Текст книги "Укради меня (СИ)"
Автор книги: Анель Ромазова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
– Саш, не приезжай больше и не звони. Ничего у нас с тобой не будет. Ты мне не нравишься.
Глава 7
Ну и что это было?
Стою посреди улицы как оплеванный. Лика пробубнив мне в рубашку какую – то чушь – убежала.
Вроде же пять минут назад нормально все разрулили , пока этот бухарь не вторгся в нашу наклевывающуюся идиллию.
Вот как у таких элементов могут получаться хорошие дети. Лика, она же почти святая. Это я мыслю под лавиной впечатлений от поцелуя. Который, ей не зашел.
Оно то и понятно. Нехер было перескакивать на верхний уровень, сразу к взрослой демонстрации. Стоит на нее взглянуть – и привет. В голове порно – студия Хастлер ведет прямую трансляцию. Возьмите попкорн и займите свободные места.
Ну, Прокофьев, чурбан озабоченный. В клетке тебя держать надо. И не подпускать к приличным девушкам. Какой я к черту мент – оборотень я в погонах. Костерю по самому больному. Ну а как иначе. Напугал балерину. Она теперь от меня шарахаться, как от чумного, будет.
Ой, бля..Вот попадос. Если не сказать полный аут.
– Да, не переживай ты. Все бабы – дуры. А Лика, первей всех будет. К ней вот на днях, мой кореш сватался, солидный такой. Его весь район уважает, –копошащийся рядом «тесть», высекает спич, как топором в башку.
– А она что? – интересуюсь насторожено.
– Ну, я же говорю, чеканте. Он ей меха и иномарку. Она ему, представляешь, чуть глаза химикатом не выжгла. Тебе еще повезло, а мне эту нахлебницу до конца своих дней содержать. Только бестолку. Не ценит зараза, как я впахиваю, чтоб свой гарем обеспечить.
Оно и видно, по оплывшей морде. Не просыхает бедолага в рабочие будни.
– Бухать завязывай, и к Лике не приставай, иначе на пятнадцать суток закрою.
– Дак ты че? Мусор поганый что ли ? Во дела! Хорошенького она нашла себе ухажера. Ты это… Еще раз увижу рядом с дочей, ноги переломаю. Пугать он меня будет. Оно знаешь, и на таких управа найдется. У меня в определенных кругах связи тоже имеются.
На языке крутится жесткий мат, но я, как-то не настроен, уподобляться низшему сословию.
– Не в криминальных ли? – подкидываю намек для чистосердечного.
– А если и так. Че .. Ну че ты мне сделаешь, – хорохорится и пытается прихватить за грудки. С пьяных шаров промахивается, мне даже отклоняться не приходится.
Представляю, что у Лики дома творится. Такой контингент в камере задолбает своим ором. А в естественной среде обитания, пьяная мартышка весь мозг вынесет. Быдло загашенное, он же будет ее клевать до тех пор, пока не вырубится.
Перед окнами его крутить не особо интересно. Киса итак расстроена, а тут ментовской беспредел, с доставкой на дом.
– Ты там про деньги говорил. Прокатимся до банкомата, вложусь в твое прибыльное дело, – работаю под прикрытием, чтоб в салоне не рыпался.
– Ну, вот так бы и сразу. А то пятнадцать суток. С батей надо дружить, он тебе и поможет, – хлопает по плечу, а меня морщит от перегарища вперемешку со свежаком. Отойдя на пару шагов, сопровождаю клиента дистанционно.
Тут если вдуматься, то коррупция на лицо. Извращенная слегонца . Упечь папашу в обезьянник, чтобы подкатить к его дочери. Додуматься до такого может только опер. Фееричная романтика с браслетами. Да похер не оставлять же так. Протрезвеет, проведу с ним воспитательную беседу.
К концу поездки у Владленовича размывает все берега. Как долбанутый еж вопит на весь отдел свой матершинный рэп. Вересов, что сегодня на смене в дежурке, криво ухмыляется в ответ на мой парадный прикид и недовольный намордник.
– Александр Викторович, откуда к нам такого талантливого певца занесло, – суется через окошко и повышает голос, перекрикивая очередной вопль, оповещающий все здание, что мы продажные твари и он нас засудит, когда выйдет. Их в подвале уже целый табор и тексты одинаковые. Споются единомышленники.
– Справлял нужду в общественном месте, – кидаю ему стандартную заготовку.
– Понял вас. Выписать гражданину гонорар на законную пятнаху .
Поднимаюсь в свой кабинет. Заняться все равно нечем, так хоть поработаю. Надо отвлечься, а завтра на спокойную голову придумать, как исправить ситуацию.
Не можем же мы из-за такой ерунды расстаться. Я, не сопливая барышня, чтобы обидки свои возносить. Ну послала с горяча. С кем не бывает. Мне по – мужски положено – первым подходить. Тем более, извиняться есть за что.
Мотаю телефон по столу и не решаюсь написать. Только сейчас доходит, что прозвучало как вердикт, не подлежащий обжалованию.
Ты мне не нравишься.
А если и правда так думает. Не случилось взаимного зажигания. Что тогда?
Глова забита всякой дрянью и на дела вообще не стоИт. Пятый раз перечитываю материалы по ограблениям, а на каждой странице только зеленоглазая Киса. Зацепило меня походу осколочным ранением в жизненно важный орган. Прет прям капитально от ее нежной беспомощности.
Мляя… В том то и засада, что все наши единороги какие-то дохлые, не вывозят мою радугу.
Еще как специально натыкаюсь глазами на карамель со вкусом мяты . Словно в насмешку, точно такая же обертка.
Сгребаю яйца в кулак и со стола все папки. Прямым ходом еду к родителям в коттедж. Поживу несколько дней, пока они не вернуться. Да и за Рафом присмотрю.
Этот беспредельщик уже всех выставочных голубей у соседа потаскал. Тот его еще и прикармливает. Да так искренне удивляется, куда пропадают птички, глядя в бесстыжие собачьи глаза. Умеет псина подмазаться, в отличие от меня.
Генеральские понты, в виде загородного поместья, одна из тех вещей, которые напрягают.
В моей жизни три константы. Работа – байки – и полное отсутствие пижонства. Я принципиально не принимаю от бати поблажек, чтоб не зависеть. Он конечно не в восторге, но где-то в глубине души одобряет, когда не пытается, навязать свой авторитет.
Таскаю Рафа по полосе препятствий до седьмого пота, чтоб всю придурь из него вымотать. Да и сам немного отвлекаюсь, сублимируя мозговую активность в труд. Выплескиваю ахинею, что лезет из моей блядской натуры. Вернутся к Лике и показать, как я умею делать приятно, и что это совсем не страшно как ей кажется.
Атакую турник, добивая тридцатку. Полтинник отжимов с хлопком. Пот капает с челки. Глаза ест от соли. Та же жидкость лезет по позвоночнику прямо в трусы.
Раф уложив морду на лапы, с сочувствием смотрит на мои потуги.
– Ну что смотришь. Хреново мне, девушку расстроил. У нас же не так, как у вас. Лизнул, нюхнул и все срослось. У нас двуногих все так заморочено – хер разберешь.
Обтеревшись майкой, сажусь на крыльцо, продолжая беседовать с псом. Рафу через полчаса надоедает, без особой вежливости виляя хвостом, сваливает, теребить голубей . Как опытный ворюга предпочитает, делать это под покровом ночи.
К херам эти страдания. Сплошное дежавю. Опять лезу туда, где мне не рады. Бывшая с таким же аргументом выступала.
Что на службе выкладываюсь – не нравилось. Что протекцией не пользуюсь – не нравилось. Хотела все и сразу. И байк мой, видите ли, не сочетался с ее шпильками. А набегами трахаться еще полгода, после того как вещи вывезла. Ни чего так – устроило.
Выкидываю тошные мысли и захожу в дом, под рев урчащего желудка. Ломаю себе бутеры со сладким чаем, гашу свет на первом этаже и поднимаюсь наверх. Пока матери нет, можно воспользоваться и пожрать в своей комнате, без нотаций про крошки на кровати.
Стоя под душем, как-то самопроизвольно, заостряюсь, представляя Лику. Хороша же девочка. Со всей пошлостью воспроизводится, как натирал ее коленки . Мармеладные губки. Слава богу, хоть под юбку не полез, потом бы уже точно, чинить было нечего.
Член предательски дергается по стойке смирно.
Бля.. ну не передергивать же, как пиздюк малолетний. Делаю воду похолоднее и «лейтенант», под напором, клонит голову перед старшим по званию.
Затянув махру на поясе, верчу ручку на двери, тут же мне под ноги валится белобрысое тельце. По миниатюрности определяю, что это девушка. Когда рюкзак с короткими стуками опорожняется ей на голову, вдупляю цель визита.
Домушник.
Вот это удачно я заехал, переночевать. Четыре папки можно будет к концу недели, сдать в архив.
Мурка шарит по мне как слепая бабка на паперти, прихватывая и стягивая полотенце. Я подохеревши не успеваю подхватить.
Получив контрольный шлепок миниатюрой по лбу, поднимается взглядом вверх, натыкаясь на мой пах. Полувозбужденный член, как раз, на уровне ее глаз. Парик, нависая сверху растрепанным гнездом, мешает разглядеть лицо. Вижу только аппетитные губехи, отрытые в шоке. Обойдясь без скромности, мне есть чем похвастаться. Все согласно пропорции. Сорок четвертый на обуви и двадцать один в трусах.
Позволяю воровке, насладиться зрелищем пару минут. Пусть запомнит, как выглядит мужской агрегат в боеготовности, потому что в женской колонии такими иллюстрациями не балуют.
– Подашь полотенце. А то мне как-то неудобно, – сглазит еще со страху.
Слишком уж внимательно она его разглядывает, как -будто никогда не видела вживую. Девчонка дергается, а я держу за плечи. На домовенка похожа сверху, того и гляди сквозонет в щелку.
И тут она поднимает испуганную мордашку. Как воробушек трепыхается от жесткой хватки. Осмотр и мысленный бунт длится пять секунд.
Лика! Мать твою! бледнеет до голубого оттенка.
Моргаю пару раз, чтобы убедиться, что у меня не глюки..
Ну точно. Звезда моих очей и явно не мириться, прискакала.
Рву свои мифические представления о чистоте и невинности. А дальше, пинком под разноцветный зад, выбиваю из фантазий последнего выжившего единорога. Бракованный эксклюзив мне попался. И такое бывает. Меня уже ничем не удивишь.
Ну еб..Киса..Ты то зачем в эту грязь.
Тут уж правду говорят: Яблочко от яблоньки не далеко падает.
Глава 8
Неохотно поднимаю глаза, чтобы бросится в этот темный омут с головой.
Положение мое слишком незавидно.
До чего же страшно представить, как я сейчас выгляжу. С кучей искусственных волос на голове. И даже не мечтаю, что ему это помешает – меня узнать.
Дрыгаю ногами в воздухе, как схваченный судорогой кузнечик. Пупком посекундно давлюсь в мужской половой орган. И такие в учебниках не рисуют. Бумаги не хватит, чтобы запечатлеть громадину.
Саша смотрит на меня.
Разочаровано? О, Да.
Презрительно? Еще бы.
С холодком? Нееет.
С лютой изморозью. Так смотрят на отброс. Низшая каста – в понимании человеческих иерархий.
Я зажимаюсь, чтобы дать отпор и оттолкнуть. Выходит непроизвольно, в ответ, на его уничтожающий взгляд.
Взгляд мужчины, которого развели и отвергли. Для меня это не сулит ничего хорошего. Я его кинула. Я его обманула. Я его пыталась ограбить.
И… Мамочки!!
Я вижу его член. Все – таки не в лесной общине жила. Процесс мальчик в девочке, хоть отдаленно, но представляю. ЭТОТ монстр, во мне бы, никогда не поместился. Сам вид не отпугивает. Отпугивает XXXL. Щедро же его природа наказала. Какой девушке это понравится. Не мне так уж точно.
Выдыхаю облегченно, что между нами до большего не дошло. И мысленно благодарю высшие силы, что избавили от подобных мучений и неловкости. Ее, за сегодняшний день, итак в избытке.
Его руки сдавливаются гораздо крепче, чем до этого. Жмут, впиваясь , я так подозреваю, в желании переломить мое тело на две неравных части. Вес, во мне, какой – никакой, но есть.
Он держит на слегка вытянутых , не напрягая мышц. Практически кончиками пальцев. Да так сильно, что меня передергивает, как пластмассовую змейку по суставам.
Парик, от резкой встряски, покидает голову. Тем самым избавляя от назойливого зуда. И снова, облегчающий мандраж, прокатывается по коже. Диву даюсь, как теть Зина сутками напролет в нем рассекает.
– Ну, что, добегалась Анжелика Скворцова. Поймана с поличным, на месте преступления. Отпираться бессмысленно, – проговаривает Сашка со всей официальностью в голосе и обнаженным телом.
Мой взор утоплен на бороздках жетона, что висит на его шее. Дата рождения. Группа крови. Вот их я и читаю. Строгий серебряный аксессуар немного отвлекает, от непроизвольного скольжения зрачков вниз.
Отпускает на пол и обходит, нисколько не стыдясь наготы. Я, стекаю, скрючившись на влажном кафеле.
Нет – нет, да поглядываю, на его прокаченную во всех местах фигуру.
Мечтала посмотреть – вот теперь любуйся, на пару впадинок над упругими ягодицами. Укоряю сама себя за недавние желания. Широкие плечи и узкие бедра. Ни дать – ни взять античный герой. Он – то тебя и погубит. Как бы сейчас не хотелось, взреветь белугой.
В тюрьму мне нельзя. А как же мама и Лиза. Куда они пойдут, если Корней заберет у нас квартиру.
– Саш, что ты собираешься делать?
Верчу головой, отмахиваясь от противоестественных желаний, как от пуль, свистящих по мозгам. Он полицейский – Я преступник. Итог наших отношений – железный хештег. Перед глазами проносится небо в клеточку – друзья в полосочку.
– То что положено в таких случаях – допрос, а затем оформление под стражу.
– Можно же по – хорошему разойтись. Я осознала вину и, – подхватываюсь и бегу в спальню, – Верну все, что взяла. Отработаю там….не губи, миленький, – все – таки распускаю нюни. Для большей жалобности прибегая к пенсионерскому сленгу . Падаю пред ним на колени и закрыв ладошками лицо, тонко всхлипываю.
– Лик, что за цирк? Неужели, когда хаты обносила, не понимала, что это – наказуемо – порывисто взлохмачивает волосы. С опаской подмечаю, как в его карих глазах бурлит злоба, – Бляядь! Ты и шесть ограблений. А я – то, серьезно то повелся. Думал, ты аленький цветочек, а на деле – Кунг-фу панда – злой двойник. Как вообще ума хватило ? Зачем со мной мутить начала? Знала же что я при погонах. Или, надеялась, отмажу за то, что дашь ? Нихера, Киса, я принципиальный, взятки не беру.
От таких нелепых слов. У меня, буквально, отвисает челюсть. Как же, так я и поверила. Откуда у простого опера загородный дворец. И ни сколечко не сомневаюсь. Вот, именно, такие продажные служащие и лишают нас, простых смертных, всех надежд на спасение. Толкают совершать преступления. За которые мы же, потом и откупаемся. Замкнутый круг коррупции. С этого все и начинается . Уже и запугивает приумножая мои воровские заслуги.
Сидеть с закрытыми глазами, до конца своих дней, я не могу. Оттопырив мизинчик, подглядываю до тех пор, пока Саша не натянет штаны.
Вроде как, облегченно выдыхаю. Одна опасность исключается. Нападать на меня своим «молотом» правосудия и разоблачая невинность, он, кажется, не собирается. Напускаю в легкие побольше воздуха и решаюсь мало – мальски оправдаться.
– Саш, ты что? Какие шесть ограблений? Я..я только одно, вчера и сегодня ..неудачное. Можно сказать, и не считается. Даже из дома не вынесла, – восклицаю. Гордость дает сил подняться, а не стирать колени, ползая за ним по комнате.
– Детский сад – трусы на лямках, – дополняет ответ ухмылкой и непроницаемой маской.
– Штаны, – зачем – то поправляю, – Они меня заставили, сказали, квартиру отберут, Лизку в подвале будут держать. Я честно – честно один раз. И с тобой … у меня не понарошку.
Бросает на меня недоброжелательный взгляд.
– По горошку блядь, – развязанным матом режет по ушам.
– Что? – только и могу пискнуть.
– К словам не придирайся, говорю. Весь репертуар про зеленых человечков заставляющих совершать преступления. Я слышал и не раз. Сушите сухари, Мадам, поедете на зону.
Как же быстро меняются люди. Стоит один малипусенький раз оступиться и все, нет тебе веры.
Зашквар. Как сказала бы Лизок. ОМГ! Что я могу еще предложить, кроме самой себя. А может прибегнуть…
– Саш, а если я с тобой, ну это…..то самое. Отпустишь?
– Потрахаться что ли? Ты в своем уме? Ах, ну да, приятно познакомиться, леди без комплексов. Догги – стайл? Березка? Глубокий минет? Чем порадуешь ? Колись.
Язык бы твой помыть с мылом. Как говорила бабушка. И с этим человеком я мечтала, попасть в сказку. С этим хамом. Бесстыжим . Наглым.
Стоит, натягивая руками в карманах трико. Хоть бы торс прикрыл. Распутно поигрывает холмиками мускулов на груди и плечах. А во мне борется девичий стыд и обостряющаяся аллергия. Теперь становится понятно, что она у меня не на карамель, а на него и его поцелуи. От одного вида этого мускулистого грубияна, в моем организме начинаются странные температурные явления. Резкое потепление в области живота. Штормовые порывы в груди и обильная влажность конечностей. Антициклон по всем фронтам.
Мне и слово на букву «С» произнести духу не хватит. А он про такие вещи, не стесняясь. Щеки горят, когда представляю его монстра, в данный момент прикрытого серым трикотажем, рядом с моими губами. Еще чего! Ну, уж нет! Я это орудие пыток и близко не подпущу.
Хитренько улыбаюсь, при этом сердце мое сжимается от откровенного разговора. Креплюсь, как хижина в ураган, чтобы не выдать в каком я ужасе и не разлететься в щепки.
– Все, что захочешь, Саш.
Вижу, как он напряженно глотает, будто слова застряли в горле. Похабные, как пить дать. Вожу молнией на куртке вверх – вниз. Он распаляется, как самовар, и со всей своей варварской силищей хлопает дверцу.
– Лика, вот ты шш.. как я мог, не заметить, – Улыбается. Ох, недобро. Ох, недобро. Подпотевшей поясницей чувствую, – А давай, – берет меня на слабо, – Раздевайся. Посмотрю, а потом скажу Да или нет. Рискнешь?
– Рискну. Ты отвернись, а лучше в ванну выйди. Я подготовлю маленький подарочек.
– Я что похож на наивняк?
– Ну что ты . Как видишь в этом, – обвожу замученный кустами спортивный костюм, – Никого не соблазнишь. Пять минут, и я приведу себя в порядок.
Я ..Я до крайности не уверена в своей женской состоятельности. Никогда этим не пользовалась. Видела, как девчонки окучивали спонсоров, чтобы наш танцевальный кружок не прикрыли. Но на практике, все это выглядит гадко. Я сейчас торгую своим телом. Не до такой степени, с нужной мне целью. А конкретно, чтобы он свалил и дал мне возможность, сигануть в коридор.
Что потом?.. это будет потом….Сейчас идея фикс вырваться А дальше, выкручусь как – нибудь.
В зачитанном до дыр романе, он бы уже напал, терзая мой рот страстным поцелуем. Срывая одежду и склоняя в греховном объятии. К чему вот я это представила? Досчитала в уме до пяти и вернулась в бедовую реальность.
Саданув кулаком по косяку, он выходит за дверь, заставляя меня, разочаровано вспыхнуть. Это не то чего я ожидала. Дверь – то совсем не ванную. А, именно, прямоугольный проем закрывается, обрезая путь к желанной свободе, на который я рассчитывала.
Лестничный пролет, на воображаемой карте, помечается красным крестом. Надо искать запасной выход.
Глава 9
И вот куда запропастились мои мозги, когда они так нужны. Так и хочется крикнуть: Ау? Вы где? Порыться в пустых от страха закоулках извилин.
Скворцова, ты тряпка. Собралась быстро в кучу и раскинула двумя процентами в своей голове.
Импровизируй.
Как часто, наши необдуманные поступки, приводят вот именно к таким развязкам. И вроде как, сама дура виновата. Чем я думала, когда соглашалась на кражу? Тут то и к Саше претензий никаких. Не он же меня заставлял. Ну не чист на руку. Мне какое до этого дело.
А вот фигушки. В сию минуту это – то, как раз, и злой рок. Лишиться чести с бесчестным полицейским. Пусть он даже и чертовски симпатичен. Лукавлю, Саша мой типаж на все сто. Вот он – кармический бумеранг. Прилетел не задерживаясь. Это как повертеть перед носом вкусной конфеткой. Стоишь, облизываешься, а как надкусишь, понимаешь, что срок годности истек. Ну или давно уже на прилавке завалялась.
Покрутила ручку двери. Может, Сашка отошел и есть вероятность спуститься так же, как и пришла.
Для уверенности попробовала снова и снова. А затем еще. Заело что ли? Приглядевшись в щелочку, увидела тонкий язычок затвора. Он меня запер. Ясно дело, боится, что сбегу. А я сбегу, пусть даже не сомневается.
От досады кусаю губу, соображая, что мне делать дальше.
Тонкий струящийся тюль, откидывает порывом ветра. Как маячок, указывая путь дальнейшего следования.
Самое противное, что балкон на приличном расстоянии от земли. Что там под ним – не известно. Связать простыни и спуститься как каскадер? Времени не хватит. Надо по быстренькому перелезть через перила, качнуться, сгруппироваться и рухнуть многострадальной попой в кусты .
В теории все гладенько и ровненько. А вот на практике.
Далеко не грациозно и совсем не умело. Переваливаюсь, как мешок с картошкой, цепляясь до боли в косточках за железные прутья. Как назло безукоризненно отшлифованы и довольно толстые.
Спускаю одну ногу, а следом и вторую. С противным скрипом, подпотевшие ладошки, скользят по хромированным стержням. Под тяжестью моего веса, при силе трения, кожа саднит и едва не облазит.
Клонюсь головой вниз, чтобы глянуть, сколько мне лететь до земли. Не рассчитала, так не рассчитала. Там еще огого . Так и ноги переломать недолго. И висеть я не смогу. Все – таки балет, а не легкая атлетика. Эхх, не тот я кружок выбрала в школе. Лучше бы гимнастикой занялась. Па и батман здесь, примерно, как пачка на ринге. Смешно и бесполезно.
С сожалением смотрю на клумбу, засаженную королевскими хризантемами, которые я безбожно помну. На первом этаже зажигается свет. И я вижу, что на клумбе не только безобидные и пушистые цветы, которые наверняка смягчили бы мое падение.
Там еж. Огромный керамический садовый еж.
Кто вообще додумался поставить его сюда? Общепринятый гном, с тележкой и остроконечным колпаком, стоящий рядом – еще хуже. Звездануться копчиком в тележку, или переломать все ребра об иглы. К чему разглагольствовать и то, и то – неприятно.
Болтаюсь в воздухе, вытянувшись во весь рост, практически, до толщины эластичной ленты. Кофта задралась. Штаны съезжают вниз. Держатся только благодаря завязке. Начинаю безумно переживать, чтобы подсушенная резинка у застиранных брюк, не удумала, треснуть от напряжения.
Пятая точка, как-то интуитивно, начинает подрагивать. Самый чувствительный орган. Заранее знает, когда надо предупредить об опасности. Обмираю, услышав заливистый собачий лай. Он приближается, постепенно переходя во внутриутробный, злобный рык.
А потом, в поехавшую штанину, вгрызаются крепкие клыки ретривера. И с чего я взяла, что псина выглядит мило. Она терзает тряпицу, запрыгнув на ежа. Смотрела бы со стороны, хохотала до коликов в животе, еще и на телефон сняла. Мол, поделом, будешь знать, как по чужим домам лазить.
Болтаюсь – то я. И это мои штаны сейчас позорно рвут челюстями и по сантиметру снимают.
Щелк.
Ненадежная завязка лопается – моя попа оголяется во всей красе. Являя миру, задорного котейку, с высунутым языком на трусиках. Пес, захватив добычу, галопом рвется прочь. Куда именно, я разглядеть не могу. Так как болтаюсь на слабеющих пальцах.
Еще немного и свалюсь, напугав ежа, тем самым голым местом. Все как в крылатом афоризме.
Амплитудно раскачиваюсь, подтягиваю силу в своих хиленьких мышцах. Делаю бросок вперед. Закрыв глаза, чтобы не визжать и не привлечь внимания к своему побегу. Срываюсь с перил, лечу.
Ииии…..
Вопреки, моим мало оптимистичным прогнозам, дальше все идет довольно мягко.
Сваливаюсь на колени и локти. Сбив при этом, низом живота, что-то до странности податливое. Еще и ощущения, будто касаешься кожей к коже. Упругой и начисто выбритой.
Ой..
Оно заглушено хрипит. Пошевелив бедрами, наклоняюсь, чтобы отползти повыше и взглянуть. Резкая боль пронзает содранные в кровь колени и уголки локтей. Снова ойкаю и оседаю обратно.
Нелепей ситуации представить, для меня, уже не возможно.
Невольно содрогаюсь, ощутив горячее дыхание в промежности.
Я сижу на его лице?
Практически обнаженной ?
Мама!!
Саша хватается за мою задницу, приподнимая, при этом носом проезжается по наичувствительному месту.
Удушье разом забивает горло. Крапивница, как искры с тлеющих углей, сыпется на кожу. По телу тряска. Волнами, внахлест, обволакивает жаром.
Что это? Анафилактический шок?
Меня сейчас разобьет в припадке?
Замерла, ожидая, что мир вот -вот даст резкий крен и слетит с оси. Завернет землю по диагонали, раскрутит в воздушной трубе, и случится глобальная катастрофа.
И все же она случилась. Секунду назад, на заднем дворе, вот этого треклятого дома. Мне не приснилось, что я возлежу своей девственной плотью, на его губах. А еще грею, внутренней стороной бедер, его уши.
Зубы свело от душераздирающей сцены, развернувшейся перед моими глазами. От смятения и обреченности, так и кажется, что небо разверзнется грозовыми тучами. Ливнем оповестит о начале конца света.
Я мало того, что сбила, опрокинув Сашу на газон. Я со всей пошлостью впечаталась гениталиями, прикрытыми лишь тонким хлопком, ему в подбородок с ямочкой. А самое страшное, я знаю, что это значит. Впрочем, все это случайность. В которую он, вряд ли поверит, после моего щедрого предложения.
Подо мной раздается.
Тихий мат. Затем громкий мат.
Слетаю вперед, прочесывая коленями газон. Снова, адское жжение растекается по содранным участкам. Подняться на ноги, я тоже не могу. Дергаюсь наскоками.
Без всяких сомнений, что я сильно ушибла ногу. Обе ноги. Не остается ничего другого, как сложить ладони лодочкой и уткнуться в них, прижав попу к пяткам. И мне плевать, как с тыльного ракурса, выглядит кот, дразня наблюдателя розовым языком.
Рыдаю, скрючившись, в позе буддийского монаха. Взахлеб. Навзрыд. Причитая о том, в какой момент моя жизнь покатилась под откос.
Полная дикость. Плакать, я хочу, у Саши на руках. Чтобы он успокоил меня и заставил, забыть весь тот стыд, что поглотил с головой. До самой макушки. До кончиков, возможно, даже покрасневших волос.
Сегодняшний день, можно смело называть моим личным хеллоуином. Нескончаемое мракобесие и комедия положений. Я себя очень плохо вела и заслужила, безусловно, лишь одни напасти.
