Текст книги "От ненависти до любви путь труднее (СИ)"

Автор книги: Анна Чуйко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

Нажав дважды на дверной звонок, я стала ждать. На пороге появилась точенная фигура миссис Одейр.

– Привет, проходи. – Поприветствовала она, пропуская меня в дом. – Я рада, что ты позвонила. Но беспокоюсь о причине твоего визита. – Мы вместе прошли в уютную гостиную и расположились на диване.

– Пит и я. – вкратце обозначила тему.

– Ты же недавно говорила, что у вас все в порядке. Даже лучше, чем в порядке – хмурясь, парирует Энн.

– Да, но это же Пит и я.

– Не поспоришь.

– Энни, мне нужен твой совет. Ты знаешь, что твои советы бесценны? Просто не понимаю, как тебя угораздило со мной подружить

ся? Да и вообще ты лучшая подруга на свете, ты же знаешь об этом! – начала я тараторить.

 – Господи, притормози. Мне очень приятно это слышать, но ты отходишь от темы.

– Да, прости. В общем, мы с Питом рассказали его родителям, что ждем ребенка. Точнее, я начала, а потом не смогла договорить, но тут помог Пит и… – Я опять начала тараторить! – Прости, я снова…

– О Боже мой, ты беременна?! – У меня совсем из головы вылетело, что Энни не знает об этом.

– Да. Мы решили не рассказывать об этом какое-то время. Но теперь… Знают родители Пита, ты и Хеймитч. А завтра я хочу рассказать эту новость своим родным.

– Подожди, а Хеймитч как в этом списке оказался? – И я все ей рассказала, начиная со звонка доктору и заканчивая сегодняшней ссорой.

– Воу, подруга, ну ты даешь. То, как ты разыграла Пита, и то, как он ворвался в кабинет… – Одейр смеялась со слезами на глазах. – Я бы хотела это увидеть.

– Не думаю, что стоит. – Тут девушка успокоилась.

– Китнисс, ты уверена, что стоит так доверять ему? Эта история с таблетками мне совершенно не по вкусу.

– Я и не доверяю. Но сейчас… Я даже не понимаю, из-за чего сорвалась на Пита. Он же предложил изменить контракт, а я начала придираться.

– Ты хотела совета? Вот что я тебе скажу: все это скорее всего гормоны. Но ты Китнисс Эвердин. И неважно, что сейчас ты Мелларк, внутри ты все та же Эвердин. Ты всегда подначивала Пита, тебе это нравилось, вам это нравилось. Но вы были детьми. Теперь вы выросли, ставки тоже. На кону больше, чем лидерство. Однако ты никогда не потеряешь желания выводить мужа из себя. Теперь давай сопоставим все вместе: гормоны плюс твой характер, да еще Пит. Это гремучая смесь, и неудивительно, что получилось то, что получилось. Не беспокойся об этом. Если Мелларк и правда изменился, как ты говоришь, он все поймет.

– Энни, что бы я делала без тебя?! – Я крепко обняла подругу.

– Хей, ты меня раздавишь. И вот еще что… Я поздравляю тебя!

– Но разве об этом я мечтала?

– А разве нет? Вспомни Гейла. Плохой пример, но все-таки. Ты хотела создать семью с ним. Так в чем разница, если ты любишь Пита?

– Я не… – Я попыталась все отрицать.

– Не ври. Я же вижу, что любишь. Мы лучшие подруги со школы, и со школы ты влюблена в этого кретина!

– Он не всегда был таким, – робко заметила я.

Неожиданно я почувствовала необходимость защитить того Мелларка, в которого когда-то влюбилась, чей образ я нежно храню в памяти.

– Не важно. Вот еще один совет – не выдавай своих чувств, пока не убедишься, что это точно взаимно. Я переживаю за тебя, Китнисс, и не хочу видеть твои страдания.

– Спасибо. – шепотом ответила я. Я готова была расплакаться от таких слов, но миссис Одейр запретила:

– Только не надо слез, а то и я заплачу вместе с тобой. И-и-и затопим мы весь дом. А я люблю его! – Мы рассмеялись.

Хозяйка дома предложила выпить чаю, и я была только ‚за‘.

Вернулась домой я под вечер. Было здорово провести весь день в компании лучшей подруги, как в старые добрые времена. Дома уже горел свет во многих комнатах. Я быстро припарковалась, тихо вошла в особняк и поднялась на вверх.

Я надеялась, что Пита не будет в спальне. Была готова произнести тяжелые для меня слова, но все же мне требовалось время для подготовки. Мелларк лежал на кровати.

Я не удивлена, что мне опять не повезло. Глубоко вздохнув, я присоединилась к нему. Осторожно сев с ним рядом, я искала точку, на которую буду смотреть, не пересекаясь со взглядом Пита. Поэтому и уставилась на свои руки.

‚Давай, Китнисс, ты сможешь!‘

– Я должна… – Пока я репетировала в машине эту речь, все казалось легче.

Раньше я бы никогда не произнесла Мелларку того, что собираюсь сказать. Я просто не смогла бы переступить через себя и свою гордость. Чрезмерную гордость, я это признаю. Я все та же Китнисс Эвердин, и меня никто и ничто не изменит. Разве просить прощения – слабость?

– Пит, я должна извиниться. Я вовсе не хотела искать подтекст в твоих словах. Наверное, это старая привычка. Или это ребенок так влияет на меня. Я склонюсь к последнему. – Все вышло не так, как я запланировала. Но иногда стоит отступать от заготовки и просто импровизировать.

Что здесь трудного: сказать ‚Извини‘ или ‚Прости‘, я и раньше так делала. Но тогда это была чистая формальность за редкими исключениями. Сейчас же я хотела извиниться искренне.

– Я не ожидал от тебя таких слов. – Мне было сложно больше не смотреть на него, поэтому я решилась поднять голову.

Поймав мой взгляд, Пит поспешно добавил:

– И пока ты не нашла подтекста и в этих словах, скажу: я рад, что ты вернулась. – Вот так бы всегда. У него есть эта способность – разряжать обстановку.

Я надула губки и шуточно ударила Пита в плечо. Он рассмеялся и повалил меня на кровать.

– Эй! – от неожиданности вырвалось у меня.

Муж пристально вглядывался в мое лицо. В отличие от меня, улыбающейся, он был серьёзным, но только потому, что внимательно рассматривал меня.

Наверное, это тот самый момент, чтобы кто-то из нас произнес: ‚Я тебя люблю‘. Я бы очень хотела это сделать. Но разве я немногое показала Питу своим извинением?! К тому же, совет Энни был предельно ясным: ‚Не выдавай своих чувств, пока не убедишься, что это точно взаимно‘.

Меня начал смущать твердый взгляд ярко-голубых глаз. Не выдержав, я прервала тишину:

– Что? – невинно поинтересовалась я.

В этот момент муж наклонился и поцеловал меня. Томно, нежно – красиво. Не хочу, чтобы это заканчивалось… Но, думаю, у Мелларка свои планы, где этот поцелуй – только начало.

Пит спускается к шее, касаясь каждого участка кожи, стараясь ничего не упустить. Я была совершено не против.

– М-м-м, Пит? Не хочешь… завтра вместе со мной… сказать моим… родителям…что у нас… будет ребенок? – Этот вопрос стал сюрпризом и для меня, но это то чего я хотела.

В чем бы Мелларк был неправ, сейчас он прав в одном: теперь мы семья и все делаем вместе.

– Я? Да, конечно, я поеду, – не веря мне, ответил Пит.

Я ему мило улыбнулась и добавила:

– Так на чем я тебя прервала?

– На самом интересном. – И коснулся губами чувствительной точки на шее.

– Думаю, дальше тебе помешает одежда, – лукаво подметила я.

– Ненадолго…

Это ли не сказка? Наверное, о такой жизни мечтает каждая девушка: выйти удачно замуж за своего принца, жить в огромном дворце и завести прелестного ребенка. Я не была одной из многих – никогда не мечтала о принце на белом коне, блондине с голубыми глазами. Не мечтала о замках и не задумывалась о детях.

Но так оно и вышло. С тобой происходит то, чего ты меньше всего ожидаешь. И сейчас я хочу верить, что у каждой такой сказки хороший конец. Может быть, даже ‚И жили они долго и счастливо‘.

Сегодня был длинный день. Но все хорошо, что хорошо кончается.

Однако я даже не подозревала, что ждет меня дальше. И будет ли после этого ‚долго и счастливо‘, стоит ли даже верить в хэппи-энд… Я не знаю. Единственное, что останется неизменным, – Китнисс Эвердин, пусть сейчас и Мелларк.

Комментарий к Глава 7 или I'm sorry 11 страниц – мой личный рекорд. Многие ждали и просили Питнисс. Вот он самый.Но как же я могла оставить вас без интриги?) У меня есть идея, которая появилась еще в середине создания этой работы, и которую я планирую воссоздать.

Жду отзывов)

====== Глава 8 или News ======

Не бечена. ПБ включена

POV Китнисс.

– Китнисс, милая, мы так рады! – воскликнула мама.

Папа и Прим, вопреки моим ожиданиям, находились в некотором шоке. Но через несколько секунд оба уже ожили:

– Поздравляю, дочка.

– Китнисс, я стану тетей!? – Утенок вскочила с кресла и, подбежав ко мне, обняла.

Сестре уже шестнадцать лет и в это трудно поверить. Пять лет достаточно большая разница для сестер, поэтому она всегда останется для меня моим маленьким Утенком. Но сейчас она радуется так словно ей семь лет и, мне кажется, это никогда не изменится.

Я действительно это сделала. Вместе с мужем рассказала родителям о скором появлении их внука. Только в этот раз не чувствовала того страха и серьезности. Теперь эти слова вызывали легкость и радость, и хотелось поделиться этим со всеми. А рядом был Пит, вместе – рука в руке нам всегда будет легче справляться со всем, чтобы ни случилось. По крайней мере, я на это надеюсь.

В гостиной все было, так же как и в моем детстве. Воспоминания превратились в представление о том как мой сын или дочь будет играть здесь, а рядом крутится Прим или мама.

Дальше всё произошло, так же как и с родителями Пита, нас по очереди все поздравили, даже Хеймитч. Хотя он уже давно был в курсе. Мама к нашему приезду приготовила праздничный обед, но теперь есть действительно повод отпраздновать.

На кухне, пока я помогала маме с сервировкой, она сказала:

– Твой папа не может поверить, что его маленькая Китнисс повзрослела. Думаю, он ещё скажет тебе об этом. Но он до сих пор не может простить себе, что с тобой так обошелся, – на последних словах мама отвела глаза и понизала голос.

Мне было больно слышать такие слова, больно от того что отец винит себя, хотя я делала все, чтобы показать родителям как я счастлива. Поэтому я перебила маму:

– Папа никак не обошелся со мной, это звучит слишком, – жестоко? Но закончить мысль не удалось.

– Китнисс, но именно так он и говорит! Тот контракт ни на день не покидает его мысли. Он винит себе, в том что не смог уберечь семью, а расплачиваться за это пришлось тебе. И пока ты меня не перебила, твоя сегодняшняя новость должна стать ему бальзамом. Твой отец просто не может не увидеть, как вы счастливы сейчас вдвоем.

– А разве раньше он этого не видел? Я же старалась никак не показать…– осознание, что я сболтнула лишнего, заставило меня прикусить язык и обдумать следующую мысль.

Однако сейчас я понимаю, откуда у меня привычка перебивать людей. Моя мама во второй раз перехватывает инициативу:

–Ты и не показывала. Главное, Даниель не замечал, что было скрыто за твоей игрой. И все равно это не останавливало его корить себя.

– А что насчет тебя?

– А что я? Ты съехала от нас практически сразу после помолвки. Да и, единственным человеком с кем ты делилась своими переживаниями и проблемами – были Хеймитч и твой отец. А я… Ты всегда говорила мне, что все прекрасно. – мама выглядела немного обиженной из-за этого.

– Но ведь, я не хотела вас беспокоить, поэтому…

– Я знаю, доченька. – снова прервала меня мама и притянула к себе в объятия.

У нас с ней редко были такие нежные трогательные моменты. Я была папиной дочкой. Зато с появлением Прим, маме было куда девать свою заботу и ласку. Если я отцовская копия, то Прим мамина.

– Однако это не значит, что я совсем ничего не знала. Мама Пита сообщала мне какие-то подробности, которые ты мне не говорила. Но и Кимберли недоговаривала. Может это и к лучшему? Ведь сейчас я полностью уверена, что вы замечательная пара и любите друг друга. – мы вместе вынесли блюда из кухни на веранду, где уже все расселись на свои места и над чем-то весело смеялись.

Если бы сейчас падала звезда, то я бы загадала:

«Пусть, так будет всегда»

Из-за стола увела меня Прим, под предлогом посмотреть ее новый научный проект для школы. Мы обе знаем, что нам есть о чем поговорить. Три года я жила в другом месте, пусть мы и часто виделись, всё же это уже не то.

– Я так рада за вас с Питом! Наконец, ты обрела то счастье, которое заслуживаешь. – сестра вместе с Хеймитчем знала как я не хотела замуж за Пита и изредка ловила меня в моменты моей слабости.

– Но на самом деле я еще хотела сказать, что ты стала более легкой– нахмурив брови и носик, продолжила Прим.

– Я тебя не понимаю?

– Со мной ты всегда была радостной, веселой и беззаботной. Ты была разной, но только со мной, – немного задумавшись, добавила, – и с папой.

– И? – не выдержала я.

– Вот! Иногда ты бываешь невыносима. Но такая ты для всех, прости, но это правда. Так вот для всех ты была ещё и очень серьезной. Ты не подпускала к себе близко окружающих, не так чтобы раскрыть душу. Тебя редко могли увидеть улыбающейся… И как раз легкой, воздушной. Но сейчас улыбка не сходит с твоего лица, ты стала такой счастливой, что это видно за версту. Раньше же ты предпочитала маску безразличия и холодности.

– Ты меня поражаешь. Сколько тебе лет и куда ты дела мою Прим? – улыбаясь, парирую я и начинаю щекотать сестру.

– Да никуда я не делась! Остановись. – хохоча, Прим начинает отбиваться от меня.

На самом деле Прим такая и есть – беззаботная, но умная не по годам. Всегда такой была и поражала меня этим. И Утенок права, я действительно стала более открытой. Может быть не такой беззаботной, как Примроуз, ведь я по статусу не могу себе позволить быть такой, но близко к этому.

– А какие новости у тебя? Как съездила в лагерь? – интересуюсь я.

– Было очень круто! Мы с Самантой нашли кое-кого. Но не думаю, что это серьезно… – сестра прикусила губу и задумалась.

– Ты ведь от меня ничего не скрываешь? Потому что я не очень хочу проводить с тобой беседу о том как следует… вести себя с мальчиками.

– О Боже, Китнисс, скоро у тебя будет свой ребенок, тебе придется говорить об этом. – подняв брови, уколола меня блондинка.

– Знаешь, это сделает их любимая тетя, ведь ты собираешься стать врачом? – парировала я. – Ну, или это сделает Пит, он же мужчина. А если тебе не нравится такой ответ, то я плохой советчик в этом. У меня было от силы двое парней, за одного из них я вышла замуж и из-за хитрости мужа забеременела. – да, что же сегодня со мной?! Болтаю о чем надо и не надо…

– Так ты говоришь из-за хитрости?

–Прим! – возмущенно восклицаю я.

– Ну, Китнисс, я уже не маленькая. – не поспоришь.

–Пит подменил противозачаточные таблетки, на какие-то другие. – это все, что нужно знать Прим.

– Но зачем это ему? Я понимаю, между вами всегда были сложности… Но такие решения принимаются совместно. Я не понимаю причину такого поступка. Почему Пит поступил так не посоветовавшись с тобой? Должна быть причина, – видимо последний вопрос, она задала сама себе, но хотела получить ответ и от меня.

Однако хотела бы и я знать причину. Ведь когда Мелларк сообщил мне о подмене таблеток, я прервала его, так и не узнав, зачем ему это. От ответа меня спас наш отец. Он постучался в комнату и заглянул:

–Китнисс, Прим, у вас все в порядке? – мы переглянулись и дружно кивнули. – Прим, я бы хотел поговорить с Кит.

– Да, я пойду. Узнаю, может чем помочь маме.

– Мы не закончили. – напоследок кинула я сестре, имея в виду лагерь.

– Конечно. – и беспечно выпорхнула из комнаты.

Отец подошел ко мне и сел рядом на кровать. Он приобнял меня за плечи и прижал к себе, как делал в детстве, когда мне было плохо или я была расстроена. Только сейчас причина этому совершена не я. Сейчас волнуется отец. И мы оба очень скучаем друг по другу.

– Ты его любишь? – тихо начал папа.

– Да. – так же тихо ответила я, и это была не ложь.

– А Пит?

Что я могу ответить? Я уже столько лгала родным о том, что на самом деле происходит… Но сейчас, смогу ли я сделать это сейчас, сидя бок о бок с самым родным человеком? Сжав губы, у меня было большое желание пожать плечами – это бы и стало ответом. Ответом, который резанул по самому сердцу, не давая зажить старой ране.

Но вместо этого, я смогла лишь выдавить жалкое:

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты знаешь почему, наверняка, мама уже все тебе рассказала. – хмыкнул отец.

– Это похоже на нее, ты прав.

– Милая, ты уже совсем взрослая. А новость о внуке, просто выбила меня из колеи. Это еще один неопровержимый факт того, что моя дочь выросла. – на секунду папа притих, и я еще теснее прижалась к нему, вдыхая такой родной запах.

Это тот самый момент единения отца и дочери. Душевный момент, когда кажется будто вы видите души друг друга. Такого никогда не будет с матерью, только с папой. Твоим первым, самым верным и сильным защитником. Сильней которого, ты будешь любить только другого своего мужчину в жизни – сына.

–Ты станешь таким же родителем для своего ребенка, как и мы с Элизабет для тебя, но… для меня… Я никогда не перестану видеть свою маленькую Китнисс. Ты всегда останешься для меня маленькой девочкой, которую нужно оберегать и защищать. Девочкой, которой буду нужен я. – я чувствовала в его голосе надломленность и грусть.

– Я всегда буду нуждаться в тебе. Ты же знаешь, что мы половинки одного целого, Мы Эвердин. – папа чуть улыбнулся на это высказывание. В детстве это была наша фраза, – Помнишь, что ты говорил потом?

– Я говорил, чтобы не случилось, я всегда буду рядом с тобой.

– А я отвечала, что пусть даже ничего и не случается, я все равно хочу, чтобы ты был рядом со мной… – первый раз я сказала это в семь лет.

Тогда мне приснился кошмар. Мама была в командировке, папа остался один на наше с Прим попечение. Я помню, как плакала и с криком проснулась. Отец просто ворвался в мою комнату, будто это ему приснился плохой сон, а не мне. Это не удивительно, ведь это был первый раз, когда он оставался один с двумя маленькими детьми. Помню, как папа присел на край кровати и включил светильник. Я тут же забралась к нему в объятия, и он крепко прижал меня к себе. Тихо укачивая меня, он и сказал:

Flashback

– Мы половинки одного целого, Китнисс. Мы же Эвердин. И что бы ни случилось с тобой, я всегда буду рядом.

– Пап? – всхлипывая, протянула я.

– М?

– Пусть ничего и не случается, я все равно хочу, чтобы ты был рядом, хорошо? – подняв взгляд, попросила я.

– Конечно, я обещаю. – папа поцеловал меня в макушку и продолжал убаюкивать

End of flashback

После этого каждую ночь мы проводили наш мини-обряд. Это было только наше, то, что никто не мог отобрать… И никогда не сможет. Из мыслей меня вырвал голос отца:

– И я хочу, чтобы ты была счастлива. А то как я поступил… – мне ужасно больно было это слышать.

– Это было мое решение, ты никак не поступил со мной. Посмотри на меня, – я отодвинулась, чтобы повернуться лицом к папе. – Я счастлива. Счастлива, что ты поступил так, как поступил! Разве то, что мы сегодня с Питом сказали вам, не было тому подтверждением? Разве мои глаза не говорят тебе об этом? – все это время я держала его руки в своих, поддерживая.

– Китнисс, я прекрасно знаю твой бойцовский характер, ты ни за что не покажешь как тебе плохо и тяжело, тем более родным. И я знаю условия контракта.

“По которым, родив ребенка, могу получить развод”– мысленно продолжала я за отца.

– И я знаю условия тоже. Но беременна не поэтому. – я с силой сжала зубы, потому как не знаю правильного ответа, почему ношу ребенка под сердцем.

И это откликается сильной болью в груди, снова. Но несмотря на это, надеюсь, сейчас у Пита уже нет тех намерений, какие были в начале. Хоть отец и вздохнул, покачав головой, он все же улыбнулся.

– Я же говорю, боец.

– Но твой маленький боец. – парирую я.

Прим права, я всегда с отцом и с ней была той веселой и открытой Китнисс, о которой больше никто не знал.

– Я не буду вытягивать из тебя ответы на вопросы о чувствах Пита к тебе и всем остальном. Я и так вижу это, не сомневайся, Китнисс. – серьезно произнес папа, а значит, он действительно видит. И знает, о чем я недоговорила в начале разговора.

– Еще я вижу, что сейчас ты действительно счастлива, вижу как ты светишься, а это многого стоит. Но если он обидит мою малышку, мне будет все равно, как ты будешь выгораживать его, на контракт и то, что он отец моего внука или внучки. – я попыталась улыбнуться, но не смогла удержать взгляда.

– Еще раз обидит, Китнисс. – добавил папа.

Я резко перевела глаза на отца, что он имеет в виду? Что и как он узнал?

– Поверь, у меня есть способы давления на него. Не думаю, что твоей матери следует знать об этом. Ей нравится думать, что она знает больше меня, пусть так и остается. – последние слова были сказаны с улыбкой. Отец закрыл тему.

И я снова почувствовала себя под защитой.

– Я люблю тебя, па. – и снова прижалась к нему.

– И я тебя. – поцеловал в макушку.

Посидев немного в тишине, мы решили, что нас уже потеряли и спустились к остальным. Пока мы шли по лестнице, я думала о том, как давно не чувствовала уверенности в завтрашнем дне… И это такое прекрасное чувство.

Я уверена, что проснувшись завтра, не смотря ни на что, у меня есть крепкое плечо. Я всегда это знала. Но в какой-то момент это знание затерялось.

Мы с Питом решили остаться на ночь в доме родителей. Мне не терпелось задать ему волнующие меня вопросы. Я могла и подождать с ними, подозревая к чему это может привести, не хочется портить день. Но когда я следовала «советам» моего разума?

Выключив свет, Пит, наконец, забрался в кровать. Я подтянулась на руках и облокотилась о спинку кровати.

– Китнисс, ты чего? – обеспокоился Пит.

– Я хотела поговорить с тобой. И ты должен быть честен со мной. – с напором произнесла я. Пит промолчал, видимо соглашаясь.

– Таблетки. – выдержав достаточную паузу, чтобы парень понял о чем речь, я продолжила, – Тогда в машине я пресекла твои попытки объясниться. Но сейчас я хотела бы знать причину. Зачем тебе это понадобилось, Пит? – на последних словах я развернулась к парню.

Через окна пробивался лунный свет, он мягко озарял комнату. В его лучах волосы Пита словно мерцали и переливались серебристым. Я ощутила сильное желание провести рукой и почувствовать их шелковистость. Это немного отвлекало от главного, но я все еще ждала ответа:

– Ну?

– Ты просила честности. Но иногда следует знать не всё, иногда лучше опустить всю правду. Ты уверена, что хочешь этого, ворошить прошлое?

«Ведь мы перевернули страницу и начали с чистого листа, да, Пит?» – вслух я произнесла иные слова:

– Пока не прошло три месяца это нельзя считать прошлым, ты ещё помнишь наш уговор? Я хочу знать всё, иначе бы не спросила.

– Помню. И пока я не начал рассказывать, хочу сказать, что сейчас это уже не имеет для меня никакого значения. – я напряглась.

– Тогда, когда я все это затеял… Я знал, как ты не хотела ребенка, просто потому, что он бы остался «в такой семье», так ты говорила? – Пит тихо хмыкнул и продолжил, – По крайней мере, ты не хотела оставлять ребенка со мной. Зная тебя, я был уверен, что ты бы металась бы между свободой, которую могла получить, освободившись от меня, и « я не хочу оставлять своего ребенка с монстром». В конце концов ты бы сломалась, я на это надеялся. – я и не думала, что он опишет все в таких подробностях.

Вот она – правда, и что мне с ней делать? Стало ли мне легче от этого и должно бы? Должно. И вроде бы проще от того, что теперь я все знаю. Но мне абсолютно не нравится то, что я знаю!

– Китнисс, это было тогда, когда ты еще яро сражалась со мной. Мне хотелось, чтоб наконец-то ты покорилась…

– Да… да, я поняла – дрожавшим голосом пролепетала я.

Пит может и ждет очередного скандала, но вопреки и моим и его ожиданиям, я не собираюсь его закатывать. Он же сказал, что это в прошлом. Либо это правда либо он искусно лжет. В любом случае я буду начеку. Однако теперь у меня есть некая уверенность, что Пит не монстр, и он уже любит этого малыша. Надеюсь, я не обманываюсь… Все же нельзя забывать про шансы ошибиться и в этом… И я не забуду. Это чем-то напоминает фразу «Я прощу, но не забуду». Однако я была бы не я, если ничего не ответила на его признание:

– Но ты упустил еще один аспект. Я не такая и бессердечная, чтобы просто оставить своего малыша и продолжать жить дальше. Забыть про него, будто ничего и не случилось. Ты прав, я бы металась между вариантами, где на кону была свобода. Но ошибаешься в том, что в одном из случаев я брошу ребенка. Я бы искала выход, чтобы уйти вместе с ним. В конце концов, может я бы и сломалась, но не из-за выбора… – я замолкла, представляя такую ситуацию наяву.

Вдох… выдох.Такого не произойдет. Вдох… выдох. Этого не случится.

– Сломалась бы, просто потому, что моему маленькому солнцу могло быть плохо от любого моего выбора. И меньшей из зол было бы остаться. И я бы страдала, представляя как бы жила без него или неё, если бы сдалась и ушла. Или же его или её отняли у меня. А после осознавала, что каждый день мне придется притворяться, только бы ребенок не переживал. Моя жизнь будет крутиться вокруг собственного малыша, и я постоянно буду ограждать его от негатива, от тебя, боясь всего, что может угрожать его счастью и здоровью… Это просто была бы не я. И угрозой для ребенка становилась уже я!

Только сейчас понимаю, что ребенок и я – одно целое. Наши жизни отныне и навсегда связаны. Мой покой это его покой, а его покой это мой покой. Счастье, радость, слезы, смех, печаль… Абсолютно всё что его, будет значимо и для меня. Мы половинки одного целого, только уже Мелларки.

– Китнисс, но этого не будет. – твердо произнес Пит.

И я смогла свободно вздохнуть от его слов. Но после эмоции взяли свое и я расплакалась. Теперь моим личным кошмаром будут именно эти переживания, для меня нет и не будет ничего хуже всего того, что я сказала мужу. Я собственноручно дала ему оружие против меня. А воспользуется ли он этим, остается только ждать. Но эти его слова: «…не имеет для меня никакого значения», «…этого не будет» пока успокаивают меня.

Лежа на груди Пита я потихоньку успокоилась и провалилась в темноту, без сновидений.

Утром быстро со всеми распрощавшись, мне нужно было срочно съездить переодеться и снова отправиться в путь. В шкафу я нашла свой джинсовый комбинезон без рукавов с заниженной талией. Живота практически не было видно, и талия все еще не исчезла, поэтому я позволила одеться себе таким образом. Если приглядываться, то можно что-то рассмотреть. Но кто без причин будет разглядывать меня?

Сегодня я должна увидеться с моим агентом Вероникой и Цинной. Надеюсь, разговор будет быстрым и без лишних объяснений. Быстро доехав до высокого стеклянного здания, я поднимаюсь на нужный этаж и подхожу к стойке:

– Здравствуйте, у меня назначена встреча с Вероникой, Китнисс Мелларк. – произношу будничным голосом.

– Да, конечно, вас уже ждут.

По памяти я быстрым шагом прошла к угловому кабинету. Действительно Цинна и Рона уже сидели в ожидании меня.

– Всем привет. – открывая дверь, с порога поздоровалась я.

Две пары глаз в недоумении уставились на меня. Только если Цинна, быстро просканировав меня своим профессиональным взглядом, спустя секунду улыбнулся, правда, все еще хмурясь. Вероника же, не поняв, что со мной произошло, перешла сразу к делу.

– Здравствуй, прошу.– произнесла Вероника, указав на кресло напротив себя.

–Спасибо. Я сама хотела с тобой поговорить, но ты меня опередила. – начинаю я.

– Да. Скоро лето, а значит начало множественных церемоний и награждений. Нам с тобой нужно определиться с тем, на каких мероприятиях ты будешь. Обсудить номинации, в которые ты определена, и агитацию. С чего начать? – девушка, как обычно смотрела в свои записи.

Я сглотнула. Мне никогда не нравилось все это. Мое желание, я бы не появилась ни на одной из церемоний. Но ведь есть мои зрители, которые голосуют за меня. Поэтому я делаю это только ради них.

– Ну, давай с номинаций. – неуверенно предложила я.

– Отлично. Choice music: «исполнитель – девушка», «гастроли», «поп-альбом». А так же Choice: «улыбка» и «икона красной дорожки», тут спасибо Цинне. – я посмотрела на друга, тот кивнул.

Рона перелистнула страницу своего ежедневника и продолжила:

– Ну и на следующую церемонию вы с Цинной приглашены оба. Китнисс – «икона стиля», Цинна – «лучший дизайнер женской одежды». Итак, теперь к мероприятиям. Китнисс, ты молодая, восходящая звезда. Поэтому как твой агент настаиваю, на посещение обеих церемоний. Ты уже поняла, что первая это «Teen Choice», а вот другая – «CFDA Fashion Awards». Я не могу тебя заставить, но на второй ты должна быть обязательно! Вместе с Цинной.

– Когда все это будет проходить? – напряжено поинтересовалась я.

– В конце июня и июля. В июля будет ваша с Цинной общая церемония.

– Ну, с июнем может быть и не будет проблем, а вот с июлем… Так еще и в конце…

– Китнисс, подумай хорошенько, пять номинаций, где у тебя неплохие шансы. Тем более это выбирает народ – твои поклонники и возможно будущие поклонники. – пытаясь скрыть возмущение, возразила Рона.

– Да, я это понимаю. Проблема не совсем в моем желании, скорее в моем не желании показывать… – я замолчала, обдумывая как правильнее и красивее преподнести информацию.

– Показывать что? – немного раздражено повторила девушка.

– В общем, я прекрасно понимаю, Вероника, что ту новость, которую я тебе скажу, ты захочешь использовать в качестве пиара. Но ни я, ни мой муж не хотим этого афишировать. – в глазах агента проскочила заинтересованность.

– Я беременна, второй месяц. – Вероника изумленно кашлянула, но тут же схватилась меня уговаривать:

– Ты уверена, что не хочешь говорить об этом? Поверь, такие события очень положительно влияют на рейтинг и популярность. Многие твои фанаты будут рады за тебя. И как результат, не задумываясь, проголосуют за тебя. Это к вопросу об агитации.

– Рона, нет, я не хочу, чтобы этот факт стал известен всем. Если бы не специфика моей работы, я бы и тебе не сказала. Я хочу оставить это только в кругу семьи и друзей, всё.

– Китнисс, как твой агент я должна заботиться о твое продвижение… – но я не дала ей договорить.

– И как мой агент, ты должна заботиться и учитывать мои интересы и требования. Так вот я требую конфиденциальность информации. – жестко парировала я.

– Это практически невозможно. Во-первых, как бы ты не хотела, желтая пресса, да и поклонники звезд любят пускать такие сплетни и слухи. Ты же не собираешься все время сидеть дома, что тоже вызовет подозрения? Во-вторых, интервью. Тебя будут спрашивать о личной жизни, и я уверена, кто-нибудь затронет тему пополнения.

– Опять же, я понимаю это. Дома сидеть я не собираюсь, но лишний раз выходить в свет и рисковать тоже не хочу. А об интервью позаботишься ты, предупреждай всех заранее, что на личные вопросы отвечать я не буду.

– Ты понимаешь, что эта самая интересная часть. И отказываться от нее мало кто захочет, в итоге, ты просто никому не нужна будешь.

– Вероника, не дави на Китнисс, тем более в её положении, – в защиту сказала Цинна, я благодарно ему улыбнулась и спокойно ответила на выпад Роны: