Текст книги "Танцующие (СИ)"

Автор книги: Анна Аникина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

13.2 Санкт-Петербург

13.2 Санкт-Петербург

Виталий с одной стороны опасался этого турнира, а с другой – ему очень хотелось выступить в родном городе. Да и дед обещал приехать поболеть.

Оставив вещи и устроив Алёну в удобном углу раздевалки готовиться к разминке, вышел в фойе. Хотел найти своих питерских педагогов.

Случилось то, чего он боялся. Маша Васильева очень хотела с ним пообщаться.

Но уж лучше с ним, чем Васильева подойдёт к его Алёне.

Деваться было некуда.

Он обречённо прислонился спиной к широкой колонне. Руки за спину заложил.

– Привет, – Маша подошла к нему ближе, чем ему бы хотелось, – танцуешь сегодня? – её палец стал рисовать узор на его руке, – Думаешь, вам дадут в Питере выиграть? Ты уехал, твою новую партнёршу тут никто не знает.

Отодвигаться, как на грех, было некуда.

Какой-то черт понёс Алёну из раздевалки искать раковину, чтобы намочить полотенце.

Не ориентируясь в коридорах, она оказалась ровно с другой стороны громадной колонны в углу фойе. На той стороне колонны она увидела край плеча своего мужа и женскую руку с ярким маникюром, выписывающую на нем кренделя.

В глазах потемнело. Когда девушка рядом с Виталием заговорила, стало ещё хуже.

– Вииит, я скучала, ты же помнишь, как всё у нас хорошо было. Хочешь, я к тебе в Москву приеду? Ты же помнишь, как мы…

Дальше громким шёпотом Васильева говорила о том, о чем Алёна даже думать стеснялась.

Господи, как стыдно. И слушать это. И то, что сама она безо всякого опыта. Какая ж дура! А её мужу, кто ж знает, может быть вот этого всего не хватает.

Алёна впечаталась спиной в гранит колонны. Сползла вниз. Прижала ко рту полотенце, будь оно неладно.

Сердце колотилось в горле и в ушах. Только бы не увидели её!

А что делать, если Виталий сейчас согласится?

Виталий посмотрел на Машу, и ему вдруг стало её жалко.

Такая красивая девушка, а мозгов Господь не дал. И гордости тоже.

А ещё стало стыдно.

Что вот это всё, чем Маша пыталась его сейчас привлечь, у них было. Но без любви.

Он мягко взял Машу за запястье и снял её руку со своего плеча.

– Маш, ты зря сейчас мне всё это говоришь. Я виноват перед тобой. Ты прости меня, пожалуйста. Но мы с тобой можем быть только бывшими партнёрами. Других вариантов нет. – Виталий говорил искренне.

И тут Васильева увидела на сильной мужской руке яркий жёлтый ободок обручального кольца.

– Ты её любишь? – всхлипнула Маша.

– Очень, – просто ответил ей Вит, – А тебя Ванька любит. Его в Силиконовую долину зовут, а он не едет из-за тебя. Дурак. Хотя его it – фирма сейчас уже нарасхват, – дал он бывшей партнерше информацию для размышления.

– Ты прости, меня жена ждёт, оторвался от колонны.

Маша ещё раз громко шмыгнула носом. Кивнула. И медленно побрела в сторону зала, видимо размышляя над услышанным.

Виталий обогнул колонну и обнаружил за ней сидящую на корточках Алёну. Всю в слезах.

Сел рядом прямо на пол, жену взял на колени, прижал крепко.

– Верь мне, родная. Пожалуйста. Ты мой свет и воздух, – гладил по волосам, успокаивая.

К параду Алёна была уже совершенно вменяема.

Ведущий уже представил предыдущую пару. Пока те делали поклон, перепроверил список участников. Ошибка что ли?

Посмотрел на ребят. Встретился с ними взглядами. Вопросительно поднял брови.

Те дружно кивнули демонстрируя правые ладони тыльной стороной.

– Пара номер сорок семь. Кирсанов Виталий и Кирсанова Алёна. Город Москва, танцевальный клуб "Реверанс", педагоги Леонид Парфёнов, Жанна и Владимир Орловы, – представили ребят.

Гул прошёл по залу.

Что ж, местной танцевальной публике будет что обсудить. И новую пару, и кольцо на пальце "танцевального короля Петербурга", как однажды назвал Кирсанова один репортёр. И его партнерш: бывшую и нынешнюю. Таких поразительно разных.

Выиграть им и правда не дали. Но и Новикову-Васильевой они не уступили. Хотя Ваня с Машей боролись.

Первой стала пара из Хельсинки. Действительно сильные соперники. Хотя потом ходили слухи, что это было подпольное компромиссное решение, чтобы не отдать золото в Москву.

Кирсановы на втором месте, Новиков-Васильева – только третьи.

На награждении Маша даже не улыбалась.

Виталий с Алёной поговорили с судьями и питерскими педагогами Виталия. И поспешили к выходу.

Там их ждал болевший весь турнир за внуков Виталий Стефанович.

14.1 Варшава

14.1 Варшава (спустя 2 года)

В Варшаву прилетели за сутки до конкурса. Доехали до отеля, пошли гулять.

В маленьком ресторанчике съели суп журек, поданный в хлебе. Заказали кофе и какой-то очень сладкий десерт.

– Мне тут надо по одному делу, – начала было Алёна.

– Я с тобой. А потом я сам тоже съезжу, у меня тоже есть поручение от деда. А ты отдохнешь.

– Нееет уж, я с тобой, – счастливо засмеялась Алёна.

Видимо жизнь запутаннее и причудливее человеческой фантазии. В ней часто встречается такое, что любой автор сценария сочтёт перебором.

Они взяли такси.

– Musimy dostać się na stary cmentarz wschodni (Нам надо попасть на Старое восточное кладбище), – попросила Алёна водителя.

– Ты говоришь по-польски? – только и оставалось спросить Виталию.

– Нет, я просто наизусть выучила на всякий случай. Мама вот немного говорит. Это её бабушка и дедушка тут похоронены. Только искать придётся. Я не знаю, где конкретно.

– Найдём, не переживай, – уверил жену Вит, – Понимаешь, солнце, в чем штука, мои Валевские тоже там.

– Так не бывает, – прошептала Алёна.

Они добрались до ворот кладбища, больше похожего на парк. На старых могилах стояли красные светильники-лампадки.

Валевских Стефана и Ядвигу нашли сразу. У Виталия были от деда точные ориентиры.

Постояли, вглядываясь в портреты на памятнике. Поставили и зажгли купленные у входа лампадки.

Теперь было ясно, что одуванчики унаследовали свои кудри от прабабушка Яди. Форма губ и подбородка у Виталия – от прадела.

– Давай в конторе спросим про твоих, – предложил он.

– А нас поймут? – Алёна засомневалась.

– Поймут, я надеюсь, – Виталий обнял жену за плечи, – пойдём, это на центральной аллее.

Конторский служащий вопросительно посмотрел на ребят.

– Pomóż nam proszę. Tu są pochowani dziadkowie mojej żony. Czy możemy znaleźć dokładnie gdzie? (Помогите нам пожалуйста. У моей жены тут похоронены бабушка и дедушка. Можем мы найти, где именно?) – уверенно спросил Виталий.

Тут пришёл черёд Алёны удивляться.

– Я тебе потом подробно расскажу, – на ухо жене сказал Вит.

– Czy znasz imiona i nazwiska? (Имена и фамилии знаете?) – служащий видел, что ребята русские, но уверенный польский Вита сбивал с толку.

Он был наблюдательным и любил разгадывать людей. Эти двое зашли в ворота с четырьмя лампадками, теперь в руках было только две. Значит кого-то из своих они тут уже нашли.

Было интересно, кого. Все, кто был тут похоронен были его хорошими знакомыми. Каждую могилу он знал.

– Левандовские. – Алёна поняла вопрос, назвала одну из самых распространенных польских фамилий.

– Катарина и Лехослав Левандовские, – уточнила поспешно.

– Аллея три, участок два, справа, – уже по-русски ответил служащий.

– Dziękuję Ci bardzo! – хором выдали Кирсановы.

Они сами оплатили уход за могилами. Плата символическая. Но служащий оценил, что ему и предлагать не пришлось.

– Czy panowie pochodzą z Rosji? Czy mogę zapytać, kto jeszcze jest tutaj pochowany? (Господа приехали из России? Могу я спросить, кто ещё у вас тут похоронен?), – не удержался служащий.

– Tak, jesteśmy z Rosji. Walewski Jadviga i Stefan.(Да, мы из России. Валевские Ядвига и Стефан) – ответил Виталий.

– Opiekuję się ich grobami. Nie martw się. (Я буду ухаживать за могилами. Не беспокойтесь)

Левандовских нашли быстро. И удивились, что от их могилы было видно памятник Валевским.

– Так не бывает, – снова произнесла Алёна.

Ещё две лампадки зажглись.

Ребята покидали старое варшавское кладбище.

Им не было грустно.

Пока шли к выходу Вит рассказал, что польский знает дедушка Виталий. И они с детства все тоже говорят. Понемногу, конечно. И его мама, и сестры.

У ворот Алёна вдруг остановилась. Её потряхивало. Она сунула руки в карманы.

– Замёрзла? – забеспокоился Вит. Взял её руки, потянул из карманов, спрятал ладони жены в своих.

– Что это? – под пальцами было что-то пушистое. Развернул.

– Я бы не дотерпела до отеля, – заговорила Алёна, – мне кажется правильным отдать тебе сейчас. Здесь.

В широкой мужской ладони лежали крохотные жёлтые пинетки.

Пауза затягивалась. Алёна нервничала.

– А почему жёлтые? – ничего умнее не придумал Вит.

– Потому, что я не знаю, сын у тебя будет или дочь, папочка! – рассмеялась Алёна.

Эти пинетки она купила только вчера, пока ехала из института. Хотела обрадовать мужа после турнира. Но теперь радовалась, что сказала сейчас.

Как будто предки благословили.

14.2 Москва

14.2 Москва

Алёна поняла, что против врачей, пытающихся ей что-то внушить, есть волшебная мантра: "мой муж – врач".

То, что муж хирург-травматолог, говорить было не обязательно.

Особо продвинутые тут же складывали два и два. И интересовались, не родственница ли она Сергею Леонидовичу и Леониду Семеновичу.

Так удалось усмирить кардиолога, терапевта и гинеколога в консультации.

Первый месяц после рождения дочери Виталию казалось, что машины специально проезжают мимо коляски громко, а соседи нарочно хлопают дверью подъезда. И собаки, разумеется, совершенно неуместно лают.

Привычный к ночным бдениям Виталий давал жене спать по ночам. Приспособился привязывать дочь к голому животу широким шарфом и работать так за компьютером, который они купили сразу после свадьбы.

Подготовка к защите вступала в решающую стадию.

Зато днем Алёнка справлялась. Наличие двух бабушек и двух ненормальных тетушек тоже шло в зачёт.

Несколько раз отпустить её в магазин прибегала прабабушка Зоя.

У Ларисы Витальевны рядом с Анютой напрочь атрофировались навыки блестящего врача-педиатра, она превращалась в "бабушку обыкновенную".

Прогрессивный доктор, пропагандирующий грудничковое плавание и прочие либеральности, она норовила закрыть в их доме все форточки, "чтоб не надуло".

Поэтому Алёна решительно нашла другого молодого врача.

С Аней справлялась "всей стаей", как точно однажды заметил Федотов.

Диссертацию Виталий писал рывками. То раздел давался за неделю, то одна таблица не сводилась и данные не сходились месяц. Результаты исследований были замечательными. Вклад самого Виталия в эту тему – весомым.

В день перед защитой Алёна ушла на кухню ночью, стоило Анюте только закряхтеть. Чтоб дать мужу выспаться.

Днём уехала к маме.

Уже после обеда позвонил радостный, и как ей показалось, нетрезвый уже Федотов. Кричал что-то про белые и чёрные шары. Как потом поняла Алёна, при голосовании членов комиссии голоса за – "белые шары", а против – "чёрные". Два чёрных означало, что эта тема ещё долго будет вызывать споры профессионалов.

Ну а Алёне и не надо было никакого повода, чтобы гордиться мужем.

14.3 Варшава

14.3 Варшава

Летняя Варшава встречала их цветущими липами.

Вот уж не думали они, что приедут сюда жить. Москвичка Алёна и ленинградец Виталий Кирсановы.

И ещё одна юная москвичка. Годовалая Анна Витальевна.

Так уж вышло, что первую представительницу следующего поколения в большой семье Лавровых-Кирсановых-Валевских называли по имени и отчеству.

– Хорошо, что не "тётя Аня", – пошутил как-то Федотов.

– Причём тут тётя Аня? – не понял его Вит.

– А это как дядя Фёдор из "Простоквашино", только девочка! – очень серьёзно пояснил Серёга.

Он вообще был крайне серьёзен последнее время. Наташина беременность была тяжёлой. Близнецов носить не просто.

Когда Сергей и Наташа собрались жениться, Федотов сказал, что в своей семье он никакого бардака с фамилиями не допустит. Поэтому Наташа сразу стала просто Федотовой.

Предложение возглавить направление по лечению артрозов новым методом в одной из варшавских клиник было из серии фантастики.

Вот уж, не имей сто рублей, а имей Серёгу, который на конференции, общаясь с польским врачами, обмолвился, что его друг и коллега говорит по-польски. Только он сейчас на дежурстве.

Друг и коллега оказался кандидатом медицинских наук Кирсановым Виталием Сергеевичем.

Польский профессор специально нагрянул в клинику.

Хомутов и Ларионов, радуясь, что их детище потихоньку распространяется по миру, показывали, рассказывали и давали потрогать.

Кирсанов переводил, сколько хватало словарного запаса, часто переходя то на русский, то на английский.

Потом Владислав Ежечек долго беседовал с Виталием один на один, испросив разрешения у Хомутова.

Профессор расспрашивал об учёбе, о работе в клинике, о том, что привело доктора Кирсанова в медицину.

Виталий после защиты диссертации окончательно перестал прятать свое происхождение.

Узнав, что доктор Виталий сын профессора и доктора и внук двух выдающихся врачей, умилился.

Услышав польскую фамилию, переспросил, кем ему приходится Стефан Валевский.

Доктор Ежечек вглядывался в глаза, пытаясь понять, что за человек этот Кирсанов. Начальство давало отличные рекомендации.

Но последней точкой стал момент, когда Виталий снял с цепочки на шее и надел на палец обручальное кольцо.

"Значит он ещё и счастливый", – решил всё для себя профессор.

– Варшава – не Чита, – глубокомысленно заметил дед Валевский, качая на коленке правнучку.

– Ночь в поезде! – хором рассмеялась Виталий с Алёной.

Для Алены вопрос "ехать или не ехать" даже не стоял. После того давнего случая с пожаром она осознала, что поедет с мужем куда угодно. А если надо, то и пешком пойдёт.

Звёзды сошлись. Они приехали в Варшаву по контракту на пять лет.

Пятнадцатилетний внук профессора Ежечки уже восемь лет занимался бальными танцами.

Дед не понимал, почему мальчишка выбрал такое занятие. А не футбол, к примеру. Но на турниры к внуку ездил регулярно.

Вот и сейчас они с супругой чинно сидели за столиком в первом ряду.

Перед финальным награждением ведущий объявил о показательных выступлениях.

– Владик, смотри, – кивнула профессору супруга, – там твой русский доктор.

– Где? – не понял тот.

И уже через несколько секунд узнал в выходящих на паркет высоком блондине во фраке и очаровательной танцовщице в изумрудном доктора Кирсанова и его жену Алёну.

Под широким поясом фрачных брюк сбоку булавкой была приколота пара крохотных жёлтых пинеток.

Звучал медленный вальс.