Текст книги "СердцегрыZы"
Автор книги: Анна Андрианова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Артур улыбнулся, свел пальцы в замок. Потом взял салфетку, достал из кармана ручку. Начал писать.
– Мне когда-то очень помогла одна простая штука. Смотрите, все гениальное просто. В году 365 дней, средняя продолжительности жизни человека – 75 лет… Кто-то, конечно, живет больше, кто-то меньше, дело не в этом. 365 умножить на 75, получается?..
Кристина попыталась сосчитать в уме.
– Не напрягайтесь, я уже считал – 27 375. Так вот, вам отведено в этой жизни всего тридцать тысяч, округлим, дней. Разве это много? Для того чтобы увидеть, сколько вам отмерено и как вы тратите свое бесценное время, достаточно вычесть из этого количества дней те дни, которые вы уже прожили. Ну а оставшаяся сумма – извините за цинизм – ваш остаток. Итак, вам 23, 23 на 365… Где-то около 9000. А теперь – тридцать минус девять. Двадцать одна тысяча!
Кристина изумленно смотрела на салфетку, на которой этот человек высчитывал срок ее жизни. Артур невозмутимо продолжал:
– Так вот, купите двадцать одну тысячу бусинок, спичек, чего хотите, положите их в коробочку и каждый день прямо с утра выкладывайте по одной в другую коробочку. Так вы научитесь ценить свое время…
Кристина засмеялась:
– «Кукушка, кукушка, сколько мне осталось жить?
– Ку…
– А почему так ма…»
– …Это очень помогает. Я узнал о такой штучке в 32 года, и мне стало, мягко скажем, не по себе. Понимаете, в жизни нет времени на страдания, самокопания, самогрызство.
– Двадцать одна тысяча дней! Ужас!
Кристина была в шоке. Столько всего нужно успеть!
– Мне в первую очередь стало страшно, что мне так мало времени осталось, для того чтобы снова научиться любить. Для того, чтобы встретить женщину, которую я полюблю.
– Действительно, мало времени на любовь, – согласилась Кристина. – Хочется быстрее. А вдруг ее уже не суждено встретить?
– Глядя нас вас, я понимаю, что это не так!
Артур поднял глаза. В них читалась надежда…
Весь вечер, пока водитель отвозил ее, и всю ночь, когда ее обнимал Никита, сонно сопя в ухо, Кристина вспоминала этот пропитанный надеждой, нежностью и тоской взгляд сильного мужчины, с которым так жестоко поступила судьба. На прощание он сказал ей то, чего никогда никто не говорил: «Вы очень сильная и талантливая… Единственно, чего вам не хватает, так это веры в себя, любви к себе. Даже если мы никогда больше не увидимся, я прошу вас об одном, ради меня. Влюбитесь в себя, и вы свернете горы. Вы особенная. Вы другая. Не такая, как все…»
Кристина ворочалась в кровати, так и не смогла заснуть. На улице цвел рассвет, мигали сонные светофоры, загорались огни. Город дышал. Кристина вышла на балкон, завернувшись в халат Никиты, и перелистывала книгу, которую принес Игорь. Когда она натыкалась на совпадения, ее сердце замирало в груди. Хотелось еще раз увидеть этого человека.
Она пошла в кабинет, положила тяжелый «Макинтош» на колени и начала писать.
Артур в этот момент смотрел уже десятый сладкий сон.
Перед сном он созвонился с женой. Ее счастливый голос бодро докладывал о солнце, море, шоппинге, достопримечательностях и прелестях местной гастрономии. Она купила ему несколько белых брюк. Близнецы уже загорели как негритоски. А из номера выход к бассейну. Артур понял, что уже соскучился. Решил, что на выходные обязательно слетает к семье. Эти радостные мысли помогли ему забыть о страшных намерениях конкурентов и заснуть глубоким сном.
ГЛАВА 17CTRL+ALT+DEL: НОВЫЙ ВЗГЛЯД
Никита собирался на фестиваль. Кристина еще не ложилась. Она выключила компьютер и наблюдала, как он собирается. Телефон Никиты разрывался уже давно, но он, не обращая на это внимания, опять долго размышлял в гардеробной. Полчаса провел в ванной. Пил кофе, одновременно раскладывая бумажки в порфельчике. Поймал ее взгляд.
«Классная она у меня!» Он подошел и поцеловал Кристину, которая без тени смущения обнаженная лежала на кровати, выгибаясь и потягиваясь.
Глаза его загорелись. От поцелуя ракета приготовилась к взлету. Имелось два варианта: попасть точно в цель или стрельнуть вхолостую. Попасть в воздух или в ткань трусов.
Кристина отодвинулась.
– Опоздаешь, – улыбнулась она.
– У меня есть для тебя столько времени, сколько надо!
Кристина отодвинулась еще дальше, завязала халат. Никита тянулся к ней своими похотливыми ручками. Кристина встала.
– Ник, уже девять, у тебя же встреча в полдесятого! Беги.
– Поужинаем сегодня вечером где-нибудь? – У Никиты чуть не случился повтор выстрела ракеты.
– Я сегодня поеду домой, буду дома писать! – «Все, хватит! Это "абы что!"»
– Я буду скучать.
– Я тоже.
Обломанный Никита с обиженным видом вышел из квартиры. «Ну что, ей так трудно дать, что ли? Я же от всей души. Нежно! У нее месячные, устала, голова болит[7]7
Муж с женой пошли в зоопарк. Жена наклонилась поближе посмотреть на гориллу и случайно упала за ограждение. Горилла с возбужденным детородным органом направился к ней. Жена кричит мужу:
– Милый, помоги!
Муж, ухмыляясь, довольно произносит:
– А вот ты теперь ему объясни, что у тебя месячные, ты устала, голова болит!
[Закрыть]! Может, на ней жениться, чтобы свой супружеский долг выполняла?! А что, у меня никогда не было свадебной церемонии. И… и… И она… она мне нравится. Очень нравится!»
Никита набрал телефон Кристины.
– Кристи, я тебя люблю! – выкрикнул он.
У водителя расширились зрачки.
– Я тебя тоже! – Кристина не знала, что сказать, поэтому сказала как положено.
– Целую! – радостно воскликнул Никита. «Все, все хорошо!» Наконец-то Никита выявил первосортную самку.
– Я тебя тоже, – повторила Кристина и плюхнулась на кровать, со всей дури ударив по ней новым телефоном. «Что же я говорю?! Дур-а! Дур-ааа!»
Кристина начала торопливо собирать вещи. «Нет, нет, нет. Так нельзя! Это "абы что!" Это просто секс, нам уже не о чем разговаривать. Это отношения, построенные на обломках других».
Собрав сумку, Кристина поехала на работу, чтобы отвлечься и продолжить написание книги там.
Никита отправился в Tiffany. «Обручальное кольцо должно быть дорогим! Ей должно понравиться! Ей очень понравится. Она будет улыбаться. Любит, она меня тоже любит. Я обрадую ее…»
Олег вальяжно прогуливался по дорожкам, осматривая детские площадки, аттракционы и тиры.
Звонил начальник охраны. Доложил, что все идет по плану, лица, мешающие спокойно работать, отдыхают в Матроске. На заводы наложен арест. Работа производства и офисов остановлена до вынесения приговора.
– Дядя, ложись, пиф-паф!!! Тра-та-та-та-та! – Струя из водяного пистолета прошлась по костюму от Costume National. Олег улыбнулся. «На детей невозможно обижаться или злиться».
Навстречу Олегу с радостной и довольной улыбкой шел Никита, размахивая своим портфельчиком. «Взрослые отличаются от детей только размерами. Они же не виноваты в том, что такие глупые».
Никита кивнул Олегу. «Она моя!»
Олег улыбнулся Никите. «Она встречалась одновременно с ним и со мной, интересно знать?!»
– Дядя, падай, пиф-паф! – Струя снова прошлась по костюму. Олег снова ухмыльнулся. «Интересно, а умирать больно?»
Через полчаса в штабе фестиваля состоялось совещание организаторов данного замута.
Помимо привычного круга совещавшихся, присутствовали новый генеральный продюсер и директор фестиваля со своими людьми. Двадцать человек молча расселись вокруг огромного стола, официанты торопливо принимали заказы. Девушка, которая обычно протоколировала встречи для Олега, сидела в самом углу, вооружившись ручкой, стопкой бумаг и диктофоном.
По правую руку Олега сидел молодой, но очень профессиональный, хваткий и жесткий директор юридического департамента. Он ухитрялся составлять договора таким образом, что тот, кто их подписывал, не имел впоследствии право собственно ни на что.
– В первую очередь хочу вас поздравить с удачным началом фестиваля! – начал декларировать Олег. – Вы проделали колоссальную работу. Но это только начало, такую же работу мы будем осуществлять на протяжении, если быть точным, еще трех недель, – Олег доброжелательно оглядывал всех присутствующих.
Никита сиял лучезарной улыбкой. Руки чесались позвонить Кристине. Надо скорее встретиться с ней, скорее сделать предложение. Скорее поцеловать. Снова заниматься с ней сексом. Без презервативов, ограничений, в нее. Никита улетел в страну иллюзий и грез, фантазируя, где он сделает ей предложение. «Rad Bar» – романтично! «Бисквит» – камерно! Может, «Анжело»? Может, просто приехать к ней домой с цветами, встать на одно колено и… «Кристи я люблю тебя! Выходи за меня замуж?!» Нет! Длинно. «Ты выйдешь за меня замуж?» Жалобно! «Будь мой женой, Кристина, я люблю тебя, я всю жизнь мечтал о тебе!» – трогательно и романтично!.. «Позвонить Вале – может, он лучше придумает?!»
– …Концепция фестиваля и, следовательно, хедлайнеры будут изменены, я думаю взять курс на более духовное направление, привезти Сезарию Эвору, Криса де Бурга, возможно, даже Стинга. От рока мы планируем отказаться, – уверенно и спокойно вещал Олег. – За проделанную колоссальную, повторюсь, работу благодарю вас еще раз, господа.
Никита понял, что в своей стране сладостных иллюзий и предвкушений он упустил что-то очень важное.
– Что, простите? У нас договора подписаны, деньги оплачены. Вы!.. Вы!.. С нами после этого никто не будет работать! Как вы себе представляете: отказаться сейчас, за несколько дней, от приезда мировых звезд?!
Никита проснулся совсем. Олег отказывается от его услуг, как от настырного рекламного агента, распространяющего «Гербалайф», – жестко, нагло, бесцеремонно!
– Мои люди работали над этим фестивалем два месяца. Подписаны контракты, заплачены деньги. На каком основании вы меняете концепцию, заявленную в прессе, на наружной рекламе?
В зале штаба началась паника. Арт-директор вскочил с места и кусал костяшки рук. Технический директор судорожно стучал по столу ручкой. Его помощник протяжно вопил:
– Вы нас использовали, мы тут все установили, все коммуникации провели, а вы меняете концепцию!
– Во-первых, я вам оплатил вашу работу, – улыбнулся Олег. – А во-вторых, не забывайте, господа, у нас фестиваль для народа, для культурного развития и духовного роста молодежи. Разве вы не заметили, что за неделю фестиваля, несмотря на охрану и прочие методы безопасности, у нас жертв больше, чем на «Нашествии» или «Макси-дроме»? Мне, как человеку, который, прошу не забывать, оплачивает вашу работу, такой имидж не нужен! Фестиваль с этого момента будет работать в несколько ином ключе.
– Мы предлагали усилить охрану! Не продавать спиртное! Уменьшить срок работы фестиваля! Повысить стоимость входных билетов! – громко кричал Никита, скаля зубы и задыхаясь от злости. – Мы с вами просматриваем одну и ту же статистику, я бы не сказал, что так много жертв, с учетом того, что планировался меньший наплыв народа! Можно усилить охрану – но не менять концепцию.
– Шоу-бизнес в вашем случае – это бизнес, а не культура. Я отказываюсь работать с человеком, для которого важнее прибыль, чем развитие нации. Еще раз – мне такая реклама не нужна! – парировал Олег.
На самом деле Олегу было совершенно все равно, какие группы выступают на сцене и сколько людей подрались по пьянке. Он не обижается на взрослых детей. Он так шутит. С детьми ведь надо играть. «Они не виноваты в том, что такие глупые! Обижаться нельзя, но можно нравоучительно пошутить».
– А как я и моя компания будем выглядеть в глазах зарубежных продюсеров? Деньги заплачены! – Никита не мог усидеть на стуле, единственным его желанием сейчас было дать этому ублюдку между глаз, чтобы были ровные, аккуратные фингалы.
– Расторгните контракты, отзовите деньги. Заодно заработаете. Мне они не нужны! – спокойно улыбался Олег и смеялся про себя. «Игрушку отняли, жалко! У-у-у! Гадкий дядя!»
– Стопроцентная предоплата не возвращается, чтобы вам было известно! – выплюнул Никита и злобно прикурил сигарету Kent из пачки директора социальной части.
Вся толпа со стороны Никиты уже давно нервно курила, выглядывая из дыма, как ежики из тумана. Люди нового продюсера спокойно попивали воду и кофе, наивно мечтая о куше, который они надеялись сорвать, примазавшись к уже функционирующему фестивалю.
– Я что, должен учить вас работать?! – саркастично хмыкнул Олег.
– Мы не позволим какому-то мудаку так относиться к нам и к нашей работе! Мы это дело так не оставим! Вы должны возместить нам все расходы и оплатить неустойку! – выкрикнул Никита и вскочил с места, как с электростула.
– Все эти вопросы решайте с юристом, – ликовал Олег.
Директор юридического департамента надменно улыбнулся. Никита выскочил за дверь. За ним гуськом, разражаясь трехэтажным матом, выскочила вся его команда.
Артур, опоздавший на совещание и уже привыкший к выходкам Олега, весело ржал, откинувшись на стуле. Новый продюсер дружественно улыбался, предвкушая, как сегодня же расскажет об этом своему близкому другу Ивану с федерального канала. Шоу-бизнес – очень тесный мирок.
«Молодец Ваня, вовремя предложил подкатить к промышленнику», – радостно думал продюсер. «Хорошо, что вовремя подвернулся этот жополиз!» – заключил Олег. До появления интересного предложения нового продюсера он не знал, как пошутить над Никитой. Все-таки неприятно было видеть его с Кристиной.
Пообщавшись с юристом, Никита понял, что дело – жопа. С этого гада деньги может содрать только такой же проныра и зубрила законодательства РФ (филькиной грамоты), как он.
«Можно, конечно, за ночь разобрать все конструкции, вывезти аппаратуру. Отменить все мероприятия на завтра, послезавтра…» Никита взял расписание фестиваля, рассмотрел весь сведенный план. «Будние дни, концерты проходят в выходные. Сто процентов, у них уже подготовлен резерв. Все, кто на местах, уже оплачены, сидят себе тихо-мирно, работают и с места не сдвинутся. Убыточный медиаплан оплачен на телеке, рекламу не отзовешь. Даже не нагадить этим мудилам. Вот (цензура), (цензура), (цензура)». Ни одной зацепки, чтобы отомстить! Аппаратура была куплена на средства Олега, конструкции тоже куплены и смонтированы на его деньги наемными подрядчиками. Depeche mode оплачены, и отменить их выступление – значит ударить в грязь лицом и неизбежно потерять деньги. Гонорары никто не вернет. Фестиваль идеально организован руками Никиты, но не в его силах все это разрушить. У работающего персонала появятся новые директора, но никто даже не заметит такой пертурбации. Им плевать – лишь бы деньги кто-то платил.
Сидя в VIP-зоне ресторана, Никита гонял негативные мысли. Вся его бригада в этот момент покорно сдавала пропуска и забирала личные вещи из построенной для персонала гостиницы…
Никита пил Hennessy и жег в пепельнице порванное расписание фестиваля.
Кристина увлеченно всматривалась в монитор. Времени до сдачи книги оставалось очень мало.
Мысли в голове путались, смешивались, сбивались, пальцы нервно стучали по клавишам.
НЕ ХОЧУ ЕГО БОЛЬШЕ ВИДЕТЬ! НЕ ХОЧУ! ЧТО ТАКОЕ САМООБМАН? ИЛЛЮЗИЯ О ТОМ, ЧТО ВСЕ ПРОЙДЕТ. ГРИПП НЕ ЛЕЧАТ АСПИРИНОМ! РЕЗУЛЬТАТОМ СТАНЕТ ИСПОРЧЕННАЯ ПЕЧЕНЬ! – посередине страницы вдруг напечатала Кристина.
Она как заколдованная смотрела на эту надпись, понимая, что опять осталась совсем одна. Совсем.
Она еще несколько минут гипнотизировала надпись…
Единственный, кого она хотела бы видеть сейчас, – это Олег. Просто увидеть его, обнять, поцеловать, прижаться к груди, тихо молчать, радоваться теплу его тела, чувствовать его…
«Олег закончился! Начался, может начаться Игорь!» – эта мысль взбодрила Кристину.
«А что, простой дружеский звонок? Ни к чему не обязывает! Приглашу его на чашечку кофе в обед. Просто поболтать… С ним так интересно общаться. Надо придумать предлог!» – воодушевилась Кристина. Придумывать тему для звонка она отправилась в курилку, вооружившись пачкой ментоловых сигарет и большой чашкой кофе с оптимистичной надписью «Кофе Жокей – живи веселей!»
Артур опередил ее. На телефоне высветился номер «инкогнито».
– Прошу прощения за назойливость, но ваш телефон сохранился в памяти моего. Я решил позвонить. Сегодня будет теплый вечер, наверное, красивый закат. Вам не нужны приятные впечатления для новой книги?
– Добрый день, Игорь! – обрадовалась Кристина.
– Есть очень правильное тибетское изречение: «Шанс родиться человеком настолько мал, насколько возможно то, что в большом-большом океане слепая черепаха раз в жизни вынырнула наверх и головой попала в спасательный круг, оказавшийся именно в это время и в этом месте на воде». То есть если мы с вами родились людьми, значит, все остальное очень просто. Значит, любовь тем более возможна. Я все это к чему… Вы принимаете мое приглашение на вечер?
– Да, – улыбнулась Кристина. «Зачем так много говорить? Я бы и так согласилась!»
– Тогда, если вам удобно, в восемь часов я заеду за вами?
Кристина продиктовала адрес.
«Окончание одного всегда означает начало другого» – улыбнулась Кристина и вернулась к написанию книги. Времени практически не оставалось.
После пятой порции коньяка Никита позвонил Кристине.
Ужасно не хотелось разговаривать с ней расстроенным голосом. Человеку, которого ты любишь, хочется дарить только позитивные эмоции.
– Милая, привет! – промурлыкал в трубку Никита.
Он не стал звонить Вале советоваться. Он сделает ей предложение тихо, спокойно, по-домашнему. Без лоска, но с любовью. Тем более что кольцо куплено самое дорогое.
– Привет! – «Черт, ну зачем он мне звонит? Что ему сказать?»
– У меня для тебя есть маленький, но очень милый сюрпризик! Тебе понравится!
– А-а-а, – протянула Кристина пытаясь выиграть время. «Что ему сказать? Врать? Негуманно. Человек-то он неплохой, просто не мой. Не мой размерчик. Можно считать марку Vivienne Westwood хорошей, но ее не носить. Людей нельзя обижать – они хрупкие».
– Ты сегодня поедешь к себе? – «Дорогая, тебе понравится. К этому кольцу я видел еще шикарный браслет. Будешь хорошо себя вести – куплю и его!»
– Да, да, конечно. – «Ура, отваливается сам».
– Во сколько будешь дома? Я хочу к тебе заехать буквально на полчасика!
– Ник, я буду очень занята, ты же знаешь, мне нужно писать.
– Так что, у тебя не будет полчаса для меня? – «Чем больше женщину мы любим, тем меньше нравимся мы ей. Оборзела! Сегодня не день, а черт знает что! Все с ума посходили!»
– Нет, не будет! – «Разозлись на меня, психани. Повесь трубку, не звони мне больше!»
– Ладно, а завтра? – Никита закипал.
Он не любил, когда с ним так разговаривают. Он все-таки не на помойке найден… Он продюсер как-никак.
– Ни сегодня, ни завтра, никогда. Прости, Никита, ты очень хороший, ты замечательный, мне очень хорошо с тобой в постели… – «Главное – сказать, что он супермачо, тогда ему будет не так обидно». – Я не могу быть с тобой. Мы не можем быть вместе. Мы разные.
– Кристи, ты что?! – крикнул Никита и не терпящим возражения тоном добавил: – Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, но мы не можем быть вместе. – Пришлось соврать. «А что делать? Не скажу же я ему, что он – как аспирин?»
– Ты любишь другого, я знаю! – истерично завыл Никита, глотая виски.
– Нет, просто я не могу быть с тобой. Извини.
Пришлось повесить трубку. Кристине не хотелось выслушивать брань, которую он приготовился сейчас исторгнуть из себя. На его месте она бы поступила точно так же. Очень хочется наорать на человека, который не отвечает тебе взаимностью. «Он должен любить меня так же, как я его». Так считает каждый. Но требовать чувства невозможно. Оно или есть, или нет. «Поматросила и бросила – это не так обидно, как если бы бросила, не поматросив», – улыбнулась Кристина. Выключила телефон. Пошла курить.
У Никиты случился Ctrl+Alt+Del. Полная перезагрузка системы. Он смотрел в одну точку, глаза, казалось, парализовало.
«Как это так? Как? – не понимал он. – Что, что не так? Что я не так сказал, не так сделал? Где был не прав? Что ей, черт возьми, надо?» Для Никиты сегодня мир сошел с ума. В один миг исчезло все, что имело значение. Ценности перестали существовать. Все закончилось. Она, та, о которой он мечтал, та, которая занимала все его мысли, будоражила мечты, бросила его, как мальчишку, пинком под зад, как дворового кота. Она поступила с ним так же, как его первая любовь. Жестоко, не оценив его и его светлые чувства.
Никита высадил водителя из машины, как только они въехали в Москву. Сел за руль сам, нажал на газ. Поехал прямо. Просто прямо. Все время прямо.
Жизнь – это дорога с бесчисленным количеством перекрестков и пересечений. Никогда не знаешь, сколько раз пересечется твоя дорога с дорогой другого. Может, это будет единожды. Может, два раза в жизни. Может, пути сойдутся вместе на год, на несколько лет. На всю жизнь… Может, сойдутся лишь на миг. Не важно, но расставаться всегда очень больно…
Закат был ярко-розовый с лиловым. Небо сияло, облака переливались. Далекая-далекая даль неизвестности. Природа. Ее можно лишь созерцать, невозможно потрогать, но при желании можно почувствовать.
«Почувствовать себя таким вот розовым облаком… Цвет облака переменчив, переменчива его форма, неизменным остается лишь небо, на котором они живут. Может быть, стать этим неизменным небом?»
Никита давно, очень давно не смотрел на небо. Сейчас он мог смотреть только туда. Все остальные краски мира потускнели. Внешнее будто выключилось, как будто кто-то в один миг нажал на выключатель. Сегодня действительно теплый вечер, красивый закат…
Артур не торопясь вел машину, уверенно и спокойно чувствуя себя за рулем BMW-7.
Шины уютно шуршали по асфальту. Кристина смотрела на Артура.
– Смотрите, какое красивое небо! В ваших книгах ничего про него нет. А ведь небо – это тайна, загадка, далекое от нас пространство.
Кристина пыталась разглядеть небо через лобовое стекло.
– Красиво.
Артур припарковался возле причала ЦПКиО. Вышел и открыл Кристине дверь.
– Пойдемте.
Он взял ее за руку и повел вниз к реке. Розовое небо отражалось в воде. Они спустились к причалу.
– Обувь придется снять.
Кристина послушно скинула босоножки.
«Яхта. Яхта! Вот это да, я никогда не плавала на яхте! Но, конечно же, об этом писала».
Правда, у Артура была не совсем яхта, а скорее катер. «Русский понт дороже денег». С одной каютой, где стояла огромная кровать, и маленькой палубой. Яхту-катер Артур урвал по дешевке за 180 000$. Жена хотела тусоваться в яхт-клубах, а без своей яхты это беспонтово. Потом Артур пристрастился к водным прогулкам, и когда у Ленки было хорошее настроение, они уплывали на несколько дней. Бросали якорь и занимались сексом прямо на палубе, обдуваемые ветерком. После оргазма Ленка любила пить вино и смотреть на звезды, расположившись на груди Артура. Артур очень ценил эти моменты ее тихого спокойствия и блаженства. Он гладил ее густые вьющиеся волосы и думал: как хорошо, что у него есть жена.
Кристина восторженно изучала катер.
– Я всегда плаваю на ней один. Купил ее в память о жене. Она мечтала о яхте.
Кристина понимающе улыбнулась. «Как это благородно… Почему меня никто так не любит? Потому что я еще не умерла! Для того чтобы тебя начали ценить, надо умереть и родиться заново».
Артур завел мотор, и они поплыли. Холодный речной воздух путал волосы, глаза чуть слезились от ветра, по коже бежали мурашки. Где-то далеко слышалось пение бабочек.
– Какой красивый у нас город! – оглядывалась Кристина по сторонам.
– Какая вы красивая! – улыбнулся Артур.
Глаза снова встретились, приветствуя друг друга, радуясь друг другу. Глаза разговаривали о чем-то, чувствовали, мечтали…
Вода бурлила под кормой. Москва темнела, освещенная тысячью мелких лампочек и рекламных вывесок. Ветер дул, пронизывая все тело холодом и влагой.
Кристина подошла к Артуру, встала рядом и облокотилась на бортик, кокетливо прогнув спину в пояснице.
– Холодно?
– Да!
– Внизу плед и вино, принесете?
– Конечно.
«А почему на вы?»
Пока Кристина ходила за пледом и вином, Артур заглушил мотор и расположился на удобном кожаном сиденье. Кристина, закутавшись в плед, села. Артур разлил вино.
– Как странно устроена жизнь, – начала романтично-философскую беседу Кристина. – Вы так странно появились в моей жизни… И вот мы, совершенно не знакомые еще несколько дней назад люди, не знающие друг друга, сидим на яхте и пьем вино.
– Ничего странного. Просто вы пишете очень хорошие книги, и я был бы полным кретином, если бы после прочтения их не познакомился с вами!
Человеку приятно общаться с тем, кто ценит его. Когда ценят тебя, хочется ценить другого в ответ. Когда любят тебя, в ответ тоже хочется любить… Артур поднял бокал:
– За вас!
– За нас! – чокнулась с ним Кристина.
– Огонь, вода, земля, воздух – мистика. Стихии, на которых держится все человечество, стихии, из которых рождаются страсти и радости, страдания и боль. Вода уносит жизни, и только благодаря воде существует жизнь. Мир состоит из противоречий, – Артур держался от Кристины на пионерском расстоянии, смотрел то на небо, то на воду. Он говорил романтично и был сейчас похож на поэта или художника, творящего красоту, несущего в себе свет искусства, свет любви к миру. – Вы сочетаете в себе коварство и благородство всех стихий, вы состоите из противоречий.
– Например? – заинтересовалась Кристина.
– Например, вы можете быть одновременно чертовски сексуальной и чертовски асексуальной, можете быть чрезмерно ответственной и в то же время совершенно безалаберной и безответственной, упуская из виду детали.
– Да, мелочи я не люблю. Из-за моей невнимательности возникает много недочетов, которые потом приходится доделывать, а иногда даже совсем переделывать, – согласилась Кристина.
– Вы многое не доводите до конца. Мгновенно загораетесь какой-то идеей, а потом, когда возникают трудности, устаете бороться с ними и бросаете задуманное. Вам иногда проще отказаться от какого-либо выгодного предложения, чем недоделать или плохо сделать его. Опять же – не верите в себя.
– Откуда вы все это знаете? – Кристина вспомнила историю про киносценарий, от которого так активно отказывалась.
– Из ваших книг, там черным по белому все написано. Не надо бороться с трудностями, нужно их любить. Только трудности помогают расти, развиваться, делают нас сильнее, – Артур уверенно излагал жизненную позицию Олега. – Какой ваш любимый цвет?
– Может, вы мне еще по руке погадаете?
Оба засмеялись. Кристина плотнее закутывалась в плед, Артур подливал вино. Кристину немного злило то, что этот человек совершенно не хотел к ней прикоснуться, обнять, чуть-чуть поприставать.
«Я что, его не возбуждаю?!»
– Что вам больше всего нравится делать? – «Девочка любит говорить о себе. Все жаждут внимания».
– Наверное, писать, этот процесс меня завораживает. Я полностью отдаюсь ему, не замечаю ничего вокруг, вся ухожу в текст.
– У меня создалось впечатление, что вы пишете для себя. Чтобы прожить ту жизнь, которой не жили сами. Чтобы рассказать о том, что сейчас модно, а не о том, что вы действительно хотели рассказать.
– Это так и есть!
– А вы пробовали написать книгу о себе самой? Книгу о том, чего хотите вы сама? О том, что чувствуете, видите, думаете… Книгу о правде мира, какой вы ее видите. О вашей правде. И чтобы вам было совершенно все равно, понравится это кому-то или нет. Для вас будет важно, что вы выскажетесь о том, что вас беспокоит, о том, о чем молчали другие.
– Это страшно, страшно рассказать о том мире, который я вижу. Думаю, это будет не очень радужная картина.
– Эта книга будет нужна людям, если вы будете уверены в том, что вы правы, – возразил Артур. – Ваша правота – это правота для всех. Это вопрос позиционирования. Что такое литература? Пушкин. Да. Но и Барков тоже литература. Все относительно. Противоречиво. Не бойтесь выскочить из привычной схемы, уйти за грань привычного восприятия. Я вам уже говорил: будьте невозможной, творите невозможное. В этом есть смысл. У вас получится.
Человек любит, когда о нем заботятся, когда ему помогают. Человеку можно подарить рыбку, и он будет счастлив один день. Человека можно научить ловить рыбку, и он будет счастлив много дольше. За этим всем следует благодарность, а благодарность и есть любовь. Артуру за ее любовь нужен был один доллар.
Кристина прониклась к Артуру той самой благодарностью, которую он ожидал. Пересев к нему ближе, она приоткрыла губы и, чуть облизнув их краешком языка, закрыла глаза и потянулась, чтобы его поцеловать. Через несколько секунд она в полном изумлении открыла глаза. Поцелуя не последовало.
– Извините, извините меня, – сконфуженно извинялся Артур, доигрывая придуманную роль до конца. Он взял Кристину за руку и бережно сжал ее. – Я не могу поцеловать вас… Наша близость пугает! Я хочу до конца убедиться в том, что мне нужны вы, что я хочу встречаться с вами, а не со своей бывшей женой. Я все время вас с ней сравниваю, это унизительно для вас.
«Ну почему никогда не бывает, чтобы все сложилось хорошо, всегда появится какая-нибудь фигня, которая все испортит! Всегда!»
Они приплыли обратно к причалу. На берегу ждал служащий Артура, который должен был перегнать катер на стоянку.
Артур с Кристиной направились к машине. Вдруг он резко остановился и повернулся к ней.
– Хотите точно убедиться в том, что вы можете все?
Кристина заинтригованно кивнула. Очень не хотелось прощаться с этим человеком. С ним было очень легко, комфортно, тепло. Он был единственным, кто интересовался ее жизнью, мечтами, желаниями, единственным, кого волновала ее душа, единственным, кто помог ей заглянуть внутрь себя.
Они подошли к придорожному кафе. Кристина осталась ждать на улице, Артур зашел внутрь.
Сегодня в белом танце кружимся,
наверно, мы с тобой подружимся,
и до утра с тобой останемся,
а утром навсегда расстанемся… —
доносилось из кафе.
Через несколько минут Артур принес в огромной кастрюле горящие угли. Весело улыбаясь, он выбросил все угли под ноги Кристины. Под ногами расстилалась черная дымящаяся дорожка.
– Снимайте обувь! – уверенно сказал он. – Снимайте! Снимайте!
– Нет, что вы, я не умею, это… Нет, поехали отсюда. Поехали! – жалобно затараторила Кристина.
– У вас получится, это очень легко, Вы сможете ходить по углям! Это намного проще, чем ходить по стеклам. Попробуйте один раз, и вы поймете, что в углях нет ничего страшного. Они просто тепленькие…
– Нет, я не готова применять теорию на практике. Мне надо морально подготовиться! – отнекивалась Кристина.
«Мужикам нравится издеваться над слабыми женщинами. Может, он извращенец? Будет об мои ноги бычки тушить? Что ни мужик, то проблема. Ну что я за человек такой, вечно вляпаюсь?»
Пока Кристина размышляла о том, как ей не везет, Артур снял ботинки и носки, закатал брюки и прыгнул на угли. Они хрустели под его ногами, чуть шипели, соприкасаясь с кожей. Кристину передернуло.
– Этот случай – иллюстрация из вашей жизни. Вы сами отказываетесь от того, что умеете. Сами сомневаетесь в своих силах, а затем корите себя за то, что не согласились на то или иное предложение. Отказались от интересного проекта. Испугались, что не сможете. Так вы никогда ничего не добьетесь, – он спокойно прогуливался по углям и отчитывал Кристину. – Будете продолжать печатать книжки десятитысячным тиражом, пока это не надоест вашим издателям, подрабатывать пиаром и писать статейки в разные журналы. Вот и все, вот и вся ваша жизнь! Всю жизнь будете бояться «не смочь»!
