Текст книги "После измены. Буду счастлива снова (СИ)"

Автор книги: Анита Кароль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Глава 17

Руслан

− Рус, так не делается, − гонится за мной по коридору Славка, мой гендиректор, − мы тендер не выиграем, если ты сейчас уедешь.

− Слав, выиграем. Мы все сделали для этого, от меня уже ничего не зависит, − останавливаюсь и смотрю на друга. – Я должен ехать, понимаешь?

− Понимаю. Как же, сердечные дела важнее бизнеса. Ну и лети. Только потом на меня не наезжай, что пошло что−то не по плану.

− Там, в горах, у меня тоже бизнес. Завтра с утра открытие горнолыжной базы, − объясняю и снова несусь на выход. – Кстати, как освободишься, приезжай с женой в «Айсберг», бесплатно покататься, − бросаю на бегу.

Я решил устроить сюрприз Катюшке, еще неделю назад его стал готовить. А тут она позвонила полчаса назад, расстроенная. Меня даже задело то, что я не смог помочь ей забеременеть. Привык, что у меня все всегда идеально получается.

Прилетаю на Алтай после полуночи и сразу за дела. Два огромных трактора тащат на площадку вагончики на полозьях. В одном я решил открыть временное кафе, в другом кухню, которое будет снабжать это кафе.

Меню самое простое пока – горячие напитки и выпечка. Накатавшись на лыжах, очень хочется выпить горячего чаю или кофе. Или согреться в теплом помещении.

Собираю помощников, и мы дружно настраиваем аппаратуру, подбираем музыку. Потом надуваем кучу воздушных шаров. Связываем их, чтобы утром просто вынести на улицу и украсить пункт выдачи и кафе.

Мне хочется к Катюшке, утешить ее, приласкать. Но времени в обрез, завтра днем снова самолет. В бизнесе напряженные дни, не хочется упустить тендер на постройку моста. И кто−то роет под меня, две недели наблюдали, куда утекает информация и заказчики.

Я почти не бывал дома. Почти не спал. Мать привозила мне еду в офис, кормила горячим обедом и ворчала, что бизнес лишил меня будущего.

− Вот когда тебе жениться, м? – наезжала на меня, замахиваясь ложкой. – Когда детишек рожать? Бизнес… бизнес… тьфу!

− Ма, это моя жизнь. Вот только посмотри какая клиника классная получилась. Элька счастлива…

− Что? Счастлива? Чужим женщинам помогает забеременеть и родить, а сама? Ей тридцать лет! А она… вся в этой клинике. Сапожник без сапог!

− Ладно, не клиника… а вот супермаркет моя компания построила, в который ты ходить за покупками любишь? Ну Супер же?

− Ага, сеперобдираловка твой этот супермаркет, − вздыхала мама, забирая тарелку от супа и ставя перед моим носом пюре с котлетами.

− Ну, тебе не угодишь, − смеялся я, уплетая любимое блюдо.

На запах и Славка пришел, мать и его накормила. Все ставила мне его в пример.

− А вот Славушке бизнес не помешал найти хорошую девушку и жениться на ней. И ребеночек скоро родится. А ты… э−э−хх… Так и помру, не дождавшись от вас с Элькой внуков…

− Вот мост построим, тогда и женюсь, − пообещал матери, но ничуть не успокоил.

− Мост… потом детский дом, потом еще чего… − снова ворчит.

Так хочется рассказать ей о Катюшке, но я пока не уверен в этих отношениях. Через десять дней у нее развод должен состояться, тогда и поговорим. Но мать права, нужно оторваться от бизнеса и наладить личные отношения.

И вот я примчался на Алтай. Катя приезжает к девяти утра, мы почти успеваем. Когда на дороге показывается белый внедорожник, на площадке уже полно туристов и гостей, которых я пригласил. Гремит музыка и ветер колышет разноцветные шары, ленты и флаги.

Удивленная Катюшка выходит из иномарки, оглядывается. Потом видит меня и вскрикивает.

− Руслан! – несется ко мне, кидается на шею. Я подхватываю ее, вдыхая сладкий аромат, ставший любимым.

− Ну что, перережем ленточку? Только сначала пройдем в пункт выдачи, наденем тебе лыжные ботинки и подберем лыжи, − шепчу ей в ушко.

− Зачем? – немного отстраняется.

− А кто первыми должен съехать вниз? Ты и я!

Мы идем в домик, выбираем лыжи и к ним подбираем ботинки. Все это время девушка не сводит с меня глаз. Моей матери она точно понравится. Вот на Новый год я их и познакомлю.

− Руслан, мне так жаль, что у нас ничего не получилось, − шепчет, когда я надеваю ей на ноги лыжные ботинки. Она позволяет поухаживать, и я делаю это с удовольствием.

− Ну не надо отчаиваться, − подбадриваю, поднимаясь с колен. – Мы же только начали. Когда у тебя снова будет благоприятный день? Я прилечу.

− Я сама прилечу, у меня же развод будет как раз. Только нужно найти надежного человека, чтобы следил здесь за порядком.

− Я уже подумал об этом. Есть у меня здесь друг, Герман. Он военный, в отставке. Любит на сноуборде гонять, так что, думаю не откажется присматривать за «Айсбергом». Я поговорю с ним. Идем!

Но прежде чем выйти из помещения, целую свою Катюшку. Смачно так. Пока мы одни. Надо ее снова сестре показать. У меня ощущение, что все получилось и Катя просто ошибается. У меня хорошо интуиция развита, помогает мне в жизни.

− А это что? – девушка показывает рукой на вагончики, откуда выходят одни и заходят другие люди.

− Кофейня, вот сейчас откроем с тобой лыжню, и пойдем пить кофе, − смеюсь и подвожу ее к красной ленте, которая перекрывает путь на трассу.

Мы цепляем лыжи и вместе перерезаем ленту ножницами, которые нам подают две симпатичные румяные девчушки в шапках с пушистыми помпонами.

− Готова? – спрашиваю, глядя в бездонные бирюзовые глаза.

− Да… только страшновато, я несколько лет не вставала на лыжи…

− Ничего, это как на велосипеде – раз научилась, уже не забудешь. Погнали!

Мы несемся вниз под восторженные крики гостей и громкую музыку. Краем глаза наблюдаю за Катей, но зря переживаю, она великолепно справляется. Мы одеты похоже, оба в бело−красных лыжных костюмах. Не сговариваясь так оделись.

В самом низу она все−таки падает, чертя снег палками. Уже не на скорости, скорее от волнения ноги не удержали. Я подъезжаю к девушке и тоже падаю на колени. Смеемся от радости. Дело сделано. Потом поднимаемся со снега, отряхиваемся.

− Ну вот, теперь пешком подниматься.

Она смотрит на неподвижную канатную дорогу, но и тут ее ждет сюрприз. Вытаскиваю рацию из нагрудного кармана и командую:

− Давай!

Железные скамейки приходят в движение. И мы первые пассажиры новой канатной дороги. Усаживаемся на скамью, и я обнимаю свою любимую женщину. Летом в планах пустить еще одну канатную дорогу, по другой стороне склона. Там будут кабинки, рассчитанные на четырех пассажиров.

− Ты сегодня уедешь? – вдруг спрашивает Катя и я киваю.

− У меня самолет в четыре часа дня. Завтра за выгодный тендер боремся, так что… я позже приеду. Не скучай, теперь у тебя работы полно, вон сколько людей пришло, − киваю на трассы, по которым несутся лыжники и сноубордисты вслед за нами. – Некогда тебе скучать.

Праздник удался на славу. После обеда Катюшка сама отвезла меня в аэропорт. Она грустила, а я радовался. Неравнодушна ко мне эта красотка.

Глава 18

Катя

Даже не думала утром, когда проснулась, что «Айсберг» откроется именно сегодня. Ехала на работу без настроения. В это время уже все трассы открыты для туристов, три недели назад состоялось торжественное открытие. Только моя база запаздывает.

Новая неудача с зачатием лишила меня надежды. Снова. Не надо было и пытаться, чтобы потом не разочаровываться. Сейчас одиночество чувствовалось острее, чем раньше, до предательства Степы. Хоть он и пропадал всегда на работе. Или еще где… но я всегда знала, что у меня есть муж и ждала его, думала о нем, заботилась.

Сейчас я в подвешенном состоянии. Весь день одинокая. Вечером звонил Руслан по скайпу и появлялось ощущение, что у меня все же есть мужчина. Но этого ничтожно мало, чувствовать его только по вечерам.

Конечно он всегда развлекает меня, болтаем с ним по два часа каждый вечер. Руслан даже умудряется ласкаться через экран. Я влюбляюсь в этого шикарного мужчину все больше, но не чувствуя тепла его крепких рук, все кажется таким нереальным. Надуманным.

А был ли Руслан…

И вот еду на базу и не понимаю, откуда доносится громкая музыка. Даже опускаю стекло, думая, что примерещилось. На базе нет аппаратуры, хотя я и думала о ней. Не в тишине же лыжникам кататься.

Площадка изменилась. У скал стояли два огромных вагона, украшенных разноцветными воздушными шарами, как и пункт проката. Развевались флаги и ленты трепал ветер. Я все это отметила мельком.

Мой взгляд прикован к высокой мужской фигуре в бело−красном лыжном костюме и белой вязанной шапке.

Он приехал!

− Руслан! – выскакиваю из машины и кидаюсь к Нечаеву. Он ловит меня в объятия, целует у всех на виду.

Я словно юная девчонка, влюбилась. Не могу наглядеться в его глаза. Не хочу, чтобы отпускал. Но Руслан ведет меня в домик, чтобы подобрать лыжи. У меня руки дрожат от неожиданной встречи. Тогда он сам надевает мне ботинки.

Я шепчу, рассказывая о своих горестях, но Руслан снова отшучивается, успокаивая меня. Говорит, что мы только начали работать над зачатием и у нас все получится. Потом мы стоим на самом краю спуска, перерезаем красную ленту.

Все как во сне. Я думала, что больше никогда не буду кататься на лыжах. Забеременею, потом родится малыш. Потом второй. Распланировала все, только рухнули планы.

Летим вниз, он все это время наблюдает за мной. Чувствую.

Это так здорово! Забытое чувство, когда ветер и снег в лицо, и свобода. Абсолютная и неповторимая… я будто слышу довольный смех дяди. Его любимая база снова работает!

− Ну что, заглянем в наше кафе? – обнимает меня мужчина, когда едем вверх на подъемнике. – А то у тебя нос красный.

Под нами проплывают ели и сосны, заснеженный склон, по которому летят лыжники и сноубордисты. А я прижимаюсь к моему мужчине. Он уедет сегодня… не хочу его отпускать.

Он удивительный. Даже вагончики заказал и притащил втайне от меня. Этого не хватало, горячих напитков и теплых помещений.

Доезжаем до площадки, и Руслан помогает мне выбраться из скамьи. Он расписывает мне, что бы еще хотел в эту зиму сделать здесь.

− На этом месте поставим карусельку для малышей, чтобы цеплялись за поручни и учились стоять на лыжах. А здесь можно такую же штуку, но с тюбингами сделать. Представляешь, как детишки будут довольны? А когда−нибудь и наш сын или дочка будут кататься на этих карусельках.

Мне плакать хочется. Он так уверенно это говорит, что понимаю – это будет!

− Еще сделаем спуск для тюбингов, там вот, где не сильно круто, − обнимает меня и поворачивает в сторону пологого склона. Через пару лет здесь будет целый городок, Катюшка!

Мы идем к красивому вагончику с огромными окнами, на которых сверкают гирлянды. Их поставили под елями, вид такой живописный. Внутри тепло и полно гостей. Слышится смех, веселые разговоры.

У длинной барной стойки ни одного свободного места нет.

Нечаев тащит меня за руку во второй вагон, в самый конец, показывая обстановку. Проходим через кухню, в которой пекут блины и пироги, варят кофе и какао.

− А здесь твои личные апартаменты, − раскрывает передо мной дверь большого купе.

Внутри есть все необходимое, чтобы жить даже, если понадобится. И диван есть, и камин, возле которого стоит кресло−качалка. Руслан включает стереосистему и раздевается, пританцовывая под какую−то латинскую песню.

Я так и стою, смеясь, наблюдаю за мужчиной. Вот и танцы устроил. Он освобождает меня от верхней одежды, вовлекает в танец.

− Устанешь и придешь сюда, отдохнешь, − шепчет, целуя мои губы. – Я хочу познакомить тебя с мамой, Катюшка моя… с Элькой ты знакома. Давай на Новый год устроим праздник в доме, я привезу мать с сестрой?

− Нет… кто я тебе такая, чтобы с ними знакомиться, − отстраняюсь от Руслана, становится страшно. Я снова чувствую себя ущербной. – Тебе нужна другая женщина, которая родит тебе детей.

Я подхожу к окну, за которым шумно и весело. Люди пришли целыми семьями, с детьми. Нечаев подходит сзади, снова обнимает. Укутывает меня в свой теплый аромат, он кружит мне голову. Целует шею, пробираясь горячими руками под свитер.

− Мне не нужна другая. У меня есть ты… Я с тендером разберусь, и приеду.

− Ну куда ты… бизнес надолго не бросишь. И что это за жизнь будет? Ты там, я тут. Общение по фейстайму…

− Хочешь, я продам компанию? Начну бизнес здесь. Поверь, в горах тоже есть чем заняться. Построить современный санаторий для астматиков, например. Туристические базы открыть, клинику построить, небольшую, чтобы можно было оказывать помощь здесь, а не везти больных или беременных в большой город.

− Не надо ради меня продавать любимое дело, − глажу щетинистую щеку, ласково заглядывая в шоколадные глаза.

− Почему бы и нет. Если ты решишь поселиться здесь, то и я… Не переживай, без дела не останусь. А сейчас пойдем пить кофе!

Но до кофе мы добрались только через пару часов, когда решили все административные вопросы. Руслан еще пару раз съехал вниз, а я любовалась им, стоя на вершине горы. Как у него ладно получается…

Мне так жаль, что не можем сегодня насладиться друг другом, ему нужно уже ехать, а у меня «эти» дни. Но завтра придет на собеседование Герман Красилов, которого порекомендовал Руслан, и я смогу через неделю спокойно поехать в Сочи, чтобы подготовиться к разводу и нормально встретиться с Русланом.

Здесь будет надежный администратор.

После обеда я отвезла Руслана в аэропорт, мне так самой захотелось. Пообещав, что скоро приеду, попрощалась с любимым уже мужчиной. Так странно, предательство Степы так быстро убило мою любовь к нему, освободив место для другой любви.

Заехала в город, прошлась по магазинам, купила себе нижнее белье и еще кое−какие вещи. Возле аптеки остановилась. Почему−то захотелось купить тест на беременность, но я отмела это желание. Ведь расстроюсь, увидев на тесте одну полоску.

Руслан сказал, что отведет меня к сестре, как приеду, чтобы снова назначила какие−нибудь стимуляторы. Но я уже не хочу лекарств. Столько их было в моей жизни в последнее время, что тошнит уже, реально.

Два дня я ночевала на базе, в вагончике, но на третий день сбежала домой. Ночью в горах немного жутковато, несмотря на то, что территорию часто обходит сторож с ружьем за спиной. Я слышала волчий вой, такой тоскливый, вызывающий морозные мурашки.

Поэтому на третий день уехала, как только сумерки опустились на горы. Дома намного уютнее. И я растяпа, оставила не выключенным свет на крыльце и в кухне. Ругаю себя тихонько, подъезжая к дому с освещенными окнами.

Это точно я забыла выключить, торопясь на работу утром три дня назад. Больше некому жечь электроэнергию. Только собираюсь выйти из машины, как звонит Руслан. Он рано сегодня.

− Любимая, привет! – громко чмокает в трубку, изображая поцелуй. – Ты дома?

− Почти, − отвечаю удивленно. Уж больно взбудоражен Нечаев. – Вот только подъехала… а что случилось?

− Прости, родная, но у тебя гости… кажется. Маман моя сбежала из дома. Она меня допекла, снова придумала знакомство с «хорошей девочкой»… В−общем, я признался, что у меня уже есть хорошая девочка… ты.

− Русла−а−а−н… − стону я, снова глядя на освещенные окна. Там колышется тень. – Она здесь, я вижу тень за шторами. И что мне делать с твоей маман?

− Ну так… знакомиться, − смеется в трубку негодник. – Только меня не сдавай, а то замучает потом, скажи, что ты моя невеста и мы собираемся пожениться… ну пожалуйста!

− Но это же неправда… как я ей такое скажу? И вообще…

− Ну Катюшка, ну любимая… выручи, а? Я матери о тебе рассказал, и это все почти правда. Я же тебе предложение делал? Делал! Только ты не приняла.

Я смеюсь. Предложение он мне делал. Вот проказник!

− Ладно, пойду познакомлюсь со «свекровью» будущей, − успокаиваю Нечаева. Мне самой не хочется, чтобы мама знакомила его со всякими «хорошими девочками». Пусть у нас отношения пока никакие, но… − Потом сам будешь выкручиваться… когда мы не поженимся.

− Поженимся! – уверяет бархатистый голос в динамике.

− Нечаев, это уже…

− Пока, любимая, − воркует он и отключается.

− Вот же ж… − ворчу, пряча смартфон в карман.

Ладно предупредил о нежданной гостье, а то бы был мне сюрприз.

Глава 19

Руслан

После выигранного тендера позволяю себе расслабиться. Домой являюсь глубоко за полночь и порядком навеселе. Мать уже спит, но я же сама грациозность. Сбиваю в прихожей полку с разной мелочью, которая рассыпается по полу с таким звоном, и мертвого поднимут.

− Т−с−ссс… − шиплю сам на себя, пытаясь собрать все, что разнес, к чертям.

Ноги не держат, падаю на колени. В таком виде и застает меня моя мать. Я поднимаю голову, вижу лиловые тапочки с пушистыми бубенцами и ночную рубашку почти до пола.

− Э−эхх, − вздыхает она, упирая руки в бока. – Дожились, на карачках ползаем.

Поднимаюсь по стене, ставлю полку на место, а она обратно падает. Зараза!

− Ма, мы выиграли мост! Ну чуток отметили, как без этого? – оправдываюсь, снова прилаживая полку к стене. Мать отбирает у меня ее и легко вешает на место, потом собирает мелочь и складывает обратно. – О! Все получилось. Пойду кофе выпью… а ты спать иди.

− Ну да, я разве засну? Вдруг ты обваришься. Идем, сама тебе сварю кофе, − ворчит, толкая меня слегка в сторону кухни. – Вот если бы была у тебя жена, то она бы с тобой возилась. Заставляешь старуху вскакивать среди ночи. Эгоиста воспитала, на свою голову.

Обнимаю «старушку», которой летом только шестьдесят исполнилось. Да и выглядит молодо, вон, кудри еще наводит. Чмокаю в бигуди, чтобы не ворчала.

− Не подлизывайся проказник, − грозит пальцем, запуская кофеварку. Кутается в огромную сетчатую шаль. Готовит мою большую чашку, чтобы налить напиток. – У моей подруги Валюши внучка есть, такая красавица.

− П−фф… − выдыхаю я, закатывая глаза к потолку.

Попытка номер сто уже. У матери столько подруг, я со счета сбился. Выкладываю на стол смартфон из кармана стильного пиджака. Потом снимаю пиджак и вешаю его на спинку стула. Получается. С третьего раза.

− И не фырчи мне тут! Тебе скоро сорок, а ты все с мамой живешь, − продолжает ворчать.

Я смеюсь. Это она поселилась в моем доме, не хочет жить в городской квартире. Сколько раз пытался спровадить ее, но мать упирается. Кто тогда будет ухаживать за любимым сынулей? Жены же нет.

Если заводил отношения с женщинами, то встречался в городе, в квартире. Но мать и туда приезжала, если не ночевал дома, портила весь компот. Стал гостиницу снимать и прятать женщин от этой шпионки. Но вот уже месяца три ни с кем не встречался, как−то надоело.

И тут в моей жизни появилась Катюшка. Уже через сутки мне захотелось жениться на ней. Сейчас я безумно скучаю, даже тоскую. Как она там?

− Так что, субботу освободи, Валюша с Надюшей на ужин придут, − говорит мать, а до меня не сразу доходит, кто это такие и зачем нужен я на ужине. Отпиваю глоток ароматного черного кофе и тут же выплевываю его.

− Нет! – смотрю на нее со страхом.

Помню, чем закончились смотрины в прошлый раз, такая ботанка прилипучая попалась, чуть не угробила меня стихами Ахматовой. Особенно один застрял в голове, про то как не надо целовать ее, усталую, смерть придется целовать. Так вдохновленно она читала мне стих, что представил, как целую безносую.

− Никаких «нет», − стоит мать на своем, убирая мой смартфон на другой конец стола.

Она задевает пальцем разблокированный дисплей и на всеобщее обозрение выскакивает фото Катюшки. Мама долго разглядывает ее и потом вопросительно смотрит на меня.

− Руслан?

− Ну да, есть у меня женщина любимая… − признаюсь. Я уже протрезвел, и немного поразмыслив, секунду, решаю рассказать родительнице про Катюшку. – Ма, она такая… она просто чудо!

− И как чудо зовут?

− Катюша, − признаюсь с лаской в голосе. – Она живет на Алтае, в Горноснежинске. Мы с ней теперь совладельцы горнолыжной базы «Айсберг». Так что, не надо меня ни с кем знакомить.

− А сказать когда хотел? А познакомить? – наконец усаживается на стул и снова берет смартфон, разглядывает. – Красивая… ей сколько лет? У вас уже все было?

− Ма, это слишком интимный вопрос, − усмехаюсь, допивая кофе и отставляя чашку.

− Я тебя родила! Что может быть более интимнее?

Ну да, не поспоришь.

− Так сколько ей? – не отстает мать, а я ответа не знаю. Не разговаривали еще так подробно.

− Точно не знаю, − пожимаю плечами. – Лет двадцать семь, может чуть больше.

− И до сих пор не замужем? Что−то здесь не так.

− Замужем, ма… через десять дней развод у нее…

− Ты причина развода, негодник? – подскакивает и хватает кружку, чтобы помыть.

− Не я, − успокаиваю ее. Развод и предательство для моей матери как острый нож. – Ее история в точности как у тебя. Только детей нет. Пока.

Мать горестно вздыхает, уже жалеет бедняжку. Я еще добавляю, рассказывая, что у девушки астма, как у нее.

Обещаю встречу на новогодние праздники. Может, Катя приедет сюда, на берег Черного моря. Или я отвезу мать в горы. Ссылаюсь, что устал и ухожу в свою комнату.

Не раздеваясь падаю на кровать и включаю музыку потихоньку. Проверяю соцсети. Катя только что была онлайн. И чего ей не спится?

Она сама звонит, увидев, что я активизировался. Уже знает, что моя компания выиграла тендер. И что тусили маленько, знает.

− Ты уже дома? Никто тебя на свидание не уговорил? – спрашивает с опаской. Наверное думает, что я уединился с кем в гостиничном номере. Успокаиваю ее.

− Мне кроме тебя никто не нужен, Катюшка.

− Это поспешное решение, − смеется мне в ухо. – Пройдет пара недель, и я тебе надоем.

− Не надоешь. У нас есть дело незавершенное, − напоминаю. – А ты почему не спишь?

− Страшно. Снова осталась на базе, а тут волки воют рядом. Жутко. Да и вставать пора, у меня уже утро.

Да, забыл, что разница в четыре часа. Это у меня ночь в разгаре.

− Завтра домой уезжай ночевать, нечего в вагончике оставаться, − приподнимаюсь, расстегивая рубашку.

− Думаешь, в огромном доме одной не страшно?

Мне хочется продать компанию и уехать к ней. Даже знаю кому загнать. Узнал, кто копает под меня, хочет слияния. Отец.

Он ушел от нас к молодой любовнице, когда мне было четырнадцать, а сестре всего семь. Я тогда поклялся никогда не поступать, как он. Помню, как мать страдала, но держалась, не пыталась его вернуть.

Он сам вернулся, через пять лет, оставив маленькую дочь в той семье. Я его прогнал. Мама даже не пыталась вступиться. И вот он хочет слияния его фирмы с моей. Идиотский план. Типа, если он порушит мой бизнес, переманит клиентуру, то я захочу с ним работать.

Таким образом он лишь ускорит мой отъезд. Загадал, если Катюшка забеременеет, то я в тот же день, как узнаю, выставлю компанию на продажу. А там, в горах новую компанию создам. Рядом с любимой женщиной.

Если не забеременеет, то все равно продам. Только мост дострою, раз уж выиграли. Горы всегда влекли меня. Там хочу жить. И метаться не хочу между морем и горами. Дом продавать не стану, чтобы было куда летом приезжать, чтобы отдохнуть у моря. С женой.

Надеюсь, и с детьми.

Поговорив с час, мы прощаемся. Я быстро засыпаю, представляя Катюшку рядом, в кровати. Просыпаюсь уже после обеда. Но вкусно дома не пахнет, что странно. Обычно мать наготовит и идет тормошить меня, но сегодня не так.

Я вообще не нахожу ее в доме. Сначала думаю, что могла уехать по своим делам. Например, в салон красоты, или на встречу с подругами. Потом вспоминаю, что мой нетрезвый язык выболтал.

− Черт! – подскакиваю, хватаясь за телефон.

Мать недоступна. Отключила мобильник, чтобы я ее не отругал. Интересно, она уже успела улететь на Алтай, или есть смысл нестись в аэропорт, чтобы перехватить ее?

Смотрю в инете рейсы на самолет. Получается, что сегодня один утренний рейс, и самолет два часа назад приземлился в алтайском аэропорту. Моя мать или подъезжает к Горноснежинску, или уже приехала.

Вот неугомонная, не поверила мне. Помчалась проверять. Звоню Кате, предупреждая о нежданной гостье. Девушка только подъехала к дому и там горит свет. Она легко отнеслась к новости о том, что я посвятил мать в наши отношения.

Я как на иголках. Хочу сорваться с места и лететь в горы. Но дела держат. Переживаю, как там две моих любимых женщины поладят между собой. Мечусь, пока Катя сама не звонит.

− Все хорошо, не переживай, − такой ласковый голос, до мурашей пробирает. – Мама у тебя замечательная… поговорили, она меня ужином накормила. Кажется, я ей понравилась. Вот только пришлось неправду сказать, а я этого не люблю.

− То, что ты невеста моя? Это правда, не отвертишься, Катюшка, − смеюсь от облегчения. – Как только разведешься, тут же подадим заявление. Не выходя из здания Загса.

− Я тебе согласия не давала, Нечаев, − серьезно заявляет любимая.

Но я не сдамся. Понимаю, она боится, что не сможет родить нам детей. Но сейчас куча всяких способов, и моя сестра уже спец во всех этих вопросах. Придумаем что−нибудь.

Через неделю мать является домой. Довольная до чертиков. Щебечет без конца – Катюша то, Катюша се… и я доволен, как сытый удав. Наконец она от меня отвяжется.

− Вы только с детишками не затягивайте, − вдруг выдает моя старушка и я снова фырчу в ложку с супом.

Мать найдет, как донять!