Текст книги "Обещана дракону, или Счастье по договору (СИ)"

Автор книги: Анна Батлук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Какой у вас Дар, миледи? – не обращая внимания на мое возмущение, спросил принц. Не видя причины держать это в секрете, я сказала:

– Животные. Я их понимаю.

– Значит, вы можете повелевать абсолютно любым животным? – заволновался Куртис. Вроде бы таких слов я не произносила, но пришлось уклончиво ответить:

– Теоретически, это возможно.

– Насколько я знаю, – медленно, будто бы обращаясь к себе, пробормотал принц. – У него такого Дара нет, он безусловно заинтересуется…

– Кто? – не выдержала я, и тут же отругала себя за любопытство – принц встрепенулся и посмотрел на меня осмысленным взглядом.

– Не обращайте внимания, миледи, я немного задумался. Позвольте дать вам совет – в храме не прикасайтесь к камню справедливости.

– Почему?

Куртис помолчал, шевеля губами, и словно сомневаясь, сказать ли мне или нет, но, несмотря на раздумья, все же тряхнул головой, отбрасывая ненужные мысли, и хмуро произнес:

– Просто не стоит этого делать. Послушайтесь меня, я вам зла не желаю.

– Мне нужно предупредить ГримГайла? – уточнила я, решив на ответе не настаивать.

– О нет, – Куртис загадочно улыбнулся. – Ему точно волноваться не о чем. Спешу откланяться, миледи. Был рад с вами пообщаться.

Принц отпустил мою руку и быстрыми шагами ушел, оставив меня в полнейшем смятении. Не зная, как расценивать его совет – действительно ли он дан с заботой и лучшими намерениями, либо со злым умыслом, я подошла к питьевому фонтанчику, наклонилась над ним, желая ополоснуть лицо, и дико закричала. Из небольшой лужицы, которая собралась в жестяной потемневшей от сырости ракушке, на меня смотрели блеклые злые глаза.

На крик тут же прибежал стражник – мой старый знакомый. Я уже молчала, сидя на земле подле фонтанчика, и зажимая рукой рот. Меня била крупная дрожь и совершенно неприлично дыбом встали волосы на голове. Теперь на обман зрения я подобные видения списать не могла – слишком долго мы с этими ужасными глазами, живущими как будто своей жизнью, рассматривали друг друга. Мужчина встал надо мной, уперев руки в боки, и недовольно спросил:

– Ну? Негой кричали-то? Ни сказились?

– Ничего страшного, – покачала я головой. Зубы мои слишком явно отбивали чечетку, поэтому стражник мне не поверил. Заглянул в фонтанчик, явно ожидая увидеть там лягушку, ничего не нашел, и еще больше разъярился.

– Наши бабы так не крычать, вы паука побачили что ль? Села тут, рот раззявила и оре.

– «Бабы»? – я в изумлении и абсолютно не презентабельно, действительно раскрыла рот. Не знаю, может быть, мужчина применил какой-то психологический прием (если он знает такое сочетание слов), и возмущение мое было излишним, но он, безусловно, возымел свое действие – зубы стучать перестали. – «Рот раззявила»? Вы вконец обнаглели что ли?

– А чего?

– Молодой человек, вы вообще, в курсе, с кем разговариваете? – прошипела я. – Бабы! Нет, это немыслимо! Бабы! Женщины, с которых вы пылинки сдувать должны, это раз, а два – я конечно понимаю, что недостаток ума вы компенсируете хамством, но спускать вам это не намерена. Я немедленно, прямо сейчас, расскажу обо всем герцогу.

– А наказать меня? – удивился стражник. Я неожиданно заметила, какие у него расширенные зрачки и пустое выражение в глазах.

– Что? – переспросила я, растерявшись от странного ощущения, которое производил этот бессмысленный взгляд.

– Ну, Даром-то есть воздействовать.

Я молча развернулась и быстро, стуча по плиткам каблучками, направилась в здание. Только сейчас я осознала, что при предыдущих наших встречах, стражник разговаривал правильно и хотя бы старался быть вежливым.

Глава 12.

На площади собралось множество зевак. В основном толпа состояла из бедно одетых мужчин всех возрастов, под ногами у них шныряли дети, как ни странно, обоих полов, но иногда я видела и женщин.

Как правило, они стояли, прижавшись к своему мужчине и опустив глаза. Надеюсь, это были редкие в этой стране люди, познавшие радость любви и хотя бы подобия взаимоуважения.

Мы с герцогом, в сопровождении короля и нескольких знатных вельмож, вышли из парадного входа административного здания и двинулись по узкой тропе, оставленной стражниками в толпе. Дорога вела к храму Ротона, что вызвало во мне легкое возмущение. А что, если я мечтала поклониться Визару, может быть, для меня большее значение имеет семейный очаг, а не абстрактная справедливость. Но нет, выбора нам не оставили.

– Зачем созвали столько людей? – хмуро, но тихо осведомился герцог у короля. Варвальф пожал плечами и, улыбаясь толпе, так же тихо ответил:

– Их никто не созывал. Одаренные просто объявили, что вы желаете узнать истинность своего Дара.

– Разговор шел только об экскурсии в храм, – разозлился ГримГайл, я же испуганно схватилась за его руку. Король попятился и, делая вид, что его это не касается, отошел к первому ряду собравшихся зевак.

– Я боюсь, – с трудом шевеля губами, прошептала я. – Давай вернемся.

– Они нам ничего не сделают, – уголком рта улыбнулся ГримГайл. – Я же с тобой.

Мне не верилось. Чем ближе мы подходили к монументальному величественному строению, крыша которого зиждилась на огромных, высотой впятеро больше меня, колоннах, ноги мои все больше дрожали. Изображения Ротона на храме и, правда, присутствовали. На витраже красовалось лицо мужчины с черной кустистой бородой, тонким носом, острыми скулами и пронзительным взглядом зеленых глаз. Удивительно, как художнику удалось собранием разноцветных стекол выразить грозную сущность бога справедливости. Я еще больше сжалась и от страха почти повисла на герцоге. ГримГайл остановился перед крыльцом и, обняв меня, осторожно поцеловал. К страху и дрожи добавилось еще и головокружение, но оно, без сомнения, было приятным.

Толпа загудела, причем слышны были, как и одобрительные выкрики, так и злобные, оскорбительные возгласы. Разобрать отдельные слова представлялось затруднительным, но, подозреваю, плевки в основном направлялись в мою сторону. Сопровождающие нас мужчины в ожидании остановились на крыльце. ГримГайл, с трудом от меня оторвавшись, взял мое лицо в свои руки и сказал:

– Ничего не бойся, я никому и никогда не дам тебя в обиду. Если что-то тебе не понравится, мы в любой момент уйдем. Не выпустят – сломаем этот храм на радость нашим Духам и улетим, поливая жрецов огнем. Пусть думают, что на них снизошла кара богов, – несмотря на чувство страха, я засмеялась. Бриар немного повеселел. – Главное, чтобы ты чувствовала себя спокойно. Итак, жрецы зажились на этом свете? Тебе что-то не нравится?

От таких слов, к тому же произнесенных герцогом, который когда-то казался мне напыщенным вредным индюком, мне захотелось плакать. Еле сдержав слезы, я отрицательно покачала головой.

Взявшись за руки, мы вошли в распахнутые двери храма. Король с вельможами тихо прошли следом, стали у дальней стены, а двери с грохотом захлопнулись, отрезая нас от людей на площади.

В храме было мрачновато. Свет поступал только через витражное стекло, переносящее изображение Ротона на пол и через круглое отверстие в крыше. На стенах я заметила какие-то рисунки, но подойти и рассмотреть их не решилась. Никаких факелов, или же ламп не было, как не было и какой-либо мебели.

Посреди круглого зала, выстроившись в линию, нас ждали все семеро Одаренных.

– Здравствовать будут верующие, – Сардонет вышел вперед, широко раскинув руки в приветственном жесте. Шестеро Одаренных тихо разошлись в разные стороны и окружили нас.

– Прекращайте цирк, – поморщился герцог. – Вы отлично знаете, что мы не веруем в ваших богов.

Визит вежливости нанесен, надеюсь, теперь вы подпишите мирный договор, и мы покинем вашу страну, будучи взаимно удовлетворенными общением.

– Разумеется, – Сардонет ощерился в подобии улыбки. Глядя на его сморщенное лицо, я отчего-то вспомнила змею. – Но не раньше, чем вы притронетесь к камню справедливости.

– Каково его действие? – приподнял брови ГримГайл.

– О, не стоит волноваться. Этот ритуал совершенно не опасен для вашего здоровья.

– Я спросил, какового его действие, – Бриар не повышал голос, но в нем появились нотки угрозы.

Сардонет поежился, помолчал, но все-таки ответил, недовольно дергая носом.

– Если ваш Дар истинный, то жертвенник перед камнем загорится. Чем больше Дар, тем выше огонь.

– А если Дар ложный? – подала я голос.

– Ничего не произойдет, – как-то хищно произнес Верховный Одаренный.

– Вы хотите сказать, люди на площади собрались посмотреть на закрытые двери вашего храма? – усмехнулся герцог. – Ни в жизнь в это не поверю.

– Люди кормятся слухами, – Сардонет отступил на шаг назад. – Одно могу сказать точно – с государством, посылающим послом труса, мир мы заключать не будем.

– Вы берете меня на «слабо», – заметил ГримГайл. – Ну что ж, пусть это ребячество будет на вашей совести. Несите ваш камень и покончим с этим.

– Его не нужно нести, – жрец отошел в сторону, позволяя нам увидеть черный с белыми жилками камень, лежащий на высокой, доходящей мне до груди, треноге. В плите на полу была выдолблена яма, наполненная золой и, по-моему, костями каких-то мелких животных. К ней, от камня спускался узкий желобок, исписанный черными знаками.

Сардонет обошел треногу и остановился за жертвенником, спокойно глядя на ГримГайла. Он просто ждал, в его блеклых глазах не было написано ни торжества, ни злобы, он вел себя спокойно, будто бы просто исполнял свою работу, ритуал, знакомый ему после тысячи повторений. Меня трясло крупной дрожью, но помня слова принца о том, что герцогу ничего не угрожает, зажала рукой свой рот, чтобы не остановить его. ГримГайл широкими шагами преодолел разделяющее его с Сардонетом расстояние и правой рукой притронулся к камню.

Воздух взвыл. Камень затрясся, а белые жилки его покраснели, будто бы наливаясь огнем. Повидимому, так и было, потому что по каменному желобку стекли несколько дымящихся капелек и жертвенник вспыхнул. Нет, вспыхнул, не то слово. Жаркое пламя взметнулось вверх, достигая отверстия в крыше и даже вырываясь из него. Сардонет, который стоял слишком близко, упал, и принялся торопливо отползать, спасаясь от горячего воздуха. Туника вздернулась, оголяя тощие, покрытые дряблой кожей ноги. Я тактично отвернулась, а Верховный Одаренный глухо ругнувшись, стал приводить себя в порядок.

– Разве можно сквернословить в храме, о Верховный, – весело спросил Бриар, отнимая руку от камня.

Пламя, лишившись подпитки от герцога, уменьшилось, а спустя несколько секунд исчезло вовсе.

Сардонет оставил замечание герцога без внимания, и с трудом отдышавшись, провозгласил, что мы можем продолжать.

– Что значит «продолжать»? – нахмурился ГримГайл. – Насколько я понял из вашего более чем краткого рассказа об этом ритуале, мой Дар истинный, следственно, я и леди Лорелла можем идти.

Рассчитываю, что мир между нашими государствами будет заключен уже сегодня.

– Постойте, Ваша Светлость, – Сардонет вкрадчиво приблизился. Куда делись его слабость и дрожание всех чресел. Сейчас он выглядел мужчиной в возрасте, а не глубоким стариком. Но, возможно, свою роль в этом играло освещение. – Пусть свой Дар проверит и ваша невеста. Леди Лорелла, прошу вас.

Я сделала шаг вперед, мысленно уверяя себя в безопасности этого действа. С ГримГайлом ведь ничего не случилось – стоит рядом со мной абсолютно безмятежный, хотя мне кажется, при потере Дара так благодушно он бы себя не вел. Уже протянув руку к камню, я ненароком бросила взгляд на Сардонета, застывшего немым изваянием передо мной, и от испуга даже дернулась. В глазах Верховного Одаренного застыла алчность, а все его тело, наклонившееся вперед, выражало нетерпение. Как и в случае с ГримГайлом он ждал, только теперь чего-то иного, и совершенно по-иному.

– Нет, – я отдернула руку и отступила, прячась за широкую спину Бриара. – Я не хочу. Ваша Светлость, давайте уйдем.

Глаза Сардонета загорелись синим светом. Обернувшись, я вскрикнула, обнаружив, что жрецы сужают круг и приближаются к нам.

– Ваша Светлость, – почти прорычал Верховный Одаренный. – Прикажите своей невесте приложить руку к камню, я настаиваю…нет, я требую!

– Вы шутите? – в глазах ГримГайла заиграло пламя. – Леди Лорелла вольна в своих действиях. Так что мы уходим.

– Давайте не будем накалять обстановку, – я с трудом поверила тому, что вижу – от ног Сардонета, появившись из ниоткуда, к нам текла вода. Шелестящие прозрачные струи, словно живые, взбирались по треноге вверх, заливая жертвенник и совершенно не подчиняясь всем известным мне законам природы.

– По-моему, обстановку накаляете вы, – спокойно сказал Бриар. Повинуясь его воле, наперерез водным потокам взметнулось пламя. Вода зашипела, испаряясь. Тонкими голосами закричали испуганные вельможи, а жрецы отступили.

– Вы уверены, что сможете победить? – спросил Сардонет. Его лицо заслоняли языки пламени, но мне казалось, что он болезненно морщится. – Нас много, а вы один.

– Я не собираюсь никого побеждать, – пламя двигалось в унисон с голосом герцога.

– Моя невеста просто сказала нет. Если вы не готовы с этим мириться, я просто разрушу этот храм, несмотря на то, что вас много, но приказывать Лорелле не буду. И силой принуждать ее к этому ритуалу не стану. Продолжайте в том же духе, и мы увидим, кто прав.

– Как мило, – вода отхлынула, Сардонет опустился на колени, вбирая ее остатки в себя. – Согласен, вы выполнили свое обещание – вошли в храм, значит, и я выполню свое. Мир между нашими государствами будет заключен, – голос Верховного Одаренного прозвучал подозрительно агрессивно – мне казалось, с такой интонацией объявляют войну.

Немного помедлив, ГримГайл убрал огонь. Теперь преград между нами и жрецами не было, и я даже зажмурилась, ожидая, что эти люди сразу же на нас набросятся, но они стояли, не сводя глаз со своего предводителя. Сардонет повысил голос.

– Варвальф, ступай в переговорную. Думаю, ты помнишь все, о чем я говорил.

Я в изумлении раскрыла рот – с королем эгидов разговаривали как с обычным секретарем, большую часть времени занимающимся записью чужих приказов.

– Ваша Светлость, – продолжил Верховный Одаренный. – Добро пожаловать за стол переговоров.

Король готов обсудить условия мира.

– Король-то готов, – усмехнулся герцог. – А вы?

– Я подойду позднее, – уклончиво ответил Сардонет.

ГримГайл промолчал, просто кивнув, и развернувшись, за руку повел меня к выходу. Двери распахнулись, ослепив нас дневным светом, а столпившимся перед крыльцом людям объявили, что Дар герцога признан истинным. Народ восторженно взревел, беснуясь. С чего им-то радоваться? Герцог и вовсе житель чужого государства.

Слабо улыбаясь, и приветливо помахивая ручкой, мы с большим трудом протиснулись сквозь толпу.

ГримГайл проводил меня до спальни, и уже взявшись за ручку двери, я решилась тихо спросить:

– Ты злишься?

– За что? – искренне удивился герцог. – Ты не обязана была проходить этот глупый ритуал и.

Сардонет глупец, если думал, что я тебя заставлю.

Бриар взял мое лицо в свои ладони и коротко поцеловал в губы.

– Завтра мы уедем отсюда, потерпи.

– Хорошо, – прошептала я, довольно зажмурившись. – На одну ночь меня безусловно хватит.

Уверив герцога в своем спокойствии, следовало доказать это самой себе. ГримГайл уже ушел, а я ходила взад-вперед по комнате и старалась унять дрожь.

Глядя сквозь грязное стекло в парк, я видела, как на разлапистые деревья и пышные кусты спускаются сумерки, но рисковать и покидать воображаемую безопасность спальни не решилась, хотя в спальне было душно, а окно, к сожалению, не открывалось. Как оказалось, зря. В этом королевстве, добраться до меня могли где угодно.

Засмотревшись на сад, я не сразу услышала шелест воды, а когда обернулась, ища источник шума (в моей комнате-то сейчас даже таза не было) и увидела, как струи воды поднимаются с внутренней стороны двери вверх к замочной скважине. Даже не удивившись, я услышала, как запор щелкнул, и в дверь ввалился злой, как кабан, Сардонет. Поверьте, я разъяренных кабанов видела и знаю, о чем говорю – по-настоящему страшные животные.

Итак, Верховный Одаренный, с горящими синевой глазами, с иссушенным старостью лицом и безумной гримасой ворвался в комнату, протягивая ко мне скрюченные руки. Мама с детства пыталась вдолбить в мою голову, что леди должна быть хладнокровна и рассудительна в любой ситуации, но клянусь, в такой обстановке сдержаться было крайне сложно. Громко закричав, я схватила с подоконника книгу, оставшуюся от нашего с Лесли предыдущего урока, и треснула ею по лысому лбу.

Надо сказать, что читать мы учились по Истории возникновения и развития государств, а это книга мало того, что объемная, так еще и очень тяжелая, наверное, из-за количества втиснутой в нее информации, поэтому визг Сардонета и стремительное потухание неестественного света из глаз, были вполне оправданными.

– Совсем сдурела, что ли? – вскричал жрец и прикрыл рукой лоб. Я со злорадством наблюдала за растущей шишкой на голове Верховного Одаренного. – Я поговорить пришел.

– Когда приходят поговорить, стучат в двери, а не нагло вламываются, – заметила я.

– У меня было подозрение, что мне не откроют.

– Чего вы от меня хотите? – я устало вздохнула.

– По-моему, в храме я очень доступно озвучил свое желание. От тебя требовалось всего лишь прикоснуться к камню!

– Как вы мне надоели, – я привалилась к стене, не забыв выставить перед собой книгу, чтоб Сардонет трезво оценивал масштабы повреждений, которые может получить. Не думаю, что его старческий организм может многое перенести без последствий.

– Какой у тебя Дар? – спросил Сардонет, зло косясь на учебник.

– С животными я разговариваю, уймитесь вы наконец! Не поливаю людей огнем, не устраиваю сотрясения, не летаю – просто напросто понимаю животных! Что в этом особенного?

– С животными? – жрец хитро прищурился. – И сколько в нашем парке зверушек? Ты же общалась с ними, должна бы знать.

Я недовольно заерзала.

– Превеликое множество. Спуститесь, посчитайте, если точное количество интересует.

Сардонет повыше задрал нос, пристально меня разглядывая.

– Меня, девочка, не точное количество интересует. Меня занимает тот факт, что ты не попросила помочь животных, когда тебя оскорблял стражник.

– Вот как? Вы знаете, что меня, подданную другого государства, оскорбляли, и ничего с этим не собираетесь делать? А не потому ли бездействуете, что сами в этого беднягу и вселились?

– Что ты, – Сардонет криво улыбнулся, демонстрируя отсутствие некоторых зубов. – У меня подобного Дара нет, он мне без надобности. А вот наблюдать за этим действом через воду в фонтане вполне в моей власти.

– А кто же обладает таким Даром? Из ваших приспешников я знакома только с Валаем, но он умеет перемещаться на дальние расстояния.

– Девочка, ты многого не знаешь о Дарах… Но речь не об этом. С детства обладая способностью общаться с животными, ты бы не задумываясь, воспользовалась их помощью, особенно на улице, в непосредственной близости от них, особенно в состоянии шока, в котором ты находилась. Но ты предпочла уйти, значит что?

– Что?

– Одно из двух – либо твой Дар совершенно иной, чем ты мне излагаешь, либо… либо его нет вовсе.

Но ты леди, а в вашей стране высокий статус, как и Дар передается по наследству, и не получить его у тебя возможности нет. Пожаловал статус герцог? Вряд ли, для простолюдинки ты слишком хорошо себя держишь, – глаза Сардонета загорелись торжеством. Я с какой-то пугающей обреченностью ждала. —

Таким образом, какой мы делаем вывод? Твой Дар, судя по всему, настолько мал, что ты даже не можешь его толком проявить. Я прав?

– Безусловно, – я взяла книгу крепче. – Теперь вопрос исчерпан?

– Герцог знает? – до приторности ласково осведомился жрец, а я как можно спокойнее ответила:

– У меня от любимого жениха секретов нет. Ему во мне важен не только Дар.

Неожиданно, в груди заболело. Я помнила о разговоре Бриара с матерью и естественно, не успела забыть, что невесту он выбирал как раз из-за способностей. Что если ему важен только мой Дар, пусть и существующий всего лишь в воображении, а все поцелуи и доверительные разговоры окажутся не более чем средством расположить к себе обладательницу необходимого таланта.

– Питаю надежды, что так и есть, – Сардонет зло улыбался. С шишкой на лбу он почему-то выглядел, как полусумасшедший единорог. – То есть, если я спрошу его об этом, он не удивится?

– Нисколько, – несмотря на свои заверения, я еще больше занервничала. Почему жрец задает такие вопросы? Неужели он действительно спросит об этом у ГримГайла?

Верховный Одаренный достаточно долго сверлил меня пытливым взглядом и вдруг счастливо засмеялся.

Я удивленно на него воззрилась, и, подождав, пока он успокоится, спросила:

– Вам не кажется, что столь стремительная смена настроения повод обратиться врачу? Почему вы смеетесь?

Сардонет мне подмигнул и. чуть ли не задев плечом, двинулся к выходу.

– Можете не переживать, миледи, – «миледи» он издевательски выделил интонацией. – Я больше не жду вас в своем храме.

– Рада это слышать, – честно призналась я.

– До свидания.

– Надеюсь, прощайте.

Близилась ночь, а ГримГайл все не возвращался. Я каждые десять минут выглядывала в коридор, либо же стучала в его спальню, боясь, что он просто не захотел ко мне зайти. К беспокойству за жизнь добавился и страх того, что Сардонет рассказал герцогу о моем Даре.

Настолько я накрутила себя тревожными мыслями, что приход Лесли, значащий, что совсем не безопасное путешествие за пределы резиденции состоится, восприняла чуть ли не как освобождение и возможность отвлечься.

– Вы были сегодня в храме Ротона, – тихо произнесла женщина. В руках она держала небольшой сверток и от волнения беспрестанно его теребила.

– Да, была, – я провела рукой по лицу, будто желая стереть неприятные воспоминания. – Ваш Сардонет жуткий псих.

– Не говорите так, – Лесли испуганно втянула голову в плечи. – Вы не передумали идти со мной?

Прозвучало это так, будто женщина очень надеялась, что я останусь в спальне.

– Не дождешься, Лесли. После того, что сегодня произошло, мне еще интереснее узнать как можно больше об этом глупом ритуале. К тому же, если все хорошо, завтра мы уедем, и другой возможности прогуляться по городу не представится.

– Я бы все отдала за то, чтобы не гулять по нему никогда, – Лесли тяжело вздохнула. – Раз вы согласны, нам следует поторопиться – сейчас пересменка, и никто не заметит, как вы вышли из комнаты.

Раскрыв сверток, Лесли подала мне длинное серое платье из жесткой ткани, идентичное тому, в какое была одета сама. Быстро переодевшись, я разобрала прическу и заплела волосы в косу. Заняло это не больше пяти минут, но служанка, прислушиваясь к шорохам в коридоре, нервно грызла ногти и шептала: «Не успеем, не успеем».

– Отставить панику, – рявкнула я над самым ее ухом. Женщина вздрогнула, и, схватив меня за руку, резко потянула в коридор.

Стражников не было и мы быстро пробежали к лестнице. Снизу, гремя тяжелыми сапогами, поднимался стражник. Опустив головы, мы прошмыгнули мимо него, не обратив на себя внимание. Мужчина был чем-то очень недоволен, и, по-моему, даже нас не заметил.

Улицы города были пусты. Изредка слышались лай собак и переклички часовых, но ни одного прохожего мы не встретили. Идти нам пришлось недалеко – уже через десять минут быстрой ходьбы Лесли нырнула в какой-то двор, открыв хитрую защелку, и поманила меня за собой. Я замешкалась – а что если это ловушка? Отчего я так доверилась совершенно чужой для меня женщине, с детства привыкшей повиноваться мужчинам? Но повертев головой по сторонам, решила, что вряд ли в темноте найду дорогу назад, поэтому пришлось последовать за Лесли.

Слева был вход в большой добротный дом, но мы пробрались мимо него чуть ли не на цыпочках и, преодолев двор, достигли какой-то лачужки, наполовину вросшей в землю. Чтобы войти в покосившиеся двери мне пришлось пригнуться чуть ли не в половину, а дальше мы двигались и вовсе на ощупь. Сделав пару шагов, я остановилась и раздраженно прошептала:

– Я дальше не пойду. Я своей руки не вижу, не то, что женщины с которой пришла поговорить.

Сразу же загорелась свеча, освещая держащую ее в руках Лесли.

– Простите, миледи, я как-то не подумала сделать это раньше, – покаянно сказала она. – Но никуда идти и не надо – мы пришли.

Лесли повела рукой, и я увидела у дальней стены низкую лежанку, на которой сидела, опираясь на клюку, грустная старушка в ветхих, но насколько я могла судить, чистых одеждах. К тому же, неприятного запаха, обычно сопровождающего старость, не было, по-видимому, женщина была очень опрятна.

– Долгих лет жизни вам, миледи, – скрипучим голосом произнесла старушка. – Простите, не в силах встать и поклониться… Меня зовут Кора. С чем вы пожаловали?

Я закашлялась, стараясь преодолеть некоторую неловкость. Честно говоря, мысль о предательстве Лесли настолько прочно засела в моей голове, что ее невиновность меня прямо-таки обескуражила.

– Меня зовут Лорелла, – наконец-то представилась и я. – Лесли сказала, у вас когда– то был Дар.

– Был, – Кора криво улыбнулась. – Оказался ложным и сплыл.

– Как сплыл? – я удивленно приоткрыла рот. – Что это значит?

– Сплыл, значит, исчез, – спокойно пояснила старуха. – Как и у тысяч жителей нашей страны.

Выяснилось, что истинным Даром боги наделили только несколььких человек, они и стали следующими Одаренными, вошедшими в Ковен.

– Следующими? А как раньше выбирали Одаренных?

– Вы же грамотная. Почитайте книги, – пожала плечами Кора. – Но на тот случай если не найдете, я вам немного поясню – значение имели заслуги Одаренного человека перед Отечеством, и он избирался голосованием. Когда-то, Ковен Одаренных был способом донести голоса многих через нескольких, а теперь… – старушка сокрушенно махнула рукой.

– Я не понимаю, – я нервно покусала губы. – Сегодня мой жених прошел через этот ритуал, и Дар его остался при нем. Они подменили камень? Или, – я похолодела. – Дар исчезает позже?

– Дар исчезает сразу. Ваш жених силен?

– Да, он…дракон.

– Тогда это не удивительно, – Кора устало прикрыла глаза. – Действие камня таково, что он вбирает в себя силу того, кто к нему прикасается, но бывает так, что Дар слишком огромен, чтобы камень мог его поглотить.

– И тогда такой Дар называют истинным, – догадалась я. – Если вы знаете об этом, почему смирились? Почему не боретесь со жрецами?

– Слишком поздно мы догадались об их участии в горе, которое поглотило страну, – не открывая глаз, ответила старушка. – Как могли мы, лишившиеся сил бороться, что-то им противопоставить?

Особенно если учесть, что у нас не было поддержки. Большая часть населения, которая всегда завидовала нашим способностям, с огромным восторгом восприняла известие о том, что мы… оказывается, такие же, как все.

– Но разве вас устраивает, что с помощью ваших же сил они поработили королевство? Издеваются над женщинами?

– Надо сказать, именно они над женщинами издеваются мало. Нас считают низшими существами неполноценные и глупые нелюди, не знающие ничего о любви, и мне на самом деле жаль их. Но на пороге смерти я не хочу говорить о том, что устраивает меня или не устраивает. У меня есть крыша над головой, еда – меня приютили люди, в семье которых есть счастье. А теперь, оставьте меня, пожалуйста, миледи, не то вас хватятся, и у Лесли будут проблемы.

Возвращались мы в молчании. Я обдумывала слова Коры, а Лесли, скорее всего, размышляла о возможном наказании – такие сосредоточение и скорбь были написаны на ее лице.

– Все будет хорошо, – прошептала я, виновато улыбаясь. – Нас не поймают.

– Я не этого боюсь, – грустно покачала головой женщина. – Я боюсь того, что станет с нашей страной.

Глава 13.

Отчасти нам повезло – в здание пробрались незамеченными. Но пришлось на своем опыте выяснить, что везение зачастую какое-то однобокое – в моей спальне, нахохлившись, будто злодей из сказки, на кровати восседал ГримГайл. Увидев его, Лесли ойкнула и незаметно улетучилась, а я осталась наедине с явно пребывающим в плохом настроении герцогом.

– Как переговоры? – как можно безмятежнее спросила я.

– Где ты была? – ощутимо скрежеща зубами, прорычал герцог.

– Невежливо отвечать вопросом на вопрос, – с укоризной заметила я. – Ты не мог бы выйти, мне необходимо переодеться.

– Лорелла! – ГримГайл резко встал с кровати и навис надо мной. – Во что ты ввязалась?

– Ни во что, – я виновато потупила взгляд. – Мы с Лесли просто прогулялись по городу.

– Прогулялись по городу? – не поверил своим ушам Бриар. – Лора, ты с ума сошла? Этот город кишит сумасшедшими, и ты так просто совершаешь вечерний променад? Зачем ты лезешь на рожон?

Мир заключен, завтра утром мы уезжаем домой, объясни, что ты творишь?!

– Не кричи на меня! – слезы подступили к глазам, и я попятилась, пытаясь отвернуться от герцога. Не удалось, ГримГайл поймал мое лицо в свои руки и насильно повернул к себе.

– Я буду кричать, Лора! Потому что ты ведешь себя по-детски, а мы не в дешевом любовном романе, где все всегда заканчивается хорошо. Зачем ты покинула здание?

Я зло показала Бриару язык, но секунду подумав, тяжело вздохнула и решила признаться.

– Я встречалась с женщиной, у которой раньше был Дар.

ГримГайл красноречиво закатил глаза и вздохнул, давая понять, что он думает о моем поступке. Я заторопилась, объясняя.

– Оказывается, этот камень забирает Дар если к нему прикоснуться. У тебя забрать не смог, потому что ты очень сильный, булыжник просто не вместил бы твои способности, а вот большая часть эгидов такой роскошью похвастаться не могла, и вот теперь…теперь вообще ничем похвастаться не могут.

– Это все очень познавательно, Лора, но почему тебя это так интересует?

– Потому что это нечестно!

– История любого государства в принципе нечестна. Миллиарды людей живут без Дара, повезло лишь некоторым. Чего ты думаешь добиться? Признания Сардонета? Его раскаяния?!

Я набрала побольше воздуха в легкие и внезапно поняла, что он прав. У меня нет никаких шансов добиться справедливости. Своими действиями я только подвожу планы герцога и тем паче подставляю несчастных женщин. Теперь слезы стало и вовсе не удержать, я закрыла лицо руками и тихо заплакала.

Судя по всему, ГримГайл растерялся от такого поворота нашего разговора, потому что ненадолго замер, а после судорожно меня обнял.

– Я виновата, – уткнувшись в герцогскую рубашку, и растягивая гласные, прохлюпала я носом. – Но так нельзя, они же всех обманывают.

– Лора, дорогая, – Бриар поцеловал меня в макушку. – У каждого своя судьба и не стоит вмешиваться в жизни эгидов. Особенно тебе.

– Но Сардонет же вмешался, – хныкала я.

– Когда мы вернемся домой, я доложу обо всем королю. Мы не оставим это без внимания, но здесь и сейчас ты ничего сделать не можешь! И не будем об этом.