Текст книги "Волчья ягода (СИ)"
Автор книги: Анна Чайка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Глава 24
Женя.
В себя пришла от толчка сознания. Чувствовали когда-нибудь, как Вас кто-то словно выталкивает из сна. Хотя нет! Снов я не видела. Это была пустота. Но такая живая и дышащая, что сердце до сих пор колотилось.
Холодны шелк простыней подсказал, что на мне лишь нижнее белье. «И то хлеб.» мелькнуло в сознании. Вот только комната была мне незнакома, в отличии от индивида, расслаблено сидящего в кресле и не спускающего с меня глаз.
– Где я? – спросила у Гошгар-Гирея.
– Это твои покои. – ответил тот, отложив бумаги, которые видно изучал до моего пробуждения.
– Где Игорь?
Наг на секунду прикрыл глаза, а потом так же спокойно ответил:
– Елагин покинул дворец.
– Вот просто взял и ушел? – я не верила в то, что Игорь смог бы бросить меня. Но больше всего не верила тому, что Полоз смог отпустить его просто так.
– А что тебя удивляет, моя уйя? Наш контракт с Игорем Максимовичем закончился. Он выполнил свою часть сделки. Сыворотка готова. Я остался доволен. Деньги были уплачены. Мне же нет смысла держать Елагина во дворце. Хотя не спорю, химик он талантливый. Но не думаю, что еще раз воспользуюсь его услугами.
Гошгар-Гирей говорил, а я просто не могла поверить: «Вот просто так, взял и ушел? А как же я? Нет! Нет! Не стоит верить словам нага! Этот Змей явно что-то умалчивает или просто нагло врет! Да! Врет. Врет?»
Зацепившись за мысль пустила силу в сторону Полоза. Но, что-то узнать не получилось. К Змею было не пробиться, он был словно в стеклянном коконе. Ни мыслей, ни чувств.
Но мои манипуляции заметил, хоть и ничего не сказал. Вот только самодовольная моська лучше всяких слов объяснила, что не стоит верить словам хитрозадого Гада.
И я успокоилась.
Если Игорь за пределами этой норы, то он надет способ вытащить меня. А если нет, то… Я отогнала страшные мысли прочь. Во-первых, нужно все основательно выяснить. А паниковать я всегда успею.
– Мне бы одеться. – я невежливо перебила рассказ Гошгар-Гирея о каком-то празднестве.
– О! Что это я! Конечно.
Он хлопнул в ладоши и в комнату вплыли пять полуголых девиц в стиле тысячи и одной ночи. Они конечно были одеты в одежды от шеи и до ступней. Туника ниже колен и широкие шальвары. Вот только ткань, из которой была сшита эта одежка, оказалась такой прозрачной, что не оставляла простора для фантазии. Ситуацию смягчал короткий жилет, скрывающий грудь. Но вот все остальное… Один слой марли, ей богу, и то бы скрыл больше.
Девушек вела за собой более зрелая женщина. В отличии от нудистской пятерки, эта хоть и была одета в одежду того же кроя, но ткань ее одеяния не просвечивала. Да и на голове красовался широкий палантин, в тон всему костюму.
– Приветствую тебя, Повелитель! – низко склонилась женщина, а вслед за ней и ее протеже. – Госпожа! – точно такой же поклон в мою сторону.
– Уйя, это твои рабыни. – огорошил меня Его Гадство. – Если не понравятся, выберешь других. Я назначил главной Эльвиру, – он кивнул на склоненную голову женщины, – но ты можешь утвердить другую. Только поторопись, сегодня во дворце праздник.
И не сказав больше ничего Полоз вышел, оставив меня наедине, как оказалось, с моими собственными служанками. Воспринимать кого-то в роли рабынь я была не готова.
– Повелительница, Вам следует принять ванну. Девочки Вам помогут.
– Так! Стоп! Во-первых, зовите меня, пожалуйста, Евгенией Михайловной. Повелительницей я пока становится не собираюсь.
– Хорошо, Евгения Михайловна.
– И во-вторых, можно переодеть девочек во что-нибудь более приличное? Как у Вас, например? Чтобы не просвечивало.
– Извините, По… Евгения Михайловна, но им по статусу не положено. Если только Вы лично прикажите. – Эльвира опустила голову еще ниже. Девушки же вообще старались не отсвечивать.
– Значит я приказываю.
– Хорошо, Евгения Михайловна! – на этот раз Эльвира даже не запнулась перед моим именем. Однако, прогресс! – Давайте я помогу Вам принять ванну, а девочки пока переоденутся.
– А может я сама? Как-то я не привыкла мыться в чужом присутствии.
Эльвира внимательно посмотрела на меня, а потом произнесла:
– Я только помогу с волосами. И еще нужно будет втереть мази для кожи.
– Ладно!
Если б я знала на что соглашалась!
Молчаливый отряд одалисок, аккуратно пятясь задом, покинул комнату, а мы с Эльвирой отправились к неприметной двери, за которой скрывался целый Спа-комплекс с бассейном, джакузи, отдельными душевыми кабинками, столиком для массажа и многим другим. Даже ванна здесь оказалась не совсем обычной. К ней прилагалась раковина для мытья головы.
Эльвира усадила меня в приятно пахнущую ванну с шапкой пены и убедившись, что мне удобно, отошла. Чтобы тут же вернутся с несколькими флаконами средств по уходу. И пока я наслаждалась ароматной ванной, она сноровисто, но нежно промывала мне голову.
– Эльвира, скажи, а почему у девочек одежка такая прозрачная? – все-таки задала я мучавший меня вопрос.
– Потому что у них пока низкий статус. Прозрачно-розовый носят рабыни, которых еще никто не выбрал. Ведь будущий хозяин должен видеть, что выбирает. Не раздевать же каждого. Но Вы не переживайте, Повелитель лично выбирал. – успокоила она меня.
– И много таких рабынь?
– Не знаю. Во дворце около тысячи. Все слуги – рабы Повелителя. А есть еще личные у каждого Высокородного.
– Ужас!
– Вы не переживайте, Евгения Михайловна, быть рабыней во дворце – это почетно. Тут мы ничем не отличаемся от свободных. Такие же слуги. Если только не приглянешься какому-нибудь нагу, и он не попросит тебя у Повелителя. Но это редкость, да и не отдает Повелитель, если ты не стала парой. Для гостей тут свой гарем, там специально обученные девушки. Вот их часто просят. А у Повелителя – личный гарем. Туда даже Высокородные нагини стремятся попасть. – выдала эта мечта дознавателя. – Только теперь-то Повелитель гарем распустит. Молодые Наги уже в предвкушении. Во дворце только и слухов о том, кто кого попросит. А вот в кланах, там по-другому. Я родилась в клане Желтых Ужей, там было тяжело. Клан у нас был бедный, рабынь мало, а молодых Нагов много. Мне повезло, меня тронуть еще не успели. Я на лицо смазливой уродилась. Меня сынок Главы для себя оставлял. Ждал пока до возраста дойду. А потом в чем-то провинился он. Вот меня и отдали в подарок Повелителю, как часть виры.
Господи, неужели еще остались такие архаизмы!
– Так ты человек?
– Нет, полукровка. – промывая голову ответила она, – Была бы человеком, небось подошла бы кому-нибудь. А так. Не бывает уйи из холодной крови! Это все знают. У нас только один путь.
– А ты не пробовала наверх выйти?
– Кто ж меня туда пустит. – вздохнула она. – Я же дочь рабыни, нам с малолетства привязку ставят. Потом только хозяин меняется. Но мне грех жаловаться, Госпожа! Я довольна своей жизнью! – тут же через-чур бодро прибавила она.
В этот момент в купальню аккуратно вошли девушки. На каждой теперь красовалась розовая туника. Прозрачным в ней остались лишь рукава.
– Спасибо, Госпожа! – чуть ли не хором ответили они, приседая перед моей ванной на колени.
– Евгения Михайловна, пожалуйста! И давайте Вы не будете больше падать на колени?
– Как скажите, Евгения Михайловна. – ответила за всех рыженькая.
А потом начался мой персональный рай… или ад. Определиться я так и не смогла. С одной стороны, меня нежно массировали и ласково мазали чем-то приятно пахнущем. С другой, тут же терли, скребли или разминали до жгучей кожи, выполаскивали и начинали по новой. Маникюр, педикюр, эпиляция. И все это одновременно и не мешая друг другу.
В зеркало Эльвира разрешила мне посмотреться лишь после того, как одна из девушек уложила мне волосы, а вторая наложила макияж.
Но не это заставляет меня закрыть рукой рот, чтобы не закричать от ужаса. Вишенкой на торте стало белое платье в греческом стиле.
То самое. Из моего кошмара.
– Что-то не так? – тут же спросила Эльвира, внимательно наблюдающая за моей мимикой. Кажется, ужас – это последнее, что она хотела прочитать на моем лице. – Девочки сейчас все переделают!
«Девочки» тут же поднялись с колен, на которые успели уже бухнутся.
– Нет! Нет! Ничего переделывать не нужно! Вы – молодцы! – остановила я их. – Я просто вспомнила.
Скепсис на лицах служанок был написан огромным транспарантом, но возражать они не стали. Тем более, что дверь отварилась и в комнату вошло Его Гадство, собственной персоной. А за ним – Алмас, несущий небольшой сундучок.
В дверях Полоз приостановился, окидывая меня жадным мужским взглядом. Собственническим. Хозяйским. Будто я уже ему принадлежу, со всеми потрохами.
Вызывая во мне глухое отторжение. Заставляя всколыхнуться силу в груди.
Но не время. Пока, не время.
– Ты прекрасна, Евгения! Но к твой наряд не закончен!
При этих словах вперед вышел Алмас. И опустившись на одно колено, открыл передо мной сундук. Его бархатное нутро скрывало изумительный по красоте набор. Вот только с фантазией у мастера не задалось. Каждое изделие набора было стилизовано под змею. Украшенные черными драгоценными камнями, змеи были словно живые. И смотрели на меня с голодным блеском в яхонтовых глазах.
– Позволь! – вывел меня из ступора Гошгар-Гирей.
Наклонившись, он взял в руки самую большую, свернутую в клубок черную змею. Правда, черной у нее была лишь спинка, искусно выполненная из каких-то гладких камней. А вот живот был из пластинок золота. Скрепленных так, чтобы змея смогла выполнять свою основную функцию – ремня.
Гошгар споро подпоясал меня этой рептилией, защелкнув незаметный механизм. Теперь казалось, что змея кусает себя за хвост, сверкая зелеными глазами – изумрудами.
Не менее массивным оказалось и змея-колье из темного золота с черными огромными глазами. Повесив его мне на шею, Полоз еще несколько минут оглаживал большими пальцами мои ключицы. Я же стояла, боясь дышать. Наконец, оторвавшись от меня, он потянулся за серьгами. Две черные юркие змейки оплели ушные раковины. Чуть более крупными были браслеты: наплечный на правую руку и запястный на левую.
И напоследок на правую руку мне было надето кольцо.
– Все хорошо! – почему-то спросило Его Гадство, задержав руку.
– Да! – ответила, не понимая к чему вопрос.
И тут же получая ответ. Кольцо ожило и цапнуло меня за палец. В прямом смысле слова, цапнуло. Черно-зеленая змейка извернулась и укусила, тут же слизав ярко-красную каплю раздвоенным языком. На секунду сознание помутилось. Но не успел Гошгар-Гирей прижать меня к себе, как я пришла в норму.
– Что это было? – спросила главного виновника всех моих бед.
– Принятие в род. – запросто ответил этот …
Слов нормальных у меня не было.
– Что?
– Ты теперь принадлежишь роду Великих Полозов. Дух рода принял тебя. Я еще никогда не видел, чтобы принятие проходило так легко.
– Да ты!.. Ты!… Гад! – я накинулась на Его Гадство, яростно молотя кулаками по широкой груди. Но для Нага мои удары – не больнее комариных укусов. Только девчонок испугала, вон сидят в углу на коленях, боясь сделать лишнее движение. А все Его Гадство! Шибануть бы его силой. Да только та, зараза, не откликалась. Видать, считала, что мне ничего не угрожает. – Ты что, женил меня на себе? Тьфу! То есть замуж взял?
– Еще нет. – ухмыльнулся этот… Моя истерика, нужно думать, его сильно позабавила. Вон моська, как у объевшего сметаной кота. – Пока, ты что-то вроде сестры или племянницы.
Хотелось спросить, не извращенцы ли они жениться на сестрах и племянницах? Но удержалась. Не стоило будить лихо.
– Пойдем!
Мне протянули руку, и я отправилась на встречу судьбе.
С врагом под руку.
Глава 25
Идти пришлось недолго. Сотня метров богато украшенного коридора, сменилась лестницей, уходящей вниз. Двадцать пять мраморных ступеней заканчивались широкой площадкой. С нее сквозь огромную резную арку открывался изумительный вид на когда-то естественную пещеру. Но наги старательно переоборудовали ее в громадный амфитеатр. Каждый сантиметр которого был кропотливо украшен искусной резьбой. Правда мастерам лучше всего удавались змеи. А чем еще объяснить, что только они были героями всех сюжетов на барельефах, горельефах, панно и прочей изобразительной поверхности. Змеи или наги красовались тут в виде статуй в нишах и на капителях колон. Даже узоры были сплошь из ползучих гадов, лишь слегка разбавленные растительным орнаментом.
Красиво, конечно, но как-то через чур… э… гадостно.
Тем более, что один в один напоминало ночной кошмар.
Театр был полон. Не просто полон, а забит под завязку. Почти все места были заняты нагами в своем полузмеином обличье. И лишь в проходах, да много выше – на галерке сидели люди, или что более правдоподобно полукровки, не имевшие ипостаси. И потому не пользующиеся симпатией у хвостатых сограждан.
Все это промчалось в моей голове за долю секунды, пока стоящий на площадки полностью белый наг помпезно объявлял о нашем прибытии.
– Его Величество Гошгар-Гирей II из рода Великих Черных Полозов, Ее Высочество Евгения, принятая в род Великих Черных Полозов.
Живое змеиное море после его слов заволновалось, наги зашушукались, но тут же смолкли. Стоило только их Повелителю шагнуть на лестницу, ведущую вниз. И потянуть меня за собой.
Еще пятьдесят ступеней под руку с нагом. Я старалась не смотреть ни под ноги, ни на внимательно следивших за мной нагов. Они вообще казались мне сплошной копошащейся массой. «Сегодня, все решится сегодня!» – грохотало в груди.
Но теплая твердая рука не давала и шанса поскользнуться или скатится в истерику.
Ступени вели к возвышению, на котором громоздился трон. Судя по размерам для великана…
А, нет!
Для нага… Звук рвущейся ткани возвестил о том, что Полоз вытащил хвост. И уселся на трон, теперь соответствующий размерам змеиного хвоста. Секунда, и мою тушку подхватывают мощные кольца. Крик застревает в горле. И тут же аккуратно опускают подле себя. Со стороны кажется, что я сижу у ног Повелителя. Но на самом деле стою в кругу его колец.
Сердце уже не просто грохочет в груди, оно громыхает в ушах. И потому слова Полоза долетаю до меня словно сквозь вату.
– Я созвал Вас, дети Матери-Змеи потому, что в роду Великих Черных Полозов сегодня праздник. – сильный звучный голос Гошгар-Гирея достигает каждого уголка огромной пещеры. – Сегодня дух рода признал Евгению, как Уйю и вашу будущую Повелительницу. Возрадуйтесь дети Великой Змеи!
Трибуны взрываются неподдельным ликованием.
А вот сидящие в переднем ряду сидят тихо, кидая на меня не самые гостеприимные взгляды. Конечно, не все. Некоторые радуются за своего Повелителя. Но и злобных взглядов в мою сторону тоже хватает. От них хочется спрятаться, но я лишь присаживаюсь на одно из теплых колец. И отзеркаливаю тем же снобизмом.
Пять минут.
Именно столько дает Гошгар-Гирей своим подданным для выражения радости.
– А сейчас я хочу, чтобы главы родов принесли присягу моей Уйи!
По трибунам разливается тишина. Все с затаив дыхание наблюдают как из бокового прохода появляется процессия белых нагов. Впереди, неся огромный каменный кубок ползли совсем молоденькие, а за ними, важно шелестя хвостом, седой уже наг. Его тело, там, где одежда позволяла увидеть, было густо украшено вязью татуировок. Они покрывали практически все. И лишь лицо украшала одна единственная татуировка, на левой щеке.
Кубок торжественно поднесли к самому трону. Почти впритык к кольцам Полоза, на которых продолжала сидеть я. Мальчишки тут же спустились с возвышения в зал, а вот старец остался. Оглядел меня внимательно, хмыкнув на мой ответный взгляд, и низко поклонился Полозу:
– Священная чаша готова, Повелитель.
И тут же в совершенно пустом кубке вспыхнул огонь.
– Хорошо, Акмаль-Карим. – и повернувшись к ряду нагов, приглашающе провел рукой. – Прошу. По старшинству.
Первым вышел наг, что не одаривал меня злобными взглядами. Его темно-коричневый хвост был украшен по краям желтыми ромбами. Что красиво переливались, пока мужчина полз к нам. Поднявшись на возвышение, он низко поклонился сначала Гошгар-Гирею.
– Пусть будут милостивы дни твои, Повелитель! – на что Полоз лишь снисходительно кивнул. Затем старцу. – Пусть будут ясными веления Матери-Змеи, жрец. Да благословит она твои дни, Акмаль-Карим.
– Благодарю, Бурхан-Вагис. Я помолюсь за тебя и твоих детей перед лицом Великой Змеи.
Наг поклонился и повернулся уже ко мне.
– Пусть будет благосклонна к тебе и чреву твоему Змеиная мать, прекрасная Уйя.
Это он мне так жить и плодится во славу нагов пожелал?
– И Вам того же! – улыбаясь в тридцать два зуба, ответила я. Чем вызвала ступор достопочтенного. Одобрение в глазах жреца и улыбку Полоза.
– Бурхан-Вагис, клятва. – напомнил он застывшему змею.
– Да, Повелитель. – наг подошел ближе к кубку и вытащил из-за пояса кривоватый клинок. Полоснув по ладони, он подставил ее над горящим в кубке огнем и произнес слова клятвы:
– Я, Бурхан-Вагис из рода Песчаных Змей правом данным мне Великой Матерью-Змеи и перед ее огнем от имени всего моего рода клянусь, что ни делом, ни помыслом не наврежу Евгении из Великого рода Черных Полозов. Что я и мои родичи будем почитать ее как Высшую Уйю и будущую Повелительницу, беречь и охранять ценой собственных жизней. Да будет так.
Кровь, капающая в огонь, шипела, а на последних словах вспыхнула, и ввысь устремился белый дым в виде замысловатой печати со змеей в центре. У самого потолка печать озарилась ярким светом, и распалась на сотни огоньков. Большая часть которых исчезли в вышине, а меньшая опала в зал. Из которого тут же послышались единичные возгласы.
Бурхан-Вагис тоже вздрогнул, когда одна из искр упала на его ладонь, впиталась и осталась оттиском печати.
– Клятва принята, Бурхан-Вагис! – возвестил белохвостый жрец.
И вновь поклонившись нам троим (на этот раз молча) Песчаный наг вернулся на свое место.
Но на смену ему приходили другие и ритуал повторялся вновь. Заминка возникла лишь однажды, когда очередь дошла до серого нага с продольными черными полосами.
– Повелитель, – обратился он к Полозу, – Да продлит Великая Мать-Змея твои года! Но передо мной должен быть клан Дивлет-Камаля.
– Ничего, Данияр. – ответил ему Гошгар-Гирей. Теперь твой клан будет выше.
– Благодарю, Повелитель! – поклонился наг.
И дальше все шло как по накатанной.
Когда все тринадцать глав принесли клятву, вперед вышел жрец. И вознеся перед толпой руки, зычно произнес.
– Пришло время священной жертвы!
И в тот же миг из прохода вновь показались белохвостые наги. Двое мускулистых мужчин несли связанного мужчину.
В котором я со страхом опознала Игоря.
«Нет! Нет! Пожалуйста! Только не это! Это не по сценарию! Ведь не так… не так должно все было быть! Там, во сне Игорь твердо стоял на ногах, размахивая колбой. А здесь!!! Сейчас двое нагов несли его держа за подмышки как куль с мукой. Да на нем же живого места нет!!! Уроды!! Что?! Что они с ним сделали?»
Я задыхалась от беззвучного крика, а в груди тугой пружиной распрямлялась сила, страшная, неконтролируемая…
– Нет!!! – громом прогрохотало под сводами пещеры и вместе с криком вырвалась… ярость.
Белохвостых нагов смело с возвышения, как и передние ряды зрителей. И сейчас это был извивающийся и копошащийся клубок. И только Полоз остался сидеть на троне, лишь убрав от меня свои черные змеиные кольца. Его взгляд прожигал лопатки, вызывая желание передернуть плечами. Но ни он, ни поднимающиеся на хвосты наги, все же не спешащие убегать, а застывающие с благоговейным ужасом в глазах, не имели значения. В моих мыслях был лишь Игорь заботливо завернутый в кокон силы и поднятый над полом. Его левитирующее тело я аккуратно «подтянула» к себе. На муже не было живого места.
– Сейчас, потерпи немножечко! Пожалуйста, потерпи. Чуть-чуть! – шептала, глотая злые слезы и делясь силой. Наблюдая как медленно, ужасно медленно сходят ссадины и кровоподтёки, заживают сломанные змеиными садистами ребра и вывихнутое плечо.
Убью всех, кто это сделал!
– Сейчас, миленький, еще немножко!
Я усилила поток, стараясь распределить его сразу по всему телу. Заживление ран пошло значительно быстрее. Правда, и сила из меня стала утекать, как из дырявого ведра. Когда Игорь наконец-то стал приходить в себя и открыл в глаза, я держалась уже на одном упрямстве. Сила теперь не текла полноводной рекой, ей даже до ручейка было далеко, ее приходилось зачерпывать, словно из почти опорожненной бочки.
Зачерпнула в последний раз как можно больше, передавая Игорю и уплывающим сознанием отметила, что он вскочил на ноги, выкрикивая:
– Женя, не надо! – и выхватывая ту самую колбу, в буквальном смысле из воздуха.
– Все, теперь по сценарию! – подумала, улыбнувшись и потонула в бархатном мареве.
***
Игорь.
Убежать нам не удалось.
Хотя до выхода из этой норы, оставалось всего ничего. Но… не суждено видно было!
Я даже ничего выхватить не успел, как вновь оказался контуженным и потерял сознанье.
Пришел в себя в какой-то норе. Пусть тут всюду по сути норы, но эта была реальной. Каменный мешок с решеткой вместо двери. От долгого лежания затекло все тело, а еще все нещадно болело. Но двинутся не получалось. Я был привязан по рукам и ногам к металлическим кольцам, на совесть вбитым прямо в камень.
Где-то капала вода. Обрекая обезвоженное тело на еще большие муки. Даже языком провести по губам было мучительно больно. Кажется, дело не только в обезвоживании. Меня еще и неплохо так отпинали. Хорошо, что я тогда в сознание не пришел. Из-за решетки доносились вздохи, стоны и надсадный кашель других обитателей нагских застенок. Где-то слышался неторопливый тихий разговор, только слов было не разобрать.
Сколько я здесь? Успели ли опробовать сыворотку? Есть ли у меня время?
Мысли крутились беспощадным калейдоскопом.
Вдалеке послышался металлический скрежет, словно открывали заржавевший амбарный замок. Потом скрип засовов и петель и наконец по каменным полам застучали шаги нескольких человек, почти заглушающие тихий шелест. Видно среди двуногих полз еще и наг.
Когда шаги остановились у моей решетки я закрыл глаза. Только притворится на долго не получилось. Меня окатили ледяной водой, отчего глаза тут же открылись.
– Пришел в себя? – скорее констатировал факт, чем спрашивал наг. – Несите в моечную. Акмаль-Карим велел подготовить этого.
Двое мрачного вида нага молча кивнули и принялись за меня. Отвязали от колец и, особо не церемонясь, потащили по коридору. Как был, абсолютно голого. Держа за подмышки, словно тряпичную куклу. Даже не проверяя, смогу ли я идти сам.
Пока меня несли, я ощущал любопытные взгляды почти от каждой решетки. Вот только обитатели застенок не спешили показываться, предпочитая наблюдать из темноты. Донеся до места, меня тут же бросили на пол.
– Вставай! Мыться будем! – с издевкой проговорил один из носильщиков, направляя на меня струю воды.
Суки! Ледяной воды из брандспойта. Встать я так и не сумел, как не пытался. Мощный поток не давал такой возможности, да и наг изгалялся, как только мог. Наконец, наигравшись, он прекратил поливать меня водой.
– Вставай куколка, а то я и засмотреться могу! – выдал он очередную шутку. На что его напарник заржал похлеще выхолощенного жеребца.
Кое-как поднявшись, попытался засунуть руку в пространственный мешок. Не такой большой, как в сказках-фэнтези, лишь на пару колб. Но видно выдал себя лицом, потому что мои охранники, не сговариваясь, повалили на пол, заломив мне руки. И принялись молча и методично охаживать ногами в берцах с начищенным металлическим носком.
Накрывшая после очередного жесткого удара темнота стала моим спасением.
… Я плыл в этой темноте, все ближе приближаясь к свету, маячившему где-то там, вдалеке. Когда вдруг сбоку вспыхнул еще более яркий свет и поманил к себе, окутывая нежной и заботливой пеленой. Боль вспыхнула на мгновенье, а затем стала постепенно утекать, словно песок сквозь пальцы, принося ничем не сравнимое состояния безмятежности.
Лишь откуда-то сверху вырывал из неги злой, наполненный отчаяньем голос:
– Сейчас, потерпи немножечко! Пожалуйста, потерпи. Чуть-чуть!
Знакомый голос… так напоминающий мою Женечку.
Женя!
Как? Почему она здесь? В этих застенках?
Женя!
Я стал вырываться, стремясь на этот голос. Жень, Женечка я иду!
– Сейчас, миленький, еще немножко!
Нет, нет! Женя!
В меня ударился столб света и тут я понял, что это Женя делится со мной своей силой, доставая почти с того света. Но какой ценой?
– Женя, не надо! – я резко оказался на ногах, успев выхватить первую попавшую колбу из пространственного мешка.
Зал, полный настороженно копошащихся нагов, тут же отошел на второй план. Перед глазами предстала оседающая фигурка Жени, которую тут час подхватили переливающиеся черные кольца змеиного хвоста.
И тихий шепот:
– Все, теперь по сценарию!
