Текст книги "После измены. Буду счастлива снова (СИ)"

Автор книги: Анита Кароль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 39

− Я проехал по трассе до самого низа, − рассказывает Герман, который только что вернулся с поисков друга. – Его следы только. Самого нигде нет, в дерево не вляпался, лыжня четкая, камни объехал. Нигде не валяется без сознания или со сломанной ногой.

Я оглядываю склоны, снова и снова ищу среди людей моего мужа. Вдруг он просто заболтался с кем-то внизу, или нашел какие неисправности в канатной дороге и ждет ремонтников. Но почему тогда не отвечает на вызовы. Снова и снова набираю Руса, но только гудки в ответ.

– Пойдем в кабинет ко мне, попрошу чай горячий принести. Ты уже третий час на горе торчишь, – ворчит мой зам, подталкивая меня к пункту проката.

Еще раз глянув на лыжню, на подъемники, плетусь за Германом. Заходим в помещение, я снова набираю мужа, и вдруг слышу его рингтон. Так и подпрыгнула на месте. Оглядываюсь, ожидая сюрприза. С Нечаевым бывает такое, частенько устраивает сюрпризы, выскакивая с букетом или с шарами откуда-нибудь.

Но сейчас его нет. Девушка за стойкой зовет.

– Екатерина Владимировна, парень принес телефон вашего мужа, уже хотела бежать вас искать. Ответить не могу, пароль стоит.

– Какой парень? Как он выглядел? Давно принес? – завалила девушку вопросами.

– Да с час назад принес. Он еще придет, лыжи брал и не сдал, катается. Сейчас я паспорт его покажу, у парня не оказалось нужной суммы для залога и он предложил оставить документ. Но прокат лыж оплатил, не переживайте…

Меньше всего меня сейчас волнует, оплатил ли какой−то там парень прокат лыж, или нет. Смотрю на фото в паспорте, кажется, что лицо знакомо, видела его возле спуска, наверное. Похожий парень надевал лыжи возле меня, но крепление сначала не сработало, я посоветовала поменять лыжи в прокате.

Пока ждем Дмитрия, так зовут парня по паспорту, Герман пытается взломать пароль смартфона. Вводит цифры разные, но не получается.

– Надо ваши дни рождения, твой и Левин. Рус вас любит, другой пароль вряд ли поставит.

Любит… Он всегда говорит, что день, когда встретил меня, для него благословил Бог. И тот день, когда я, отчаявшись стать матерью, кинулась в объятия Руслана. А потом, когда родился наш сын.

– Попробуй цифры двадцать шесть, двадцать девять и семнадцать, – советую и у Германа все получается.

Он заходит в мессенджер и там находит не отправленное сообщение на свой номер. Всего одно слово, но у меня сразу истерика начинается.

"Похитили"

Он нарочно выкинул телефон, знает, что потерянные вещи лыжники приносят в пункт проката, здесь их быстро находят хозяева.

– Катя, нам в полицию нужно! Трясет меня мужчина, а я в ступоре, слезы льются непрерывно. Встать не могу, ноги отказывают служить мне.

Перед глазами любимое лицо. Вдруг вспомнила обрывки телефонных разговоров. Кто-то звонил Руслану и угрожал. Я спрашивала, что случилось, но муж только отшучивался – рабочие моменты. А однажды приехал со стройки с разбитой губой, и снова шутил – спарринг с охранником устроили, вот и прилетело.

А я думала, что здесь, в Горноснежинске так спокойно и мирно, никогда ничего не случается. И вот…

– Вот он! – слышу голос Оксаны, и поворачиваю голову к выходу. Там парень в красно-белом комбинезоне, с лыжами в руках стоит.

Герман опрашивает его и выясняется, что два часа назад возле подъемника с вагончиками случилась драка. Руслан дрался с тремя крупными мужчинами, а один, невысокого роста, стоял рядом и командовал. Потом моего мужа засунули в черный джип и увезли. Но он успел написать одно слово и выкинуть телефон в снег.

– Я сам драку не видел, мне рассказал мальчишка, который просто на подъемнике любит кататься, он как раз в вагончик сел и наверх поехал, из кабинки и увидел. Я прибежал, чтобы рассказать, но вас не нашел.

– Погодите, там камеры стоят, возле подъемников, – вдруг вспоминает Герман и бежит в сторожку, где пост охраны. Он тут же распекает молодого парня, который не доложил о драке, и не вызвал полицию. А охранник не видел, отлучился как раз.

Пока приехала полиция, мы уже нашли видео с дракой. Я старалась держаться, но Руслана так били втроем, он не сдавался, силы были неравны. Я вскрикивала поневоле и закрывала лицо ладонями, но снова убирала их, нужно знать, как все было. Потом его заставили достать телефон.

Наверное, хотели, чтобы он мне позвонил, сказал, что по делам уезжает, или еще что, но увидев, что он не набирает номер, а пишет, один из амбалов выхватил смартфон из рук и зашвырнул его в снег.

− Хороший смартфон, столько в снегу провалялся, − восхищается Дмитрий, который с нами смотрит видео. – О, я вот этого, лысого третий день вижу, он тачку припарковал почти вплотную к подъемнику, и все высматривал кого−то, я еще подумал, как лысина не мерзнет.

− А я этого знаю, − стискивает зубы Герман, показывая на того, кто стоял в стороне. – Кислицин, он в мэры нашего городка метит. А ставить его не хотят, предложили занять должность Руслану твоему, он реально городок отстроил за четыре года, и даже озеленил. Ясно, из−за чего весь замут. Выбивать письменный отказ будут.

Или убьют… льдом сковывает мои руки и ноги, при этой мысли. Сознание пытается оставить меня, но держусь из последних сил. Кое−как отвечаю на вопросы полиции, Герман помогает написать заявление, потом везет меня к себе домой.

Я так устала, но спать не хочу, боясь упустить время. Сижу в кухне, гипнотизируя телефон. Сказали, что сразу позвонят, если найдут моего мужа.

− Иди к Лёве, приляг. Надо поспать, − уговаривает Эля, которая тоже сидит рядом, то наливая чай, то просто обнимая и успокаивая. – Утро уже скоро.

− Ты иди, я еще посижу… они же звонить будут.

− Дозвонятся, не бойся. Идем, а то я тебе укольчик со снотворным поставлю, тогда проспишь сутки.

Она пугает, я знаю. Но может так сделать. Покорно иду к сыну в спальню, укладываюсь рядом с малышом. И молюсь. Пока не проваливаюсь в суматошную липкую дрему.

Позвонили только вечером. Сутки прошли, как Руслан пропал. В доме Германа и Эли собрались все, кому не равнодушна судьба Руслана. Ходят молча, как тени, или сидят. Женщины готовят на всю ораву ужин. Даже детишки играют тихо, или жмутся к нам.

Звонят на мой телефон, Герман вперед меня успевает взять. Слушает, сдвинув черные брови, а мы все застыли, глядя на него. Ничего хорошего он не услышал, раз не появилась улыбка на напряженном лице.

− В город надо ехать. На опознание…

Дальше я не слышу, меня будто мешком оглушили и выключили свет.

Глава 40

− Герман! Кто же так новости сообщает? – сначала слышу голос Элины, и сразу резкий запах нашатыря. – Катюша, давай, приходи в себя… надо тебя осмотреть, мне кажется, что ты…

− Я здесь, − шепчу, прокашливаясь. – Руслан…

На глаза набегают слезы, сердце щемит, кладу руку на грудь. Думать не хочу о плохом.

− Мы уже опознали, по фотографии, из полиции прислали. Это он.

От слов Эли снова накатывает тьма, руки−ноги отнимаются будто.

− Да жив он! – гаркает Герман. – Просили приехать и опознать живого, но сильно избитого. В больнице он городской. Эх, Эля, на меня ругаешься, а сама чуть снова Катю в обморок не отправила.

Я привстаю. Ехать надо. Я в гостевой комнате, на кровати лежу, поэтому так тихо, детей не слышно. Эля не дает сразу встать с кровати, считает пульс, задает вопросы.

− Голова не кружилась в последнее время? Не тошнило? На соленое не тянет, или на колбасу, например? Когда были критические дни?

− В этом месяце не было еще… забыла, когда должны. Дома календарик есть, там отмечаю.

Вдруг вспоминаю, что на яблоки тянет, причем хочется их подсолить. И пару раз поташнивало, я думала, что стресс, мы с Германом готовили базу к открытию лыжного сезона, работы было много, боялась, что не успеем.

− Яблоки соленые, говоришь? – смеется сестра мужа. – Ну, кажется мама Ника дождалась внученьку! Поехали, обрадуем папашку.

Я не верю своим ушам. Не может быть… или может?

− Как обрадуем? Руслан в сознании? Как он? – я готова сейчас же бежать к любимому.

− Все нормально, в сознание пришел, всех помнит, все видит. Правда одним глазом, второй заплыл, − успокаивает меня Герман, подавая руку и помогая встать. – Вот только маму Нику надо дома оставить, а то снова приступ случится. Или истерика.

Мы выходим из комнаты, я шепчу Эле, чтобы не сказала маме Нике о предполагаемой беременности, нужно удостовериться сначала.

− Сдашь анализы в городской больнице, там видно будет, − успокаивает меня.

Мама Руслана просилась с нами, всхлипывая и вытирая платочком мокрые глаза. Она все причитала – за что нам такое, мой сыночек никому зла не сделал. Эля пригрозила ей, что уложит в соседнюю с Русланом палату, если не успокоится.

− Мам, ну вот куда тебя такую? Руса расстраивать? Успокойся, все нормально. Через месяц его мордашка заживет. Главное – он жив! А ты лучше мальчишек спать уложи, расхулиганились.

− Я помогу, − подхватывает на руки Данилку младшая сестра, Алина. – И уложу, и приберусь. А вам удачи!

Мы собрались выезжать, но мама Ника стала беспокоиться, что с отоплением что−то не то в нашем доме. На улице мороз и нужно было проверить, все ли работает, пришлось заехать домой. Без Руслана дом осиротел будто, нет его громкого веселого голоса, нет смеха. И самого нет, огромного и сильного.

Герман проверяет котел, все работает исправно и в доме тепло.

− Может, подождем до утра? – вдруг говорит Эля. Она зевает в кулак, устала.

Да все устали.

− Да можно, нас все равно не пустят в больницу ночью, − поддакивает Герман и смотрит на меня.

Он почти не спал за двое суток. То искал моего мужа, то помогал полиции. И до города путь не близкий. Я сдаюсь.

− Давайте поспим. Руслану, наверное, снотворное дали, так что…

Думала, не смогу заснуть, легла на кровать просто, но только глаза закрыла будто, как Элина уже треплет меня за плечо.

− Катя, уже седьмой час, пора ехать. Вставай, я тебе чай свежий заварила.

Меня мутило, даже чай не хотелось, но Эля заставила съесть пару тостов с клубничным джемом и выпить стакан чая с лимоном. Потом вытащила пару яблок из холодильника, чтобы взять с собой.

− Соли прихватить? – усмехается, а я качаю головой.

Так погрызу.

Мне не верится, что беременна. В прошлый раз я прошла семь кругов ада, чтобы зачать. А сейчас, мы даже не планировали, да и я пила таблетки противозачаточные. Но хотела поговорить с мужем об еще одном ребенке.

В больницу приезжаем в девять утра и нас все равно не пускают к Руслану. Он спит, и обхода не было. Герман пытается доказать врачам, что мы приехали опознать пострадавшего, но нам советуют в этом случае дождаться следователя.

− Я его жена, − чуть за грудки не хватаю мужчину, который загородил дверь. – Я же имею право…

− Ну, еще неизвестно, какая вы там жена, не опознали. Пациент поступил к нам без документов.

− Вот, я Нечаева… вот печать о браке с Русланом Эдуардовичем Нечаевым… вот его паспорт.

Доказываю, доставая документы из сумочки. Но врач качает головой, не узнавая на снимке моего мужа. Потом приказывает охранникам нас не пропускать до особого распоряжения.

− Следователь к одиннадцати подъедет, тогда и приходите.

Мы остаемся в холле, но Эля вдруг хватает меня за руку и тащит куда−то по коридору. Мужу говорит, чтобы ждал здесь и позвонил, если понадобимся.

− Эля, ты куда меня тащишь? – едва успеваю за ней.

− В лабораторию. У меня здесь девчонки знакомые работают, через час будем знать, в положении ты или нет.

− А не проще тест купить и сделать?

− Проще. Но анализ надежнее. А тест купи, чтобы любимому мужу подарить. Думаю, братец обрадуется сюрпризу.

Я тоже так думаю. Руслан очень сына любит, возится с ним в каждую свободную минуту, балует. У Левушки столько игрушек, что приходится проводить ревизию каждый месяц, отправлять уже ненужные в детский сад. И все папочка, каждый день приносит новую машинку или конструктор.

Я сдаю кровь и потом иду в аптеку. Тест на беременность, это же наглядное доказательство предстоящего материнства. И уже через десять минут знаю, что у нас будет малыш.

Вскоре меня пропускают к мужу. Он еще спит под действием лекарств. К руке тянется капельница, а лицо… его не узнать. Мне даже дурно становится.

− Это ваш муж? – спрашивает следователь, и я киваю.

Мой. Мой любимый мужчина. Я его всегда узнаю. Его брови вразлет, красивый прямой нос. Темные вихры, непослушные, шелковистые.

− Катюшка… − слышу хриплый шепот и мою руку сжимают его пальцы.

Следователь подает папку, чтобы подписала протокол, и уходит. А я прижимаю к губам его пальцы. Костяшки сбиты после драки. Один глаз прикрыт, огромная гематома лилового цвета не дает его открыть.

− Нечаев, разве так можно? – укоряю мужа. – Ты так больше не пугай… беременным противопоказан стресс.

− Беременным?

− Угу… − достаю из сумочки тест. – Я не знаю, как так получилось, но… вот!

− Вот же… я так старался, хотел сюрприз к Новому году сделать, а ты раньше узнала, − хрипло смеется и тут же морщится.

− Это ты руку приложил?!

− Ну… ты так часто стала рассматривать Левкины вещички, которые мелкие совсем. И фотки его, где он совсем еще малой. Ну и подумал, что самое время нам дочку родить. Я твои таблетки на другие поменял, на витаминчики…

− Ну ты даешь! А знаешь, что твоя сестра сказала? – делаю большие глаза. – Она сказала, что роды в этот раз будут еще быстрее. Так что…

− Так что, я тебя в клинику за месяц до родов определю, − хохочет проказник.

Я успокоилась. Раз смеется, значит все в порядке. И все у нас будет хорошо.

И вот кто бы знал, что нас ждут грандиозные события в будущем…

Эпилог

Три года спустя

Катя

− Ну что, костюмы приготовила нашим спиногрызам? – интересуется муж, намазывая тост любимым джемом из клубники. – Кем они у нас будут на ёлке?

− Ну… догадайся сам, папочка. Я подумала и оставила им их сущность.

Мне смешно и интересно, догадается ли Руслан, кем я решила нарядить его сына и двухлетних малышек Адель и Николь.

− Я думаю, Лёва у нас будет львом, храбрым и сильным. И рычит он знатно, − задумчиво произносит муж. – Ну а с девчонками все просто – Ангел и Демон.

Догадался!

Но тут и правда все просто. Адель у нас тихая и молчаливая, сущий ангел. А вот Николь проказница, кусает всех подряд, ломает игрушки и все разбивает. Ее иначе, как демоненком не называют.

Первый, кого она укусила до крови, был ее отец. Руслан снова присутствовал на родах, взял новорожденную малышку на руки, а та потянула его палец в маленький ротик и вцепилась в него зубками.

У нас родился феномен – ребенок с неонатальными зубами, прорезавшимися еще в период вынашивания. Это большая редкость. Пришлось использовать силиконовые накладки при кормлении, иначе я бы лишилась части своего тела, маленькой, но очень нужной.

Малышка тогда сильно расплакалась, наверное, и себе сделала больно. Сначала хотели удалить странные зубки. Но потом врач сказал, что тогда девочка останется беззубой до тех пор, пока не прорежутся настоящие, а не молочные зубы.

Мы привыкли к особенностям Николь, но к ним постепенно присоединился вздорный характер. Она рано научилась требовать то, что ей нужно. Топать ножкой тоже рано научилась и хмуро смотреть, сдвинув темные бровки.

Девочки наши красотками получились. Огромные папины шоколадные глаза, его же темные ресницы и брови, но мои локоны, цвета спелой пшеницы. Я их такими и видела, когда узнали, что будут девчонки−близняшки.

Имена им сами не выбирали. Отдали эту миссию бабушкам. Моя мама сдружилась с мамой Никой, она захотела внучку назвать в честь подруги, но на французский манер. Так получилась Николь. А мама Руслана решила и вторую внучку назвать под стать. Адель ее любимая певица.

Мы удивились необычным именам, но спорить не стали. У нас уже есть семилетний Лев, наш первоклассник. Имя тоже необычное, так что, все сочетается. Когда родились девочки, сыну было почти пять лет, и он тоже одобрил имена для сестричек.

Недавно муж признался, откуда взял имя нашему сыну. Я долго смеялась. До колик в животе.

− Реально? Реклама чая? Нечаев, ну ты даешь!

− Ну прилипло же, − серьезно так сказал муж, − вот дай ему сейчас другое имя, так уже не подойдет. Он у нас настоящий лев.

Это он так на гриву намекает. Лёва не любит стричься, дерется до последнего, защищая свою буйную темную шевелюру. И доводы приводит – лев без гривы уже не лев, а львица. Все родственники хохочут, когда слышат эти доводы.

Итак, нам предстоит пережить новогоднюю ёлку в мэрии. Потому что наш любимый папочка мэр города Горноснежинска!

Городок стал полноправным городом. Компания Руслана и Германа настроила столько инфраструктуры, что понадобилось много работников. Зарплата достойная, люди приезжают семьями и остаются здесь на постоянное место жительства.

В марте, почти три года назад состоялись выборы. Кандидатов в мэры было двое, Руслан и еще один предприниматель. Но моего мужа все жители выбрали единогласно.

Когда я узнала о беременности, муж лежал в больнице, избитый. Его хотел устранить местный авторитет. Его намеревались убить, но Руслану удалось сбежать. Бандитов поймали и осудили надолго.

Руслан долго приходил в себя, залечивая раны. До сих пор ломит на погоду зажившие переломы руки и ноги, голова болит временами. Я его лечу массажами, специально выучилась на массажиста.

Я не устаю благодарить Бога за такой подарок. Тогда, восемь лет назад я отчаялась, думала, что никогда мне не стать матерью. Но Всевышний дал мне не только шанс на материнство, но и самого лучшего мужчину на свете.

После измены, я снова стала счастливой!

Руслан

Сегодня утренник организовали в мэрии, для всех желающих. Я так решил, что вход будет свободный. Меня хотели заставить изменить решение, сделать праздник только для детишек чиновников. Но чем дети продавщицы в магазине или горничной в гостинице хуже моих?

Те же детишки, со своими мечтами. Сам таким был. Вывесили объявление за две недели до утренника, что дети могут написать письмо деду Морозу и Снегурочке, и опустить его в специальный почтовый ящик.

Без подарков никто не останется!

Вот только нажелали детишки столько, что грузовика едва хватило. Были и просто просьбы. Удивила одна, от маленького мальчика, который просил крутое инвалидное кресло для своего старшего брата с Дцп. Так и написал – «дедушка, мне ничего не нужно, лучше подари моему брату Антону…»

Но дедушка добрым оказался, вместе с крутым креслом привез еще и крутой планшет, а также пакет со сладостями.

− Ну что, готовы повеселиться? – спрашиваю у своей малышни, которых переодеваем с Катюшкой в моем кабинете.

− Да! – рычит Лев, показывая настоящие когти и шевеля наклеенными усами.

− Дя! – лепечут малышки, разглядывая друг друга.

Адель в белом пышном платьице с блестками и крылышками за спиной, а над головой нимб. Николь в таком же платье, только красном с черными вставками и рожками на белокурой головке.

Залюбовался маленькими красотками. И так им по характеру подходит. Николь уже пытается оторвать крылья ангелу, а та просто гладит блестящие рожки сестры.

− К костюму еще трезубец идет… − задумывается жена, держа в руках мини−вилы из пластика. – Но, пожалуй, я его подальше уберу.

Так и выходим в зал, где уже полно детворы и их родителей, бабушек и дедушек, и где крутится огромная нарядная ель – у меня на руках восседает белокурый дьяволенок, у жены на руках копия сестрички в белом. А посредине лев, за одну лапу я его держу, за другую мать.

Раздаются аплодисменты, люди искренне радуются выходу моего семейства. Многие подходят, желая нам счастливого нового года. Но я вижу родных и тащу семью к ним. Возле елки фотографируются пузатая Элька с шестилетним сыном и моим лучшим другом Германом. Мама уже заприметила своих любимых внучат и торопится навстречу, прижимая руки к груди, выражая свой восторг.

Пока мы тоже фотографируемся, в дверях появляются припоздавшие Алина с годовалым сынишкой и ее муж Сашка, племянник Германа. Обещалась еще сестра Кати прибыть с семейством. Дождемся их, и я дам сигнал к началу представления, которое продолжится детской дискотекой.

Праздник на этом не закончится, всех желающих ждет вкусный перекус в кафе «Снежный пик». Ольга тоже решила побаловать малышню нашего города.

− Какой у меня муж красивый, прямо настоящий шахматный король! – шепчет моя шахматная королева, поправляя клетчатую мантию. – Давай так домой поедем?

Ее идея мне нравится. С некоторых пор Катюшка пристрастилась к таким вот костюмам. Наверное она боится, что наскучит мне в обычной одежде. Но я не перестаю восхищаться женой. Она мое счастье, и я очень рад, что был настойчив тогда, восемь лет назад, когда летел в самолете на Алтай в легкой ветровке и ноутом под мышкой.

Усмехаюсь, вспоминая, как хотел познакомиться с Катюшкой в том самолете и получил отпор.

− Расскажи, о чем думаешь, вместе посмеемся, − шепчет, наблюдая, как в хороводе танцует наша мелюзга с братом и бабушкой.

− Да вот, первую нашу встречу припомнил… в самолете. Слушай, тебе не кажется, что в нашем семействе дисбаланс? Вас, девочек трое, а нас только двое с Лёвой. Это несправедливо, я думаю, − играю бровями, а Катя застывает, удивленно глядя мне в глаза.

− Только не говори мне, Нечаев, что ты снова мои противозачаточные подменил на витаминки! – хмурит красивые брови любимая.

Раскусила меня. Сбегаю к детишкам, вклиниваясь в хоровод, пока не прилетело от моей разъяренной королевы.

А я разве не прав? Мужиков в нашей семье меньше, уравновесить надо бы.

P.S…

Через девять месяцев в семье мэра Горноснежинска появился новый член семьи, огненно−рыжий малыш, которого назвали Ромео!

Это был прекрасный осенний день, первое сентября. В дверь постучали, когда семейство ужинало. На крыльце стояла коробка и больше никого не было. Когда отец семейства открыл коробку, то детишки стали визжать от радости. Они давно мечтали о таком малыше.

Лёва взял в руки рыжего маленького спаниеля.

− Это мальчик! Назовем его Ромео, можно? Или Ромка…

− Можно, сынуль, − сказала мама, потом посмотрела на папу и улыбнулась. – Ну вот, теперь в нашей семье мальчиков столько же, сколько девочек.

− Ну… − поворошил буйную темную шевелюру с легкой проседью папа. – Ладно, пусть так… Хотя я мечтал о другом Ромке, но раз уж так вышло… Привет, рыжик!

Ответом был радостный визг малыша с длинной огненной шерстью.

Мечты всегда сбываются! Но с некоторой корректировкой…