Текст книги "Танцующие (СИ)"

Автор книги: Анна Аникина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

9.3 Москва

9.3 Москва

Вместо девичей компании день рождения Валевских праздновали дружной смешанной.

Ольхович, которая теперь Зимина, позвонила перед выездом уточнить адрес. Тата зазвала к ним и её мужа Кирилла. Осторожно поинтересовалась, далеко ли Игорь.

Зимины завались втроём, притащив ящик крымских персиков и три бутылки домашнего вина.

Динарка приехала со своим кавалером, оказавшимся профессиональным музыкантом. Под мышкой Денис держал огромную узбекскую дыню.

Готовили стол тоже все вместе. Виталий взял на себя нарезку лука. Алёна, смеясь, оценила его подвиг. Ей было так легко среди этих людей, ставших родными.

Ели фрукты, пили шампанское и вино, умяли Алёнину стряпню.

Пирог улетел весь до крошки. Пели под гитару. Девочки втроём. Потом неожиданно Денис с Динарой.

Рука Федотова медленно ползла по спинке стула с внешней стороны.

Наташа чувствовала её движение сквозь дерево. Вытянулась в струну. И когда наконец Сергей коснулся кончиками пальцев её плеча, девушка повернулась, порывисто обняла Сергея и уткнулась носом ему в грудь.

Таким счастливым и растерянным Виталий друга никогда не видел.

Уже поздно вечером уехали Зимины, подхватив с собой Динару с Денисом.

Федотов окопался на кухне Валевских. Наташа не отлипала от него.

Игорь с разрешения Виталия утащил Таню гулять по Москве. Обещал вернуть до закрытия метро. Федотов хрюкнул. Виталий посмотрел на него серьёзно.

Алёна тоже засобиралась. Виталий бросился провожать. Расставаться не хотелось.

Подъехали к дому. Алёна прижимала к себе белые розы.

– Я тебя до квартиры доведу, сдам с рук на руки, – неожиданно смело заявил Кирсанов, сам себе удивляясь.

Они подошли к двери. Из квартиры доносилось нестройное пение.

Алёна открыла дверь своим ключом.

На кухне стоял дым коромыслом. Оттуда выглянул Александр Фёдорович Ларионов. Вот уж кого Алёна тут не ожидала сейчас увидеть.

– О, молодёжь! – поприветствовал он ребят.

– С мамой что-то? – всхлипнула Алёна.

– Тише-тише, – сжал её плечи Вит.

– Что ты, солнце, с ней все больше, чем хорошо! – Ларионов внимательно оглядел пару, – А ну, проходите!

Ребята, не разуваясь, прошли на кухню.

"Картина маслом": на столе закуска, бутылка коньяка и шампанское. Людмила Васильевна, подпирая щеку кулаком, пела под аккомпанемент Алениного отца. Виктор Павлович Хомутов курил в форточку. Ларионов закинул в рот солёный огурец.

– Здравствуйте, доктор! – поздоровалась Аленина мама.

– Как вы себя чувствуете? – автоматически спросил Виталий.

– Лучше всех! – засмеялась Людмила Васильевна.

Ничего не понимающий Константин Александрович отложил гитару.

– Мне, пожалуйста, с этого места поподробнее.

Тут хрюкнул от хохота Хомутов, потом откровенно заржал Ларионов. Звонко рассмеялась Людмила Васильевна.

– Стоп. Парень, ты ж тогда в Твери танцевал? – вспомнил Аленин папа лицо Виталия.

– Так точно, танцевал, – по-военному ответил тот.

– И выиграл конкурс? – задал вопрос Лавров.

– Так точно. Выиграл. Только не конкурс. А Вашу дочь, – осмелел Виталий.

– Так, молодёжь, давайте, гуляйте отсюда, – вмешался Ларионов, – мы тут сами разрулим. Одевай девушку теплее и вперёд. Москва ночью красивая очень. Вон, берите бутеры и сок. Марш, марш! – деловой Ларионов вытолкал их с кухни.

– Виктор Палыч, ты б дал Кирсанову отпуск, он два года не был, – попросил Ларионов шефа, – и премию. А то от него ближайшую неделю толку мало будет.

– А премию то за что? – отсмеявшийся Хомутов закашлял.

– А что, не за что? – встрял Лавров.

– Я тебе, Кость, плохого парня в дом не пустил бы. Потом его личное дело дам посмотреть. И фамильное дерево. Там есть, на что посмотреть, – вступился Ларионов.

И они опять дружно захохотали.

Алёна поставила букет в огромную бабушкин вазу, ухватила кофту. Помедлила на пороге.

На кухне сначала был какой-то разговор, потом грянул дружный хохот.

Виталий протянул руку, как тогда на конкурсе. И снова её пальцы в его горячей ладони.

В машине то разговаривали без умолку, вспоминая турниры, общих знакомых, обсуждая Алёнину нелегкую учёбу, то вдруг замолкали, любуясь ночной Москвой.

Впервые за долгое время Алёна могла говорить про танцы. Не держать в себе мысли, не запрещать эту тему. Ведь лучше Вита её вряд ли кто-то понял бы.

На Воробьевых горах стояли под старым ясенем. Виталий обнимал Алёну со спины. Она прижималась к нему всем телом. Обоим хотелось большего, чем просто объятия.

Солнце выкатилось из-за горизонта неожиданно. Воздух вдруг стал золотым. Как будто рассыпали вокруг них волшебную пыльцу. И можно было взлететь, совсем как в сказке.

Алёна конечно уснула, едва сев в машину. Вит припарковался у своего подъезда. Внёс её в дом на руках. Аккуратно положил на свой диван. Осторожно лёг рядом. Алёна, не просыпаясь, обвила его руками. Виталий забыл, как дышать.

У него был ещё час до подъёма на работу. Вит думал, что ни за что не проспит его. Но глаза закрылись.

Ровно в шесть он проснулся от стука в дверь. Серёга в кухонном фартуке заглянул.

– Иди завтракать, – прошептал Федотов, – я оладушки сделал. Пусть девочки спят.

10.1 Москва

10.1 Москва

В конце августа девочки были приглашены на свадьбу Кати Тимченко. Звали всех парами.

Жених миниатюрной Катюши, молчаливый фундаментальный Саша, был сыном большого милицейского чина.

Свадьба намечалась в пафосном ресторане. Дорого-богато.

Алёна сначала не собиралась идти. Ведь сидеть одной там, где все парами, было бы по меньшей мере обидно.

Но они поехали туда вчетвером. Наташа с сияющим, как медный пятак, Федотовым. А Алёна с Виталием.

Татьяну должен был привезти Игорь Зимин.

Кирсанов сидел за рулём Волги, то и дело поглядывая в зеркало. На дороге сосредоточиться было сложно, потому что в зеркало смотреть хотелось больше, чем на знаки и разметку.

В зеркале он ловил отражение Алениных уже отросших рыжих кудрей, её профиль, когда они с Наткой смеялись над шутками неожиданно разговорившегося Серёги. Мелькала на загорелом плече тонкая бретелька ярко-изумрудного платья. Очередного шедевра мастерства Людмилы Васильевны. Подол та подшивала, когда Алёна уже выбегала из дома.

А иногда взгляд. Испытующий. И нежный. И доверчивый.

Прав был дед. Теперь хотелось всего для неё, не для себя.

Защитить, занежить, залюбить.

Алёна силилась сосредоточиться на том, что говорила Ната. Смеялась над шутками Сергея. А сама украдкой смотрела в зеркало, пытаясь поймать взгляд Виталия.

Ей было важно видеть его глаза. Затылок и широкие плечи она разглядывала теперь не стесняясь.

В порыве положила ладонь ему на плечо. Вит повернул голову, поцеловал ей руку. Алёна вспыхнула, поймав в зеркале серый яркий взгляд. Как тогда на параде в Твери.

Он весь вечер держал её за руку. Отпустил только на дурацкий конкурс, где жених должен был узнать свою невесту по коленкам.

Умом понимал, что это просто шутка такая. Но думать, что до Алёны будет кто-то дотрагиваться, было невыносимо. Рядом скрипел зубами Федотов. Они переглянулись. Серёга опрокинул рюмку.

Поаплодировав молодым за их первый вальс, все стали выходить танцевать.

Никто из однокурсниц, за исключением Валевских, не знал, что Алёна имеет какое-то отношение к танцам.

Сначала они с Виталием просто прижалась друг к другу. Но потом… У них получилась та самая румба. Виталий вёл свою девушку, она слушалась так, как-будто до этого они месяц репетировали. Не замечая, что толпа вокруг них расступается, образуя круг. Не видя никого, кроме друг друга.

Они сорвали овации. Ведущий выкрутился, назвав этот танец подарком молодожёнам от друзей.

Алёне стало даже неудобно. Не честно же сравнивать то, что могут они с Виталием, с искренним, но неловким танцем Кати и Саши. В конце концов это именно их праздник.

10.2 Москва

10.2 Москва

Отпуск Кирсанову всё-таки дали. Всего на неделю, но он был рад и этому.

До учебного года оставалось всего ничего.

Второй курс, судя по горе учебников, которую Виталий тащил для Алёны из факультетской библиотеки, легким быть не собирался.

Знакомство с родителями друг друга в новом теперь статусе прошло гладко.

За своих Виталий не переживал. Узнав, что любимая девушка сына и лучшая подруга дочерей – это один человек, Кирсановы-Валевские долго веселились. Алене были пересказаны семейные байки и смешные случаи из детства Виталия.

Вит подумал, как хорошо, что альбом с детскими фото остался в питерской квартире. Так позориться он пока не был готов.

Маленького Витальку – пухлого блондина– фотографировали много и в разных ракурсах.

В первом классе он весил больше всех в классе. И зубов передних естественно не было.

Это потом дед Кирсанов взялся за него основательно. Бег, турник, гантели. А потом и бальные танцы.

Хотя танцы это конечно бабушка Полина придумала.

Тогда его первый детский педагог заявил Ларисе Витальевне: "Ваш сын никогда не будет танцором!"

Она тут же перевела сына в другую студию.

К Алениным родителям он шёл конечно волнуясь. Несмотря на протекцию Хомутова с Ларионовым, налаживать отношения с Лавровыми – старшими надо было самому.

Серёга пофилософствовал о том, что важно в этом случае держать в голове.

– Вот представь, что твою дочь или сестру обнимает какой-то левый мужик, – начал он.

Воображению Кирсанова далеко ходить было не надо. В этот момент Федотов обнимал Наташу.

– Про дочь мне пока рано, но вот за сестру я точно клешни поотшибал бы, – Виталию было не до шуток. Но он старался сохранять позитивный настрой.

Людмиле Васильевне он купил букет сочных георгинов. Для Константина Александровича презент достал из своих запасов Кирсанов-старший. Дорогущий армянский коньяк в хрустале.

Алёна дергалась, поминутно смотрела в окно. Искала глазами машину. Понимала, что ничего такого. Не замуж же он её зовёт в самом деле. Просто приедет в гости и поговорит с её родителями.

Прошлый раз Виталькино начальство не дало им пообщаться.

Больше всех нервничал Алёнин отец. Его девочке всего восемнадцать. Парень старше. Хотя может это и хорошо. Что ей мог бы дать ровесник? Танцоры оба. Чемпион он опять же. Значит перестанет Алёнка плакать. Снова наденет свои туфельки, сделает прическу. Снова заулыбается, как раньше.

Но стоило Виталию появиться на пороге, как волнения улетучились.

Увидев, как Алёна смущённо вжалась в плечо парня, как Виталий нежно поцеловал её в висок, Константин Александрович расчувствовался. Протянул руку.

– Добро пожаловать, Виталий. Рад, что ты пришёл.

Выскочила из кухни Алёнина мама, обняла Виталия. Потянула всех за стол. Пришла его очередь слушать, какой девочкой была его Алёна.

Оказалось, что в этот вечер Алёнина бабушка очень рвалась смотреть на кавалера внучки. Но испытанию бабушкой Зоей Виталия решили таки не подвергать.

После того вечера родители перестали волноваться за то, где Алёна. Знали, что рядом с ней всегда Виталик.

Людмила Васильевна называла его Виталенька.

И у них даже появилась собственная шутка.

– Здравствуйте, доктор, – приветствовала Виталия Людмила Васильевна.

– Как Вы себя чувствуете? – в тон ей отвечал Виталий. И они хохотали.

10.3 Москва

10.3 Москва

Про возвращение в танцы первым заговорил Виталий.

Оба прекрасно понимали, что за год вышли из формы. Чтобы догнать, нужно специально заниматься не столько техникой, сколько обычной физической подготовкой.

Аленкины проблемы со спиной волновали обоих.

Алёна иногда морщилась, тогда Вит понимал, что ей больно. Разминал мышцы. Сидел у неё на ногах, когда она качала спину и пресс. Сам делал физиотерапию. Благо старенький аппарат из отделения ему дали под честное слово.

Сам Виталий весь этот год старался форму не терять.

Врачи-травматологи часто поднимают тяжести.

И инструменты весят немало, и больные тяжёлые попадаются. Поэтому так сейчас пригодились привычки, заложенные ещё дедом Кирсановым. Турник, бег, гири.

Виталий вспоминал теперь этого строгого мужчину добрым словом.

Хотя пухлый мальчик Виталик, болтающийся сарделькой на перекладине, вделанной в стену прямо в коридоре квартиры, когда дед считал ровным голосом: "Ррраз, дваааа….", ненавидел его и этот турник.

А ещё в ту счастливую отпускную неделю они нанесли важные визиты.

Первым делом поехали на машине в Долгопрудный.

Нашли там рядом с Физтехом пятиэтажку, в которой снимали квартиру Шибановы.

Марина обнаружилась во дворе с коляской. Женька высунулся с балкона на крики жены.

– Женя! Жека! Иди к нам! У нас радость! – вопила под балконом Марина.

Из окна первого этажа высунулся какой-то мужик.

– Че орёшь? – воинственно начал. И было перешёл на русский матерный. Но обнаружив рядом с Мариной невозмутимого и широкого в плечах Кирсанова, как-то сразу сдулся.

Женька скатился по лестнице. Сердце колотилось. Выскочил из подъезда.

Они кинулись друг к другу, как потерянные брат и сестра.

– Лёеелик! – он покружил Аленку, прижал крепко.

И только потом заметил Виталия, внимательно на них смотревшего.

Кирсанов знал эти взаимоотношения. Когда партнёр – это человек, которому ты себя доверяешь. Он становится близок тебе. Ты понимаешь его на уровне мысли и едва уловимого движения.

Ему который раз стало грустно, что в его такой успешной паре так и не случилось этой искренности, которая бросилась в глаза ещё тогда, в их первую встречу.

Они поздоровалась за руки. И все же Женька не удержался.

– Если ты её обидишь, в асфальт закатаю, – серьёзно сказал он, посмотрев прямо в глаза.

– Знаю, Жень. Не сомневаюсь. – также серьёзно ответил ему Кирсанов.

Следующими на очереди были Орловы и Парфёнов.

Являться в зал без специальной одежды и обуви было неприлично. Конкурсные лакированные и тренировочные кожаные туфли остались в Питере.

Поэтому решили просто. Они поедут на машине туда и обратно.

Заодно проведают деда Валевского, которому близняшки в два голоса пытались пересказать по телефону всё, что у них тут в Москве произошло.

Дед затребовал внука пред ясные очи.

Алёна ещё никогда не путешествовал на машине так далеко. Но семьсот с лишним километров пути как будто и не заметила.

Так легко было ехать рядом с Виталием. Она всё разглядывала его профиль, красивые мужские руки на руле.

Забравшись с ногами на сидение, очень старалась не отвлекать Вита от дороги. Но он с удовольствием отвлекался. И на чай из термоса, и на яблоко, и на домашний пирог.

А ещё брал Алёну за руку, переплетая пальцы. Подносил ладонь к губам, зацеловывая.

10.4 Санкт-Петербург

10.4 Санкт-Петербург

За круглым столом под абажуром было необыкновенно хорошо.

То, что Алёна деду понравится, Вит не сомневался.

Как она могла не нравиться? Когда улыбалась так искренне. Когда подкладывала ему в тарелку еду. Когда рассказывала про учёбу.

Они вышли на берег Финского залива. Солнце в соснах, ветер с моря. И любимая девушка рядом.

Иногда Виталий ловил себя на мысли, что боится, вдруг это счастье у него кто-то или что-то может отобрать.

Он много ошибался в жизни. И, видит бог, добился многого сам, а не просто воспользовался знаменитой фамилией. Теперь надо было быть сильным за двоих. И осторожным.

Ему хотелось сделать Алёну счастливой, эта мысль наполняла жизнь особым смыслом.

То, что он старше, не давило грузом. Будь ему сейчас тоже восемнадцать он наверное пошёл бы напролом, форсировал бы их взаимоотношения. Но нет. Сейчас хватало сил быть терпеливым.

Они с уважением относились к родителям, не позволяя себе даже целоваться в их присутствии.

Проведя вечер у деда, ребята уехали ночевать в пустующую питерскую квартиру. Оттуда надо было забрать вещи.

Алёна с трепетом переступила порог этого дома. Вит взял её за руку, провел по квартире.

Кончиками пальцев пробежала она по корешкам книг в огромном книжном шкафу, рассмотрела портреты бабушки и дедушки Кирсановых и бабушки Анастасии Валевской, которых уже не было в живых.

Этот дом окутывал её, словно одеяло. Ей было уютно и тепло среди этих вещей.

Тихо сзади подошёл Виталий. Спустился горячими ладонями с плеч до запястий. Поцеловал ладонь.

Алёна замерла. Запомнить бы этот момент. Не упустить бы ни одной детали, ни одного ощущения.

Какие у него волосы, как здорово закрыться в них пальцами. И губы такие тёплые и нежные.

Как чудесно ощущать себя в его руках. Какая горячая кожа у него на груди. И отчаянно хочется провести ладонью по кубиками пресса, прижаться губами к его плечу.

И почти не страшно. Он же не сделает ей больно.

Виталий дрожал. В его руках таяла его Алёна, грёза, мечта. Столько раз во сне он позволял себе многое. Но сейчас в темноте комнаты куда-то растворилась его смелость.

Он впитывал кожей её прикосновения. Целовал нежно. Боялся спугнуть порывы.

Одно дыхание на двоих, один вскрик, слившиеся тела, соединенные души, бесконечное доверие друг другу.

Как две сплетенные лианы, они уснули вдвоём на узкой кровати в комнате Виталия.

11.1 Москва

11.1 Москва

Леониду Парфёнову конечно льстило, что питерский чемпион выбрал для возвращения именно его клуб.

Но больше, чем появлению на его пороге Виталия Кирсанова, он радовался возвращению Алёны.

Вот уж кто умел ладить со всеми, вот кого можно было показывать совсем юным девочкам.

О встрече с тренером договаривался Виталий. Алёне было неловко звонить наставнику после полутора лет молчания.

Кирсанов сам уладил и свой переход в другой клуб. В питерском коллективе сейчас была ведущая пара.

Маша Васильева продолжала выступать теперь уже с новым партнёром, своим ровесником Иваном Новиковым. Таких блестящих результатов, как в прошлом, они пока не демонстрировали. Но по уши влюблённый в Машу Новиков, говорят, рвал подметки на тренировках, чтобы её порадовать.

Сама Маша мечтала вернуть отданное питерское чемпионство. Но занималась порой в пол ноги. Ваня трудился за двоих.

Марию познакомили с коллегой её отца – шведским адвокатом Алексом Нормандсоном. Богатый, не старый. Танцы танцами, а ей скоро двадцать четыре. Пора бы и жизнь как-то устраивать. Не за Новикова же выходить замуж.

Вот Кирсанов был достойной кандидатурой. Ну и что, что врач. Это он пока просто врач. Да и семья там такая, что где до них шведским адвокатам. Не такие богатые, конечно, зато порода, белая кость. Квартира на Большом проспекте Васильевского острова, дача в Разливе. Можно было бы и танцевать, и быть замужем за красивым успешным доктором. Комбо.

Жаль, что ей, умнице и красавице, да ещё и единственной наследнице неплохого состояния, этот дурак Виталик предпочёл открытия в медицине.

Хотя было подозрение, что не только в медицине дело. Уж больно явно он дёрнулся, когда она ему про москвичку тогда сказала.

Значит всё-таки зацепила его эта малолетняя выскочка.

Виталий с Алёной приехали в зал днём, разошлись по раздевалкам. Они надевали тренировочную одежду и обувь с особым чувством, это были не просто вещи. Это было похоже на ритуал, когда обычный человек преображается в танцора.

Вышли на паркет с разных сторон. И будто впервые увидели друг друга.

Традиционный поклон партнёров, потом поворот и поклон педагогу. Так начиналась и заканчивалась каждая тренировка. Правило. Такое естественное.

Но сейчас Алёна смотрела на Виталия чуть иначе. Не как на своего мужчину. А как на профессионала.

Они, не сговариваясь, ни разу не пробовали танцевать европейскую программу. Тянули вот до этого момента. Когда в пустом абсолютно зале, где их видит только педагог, они смогут сделать это впервые. Вдвоём. По-новому.

И очень волновались. Потому что дьявол в деталях.

Так идеально подходившие друг другу в жизни, они боялись, что в танце может не получиться. Их индивидуальное мастерство и прошлый опыт мог запросто не сработать.

Медленный вальс. Простые фигуры. Основы.

Парфёнову даже не пришлось командовать, что именно и в каком порядке делать. Алёна с Виталием казались вылепленными из одного куска глины. Целым. Поэтому удалось и получилось. Контакт, баланс, широта шагов.

Как получалась у хрупкой Лавровой такая же амплитуда, как у Кирсанова, почти загадка.

Леонид Павлович знал секрет. Это он ставил Лавровой с Шибановым верхнюю линию, он прорабатывал такую работу ног, чтобы и с небольшим ростом можно было создать большой объем движения.

Работы было много. Важно было бережно восстановить Алёну.

11.2 Москва

11.2 Москва

Сентябрь напоминал всем бег с препятствиями.

У Алёны началась учёба. Виталий дежурил сутки, а после выходил на обычный рабочий день.

Три раза в неделю они выбирали свободные вечера. С ними индивидуально работали Парфёнов и Орловы.

Ещё три раза в неделю Алёна ездила на хореографию к Абрамовой восстанавливать форму.

Обаяние Виталия позволило договорится с детскими педагогами Лавровой. Так что класс она посещала открыто и официально. Раз в неделю по возможности к ней присоединяйся Виталий.

Целью ребят было выйти на пробный турнир в середине октября. Он попадал аккурат на день рождения Виталия – 15 октября.

Времени и возможности побыть вдвоем было катастрофически мало.

Они оба изнывали от того, что нельзя быть вместе всё время.

В спокойные дежурства Вит звонил Алёне из ординаторской. Она утаскивала в свою комнату телефонный аппарат.

Виталий рассказывал, как прошёл его день, какие ошибки даёт программа обработки лабораторных данных.

Алёна делилась, как откачивали сегодня на перемене Маришу Зимину. Грешили на сосиски из буфета. Но все оказалось проще и радостнее. Зимина была беременна. Это был первый ребёнок в их студенческой группе.

Виталий подумал, что Алёна офигенно смотрелась бы с животом. Но рано. Пока рано об этом думать.

Они разговаривали столько, сколько позволяло время. Или пока Виталий не командовал "отбой".

После ночных репетиций Виталий привозил Алёну домой. Иногда оставался ночевать у Лавровых. Но на диване в гостиной.

Уже совсем ночью Алёна приходила из своей комнаты и забралась к нему под одеяло. Грела холодные ступни об его ноги. Обнимала что есть силы. Тихо утыкалась носом в шею.

Виталий вставал в пять утра, чтобы успеть в клинику. Алёна наливала ему кофе, делала яичницу и провожала до лифта. Долго обнимая и не отпуская руки, пока двери не начинали закрываться.

В эти минуты они оба представляли, что они семья.

Надо было что-то решать.

Уехать жить вместе, не зарегистрировав отношения, не позволили бы им ни воспитание, ни мнение старшего поколения.

Первое, что они сделали, это познакомили родителей.

Лавровы ездили к Кирсановым "на маковый торт".

Потом был нанесён ответный визит "на пирог с грибами".

После этого папы явно подружились, а мамы буквально спелись. Они пели на два голоса.

Сергею Леонидовичу было мягко сказано, что у него лучше получается слушать.

Константин Александрович аккомпанировал на стареньком фортепьяно или на гитаре.

Через питерских знакомых из Финляндии привезли ярко-бирюзовую ткань на платье и белое боа. Такой роскоши у Алёны ещё не было.

Людмила Васильевна засела за шитье нового платья. Прежнее Алёне стало просто мало.

Виталий предлагал заказать и новые туфли. Но Алёна отказалась. Разнашивать новую обувь времени не оставалось. Поэтому достали из шкафа те самые – белые атласные.

Вит взял их в руки с внутренним трепетом. А вот и чуть заметные пятна после той травмы. Решили, что просто наклеят ленточные камни по краю. Видно не будет, что туфли не новые.

Был у Кирсанова и ещё один план, который они прорабатывали вместе с Володей Орловым. Посвящен был и Серёга Федотов. Больше никому ничего не говорили, хотя Жанна и ходила вокруг них, как лиса вокруг сметаны. Вова был кремень.