Текст книги "Приговоренный к жизни"

Автор книги: Анна Данилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Перехватив взгляд мужа, она заметила, что и тот наблюдает за дамой в белом. Причем он смотрел на нее не с восхищением и даже не с любопытством, а с видом человека, пытающегося что-то вспомнить.

– Саша, ты что, ее знаешь?

– Знаю… кажется… Да и ты тоже ее знаешь! Это ведь жена депутата Краснова, того, кто два года тому назад выставлял свою кандидатуру на выборах губернатора!

– Это она?

– Ее зовут Наталья. Мы с тобой были приглашены на банкет по случаю пятидесятилетия ее мужа, ты что, забыла? Они встречали гостей на лужайке своего нового загородного дом в Шумейке!

– Ты хочешь сказать, что та молодая леди во всем белом, увешанная брильянтами, и есть Краснова?

– Да, это она, я ее узнал.

Между тем дама выпила рюмку водки, похлопала себя ладошкой по губам, словно остужая рот, шумно выдохнула и, совершенно не обращая внимания на то, что она в ресторане не единственная посетительница, что за столиками ужинают почти десять пар, разглядывающих ее с интересом, она повернулась и обвела всех тяжелым взглядом и вдруг, когда ее взгляд остановился на Александре Нечаеве, буквально сползла с высокого табурета и, пошатываясь и путаясь в складках своего шифонового одеяния, подошла к нему с полной рюмкой в руке.

– На ловца и зверь бежит! – сказала она с нехорошей, опасной улыбкой, практически вплотную подойдя к нему. Одно резкое движение – и Нечаев вскрикнул и зажмурился: Краснова выплеснула содержимое своей рюмки ему прямо в лицо!

– Что вы делаете? – воскликнула Инга, вскакивая со своего места и пытаясь оттолкнуть женщину от своего мужа. – Алкоголичка, мерзкая тварь!

Последнее слово тоже услышали все, кто находился в ресторане. Инга готова была провалиться сквозь землю от стыда! Снова ее язык сказал то, что она хотела, но что не должна бы произносить вслух, что вырвалось у нее словно помимо воли!

Тут Краснова подошла к Инге и неожиданно схватила ее за волосы и больно дернула.

– Помогите! Полиция!!! Охрана!!! – закричала, обезумев от резкой боли, Инга. – Черт, официанты, куда вы смотрите?!!

– Что, больно? – между тем таскала ее за волосы, причиняя невыносимую боль, Краснова, заглядывая в ее глаза своими, казалось бы, невидящими глазами. – А думаешь, ей не было больно?

– Кому? О ком вы говорите? – прикрывая ладонью глаза, спросил Александр, пытаясь свободной рукой оттащить от жены взбесившуюся женщину. – Если хотите, я позвоню сейчас вашему мужу и скажу, чтобы он за вами приехал или прислал водителя… Да у вас белая горячка!

Наталья Краснова отпрянула от Инги, ее лицо исказила гримаса такой душевной боли, что в ресторане в эту образовавшуюся минуту полной тишины не слышно было даже дыхания присутствующих. Все ждали, что же сейчас будет.

– Да, Лариса была проституткой, была… И я тоже была проституткой! – Она резко повернулась и посмотрела на застывших за своими столиками посетителей пристальным взглядом. – Но Лариса вышла замуж, родила детей, выучилась на дизайнера… Она была счастлива, вы, уроды! И муж ее был тоже счастлив! Это была прекрасная семья!!! И что теперь? Тунцов лежит с инфарктом, а Ларочка бросилась с моста!!! И кто все это организовал, подстроил, срежиссировал?! Не вы ли, сладкая парочка?! Ненавижу вас!!!

И она, как разъяренная кошка, снова бросилась на растрепанную, с красным лицом Ингу, схватила со стола тарелку с морепродуктами и влепила прямо ей в лицо, затем, быстро повернувшись, взяла бутылку с вином и обрушила ее на голову потрясенного услышанным Нечаева.

В эту же секунду подоспевшие охранники скрутили Краснову и оттащили подальше. Нечаев, схватившись за голову, рухнул на колени и замычал. Инга, которую колотило от злости, стряхивала с себя влажные мидии, розовые кружева кальмаров, блестящие от масла креветки…

И в какую-то минуту все ее физические и душевные страдания, связанные с унижением, которым они подверглись на глазах зрителей, вдруг перебила боль другая, страшная, неотвратимая и необратимая: до нее вдруг дошло, что та утопленница, которой был посвящен бездарный репортаж Милы Звонаревой, и есть Лариса Тунцова! Что это она сегодня бросилась с моста в реку!

Волосы на ее голове зашевелились, когда до нее дошел весь ужас происшедшего: Тунцов ничего не знал о прошлом Ларисы! Пришел к ним в студию в роли преуспевающего бизнесмена и человека, привыкшего выслушивать благодарности, связанные с его благотворительной деятельностью, а его вместо этого вываляли в грязи, доказали, что его жена – проститутка, что он, получается, наивный слепец, доверивший этой женщине рождение своих детей, и он, скрыв свои истинные чувства, преодолев самого себя и из-за любви к своей жене, сделал вид, что он все знал о ее прошлом. Продемонстрировал высший пилотаж благородства и порядочности по отношению к женщине, которая нашла в себе силы начать жизнь с белого листа. Рядом с ним Лариса прошла весь путь очищения и доказала, что она может быть верной женой, хорошей матерью и талантливым человеком. Что шанс, который ей дала жизнь, позволив ей выйти замуж за Тунцова, был использован ею в полной мере.

Возможно, все эти годы, что она жила в браке, ее терзал страх разоблачения, может, по ночам ее мучили кошмары, связанные с ее прошлой жизнью, и чем дольше длился этот брак, тем страшнее ей было при мысли, что ее тайна откроется и она потеряет все, чем была счастлива и чем жила все это время.

Ее поймали, как дикого зверя в капкан, и убили. Она убила, Инга. Вот просто разрушила две жизни, семью, оставила маленьких детей без матери. Если же Тунцов, не дай бог, умрет в больнице, то дети останутся сиротами! Полными сиротами!

Через несколько минут об этом узнает весь город!!!

Можно себе представить, что испытали они оба, Лариса и Тунцов, когда в студии появилась ее родная сестра-неудачница, мать-одиночка, с которой Лариса не общалась, и, давясь от зависти к Ларисе и от злости, вывалила всю правду-матку в прямом эфире: мол, а вы и не знали, что Лариса была вокзальной проституткой?

Еще этот сутенер, Борис Бессонов, который испытал немалый шок, когда до него дошло, зачем его пригласили… И он тоже хотел забыть свое сутенерское прошлое, построил небольшую гостиницу на берегу моря, жил спокойно… А тут его спрашивают прямо в лоб: вы знакомы с этой женщиной? Это вы заставляли Ларису работать на вокзале? Это вы подыскивали ей клиентов?

Инга не пересматривала запись шоу, сейчас же, в свете трагедии, она, быть может, увидит крупным планом глаза нечастной Ларисы, ее взгляд, в котором она, Инга, увидит отражение приближающейся смерти… Боль, отчаяние, невыносимые муки…

Что она наделала?

…Между тем Александр, не проронив ни звука, поднялся с колен, отряхнулся, схватил жену за руку, и они, под зловещий шепот и возмущенные возгласы возвращающихся на свои места посетителей, быстро покинули ресторан.

Он тащил ее с такой силой, словно хотел оторвать руку.

Они сели в машину и приехали домой. В машине Нечаев тоже не проронил ни звука. Словно копил в себе все, что собирался высказать жене дома, обрушив на ее голову все свое презрение, возмущение и злость.

Но, распахнув дверь квартиры и пропустив вперед себя Ингу, он увидел спокойное и улыбающееся дежурной улыбкой лицо домработницы Маши, рыжеволосой полненькой моложавой женщины, работавшей у них уже много лет.

– Как хорошо, что я дождалась вас, – сказала она, как ни в чем не бывало принимая из рук Инги дамскую сумку. И тут, заметив, как перепачкано ее платье, да и в волосах застряли какие-то розовые кусочки, она замерла, внимательно оглядывая свою хозяйку. Потом перевела взгляд на Нечаева, нервно срывающего с ног летние ботинки. Пытаясь зацепить носком одного ботинка пятку другого и подпрыгивая, злясь на самого себя за неловкость, он был бы смешон, если бы не мокрые, торчащие в разные стороны волосы, рана на лбу и кровавая дорожка, тянущаяся по влажным виску и щеке, плюс капли крови на мокрой и пахнущей вином рубашке.

– Ба, да вы откуда такие красивые? – всплеснула Мария руками, открывая дверь в ванную комнату, куда спешила спрятаться от разъяренного мужа Инга. – Саша, что случилось?

7

Молодую маму звали Анжелика. Она, сама нервничая, как-то лихорадочно, судорожно качала коляску со спящим младенцем, одетым во все голубое. Солнце дробилось в пышной кроне молодого клена, в тени которой стояла парковая скамейка, расцвеченная солнечными зайчиками.

Хорошо одета, ухоженна, капризна, с недовольным, однако миленьким личиком, Анжелика, казалось, и сама уже была не рада, что вышла погулять с маленьким сынишкой в парк.

– Вообще-то у нас есть няня, да только у нее грипп, и она осталась дома, у себя дома, – объясняла она Денису, напористо допрашивавшему ее, сидя рядом с ней на скамейке. – Эту коляску мне купила моя свекровь, не ахти какая, но ничего, сойдет… Она неплохо маневрирует…

– Это вы о свекрови? – широко улыбнулся, исключительно из вежливости и чтобы расположить к себе женщину, Денис, прилагая к этому немалые усилия, поскольку улыбаться ему вовсе не хотелось. Ведь он, по сути, провалил задание. Опростоволосились и другие, целая группа хорошо подготовленных профессионалов, задачей которых было схватить человека, который должен был прйти за выкупом, спрятанным в коляске.

– Нет, это я о коляске. Так что у вас там произошло? Меня уже спрашивали, я отвечала, сама уже не помню что… И вот они уехали, теперь вам от меня что-то нужно. Я же вам уже сказала, что в нашей коляске никаких денег не было! Вы же и сами прекрасно знаете, что точно такую же коляску обнаружили в квартире на первом этаже. Понятное дело, ее подменили! Снял какой-то парень квартиру, пожил день или два, сколько ему понадобилось, чтобы купить точно такую же коляску, как у нас, ну и придумать весь этот план…

– А кто хозяйка этой квартиры?

– Не знаю, какая-то женщина… Ваши же люди звонили ей, это же она рассказала о своем квартиранте…

– А вы сами не видели этого парня? Вы же каждый день гуляете, может, заметили кого?

– Нет, никакого парня я не видела. Вчера буквально вечером я видела, как оттуда выходила какая-то женщина средних лет, вернее, нет, скорее всего, пенсионерка. Думаю, это и была хозяйка квартиры.

– А раньше вы ее видели?

– Да, кажется, видела…

Денис уже и сам понял, что только теряет время с этой Анжеликой, возможно, будет польза от встречи с подругой Лены Пирской, Наташей Каленовой, с которой он уже договорился. С другой стороны, он чувствовал, что Анжелика, быть может, единственный человек, который видел преступника. Ведь подменили именно ее коляску! То есть, пока мамаша была дома, из квартиры на первом этаже вышел человек, который подменял коляски, оставив в подъезде другую, не Анжеликину, дождался, когда Пирский положит туда деньги, и, как только тот, с теплящейся в душе надеждой на освобождение дочери, вышел из подъезда, коляски снова поменяли местами, вернув на место коляску Анжелики. На это ушло от силы минут пять. После чего преступник с деньгами выбрался из квартиры на улицу и был таков!

– Знаете что? – вдруг сказала Анжелика, задумчиво приложив указательный пальчик к своим накрашенным губам. – Я видела эту женщину, как она разговаривала с моей няней, Татьяной Ивановной. Так что вы можете поговорить с ней. Знаете ли, пожилые люди словоохотливы, любят посудачить, посплетничать, причем неважно о ком или о чем. Возможно, Татьяна Ивановна и знает что-нибудь о квартиранте соседки. Если хотите, я дам вам ее телефон.

Понимая, что это, возможно, единственная зацепка, которая может привести к квартиранту, то есть к преступнику, Денис без особого энтузиазма записал телефон няни, распрощался с Анжеликой, отметив про себя, что женщина настолько хороша, что, останься она одна, без мужа, он бы не раздумывая взял ее в жены, и вернулся в машину. Позвонил Татьяне Ивановне, договорился с ней о встрече.

Няня, высокая крупная женщина с короткой стрижкой и молодыми зелеными глазами, была довольно современна, носила джинсы и футболку. В квартиру не впустила, они с Денисом договорились встретиться возле ее дома, в скверике.

– Да, я знакома с этой женщиной, ее зовут Аверочкина Тамара Петровна, – она действительно охотно принялась рассказывать о своей знакомой, проживающей на первом этаже дома, в котором работала няней. – Когда я прогуливалась с коляской, она, увидев меня в окно, иногда выходила, чтобы просто поболтать. Угощала меня печеньем собственного приготовления, мы с ней обменивались рецептами, словом, обычные женские разговоры. Она сказала, что живет в центре, в квартире сына, который уехал работать за границу. А она присматривает за квартирой, кормит кота, а свою квартиру сдает. У нее какие-то проблемы со здоровьем, ей нужны деньги, поэтому она вечерами, вернее, даже ночами приторговывала возле ресторана «Европа» сигаретами. Рисковала, ведь это незаконно, но все равно выходила. Подвыпившие посетители ресторана, покупая у нее сигареты, нередко оставляли ей больше положенной суммы.

Денис слушал ее и думал: вот поделилась с ней женщина, душу ей, можно сказать, раскрыла, все тайны свои выложила, все проблемы, а эта Татьяна Ивановна спокойно вывалила все это сейчас первому встречному. Причем она наверняка не поняла, кто такой Денис и почему хочет поговорить с ней о ее знакомой.

Не поленилась, поднялась к себе домой, чтобы принести записную книжку с адресом и телефоном Тамары Петровны. Словом, сдала ее со всеми потрохами, наверняка предположив, что интересуются ею исключительно в связи с ее ночным сигаретным бизнесом.

– Спасибо, Татьяна Ивановна, вы нам здорово помогли, – сказал Денис, в душе презирая эту с виду вполне приличную женщину.

– Всегда готова помочь милиции, вернее, полиции… Знаете, так непривычно нашу милицию называть на киношный лад – полиция!

Звонить Тамаре Петровне Денис не стал. Сразу же поехал на центральный проспект, где в доме, часть которого занимали ювелирные магазины, в доме, в котором жила лишь так называемая элита города да горстка упрямых старожилов-пенсионеров, не желавших покидать свои квартиры, разыскал нужную квартиру, позвонил.

Он слышал шаги за дверью, какие-то шорохи, из чего сделал вывод, что Тамара Ивановна дома, но по какой-то причине не желает открывать.

– Тамара Ивановна, откройте, пожалуйста! У меня письмо от вашего сына!

Он понимал, что поступает подло, что так нельзя поступать с женщиной, для которой, скорее всего, все, что связано с сыном, свято, и тем не менее не нашел ничего другого, кроме как воспользоваться этой темой.

Расчет оказался верным – дверь тотчас распахнулась!

– От Аркаши?! – воскликнула радостным тоном невысокая полненькая блондинка лет шестидесяти в летнем халатике. В квартире пахло жареным луком.

Денис кивнул и поспешил войти в переднюю, чтобы хозяйка не сразу сообразила, что ее обманули, и не выставила незваного посетителя вон.

– У вас лук горит, – сказал он, и женщина бросилась в кухню. Денис последовал за нею.

Выключив огонь под сковородкой, она обернулась и, сияя улыбкой, пригласила его сесть за стол.

– Ну, как он там? Как вы там вообще? Все в порядке?

– Тамара Ивановна, я – помощник адвоката, Елизаветы Травиной. Пока что я действую как неофициальное лицо, но если вы будете упорствовать и продолжать вводить всех в заблуждение, – напирал он, чувствуя, что женщина не успевает осмыслить услышанное, – то вас вызовут в прокуратуру для дачи показаний. Советую вам рассказать все мне!

С этими словами Денис продемонстрировал свое удостоверение, состряпанное для него Глафирой, в котором он действительно значился как помощник адвоката.

– О господи, боже мой… – рухнула на табурет Аверочкина. Несколько мгновений она просто сидела, словно в ступоре, потом тяжело вздохнула и сказала: – Это все деньги. Все из-за них. И Аркаша присылает, и я сама подрабатываю, как могу, но все равно эти лекарства, эти процедуры… Бес меня попутал, честное слово! А ведь чувствовала, что влипаю в какую-то аферу… Но она же мне ничего толком не сказала!

– Так, Тамара Петровна, давайте уже все по порядку. Кто эта женщина? И что от вас хотели? Но для начала, чтобы вы поняли: вас втянули в тяжкое уголовное преступление, связанное с похищением человека…

– Похищение человека?! Да при чем здесь похищение?

– Итак. С чего все началось?

– Три дня тому назад ко мне обратилась одна девушка. Назвалась Леной. Сказала, что заплатит мне за то, что я в определенный момент поменяю коляски на лестничной площадке. У нас там, наверху, живет одна молодая мамочка, ее зовут Анжелика, и она оставляет свою коляску внизу, как раз возле моей двери. Мне поздно вечером привезли точно такую же коляску и попросили осуществить эту подмену.

– Вы хотите сказать, что совершенно незнакомая вам девушка попросила сделать это и вы не спросили ее, зачем ей это понадобилось? А если речь шла о подмене ребенка?

– Нет-нет, она сразу сказала, что ребенок ни при чем, что просто в коляску должны кое-что положить, чего не должна видеть Анжелика…

– А если это был тротил?!!

– Знаете, я тоже об этом подумала, а потом решила, что если готовится террористический акт, то к чему такие сложности? Тротил можно положить, к примеру, просто в мусоропровод, и никакой коляски покупать не нужно! Ну и, конечно, я спросила, не опасно ли это для жизни…

– Вам пообещали денег? Сколько?

– Тысячу долларов, – опустила голову Аверочкина. – Это большие деньги, согласитесь. Говорю же, бес меня тогда попутал. И что случилось-то? Какое-нибудь несчастье? Неужели взрыв?!!

Она вдруг застонала, прикрывая рот ладонью.

– Никакого взрыва не было, но убийство, возможно, было… – трагическим тоном, желая припугнуть безмозглую Аверочкину, произнес Денис. – Поэтому давайте, выкладывайте, как выглядела эта девушка. Возраст, опишите внешность…

– Высокая, стройная, хорошенькая, такая с виду интеллигентная, одета хорошо, духами пахнет… Волосы длинные, густые. Ну, не похожа она была ни на убийцу, ни на террористку!

– Вы сказали, что ее звали Лена. Она что, вам паспорт свой показала?

– Нет, не паспорт… Она же ко мне не просто так пришла, она сказала сначала, что хочет снять квартиру. Ей соседи сказали, что мои жильцы уже съехали.

– То есть она нашла вас здесь, вот по этому адресу?

– Конечно. Думаю, ей Таисия Николаевна этот адрес дала, соседка. Ну, я впустила девушку, она сказала, что хочет снять квартиру, желает посмотреть ее. Ну вот, в процессе, так сказать, общения я и узнала, что ее зовут Лена.

– Может, она и фамилию вам свою назвала?

– Знаете, назвала. Постойте, дайте-ка вспомнить… Притская ли… Прытская… Пирова..

– Пирская?!

– Да, кажется, так…

Потрясенный, Денис удовлетворенно вздохнул. Получается, не напрасно он пошел по соседкам-пенсионеркам. Лена Пирская. Что же это выходит, она сама устроила свое похищение? Чтобы заработать денежек, а заодно отомстить родителям? Вот это новость!!!

Однако он не должен был показывать радость. Напротив, он нахмурился:

– Послушайте, Тамара Петровна. Вы – взрослая женщина, у вас за плечами большой жизненный опыт. Скажите, что такого сказала вам эта Пирская, что вы сразу же согласились ей помочь?

Она вдруг посмотрела на Дениса жалобно, простонала что-то и даже всхлипнула, давя на жалость.

– Знаете, не хочу, чтобы вы считали меня полной дурой, – наконец сказала она. – Терроризм, тротил… Конечно, она все мне рассказала. Что она из неблагополучной семьи… Нет, не в том смысле, что ее родители пьяницы, нет, напротив, они состоятельные люди, но просто заняты своей жизнью, да к тому же еще и в разводе. У нее план: она хочет проучить их, а заодно вытрясти из них деньжат, хочет купить небольшую квартиру, чтобы жить отдельно от них. И рассказала, как она спланировала свое похищение и как долго не могла придумать способ передачи денег. Ну и придумала! Вспомнила, как однажды, когда она была маленькая, по словам ее мамы, их коляску перепутали с другой коляской, и мама вышла погулять с соседским мальчишкой… Это и навело ее на мысль о подмене колясок. Она попросила меня поменять их, чтобы в ее коляску в определенное время ее отец положил деньги, много денег. Она допускала, что он обратится в полицию и поэтому будет очень трудно забрать денег… Словом, остальное вы уже знаете, иначе не пришли бы сюда, по мою душу. Что же касается меня… Да, конечно, может, я и не должна была этого делать. Но она пообещала мне заплатить, как я вам уже сказала, к тому же я рассудила, что лично я ничего особенного и не делаю! Я же не убиваю никого! Просто окажу девушке услугу, поменяю коляски…

Денис уже не мог слышать про эти злосчастные коляски!

– Так что случилось? Ее отец положил в коляску деньги, а когда ваши архаровцы обнаружили, что их обманули, что в коляске Анжелики ничего нет, вот тогда вы и нашли меня, сообразили, что подмена произошла прямо в подъезде!.. Что ж, таков был план! И что теперь будете со мной делать? Осудите? Посадите? Все живы-здоровы, в конце концов, это их семейное дело, вот путь и разбираются. Деньги-то, по сути, остались в семье!

– Все бы ничего, – сказал Денис, – если бы отцу не подкинули пакет с отрубленным пальцем дочери…

Аверочкина схватилась за сердце.