Текст книги "Шторм (СИ)"

Автор книги: Ангелина Алябьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

–А Энрике Вальдес…

–Не указывай мне, щенок, на мои ошибки, потому что ты еще не дорос до меня! – разозлилась она, и Рауль Дюмон довольно улыбнулся, поняв, что задел ее за живое, напомнил, какого бесхребетного слабака выбрала она для дочери. -Смеешься? А ты знаешь, почему вы расстались с Самантой? Потому что этого хотела я! Мне надоела ваша так называемая любовь, и я решила, пока не поздно, пока ты не испортил ей окончательно жизнь, разлучить вас. Пусть лучше она страдает год – два, чем оставшиеся годы, тем более Саманта уже сделала себе карьеру и оправилась, как ты снова появился.

–Вы подстроили сцену измены в тот вечер, чтобы Саманта порвала со мной отношения? – ошарашенно уставился на нее Рауль. На какие подлости способна еще эта мерзкая женщина? Мало того, что она украла бриллиант, дабы посеять, уже очевидно, семя ненависти в Рауле к Саманте, но вдобавок совершила ужасающий поступок. -Какая роль была отведена в вашем грязной игре Джозефу?

–Деньги решают все, Рауль! – просто ответила Элизабет, притворяясь или, в действительности, ничего не видя плохого в том, что вытворила. -Я подкупила твоего друга! Ему нужны были большие деньги, чтобы организовать свою выставку, как у тебя, но не было возможности их достать, а я помогла. Он справился похвально, подмешав в твой виски немного снотворного. Упаси Боже, мы не хотели тебя убить, а получить доказательства твоей измены. Ах, да...Я и горничной в отеле заплатила, чтобы она так же приняла участие. Правда, несколько лет назад твой друг стал сожалеть об этом и донимать меня звонками и просьбами признаться во всем, и мне пришлось….Ты, наверняка, в курсе того, что в припаркованную машину Джозефа врезался грузовик? Несчастный случай, конечно же!

Побледнев, Рауль запустил пальцы в волосы, взъерошив их. Неужели перед ним убийца? Ради достижения собственных целей она пустилась в крайности и отняла человеческую жизнь...Такого Рауль и представить не мог в страшном сне.

–Для чего вы убили Джозефа? -недоуменно спросил Рауль, так как смысл отказывался от него доходить, а в голове пульсировало одна лишь верная и пришедшая догадка. Убийство. В их истории любви с Самантой есть пятно крови.

–Если бы он все рассказал, то моя бы дочь возненавидела меня, -Рауль только сейчас постепенно осознавал, что Элизабет Джеймс – безумная женщина. В прямом смысле. У нее большие и вряд ли решаемые проблемы с психикой, если за деньги она готова идти на преступления.

–Разве я могу ненавидеть тебя, мама? -послышался сзади них голос приближающейся Саманты, и Рауль усилием воли не вскочил на ноги. Именно он пригласил девушку в кафе, сообщив, что у него есть шанс доказать свою невиновность. До последнего Рауль сомневался, придет ли она или нет, но она, видимо, пришла давно, устроившись за задним столиком, прикрывая лицо газетой. В простых джинсах и белой блузке, без косметики с распущенными волосами и опухшими от слез глазами Саманта вызывала нетерпимое желание прижать ее к груди и успокоить.

–Дочь, ты…

–Я не могу ненавидеть тебя, потому что ты родила меня, -поджав губы, сказала Саманта. -Но я ненавижу себя, что ты – моя мать! Не прикасайся ко мне! Твои руки обагрены кровью, а сама – пропитана алчностью и мерзостью насквозь. Я не хочу видеть тебя! Никогда не появляйся больше на моих глазах! Господи!

До того, как Рауль успел открыть рот, Саманта пулей рванула к выходу, оставляя Элизабет Джеймс в настигшем ее шоке, бледной и дрожащей, тем не менее Рауль не жалел сидящую перед ним женщину. Встав, он схватил коробочку и помчался вслед за ней, не замечая, как худая и костлявая рука Элизабет полезла в сумочку.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ.

ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ.

Рауль нашел Саманту, сидящую на деревянной лавочки возле входа в аэропорт. Плакала...Она не сдерживала рвущиеся всхлипы, рыдая навзрыд, а по щекам скатывались крупные слезинки, и Рауль ощутил, как невидимая рука безжалостно сжала его сердце.

Почему – то ему тоже вдруг невыносимо захотелось плакать, сокрушаясь на несправедливость, жестокую участь, однако он сильнее всех призраков прошлого, которые не заставят его больше страдать и мучиться. Он сильный, и сможет принять правду такой, какая она есть, не сожалея и не показывая ненужные на данный момент слабости.

Саманте необходима поддержка, которая поможет ей стойко выдержать очередное испытание судьбы и не сломаться. То, что он потерял десять лет назад, нашел именно сейчас. Не лживая и стервозная женщина, а ранимая и беззащитная девушка. Девушка, покорившая его с первого взгляда искренностью и теплотой.

Присев рядом с ней, Рауль осторожно обнял девушку за плечи, притягивая к себе, и она послушно спрятала голову у него на груди, всхлипывая и цепляясь пальцами за воротник его рубашки. Вместо того, чтобы шептать слова успокоения, Рауль молчал, поглаживая ее голову, удивляясь, почему язык отказывается повиноваться ему. А, может, в молчании больше смысла и признаний, чем в громких фразах?

– Прости меня, Рауль! – прошептала Саманта, поднимая на него глаза, наполненные слезами и нескрываемой болью. – Я очень перед тобой виновата. Прости меня! Я слушала всех, но не смогла услышать тебя. Мама, наверное, права, уверяя, что ты мне не пара, потому что я не достойна тебя. Прости меня, Рауль!

– Хватит, Сэмми, хватит! – проглотив подступивший к горлу тугой ком, сказал Рауль, скользнув губами по ее влажному лбу. – Мы были молоды и находились во власти эмоций и чужих мнений. Верили, даже не думая, правда ли то, что нам предъявляют. Поздно разбираться, кто виноват, а кто – нет. Мы оба виноваты в том, что не смогли бороться за любовь, выбрав глупые обиды и недосказанность.

– Рауль, все то, что я сказала в тот день, была ложь, -прикусила нижнюю губу Саманта, не замечая взгляды умиления прохожих, ставших свидетелями трогательной сцены. Привлекательный парень обнимал плачущую девушку и печально улыбался, успокаивая ее и разделяя с ней общую боль на двоих.

– Все нормально, – тихо произнес Рауль, обхватывая пальцами влажное лицо Саманты, вглядываясь в него, словно впервые видел. – Больнее было, когда, встретив меня, ты сделала вид, что не узнала меня. Но теперь все в порядке, Сэмми. Наверное, это было хорошим уроком, чтобы мы поняли, как бесценно доверие, что нельзя выносить приговор, не выслушав другую сторону. Мне кажется, что в будущем мы научимся ценить друг друга.

Неужели этот мужчина предназначен ей судьбой? Неужели именно его она отталкивала столько лет, оскорбляя и проклиная, хотя он намного лучше ее. Он отличался от всех мужчин, единственный в своем экземпляре. А она не сумела оценить его качества, понять, какой приз вручила ей фортуна, сведя их на пляже, будто соединяя невидимой нитью, которую Саманта умышленно пыталась порвать.

– Смотри, – он вытащил из кармана брюк кожаное портмоне и открыл его, показывая девушке, от чего она мгновенно побледнела, ошарашенно разглядывая собственный портрет. -Т ы всегда была рядом со мной.

– Неужели ты так сильно меня любил, Рауль? Когда я жгла наши совместные фотографии, ты берег мою в своём портмоне! Когда я старательно вычёркивала тебя из жизни, то ты ждал моего возвращения. Когда я потеряла веру, ты продолжал верить за нас двоих. Что ты за человек такой? – всхлипнула Саманта, осторожно проводя пальцами по его губам. -Какой ты, Рауль Дюмон?..

– Эгоист, Сэмми! Я веду себя, как эгоист, но я необычный эгоист, потому что люблю тебя. А моё значит моё, и оно обязательно будет всегда моим. Я знал, что когда -нибудь, но ты вернёшься ко мне, – перебил ее он, убирая упавшую прядь волос ей на лоб, заправляя за ушко, прежде чем притронуться губами к ее солоноватой щеке. -Тебе нужен еще такой эгоист?

– А мы сможем быть вместе? – глупо, как маленький ребенок, запутавшийся в решении задачи, неуверенный в ответе, поинтересовалась Саманта.

– Я люблю тебя! -просто сказал Рауль, мысленно отметив, как раньше до него не дошло, что месть, ненависть, обиды – все продиктовано было не умирающим в нем чувством. Он любил ее! Любил, даже когда она разбила его сердце, нагло солгав и покинув. Все равно продолжал любить, вопреки всем доводам разума и пил, потому что медленно погибал без нее, без взаимной любви. Любил настолько сильно, что не представлял, как существовал все проклятые десять лет.

– Кого ты любишь, Рауль? -смахнув слезы, не отступала Саманта. – Я изменилась...Годы, проведенные без тебя, в другом мире, где не было любви и привязанности, изменили меня. Кого ты хочешь, а? Саманту Джеймс или Сэмми?

– Обеих, – не думая, выговорил Рауль. – Я хочу обеих! Мне без разницы, кем ты стала, что было после меня. Главное, что со мной все будет иначе. Мы начнем новую жизнь, перевернув исписанную страницу, где куча ошибок, открыв чистый лист. Что ты творишь?

Рауль успел вскочить на ноги и схватить за плечи поднявшуюся девушку до того, как она собралась опуститься перед ним на колени, тем самым повергнув его в неимоверный шок.

– Помнишь, ты сказал, что успокоишься, когда я склоню перед тобой голову? -зарыдала Саманта, обвив шею мужчины руками, изливая накопившиеся за все время слез, наконец – таки выплескивающие боль не только предательства, но и разлуки. – Прости меня, Рауль! Я не достойна такой любви! Я не верила тебе, человеку, с которым хотела построить семью! Я ненавижу себя за то, что разрушила наш союз!

– Впереди нас ждет счастливое будущее, поверь! -шмыгнув носом, пробубнил Рауль, остановив взор на приоткрытых губах девушки. – Скажи, ты готова снова взять мою руку и больше уже никогда не отпускать? Готова созидать, а не разрушать, Сэмми? Ты...любишь меня?

–Люблю, Рауль! -воскликнула она, приподнимаясь на цыпочки. -И десять лет назад, и сейчас я безумно люблю моего художника, моего единственного возлюбленного, моего Рауля! Ты прав, мы забудем все и всех, начав новую жизнь вместе!

Неожиданный громкий раздавшийся выстрел заставить Саманту испуганно покоситься на замолчавшего и нахмурившегося Рауля, отстранившего от себя девушку. Дикий крик ужаса застрял где – то в груди, превратившись в тугой узел, мешающий дышать, стоило Саманте заметить расплывающееся на плече, возле сердца, на белой хлопковой рубашке ярко – алое пятно. Пятно, кажется, ставившее жирную точку во всех грядущих начинаниях.

Пошатнувшись, Рауль рухнул на асфальт около ног Саманты, давай ей возможность со страхом и недоверием уставиться на мать, сжимающую в руке стальной пистолет. Элизабет Джеймс всегда носила с собой оружие в целях безопасности, пренебрегая охраной, пользуясь лишь услугами шофера, но ее мать ни разу не стреляла с него, потому что не было и необходимости. А сейчас выпустила пулю в мужчину, при этом вовсе не реагируя на окруживших ее полицейских и охрану, продолжая смотреть на дочь.

– Из – за него меня возненавидела моя дочь! -завопила женщина, когда один из офицеров выбил пистолет и заломил ее руки за спину. – Он всегда был единственной преградой между нами! Саманта!

Девушка не обращала внимание на крик матери, ощущая, как закружилась голова, а очертания предметов расплылись перед глазами. Послышался глухой стук упавшего тела, и спустя мгновение Самантанта осознала, что эта она упала рядом с Раулем. Кто – то кричал, звучали странные мелодии, взволнованные голоса, но спасительная темнота засасывала ее, отвергая тщетные попытки побороть ее. Со стороны развернувшийся момент больше напоминал кадр из драмы, где главный герой и героиня умерли в один день, подобно Ромео и Джульетте. Разве у всех историй бывает трагический финал?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ.

ПОСЛЕДНИЕ СТРОЧКИ.

Дорогой Рауль,

В каждой строчки этого письма отражение моей души! Сегодня я ухожу, чтобы больше никогда не возвращаться! Не ищи меня и не останавливай, прошу! Позволь мне начать все с чистого листа!

Те дни, что мы провели вместе, останутся в моей памяти до последнего вздоха! Я всегда буду помнить рыцаря, который заступился за меня ценой собственной жизни! Всегда буду помните те редкие поцелуи, которыми ты одаривал меня, делая счастливой и застилая глаза пеленой любви, которой, видимо, и не было никогда!

Любила только я, Рауль, а ты пытался меня полюбить, словно выполнял долг, но я не такой любви от тебя хотела! Зачем я все это пишу? Наверное, для того, чтобы признаться в том, что никогда бы не озвучила вслух. Я полюбила тебя, Рауль, за то, что ты не давал почувствовать меня неравной тебе, не напоминал о социальном различии между нами. Я полюбила тебя, потому что нашла родную и одинокую душу.

Одинокую, понимаешь? Но, когда ты встретил снова свою Сэмми, то перестал быть одиноким, пусть и не был с ней, но ты перестал по – настоящему нуждаться во мне. Ты больше не одинок, а я так и осталась одна, но я не сожалею о том, что помогла тебе бросить пить и взглянуть на мир другими глазами.

Я тогда не сказала тебе, что мы не только живем, но и рождаемся, и любим только раз. То, что я испытывала к Энрике Вальдесу, скорее влюбленность, чем любовь, а я тебя я полюбила…

Полюбила, но не требовала взаимности взамен, и ты не должен был меня останавливать в первый раз. Я улетела бы обратно и не влюбилась бы в тебя еще сильнее, однако ты ошибочно полагал, что полюбишь меня.

Если ты читаешь это письмо, то мне все же удалось уйти, хотя я так хотела остаться и дождаться тебя, но тогда бы совершила еще одну ошибку. Моя любовь – сплошная ошибка, которую, наверное, нельзя исправить. Нельзя заставить сердца любить или перестать любить, если вдруг захотелось. Оно само решает за нас, а мы всего лишь прилежно принимаем его решения.

Не смей никогда больше притрагиваться к алкоголю, а я обещаю, что никогда больше не буду садиться в машину к незнакомцам поздней ночью и заводить друзей – мужчин. Ты – единственный мой друг, которого я никогда не забуду. Я бы не смогла сказать тебе это в лицо, потому что я очень странная испанка, ведь так ты меня называл, которая настолько боялась быть снова отвергнутой, что разучилась отличать любовь от жалости. Может, ты и не жалел меня, но спустя время начал бы, видя, как я страдаю, поэтому я ушла первой. Это не означает, что я бросила тебя, Рауль, и нарушила слово, не дождавшись твоего прихода.

Я просто хочу перестать жить иллюзиями. В том, что случилось, нет твоей вины, ведь я сама в тебя влюбилась. Ты не давал повода надеяться на большее, но, когда ты не дал мне вернуться в Милан, на секунду мне показалось, что есть шанс, однако мне всего – то показалось.

Место в твоем сердце уже занято давно и прочно, и я не имею никаких прав претендовать на него. Я могу лишь попросить о том, чтобы ты хоть иногда, но вспоминал обо мне. Если ты вспомнишь обо мне, то я почувствую это, Рауль. Поверь, я не шучу! За короткий срок мы стали настолько сблизились душами…

Я и говорю очень много, и пишу, но хочется высказаться, все же я буду вынуждена закончить мое письмо, иначе я не выдержу, Рауль, и останусь с тобой, молча наблюдая, как разбиваются мои мечты. Я и не хочу разочароваться в тебе и увожу с собой образ настоящего Рауля, смелого, сильного, доброго и верного, несмотря ни на что, своей любви.

Прощай, Рауль!

Разве я могу написать, что я твоя, ведь ты меня не сделал своей? Возможно, когда – нибудь я поблагодарю тебя за то, что ты остановил меня от более страшной ошибки.

Всего тебя самого лучшего,

Мария Канарис.

P.S: Если ты все – таки захочешь докончить мой портрет, то не раскрывай никому, кого ты изобразил. Пусть это будет нашей маленькой тайной!

В больничной палате, освещаемой приглушенным светом лампы, на койке, приняв вертикальное положение, девушка перечитывала отданное ей стоящим напротив мужчиной письмо, не сдерживая струящихся по щекам слез. Сколько нескрываемой боли вложено в каждую фразу, выведенную аккуратным и ровным почерком без единой грамматической ошибки, невзирая на то, что она, судя по вышеизложенным предложением, испанка. Казалось, что каждая буква безмолвно кричала о тоске, непрошеным гостем занявшим душу улетевшей женщины, оставившей после себя письмо для мужчины, который стал для нее всем, но в ответ не получила ожидаемого. Неужели она, Саманта Джеймс, сломала еще одну судьбу?

Словно прочитав ее мысли, Адриан Николя Дюмон презрительно фыркнул, тем самым привлекая внимания.

– Как только ты появляешься в жизни моего брата, то она едва не обрывается, – процедил сквозь зубы Адриан, испепеляющим взглядом зеленых глаз обводя бледное и заплаканное лицо Саманты Джеймс, несколько часов назад лежащей в бессознательном состоянии, доставленной вместе с Раулем в ближайший госпиталь. – Что ты за женщина? Почему не можешь оставить его в покое?

– Я люблю вашего брата, господин Дюмон! – охрипшим от переполнявших ее эмоций сказала Саманта, осторожно складывая бумагу. – Если бы не любила, то оставила бы, но я не представляю своей жизни без него!

– Правда? А как же десять лет, которые ты преспокойно проводила в обществе своего жениха? Где была твоя любовь? -накинулся на нее с вопросами Адриан, сокрушаясь над тем, что прислушался к жене и передал письмо Марии Саманте.

– Моя любовь была всегда со мной, – вздохнула Саманта, прикусив нижнюю губу. – И сейчас моя любовь здесь, со мной, господин Дюмон! Разве вы не слышите мой голос? Не видите меня целой и невредимой? Это потому что моя любовь меня защищает и охраняет, и она живет в моем сердце. Любовь к вашему брату, которой тоже полностью будет в порядке!

Адриан на мгновенье зажмурился, проглатывая подступивший к горлу ком. Когда ему позвонили и сообщили, что в его брата стреляли прямо среди белого дня возле аэропорта, и Рауля повезли в машине скорой помощи вместе с молодой темноволосой женщиной, ему не составило особого труда, чтобы понять, кто вновь втянул Рауля в очередные неприятности. Если бы не присутствие Кристины, то он бы, не дожидаясь ее пробуждения, отправил бы Саманту Джеймс далеко за пределы Монако, однако его жена верно подметила, сказав, что Рауль никогда не простит им, когда очнется. И Адриан впервые осознал одну простую вещь...Его младший братишка уже вырос и способен принимать решения самостоятельно, пусть сам Адриан и недолюбливал Саманту, тем не менее, если в ней заключается смысл жизни Рауля, то разве он помешает брату соединиться с ней? Да и Кристина уговаривала Адриана не противостоять Раулю, потому что, возможно, он лишит его настоящего счастья, снова обрекая на страдания. Интересно, на самом ли деле Саманта Джеймс любит Рауля? Или это просто дешевое представление? Хотя в последнем Адриан сомневался, учитывая, что, как только она открыла глаза, то первое, о чем осведомилась девушка, было положение Рауля. А что мог ответить Адриан, если операция до сих пор шла, при этом никто не выходил и ни о чем не уведомлял? Может, уже закончилась, а он до сих пор находится в этой чертовой палате с Самантой? Нет, Кристина бы немедленно примчалась и сказала...Почему так долго?..

– Твоя мать заключена под стражу! -перевел тему Адриан, ожидая просьб Саманты смиловаться и пощадить женщину, но она лишь дернула плечом, уставившись на письмо. -Я позабочусь, чтобы оставшиеся годы она провела за решеткой, и никто, даже сам Бог, ей не поможет! За то, что она стреляла в моего брата, ей придется распрощаться со свободой навсегда! А если Рауль...умрет, то…

– Не смейте, господин Дюмон! -яростно перебила его Саманта, вскочив на ноги и набросившись на не ожидавшего Адриана, подобно дикой кошке, заколотив кулачками по груди. Откуда столько силы в этой хрупкой женщине? А еще слагают мифы, что модели плохо питаются и слишком худые, однако Саманта Джеймс – живое доказательство того, что не все такие. Адриану пришлось схватить ее за руки, чтобы она перестала осыпать его достаточно – таки тяжелыми ударами.

– Рехнулась что ли? -оскалился Адриан, встряхнув ее, как тряпочную куклу. – Думаешь, я хочу, чтобы мой брат не выжил? Думаешь, мне безразлично, что он борется сейчас за свою жизнь? Думаешь, моей беременной жене все равно, что с Раулем? Или только ты одна волнуешься за Рауля? Да если бы сейчас здесь была Мария, то…

– Не сравнивайте мою любовь к Раулю и той женщины, – всхлипнула Саманта, пошатнувшись, и Адриану пришлось обвить ее тонкую талию руками, чтобы она снова не упала в обморок.

– Тебе плохо?

– В любви к Раулю вся моя жизнь, и я без него не выживу, – с длинных пушистых ресницы падали слезинки на ее щеки, медленно сползая до подбородка. -Я уважаю и безмерно благодарна Марии Канарис за то, что она помогла Раулю. Если он пожелал бы остаться с ней, то я навсегда исчезла бы не только с его дороги, но и из этого мира, потому что только сейчас я осознала, насколько безгранична моя любовь к нему. Все, что было до него и после, кошмарный сон и мираж. А все, что было с ним и будет, моя реальность.

– Ты…

Прежде чем Адриан успел докончить предложение, дверь палаты распахнулась, и запыхавшаяся Кристина ворвалась внутрь. Адриан резко выпустил вмиг замолчавшую Саманту, обратившую взор, полный надежды и отчаяния, на вошедшую женщину, словно от того, что она скажет, зависит ее дальнейшая жизнь. Похоже, Саманта Джеймс все – таки не лжет, как и ее глаза…

– Кристина, почему ты плачешь? -подскочив к внезапно разразившейся рыданиями жене, онемевшими губами с трудом озвучил вопрос Адриан, не замечая, как девушка сзади схватилась за край стола, стараясь сохранять равновесие. – Ответь же, черт побери!

Впервые за все время семейной жизни Адриан прикрикнул на жену, тем не менее это помогло Кристине сделать шаг вперед и прижаться к мужу, крепко обняв его.

– Рауль! Адриан, почему они говорят, что сделали все возможное? -закричала в истерике Кристина, почувствовав, как напряженная струна внутри Адриана разорвалась, и невольный стон вырвался из его груди, став оглушительным звуком для качающей головой Саманты.

– Кристина, ты не хочешь сказать, что мой брат…-запнулся Адриан, зарываясь носом в шелковые волосы жены.

– Он оставил нас, Адриан! Оставил! -воскликнула Кристина, и хлопок двери принудил их оторваться друг от друга и посмотреть на лежащий на полу конверт убежавшей девушки. Разве такой конец был предназначен для Рауля Дюмона?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ.

ВОСКРЕСШАЯ НАДЕЖДА.

Со всей силы толкнув двери операционной, Саманта, не обращая внимания на громкие протесты медсестер в зеленых костюмах и масках, переступила порог и замерла, ощущая, как холодеют нижние конечности.

На столе, прикрытый до бедер белой простыней, давая возможность лицезреть глубокую рану на плече, кровоточащее пулевое отверстие, Рауль Дюмон лежал, не подавая никаких признаков жизни, а подключенные к нему аппараты показывали прямые зеленые линии на черном экране.

– Девушка, вы не можете здесь находиться! -встал перед ней седоволосый мужчина в очках, препятствуя тому, чтобы она прошла внутрь, но Саманта оттолкнула его, словно он не простой хирург, а очередная преграда, мешающая им быть вместе.

Приблизившись к, кажется, уже не дышащему Раулю, лицо которого приобрело странный серовато – бледноватый оттенок, Саманта опустилась перед ним на колени, взяв его холодную руку, переплетя их пальцы вместе.

Он не может умереть! Спустя столько лет они встретились снова, чтобы начать все сначала, создать новый мир, предназначенный им обоим, забыть обо всем плохом. Если он умрет, то какой смысл оставаться ей живой? Если не станет главного смысла ее жизни, то зачем ей вновь существовать бесцельно и ненужно?

– Пусть она попрощается с ним! – скомандовал одной из подскочивших к ней медсестер хирург, снимая маску, и Саманта закусила до крови нижнюю губу, подавляя желания обернуться и закричать, что она ни с кем не собирается прощаться, потому что ее Рауль будет жить! Несмотря ни на что, вопреки всему, он не поступит с ней так жестоко.

– Рауль, твой брат, Адриан, так сильно любит тебя, – начала Саманта, крепче сжав его руку. – Твоей невестке, Кристине, противопоказан стресс, а сейчас она плачет, боясь потерять тебя. А Мария Канарис, девушка, которая улетела, чтобы ты смог быть по – настоящему счастлив, пожертвовала своей любовью ради тебя! А как же я? В тебе вся моя жизнь, Рауль Дюмон, и я безумно люблю тебя!

Мужчина молчал, и на мгновенье Саманте показалось, что он услышал ее по дрогнувшим ресницам, однако это всего лишь плод больной и разыгравшейся фантазии. Но она не могла позволить Раулю уйти навсегда и безвозвратно. Ускользнуть от нее. Отдать его вечности, откуда нет ни единого шанса выбраться. Разрешить неизвестности похитить его душу, унося от нее далеко – далеко.

Может, Небеса наказывают ее, Саманту, за то, что она когда – то разбила сердце Раулю, не оценила, решив забрать его, дабы дать ей понять, как бесценен для нее был мужчина. Пусть накажут иначе...Пусть отнимут ее жизнь, лишат всего, обрекут на мучения разлуки, но оставят Рауля живым и невредимым.

Почему все так печально на нее смотрят, не скрывая жалости и сострадания? Рауль жив! Наверное, он просто крепко спит из – за наркоза, поэтому все они глупо и ошибочно полагают, что он….

– Рауль, посмотри на меня! – попросила девушка, выпрямившись и обхватив его лицо дрожащими пальцами, проводя по тонким губам пальцами, поглаживая заметную щетину. – Ты знаешь, как мне не нравится, когда ты бывает шутишь, не думая? Хватит дурачиться, Рауль! Посмотри на меня и докажи им, что ты – жив!

Он не реагировал на ее слова, продолжая лежать без движений. Одинокая слеза скатилась по щеке Саманты, тем не менее она не намеревалась разрешать предательской слабости взять над ней вверх. Она непременно будет плакать и плакать в его теплых объятиях, рассказывая, как испугалась за него. Она больше не будет сильной, так как теперь ее силой и поддержкой будет Рауль.

– Девушка, я и так нарушил правила, – вмешался в разговор хирург, попытавшись коснуться ее руки, но Саманта резко дернулась, яростно отшвырнув протянутые к ней пальцы в окровавленной перчатке. То ли один вид крови Рауля, то ли осознание, что она, на самом деле, теряет его, заставили девушку завопить нечеловеческим голосом, будто дикий зверь, которого резали острым лезвием:

– Никто не смеет трогать ни меня, ни моего Рауля! Рауль, открой же глаза и посмотри, что нас снова хотят разлучить! Но в этот раз я никому не позволю отделить нас друг от друга.

– Вы не можете проводить столько времени в реанимации, без халата и…-начал пожилой мужчина, но умолк и попятился назад, заметив угрожающее пламя гнева и отчаяния в карих глазах, способное сжечь все вокруг и превратить в пепел. За столько лет практики он видел многих женщин, познавших горе и утрату любимого человека, однако с подобным сталкивался впервые.

– Рауль, ты обманул меня? -внезапно переменила тему Саманта, перебирая густые волосы мужчины. – А как же обещание провести со мной всю жизнь и начать все сначала? Если ты хранил мою фотографию в своем портмоне, то разве не можешь открыть глаза ради меня? Докажи, слышишь, докажи силу своей любви! Посмотри на меня, черт побери!

Неужели он столь безжалостным образом решил поиздеваться над ней? Разве ему не ясно, что она погибнет без него? Лучше бы ее мать пустила в них обоих пули, чем обрекла на мучительную погибель, растянувшуюся в бесконечные секунды! Лучше бы умирала она, но не наблюдала, как покидает жизнь горячо любимого человека!

– Рауль! -заорала, как бешеная Саманта, давясь подступившими рыданиями. – Ты не можешь умереть, любовь моя! Прошу, не умирай же! Я не смогу и не захочу жить без тебя, ведь в тебе вся жизнь моя! Я очень люблю тебя. Неужели ты оставишь меня? Ладно, если ты все – таки обижен на меня, то подумай о Марии. Ты ведь обещал докончить ее портрет. Даже такую малость не сделаешь для нее? Если ты...Ты хочешь оставить ее портрет недоконченным? Может, то, что ты не смог ее полюбить, она тебе и простит, но обман – никогда!

Сотрясаясь от безудержных рыданий, девушка прижалась губами к его внутренней стороне ладони, проклиная тот миг, когда не успела понять, что ее мат, как всегда, приступит к запасному плану. Разве она предугадала бы подобный исход? Стрелять в безоружного и ни в чем невиновного человека – безжалостное преступление! Какая же мерзкая женщина ее родила, хотя родителей нельзя ни осуждать, ни выбирать, но Саманта жалела, что ее мать – Элизабет Джеймс! Если отец Сэмми был жив, он бы не дал случиться такому! Остановил, запретил, предотвратил, приложил максимум усилий, тем не менее не позволил произойти этой трагедии!

Внезапно до слуха Саманты донеслись странные звуки, напоминающие пики, и она резко подняла голову, следя за тем, как зеленые линии становятся дугообразными и быстро плывут по монитору, на котором отобразились мелкие цифры. Рауль! Что с ним? Неужели это и есть...конец?

– Рауль! -вместо крика вырвался хриплый шепот, и Саманта почувствовала, как руки подошедшей полной медсестры поднимают ее за подмышки, уводя сопротивляющуюся девушку в сторону. Сквозь пелену слез Саманта разглядела радостную улыбку на лице женщины, снявшей маску.

– Уходи отсюда! -без капли жалости, наоборот, воодушевленно произнесла она. – Твой Рауль будет жить! Мы не могли продолжить операцию, потому что его сердце перестало биться. Но, видимо, эта клиническая смерть, поэтому уходи и позволь нам вернуть тебе твоего Рауля невредимым.

Когда Саманту вытолкнули за дверь, ей потребовалось несколько секунд, дабы понять, какую прекрасную новость сообщила медсестра. Рауль будет жить! Господь внял ее мольбам, и...Рауль услышал ее! Услышал все – таки, не дав смерти победить любовь.

Саманта на негнущихся ногах направилась в сторону палаты, чтобы поделиться нахлынувшим счастьем с Кристиной и Адрианом, опираясь на стену, как вдруг она затормозила, тяжело задышав. Стены внезапно стали давить на нее, а потолок, будто вот – вот рухнет на нее, и Саманта почувствовала, как падает. К ее неимоверному удивлению, столкновения с полом удалось избежать благодаря двум сильным мужским рукам, подхватившим ее, не давая упасть. Она перевела постепенно проясняющийся взгляд на своего спасителя. Мужчина с черными волосами, пронзительными голубыми глазами, чем – то очень похожими на Рауля, сурово поджатыми губами, внимательно изучал ее до того, как резко поставить ее в вертикальное положение. Не чем – то, а он очень был похож на Рауля, и Саманта открыла рот для озвучивания пришедшей догадки, но незнакомец поспешно ретировался, оставляя ее в недоумении.

Саманта пообещала себе, что подумает над тем, кто он такой позже, а сейчас – необходимо всем сказать, что ее Рауль жив! Он успешно справился с последним испытанием, сразившись со смертью! Теперь все будет по – другому!

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ.

НАВСЕГДА.