Текст книги "Танцующие (СИ)"

Автор книги: Анна Аникина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

2.2 Санкт-Петербург

2.2 Санкт-Петербург

Тренировку опять закончили поздно. В фойе уже погасили свет.

Кирсанов и Васильева вышли на крыльцо Дворца культуры.

Сегодня у них не получалось ровным счётом ничего. Натанцованные вариации выходили тяжёлыми, как мешки с картошкой.

Маша истерила, не стесняясь педагогов и других танцоров. Выискивала в партнере причины ошибок. Налетела с обвинениями на другую пару, случайно оказавшуюся у них на пути.

Вит скрипел зубами и молчал. С каждым разом мрачнея всё больше.

На улице Маша привычным жестом попыталась взять партнёра под руку.

Виталий остановился. Опустил свою руку.

– Я к родителям сегодня. Могу тебя подвезти, – показал на припаркованную дедовскую Волгу.

Маша пробежала наманикюренными пальчиками по бортам его распахнутой дублёнки.

– Ну Вииит, что такое? Ты устал? Мама говорит, что тебе надо бросать эту больницу для нищих. Сейчас финны будут частный медицинский центр строить. Совместное предприятие. Там и зарплаты будут другие, и режим работы, будет больше времени побыть вместе, – завела разговор девушка.

– Маш, я устал, я поеду, ладно, – Виталий сделал шаг назад.

– Это из-за неё? – в голосе Маши стали проскакивать визгливые ноты.

– Из-за кого? – искренне не понял Вит.

– Из-за этой конопатой московской воблы?

Ты знаешь, сколько ей лет? Семнадцать! Я в протоколе видела, – Маша говорила всё громче.

– Шестнадцать, – мрачно поправил Виталий, – ты же знаешь, я не по малолеткам, – попытался он отшутиться.

– Кого ты обманываешь, Кирсанов? Ты б себя со стороны видел, когда ногу её держал! – Машу снова несло, – у тебя ж на лице всё написано было!

– Так…, – выдохнул Виталий, – или ты на счёт три садишься в машину, и я тебя довезу, или добираешься сама. С меня на сегодня хватит. Раз, – Кирсанов подошёл к водительской двери и открыл её ключом, – два, – Маша запыхтела, как паровоз, но села на пассажирское сидение.

Молча они доехали два квартала до её дома.

– Может быть ты все-таки останешься? – Васильева ещё надеялась, что Вит это не серьезно. Если он перестанет с ней ночевать, то так и черт знает до чего можно докатиться…

– Нет, Маш, я домой. Спокойной ночи, – Кирсанов довёл партнершу до парадной, не поцеловал, как обычно. Вернулся в машину и дал по газам.

3.1 Москва

3.1 Москва

В квартире Лавровых зазвонил телефон. Алёнка схватила трубку, чтобы звук не разбудил маму, та отдыхала у себя в комнате.

– Лёлик, привет! Как там контрольная? – раздался в трубке Женькин чересчур бодрый голос.

– Справилась вроде, хорошо что ты мне основное логарифмическое тождество вчера объяснил. Задание про это попалось, – Алёна не стала сходу спрашивать, что случилось, рассудив, что если дело серьёзное, Женька сам расскажет.

– Лёлик, у меня к тебе разговор есть. На несколько пунктов. Только давай не по телефону, – таким же звенящим от напряжения бодрым голосом продолжил Женя, – ты на хореографию едешь сегодня?

– Конечно. Ты ж знаешь, если б не станок, фиг бы я так гнулась. Людмила Вадимовна и так с нами нелегально занимается. Если в моей старой студии узнают, что мы ходим к ней на класс, сам понимаешь…., – терпение Алёны заканчивалось, – всё, я собираю форму, увидимся перед залом за 30 минут до урока. Успеешь?

– Успею. Но я сегодня на класс не пойду. Извинись за меня, пожалуйста, – бодрость в голосе Жени таяла, как снеговик на солнце.

Алёна положила трубку. В животе было тяжело и холодно. Это не могло означать ничего хорошего.

Уже три года Алёна ходила на классическую хореографию нелегально. В её первой детской танцевальной студии работала чудесный хореограф. Она вырастила Алёнку с 7 лет. И когда после конфликта с педагогами Алёна ушла в другой коллектив, схлопотав вдогонку дисквалификацию на год за самовольный переход, Людмила Вадимовна продолжила с ней заниматься.

Алёна бежала к автобусной остановке, стараясь на думать о плохом. Рана на стопе ещё болела. Здоровенный синяк был уже желто-зеленым.

Хотелось поскорее проскочить улицу. С неба то ли лилось, то ли спалось нечто холодное, крупное, ледяное, превращая тротуары в каток.

В здание Дома пионеров Женька ввалился с улицы насквозь мокрый. Можно было подумать, что за ним гнались. Лихорадочный огонь в глазах, странное выражение лица. Он достал из кармана куртки красное яблоко. Протянул Алёне.

– На, твоё любимое! – плюхнулся на низкую скамейку рядом с партнершей.

– Жень, ты чего? – как-то жалобно получилось у девушки.

– Лёлик, ты знаешь, что ближе тебя у меня друга нет? – начал Женя. Он взял тонкие Аленкины ладошки в свои неожиданно горячие.

– Алёнк, я не знаю, как тебе все это рассказать. Понимаешь…

Алёна не дышала. Хорошими новости точно не были.

– Понимаешь, Марина беременна. Я папой буду. Где-то в начале ноября. Воооот….

На лице Жени сформировалось подобие улыбки.

– Это же хорошо, Жень. Хорошо же? Вы же так любите друг друга. И Марина такая чудесная. И малыш у вас будет замечательный, – затараторила на выдохе Алёна.

Странно, новость то неплохая, значит это ещё не всё. Лаврова припомнила, что партнёр про несколько пунктов упоминал.

– Это хорошо, Лёлик, очень хорошо. И мы рады. То есть, мама моя конечно не очень. Ты понимаешь.

Про отношение Жениной пожилой уже мамы к Марине Алёна была наслышана.

– Это ещё не все новости, – Женя шумно выдохнул, чтобы вдохнуть глубоко, и продолжил, – меня в шоу взяли. Помнишь, мы на показательных в ЦСКА их видели? Там звук, свет, постановки такие, что закачаешься. И платят пятьсот долларов. Прямо в валюте. Нам сейчас с Мариной квартиру надо снять. Мы женимся через месяц. И на малыша…

– Тебя? Взяли? Супер! А я? – Алёна вспомнила, как увидев ту шоу-программу, они с Женей помечтали когда-нибудь попробовать попасть туда работать. Значит Женя попробовал. Один.

– Они берут только совершеннолетних, понимаешь. Тебе же в мае только семнадцать будет. Я спрашивал про тебя. Там поохали, что было бы классно сразу пару такого уровня. Но тебе школу закачивать, в институт поступать. А там гастроли с 15 апреля на три недели, а потом в июне, потом в сентябре, – на одном выдохе проговорил Женя, словно опасаясь упустить какой-то важный аргумент.

До Алёны медленно, очень медленно стал доходить смысл сказанного. Ладони стали липкими, она медленно вынула их из Жениных рук.

Мозг со скрипом переводил все с русского на человеческий.

Женя с Мариной женятся, у них будет малыш. Оба студенты, обоим по двадцать лет. Помощи никакой, Марина из Воронежа. Квартиру придётся снимать. Значит нужны деньги. Уроками танцев столько не заработать. И даже если Женька будет ночами разгружать вагоны, а Марина переводить сутками, столько, сколько платят в шоу, они всё равно не получат.

Даты гастролей переваривались чуть дольше. Первые с 15 апреля на три недели. Значит до них два месяца ровно.

И ни на какой Чемпионат России они не попадают. Тренировки тоже отменяются, Женьку два месяца будут вводить в состав. И на следующий сезон он тоже с ней не выступает.

Искать партнёра в конце сезона, когда на носу выпускные, а потом и вступительные экзамены – глупо.

На первом курсе института, если она поступит, делать с кем-то новую программу дорого. Очень дорого. Да и с кем?

Всё эти мысли ядовитым туманом окутали девушку. Самое главное было не заплакать.

И тут Шибанов добил.

– Алён, если ты скажешь, я не пойду в шоу. Придумаем что-нибудь.

И посмотрел на неё таким затравленным и виноватым взглядом, что больше всего ей захотелось залепить ему пощёчину. За попытку переложить на неё ответственность за решение.

Он бы не дернулся, стерпел бы. Женька сейчас стерпел бы от неё всё, что угодно. Только не эту мягкую улыбку. Это было мучительно.

Он предал её! Ради хороших и правильных целей. Но он заплатил ею за них. Заплатил своим другом. Этой хрупкой девочкой.

Женя запустил пальцы себе в волосы, сжал сильно, до боли.

Алёна улыбалась.

– Жек, что ты? Всё хорошо. Всё правильно. Ребёнок – это счастье. Огромное. Вы справитесь. Ты будешь отличным папой. На свадьбу позовете? – Аленин голос звучал тихо.

Ей самой казалось, что это кто-то другой говорит за неё, – И ты прав, мне поступать. Куда мне гастроли? И мама нездорова, я её одну не оставила бы. Папа только в июне академию закончит. А деньги действительно хорошие. Очень хорошие, Жень. И на свадьбу, и на квартиру хватит. Ты молодец, Жека, правда. Я тобой горжусь очень! – Алёна щелкнула партнёра по носу, – Я побежала, Людмила Вадимовна опоздавших не пускает в зал.

3.2 Москва

3.2 Москва

Женька остался сидеть внизу на скамеечке. Вертел в ладонях яблоко, которое Алёна так и не взяла.

Перед глазами была её странная улыбка. Святая она, что ли? Или просто до конца не поняла, что он лишил её шанса продолжить танцевальную карьеру.

Алёна одним махом взлетела по лестнице на второй этаж. Зашла в пустую женскую раздевалку и стекла спиной вниз по холодной стенке. Слез не было. Холод от бетона был единственным ощущением.

– Лаврова, чего сидим, попу отмораживаем? Почему не переодета? Где Шибанов? – дверь в раздевалку открыла Людмила Вадимовна Абрамова.

Алёна подняла на неё лицо.

Опытный педагог перепугалась. Но виду не подала.

– Алёна, давай переодевайся. Возьмёшь лейку, надо пол полить, – начала она осторожно.

И тут Лаврову прорвало. Дыхание сбилось, слезы брызнули.

Людмила Вадимовна присела рядом, обняла девушку. Гладила по спине.

– Что такое, моя девочка? Если этот чудачелло тебя обидел, он у меня сегодня попляшет! – попробовала пошутить.

Алёна вздрагивала от рыданий у неё на руках.

– Он в шоу… Ребёнок у них… Чемпионат мимо… Всё… Для меня всё кончилось…, – пыталась она донести до педагога свою беду.

Абрамова сообразила быстро. Подхватила Аленку, подняла на ноги.

– Сопли подобрала, форму надела, лейку не забудь, – строгий сухой тон дался с трудом, – в зале чтоб была через 3 минуты. И урок отработала так, чтобы эти курицы за твоей спиной слюной захлебнулись. Поняла? Марш!

По балетной традиции самых сильных танцоров на уроках классической хореографии ставили в первую линию.

Алёна из всех учениц Абрамовой была самой лучшей. Не самой одаренной. Нет. Самой упорной, самой терпеливой, самой целеустремленной.

В 7 лет ей и простая выворотность стоп с трудом давалась. В 10 лет во время растяжки потянула связки так, что ходить не могла. На шпагат не могла сесть до 12 лет. Но справилась.

Прыжковые упражнения делала, не позволяя себе сдаться. Ногу в гранд-батман кидала выше всех. И даже когда занятия хореографией перестали быть для неё обязательными, всё равно приезжала на класс. И партнёра приучила.

И вот теперь у неё беда. Сейчас хореограф могла помочь только одним – заставить Алёну не думать ни о чём. Вложить её боль в движение.

Через три минуты Лаврова появилась на пороге зала. Привычным движением полила пол из лейки. Заняла свое законное место у станка.

3.3 Москва

3.3 Москва

Есть ли жизнь после жизни?

Можно ли выключить человека кнопкой?

У Алёны неожиданно образовалось колоссальное количество свободного времени. И чёрная дыра в душе.

Вот говорят, чем больше у человека дел, тем больше он успевает. Алёна действительно успевала многое.

Она училась в школе с углубленным изучением математики. Параллельно в вечерней школе МГУ. Вела занятия танцевального кружка в доме офицеров подмосковной военной части. И до этого дня много тренировалась и выступала.

Каникулы? Нет, их у Алёны не было. Всё время уходило на семинары и индивидуальные занятия с ведущими педагогами.

И вдруг всё замерло. Алёна вернулась из школы. Завалилась прямо в школьной юбке поперёк родительской кровати. По телевизору показывали мультики.

– Надо же… Мультики…, – удивлённо сказала она.

Алёнкина мама смахнула слезу. Господи, за что это её девочке? Выросла, не имея возможности и времени смотреть телевизор. Читала учебники и художественную литературу в метро по дороге на тренировки. Зарабатывала деньги в детских группах. И никогда не требовала от родителей ничего.

Видит бог, Людмила Васильевна старалась. Сама шила дочери костюмы. Исхитрялась делать изысканные необычные платья из обычных вещей. Шикарное алое платье было сшито из её собственного – красного в белый горох. Его пустили на основу, расшив блёстками. И из парашютного шёлка, добытого по случаю на армейских складах.

В край подола была вшита толстая рыболовная леска, купленная в спортивном магазине.

Тонкие телесные бретели – шляпная резинка, которую Лаврова-старшая, воровато озираясь, собрала с новогодних маскарадных масок после детской ёлки у себя на работе.

Когда позволяло здоровье, ездила с ней на турниры.

Вместе они переживали год дисквалификации, налаживание отношений в новом коллективе, смену партнёра, школьные проблемы.

Они с мужем выделяли из скромного бюджета деньги на ежемесячные взносы в танцевальный клуб, на индивидуальные уроки. Бальные танцы – дорогой вид спорта.

Как поддержать её?

Какие слова говорить?

Алёна с головой ушла в подготовку к вступительным экзаменам. Было решено поступать в педагогический. На математический факультет.

В МГУ нужна была физика, а Алёна свои шансы на успех оценивала скептически.

За выпускные она волновалась меньше. Геометрию и информатику устно Алёна сдала на отлично ещё до нового года.

Осталась устная физика и обязательные письменные сочинение и математика.

Женя звонил ей домой несколько раз. Алёна попросила маму сказать, что её нет.

К середине марта душу приморозило настолько, что Лаврову хватило на посещение свадьбы Жени и Марины. Шёлковый брючный костюм бледно-зеленого цвета одолжила Марина. Ей брюки были уже тесноваты. Бархатные чёрные французские туфли-лодочки на умопомрачительном каблуке взяла из маминых запасов.

Женя с Мариной были такими неприлично счастливыми, что не порадоваться за них было невозможно!

Женины однокурсники сворачивали шеи, глядя на рыжую тоненькую девушку, грациозно двигавшуюся на каблуках. Кто-то даже пытался подкатывать с комплиментами.

Алёна выслушивала, улыбалась. Но ни одна струна внутри не дрогнула.

Сломалась она на вальсе молодожёнов. Тихонько выскользнула из кафе.

Нет, никаких больше вальсов!

Танцы она выжигала из своей жизни, вытравляла. Чтобы ни намёка, ни тени не осталось.

15 апреля Женя уехал на гастроли.

В день, когда в Лужниках проходил Чемпионат России, Алёна проснулась без будильника.

Тихое воскресное утро навалилось на грудь бетонной плитой.

Пережить. Как-то пережить этот день. Господи, дай сил не думать!

Как ни старалась Алёнка, но мозги жили своей жизнью. Вот сейчас надо было бы быть на разминке. А вот сейчас уже наверное финалы.

Спасительные апрельские сумерки застали её за пятым протиранием лакированной мебели в квартире.

Она как робот приняла душ, переоделась ко сну и выключилась ещё до девяти часов, словно рубильник опустили.

Людмила Васильевна только тихонько прикрыла дверь в комнату дочери.

Трубку зазвонившего ближе к ночи телефона подняла мгновенно. Звонил муж из Твери.

– Она плакала? – сходу спросил жену Константин Александрович.

– Нет, Кость, квартиру вымыла. Трижды. Ни слезинки сегодня, – отозвалась Аленкина мама.

– Мила, ты смотри за ней, кабы беды не было… Я приеду на следующей неделе. Потом только на госы в академию вернусь. Потерпи, родная, немного. Это ж надо было так…, – Лавров выдохнул.

3.4 Москва

3.4 Москва

Кирсанов ехал в Москву на чемпионат России. В поезде долго не спалось. Подготовка отняла очень много сил. Прежде всего моральных.

После того, как он впервые не остался на ночь у Маши, она как-то присмирела. На тренировках смотрела ему в рот, не истерила. Хотя было видно, что это даётся Васильевой с большим трудом.

Виталий решил дотянуть до чемпионата. Всё – таки слишком много было вложено в это.

Он тренировался в полную силу, танцевал прогоны, безропотно мерил новый фрак. И вот уже завтра они будут соревноваться с ведущими парами страны.

В зал "Дружба" приехали сильно заранее.

Мария привезла все свои платья. Собиралась менять их каждый тур. Её платья шились на заказ, ткани привозились из Финляндии. Стразы и боа, всё было шикарным.

Маша объясняла себе изменения в поведении партнёра волнением перед турниром. Ответственность то будь здоров! Честь города на Неве на кону.

Ещё несколько раз она пыталась зазвать Виталия ночевать, но тот только вежливо провожал её до дома, садился в свою Волгу и уезжал.

Она кинулась за помощью к матери. Та посоветовала набраться терпения, если Маша действительно имеет на Кирсанова серьёзные планы.

Сейчас они стояли перед информационным стендом. Список участников Кирсанов перечитывал четвёртый раз. Сначала сверху вниз, потом наоборот.

– Кого ищешь, Виталик? – подошёл со спины вице-чемпион прошлого года Володя Орлов.

– Володь, а где Шибанов с Лавровой? Они ж были списках после отбора, – Виталий убедился, что в списке участников их нет.

– Так ушёл Шибанов в шоу. Женился вот. Пошёл деньгу зарабатывать, – пожал плечами Орлов.

– А Лаврова? – Виталий увидел, как изменилось выражение Машиного лица, стоило ей краем уха услышать Алёнину фамилию.

– Так Лаврова маленькая ещё, ей успеется. Хотя я слышал, что она решила закончить. А жаль. Я бы сам с ней в пару встал, не будь я женат на Жанке. Нет, серьёзно. Эта малышка нам всем здесь кузькину мать показала бы через пару лет, – серьёзно ответил Орлов.

– Ох, ничего себе! Как же это они так…, – покачала головой подошедшая ближе Жанна Орлова, – может Алёна ещё вернётся. Хотя сейчас время такое. На новую программу целое состояние нужно, – Жанна обняла мужа со спины. Прижалась крепко. Володя накрыл не ладони своими.

Романтическую историю Орловых знали все. Вовка вынес Жанну из пожара на руках, спас потом её старенькую бабушку и двух младших сестёр. Дача Жанкиных родителей сгорела дотла.

Им уже по двадцать семь. На следующий год, независимо от результатов чемпионата, они уйдут в профессионалы.

Танцуют вместе с четырнадцати лет. А женаты с двадцати. Обожание, с которым Орлов смотрел на жену, нельзя было подделать.

Виталий поймал себя на белой зависти. Маша тоже позавидовала. Её Кирсанову уже двадцать четыре, а перспектива затащить его под венец становилась всё призрачнее.

Конечно ей хотелось, чтобы Вит смотрел на неё вот так, как Володя сейчас на Жанну. Хотя на Орловой было прошлогоднее платье и явно реставрированные туфли.

Можно ли победить в турнире на одном техническом мастерстве? Нет. Нельзя. Виталий теперь знал это точно.

Чемпионство Владимира и Жанны Орловых было безоговорочным. Имея безупречную технику, отличную хореографию, хорошую, несмотря на возраст, выносливость, Орловы показывали то, что просто неоткуда было взять соперникам. Любовь. Друг к другу, к танцу, к музыке. Им как будто было всё равно, сколько ещё пар на площадке. Володя вёл партнершу ведомым только ему курсом, демонстрируя не себя, но её – свою любимую женщину.

Внутри Виталия весь турнир почти не было эмоций. Он отмечал про себя, как натягивает на себя улыбку его партнерша перед выходом на паркет. "Как перчатку", – почему-то подумалось Виту.

В итоге Кирсанов-Васильева на высочайшем мастерстве – только бронзовые призёры.

Их с Орловыми "разбавили" парой из Хабаровска, чтобы не обидеть регионы.

Маша сияла, позируя фотографам. Жанна плакала у Володи на плече. Хабаровские ребята поделились планами на открытие своей школы. Статус вице-чемпионов должен привлечь спонсоров.

Виталию же предстояло ставить точку.

Он не бросил танцы, даже когда жил в казарме на первом курсе академии. Сейчас было странно обдумывать такой вариант.

Маше следовало знать, что больше они вместе не выступают. Тогда ещё в этом сезоне она сможет найти партнёра и летом на сборы поехать уже в новом составе.

В груди жгло.

Неожиданно Орлов озвучил то, о чем Виталий даже думать не смел.

– Вит, ты бы нашёл Алёну Лаврову. Машка – хищница. Ей бы не в танцы. На Лазурный берег или в Милан. Она тебя в болото затянет. А вот с Алёной ты бы станцевал. И выиграл бы. Не смотри, что юная. Себя слушай, – хлопнул своего давнего друга-соперника по плечу Володя.

Виталий промолчал. Только пожал руку Орлову и пошёл собирать костюмы.

– Что, Вов, влип Кирсанов, как думаешь? – тихо спросила Жанна.

– Он сам ещё не понял, мне кажется. Но взрослый мальчик. Разберётся. Алёнке ж семнадцать только, ей поступать в этом году, если я правильно помню. Если сейчас к ней поедет, может на статью за совращение малолетних нарваться, – хохотнул Орлов.

– Шестнадцать, – поправила Жанна, – у неё в мае день рождения, восьмого, кажется. Помнишь, мы тогда на турнире "Наполеон" ели?

– "Наполеон" помню, – Володя чмокнул жену в кончик носа, – поехали домой, дети ждут и жрать охота.