Текст книги "От ненависти до любви путь труднее (СИ)"

Автор книги: Анна Чуйко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

– Знаешь, что самое интересное. По брачному контракту я бы сейчас могла развестись с тобой. Я ведь родила тебе наследника? – я истерически рассмеялась, вспоминая нашу с дядей беседу о пункте про наследника.

– Китнисс, ты устала. Тебе просто надо отдохнуть.

– Это не лечится сном. Кхм, так вот про цепочку. Я её носила в дань памяти о том дурацком контракте. Сейчас я свободна. Вернее, через год я буду полностью свободна.

– Если тебе так тяжело находиться рядом со мной, я уеду или отвезу вас с Ником к твоим родителям, как тебя будет удобнее, – я видела в глазах Пита ту боль, которая может разбивать сердца. Ту боль, которую я вижу в своем отражении зеркала каждый день.

– Я… Нет, я останусь, – на мгновения Пит оживился, но я пресекла его радость. – Не для себя, и не для тебя. Для сына. Ты прекрасный отец, Ник нуждается в тебе.

Это была ложь. Я хотела остаться. Как бы я не избегала мужа, мне он нужен был. Хотя бы его присутствие рядом.

– Китнисс, я исправлю это. А пока, – он достал коробочку из кармана, – я хочу отдать тебе то, что изначально принадлежало тебе. Я хотел отдать тебе её ещё на презентации, но ты убежала.

Пит открывает коробочку. Там лежит та самая птица, та подвеска, которая мне так понравилась. Сойка, расправившая крылья. Я не запрещаю мужу одеть его подарок. Я чувствую его теплое дыхание на шее. Как и тогда, в ту годовщину.

– Ты свободна. Никто не в силах сломать твои крылья, Китнисс, – это всё, что сказал Пит.

Он вернулся в спальню, а я осталась стоять, трогая рукой птицу. «Я свободна». Пит отпустил меня, не хотя этого. Может, это просто обманка, красивый жест, но я оценила его. Хоть и не должна.

Я свободна, но не могу улететь. Сейчас, нет. Но смогу, я буду готова для этого. Я должна буду…

Три месяца спустя.

Время так быстро летит. Ник-Эллиоту сейчас уже четыре с половиной месяца. Он уже с легкостью переворачивается на бок и на спинку, держит уверенно головку, узнает свое имя. Прим, Саманта и Энни дали ему прозвище еще с рождения Джей-Джей из-за его среднего имени, однако сын отзывается только на свое первое имя.

К сегодняшнему дню Ник знает всех своих родных в лицо, он уже не плачет и не боится идти на руки к Энни или Финнику. Месяц назад мы приучили сына спать у себя в комнате. Кстати, Пит действительно сделал красивую спальню. Стены выкрашены в бело-голубую крупную полосу. Светлая мебель. Напротив двери стоит кроватка, а рядом пеленальный столик. У окон стоит кожаное темное широкое кресло. В целом за основу была взята морская тематика, но она абсолютно ненавязчива.

Ночью, если Ник просыпается, обычно встаю я. Как и сейчас. Из радио-няни раздался плач малыша. Быстро встаю, накидываю халат и иду смотреть, что случилось. В кроватке сын лежал и плакал.

– Что случилось, дорогой? Ты хочешь кушать? – услышав мой голос, сын перестал хныкать.

На его щечках блестели слезы, а ручки уже тянулись ко мне. Я удовлетворила его желание, и прижала к себе сына. Если бы малыш хотел есть, он бы морщил свои светлые бровки и тянулся ручками к моей груди.

– Ну, что случилось? Расскажешь мне? – на мои слова мальчик захлопал в ладошки и что-то, насупившись, агукал. – Что ты говоришь, – продолжая укачивать ребенка, ответила я на его лепетания.

Сын тяжело вздохнул и удобнее устроился у меня на руках. Я подошла к окну, откуда лился лунный свет, освещая комнату. За окном уже растаял снег, и колыхались пока еще голые деревья. Открыв тюль, я развернула Ник-Эллиота к окну, держа его вертикально.

– Завтра пойдем гулять сюда, да? И нам понадобятся для этого силы. Ты же дашь мне еще чуть-чуть поспать, а утром мы снова увидимся, хорошо? – поцеловав сына в затылок, я аккуратно вернула его в горизонтальное положение у себя на руках.

Ник засыпает быстрее, если я ему пою. Он начинает улыбаться, смотря на меня, когда я начинаю петь. Он даже не подозревает, что это совсем не колыбельная, которую я ему обычно исполняю.

Каждую свободную минуту, когда я не занята рутиной и сын отдыхает, я отдаюсь музыке. Я продолжаю писать песни. В основном я выкладываю свою боль в тексты, дабы не держать её в себе и не расстраивать своего ребенка. Я решила сейчас спеть одну из старых. Написанную, как раз после того, как я застала Пита, звонящего своей секретарше.

– Вспоминай меня хотя бы по кусочкам. Мы поставили точку, но не точно. Вспоминай меня, волк-одиночка. Вспоминай наш снег волшебной ночи.

Я тихо напеваю припев еще раз. Я видела, как Ник-Эллиот затихает и, внимательно слушая мой голос, засыпает. Я оторвала взгляд от красивого личика сына, вновь смотря в окно.

– Бешеными ритмами ты открыл мне темный мир. Воздушными рифмами ты со мною был. Корнель оставил и забыл, порой играя и бросая пыль, – Пит умеет красиво говорить, жаль, что это всё не имеет веса.

– Так хочется тебя обнять, прижаться и забыть всех. Вспоминаю, и мне кажется, что ты и есть снег. История без начала и конца, на месте бег – стратег, захвативший мой берег, – я ненавижу его, но люблю. Сильно. Я бы хотела вернуть всё хорошее, что у нас было. Но у меня просто нет достаточно веры для этого.

Я повторяю припев и снова перевожу взгляд на сына. Его глаза закрыты. Медленно подхожу к кроватке ребенка и кладу его туда. Малыш тут же просыпается. Не прекращая петь, я глажу сына по его пухлой щечке:

– Мне грустно просто, что все так сложно. Все, чем осыпаны дороги, оказалось сложным. Мой привкус кожи на лезвии ножа, ты – парфюмер там, где пожар. Так жаль, что мы не будем вместе никогда! Добрую печаль вспоминай хоть иногда… Знай, что я рядом – мой милый пес. Если захочешь быть собой – тот же адрес, – я чувствую, как по щеке скатывается слеза. Свободной рукой смахиваю её.

– Я помню вкус губ, я помню все прикосновенья. И я запуталась в пустыне слов невинных. Ты отпустил свою печаль первым. Расставит все по местам это время. В твоих глазах порок и чистота горных рек. Мне казалось, что ты – дьявол, а ты – человек. И выход моего кошмара – лишь побег. Я убегаю от судьбы в свой волшебный снег, – когда я закончила песню, дыхание малыша выровнялось.

Выпрямившись, я подошла к двери, но не вышла. Я не хотела идти в таком состояние к Питу. Закрыв дверь, я села в кресло, наблюдая, как луну постепенно сменяет солнце, и слушая мирное сопение сына.

POV Пит

Я проснулся от непонятного шороха. Половина Китнисс пустая. Прислушавшись, я понял, что непонятные звуки исходят от радио-няни. Кит ушла успокаивать сына. Обычно она выключала гаджет, чтобы не разбудить меня или чтобы я не слышал, о чем она разговаривает с Ником. В каких бы отношениях мы сейчас не находились, я вижу, что где-то глубоко внутри себя Китнисс ещё любит меня. Она ненавидит меня, и все же она осталась.

Может я и изменился, но как я умел разглядеть под маской ледяной королевы настоящую Китнисс, так и сейчас умею. Какой бы сильной она не хотела казаться, ей тяжело осознавать, что человек, которого она любит, предал её… не в первый раз. И это разбивает мне сердце, хоть и жена считает, что мне все равно на её откровение тогда, три месяца назад. Я не позволю несправедливости погубить мою семью.

Я слушаю, как Китнисс поёт нашему сыну. Знаю, жена сочиняет песни. И эта одна из них. Девушка уверена, что я лгу ей и всё, что было между нами – обман. Но это не так. Я докажу ей.

POV Китнисс

Наутро я проснулась в кровати. Наверное, Пит, уходя на работу, отнес меня обратно в постель. Ник-Эллиот ещё спал, и я успела принять душ, прежде чем сын проснулся.

– Доброе утро! – улыбаясь, я поцеловала Ника.

Сын руками начал неприятно сжимать грудь, требуя свой завтрак. Удобно устроившись в кресле, я дала малышу грудь. Пока я кормила Ник-Эллиота, в голове всплыли отрывки вчерашней ночи. Я тяжело вдохнула и откинула эти мысли подальше. После кормления я переодела сына для прогулки и вышла с ним в сад. Телефон зазвонил.

– Китнисс, привет.

– Привет, Энни. Как дела, как себя чувствуешь? – подруга сейчас на восьмом месяце.

– Чувствую себя слоном, китом или кем-то подобным. В общем, как ты и предупреждала, – мы обе рассмеялись. – Но я звоню узнать, как у тебя дела. С рождения Джей-Джея ты практически не выходишь из дома.

– Я не могу оторваться от него, – одной рукой я вожу коляску от себя и к себе, а другой держу телефон.

– Уф, знаешь, Китнисс Эвердин никогда бы не произнесла таких слов. Я думала, ты не очень и хотела заводить детей.

– Это в прошлом, – коротко парировала я. Я посмотрела на уже спящего сына и улыбнулась.

– Я и не говорю, что это плохо. Ты изменилась в лучшую сторону. Но, дорогая, ты загоняешь себя. Ты сойдешь с ума, все время находясь в четырёх стенах.

– И что ты предлагаешь?

– Проветриться. Ты, я и наши мужья. Всего лишь на несколько часов. Я знаю, ты переживаешь оставлять сына одного, но слишком сильная привязанность тоже не очень хорошо. Ему скоро пять месяцев, и пока у него не начались резаться зубки, пока Джей не требует действительно твоего постоянного присутствия, воспользуйся возможностью. Китнисс, от этого ты не станешь плохой мамой, – угадав мои мысли, успокоила меня подруга.

– Дай мне неделю, подготовиться. Ты и сама скоро поймешь меня. Вы с малышом на протяжении девяти месяцев были неразлучны. Потом он появляется на свет, и ты чувствуешь себя опустошённой в физическом плане. Но ваша связь, она становиться только крепче. Тебе и правда будет тяжело отойти от своего ребенка.

– Как хорошо, что у меня есть ты. Теперь мне не надо лезть в интернет по поводу и без. Я могу позвонить тебе, и ты мне в подробностях расскажешь, от чего может плакать ребенок, как его держать, купать, кормить и тому подобное, – весело прощебетала подруга.

– Мне кажется, или ты уже сама начинаешь раньше времени сходить с ума? – подколола я подругу.

– Поэтому мне и самой нужно отвлечься от всех этих детских штук.

– Уговорила. Через неделю, вечером после того как я уложу Ник-Эллиота.

– Отлично, – обрадовалась Энн. – Я подумала, может, нам сходить в караоке. Ты хороша в этом.

Я согласилась с идеей подруги. На самом деле я рада буду спеть в полный голос. Не напевать колыбельную, а спеть песню, громко, звонко. Мы с Энни проговорили ещё полчаса до момента, когда сын проснулся.

– Извини, Энн, мне нужно идти.

– Я слышала. Еще созвонимся.

Завтра вечером мы идем с Питом в караоке, но я так вымоталась этим днём. Ник-Эллиот плохо себя чувствовал и капризничал весь день – у него разболелся животик. Вместе с ним расстраивалась и я. К тому же полчаса, которые я выкраивала для себя, чтобы вздремнуть, пропали. Целый день я провела с сыном, успокаивая его, качая на руках, в коляске, колыбели.

Придя с работы Пит отпустил меня поспать:

– Кит, иди, отдохни. Мы вместе проведем отлично время. Да, парень? – забирая сына у меня из рук, сказал муж.

Оставив Питу бутылочку с молоком, я ещё раз объяснила мужу, в каком состояние сегодня наш ребёнок. Блондин сказал, что всё будет в порядке, отправил меня наверх. Поцеловав маленькую ладошку сына, я с тяжелым сердцем отстранилась от моих светловолосых мужчин… Вернее от моего единственного мужчины – моего маленького мальчика. Уже поднимаясь по лестнице, я услышала, что Ник-Эллиот снова начал плакать. Я уже хотела вернуться, но вспомнила слова Энни. Она права, сын уже должен привыкать к тому, что я не всегда буду рядом. Придя в спальню, я переоделась и залезла под одеяло.

Проснулась я от крика сына. За окном уже было темно. Сколько сейчас часов? Рядом со мной кровать прогнулась. Я повернула голову, чтобы посмотреть, что происходит. Пит вставал с постели.

– Спи, – это всё, что сказал муж, прежде чем забрать радио-няню и выйти из комнаты.

Включив телефон, я посмотрела на часы. Сейчас три часа ночи. Неужели я столько проспала? И спала бы дальше. Пытаюсь успокоиться, убедить себя, что все хорошо и ничего плохого не произошло. Перевернувшись на другой бок, я попыталась снова заснуть. Но не получается. Все мои мысли заняты Питом и Ником. Что они сейчас делают? Прошел ли живот у сына? Что они делали после того как я ушла?

В итоге я не смогла вот так просто лежать. Накинув халат, иду к мужу и ребенку.

– Ты же не против, что сегодня вместо мамы пришел к тебе я? – голос Пита раздался из спальни сына.

Дверь была открыта. Я не зашла в спальню, лишь мельком заглянула в комнату. Муж стоял спиной ко мне у кровати Ник-Эллиота.

– Дадим ей отдохнуть? Она сильно переживала за тебя сегодня, – продолжил разговаривать с сыном его папа. – Ты знаешь, как тебе повезло с мамой? Она – красавица, с добрым сердцем и прекрасным голосом. Никогда её не обижай… Как это сделал я, – я напряглась от слов мужа. Встав у стены, я стала слушать, как Пит говорит с Ником.

– Наверное, мы никогда не расскажем тебе, как стали семьей. Но все началось еще в школе. Я влюбился в твою маму с первого взгляда. Как оказалось, я ей тоже нравился, но тогда я об этом не знал. У меня было всё: деньги, слава – всё… кроме неё. У меня помутился рассудок, я захотел отомстить ей. Я сыграл на неудаче отца твоей мамы, твоего дедушки. Мы заключили сделку: Китнисс станет моей женой, она сможет развестись со мной, только если родит мне сына. Но до того, как появился ты, у нас были ужасные отношения. Я некрасиво поступал по отношению к твоей матери. В то время я начал работать в компании, у меня начались проблемы со сном. Я пил таблетки. Это только обострило ситуацию, – я сглотнула, вспомнив в каком я была состояние после первой ночи в качестве миссис Мелларк.

– Никогда не поднимай руку на женщину, сынок. Никогда. Знаешь, когда ты рос в животике у мамы, у нас всё наладилось. Но как бы мы ни старались, прошлое нас не отпускало. Я знаю, что виноват в этом. И твоя мама имеет полное право ненавидеть меня, не верить, что я люблю её. Но я постарался ей помочь. В тот день мы вновь поссорились. Я ушел. В тот день я всё испортил. Я пошёл в бар, я пил… много. В какой-то момент я просто увидел твою маму. Я был уверен в этом. Я думал, она здесь, чтобы забрать меня. Приехав домой, увидев, кого я привел… Я не мог понять, что случилось. Это была не Китнисс, а моя бывшая сотрудница. Ты знаешь, она была сумасшедшая и влюбленная. Я выгнал её. Но твоя мама не увидела этого. Она думает, я изменил ей. И ей было легко поверить в это… – Пит замолк на несколько минут, а потом продолжил. – Знаешь, она ведь думает, что я ей изменял и раньше. Но это не так. Я никогда не заходил так далеко. Всегда напивался и был настолько пьян, что любая сероглазая брюнетка, с которой я целовался, казалась мне Китнисс. Но дальше этого не заходило. Осознание того, что это вовсе не твоя мама быстро отрезвляло меня. Никто не заменит её. Конечно, это не оправдание, но я никогда не изменял твоей маме, когда она стала мне женой.

В шоке я прислонилась к дверному косяку. Получается, девушка в его постели до свадьбы была единственной? Но почему он мне не рассказал об этом раньше?

– Я бы рассказал ей, но поверила бы она мне? Она ведь думала, что я тиран-изменщик. Я попытался объясниться твоей маме недавно, что всё не так как кажется. И она не поверила. Я бы и сам не поверил, если бы собственными глазами видел то… что видела она. И мне больно. Больно от того, что я разбил сердце твоей матери. Я ведь люблю её, очень сильно. Больше жизни. Я бы отдал всё на свете, лишь бы она меня простила. Лишь бы посмотрела на меня влюбленными глазами, чтобы снова я смог обнять её. И я не сдамся. Я до конца жизни буду бороться за неё, за нас. Ты не вспомнишь этого разговора, Ник. Но я скажу это сейчас и напомню тебе потом: запомни, семью нужно ценить. Это не игры. Если ты полюбил, если девушка доверила тебе свое сердце – это самое драгоценное, что у тебя когда-либо было или будет. Не смей его разбивать. Не играй с любовью. Ты первый сгоришь в её пламени. Не повторяй ошибки своих родителей.

Прикрыв рот рукой, я отошла подальше от Пита. Он любит меня. Он никогда не изменял мне. Я потеряла столько времени с ним. Услышанное повергло меня в шок. Я не могу все сейчас собрать в единую картинку. И только единственный вопрос четко пробивается среди роя мыслей: неужели для нас с Питом ещё есть шанс?

Я бесшумно вернулась к нам в спальню и легла на свою половину. Как я могу не верить в эти слова? Он же не знал, что я всё слышала. Он просто не мог врать.

– Боже, что я натворила? – я чуть не ушла от Пита. Я ненавидела его.

Услышав приближающие шаги, я закрыла глаза. Муж вернулся в кровать. Сделав вид, что я всё ещё сплю, придвинулась спиной к телу Пита. Он нерешительно положил руку мне на талию, прижав к себе. Я так скучала по этому. По его теплу, по его прикосновениям.

– Я тебя люблю, я исправлю всё, – муж подарил невесомый поцелуй в плечо.

По моим щекам уже бежали слезы. Всё, что я рисовала у себя в голове, про что писала песни… Всё оказалась неправдой. Не слова Пита, а мои слова оказались ложью. И я рада этому.

– Мам, молоко в комнате Ник-Эллиота. Если что-то случится, звони мне сразу же. Обычно Ник просыпается часам к двум-трем ночи, поэтому мы с Питом должны будем вернуться, – тараторила я.

– Китнисс, я вырастила двух ужасно капризных девочек в младенчестве. Мой внук – это просто сказка. Мы с твоим отцом справимся. Отдыхайте. Давай-давай, иди уже, – поцеловав родителей в щёки, я вышла на улицу к мужу.

Увидев Пита в белоснежной рубашке с завернутыми рукавами до локтя и джинсах, мое сердце забилось чаще. Я расплылась в счастливой улыбке. Сегодня я специально надела подвеску, которую мне подарил Пит три месяца назад.

– Красавица, – сделал мне комплимент муж, когда я подошла к нему.

– Спасибо, – Пит аккуратно положил руку мне на талию, пока открывал для меня дверь машины.

Я до сих пор не могу поверить, что сегодня мы начнем писать нашу историю с чистого листа. Конечно, некоторые сомнения остаются. Вдруг он на самом деле знал, что я стою за дверью… Но эти сомнения настолько мелочны, что почти ничего не значат.

– Ты сегодня так часто улыбаешься, – сказал Пит, когда мы выехали.

– Да? Ну… ты же знаешь, как я люблю петь, – нашла я оправдание своей улыбке.

– Знаю, – произнес, скорее, для себя Мелларк.

Сегодня мы целый день провели с моими родителями, чтобы сын вспомнил своих бабушку и дедушку. Я очень хотела поговорить с Питом, но решила оставить это на момент, когда мы останемся одни в нашем доме.

Мы входим в караоке-бар, внутри нас уже ждут друзья. Мы обнялись с Энни, а парни обменялись дружеским рукопожатием. Одейры уже заняли нам места рядом со сценой. Мы сели на удобные диванчики. Я выбрала для себя песню Майли Сайрус «Stay», но пока моя очередь не подошла, я проверяю телефон. Вдруг мне позвонили, а я не слышала. Энни отбирает у меня телефон, говоря, что ничего за три часа не случится.

– И кажется, твой выход уже скоро. Тебе он не нужен, – размахивая моим телефон, говорит девушка и прячет его у себя в сумочке.

– Китнисс возвращается на сцену? – со смехом спрашивает Мелларк.

Я фыркаю, встряхивая волосами, которые были уложены на одну сторону. Встаю и, покачивая бедрами, подхожу к микрофону. Начинает играть медленная музыка. На экране появляются строки, но мне они не нужны. Я знаю эту песню наизусть. Пока я пою, я смотрю прямо на Пита, в его глаза. На припеве взгляд Пита становится удивленным. Он должен знать, я пою ему.

– And I love you more than I did before

And if today I don’t see your face

Nothing’s changed, no one can take your place

It gets harder everyday, – это мое признание.

Я допеваю и сажусь рядом с мужем. Я внимательно смотрю на него. Я хотела поцеловать его, но позволила себе лишь застенчивую улыбку. Пит откашливается и говорит, что ему нужно отойти. Я хмурюсь. Я что-то сделала не так? Куда он пошел?

– Не волнуйся, он скоро придет, – хитро улыбаясь, произносит Энни.

– Ты что-то знаешь? – с подозрением спрашиваю я подругу.

– Вы помирились? В последний раз, когда я с тобой говорила, ты ненавидела Пита, – игнорируя мой вопрос, Энн задает свой.

– Это длинный разговор. Но Пит дал мне повод поверить ему. И он не знает об этом.

– Хм, значит ему сегодня будет легче.

– Что ты… – но подруга цокает, смотрит мне через плечо и снова игнорирует мой вопрос.

– Вот, смотри. Твой мужчина пришел. Ты уже выбрал песню, Пит? – и опять этот хитрый прищур.

– Финник, ну хоть ты объясни, что происходит, – взмолилась я, посмотрев на друга. Но тот лишь весело пожал плечами.

Я обиженно складываю руки на груди и надуваю губы. Не хотят говорить, и не надо. Пит снова встает. Я вопросительно смотрю на него. Его лицо сосредоточено. Блондин сменяет женщину на сцене, выступавшую до него.

– Прежде чем заиграет музыка, я хочу пригласить свою жену. Китнисс, можешь подняться сюда, – я оглядываюсь на Энни, и она мне кивает.

Я встаю и снова поднимаюсь на подиум. Рядом появляется официант с ещё одним микрофоном. Что происходит?

– Споешь со мной? – спршивает Пит.

– Не знала, что ты умеешь петь, – говорю ему на ухо.

– Мы же в караоке, – парирует муж и я улыбаюсь ему.

Из динамиков начинается мелодичный проигрыш. А на экране первые строчки, незнакомые мне. Я никогда не слышала эту песню. Пусть начинает Пит.

– I don’t know where I’m at

I’m standing at the back

And I’m tired of waiting

Waiting here in line, hoping that I’ll find what I’ve been chasing, – пока Пит поет последнюю строчку, появляется следуюющая.

Я узнаю слова, я не могу не узнать их. Ведь я лично выводила их на бумаге. Я изумлено посмотрела на Пита. Он дописал песню? Потому что я не смогла сделать этого. Я написала только несколько слов для одного куплета и припев. И когда он начинается, я подхватываю:

– I shot for the sky

I’m stuck on the ground

So why do I try, I know I’m going to fall down

I thought I could fly, so why did I drown?

Never know why, – у меня перехватывает дыхание и я на секунду замолкаю, но потом продолжаю, – it’s coming down, down, down.

Во время очередного проигрыша я вновь посмотрела на Пита. Вот, как он хотел всё исправить! И у него получилось. Он подобрал нужные слова. Взглянув на экран, я увидела слова второго куплета.

– Not ready to let go

Cause then I’d never know

That I could be missing, – этот куплет солирую в большей части я, Пит лишь подпевает, помогая не сбиться, —I’m missing way too much

So when do I give up,

What I’ve been wishing for, – последние три строчки я знаю, поэтому могу смотреть не на экран, а на любимое лицо человека, которого я любила, хотела, потом ненавидела самой страшной ненавистью. Потом опять любила и ненавидела снова.

Мы с Питом стоим лицом друг к другу. Припев получается более интенсивным и эмоциональным. Я помню, как я злилась на Мелларка, когда писала эти строки. Они были написаны как раз, когда я улетела в домик родителей на озере. Я не понимала, почему все рушится, как написано в песне.

 – …Never know why it’s coming down, down, down.

Oh I’m going down, down, down.

– Can’t find another way around

And I don’t want to hear the sound of losing

Of what I never found, – каждую строчку начинал муж, а я подхватывала незнакомые, но кажущиеся такими близкими слова.

Я прочувствовала всё, что написано в них. Я и только я знаю, о чём они и что хотел сказать Пит. Он действительно боится меня потерять. Ведь я практически и не принадлежу ему, чтобы меня терять… Но на самом деле, я давно в его власти и думала, он это знал. К последнему припеву эмоции взяли верх, голос чуть срывался. Но, собравшись, я допела последние аккорды, вкладывая туда всю накопившуюся боль и обиду на Пита, вспоминая как не хотела его подпускать к себе… Отпуская прошлое.

I shot for the sky

I’m stuck on the ground

So why do I try, I know I’m going to fall down

I thought I could fly, so why did I drown?

Oh it’s coming down, down, down.

Щёки горели, а по ним текли не менее горячие слезы. Пит стирал большим пальцем соленую воду с моего лица. Не выдержав, я поцеловала мужа в губы.

– Я люблю тебя, – оторвавшись на секунду, прошептала я и снова поцеловала любимого, подтверждая слова.

Пит отстранился первым. До меня донеслись аплодисменты и улюлюканье. От осознание, что всё это время на нас смотрели, я покраснела. Но сюрпризы на этом не заканчиваются. Неожиданно Пит снова заговорил.

– Китнисс, я не могу исправить прошлого. Но я хочу нарисовать с тобой радужное будущие, написать новую историю. Нашу историю. Я люблю тебя и хочу признаваться в этом и доказывать тебе это каждый день. Хочу вместе с тобой растить нашего сына в нашем доме. Хочу по утрам просыпаться и видеть твои прекрасные глаза. Ты – моя семья. Да, мы никогда не забудем наше прошлое, но благодаря ему у меня есть ты. Если бы меня спросили, чтобы я изменил. То я ответил бы, что хочу поменять только одну вещь. Я бы раньше дал волю своим чувствам. И мы бы уже давно наслаждались совместной жизнью, – Пит опускается на одно колено и продолжает говорить. – Я знаю, что поступал неправильно. И ты заслуживаешь большего, чем я тебе дал. То, что мы в браке на бумаге, не имеет никакого значения. Поэтому я спрошу тебя, в этот раз по-настоящему: Китнисс Эвердин, ты выйдешь за меня? – Пит достал черную бархатную коробочку и открыл её. Внутри было золотое кольцо с бриллиантом того же цвета в форме сердца.

– Ещё раз? – прошептала я.

– Нет. По-настоящему, потому что любишь меня также сильно, как и я тебя, – вставая, произнес парень.

– Да… Да-да, – я видела, как загорелись глаза Пита при моем ответе.

Он снял с моего пальца обручальное кольцо с тем злополучным синем сапфиром и одел новое. Не такое громоздкое, аккуратное, а главное, я чувствовала от него заботу и любовь Пита.

Мы, наконец, спустились со сцены. Я увидела плачущую подругу. Она обняла меня, произнося:

– Весь этот вечер организовал Пит. Я лишь ему помогла и не ошиблась. Я так счастлива, что у вашей истории счастливый конец.

– Нет, Энни. Это только начало. Спасибо, что помогла ему. Спасибо, что всегда была рядом.

Эта правда. Пит любит меня. Теперь у нас всё будет хорошо. Конечно, я буду выносить ему мозг, чтоб жизнь мёдом не казалась, но, я уверена, что теперь начинается настоящая, реальная, наша совместная сказка.

Зайдя к сыну в комнату, мы встали рядом с его кроваткой. Муж обнял меня за талию и притянул к себе. Я положила голову ему на грудь и наблюдала, как сладко спит наш ребенок.

– Ты ошибся только в одном, – нарушила я тишину. – Я и раньше тебя любила. И в первый раз, когда выходила за тебя, любила. И в день нашей свадьбы, несмотря ни на что, надеялась и любила. Несмотря на всю ненависть, любила. Ты говорил тогда, что ненависти без чувств не бывает, и ты был прав, – я вывернулась из объятий и развернулась к Питу лицом. – И если бы меня спросили, чтобы я хотела поменять, то я бы ответила, что ничего. Возможно, именно из-за твоей самовлюбленности… Петух, – подразнила я мужа прозвищем, которое я ему дала в начале нашего пути, – я сейчас стою здесь с тобой, а не с кем-то другим. Конечно, нервы ты потрепал нам обоим, но и я хороша. И пока ты меня не перебил… Ещё ты был прав в том, что я не хотела забывать наше прошлое. Но это только для того, чтобы избежать ошибок, в которые, как я ещё думала вчера, опять вляпалась. Но я ничего бы не изменила. Прошлое сделало нас такими, какие мы сейчас. И все же я рада, что этот ад закончился!

Пит притянул меня, чтобы сорвать поцелуй с моих губ, я была не против.

– Кстати, я слышала, о чем ты разговаривал с Ником прошлой ночью. И если бы не ты, то я сама положила бы конец этому недоразумению сегодня.

– То есть, если бы ты не подслушала наш мужской разговор с сыном, то не поверила бы мне сегодня?

– Поверила. Тот разговор лишь открыл мне глаза на истину. Но и без него я бы поверила тебе сегодня, – Пит снова притянул меня к себе для поцелуя, но я остановила его. – И ещё ты мне расскажешь, что случилось с этой Камиллой. Расскажешь мне всю историю от начала и до конца. А, и не забудь рассказать, как ты нашел мою недописанную песню.

– Позже. А сейчас дай поцеловать тебя.

– У тебя будет целая жизнь впереди, чтобы целовать меня, – снова улыбаясь, шепчу я.

– И мне всё равно будет мало, – мой смешок от его слов был заглушен поцелуем.

Наша жизнь – качели, карусель, называйте, как хотите. Мы можем спотыкаться, падать, но всегда нужно находить силы встать, отряхнуться и идти дальше. Любовь ещё более сложная штука. Ты никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом. Ты можешь влюбиться, попасть в эту слепую зону, и тебя никто не спросит, хочешь ты этого или нет.

И никто не скажет наперёд, будешь ли ты счастлив там.

Я влюбилась… сильно. В застенчивого парня с белокурыми локонами и такими чистыми голубыми глаза, что можно утонуть в них. Я была в розовых очках, и с меня так бесцеремонно их сорвали. Я возненавидела человека, которого недавно любила… Нет, это ложь. Правда в том, что я не переставала любить, просто ненависть была намного сильнее, подавляя светлые чувства. Я бы сказала, что эти два чувства всегда идут рядом. Ненависть как тень на сердце, клетка для любви.

Пока вы ненавидите, вы совершаете ошибку за ошибкой, которая вырастает в преграду на вашем пути к счастью. Ты вроде уже хочешь вернуться назад, но видишь, что теперь за тобой выросли тернии. Ты не сможешь их обойти, потому что в этот самый момент, пока ты оглядывался назад, они буквально окружили тебя. И куда бы ты не пошел – придется пробираться через них, царапаясь и кровоточа. Но я пробралась, мы пробрались.

Я всегда слышала фразу, что от ненависти до любви – один шаг. И она не работает на практике. У нас не сработало. От любви до ненависти – один шаг. Но от ненависти до любви путь труднее!

Комментарий к Глава 13 или It is just beggining Песни, написанные в этой главе

Катя Нова – Волк-Одиночка

Down – Jason Walker

Сначала хочу поблагодарить и сказать огромное СПАСИБО моей бете – Catherine256! Мне кажется, что ты выполнила на самом деле больше работы, чем я. С таким редактором эта работа просто обязана получить синий кристаллик. Надеюсь, что ты согласишься на дальнейшее сотрудничество, а то со мной, наверное тяжело?

(песни есть в моей группе в музыке-плейлист – “от ненависти до любви...”)

Вот и финальная часть истории. (будет ещё эпилог)

К прошлой главе написали свои комментарии всего несколько человек.Пожалуйста, эта последняя основная глава этой работы, если вам лень писать отзыв, хотя бы напишите читал/читала (понравилось/не понравилось/средненько). Просто по статистке читают многие, а доходят ли они до конца, я не знаю. Для меня важна обратная связь с вами. Конечно, я бы хотела узнать ваше впечатление от всей работы в целом и от этой главы в особенности. Оправдал ли конец ваши ожидания? Чтобы вы хотели увидеть в эпилоге? Писать бонусную мини-главу от лица Пита, как он нашел и дописал песню Китнисс, или включить это в эпилог?