Текст книги "Укради меня (СИ)"
Автор книги: Анель Ромазова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Глава 33
Месяц спустя…
Пинта. Bar & Grill.
Выбираюсь из салона Яндекс GO, растревожена настолько, насколько это возможно. Бомбиле пришлось, практически уговаривать меня, покинуть душный салон такси.
Причин оказаться здесь – несколько.
Первое.
Землю под зданием, где ютится наш кружок – выкупили. Денег на аренду зала у простых девчонок из пыли и быта, естественно нет.
Маруся, наш педагог по балету, до последнего воевала с местной администрацией, чтобы предоставили место. Как известно, против лома – нет приема. Разве что, закидать пачками или стертыми пуантами. Раз танцевать негде – кружок сворачивает деятельность.
Второе.
Что и подтолкнуло стаю белых лебедей, пуститься во все тяжкие. Девочкам из труппы, страсть как приспичило, спасти меня от депрессии.
Через неделю финальный концерт. Алиса Варыгина, исполняющая партию умирающего лебедя, наблюдая мой печальный вид, решила подстраховаться .
– Скворцову надо напоить и развеселить. Иначе, Маруся отдаст ей главную роль, – так она мотивировала на мероприятие. С натяжкой, но назову его увеселительным.
Бар .
Тут еще одна история. Все коллективно топили за клуб, но я ногами и руками, не говоря уж, про бушующие эмоции, стала поперек.
В Пинте мы с Сашей бывали, пока недолго встречались. Я так истосковалась , что хочу его увидеть. Схожу с ума, как Маргарита по своему Мастеру.
Уже месяц прошел, с тех пор, как я его видела в последний раз. Рана не желает затягиватся. Период заживления будет долгим и болезненным. Вроде тех мазохистов, что делают лезвием незаметные надсечки на бедре. Резану по шву. Тлеет уголек надежды, что при встрече, перестану считать Сашу пределом своих мечтаний.
В этом я наверно лучше его – я не гордая, но и себя больше не стыжусь. Когда тебе изо дня в день стабильно плохо, думаешь что хуже – уже не будет.
Находиться дома – это равносильно увязнуть в непроглядной трясине. Мама, объявив холодную войну – молчит. Старается всячески подчеркнуть, что меня просто не существует .
Может оно и к лучшему. Я бы двинулась, начни она – раздавать свои советы, которые как выяснилось, имеют двойные стандарты.
Береги себя для того, кому можно продать подороже. Далеко не все девочки делают это – спят за деньги. Что – то похожее я и озвучила, за что впала в немилость. Вот где логика у Лидии Михайловны? Кто подскажет?
Хапаю из воздуха возбуждающий адреналин и наполняюсь побуждением – натворить безрассудных дел.
Уже двадцать восемь дней сама по себе. Скоро освобожусь от гнетущего долга перед Рытниковым и тогда, наконец, выдохну. Все как бы решаемо.
Выклянчила у начальства официальную ставку, с таким фиктивным плюсом в зарплате, что мне одобрили кредит в банке на нужную сумму. Теряю часть из получки за вычетом налогов и пенсионных отчислений ( слава богу не приписывают бумагу, на которой напечатан договор). Кое – кто нашел лазейку и сам выписывает премию.
Если точнее, стала брать больше заказов, без участия фирмы. Возникла необходимость, обзавестись собственным инвентарем и записной книжкой.
Человек – самая живучая тварь – приспособится ко всему.
В общем и целом. Все у меня хорошо, и я не ною. Солнце светит всем одинаково, греет по – разному. Путешествуя по жизни, народилась новая черта характера – вечно быть недовольной. Отсюда и скепсис без розовых пузырей.
Ступор в осмыслении собственного прогресса проходит. Уже больше с отчаянностью толкаю массивную деревянную дверь.
Едва делаю шаг внутрь, на меня прет бычара. В спину его подталкивает, не менее, крупный буйвол.
На полном ходу влетаю в эпицентр намечающейся потасовки.
Я влево – они влево. Я вправо – они вправо.
Перед лицом мелькают затрещины. Как борцы сумо расходятся и сходятся, осыпая друг друга непечатным текстом.
Мышиные попискивания, вроде: «Можно я пройду. Пропустите» – теряются где-то между строками глубокой и интеллектуальной беседы
– Да ты чё?
– Я ни чё. А ты чё?
Спор будет долгим. Трудно выяснять ответ на фундаментальный вопрос – Кто из них все – таки – «чё?»
Заканчиваю болтаться прослойкой, между оскотинившимися амбалами и выходом, выжидаю путь для маневра. При этом стараюсь, не попасть в замес. Концентрируюсь на драке и пропускаю вмешательство из вне. Дернув за руку, оттесняют мою нерешительность к стене.
Только когда стынем на полу вздохе, оба понимаем пресловутый эффект неожиданности. Одним толчком воздуха из легких, тону в омуте желания.
– Саша! – всю тоску и недолюбленность, за прошедший месяц, одним его именем выдаю. Каждая буква, произнесенная вслух, для меня не набор бесполезных символов.
Он и я. Я и он.
Оживают из пепла и дыма. На клочке пола под нами формируется необитаемый остров.
Руками его плечи сжимаю в таком шоке. Хотела увидеть, но оказалась абсолютно не готова. Фукус в глазах растекается до расплывчатых кругов.
– Какого дьявола тут забыла?! – металлическим лязгом режет перепонки.
– Вежливо спроси. Как твои дела? – смотрит ровно, игнорируя вопрос. Путаюсь и пугаюсь одновременно. В глазах не ненависть. Безразличие колко вбивается меж ребер. Это еще хуже, чем ненависть.
– Думаешь, броней обросла. Такси вызывай и радуй улыбочками в другом месте. Нам здесь тесно вдвоем, – мрачно предостерегает.
– Не переживай. Поместимся, – хотелось бы звучать тверже, но тело не слушается.
Нарочно протестует. Смягчает голос. Податливо льнет, принимая такое положение, чтобы касаться как можно большей площади его, умопомрачительно торса. Тянемся, как плюс к минусу, на двух противоположно заряженных частицах.
– Деньги дать? – продолжает гнуть свою линию, – Или на педике наварилась? Походу да, раз такая борзая и по ночам шляешься, – в тоне раздражение, а рука на талии сдвигается выше. Укладывается под грудь.
От пронзительно острых токов вылетающих из его ладони, сеется вязкий туман. Я, ни что иное, как его кукла – вуду. Что прикажет, то и делаю.
Слишком концентрируюсь на близком контакте. Касаюсь его щеки кончиками пальцев. Впитываю кофейную горечь из его глаз, и земля, пошатываясь, уходит из – под ног. Саша к этой ласке болезненно неравнодушен, трется с ярым нажимом. Будто с собой борется.
Какой-то частью мозга наблюдаю за происходящим вокруг. Народ в узком коридоре рассасывается. Мы совершенно одни. Как же давно я его не чувствовала, но ничего не забыто. Еще мощнее, еще губительней. Еще сильнее хочу.
– Сань, все уже готовы …те..бя… ждем, – неприятно мелодичный голос раздается со стороны зала.
– Да, Ань, сейчас иду.
Входная дверь хлопает и там стоит, испепеляющий нас глазами – Рытников. Вот же довесок сатаны, следил за мной от самого дома.
Я смотрю на чудо – Зайкину. Саша на горгулью – Костика. Они давят на нас взглядами, расплющивая, как в потайной комнате со сдвигающимися стенами. Неприятное ощущение. В особенности, что и мы с Сашей, аналогично, не настроены мириться.
– Еб..это что еще за бразильское мыло, – Саша рубит саркастичный смешок, – Иди, а то заднеприводный Пэдрос заревнует, – не одобряет мой "выбор". Ну так и мне, его клуша размалеванная, не нравится.
– Не все ли равно? Твоя Хуанита … уже с зеленым платьем, сравнялась по цвету, – округляю глаза и резко толкаю его в грудь.
Гордо и непринужденно ухожу. Девчонки машут, подзывая за столик. Совершенно не удивляюсь, когда Саша захватывает сзади. Последнее слово всегда должно остаться за ним.
– Хочешь потрахаться? Я заплачу, – говорит пошло. Трогает также.
Запах алкоголя в его дыхании едва различим. По телу вьется ядовитый суррогат смущения, ярости и, что совсем неуместно, желания.
Бар наполнен и каждый видит, как он неприкрыто зажимает мою грудь. А другой рукой надавливает на низ живота. То, что у него под ширинкой все в порядке, явственно ощущается.
– Я теперь трахаюсь, исключительно по любви, – упираюсь и стремлюсь локтями, проколоть железо клиновидных мышц на прессе.
– Нее, ты о ней ничего не знаешь. Грязь, Кис. Вот то, что ты любишь.
В меня что, инопланетяне блокиратор вживили?
Даже после гнусных выражений, приходиться осаживать себя и не кинуться – убеждать Сашу в обратном.
Как он еще должен по мне пройтись, чтобы я его возненавидела? А?
Исполнив миссию и испоганив, без того паршивое настроение, уходит к своей компании. Рытников с Пироговым и тремя девицами – за соседним. Дышит в спину. Разряжает патронник из злобных погляделок.
Скажу одно. Этот вечер, определенно, престает быть томным.
Глава 34
Аргентина 5:0 Франция
С разгромным счетом, сборная Аргентины заканчивает матч на экране плазмы и оставляет соперника, месить кулаками газон. Наверно, не так сложно расслабиться, и возможно, даже с интересом понаблюдать, как двадцать два мужика гоняются за куском резины.
Трудно другое, не сдаться и не оглянуться назад. Бороться бессмысленно. Я, итак, безбожно распята в аномальной зоне, где мы не вдвоем. Это форменное издевательство и проверка крепости моих нервов.
– Положила голову ему на плечо, – пересказывает каждое действие за соседним столиком Алиса. Названая мисс Марпл, заменяет мне глаза на затылке, хотя ее об этом никто не просил. Совсем не для этого, я пытаюсь сорок минут, вникнуть в суть игры.
– А Саша что? – вырывается, встревожено и против воли.
– Подожди – подожди… – торопливо цедит и закусывает губу. Разволновавшись, хватаю коктейль и залпом допиваю. Алиса откинувшись на спинку диванчика присматривается и выдыхает, – А нет ..фуф …подумала, что целуются. А он за стаканом потянулся, – коротнув, напряжение отпускает. Берусь за второй стакан, чтобы окончательно добить скованность. Она, накрыв ладонью сверху, не разрешает пригубить, – Тебе нельзя больше пить, – выкрикивает довольно резко.
– Мы же для этого сюда и пришли? – недоумевая, спрашиваю ее.
– Смешивать алкоголь и бывших…. – так и не поделившись последствиями, морщится, вглядываясь через меня, – Плохо, Скворцова, очень плохо, – по искривленной мимике осмысливаю, что за моей спиной, что-то бесконечно неприятное.
Любопытство берет верх. Поворачиваюсь. Огромных усилий стоит держать равнодушие на лице. Лениво скользнув по залу, изображаю крайнюю увлеченность меню над баром. Оно так удобно висит, чуть вправо от столика Сашиной компашки, так что меня довольно сложно заподозрить в слежке. Сердце обрывается, ухая в неизвестность.
Анита – Хуанита, которой я поднакидавшись, точно выдеру все волосы, положив локоток Саше на плечо, заливается смехом гиены. Противным, отлетающим по моему воспаленному мозгу многослойным эхо. Разносится, пробивая отметки всех допустимых частот. Для меня это финальные аккорды, короткой оды нашей с Сашей любви.
Она ему не подходит. Ни темным цветом волос. Ни вульгарным смехом.
Как человек, которого я люблю, может быть счастлив не со мной?
Зачем он это позволяет? Лежать как я на его плече. Чем она лучше? Почему он не ничей?
Мой.
Было бы в идеале, но мы уже история. Грустная. И черт! Такая банальная. Это самое обидное. Ощущать себя легкозаменяемой.
Внутри меня разгорается настоящий скандал. Боюсь, если он прорвется наружу, подобно ядерному грибу, поглотит всех и каждого в этом баре.
Глаза лихорадочно мечутся в поисках выхода из тупика. Три "либо", как табличка на перекрестке. Ни одно мне не импонирует, но выбрать надо.
Либо я, разрыдавшись самым позорнейшим образом, сбегаю отсюда. Тем самым, венчаю подружку Саши победительницей.
Либо, устраиваю душераздирающий скандал, с воплями и нанесением тяжких телесных. По итогу, в принципе, одно и то же.
Либо, с достоинством высиживаю до конца, при этом похоронив себя заживо под камнепадом множества предположений.
Почему она?
Сколько ее вещей в его квартире?
Ведь это я – зацеловывала его ресницы. Это я – обожествляла каждую его частичку. Это я – отдала ему все, что у меня было.
А она?
Чем она заслужила, быть сейчас рядом с ним?
Маскируя обуревающую панику, слишком поспешно разворачиваюсь к девчонкам. Алиса как раз в этот момент подает мне апельсиновый сок. Толкаю ее плечом. Удержав стакан, проливает лишь несколько капель мне на кисть.
Копаюсь в рюкзаке в поисках влажных салфеток и задеваю пальцами острый край блистера от таблеток. Слабительное. Тетя Зина просила меня купить по дороге в круглосуточной аптеке. Отравленная кровь, моментно закипает горьким ядом.
Месть – отрава для отчаявшихся. Мне она по вкусу.
В моем блюде неразделенной любви, именно этой сладкой начинки и не хватает.
Много улыбаться вредно. Зайкиной не помешает, немного расслабиться или расстроиться вместе с ее желудком, который явно не переваривает мое присутствие.
Она скоро Саше на шею запрыгнет, доказывая как у них все чудесно. Ночь у нее намечается чудесная. Да, я плохая. Можно даже сказать – отвратительная, но мне не стыдно.
Бодро подхватываюсь.
– Ты куда ? – интересуется Алиса.
– Фисташки закажу, – испытав безумный прилив адреналина в крови, унимаю мелкую дрожь по позвоночнику.
Пробежавшись глазами по барной карте, делаю свой выбор в пользу говорящего напитка «Стрела Амура».
Жду, пока бармен смешает, а потом отвлекаю его внимание своим заказом и незаметно кидаю две пробивных таблеточки в стакан. Интенсивно размешиваю.
Организм же у всех разный, вдруг с одной не сработает. Благо, что пилюли не из тех твердо спресованых, что долго расстворяются. Шипучки тают, образуя по краям фужера тонкую пенку. Сбиваю их соломинкой. И все. Как ничего и не было.
Немного помявшись, прошу отнести свой «сюрприз» от имени Прокофьева, а так же отметить говорящее название, и подать пойло не ранее чем, через пять минут, после моего ухода.
– Если есть кольцо, можно его в стакан кинуть, – предлагает бармен.
– Не знаю. Меня просили только с напитком помочь, – этого еще не хватало. В голове перегорает последняя вспышка сомнений.
Конечно, будет. Только не кольцо, а ободок унитаза. Анюта проведет восхитительную ночь, корчась в спазмах, но уж точно не в Сашиных объятиях – злорадно подсказывает мое альтер – эго.
– Скажу группе, они что-нибудь романтичное наиграют, – продолжает настаивать инициативный парень. Чтобы не спалиться, делаю знак, что это то, что нужно. Саша перед сексом обожает долгие прелюдии, но получит пшик и жесткий облом.
Возвращаюсь к подругам уже частично удовлетворенной. Хмурю брови и включаюсь в разговор, окружая себя видимостью непринужденности. Вовлечься полностью не успеваю.
Во – первых, приносят мой заказ, то есть бомбу замедленного действия. Зайкина чуть слюной не давится от эмоций, когда официантка ставит перед ней бокал и на ухо поясняет от кого он.
Во – вторых, бармен, перестаравшись, дает музыкантам неправильную информацию. Девушка – солистка в микрофон оповещает весь бар о том, что кому-то светит предложение. Объявляет белый танец, под одноименный кавер Mr. CREDO в ее исполнении.
Решив провернуть свою маленькую пакость, я совсем не рассчитывала на такой размах. И тут же с ужасом представляю. Я только что сыграла Ане на руку.
Зайкина 6 : 0 Лика. Вот таков наш счет.
Ну и что прикажете делать?
Заорать на весь зал?
Пей уже быстрей, и не к столу будет сказано, обоср…
Зайкина пьет. Выцеживает «любовное зелье» за секунду. А вот продолжение настораживает. Сдернув зубами вишенку со шпажки, приглашает Сашу на танец.
Он выдерживает паузу, вместо того чтобы вести даму, что-то говорит Антону Савельеву, своему напарнику по службе. Он единственный из их пятерки кого я знаю. Тот, бросив короткий взгляд в мою сторону, поднимается.
Дальше я не смотрю. Видеть, как Саша и Хуанита путаются в танце – выше крепости моих сосудов. Разрыв аорты тут неизбежен.
Сижу. Еле дышу. Бурлю. Убиваю и расчленяю.
– Можно тебя пригласить? – пролетает над ухом. Тяжело сглатываю и поднимаю глаза на парня. Антон покровительственно сжимает мою ладонь и как бы торопит.
Даю положительный ответ, хотя в душе все полыхает отрицанием. Бездействие же вовсе, палит внутренности синим пламенем . Невольно двигаюсь вслед за ним. Иду как на заклание. Может, даже в обморок грохнусь. Внедрюсь в атмосферу, где Саша с другой. Услышу нежность в его интонациях и упаду замертво.
Как –то я сдулась, что ли.
Инертно позволяю себя обнять и кружить. Танцующих совсем немного. Четыре пары, включая две наших. По тому, как землетрясение увеличивает свою амплитуду, определяю приближение к Саше.
Антон, молча делает реверанс, и непредсказуемо выхватывает Зайкину у Саши из рук. Он без промедления меняет меня, как партнера. Тоскливо оглядываюсь на сводника или пособника договеренности. Зайкина сопротивляется и верещит. Парни согласовано расходятся в разные стороны. Я, откровенно растерявшись, теряю все двигательные навыки. Давлю ладони в рубашку, чтобы не упасть и подстраиваюсь в ритм.
– Поздно смущаться, Киса. Меня этим уже не обманешь, – растянутая хрипотца в Сашином голосе перекрывает даже рев динамиков поблизости.
Силюсь вырваться. Но куда мне. Против Саши, в своих метр шетьдесят пять, я – несчастная полторашка.
Его тело обычным образом выпускает свои феромоны и подавляет мою волю. Проклиная природу, одарившую Сашу особо привлекательным химическим составом, наслаждаюсь. Успокаиваюсь.
Ощущаю, как колышутся мои распущенные волосы от его дыхания. Аритмичного. Неспокойного. Жаркими порывами, опаляющими макушку и висок. Сердце превращается в пульсирующее месиво. Стучит повсюду и передает дрожь. В пальцы. Колени. В каждый участок, что соприкасается с ним.
– Чего ты хочешь? – раздаюсь возмущенным шелестом и торможу возбужденный всхлип.
– Того же, что и ты, – произносит с улыбкой только на губах, в его зрачках плескается атлантический шторм то ли похоти, то ли злобы. Горит неразличимыми эмоциями ослепительно ярко. Накрывает и зарождает во мне, ту же бурю. Прошелся по моей шее, а после резко сжал подбородок и запрокинул мою голову.
– А как же…– вопрос так и остается незавершенным.
Саша целует. С пылкостью и беспощадно. Он достоин моего презрения, но вместо этого, выворачивает, всего лишь одним поцелуем, весь бурлящий поток удовольствия. Затягивает между нами временные петли и откидывает в прошлое. Алгоритмично отключаюсь от внешнего мира и погружаюсь в разноцветные грезы.
Мне плевать, что Аня, и в особенности Костик, все видят. Ничего хорошего это не сулит. Плевать. Выкраду у неба несколько минут. Дальше будь, что будет.
Глава 35
Сегодня солнце зашло за тучи,
Сегодня волны бьют так больно,
Я видел, как умирала надежда Ямайки – Моя душа плачет.
Зачем ты стучишь в мои барабаны,
Зачем ты танцуешь под мои барабаны,
Зачем ты поешь мою песню? Мне и так больно.
Какая боль, какая боль: Аргентина – Ямайка 5:0.
Какая боль, какая боль: Аргентина – Ямайка 5:0.
( Чайф – Аргентина – Ямайка 5:0)
Все случается слишком быстро. Поцелуй за поцелуем, и я лишаюсь всех возможностей одуматься.
Саша целенаправленно ведет меня по узкому коридору к местам общего пользования. Гасит мелкие проблески здравомыслия, вдавливая в стену и напористо накачивая грехом через губы.
Треугольник вершиной вверх. Рядом другой вершиной вниз. Определяю, да и то смазано, как мы вваливаемся в женскую уборную.
Усадив меня на полку между раковинами , еще активней принимается разрушать протесты.
Восковой фигуркой расплываюсь от ладоней, что так проворно заползают под края шелковой майки-разлетайки.
Несколько томительных секунд и убрав преграду, нежно накрывает мою грудь. Дразня и пощипывая, тревожит набухший сосок. Мой стон замешивается в его рычание. Грубо экзальтированно распускает ласки по телу. Оно и радо поддаваться. Как он трогает , как бурно дышит в промежутках – все воспринимается с восторгом. Млею от водопада жгучих поцелуев. Они льются по горлу. Скапливаются на ложбинке. Обхватываю его щеки и поднимаю его лицо, снова пускаю языки в безумно эротический пляс.
– Проверь кабинки и дверь .. вдруг, кто войдет, – шепчу, чуть отстранившись.
Не были бы мы одни , издавая то количество стонов, уже давно рассекретились.
Воздух между нами продолжает вскипать. Дать Саше отойти, трудновыполнимо. Сознание двоится, как и его облик. Морок, захватив мой мозг, порабощает полностью. Именно поэтому, мелко подрагиваю и ожидаю. Растираю колени, чтобы сдержаться и не ринуться навстречу.
Хочу его. Соскучилась.
Убедившись, что никого нет, поворачивает задвижку и закрывает нас.
Кто – то бы еще повернул тумблерок в моей голове и зажег лампочку. Этого не случается, там беспросветное желание.
– Сашечка мой, – взрываюсь, едва снова попадаю в облако его окрепчавшего аромата. Он принимается за тонкий ремешок на моих джинсах. Расстегнув, делает то, же со своими штанами.
– Без слов, Лика, просто трахнемся, – отрубает убийственно жестко.
Достает из кармана ленту презервативов. Я еще глубоко одурманена и словно, ото сна отойти не могу. Соображаю не четко.
Что он говорит? Что делает?
Раньше мы защитой не пользовались. Я пила таблетки, и Саша прекрасно знает, как я отношусь к залету.
Что изменилось?
Меня отпускает. Все изменилось. Нас полярно раскидало по разным полюсам.
Я – плюс. Он – минус.
По правде говоря, это дикость. Саша же наверняка думает, что я еще с кем-то кроме него.
Становится погано. Вот так, в одно мгновение. Мое вранье паразитическим образом, размножается и сжирает волшебство.
Наш безупречный роман, раньше виделся восхождением. А на самом деле, стал точкой отсчета в то место, где в чудеса уже не верят.
Зачем я идеализирую? Разочаровываться намного хуже. Лучше смотреть на вещи с ясностью.
Я Сашину жизнь превращала в праздник – он своим скотским поведением все похерил.
Мы достойны друг друга и недостойны одновременно.
Воспоминания, потеряв краски, становятся выцветшими черно-белыми фото, бьют в грудь наотмашь.
Невыразимо больно. И не от Сашиных слов и действий, а от того, что сначала все идеально сложилось. Затем, также идеально ровно сломалось на две половины.
Мне эти муки. Для Саши я не знаю, какое значение имела наша нереальная любовь.
Чего еще можно ожидать?
Мы по грязному трахнемся в туалете. Он выйдет, дернув молнию на ширинке, даже не посмотрев на меня. Сядет за свой столик и продолжит развлекать Анечку. Я поправлю одежду и последую его примеру.
– Саш, не надо ..я не хочу здесь..не хочу так, – бью за себя кулаками. Стискиваю его рубашку и отпихиваю от себя, когда хочет навалиться и поломать мое сопротивление.
Я больше не прошу уважения, я его жду. И нет меня в числе тех женщин, что прощают измены и терпят.
– У тебя с головой все в порядке ? Че блядь за гребаный биполярный синдром. Спецом же в бар заявилась, – Саша обескуражен яростным отпором. Не ожидал, а мне становится легче дышать. Обе его руки теперь лежат по бокам от моих бедер. Он все еще близко, но магическое поле значительно ослабло.
– Да, но не для этого, – правдиво вскрываюсь.
– А для чего? Хотя, мне похую, можешь не отвечать.
Саша вдруг становится категорично отстраненным. Меня выносит в ту же параллель. Себе – то пусть не врет.
– Было бы безразлично, мы бы здесь не оказались. Это не я пытаюсь зажать тебя в каждом углу, – вывожу на откровенный разговор.
– Кис, ты что-то путаешь. У меня всего лишь на тебя стоит. Поверь, к чувствам это не имеет ни какого отношения, – высекает с мрачностью карающих небес. Смотрю в его карие глаза и чувствую, что опять немного теряю связь и последовательность. Потому что, нельзя быть красивым таким.
– Уходи! – ни сколько не горю желанием, сделать просьбу полегче и добавить " Мне надо, побыть одной" Не уйдет – я поплыву и рухну камнем на дно, в своих же глазах, между прочим.
Саша, с чувством превосходсва и королевским бесстрастием, осматривает меня с ног до головы.
– На, возьми. Педрило подаришь, чтоб не плодился, – кидает мне на колени упаковку Durex XXL, с дополнительной смазкой для увеличения чувствительности.
Выругалась так, что у самой уши начинают гореть. Саша хмыкает, щелкая засов.
– Себе забери! – кидаю ему вслед, – Нарядишь своего мамонта, для брачных игр с крольчихой.
Оглядывается с ехидной полуулыбкой. Меня заполняет гнев от мерзости и пошлости. Он не исключение из правил, он его яркий пример. Как всегда вышел сухим из воды, и отпираться не стал.
Мое воображение еще хуже реальности. Распалюсь так, что готова, разнести зеркала, которые хранят наше отражения.
Открываю кран и отмываю губы. Стереть любое напоминание, вот что движет. Мотает меня в эмоциональном лабиринте – будь здоров. До блеклой темноты перед глазами.
Если б Саша предложил поехать к нему – я бы поехала. Логики в этом, нет ни какой, но мне сейчас не до нее. Как ни старайся, вытравить заразу из – под кожи традиционной терапией, не получится. Всерьез задумываюсь, полистать сайты с экстросенсорикой.
Остудиться, до приемлемых децибелов спокойствия не успеваю. В дверях восстает Зайкина, точь в точь – Немезида ( богиня возмездия) . Подпихивает сползающую сумочку на плечо.
Свирепо раздувающиеся крылья носа Хуниты, более чем яркий признак того, что сборная команда Аргентины перешла в наступление.
Этот ее взгляд…
Брр. Мороз по коже. Будет вершить правосудие?
– Дай пройти, – очень нелюбезно толкаю ее. Дернув подбородком, остается на месте, загораживая проход.
– Вот и встретились, Лика, – начинает двигаться в мою сторону, тесня к раковинам. Краткими подергиваниями, неприкрыто намекает на махач. Сантиметров на двадцать выше меня. Килограмм на десять тяжелее. Оцениваю параметры и трусливо отхожу. Да ну нет! Она же меня в лепешку раскатает. – Смотрю и думаю. Что наш звездный капитан в тебе нашел.
Нервно хмыкнув, думаю, что мы ничем не отличаемся от мужиков. Те тоже любят помериться членами. Вот прям один в один. Поди так же в туалете встречаются.
Жаль , что Аня не мужик, я бы ей так по яйцам залупенила. По холодной свирепости и пренебрежению, они у нее имеются. Я таким свойством похвастаться не могу.
– То, чего в тебе нет, – высказываюсь дерзко.
Дура я беспросветная. Беги, Скворцова, пока тебе раннюю лопецию не соорудили. Будешь потом, отовариваться париками оптом на рынке .
– И чего же? Глянь – ка, – аккуратно подправляет контур губ перед зеркалом, – Видишь разницу? Мне тебя даже жалко. Ты жалкая. Где яркая помада? Тинт для бровей, тоже не используешь. Хочешь, я тебя накрашу?
Зайкина выкладывает из косметички тюбики. Ловит те, что раскатываются. Нездоровый ажиотаж вокруг приблуд для боевого раскраса, как – то настораживает. Она еще и поясняет, что и куда наносить.
Мне двадцать. Я, пока что, за естественность. Бог миловал, и в перманентных ухищрениях я не нуждаюсь.
– Это ж надо быть такой курицей самовлюбленной, – мыслю вслух. Улыбаюсь от уха до уха.
Разворачиваюсь, чтобы дистанцироваться от этой, психически зацикленной на макияже, особы.
Саша врун, каких поискать. Всегда кормил байками, что его дико прет от моей натуральности. А у этой и автозагар на всякий пожарный завалялся. Опасается неровно загореть под лучами страсти Прокофьева?
– Что сказала? – переспрашивает и хватает когтистыми щупальцами за запястье.
– Сказала, что ты тупая и скучная. Отцепись.
Совсем не слышит и кивает своим мыслям – самоутвердиться за мой счет.
– Вот и повеселимся, – отработанным рывком, кидает к себе. Пережимает шею сгибом локтя и часть плеча. Я не то, что сбежать, пошевелиться не в силах, – Не вырывайся. Я – КМС по вольной борьбе. Удушающий захват – моя короночка. Хрустну чего – нибудь не то, потом всю жизнь по массажистам бегать и таблетки горстями жрать, – вроде как успокаивает.
– Совсем долбанутая?
– Почему же? М?Проведу мастер-класс бывшей Сашиной подружке. Станешь красивой до ужаса, – вообще не напрягаясь тем, что держит меня, берет с полки жидкую помаду.
– Шизанутая стерва!! – запаниковав не на шутку, перехожу на ор.
– Временный татуаж. Три дня точно продержится, на себе проверено, – угрожающе просветляет, мою необразованность.
Много чего могу наговорить ей, но неотрывно слежу и отстраняюсь. Приходится балансировать, рискуя нарваться на «украшение».
Зайкина уже почти заносит броско пурпурный наконечник, чтоб развозюкать мне на поллица, и разрисовать как клоуна.
И тут в тишине, ее кишечник разносится воем и попыхчиванием. Аннушку крутит пополам . Пальцы разжимаются , колпачок выпадает.
– Ай –я -яй! – звонко взвизгивает. Препугавшись, как бы не растерять по дороге всю желчь, прихватывает живот и уматывает в кабинку.
Меня, также скрючивши, пробивает на оглушительный ржач.
– Что, Ань, стрелами Амура дно вышибло, – загадываю ей загадку, задыхаясь от смеха.
– Это ты! Сука выйду, уроюююю, – доносится болезненным плачем из-под дощатой половинки.
– О! Это будет еще не скоро. Слабилен форте двойное облегчение, – надо бы взять процент, за скрытую рекламу.
Как вовремя подоспело, иначе ходить бы мне в племени брошенных дур, как папуас, с росписью на физиономии. А я оказывается крутая и продуманная сучка. Воу!
Выхожу в коридор и запутавшись в мечтах, где я прикапываю обезвоженное тело Зайкиной в ближайшем лесочке, сталкиваюсь лицом к лицу с Костиком и Пироговым.
У меня только один вопрос.
Дойду сегодня до столика?
Или от заката и до рассвета буду отбиваться, а потом выползу под утренние лучи. Вся измученная и в крови. Закурю и поплетусь по сонному городу, волоча за собой топор.
– Рытников, ты блин как спам. Вечно пространство засоряешь, – гавкнув грубость, рулю мимо. Вся из себя.
Зазвездившись, про тревогу и не вспоминаю. Костик пьяный в умат, но ему это не мешает качаться и перекрывать путь.
Вот же козлячий выродок. И Пирог, с аналогичной родословной, тут как тут. Они с Зайкиной сговорились что ли? Она выбыла, предварительно пасанув меня Костику? От перестановки слагаемых, сумма не меняется.
Пэдро + Хуанита vs Лика.
Как не перемешивай, я все равно выпаду в осадок.
Надежда провести вечер, рефлексируя над трупиками чувств, трансформируется в образ знойной мулатки . Воображаемо проносит табличку с результатом игры перед глазами. Чмокнув на прощание воздушный поцелуй – удаляется. Подозреваю, что перевес не в мою сторону.
10 : 0
Фонбет бы точно не вложился в мой бренд.
Заталкивают, извивающуюся меня, в потайной карман между стен, предварительно зажав рот и перекрыв кислород.
– Вадик, тащи ее в подсобку, – тычет указательным пальцем в дверь напротив.
– Костелло, не прокатит. Ромео в зале и его друганы. По рожам видно, что они ментозавры. Повяжут, Кость. Давай, блядь здесь и на словах, – уговаривает Мистер Адекватность. Костику – то совсем пьяным угаром мозги расплющило.
Ночь убойного кутежа, превращается в бой жизни и смерти. И я не утрирую. Костик настроен весьма решительно. Пока что, все как всегда. А вот что будет дальше, даже самой интересно.
