Текст книги "Гора сокровищ"

Автор книги: Анелюс Маркявичюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава четвертая. У подножия горы

Отчалили втроем: Зигмас добровольно вызвался стеречь палатку. Да и опасно вчетвером в надувной лодке. Они, конечно, могли попросить лодку у отца Лаймы, однако Ромас заупрямился: была нужда одалживать, когда у самих есть, пусть и не такая хорошая. Ведь долг – это прежде всего какая-то подчиненность другим, а ребята хоть здесь поживут свободно, без опеки взрослых. Зависимость, какой бы она ни была, гнетет, подсекает человеку крылья…

Йонас с Костасом не возражали – на своей так на своей, какая разница? Хотя на деревянной, пожалуй, было бы быстрее.

– К тому же куда нам торопиться? – убеждал друзей Ромас. – Можем целых полдня плыть, никто за нами не гонится.

Правда, ребята, давайте держаться ближе к берегу – сможем рассмотреть все хорошенько, вылезти, если надо.

Йонасу было все равно, зато Костас рвался скорее к археологам. Но он знал: Ромаса не переспоришь, все равно настоит на своем. Поэтому он сказал, вроде бы соглашаясь:

– Что ж, Ромас, берег изучить не помешает. Но мы можем сделать это в другой раз или по пути назад.

Разгадав его уловку, Ромас примирительно махнул рукой:

– Ладно уж, поплыли прямо.

Ромас сидел спиной к остальным в конце лодки, ухватившись обеими руками за веревку и болтая ногами по воде. Йонас греб. Костас, который не умел плавать, торчал посередине: он сидел на спасательном круге, обхватив руками колени.

Выплыли на середину озера. Далеко позади чернел знакомый берег. Поначалу видна была светлая песчаная полоса у прогалины, где они разбили свой лагерь, зеленым лоскутом мелькнула их палатка, но потом все слилось, и теперь казалось, что там, где начинается берег, от самой воды высится черной стеной лес.

Ромас опустил ноги в лодку и стал вглядываться в даль.

– Что, уже вылезать? – спросил сидевший к нему спиной Костас.

– Можешь выходить – прямо на вилы Нептуну угодишь, – рассмеялся Йонас, изо всех сил налегая на весла.

Костас замолчал.

Они приближались к мысу, который издалека напоминал огромное сказочное чудовище. Казалось, какой-то горбатый исполин, спасаясь от жары, забрел в озеро и блаженно вытянулся в прохладной воде. Прибрежная полоса здесь выглядела иначе: поросшая камышом, узкая отмель, редкие островки ольшаника на берегу, а вдали круто вздымаются голые холмы.

Ребята выбрались на берег.

– Куда лодку денем?

– Может, стоит выпустить воздух и взять ее с собой – как бы не утащили, – предложил Йонас.

Мальчики огляделись. Вокруг ни души.

– Была охота тащить на себе, давайте здесь в зарослях спрячем, – возразил Ромас.

Ребята затащили лодку в прибрежные заросли, хорошенько замаскировали ее и вернулись на берег. Начав карабкаться по крутому холму, они и не заметили, что кто-то, забравшись на высокую ольху, внимательно наблюдает за ними из густых ветвей.

Когда, выбившись из сил, они добрались до вершины холма и остановились перевести дух, их глазам открылась необыкновенная картина: внизу, до самого леса, расстилалась равнина, в центре ее возвышался продолговатый курган с плоской, будто спиленной вершиной. Это и было городище. Слева в окружении деревьев раскинулась усадьба: несколько строений под соломенными крышами.

У подножия холма кто-то копошился. Людей не было видно, лишь время от времени на поверхности появлялись и снова исчезали светлые остроконечные шапочки.

– Пошли быстрее! – нетерпеливо произнес Костас и первым сорвался с места.

Чем ближе они подходили, тем отчетливее виднелись белые шапочки. Наконец ребята остановились возле выкопанной уступами ямы, по краям которой высились горы свежевыкопанной земли. Около двадцати полуголых, загоревших до черноты девочек и мальчиков в треугольных бумажных шлемах орудовали небольшими железными лопатками, напоминающими мастерки штукатуров.

– Идите сюда! – помахал им кто-то из ямы, и мальчики узнали археолога Пранаса Калпокаса. Он тоже был раздет до пояса и в соломенной шляпе.

Ребята спустились вниз.

– Вот видите, как мы тут трудимся, – сказал археолог. – А это мои помощники нашли сегодня, – и он указал на несколько деревянных ящичков, в которых были уложены какие-то потемневшие от времени осколки.

– И это все? – изумился Ромас. – Всего несколько черепков?

– Для нас каждая находка – ценность, будь то обыкновенный черепок, брошь или наконечник стрелы.

– А где же клад, про который вы говорили? – спросил Йонас.

– Какой шустрый, – рассмеялся археолог. – Не спеши, успеешь еще увидеть его.

– Можно мне чуть-чуть покопать? – робко попросил Костас.

– Отчего же нельзя, милости просим. Нам лишние руки не помеха.

Археолог вынул из ящика три миниатюрных лопатки и объяснил: тут вот снят культурный слой, он совсем тонкий, потому что земля почти не обрабатывалась и использовалась в основном под пастбище. За ним идет смешанный слой, состоящий из гравия, песка, к которым порой примешивается глина. Кое-где можно заметить темные пятна – это уголь, зола, словом, следы пребывания человека, верный признак того, что здесь можно что-то найти. Скажем, ты копаешь и вдруг натыкаешься на краешек черепка… Не следует торопиться и сразу тащить его из-под слоя земли. Нужно поглядеть, как он лежит, обследовать пространство вокруг… Ведь это может оказаться отколовшийся кусок, а совсем рядом, не исключено, лежит и сам сосуд…

Руководитель ушел, а Ромас с Йонасом стали следить за тем, как работают юные археологи. Перебрасываясь шутками, те, казалось, играючи работали лопатками.

Опустившись на колени, рядом уже копался в земле Костас. Он прочел немало книг и статей о знаменитых путешественниках, ученых, изобретателях. В будущем мальчик и сам мечтал попутешествовать, что-нибудь изобрести или открыть. Ему и в голову не могло прийти, что уже этим летом посчастливится участвовать в настоящих раскопках. Вот он сидит сейчас на корточках на той самой земле, по которой сотни лет тому назад ходили наши далекие предки. Мы можем только строить догадки, как выглядели эти люди, но ведь уже от одного этого дух захватывает.

Костас чувствовал себя ужасно счастливым: все-таки хорошо, что он отправился вместе с ребятами к озерам! А теперь вот познакомился с археологом и может по-настоящему участвовать в раскопках – как знать, вдруг им удастся разгадать тайну, которую хранит эта земля.

Неожиданно лопатка ударилась обо что-то твердое. Сердце мальчика бешено заколотилось: клад! Он осторожно разгреб вокруг землю. Оказался обыкновенный камень.

Принялись копать вместе с остальными и Йонас с Ромасом. Однако сразу же под культурным слоем начинался гравий, в котором попадались камешки покрупнее и больше ничего. Не удивительно, что эта работа очень скоро показалась им невыносимо скучной.

– Лучше бы за это время почитал что-нибудь, – сокрушенно произнес Ромас, усаживаясь на край земляной террасы. – Книжку с собой взял – закачаешься.

– Роман? – полюбопытствовал Йонас.

– В сто раз интереснее.

– Да ну?

– Про последние марки автомобилей. У одного раллиста выклянчил. Я ему за это три раза машину до блеска надраил.

– Зато какая у меня книжечка есть, – похвастался Йонас. – Тебе такая и не снилась. «Агент № 13» называется, вот! На рынке оторвал! Прихожу однажды с отчимом в субботу – ему там какие-то винтики-болтики понадобились. Вдруг гляжу – вместе со всяким хламом кипа книг лежит. Поворошил я их – батюшки, да это же «Агент № 13»! Представляю, что бы с нашим классным стало!..

– Хочешь, скажу ему?

– Да ты что, рехнулся?

За этой болтовней и застал их вернувшийся археолог. Подойдя к ребятам, он радушно пригласил их пообедать вместе со всеми.

– А потом я покажу вам то, что обещал, – добавил он.

Все потянулись к усадьбе. Здесь, за ригой, был сложен из камня очаг. На нем стоял котел, над которым клубился ароматный пар. Рядом хлопотали три девочки: одна помешивала похлебку, другая расставляла прямо на траве тарелки, третья нарезала ломтями хлеб.

Покуда шли приготовления к обеду, мальчики стали шутливо задирать девочек. Те не поддавались и сами принимались ловить какого-нибудь озорника. Догнав его, девочки устраивали кучу малу, отчаянно визжали и хохотали.

Девочки-поварихи принялись разливать из котла похлебку. Позабыв про веселье, все окружили котел, расхватали свои миски, хлеб и отошли в сторонку. Гости тоже получили по тарелке похлебки и по куску хлеба.

Кончив обедать, ребята направились к гумну. Так уж здесь было заведено: после обеда – непременно отдыхать.

Пранас Калпокас достал из бумажника ключ и открыл им огромный замок, висевший на дверях гумна.

Посредине гумна находился ток, по обе стороны – сеновал, на котором сооружено что-то вроде нар. Ребята тут же забрались на свои лежаки: одни недолго мешкая заснули, другие отдыхали, потихоньку переговариваясь, чтобы не мешать остальным.

В углу выстроились в ряд деревянные ящики, припорошенные соломой. К ним и подвел археолог туристов.

– А сейчас, друзья мои, вы увидите один из ценнейших кладов, которые когда-либо были обнаружены в наших краях, – взволнованно обратился он к ребятам.

Калпокас смахнул солому с одного ящика, открыл его и вскрикнул.

Ящик был пуст.

Глава пятая. Куда исчез клад?

Увидев, что клада нет, археолог долго стоял перед пустым ящиком, потрясенно глядя в одну точку – туда, где совсем недавно лежали сокровища. Ученый чувствовал себя так, словно успел лишь бегло перелистать страницы древней рукописи, которую тут же отняли.

Перед его глазами все еще стояли браслеты и прекрасное ожерелье с таинственными знаками и голубой инкрустацией на нем. Он еще раз склонился над ящиком, словно желая убедиться, что все это сон, потом сел на краешек нар и угрюмо потупился.

Молчали и сгрудившиеся вокруг него ребята. Плотным кольцом они окружили ящик, каждый пытался через головы других заглянуть внутрь.

– Может, кто понарошку спрятал? – послышался голос Йонаса, и все повернулись к нему.

А у того уже зрели в голове самые невероятные догадки. Пранас Калпокас вздрогнул от неожиданности.

– Спрятал, говоришь?

– Ну да, мог ведь кто-нибудь подшутить – надо все хорошенько обыскать.

– Верно, давайте поищем, ребята, – оживившись, сказал старый ученый.

Дети мгновенно рассыпались по всей риге – они ворошили сено, прощупывали каждую пядь, залезали руками под нары, забрались в мякинник, заглянули в загон, заваленный поломанными ящиками, дырявыми корзинами и прочей утварью, которой давно никто не пользовался и которая тем не менее лежала здесь и постепенно покрывалась паутиной: хоть и ненужные вещи, а выбрасывать жалко, могут когда-нибудь пригодиться. Все были заняты поисками.

Безучастным к заботе остальных оставался лишь Ромас. Чего тут суетиться? Ведь каждому ясно, что клады не исчезают для того, чтобы сразу найтись. И уж конечно, никто не собирался сокровища прятать. Ясное дело, клад похищен. Да, но как – двери-то были на замке? Ромас, задрав голову, осматривал помещение, для чего-то пощупал деревянную опору. В крыше, под самым коньком, зияло небольшое отверстие, пропускавшее внутрь сноп солнечного света. Можно, конечно, проникнуть через него, забравшись снаружи на крышу, но что это дает?.. Очутишься внутри, а ухватиться не за что – разве что по стропилам придется спускаться. Но для этого требуется поистине акробатическая ловкость. В стене, над самой землей, Ромас приметил еще одну дыру – судя по всему, на том месте был камень. Мальчик попробовал просунуть в отверстие голову – не проходит. А что, если похититель прополз под дверью? Они навешены довольно высоко, но зато под ними приколочена тяжелая дубовая доска. С той стороны ее не поднять. Постойте, вдруг у кого-нибудь был запасной ключ или отмычка? Надо поделиться своими догадками с археологом.

Тот с удрученным видом продолжал поиски и все спрашивал подростков:

– Ну как? Не нашли?

Кажется, перещупано и пересмотрено все вокруг. Увы…

Ромас подошел к археологу:

– Чего-нибудь подозрительного за время раскопок не заметили? Какую-нибудь мелочь, за которую можно зацепиться?

– Подозрительного? – переспросил руководитель. – Нет-нет, про своих плохого не скажу – хорошие ребятишки, я с ними уже второй год тут работаю. Всех их неплохо знаю. Это не они! К тому же прекрасно помню, что утром клад был на месте – перед уходом я еще раз заглядывал. Да и замок сам вешал, а работали все вместе – никто не отлучался.

– Кто живет в этой усадьбе?

– Симпатичные старички, помогают нам, чем могут. Мы у них молоко и картошку берем.

– И больше никого?

– Нет. Ой, как же это я запамятовал, у них ведь внук есть, Ла́урас, только он… не совсем здоров… Как бы это сказать, умственно отсталый, что ли…

– Так, может, его работа?

– Куда ему! Он и простых-то вещей усвоить не может. Все больше по полям бродит или по берегу. Раньше и к нам заглядывал – нравилось ему смотреть, как работаем. А трогать ничего не трогал. Пробовал я его уговорить, чтобы землю нам таскать помогал, да не вышло ничего. Полчасика поработал и убежал.

– Что тут долго думать, это его проделки! – вмешался в разговор Йонас. – Дурачок ручку приложил, больше некому!

Йонас втайне мечтал стать следователем, ловить грабителей, воров, раскрывать запутанные преступления…

Ромас продолжал допытываться:

– Кто еще знал о кладе, кто его видел?

– Только хозяевам показали, больше никому. В тот вечер, когда мы притащили клад, хозяин был во дворе, с кем-то разговаривал.

– С кем?

– Не знаю, по-моему, с кем-то из деревенских.

– Не мешало бы узнать, что это был за человек.

Они вошли в избу. Узнав о пропаже, старички всполошились.

– Разве не говорил я вам – в чулане надо держать, – укоризненно сетовал старик. – Он все время на замке, да и у нас на виду.

– А не мог кто-нибудь подобрать ключ или открыть, скажем, гвоздем?

– Нет, замок сложный, без ключа его не откроешь. Да и ключ-то к нему всего один. После войны здесь много разного подозрительного народу шаталось. Пришлось отнести замок к кузнецу. Он его разобрал, внутри такой крючочек приделал, а на ключе бороздку выточил, можете посмотреть.

Археолог снова вытащил из бумажника ключ. Он и впрямь не походил на все остальные: задранный кверху клювик, а по нему глубокая бороздка. Принялись осторожно допытываться у словоохотливых старичков, кто в тот вечер приходил к ним и мог видеть клад. Но старичок сразу же разгадал их хитрость.

– Руопи́с это был. Я его с пеленок знаю, он такими делами не занимается. Нет-нет, не он.

– Люди-то что о нем толкуют, небось забыл? – проговорила старушка.

Старик досадливо махнул рукой:

– Ну и пусть болтают, всем ведь рты не завяжешь.

– Все-таки что они говорят? – заинтересовался Калпокас.

– Ходят слухи, что у него домовой поселился, – расплылась в улыбке старушка.

– Домово-ой? – в один голос протянули ребята.

– Ну да. Мол, спускает хозяину в трубу разное добро, – охотно пояснила хозяйка, сияя от удовольствия, что удалось всех удивить.

– Да не слушайте вы ее, она у нас соврет – не дорого возьмет, – рассердился старик. – И как у тебя язык поворачивается нести такую околесицу? Человек трудится в поте лица, не сидит сложа руки, вот и живет не хуже других.

– Этот домовой еще при его отце у них в избе завелся, – не обращая внимания на мужа, продолжала старушка. – Был у них черный петух семи лет от роду, и снес он однажды красное яичко. Хозяин и стал таскать то яичко у себя за пазухой, покуда домовой не вылупился. У них, между прочим, и сейчас живет черный петух.

Старик в отчаянии замахал на нее руками:

– Брось болтать, тебе говорят! Потешила людей – и хватит!

– А как он выглядит, этот домовой? – весело спросил Йонас.

Старушка, довольная тем, что стала центром всеобщего внимания, насмешливо посмотрела на мужа и ответила:

– Да по-разному. Может обернуться, скажем, петухом, или вороном, или другой птицей.

– Да будет тебе, будет, – попытался усмирить супругу старик.

– Бабушка, а вам приходилось видеть этого домового? – спросил Ромас.

– Как же, детка, и не раз! Да и муж тоже видел, только разве ж он скажет…

– Да не видел я никаких домовых! – вскипел старик. – Бывало, пролетит мимо ворон или коршун, а они и рады – домовой, домовой!

– Скажешь тоже, ворон, – укоризненно покачала головой жена. – Пронесется со свистом, а за ним дыму-то, дыму…

– Ладно, мать, хватит чепуху молоть, лучше бы гостей угостила, – решил слукавить хозяин, чтобы положить конец разговору.

– Спасибо, мы только что поели, – стал отказываться археолог.

– Тогда хоть молочка отведайте! Холодное, только что из колодца.

– Ну разве что молока…

– Принеси им, мать.

Судя по всему, старушка была не прочь еще поболтать, поэтому она с явной неохотой ушла в дом и вскоре появилась из сеней с запотевшей кринкой. Лучшего угощения в такую жару не придумаешь – выпив по стакану, ребята оживились, хотя на душе у них по-прежнему скребли кошки. Кто все-таки похитил клад? Ведь не домовой же, в самом деле…

У колодца девочки-поварихи мыли посуду. Йонас предложил спросить у них.

– Девочки, вы случайно никого из посторонних не видели возле риги?

– Нет, не видели, – ответила одна.

– Не заметили, – подумав, произнесла другая.

– Это мы сегодня никого не видели, – пояснила третья. – А в тот день, когда вы уезжали в город, у меня пропал карманный фонарик. Вечером я его вот здесь, на лавочке, оставила и пошла в ригу. Вернулась – а его как не бывало.

– А у Альгиса ножик перочинный пропал, – снова сказала первая. – Строгал он что-то, воткнул ножик в колоду и пошел напиться. Вернулся назад – нет ножа!

– У Гражи́ны косынка исчезла, – сказал кто-то. – Красная, газовая. Мы решили не говорить вам, но раз уж так получилось…

Археолог помрачнел и задумался.

– Это свои! – категорически решил Йонас.

– Ни за что не поверю, – тихо произнес ученый.

«Может, клад пропал не сегодня?» – мелькнула у Ромаса мысль.

– Вы на самом деле видели сегодня утром клад? – спросил он у археолога.

– Ну конечно. Я на него по нескольку раз в день любуюсь. А в тот день, когда мы нашли его, я каждую вещичку завернул в пергаментную бумагу. Одолжил на время у одной девочки косынку, цветастую такую, и завязал все в узелок. И что мне стоило сразу отвезти находку в музей?! – сокрушался он. – Ведь была такая мысль, да не хотелось сразу расставаться с сокровищами. По вечерам ребята обычно купаться уходили или в мяч играли, а я – сюда со своей лупой: все разглядываю, рисую их, наглядеться не могу. Особенно меня знаки эти таинственные притягивали…

К ним подошел Костас, который все это время с другим мальчиком продолжал искать в риге исчезнувший клад.

– Ну как, ничего?

Ромас помотал головой:

– Нет, разумеется. А вообще-то поплыли домой, и так загостились.

Археолог развел руками:

– Что ж, ребятки, конечно, отправляйтесь. Жаль, что так вышло, да ничего не попишешь.

Распрощавшись, друзья направились в сторону озера. Едва они вышли со двора, как Костас остановился посреди дороги:

– Ромас, может, я останусь на денек? Мне так хочется поработать с ними на раскопках!..

– Не видишь, что ли, им сегодня не до раскопок. Ты бы лучше в другой раз…

– Пожалуй, ты прав, – со вздохом согласился Костас.

Миновав поле, подростки стали спускаться с откоса к озеру и вдруг увидели довольно далеко от берега свою лодку. В ней кто-то лежал, свесив в воду ноги. Сломя голову мальчики понеслись вниз. Ромас крикнул на ходу:

– Эй, ты! А ну давай плыви к берегу, не то хуже будет!

Лежащий в лодке не шевельнулся.

– Слышишь, это наша лодка!

Незнакомец сел и оторопело уставился на них. Это был паренек лет четырнадцати с длинными светлыми волосами и большими голубыми глазами навыкате.

– Возьму и не поплыву!

– Вот мы тебе покажем!

– Покажите! – захихикал тот и невозмутимо растянулся на дне лодки.

Йонас с Ромасом стали поспешно раздеваться. Ромас давал последние наставления Костасу:

– А ты, Костас, отвлекай его все время, кричи что-нибудь.

Костас принялся орать во все горло, но парнишка не обращал на него никакого внимания. Йонас с Ромасом потихоньку заходили все глубже. И вот уже прибрежные заросли остались позади – мальчики пустились вплавь.

Подросток в лодке заметил их слишком поздно. Схватив весло, он попытался было поплыть в одну сторону, но там путь ему преградил Йонас, стал грести в другую – оттуда подплывал Ромас. Тогда парнишка заметался, намереваясь направить лодку к середине озера, но у него ничего не получалось. Деревенскому парнишке непривычно было обращаться с надувной лодкой, и он лишь бил по воде веслами, поднимая брызги, а суденышко продолжало крутиться на месте. Друзья подплыли к лодке почти одновременно.

– Поворачивай к берегу! – закричали они и ухватились за предохранительную веревку.

Паренек стал послушно грести, снова поднимая столбы брызг и петляя из стороны в сторону.

– Сначала научись грести, а потом на чужие лодки зарься, – уже беззлобно пробурчал Йонас. – Да ты поглубже весла опускай и не торопись!

Кое-как доплыли они до зарослей, а там Ромас с Йонасом пошли по дну, толкая перед собой лодку. Вдруг мальчишка вскочил и попытался выпрыгнуть. Не тут-то было – одной ногой он зацепился за веревку и плюхнулся в воду.

Все выбрались на берег. Парнишка промок до нитки. Съежившись, он стоял перед ними и беспокойно переводил взгляд с одного на другого.

– Ты кто? – спросил Ромас, который заподозрил неладное.

– Лаурас я.

– А живешь где?

– Там, – показал Лаурас рукой в сторону видневшихся вдалеке крыш.

– Зачем взял без спроса чужую лодку?

– Он же насквозь промок, – сказал Костас. – Пусть сначала просушит одежду, не то простудится.

– Раздевайся! – приказал Ромас.

Но Лаурас и не думал подчиняться. Тогда они силой стащили с него рубаху, брюки и выжали их тут же на берегу. Мальчишке было явно не по себе.

– Так зачем ты все-таки взял лодку? – снова спросил Ромас.

Подросток ни с того ни с сего рассмеялся и помчался по берегу. Ромас с Йонасом бросились за ним, но Лаурас бежал так быстро, что друзья вскоре отстали.

– Поплыли, чего там, – устало бросил Ромас, а Йонас на всякий случай пригрозил:

– Еще раз без спросу возьмешь, пеняй на себя!

Лодка отчалила от берега. Ромас сел на весла, Костас снова устроился в серединке.

– Зря мы его отпустили, – с сожалением произнес Йонас. – Он мог стащить клад, раз лодку увел. Прижать его как следует, живо раскололся бы.

– У него же не все дома! С такими только лаской… Иначе ничего не добьешься.

– Может, он и дурачок, только парень себе на уме. Не волнуйся, лодку спереть у него ума хватило и удрать смог. Значит, понимает, что к чему.

– Все равно не верится, что это его рук дело. Ведь сарай-то на запоре был, а через крышу он вряд ли додумался бы… – размышлял вслух Йонас.

– Скажешь тоже – через крышу! Есть способы похитрее. Мы ведь только по верхам все оглядели, а вор мог отвалить камень из фундамента, залезть внутрь и на прощание снова привалить к стене. А еще он мог подкоп сделать. Да мало ли способов на свете! Вон в книжках написано, чего только эти преступники не напридумают!

Йонас проглотил такую уйму приключенческих книг, что, если сложить их в одну кучу, получилась бы гора не меньше той, в которой был найден клад. Теперь в памяти его воскресли эпизоды из этих книжек: вспомнил он, как там описывались кражи, ограбления, убийства, как ловко действовали злоумышленники и как сыщики хитроумно расставляли против них ловушки. Мальчик попытался припомнить что-нибудь похожее на их случай, переворошил мысленно множество книг, названия которых уже успел позабыть, но напрасно – нигде не рассказывалось о пропаже археологических находок и уже тем более об участии в этом деле домового.

Наконец они добрались до берега.

И снова их возмущению не было предела: палатка опрокинута, вещи разбросаны. Зигмаса, который вызвался караулить палатку, не было.

Ребята поставили палатку на место, сложили вещи. Зигмас не появлялся. Приятели забеспокоились: не случилось ли с ним чего? Они облазили все вокруг, обшарили кусты, заглянули даже в прибрежные заросли… Куда он мог подеваться? Усевшись прямо на земле, стали совещаться, что делать, если Зигмас вообще не придет.

Однако Зигмас появился. Правда, сначала ребята услышали музыку. Потом из-за деревьев показались двое: Зигмас и Эгле, та самая тоненькая, как тростинка, девчушка. Тревога друзей вмиг улетучилась, на смену пришли злость и досада. Так вот как он стерег палатку! А если бы все их вещи утащили или побросали в озеро?! Да мало ли что могло случиться!

Зигмас весело шагал по лесу рядом с Эгле. Ну конечно, он еще ничего не знает!

В руках у Эгле был транзистор. Подростки о чем-то беззаботно болтали.

Вдруг они остановились как вкопанные. Девочка что-то сказала своему спутнику и показала в сторону палатки. И замелькали между деревьями два силуэта – слышались только звуки удалявшейся музыки.

Мальчики расхохотались.

Вскоре Зигмас появился с противоположной стороны, насвистывая какой-то мотивчик. Ловко изобразив изумление на лице, он спросил:

– Уже вернулись?

– Мы-то вернулись, а вот ты где шатался? – спросил Йонас.

– Тут неподалеку… Решил грибов поискать на ужин.

– И много насобирал?

– Ничего не нашел. Видно, еще не сезон.

– А нам показалось, что один грибок ты все же нашел: лисичку, – съязвил Ромас.

– Какую еще лисичку? – наивно переспросил Зигмас.

Все покатились со смеху. Даже Костаса разобрало, и он, сняв очки, стал вытирать выступившие от хохота слезы.

Зигмас залился краской и, заикаясь, пробормотал:

– Да ну вас… Чего… чего ржете?

Отдышавшись, Ромас все ему рассказал:

– Не умеешь ты врать, Зигмас. Ведь мы видели и тебя, и лисичку твою.

– Ну и что с того?

– Ничего, только не нужно вилять.

– Я пошутить хотел.

– А шишка у тебя на лбу откуда?

– Какая шишка? – растерянно проговорил Зигмас, ощупывая лоб. – На сосну налетел…

– Надеюсь, с корнем ее не вывернул?

– Зато я насчет молока договорился, – перевел разговор на другое Зигмас. – Каждый день по бидончику будем получать – по литру на брата!

Друзья смягчились и немного спустя уже рассказывали ему об исчезнувшем кладе, о похищенной лодке, поваленной палатке. Зигмас же откровенно признался, что вчера условился с девочкой о встрече и не мог потом нарушить слово. Подростки уговорились никогда больше не обманывать друг друга, что бы ни случилось.