Текст книги "СердцегрыZы"
Автор книги: Анна Андрианова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
– Давай, Никас, давай! – поддерживала друга толпа.
– Слава богу, что это дуэль! – шепнул Кристине Валя. – Иначе бы его быстро мочканули.
– Если выберемся отсюда, я тебя убью, – так же шепотом пригрозила Кристина.
Служба охраны Sexton, по всей видимости, получала маленькую зарплату. Охранники появились минут через пятнадцать, когда взрослые подростки уже изрядно друг друга помяли.
Шатающегося Олега с Кристиной и Валей быстро вывели через шлагбаум на Хорошовское шоссе. А байкеры отправились залечивать раны своему другу.
– Мы еще тебе х… на уши натянем, – орал вдогонку Олегу Никас.
Окровавленного Олега Валя и Кристина затащили в квартиру. По дороге Олег хотел позвонить в службу охраны и распорядиться, чтобы завтра утром уже не было на земле гражданина по имени Никас. Но решил, что это не горит. Пусть радуется жизни. Пока…
– Олег?! – сонная Чижик, открывая дверь, тут же проснулась, увидев мужчину, из-за которого пролила столько слез. В какой-то момент ей захотелось добавить ему синяков своей пощечиной.
– Виолетта?! – криво улыбнулся он.
Как в анекдоте: «Света? Папа? Света, ты куришь?»
– Что здесь происходит?
Чижик рассказывала подруге об Олеге, но называла его всегда «подонком», а не по имени.
Виолетта готова была зарыдать от расстройства. Подруга попалась на ту же удочку, что и она! Кристине хотелось смеяться. Олег боролся за нее! Валю поедало чувство вины, а Олега переполняло предвкушение.
Бойда отправили в душ. Он оказался «крепким малым» и спокойно мог передвигаться сам, не считая того, что из носа и губы постоянно текла кровь. Остальные уселись на кухне.
– Он пострадал из-за нее! – косился Валя на Кристину, считая иронию лучшим способом разрядить обстановку.
Виолетта непонимающе косилась на Кристину.
– Недоразумение, – вжимала плечи та.
ГЛАВА 8ПОСТЕЛЬ КАК ПОВОД ДЛЯ ЗНАКОМСТВА
* * *
Вчера ночью Олег казался таким беззащитным и в то же время таким героическим, что, разумеется, дружная шведская семья оставила его ночевать у себя.
Утром как ни в чем не бывало Валя убежал «по делам». Виолетта спала сладким сном. Чтобы заснуть без истерики, ей пришлось употребить лошадиную дозу снотворного. Олег спал в комнате Кристины.
Девушка заботливо принесла ему кофе.
Она смотрела, как сладко спит ее рыцарь, и еле сдерживала желание поцеловать его. «Еще одна глава есть. Интересно знать, как в кино люди целуются с утра, не почистив зубы? Проснулись опухшие, заспанные и давай целоваться?»
– Доброе утро! – неожиданно открыл глаза Олег.
Под глазами одинаково-ровные и одинаково выпуклые светились, как два фонаря, темно-синие фингалы.
– Как вы себя чувствуете?
– Ущербно!
– Почему?
– Я так и не услышал от девушки, за которую боролся, простое человеческое спасибо.
– Спасибо! Вы даже не представляете, как я вам благодарна.
– А поцелуй принцессы?
Кристина прижала свои губы к его опухшим губам с засохшей кровавой ссадиной. Это было очень романтично.
Сильные властные руки Олега обнимали ее, крутили, гладили, ласкали. Раздевали нежно и заботливо, расстегивая каждую пуговичку. Олег хотел обладать своей добычей, утонуть в ней, потеряться, на время исчезнуть. Он заслужил этот секс, он заслужил ее всю и имеет на нее полное право.
«Боже, я не могу. Не могу. Не могу», – вертелось в голове у Кристины. Как во время перемотки видеокассеты, в ее памяти всплывали рассказы Виолетты, встреча на Тверском бульваре, необходимость написать книгу… «Черт с ней, с этой книгой. Найду другого подопытного», – заключила она и села верхом на Олега.
Он предпочел не торопиться, и внутри себя Кристина почувствовала пальцы, дерзкие, быстрые, игривые… Она извивалась на них так, как будто на самом мужском достоинстве. Руки Олега изучали ее тело внутри, ловили каждый изгиб, несли нескончаемое удовольствие. Кристина уже не могла различить, где были его пальцы. Они были везде. Она вздыхала, открыв рот, прикусывала нижнюю губу, не замечала того, как улыбается, радуясь каждому мгновению его ласк.
– Чему ты смеешься? – шепотом спросил он.
Наглые, властные пальцы. Пальцы, не знающие этикета, распущенные, невоспитанные, позволяющие себе все.
– Мне очень хорошо!
Она спустилась от его губ, покрывая поцелуями шею, грудь, живот, пупок и нежно, трепетно приступила к удовлетворению самой важной эрогенной зоны. Олег гладил ее по волосам, ласкал лицо, возбуждал упругую грудь. Ласки сменялись поцелуями, покусываниями, пощипываниями. Язык Кристины учился наглости пальцев Олега. Он тоже был везде. Олег стонал, Кристина становилась быстрее, резче, назойливее… Он вошел в нее, посадив на себя, резко, глубоко, быстро…
Она двигалась на нем так страстно и дерзко, как будто скакала на лошади от погони. Ее волосы щекотали его лицо, губы скользили по лицу, руки давили на грудь. Он был в ней полностью, растворился внутри, сильно, страстно, жадно впиваясь в нее. Вздох переходил в крик, в стон, в рев страсти и удовольствия.
Ее единственной мыслью сейчас было доставить ему как можно больше удовольствия. Она хотела отблагодарить его за то, что, когда он вчера вступился за нее, она впервые в жизни почувствовала себя женщиной. Женщиной, за которую можно бороться. Женщиной, кому-то нужной и для кого-то важной.
Такого удовольствия Олег не испытывал очень давно. За один день своей жизни он пережил столько эмоций, по которым соскучился с геройских мальчишеских времен… Оргазм был в нескольких секундах, витал в воздухе и должен был наступить именно сейчас…
– Крис?!
Дверь отворилась. Кристина ошалевшими глазами смотрела на Виолетту. Олег, шумно дыша, с интересом смотрел на Кристину.
Через минуту хлопнула входная дверь…
В лифте Виолетта рыдала не так, как плачет женщина, она стонала, как раненый зверь. Это был бесполый плач.
Над ней издевался мужчина, ее предала единственная подруга… Лифт приехал на первый этаж, но вместо того чтобы выйти, девушка сидела на грязном полу, зажав лицо ладонями.
«Ну почему такие события происходят именно со мной? За что? За что?» – спрашивала она себя.
Вот так душа переживает глубокий обморок. Чувства залиты формалином и постепенно, незаметно, но навсегда превращаются в инстинкт самосохранения.
Кристина выскочила из объятий Олега и, закутавшись в полотенце, села курить.
С одной стороны, ее разъедало чувство вины, с другой – она парила в состоянии блаженства.
Которое из них было более сильным, к сожалению, Кристина не знала.
Она набрала номер Чижика. Звонок доносился из спальни…
Олег тоже завернулся в полотенце и присел рядом с Кристиной, нежно поглаживая ей шею.
– Спасибо за кофе! – «Может, все-таки я кончу?»
– Пожалуйста! Тебе не пора на работу?! – Кристина старалась не смотреть ему в глаза, очень больно потерять то, чего ты так долго ждала и только что получила.
«Какой он хорошенький, беззащитный, родной. Как в одном человеке может уживаться столько всего? Бедный, он даже не успел кончить».
– Ну я же не могу так поехать? – Олег взял в ладони лицо Кристины, глядя ей в глаза. – Милая, мне было так хорошо с тобой, а ты меня выгоняешь?..
Он поцеловал ее в открытые, готовые к поцелую губы… Кристина выпуталась из объятий. Олег позвонил водителю. Она мечтала о том, чтобы он не уезжал. Он хотел закончить процесс, который был так успешно начат. Пепельница быстро переполнялась окурками. Водитель появился незамедлительно.
Черный Mercedes отъезжал от подъезда. Кристина сидела на подоконнике и смотрела ему вслед. Слезы текли по горячим щекам. Она спрятала лицо в ладони и почувствовала запах его парфюма. Он еще был здесь, в ее квартире, в ее полотенце, на ее кровати и даже на ее руках. «Как я могу теперь бросить его, ведь он так нежно ко мне относится? Он так смотрит на меня… Может, он влюбился в меня? То, что было с Виолеттой, – лишь интрижка, ошибка. Ведь он не виноват, что она любит его?! Нет, черт, как я могу так думать про подругу?! Он сволочь, гад и подонок! Но почему тогда мне было с ним так хорошо?»
От этих мыслей ей захотелось плакать еще больше.
«Интересный был денек», – подумал Олег, отъезжая от дома Кристины.
* * *
Чтобы как-то отвлечься, Кристина села за компьютер и доверила клавишам свои эмоции и переживания. Не удался роман настоящий – так хоть продолжится роман бумажный. Набранный текст Кристина направила Никите.
«Обо мне будут говорить – это та девушка, которая написала роман про продюсера и выставила его во всей красе. Ух ты! А он сам прочитает книгу и поймет, как был не прав, увидит многие свои ошибки и, возможно, изменится. Возможно, после прочтения моей книги он перестанет быть жлобом! А люди скажут: какая она молодец, написала правду про этого человека. Вот так вот, без купюр!» – бредила Кристина, пока пятистраничный текст отправлялся по почте.
Такими же бредовыми мыслями, но несколько иного содержания, бредил Никита, прочитав текст. Как любого самца, в глубине души имеющего комплекс неполноценности, его о-о-очень задела эротическая сцена.
К сожалению, все особи мужского пола где-то глубоко-глубоко в подсознании боятся не удовлетворить партнершу. Монолог типа: «А вдруг не встанет? А вдруг быстро кончу? А вдруг у меня слишком маленький? А вдруг ей не понравится?» имеет место быть в любой мужской голове, а тем более если прецеденты подобного рода уже были. А они обязательно бывают в жизни каждого мужчины – у кого-то по пьянке, у кого-то по молодости, у одних по глупости, а у других по здоровью.
Проглотив откровенную сцену в тексте, сначала Никита подумал: «Какая порнуха! Ну зачем же читателю столько подробностей?»
Затем: «А что это, интересно знать, за персонаж?»
И напоследок: «Какое она вообще имеет право с кем-то спать, кроме меня?»
На этой мысли он сам испугался того, о чем подумал, и постарался мыслить в обратном направлении.
«Итак, как я с ней познакомился?!
На благотворительном аукционе. Конечно. От этой благотворительности никакого толка, всегда одни неприятности. Денег много не отмоешь, а возиться приходится значительно… Она чушь какую-то несла. Очень глупо на сцене смотрелась. Дилетант. И книжка у нее фуфло, недоделанное, недодуманное, бездарно написанное женское мыло! И ноги у нее кривые! И ляжки не очень округлые. Да и грудь, скажем прямо, не ах. И что я с ней тогда ужинать и обедать поперся? Да мне просто делать было нечего! Да, делать было совершенно нечего, и она тут как тут прицепилась. Да на что она мне вообще сдалась? Пусть ее этот и имеет. Что мне, жалко, что ли?..»
Телефонный звонок прервал мыслительный монолог.
– Але! – лихорадочно поприветствовал Никита.
– Никита! Добрый день! Это Кристина, я не отвлекаю?! – радостно пропела в трубку она.
– Вообще-то я занят, но говори! – торопливо ответил он.
Ну прямо о-о-очень он занят!
– Ты смог ознакомиться с текстом? Это черновик, конечно, не обращай внимания, там много, много ошибок. Мне… мне просто очень важно твое мнение. Ты ведь главный герой! – тараторила Кристина.
Никита смягчился, заблестел мягкой, шелковистой шерсткой и выдал:
– Ну конечно, ничего. Для черновика нормально. Но есть очень много моментов, которые прямо глаза режут! Надо бы их переписать! – после этих слов Никите стало чуточку легче. Око за око, гадость на гадость.
– О! Я понимаю… Если бы ты смог найти для меня время и указать мне эти моменты, я бы была тебе очень благодарна. У моего редактора, как всегда, на меня нет времени. А я сама не вижу своих ляпсусов, – Кристине очень хотелось рассмеяться, но она с трудом себя сдержала.
– Думаю, в конце недели сможем пересечься, у меня сейчас цейтнот! – стремительно размякал Никита.
– Меня устроит в любое время. Я могу даже приехать к тебе в офис… – «Ну, ну, ну, ведись давай, давай!»
– Приезжай сегодня. У меня будет час, с семи до восьми! Только не опаздывай!
Объяснив место расположения своего офиса на «Мосфильме», Никита положил ноги на стол, взгромоздил на них «Макинтош» и начал чиркать текст красной заливкой. Хороший шанс, чтобы отыграться….
«Люди по натуре своей таковы, что привязываются быстрее к тем, кому сделали добро, чем к тем, кто сделал добро им», – заявлял Никколо Макиавелли. «Люди никогда не потеряют то место, где зарыли частичку своей души», – писала Тэффи. Кристина решила предоставить Никите возможность высказаться, самореализоваться и поучаствовать в ее творческом процессе.
«Когда будет написано пять глав, встречусь с редактором. По опыту – это единственное авторитетное мнение».
– Играй с текстом, чувствуй слова. Текст пластилиновый, слог должен быть живым. Жизненным. Ты скажешь когда-нибудь в жизни «рекламная афиша взывала мою память к воспоминаниям»? – Кристина мотнула головой и хихикнула. – Так зачем тогда пишешь? Стиль, чувствуй стиль!
Никита бомбил первую главу, как летчик-истребитель – легко и безжалостно, чиркая теперь уже ручкой по бумаге. Кристина прилежно слушала его, конспектировала в блокнот, кивала головой и записывала на диктофон.
«На какой… мне нужно делать редакторскую работу?» – на мгновение задумался Никита. Но тем не менее продолжил:
– «Импозантный эгоист и конченый самолюб»… Ну что это такое? Это ж одно и то же! Ну как можно так писать?
Никита ходил по кабинету взад-вперед, эмоционально размахивая измятой бумагой.
«А дело, кстати, говорит», – отметила Кристина и продолжала конспектировать дальше.
– «Его огромные пальцы впивались в мои ягодицы!» Ну это… это вообще полный аут, эротическая сцена должна возбуждать, а не вызывать отвращение. Не умеешь возбудить читателя, лучше не берись! Напиши: «Ночь была великолепна», многоточие, а дальше пусть сами дофантазируют, что хотят.
– Да? А мне говорили, что я умею описывать эротические сцены! – «Вот жлоб, даже до этого докопался».
Кристина сидела в кресле, скрестив ноги, и наблюдала за азартом продюсера. На миг она представила его своим редактором. Если бы Мурат Асрорович так же активно и эмоционально обсуждал все рукописи, явно бы ушел на пенсию в тридцать пять лет.
– Нет, не умеешь!
На этом обсуждение было окончено.
«Хоть доброе дело сделал», – подумал Никита и сел отдышаться, прикурив свою любимою сигару. Он смотрел на Кристину, ожидая похвалы за проделанную работу. Но слово «спасибо» сказано не было.
– Ник, помнишь, я говорила о том, что в книге будут отрывки из дневника героини? Вот, я уже, когда собиралась к тебе, кое-что написала, не прочтешь? – Кристина очень по-женски смотрела на Никиту своими бездонными голубыми глазами. «А что на это скажешь, интересно знать?»
– Давай! – выпустил дым он.
Никита читал вслух. Кристина краснела с каждой новой строчкой.
«Хочешь ты или нет, все равно ассоциируешь себя с героиней. А когда читают твои мысли, ты похожа на открытую рану. На нее можно посыпать солью или нанести мазь. Самая высокая степень доверия – обнажить ее и предоставить выбор человеку напротив тебя. Но ведь я ему не доверяю?»
«Мужчина и женщина выходят из машины и заходят в подъезд. Они смеются, радуются, лучатся счастьем. Вспоминают каких-то общих знакомых. Он несет сумки с продуктами, она придерживает дверь. При чем тут этикет! В семейных отношениях нет этикета. Здесь есть радость обмена счастьем, обмена любовью. – Медленно читал Никита. – Сейчас они поднимутся в квартиру, дверь хлопнет, сумки окажутся на полу, они будут целоваться в коридоре. Возможно, не только… У него зазвонит телефон. Или у нее?
Неважно.
Они сделают вид, что не слышат… – Никита ни разу не прервался, не вставил ни одной ремарки, не критиковал. Он просто читал. – Безобразное уродство нелюбви искажает прекрасные черты мира и не любящих в нем… Любовь – это красота в каждом жесте, взгляде, позе, в каждом повороте головы. В прикосновении. В этих сумках с продуктами, в этом подъезде, в этой двери, в телефоне…
Я очень люблю наблюдать за такими парами, постоянно задавая себе вопрос: «А как это?» Как это – жить, просыпаясь от прикосновения, целовать с утра небритую кожу, мазать руки друг другу перед сном кремом, как это – вместе ходить по магазинам, ездить к друзьям, навещать родителей? Смотреть телевизор, лежа на мужской груди, мыться вместе в душе, ждать с работы, готовить ему ужин? Как это – быть с ним? Как это – быть вместе?»
Когда Кристина писала, она не знала, для кого этот текст. Сначала думала, что это – ловушка для Никиты. Ей хотелось больше открыть этого человека, расположить к себе. Когда читала текст в такси, думала, что написала и для читателя тоже, и решила, что обязательно внесет его в роман. А сейчас, когда она слушала его, поняла: он был написан для нее. Крик души, нашедший приют на бумаге.
Никита молчал. Смущенная Кристина, ожидая вердикта, смотрела на него.
«Странная девочка. Одинокая».
«Ну почему я краснею? Когда я уже перестану краснеть?! Проклятые энэлпэшники научили, или я сама по себе такая?!»
«Разные люди испытывают одинаковые переживания».
«Жлоб что-то задумал».
«Мы все одинаковы…»
– Ты и вправду не знаешь, как это? – Никита придвинул кресло к Кристине, листки упали на пол и разлетелись по нему, как осенние листья.
«Ну говори же чего-нибудь, говори! Блин, он так смотрит, сейчас явно будет домогаться!»
Никита медленно протянул руку и накрыл своей ладонью кисть Кристины.
«Ну вот, точно, надвигается. Говори быстро. Быстро что-то говори, реагируй! Его маленькие губки тянутся к моим, ой-ой-ой. Ну надо же было так влипнуть! Черт, сама напросилась. Так, срочно что-то предпринять!»
– Спасибо. Спасибо тебе большое. Ты мне очень помог. Можно, я возьму водички?!
Спасительная бутылочка минералки стояла на столе. Чтобы цапнуть ее, необходимо было встать. «Это то, что надо!»
– Я принесу, сиди! – сорвался с места Никита.
«Бедная, так разнервничалась. Женщина все-таки – хрупкая натура! Зря я с ней так жестко».
«Фу, пронесло!»
Кристина глотала воду и шарила глазами по кабинету.
– А можно попробовать твою сигару?! – жалобно попросила она, не найдя ничего более подходящего.
Растерянный Никита протянул девушке вонючую палку. Ему снова стало ее жалко. Искренность и открытость обезоруживают.
Он снова положил свою ладонь на ее кисть. Но девушка поперхнулась дымом, и ей «пришлось» отдернуть руку, чтобы прикрыть рот.
– Не затягивайся ею! – по-отцовски рекомендовал он.
Кристина чуть отошла от шока. Она уже придумала тему для разговора.
– А представляешь, как было бы здорово, если б все люди называли все своими именами?! Было бы намного проще и понятней жить! Например, крем от целлюлита – «чудо-средство, следящее за перманентной стройностью вашего кошелька». Светское мероприятие – «понты и перья бывших маргиналов».
Никита засмеялся от неожиданности. Почему-то он хотел, чтобы беззащитная, доверившаяся ему девушка лежала молча на его плече. Вместо этого она нашла в себе силы еще и продолжить беседу. «Молодец!»
– Да, банк бы назывался «развод-копилка». А программа новостей – «обухом по голове».
– Мужчина говорил бы женщине не «выходи за меня замуж», а «стань моей домработницей и секс-удовлетворительницей»!
– Женщина говорила бы мужчине не «я по тебе соскучилась», а «у меня закончились деньги».
– А ты всегда говоришь так, как есть на самом деле? – перестала улыбаться Кристина.
Ее лицо приняло серьезный вид, а пальцы сексуально сжимали сигару, стряхивая с нее пепел круговыми движениями.
– Боюсь, что нет!
– А наш герой?
– Нет… Наверное, нет! – Никто не может позволить себе такой роскоши – называть вещи своими именами. В первую очередь хотя бы для самого себя.
– Да, и я тоже не могу.
– А наш герой общается с человеком, который ему не нравится, просто так, ради интереса.
«К чему она клонит?»
– Нет, это точно нет!
– А я иногда.
На мгновение Кристине показалось, что он вовсе никакой не жлоб, а обычный человек со своими прибамбасами, как все.
«А что, если мы с ним будем жить вместе? Нести сумки из магазина, целоваться в прихожей, вместе просыпаться, я буду готовить ему завтрак, ждать его с работы. Вечерами мы будем вместе смотреть телевизор. Заниматься сексом без презерватива. У меня, наверное, будет кредитка, и мы с Чижиком будем ходить по магазинам, я буду покупать ей и Вале подарки. И, наверное, машина у меня будет с климат-контролем и коробкой-автоматом. И шмотки у нас с Чижиком теперь будут разные, и квартиры тоже разные. А четыре раза в год мы будем ездить на острова, смотреть на закат, пить шампанское. Я познакомлю его с родителями, скажу: «Мам, пап, познакомьтесь, это мой жених ЖЛОБ!» Да, вот именно что жлоб. И не будет он за продуктами ездить, он же как-никак продюсер. И не буду я ему завтрак готовить – он небось с утра вскакивает, а я до обеда люблю похрапеть. И телевизор мы не будем вместе смотреть, потому что он, конечно же, только свои фильмы смотрит, а я вообще телевизор не люблю. И на острова мы ездить не будем – кто меня с работы отпустит? И вообще кредитки у меня стопудово не будет, ведь он же жлоб – удавится!
– Кристи, Кристи, ты где? Ты здесь?
«Ой, точно, где я?»
– Ты знаешь, я и вправду не знаю, как это. Даже представить себе не могу. Как это – жить вместе?
– Я тоже не знаю! – улыбнулся Никита.
Очень хотелось поддержать девочку, но он на самом деле не знал ответа на этот вопрос.
«Пора сматывать, сматывать пора!»
– А наш герой знает! – радостно выпалила Кристина. – Побегу писать, пока не забыла.
– Можешь писать тут, я заодно сразу подправлю!
– Нет, спасибо тебе большое! Но мне дома удобней. Обязательно тебе пришлю.
Никита потянулся к губам, но Кристина вовремя подставила щеку. Поцелуй пришелся мимо рта. Никита расстроился. Кристина мигом ретировалась.
* * *
Виолетта пропала. По этому весьма трагическому поводу Валя и Кристина собрали совещание. На повестке дня стоял вопрос: «Где ее искать?»
Кристина чувствовала свою вину и корила себя за бездумный, опрометчивый поступок.
– Я всегда знал, женщины думают только этой своей кундалини, как ее называет Чижик. А мозгов у них нет! – причитал Валя, аппетитно откусывая яблоко.
– Вах, вах, вах! Давай лучше думать, где искать пропавшую душу.
– Надеюсь, на суицид она неспособная! – чавкая, рассуждал Валя.
– Не драматизируй! И так страшно…
Кристина нервно раскачивалась на стуле и клялась себе, как на Библии, что больше никогда и ни при каких обстоятельствах не встретится с Олегом. Полчаса кайфа не стоят такого геморроя.
– Любовников всех обзвонила?
– Всех, которых знала.
– Подруг?
– Туда же.
– Родителей?
– В первую очередь!
– Может, в морги позвоним или в больницы? – жалобно простонал Валя.
– Валя! – крикнула Кристина.
– Ну ладно, ладно, извини.
– Поехали, заедем к ее психологу, в салон съездим и в фитнес, она стопроцентно где-нибудь там.
– Поехали!
Кристина не ошиблась. Виолетта нашла приют у своего психолога, которому, если сложить стоимость всех ее посещений за пять лет, она уже, наверное, купила квартиру.
– Вы очень травмировали ее, – нравоучительно и монотонно вещал сухощавый тип, спокойный, как буддийский монах, и довольный, как обкуренный студент.
– Знаю. Я так больше не буду! – как в детском саду оправдывалась Кристина.
– Она не виновата. Это я ее подставил! – вступился Валя. Он выпятил грудь вперед, защищая Кристину. – Я ее с байкерами познакомил. Это из-за меня все получилось.
– Но в постель же ты меня не клал? – выгораживала друга Кристи.
Чижик молчала.
– Вот из трагедии получилась комедия. Я же говорил, все будет хорошо! Все в жизни нам для чего-то нужно. Эта ситуация укрепит вашу дружбу. Отношения эволюционируют только через конфликт! – менторским тоном излагал психолог.
– Чижик, поехали домой! А? – жалобно просила Кристина.
– Езжай, езжай, надо уметь прощать! – подбадривал психолог.
Клиентка в доме ему была абсолютно не нужна. Хорошего понемножку.
– Ну, прям мыльная опера какая-то!
– Валя! – хором завопили Чижик и Кристина.
– Как ты выслушиваешь всю эту тряхомундию столько лет? – спрашивала Кристина, когда они спускались по начищенной лестнице в доме на Краснопресненской набережной.
– За сто долларов в час и не то выслушаешь! – подзуживал Валя.
– Чиж, ты простишь меня?
– Конечно, прощу! – Виолетта обняла Кристину.
– Ой, ой, как трогательно, я сейчас разрыдаюсь! – жужжал Валя, но его уже никто не слушал.
– А он ведь правда классный, такой прямо мужчина мечты, да?!
– Да, да! Берешь в руки и чувствуешь – вещь! – с сожалением вздохнула Кристина.
Но подруга важнее хотя бы потому, что вернее, и вообще ей нужно дать медаль как лучшей подруге в мире, которая умеет прощать.
– Девочки, а давайте напьемся?
– Давайте! Только я одно дело доделаю.
Кристина набрала номер «Оптима Групп». Она собиралась попросить коллегу отправить материал по фестивалю и статьи про гадкий холдинг на утверждение пресс-секретарю Олега.
– А если им что-то не понравится? – интересовался голос на другом конце провода.
– А ты скажи, что я заболела и все вопросы пусть решают с тобой. Ты просто все запиши и мне потом передашь, ладно?
– Ладно! – нехотя согласился голос.
Хотя его обладательница знала, что к материалам Кристины редко бывают претензии, но делать чужую работу все равно было очень неохота.
– Спасибо. С меня шоколадка!
– Большая, с фундуком.
– ОК!
К ночи упитая, веселая и уже изрядно помятая троица оказалась в гей-клубе «Три обезьяны».
– Офигеть! Три этажа нарядных пацанов. Х-а-а-аа, – радостно пела Кристина.
– Ага, вот именно нарядных! Валь, а что мы тут делаем-то?
– Мы, девочки, гуляем, фестивалим, отдыхаем! «Это лето кастаньет на Лазурном побережье, лето, где встречал рассвет ты со мной, мой самый нежный!» – пел песенку Наташи Королевой в зюзю пьяный Валя.
Здесь он чувствовал себя, как селедка в собственном соку. То есть кайфово!
– Вот дура! – показывал на него пальцем какой-то очень элегантный молодой человек.
– Не обращай внимания, дорогая! – ласково утешил его другой, такой же элегантный мальчик.
– Валь, а кто из них «эм», а кто «жо»? – интересовалась Виолетта.
– Чижик, это неприличный вопрос! – осадила Кристина. – Я буду шампусика.
– Но здесь за нас точно никто не заплатит! – констатировала Чижик.
– Так, девочки, расколбашиваемся, вштыриваемся, премся! Хватит бухать. Бухать здесь дорого! – Валя целеустремленно лез на танцпол и тянул за собой подруг.
– Стой, погоди! Стой! – пыталась перекричать музыку Кристина. – Ресторан «Белое солнце пустыни» уже видел сегодня танец живота в твоем исполнении. Ой, блин, какой позор!
Останавливать танцора и певца в состоянии «вхламинго» было сложно.
– «Напитки покрепче-е-ее, слова покороче-е-ее, так проще, так легче стираются ночи-и-и! – протяжно пел Валя, извиваясь в своем каком-то странном метаморфозном ритме на танцполе.
Слава богу, помимо разбитого бокала и злостной обиды одного из гостей клуба на Валю за то, что тот приставал к его «подружке», курьезных происшествий не случилось.
Пьянка закончилась, как всегда, очень тривиально – головка бо-бо, денежки тю-тю.
Утро встретило гуляк перегаром изо рта, болью во всем теле, конечно же, сушняком и жутким похмельем.
Кристина открыла глаза. На ней верхом сидела Виолетта с бутылкой водки в руках и странно довольным для этого утра лицом.
– Закрой глаза, открой рот! Добрый доктор Айболит тебя мигом излечит! Видишь, как мне хорошо уже!
– Водка? Нет, нет, нет! – завертела головой Кристина.
В голове затрещало так, как будто в ней, как в ящике с гайками, перекатывались железные болтики. Страшное ощущение нашего национального похмелья. Или оно у всех народов одинаковое?
Где-то в коридоре из глубины бетонных коробок стен раздавался язвительный звонок телефона Кристины. «Давай работать! Работать давай!» – нагло верещал он.
«Конечно, им всем плевать, что я тут загибаюсь. Или уже загнулась».
– Чижик, Чижик! Сделай доброе дело – выключи звук на этой погремушке. Ой-ой! Меня сегодня нет. Это не я. Я не я и жопа не моя! Абонент вызываемого аппарата выключен или находится вне зоны действия этой, как ее, сети! Все, я выключена. Меня нет. Нет! Ой-ой-ой.
Чижик покорно встала и направилась в коридор.
– Все, не хнычь, теперь тебя никто не достанет, – вернулась как будто уже трезвая и бодрая Чижик.
Она ласково накрыла Кристину смятым одеялом.
– Пойду за рассолом схожу в магазин, раз от водки ты отказываешься!
– Чижик, я тебя люблю! – из последних сил выдавила Кристина и снова заснула, борясь с вертолетиками в голове.
