долго он пытался сломить красавицу и был при этом абсолютно бесчеловечен и страшно жесток. И добился своего однажды, не выдержала огневласая красавица пыток и надломилось что-то в её душе. И стала она безмолвной и полностью покорной, да только не почувствовал принц удовлетворения. Казалась бы, вот оно, дева полностью его, бери и пользуйся, да не тянет. Понял тогда несчастный глупец, что именно живость характера и непокорный блеск глаз так влекли его душу. Про беду прознала стара королева, которая и указала мужчине на его ошибки. И тогда они неподъёмной ношей легли ему на плечи. Всеми силами он старался воскресить дух девы и, когда удалось, испугался. Много всего происходило с принцем и его девой, но он всегда держал с ней дистанцию. Пока однажды не напали на государство враги и принца не изгнали. И лишь оказавшись в дали от своей красавицы, понял он, как сильно нужна она ему, и что душа его затерялась где-то там, рядом с ней. А сердце она и вовсе похитила когда впервые посмотрела на него. И стало принцу очень одиноко. Осознал он наконец свои ошибки и их глубину. Вспомнил он и как ломал её, и как отталкивал. Горько стало принцу от этих воспоминаний. И тогда принц поклялся, что найдёт способ вернуться и сделать свою деву счастливой.
Адриан замолчал, а я сидела притихнув ожидая продолжения сказки. Такой знакомой, только вот я пока никак не могла понять к чему он клонит.
– Он вернулся?
– Говорят, вернулся.
– И?
– Что «и»? Принц стал совсем другим человеком и научился не сожалеть о прошлом, ценить настоящее и думать о будущем. И если такой непробиваемый глупец смог это сделать, то ты и подавно сможешь. Я верю в тебя. Верю в нас.
Взяв мой подбородок в плен своих пальцев, Адриан поцеловал меня. Мучительно нежно и так проникновенно, что сердце замерло, а потом пустилось вскачь. Эмоции переполняли меня. Любовь, нежность, благодарность. Мне хотелось принадлежать ему, подарить ему всю себя без остатка. Каждую частицу тела, души и сердца. Независимость больше не привлекала, никакие блага мира не были нужны, если они не подразумевали его рядом. Попроси он сейчас назвать его хозяином, то сделала бы это не задумываясь. Просто поразительно, как один человек может занять собой весь мир и заменить его. Стать смыслом существования. Тем, без кого тебя уже нет. Именно такой человек для меня Адриан, мой тёмный принц. И я постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы у нашей сказки был счастливый конец.
Комментарий к Глава 37. Криста.
Прошу прощения за долгое ожидание((( И к сожалению, не имею понятия, когда будет следующая глава. Прошу вас набраться терпения и понимания.
========== Глава 38. Адриан. ==========
Парнишка, ещё совсем молодой, но с цепким, волчьим взглядом, оставил меня в гостиной шикарного пентхауса и попросил ждать. Квартира Карсуса была образчиком роскоши в стиле минимализм. Ни одной лишней детали в почти полностью белом интерьере. Самым ярким и живым пятном были панорамные окна, в остальном же помещение было холодным и безликим. Моя собственная квартира выглядела куда живее ещё до того, как я вселился туда.
Пока я ждал хозяина апартаментов, я вспоминал Кристу. Мне вчера совсем не понравилось состояние девушки. Слишком подавлена была она, когда я пришёл. Неожиданностью стало требование рассказать о прошлом в такой и без того тяжкий период жизни. Только я обещал и пришлось держать данное слово, хотя я и считал момент выбран не самый удачный. Мне казалось, я давно готов к этому разговору-исповеди, однако, каждое слово почему-то давалось с трудом. Было тяжело вспоминать, ещё сложнее говорить. Криста слушала и не перебивала, за что я был ей благодарен. По окончанию рассказа я был в шоке, услышав «прости» и взгляд, полный вины и сожаления. Я всегда понимал, придёт момент истины, и, рассказывая о прошлом, я просто надеялся обрести её понимание и похоронить пару пыльных скелетов прошлого. Такого же я не хотел. Меня всегда поражало то, что девушка очень часто возводит в абсолют чувства и эмоции. Не хватало ещё, чтобы она придумала сама себе вину и изводила себя этим. Как мог, я её успокоил, но на душе было муторно и не спокойно. Мне не хотелось, чтобы она лишний раз страдала из-за меня. Ей и так досталось по полной. Поэтому мне так отчаянно не хотелось оставлять её сегодня утром.
Пришлось. Стараниями Оливии, у меня возникли некоторые проблемы с бизнесом, но гораздо меньшие, чем я ожидал. Мастерс разорвал мелкий и незначительный контракт, заключённый месяца два назад, а Курт отменил встречу. Моралисты хреновы! Ладно Мастерс, этот старикан в самом деле помешан на семейной морали. Он с самого начала с великим скрипом подписал контракт, но Курт… Да этот ублюдок просто кладезь пороков! В глазах общественности он примерный семьянин: жена и двое детей. Вот только мало кто знает, что в его доме под видом садовника проживает его любовник – Джон, и тройнички, а то и грязные оргии, если удаётся отправить куда детей, – дело в этом доме вполне обычное. В остальном всё осталось по-старому. Куда хуже пришлось Кристе, она вовсе лишилась любимой работы, которая для неё так много значила. С самого утра, перед тем как направиться в свой офис, я нанёс визит Флетчеру. Этот ублюдок чуть ли не в ноги кланялся, не желая терять выгодного спонсора, но твёрдо стоял на своём – на такой должности сотрудники с такой репутацией работать не могут и не будут. Что же, это его выбор. Срок контракта через полторы недели истекает, а дальше пусть как хочет.
Оливия на достигнутом не остановится, в этом я был уверен. Возможно, она временно затаиться и снова ударит в спину, как и положено таким тварям. Жаль, как же жаль, что я не отправил её вслед за папашей, когда была такая возможность. Размяк я, однако. Слишком уж добреньким стал. Сейчас убивать её нельзя. Слишком велик шанс привлечь ненужное внимание и породить ещё большую волну слухов. Бывшая супруга умело устроила яркое шоу со спецэффектами. Подгадала и момент, и публику. Дрянь. Зная, что причинить серьёзный урон лично мне у неё не получится, она ударила по Кристе. По моей родной и любимой девочке. И я кожей чувствовал, ей мало. Она хочет окончательно уничтожить всё, до чего только сможет дотянуться. А значит, надо что-то делать. За этим я и пришёл к Карсусу.
Хьюго Карсус – бесспорный авторитет в теневом мире не только Нью-Йорка, но и штатов в целом. Я очень надеялся, что мы сможем найти общий язык. Тогда я смогу приступить к устранению Оливии. Только бы заручиться поддержкой хозяина квартиры. Когда-то мы неплохо ладили, посмотрим, что выйдет сейчас.
