Текст книги "Анфилада души (СИ)"
Автор книги: Анна Буянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Глава 7
Нет ничего хуже, чем поступки, продиктованные страхом. Мне протягивали соломинки, и я за них хваталась двумя руками, знала, что сломаются, но все равно раскрывала душу, распахивала нутро, позволяя заползать пальцами под кожу, гладить вены, высасывать кровь из сосудов. Бережно вытирала им окровавленные губы, внимательно заглядывала им в рот. Они говорили бледность мне к лицу, как и глаза полные печали. А мне было все равно кого любить. Я называла уже любовью все на свете, без разбора. Любую нежность, любую ласку. Больше не было поиска чего-то особенного. Я готова была покоряться всем и каждому кто олицетворял собою хоть какое-то подобие мужества. Мне было все равно кого любить, и я любила всех подряд.
Я стала бездомной кошкой, жмущейся к ногам прохожих, в каждом готовая признать своего хозяина. Ждущая ласкового взгляда и пальцев, запущенных в шерстку. Бездомную кошку хочется приласкать, но не хочется забрать домой. Никогда не знаешь с чем имеешь дело. Может лишай, может блохи или другие какие заморочки. Бездомные кошки полны грязных тайн.
Открываю тетрадь на случайной странице и желудок сводит комом вызывая приступ тошноты и паники. Снова.
У меня было «до» и «после», а между ними что-то краткое, подобное мгновению, и в это самое мгновение каким-то непостижимым образом смогла вместиться целая вселенная.
В маленьком городе где я живу прошлое будет преследовать меня всегда. Сегодня просто роскошный зимний вечер, как раз для неспешной прогулки. Пушистый густой снег крупными хлопьями медленно падает на плечи.
Через дорогу от моей работы есть тихое, с виду уютное кафе, но я знаю его жизнь изнутри. Ничего нельзя избегать бесконечно, рано или поздно придется столкнуться с чем-то неприятным. Целый год я работала в этом кафе пока он не забрал меня. Сегодня я решила побаловать себя ролами. Это значит встретить людей – свидетелей нашей любви.
Войдя я сразу посмотрела на черный столик слева в самом углу зала. Я помню, как в первую нашу зиму он привел меня туда, я помню, что ела малиновый чизкейк и пила зеленый чай. Я помню, как он барабанил пальцами по своим ногам и улыбался своей обворожительной улыбкой, сводившей с ума девушек. Я помню, я все помню.
Первым вопросом было как у НАС дела. А нет больше нас, говорю с улыбкой. У меня все чудесно, работа, жизнь, собственное жилье, хотя и комнатка в общежитии приобретенная неделю назад. Продержаться 15 минут и достойно уйти. Выхожу, долго курю. Старательно забытый образ снова стоит перед глазами. Первая зима без него. Две с ним и первая без. Я вдруг ощутила, что он везде оставил свой след. Не было в городе места где мы не бывали с ним. Я помню, как мы обнимались в первую зиму за школой в центре города, как сидели на лавочке напротив кинотеатра, каждое кафе, в котором пили зеленый чай, лес и беговые дорожки за школой. Все в этом городе пахнет прикосновением его рук. Как будто он превратился в туман и покрыл землю по которой я хожу.
Я и не знала, как отвратительно может звучать тишина.
Когда всю сознательную жизнь тебя окружают люди, странно оставаться одной вечерами. Правильное одиночество на мой взгляд – это очищение. Знаете, когда Габриэль Гарсиа Маркес писал свои «сто лет одиночества» он добровольно оградил себя от общества. Это одиночество для чистоты мысли. Правильное одиночество – это осознание себя в жизни, хороших и плохих поступков. Мое одиночество привело меня к одному единственному чувству, это чувство вины.
Особенно мне это чувство запомнилось перед моей матерью. Я была пятым ребенком в семье из десяти. Я знаю, что ей было тяжело. Если она плакала, мое сердце раздирали сотни противоречий. Мне казалось, что это я всему виной. Не достаточно умная, не послушная, строптивая. Личные желания всегда вменялись в вину, речи не могло быть о том, чтобы их высказать. Только тайны, только ложь с самого детства. Я считала, что это ложь во благо, чтобы никому не было больно. Помню, как в восьмом классе я захотела попробовать сигареты, курили все, даже самые приличные девочки-отличницы. Я курила два месяца, куртку носила одну на двоих со старшей курящей сестрой. Меня так и не заподозрили. Курить мне не нравилось и очень хотелось, признаться. Но животный страх будто засыпал мне глотку песком. Я не могла спокойно ни есть ни спать. И как ни странно это было одно из не многих признаний за которые мне не влетело. Мы сидели на улице у ненавистного мне дома, дома моего детства. Было уже поздно и я уже не помню почему мы не спали, но видимо так сошлись мои звезды. Она обняла меня и сказала, что не скажет об этом отцу, а я обещала никогда этого не делать. Прошло 18 лет, а я курю. Она сдержала обещание, а я нет. Я снова ее подвела.
Мое превращение в нечто лучшее остановилось и повернуло назад. Я знала, что теряю свою защиту и женскую, и жизненную энергию, но мне было все равно. Я всегда знала, что я слабее. Это он заставил меня поверить в нечто лучшее. А нет лучшего. Нет его. Это все равно что слепому внушать что он видит море, и он будет его видеть пока действует внушение. Но эйфория пройдет и сознание снова накроет тьма. И вот эта самая тьма, она станет сильнее прежней. Это расплата за доверие. Мы верим словам, верим, что в чужих глазах мы другие. А мы просто такие какие есть.
Но я хотела этого моря, я хотела верить и видеть лучшее. Я чувствовала соленый вкус на губах. Он обнимал меня и нес в воду. Положит на берегу и волны лижут мне ноги, до самых бедер. Сам сядет рядышком и гладит волосы. Зовет чаек, бросает крошки, иногда барабанит пальцами в такт волнам или какой-то музыке у себя в голове. Я заходила в него по пояс, окуналась с головой, захлебывалась и бежала в лес вдоль берега, пряталась, сушила непослушные волосы. Он брал меня за руку и вел обратно, босиком по песку. Говорил мне «не бойся, я с тобой, я тебя поведу и выведу из любого леса, только следуй за мной, не отпускай руки» Но я же дикая, меня удержать невозможно, если только цепями к дереву, чтобы я приросла к нему спиной, вросла в кору и руки сделались ветвями, а пальцы листьями. И ничто бы уже нас не разлучило. Вместе в любой стихии, будет рвать ветер, но не осилит, потому что я его кожа.
Чего я хотела в данную минуту так это просто пережить зиму. Пережить эту зиму с поцелуями и не важно любила бы я или нет. Не человека на всю жизнь и не рождественского чуда, а просто теплые мужские объятия, пусть даже сотканные из вранья. Три месяца теплой и сладкой лжи, а дальше весна, дальше ничего не страшно. Жизнь, она будет сквозить со всех щелей и мне обязательно повезет влюбиться, а если нет, это тоже не страшно, я боялась одних только зим. Я перестала его ждать, перестала писать и ждать писем. Время потекло совершенно в другом направлении, меняя и корёжа меня, смывая с меня его учения, его истину, идеалы которыми я хотела жить, все утекало в реку, куда-то вдаль, дальше чем можно увидеть, я знала, что не забуду этого, но и не удержу. Не потому что не хочу, нет, потому что это было олицетворением моей любви. Я боялась случайного вторжения, что на ровной глади воды вдруг вспыхнет лезвие его света вспарывая водную гладь как брюхо киту. Боялась нескольких слов зажженных с экрана телефона и молилась чтобы никогда их не увидеть. Мое мерное убогое спокойствие, желание отдаться в руки другого мужчины, все могло рухнуть в одной яркой полоске света, мой новый никчемный мирок...
Глава 8
Такие люди попадаются редко. Наше привычное ежедневное общение скрыто толстым слоем фальши и вранья, и вот когда за твоим смехом человек способен разглядеть что-то большее это почему-то ужасно пугает. Ты говоришь банальную фразу вроде тех с которых начинается утро, а в ответ тебе шпиль в сердце, типа того» от чего у тебя такая тоска в глазах будто ты сейчас заплачешь». И ты такой давишься утренним бутербродом и понимаешь, что эти самые слезы сейчас прорвутся фонтаном. И не важно, что время совсем неподходящее, скажем в метро или у кассовой стойки где на тебя смотрит десяток стеклянных глаз и фарфоровых лиц. И почему-то этого человека до жути начинаешь ненавидеть. Какого черта спрашивается ты влез в мои внутренности. Ты может дверью ошибся? Сразу чувствуешь себя такой уязвимой и не защищенной. Будто тебя раздели догола прямо посреди площади и разглядывают все неровности. Вот тут складочка жира, а там шрамы, и вон там тоже, господи да она вся в гадких отметинах. И стоишь, потерявшись во времени и глубоко зажмурив глаза. Проваливаешься в темноту и думаешь, хотя бы больше никто не смотрел, идешь домой, влезешь под одеяло и живешь в нем три дня, пока не затянется свежая рана, а потом думаешь, может не стоило ненавидеть, может хочет достать твою боль с самого самого дна, поверить? Как один зверь лижет раны другого зверя, устраивает ему ночлег, приносит пропитание, тащит в зубах какие-то ошметки, прикрыть, защитить, выстроить стену или шалаш, спрятать от случайного снега или дождя, или от хищника. Но люди не звери, все им игры, тут поддеть, там кольнуть, может прикрыть немного, создать иллюзию, а то и вовсе никак, покажет, что да, знаю, тебе больно, разведет руками и пройдет мимо, это жизнь, детка, всего лишь жизнь. Когда мне попадались такие люди я шарахалась. Я именно этого и искала, но почему-то бежала со всех ног прочь, подальше от правды.
Со мной стали происходить странные вещи, так мне казалось. Я просыпалась и чувствовала, как меня переполняет нежность. Как она сочится сквозь кожу и сводит пальцы вызывая непреодолимое желание прикасаться. Мне хотелось запустить руки в густые волосы, прикасаться к губам, проводить языком по ключице. Мне было некого любить и все эти желания брались из ниоткуда, это стало такой же потребностью как еда и сон.
Мне хотелось позвать кого-то в свою жизнь и подарить ему все это, подарить миллион нежных прикосновений. Ласковых как луч весеннего солнца и мягких как тончайший шелк. Но потом я вдруг поняла, никого не зовите в свою жизнь. Кто нужен войдет бесшумно, тихонько прикрыв дверь и непременно босиком, чтобы не оставить следов от ботинок. Он первым делом войдет на кухню и не станет спрашивать где чай. Он не станет развешивать шторы и нарушать покой. Пока вы еще спите он включит любимую музыку, еле слышно. Он как ваше второе «Я» будет опережать желания и тогда вы поймете, как тихо звучит счастье.
Я включила Guenter Haas Tales of a Broken Planet и стала ждать. Желание нежности меня не покинуло, нет, но от чего– то больше не хотелось плакать.
Настроение менялось слишком часто. Сегодня я решила, что живу дальше, а уже завтра боль снова разливается по телу, это то с чем я не могла справиться, как я не старалась мне ничего не удавалось с этим поделать.
Это было невыносимое воспаление. Я почувствовала, как он наполнил мои легкие и начала кашлять. Я отхаркивала кусочки его плоти, но никак не могла выплюнуть, они снова и снова размножались внутри меня как вирус.
Я снова была там, в городе страха. Чертова Москва. Я знала, что в этот день он на работе в сутках. Я всегда знала, как он работает, вот уже несколько месяцев как я считала его смены. И все же тревога меня не отпускала, я достигла уровня «паника», как только сошла на Киевском вокзале. Синяя ветка метро, цель «Горбушкин дворик» и покупка нового телефона. Туда и обратно, не глядя по сторонам. Мне даже не нужно было его видеть, я ощущала его в воздухе, с каплями зимнего дождя. Мне до смерти хотелось курить, но головная боль была настолько одуряющей что я не могла себе этого позволить. Все произошло быстро. Добралась, купила, еду обратно. Один воздух знал, чего мне стоили эти несколько часов. Я выдыхала миллионы нервных импульсов, извергая в атмосферу тонны беззвучного страха. Этот день сегодня закончится. Просто подождать. Больно значит надо ехать снова, и снова, и снова, и снова, пока страх не превратится в безразличие. В аптечке теперь «тералиджен», в случае нового приступа паники это поможет добраться домой.
Глава 9
Прикосновение его слов всегда звучало как тонкое лезвие по горлу, разрезая нежную кожу и растекаясь теплом в груди. Я хотела услышать «Киса, не плачь» и тут же разразиться самыми горьким рыданиями. Но экран телефона молчал и слезы пришлось запечатать в душе.
«Когда ты решишь прочесть эту книгу, выбери хороший день. Не читай её кусками или отрывками, пей её, словно это твой любимый зелёный чай. Найди для этого тихое, уютное место, выключи телефон и побудь со мной. В самый последний раз. Прикасайся к моим страницам, загибай главы, делай отметки, если захочется – плачь, но прочти меня сверху до низу. Это изнанка моей души. Читай меня медленно и вдумчиво, смейся, сходи с ума. Прости меня, в этом чтиве. С любовью, Тыковка.»
Наступило утро. Я проснулась на дне океана, медузы больно жгли мои руки. Я чувствовала вибрации Эльмана Зайналова с песней «мой океан». Где-то глубоко, глубже песчаного дна они разносились волнами и казалось, что все тело от этого пробирает дрожь. Передо мной лежал открытый ноутбук и на экране мутно горели буквы. Когда я пальцами коснулась экрана, буквы будто отклеились, как переводка и медленно поплыли ко мне. Они плыли мне в лицо, раскаленные словно лава, они приклеивались ко мне пока не застелили все лицо оставив одни зрачки.
Экран погас и в мутном отражении стекла я увидела его лицо, черные буквы вылепили мне его бороду и брови, облепили голову его волосами. Он смотрел на меня или я на него я уже не знала. Этот предрассветный бред вызвал у меня новый приступ тошноты, и я медленно побрела на кухню, стараясь не смотреть в зеркало. Он заполнил мои глаза как линзы и куда бы я ни смотрела я везде видела его, всё видела сквозь него. Как будто меня преследовала его душа. Контрольная сигарета и кофе, чтобы окончательно прогнать видения.
Ночь 31 декабря 2017 года. Я так боялась его вторжения, несколько глупых слов поздравлений что решила выключить телефон. Если это случится, то пусть лучше завтра. В полночь я выпила два бокала шампанского, послушала обращение президента к нам, простым смертным и легла спать. Спала я крепко, все же это единственный плюс алкоголя -крепкий сон.
Утро. Ни звонка ни сообщения ни одной буковки. Мне должно было стать легче, но я была разочарована. Нельзя же так громко забывать людей. Мне казалось, что это высшая мера отчуждения. Я была уверенна что в этот раз переход в следующий год значит для него что– то большее. Нам обоим было что оставить в прошлом и с чего начать будущее. Но я упорно отказывалась это делать. Я делала все чтобы жить дальше, но моя душа мне противилась. Меня до сих пор больно ранит молчание и в эту ночь острее острого, я была бесконечно брошенной и бесконечно одинокой.
Мы полетели в космос, и он открыл мне волшебный мир. Он подарил мне россыпи звёзд и планеты. Открыл то что скрыто от человеческих глаз, заставил видеть дальше больше ярче. Потом ничего, я одна в скафандре, в холодном чёрном космосе. В голове слова «тебя обязательно кто-то подберет, ты отличный космонавт и знаешь здесь часто пролетают космические корабли, и ты обязательно кому-то понравишься». Я неслась в огромной чёрной пустоте своего холодного одиночества. Я звала его, мне казалось я звала его так громко что это слышали космические фотоны. Они впитывали мои крики и несли к нему, но он больше не откликался.
Он стал моей силой и слабость, моей болью и моей победой, моим падением и возрождением. Я сравнивала его с горой, камнем, скалой, но сегодня… Сегодня это был кит. В моем понимании это тишина и могущество одновременно. Он поглотил меня, а потом выплюнув на берег подарил вторую жизнь. Только мне больше не хотелось жить. Вот так я выбрала свое первое тату, кит на левой руке. Он тянулся от самого запястья по внутренней стороне руки, в синих и фиолетовых брызгах, вместо хвоста расползались ветви деревьев, загибаясь кругом в бледную луну, почти на самом сгибе локтя.
Люблю курить на свежем воздухе, особенно зимой, в минус надцать, когда щиплет в носу морозом и обжигает гортань. Тогда не чувствуешь яда, скользящего в лёгких. Пачка на исходе. Я все также боялась и всё также кричала. Что-то внутри так сильно замкнуло что я сама едва не оглохла от собственных криков, я высвободила всю свою женскую энергию, в последний раз мне нужно было до него докричаться. На утро мои руки так дрожали что я думала разобью свой новенький «xiaomi» об асфальт.
Глава 10
– Уж извини что тревожу, но ты сама меня будишь первая, очень громко. Звучишь в моей голове, почему? Сбежала? А кричала что не боишься.
–Надеялась ты не услышишь. Думала и сама кричать перестану, но душа рвется. Мне говорили, что полгода – это большой срок и я забуду тебя. А другие говорят нужно ещё два раза по столько же. А третьи что это не пройдёт никогда если настоящее. Прости меня за эти крики
–Как можно надеяться не услышать, надеясь что услышу? Ничего страшного, Аня. Всё хорошо.
–Это парадокс, я знаю что звала и хотела ответа, просто думала не ответишь.
–Ты думала или хотела чтобы я не отвечал?
–Если бы хотела, я бы кричала тише.
–Ты не умеешь тихо.
-Или у меня хороший слух.
-Я и раньше кричала но ты молчал
–Молчал не значит не слышал. Я тоже хотел с тобой поговорить хотя бы. Но не хотел делать тебе больнее.
Я потерялась на сутки… не знала, что сказать и о чем молчать… Душа казалась опустошенной.
–Все? решила больше не писать?
–Да, не могу, мне больно.
–Хорошо. Пора мне тебя отпустить всё же и перестать мучить в конце концов, даже просто мелькая в интернете. Всего доброго, Аня. И помни, дорога ввысь открыта каждому. Прости что потревожил и не плачь из-за меня, я больше не напишу тебе. Но ты всегда можешь позвонить если что-то случится. Не пиши ничего.
–Не честно говорить, что ты меня не отпустил. Мы оба знаем, что это я тебя держу, но речь не об этом. Я звала тебя, чтобы задать один единственный вопрос, но у меня так и не хватило духу. Мне тебя не ждать? Никогда? Ни весной ни летом, ни следующей зимой ни в следующей жизни?
–Я думаю над этим вопросом с момента как узнал про измену, Аня. Он постоянно крутится в моей голове чем бы я ни занимался. Ты даже не представляешь, что я чувствую с тех пор.
–Ты говорил, что стал камнем и не любишь меня больше, ты столько раз твердил это что я поверила. Я поверила, что меня больше нет для тебя! Я каждый гребаный день умирала!
–Зачем ты спрашиваешь тогда, если ты поверила.
–Потому что душа моя не хочет это принимать. Разум верит, а душа нет. Разве я могу с ней что-то сделать? Я убиваю ее каждый день, но она хочет жить. Она больна и ранена, но жива.
–Я не знаю Аня что тебе ответить, я так устал от всего, от этой жизни никчемной устал, от любви своей бесполезной, от чувств, которые приносят лишь боль в итоге… Кому верить в этом мире? Я каждый день хочу просто умереть, я изжившая ошибка…
–Я тоже ошибка, ошибка жизни.
– Ну вот что мне тебе сказать? Я слишком закрылся от тебя. Чувства к тебе лежат в сейфе, далеко, далеко. И потихоньку умирают.
–У меня нет сил их вытащить, к сожалению я слишком устала и мне слишком больно.
–И у тебя не будет сил меня любить как я хочу и у меня не будет сил тянуть все заново.
–Просто если вдруг ты решишь меня любить я подожду еще немного.
–Немного?
–Никто не может ждать вечно.
–Я не хочу тебя держать, не жди меня, я умер и больше не буду жить.
–Зачем тогда эти слова? Господи, зачем все это?
–Можешь считать меня уродом, но мне было нужно себя проверить.
–Проверил и почувствовал, что не любишь? Ты нормальный?
–Почувствовал, что чувствую, но я не хочу давать тебе ложную надежду и мучить неизвестностью. Любовь это не мое. В общем Ань, не жди меня, не люби меня, я уже не буду любить больше никого. Перестань мучиться.
–Ты меня не любишь?
–Честно? Глубоко в душе все еще люблю. но я спрятал свою любовь и не выпущу это наружу.
– Я всегда буду тебя любить
–Не всегда, надоест тебе меня ждать и ты перестанешь это делать. Не думай обо мне уже. Я твоя боль. Живи.
–Просто знай, что я тебя люблю своей идиотской ненужной любовью. Будь она проклята!
–Я не могу тебе это запретить, но и ответить тебе тоже не могу.
–Прощай
–Прощай Аня и не ной. Не надо плакать обо мне.
Прошли еще сутки. Я твердо решила, что не напишу. Но он снова это сделал… Я еще со вчера не успела затолкать душу обратно в ад как она снова вырывается наружу под барабанную дробь его пальцев. И о чем его первые слова?! БГ о любви, об этой, сука, чертовой любви! Нахрена?!
–Да значит да
От идущего ко дну не убудет
А в небе надо мной мерцает звезда
Не было такой и не будет
–Господи…
–Про нашу несостоявшуюся любовь
Все силы которые меня еще как то удерживали в один миг покинули, на плечи навалилась усталость и ватные ноги еле еле донесли меня до порога. Я курила как сумасшедшая, в моей тупой голове звучали звуки надежды вперемешку с трусостью.
–Мне хочется такой любви, такой нежности, такой большой как целое небо…
–Любви больше чем небо, больше чем вселенная. Но моё наказание закончится только после смерти.
–За что ты наказан?
–За что? За то что не научил тебя любить сначала, а сразу лёг с тобой в постель. И всё испортил этим. Стал как все, как все. Подался соблазну тела забыв про душу. А потом уже поздно стало.
–Сколько же жизней подряд буду наказана я?
–Смотря как ты искупишь свою вину. Всё зависит от тебя. И только. Нет бога, нет ангела, который сделает всё за тебя, который возьмёт и простит тебе всё. Нужно искупление. И в первую очередь ты должна понять, как ты можешь это сделать. Можешь просто забить на меня и считать, что я конченый придурок, больной. А можешь стать сильной и развиться в личность. Стать женщиной не для меня, а для себя в первую очередь
–Сломанные люди живут по другому.
–Ты не сломана, ты просто ошиблась, перестань себя в этом убеждать.
–Не хочу чтобы ты утешал меня и жалел.
–Мы еще сколько жить будем, жизнь не закончена.
–Ну если для тебя не закончена живи! А для меня уже все!
–Ну вот что ты несешь? Полгода всего прошло, а у нее уже все! Люди десятками лет не видятся и находят силы на любовь!
–Полгода? Полгода всего? В аду, в бреду, в порезах, в пьянстве… это полгода смерти! Эти полгода меня убили!
–И что? Что теперь? Ты думаешь ты страдала!? Ты думаешь ты одна тут бедная несчастная!? Ты хоть раз задумалась о том, что чувствую я? Весь такой идеальный, весь такой мужик, супер чувства!
–У тебя любовь там, ты сам это говорил и что не любишь меня тоже твои слова…
–А меня всё равно предали в итоге! Да, я не могу простить, не получается. Но чувства остались. И это убивает. Тогда какой толк во мне таком!? В чём вообще смысл!?? Ты знаешь, как это разрывает на части меня!?Я с ума схожу по-настоящему. Только я не забываюсь в пьяном угаре, не суицидничаю, не убегаю от всего этого, не прячусь! Я стараюсь прожить это, искупить вину, стараюсь простить тебя по-настоящему Я не убегаю от того что сделал.
–Я тоже стараюсь себя простить.
–И я очень рад этому, я, когда увидел твой стих о том, что ты себя простила я обрадовался, подумал ура! Она стала жить.
–Но это как то не так, я как будто снаружи простила, а внутри нет.
–Я знаю все твои чувства. И всю твою боль знаю. Я ведь переживаю то же самое. Чувства остались, в другой жизни может быть нам повезет больше.
– Да пошла она к черту твоя другая жизнь!
–Вот и я иногда так думаю… кошка пригрелась на моей груди и жаждет любви, а я холоден и мертв, я мертв… прощай, тыковка.
–Мне тяжело сказать прощай, теперь я знаю что ты меня любишь.
–А раньше как будто не знала?!
–Нет, ты убедил меня что это не так.
–Ну давай я совру еще раз.
–Ты твердо решил что я не нужна тебе?
–Да, пусть это уже случится, я не хочу мучить тебя, пора отпускать.
–Ну что же, я тоже не хочу быть не нужной. я жажду любви и нежности. Я подожду еще немного, вдруг ты передумаешь. Одни сутки. Это будут последние сутки.
–Нет! Хватит, пожалуйста хватит, я сдохнуть хочу от своей любви… киса, пожалуйста.
–Прости что мучаю, но с любым решением нужно переспать чтобы быть уверенным в его правильности.
–Да, ты всегда меня этому учила. Я вспомнил твое тело, такое легкое и маленькое. Малышка…
–В последний раз ты шептал такие нежности…«моя маленькая»…
–Мне было очень хорошо, это правда.
–А я думала только об одном, зачем он так нежен!
–Это от любви… я себя сдерживал, это лишь капля того что я мог бы выплеснуть на тебя… ты такое перышко… черт, зачем я тебя мучаю… мне так одиноко, я схожу с ума.
–Но я же не тот человек которого ты хочешь видеть рядом…
– К сожалению ты тот, которого я хочу рядом, но я почему-то не могу этого допустить. Как будто вся суть меня сопротивляется. А в глубине души я кричу. Вот такие страдания. И я знаю, что ты будешь любить меня как никто и будешь идеальной женой. Но меня держит мой же разум! И я просто умираю. Это невыносимо. Знать, что есть любовь и не иметь возможности её получить. Убейте меня. Зачем я всё это сказал тебе!
–Сутки. Если ничего не изменится я навсегда замолчу в твою сторону.
–Но завтра я не буду с тобой милым, если я не передумаю, я просто скажу это прямо. Имей это ввиду. Будет больно.
–Я привыкла.
