Текст книги "Сломай меня, если захочешь (СИ)"

Автор книги: Анель Ромазова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 26

– Суд приговорил, признать виновным, Лютаева Макара Станиславовича в совершении преступления, предусмотренными статьей 111 УК РФ. И назначить наказание, в виде лишения свободы, сроком два года и три месяца, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Судья монотонно зачитывал приговор, не выражая ни капли эмоции. Кроме адвоката и прокурора в зале никого не было. Я запретил родителям и друзьям появляться на заседании. Мне это не к чему.

Отец навестил, еще в КПЗ, странный вышел разговор. Неожиданный, думал будет рвать и метать. Но нет.

– Ну, что, сынок, слово свое сдержу, отмазывать не стану – это вместо приветствия.

– Я знаю пап, сам этого не хочу.

– Твое счастье, что Эльдар выжил. Овощ конечно, но живой – мерно постукивает пальцами по столу, наблюдая за мной.

– Жаль – с равнодушным видом говорю я. Хотя внутри все кипит.

Помотал головой, прищелкнув языком. Понимает, если вмешается, закончу начатое. Добью тварь.

– Теперь точно помощи не жди. Идиот, ты Макар, если бы он умер, ты бы сел надолго и на условия содержания я бы влиять не мог. А так, отдохнешь без приключений, остынешь. Интернет, телефон, отдельные апартаменты. Далеко не люкс, но это сам постарался. Учебу закончишь дистанционно, я договорюсь. Ну и стартапы свои, по удаленке сможешь курировать.

– Значит в курсе – даже не удивляет осведомленность, скорее реакция.

– Я в курсе всего, в том числе и про любовь твою неземную – хмыкнул – Я тебя даже понимаю, за что Эльдара ликвидировал. Как такое стерпеть, а с твоим характером взрывным, совсем не выполнимо. Только голову надо включать. Есть же разные способы уничтожить, при этом самому не пострадать.

– Ты мне сейчас что, на киллера намекаешь?

– Нет Макар, я про легальные способы. Такие ублюдки без денег и власти ничего не могут.

– Да пап, ты прям доктор зло.

– Не ерничай! Ну что, мадам твоя, дождется с зоны?

– Мы расстались – в который раз поражаюсь, насколько больно это звучит.

– Во как, а по слухам все серьезно было – как то риторически и с сочувствием в голосе, говорит он.

– Врут слухи. У меня серьезно, а у нее…. скорее нет

– Ну дело молодое, горячее, наладится

– Нет пап, сломали мы друг друга – очень много откровений за одну встречу, пора завязывать думаю я.

– Ладно, Макар, у тебя сейчас куча свободного времени. Разберешься, кто прав, кто виноват.

– Давай бать, не в твоем стиле, эти душевные разговоры – он махнул рукой, разворачиваясь к выходу – Тебе про Соню, Кэд растрепал

– НУ да, из второго оболтуса слова не вытянешь.

– Перед мамой извинись за меня.

– Мы с ней не разговариваем, обиделась, что отказался тебя выкупать. Так что пока не вернешься, и слова не скажет – с какой-то грустью смотрит на меня и произносит – Иногда кажется, что в нашей семье, только я с головой дружу.

– Тебе не кажется – с кривой улыбкой на губах говорю я, подтверждая его слова. Снова махнул рукой и ушел.

Замок в камере щелкнул, полностью отрезая от внешнего мира, оставляя меня наедине со своими демонами.

Днем проще, заставляю себя погрузиться в дела. Вникаю детально в любой процесс, только так возможно держать в узде эмоции. А по ночам вскрываю себе сознание. Истязаю до кровавых трещин душу. Моя вина, ее ложь, все перемешалось. Ядовитой субстанцией расползается по крови. Вою от своей одержимости быть рядом. Чувствовать себя в ее теле. Вытрахивать всю злость и тоску, пока не полегчает.

Хоть и косвенно, но я был виноват в том, что произошло с Соней. Если бы не закинулся тогда наркотой, мог мыслить трезво, ничего не случилось. Пока я, как тупое ничтожество сидел в випе, абсолютно не соображая, что вокруг происходит. Отморозки, во главе с Эльдаром, издевались над моей малышечкой. Зверею от этих мыслей, все внутренности ломит, от желания добить эту мразь. Сбиваю в кровь кулаки, долбя каменную стену.

Я тогда ушел в отрыв, на зло отцу. Первую неделю бухали, устраивали гонки, драки и телки. Грязно, дико, на грани. В тот вечер как-то приелось, захотелось новенького. Эльдар предложил, я не отказался, хотя не увлекался этим ни до, ни после. Ничего не помню.

Очнулся в участке, отец орал так, что уши закладывало. Еле соображал, о чем он. На следующий день, самолет до Берлина. Кэд рассказывал, что меня взяли в ВИПЕ, валялся на диване в полном ауте. Эльдар с дружками свалил, оставив меня разгребать. Бармен видел нас за одним столиком, остальных не опознали. Крупные купюры имеют свойство стирать память. Отец запретил касаться этой темы. Ни фамилию не назвал, ничего. Единственное я знал, что он позаботился о ее семье, купил квартиру и устроил в университет. Я не задавал вопросов. Устраивало.

А теперь зная, к чему это привело, не мог успокоиться. Жгло меня изнутри. Фатальное стечение обстоятельств. Не понимаю, как эту правду ей выдать, как самому с ней жить, как объяснить ее ложь.

По факту все честно. Я ее сломал, она меня уничтожила. На этом конец.

Только все еще пересматриваю сотню раз видео с выпускного бала, ставлю на паузу увеличивая изображение. Касаюсь холодного стекла и под пальцами ее губы. Завидую Заевскому, люто, бешено. Что касается ее тела, волос, ощущает ноздрями ее запах. Хочу на его место. Вместо него. С ней.

Все понимаю, нам нельзя. Не простим друг друга. Не примем, только как это телу объяснить, вытравить из себя.

– любить тебя хочу … долго

– и я …. Долго

Не получится, бемби, сгорели мы дотла. Мы с тобой теперь никто…..

Глава 27

Прошло полтора года…

– Сонечка, ну может сегодня? Ты обещала подумать?

– Саш, у меня планы на вечер. Давай в пятницу, хорошо.

– Тогда, в кино или кафе, а можем все сразу. Ну, есть вариант и получше, ко мне. Я сам суши делаю, еще круче чем в рестике, по особому рецепту.

– Так Канавкин, тормози, наглеешь уже, или кино или вообще, нет.

– Сонь, нет, нет, я согласен. Сначала кино, а потом может передумаешь – закатываю глаза, отрицательно мотая головой.

– Не передумаю, это не свидание. По дружбе соглашаюсь.

Погрустнел, вздохнул.

– Ну ладно, хоть так.

Канавкин Александр Викторович – высокий, худощавый, брюнет в очках. Симпатичный, перспективный, спокойный. В целом, абсолютно идеальный кандидат, в потенциальные мужья, по меркам моей мамы. Начал ухаживать почти сразу, как я восемь месяцев назад устроилась на работу, в аналитический отдел. Работа полностью устраивает, немного больше чем я ожидала. Отличный коллектив. Начальство строгое, но не жмется на премии и если выполнять все добросовестно и в сроки, то никаких трений не возникает. А не с первым, ни со вторым, у меня нет проблем. К тому же, начальник отдела за мной ухаживает, так что поблажки и бонусы обеспечены. Не пользуюсь, чтобы не давать ложную надежду.

– Да, милый – Канавкин напрягся, превратившись в одно сплошное ухо, когда у меня звонит телефон.

– Конечно помню, в шесть заберу тебя и поедем.

– Нет, Родя, раньше не могу. Я работаю. К тому же твоя группа тренируется в шесть – Родька звонил напомнить про секцию, как и обещала записала его на футбол. Тренировки были щадящими, учитывая восстановительный период. Не смотря на это, он был доволен, как бобер. Сегодня уже третий раз звонил, напомнить и так, каждую среду и четверг.

Канавкин расслабился, делая вид, что изучает документы на моем столе. Не суть, что вверх ногами. Как только кладу трубку спрашивает:

– Хочешь я с вами схожу, отвезу, привезу.

– Саш, не начинай. Кино в пятницу и ничего больше.

– Соня, ну ты мне очень нравишься, разве не видно – не хочу так, но его признание прозвучала жалко, как то капризно.

– Я еще очень не скоро буду готова к отношениям. И буду ли вообще? Так что не трать время. Вон Алиса, шикарная же девчонка, и ты ей симпатичен, попробуй.

– Гордеева, ты меня сейчас, как-то очень грубо отшила. Но не надейся, в кино все равно пойдем – поджала губы, удрученно вздохнув.

Доработала до пяти и поехала домой. Нужно успеть к шести добраться до клуба, иначе мелюзга меня с потрохами съест.

– Сончоус, чего так долго, не дай бог опоздаем – беру у него спортивную сумку.

– Родь, у нас полчаса успеем – клуб недалеко, всего две остановки – Ты что туда наложил?

– Форму и мяч.

– Какой мяч? Я думала там свой?

– Там свой, а у меня трофейный, Макар подарил – имя резануло под ребрами, заставляя сердце замереть – Хочу пацанам из команды показать, обзавидуются

– Ну, он же не знаменитость?

– Эх, Сонька, да он же в нашем клубе тренировался. Его команда в таких матчах участвовала. Я кстати, уже со всеми парнями из его команды знаком. Макар там самый крутой был, пока не уехал

– Быстро. Ты вроде месяц тренируешься, а уже такие знакомства.

– А чего тянуть, жизнь она короткая – иногда удивляюсь, его мудрости. Не по детски как-то – А вы из-за чего расстались, а то мне мама запретила спрашивать, но уже времени много прошло. Можно же?

– А ты почему такой любопытный? – лохмачу его волосы, стараясь избежать ответа.

– Ну Сонь, он тебя бросил или ты его?

– Никто никого не бросал, просто расстались

– Ясно, значит не расскажешь ничего?

– Неа – Родька видит мое печальное лицо, берет за руку и заглядывает в глаза.

– Не грусти, Сончоус, ему лучше тебя не найти.

– Ага, иди уже, заберу в семь тридцать – умчался, даже не дослушав.

Наверно уже нашел. Интересно, где Макар, чем занимается. Кого любит, хрипло называя по имени. Забыла ли я его, нет. Научилась жить с тоской, воспоминаньями. Вставать утром. На работу идти. Заниматься Родей, раз в неделю посещать школу современного танца, общаться с людьми. А по ночам сжиматься на кровати, мечтая поскорей уснуть. Я тосковала по нему. Болела им. И выздоровление не спешило наступать. Сменив острые муки, на глухую боль в душе и горечь, что черной смолой заволокла все внутри.

Пока доучивалась, думала, с ума сойду. С маниакальной настойчивостью истязая себя. Погрузилась в учебу с головой, что бы ни минуты, ни секунды не думать. Получалось ли. Нет. С Тимом и Кэдом больше приветствия мы не перекинулись и словом. Наблюдали, пресекая каждого кто пытался, как-то оскорбить меня. В этом тоже была своеобразная пытка, потому что он не отпускал, оберегал. Не сам, но все же. Я вернула деньги. Отдала Тимофею, как только решился залоговый вопрос, с просьбой передать Макару. А на следующий день узнала, что кредит закрыт. Вот так вот.

Отец уехал в родной город и подал на развод. Один раз заикнулся, что не мешало бы квартиру поделить, напомнила ему про побои и о том, что заявление еще не поздно подать. Исчез, как его и не было. И нам хорошо втроем, спокойно, стабильно. Я подрабатывала в магазине. А потом устроилась на фирму. И все наладилось. Только куда себя деть, от пустоты зияющей огромной дырой, где-то под кожей, глубоко внутри.

В пятницу вечером сходили в кино с Сашей. Он милый, хороший, но не тот. Он не Макар. Я даже согласилась на кафе. Саша старается понравиться, даже слишком. Я улыбаюсь. Слушаю.

– Сонь, как тебе идея?

– а… да, отлично – отрываюсь от созерцания солонки, понимая что прослушала всю его историю.

– Серьезно, тогда поехали скорей, покажу свой… набор ножей.

– Э… куда… нет, я домой – подрываюсь

– Расслабься, я пошутил. Совсем скучно? – сканирует меня глазами из под очков.

– Нет, Саш, прости. Я рассеянная, отвлекаюсь постоянно.

– Ладно, не оправдывайся. Сонь, у нас вообще без шансов?

– Да Саш, я не готова. Давай друзьями?

– Офигеть!!! Я с тобой спать хочу, так что про дружбу забудь.

– Хорошо, я поеду.

– Такси вызвать?

– Спасибо, сама справлюсь.

Грустно кивает, соглашаясь. Говорить больше не о чем. Ухожу. На улице вздрагиваю, словно от касания. Оборачиваюсь, растеряно озираясь по сторонам. Никого. Совсем спятила.

В понедельник сухо здороваемся с Александром Викторовичем, поправил меня когда Сашей назвала. Вип статус утерян. Так лучше. И когда смотрит начальственно тоже. С нетерпением дорабатываю до конца дня. И несусь в школу танцев. Что бы почувствовать себя живой, хоть на пару часов. Раствориться в музыке, избавляясь от себя.

Сегодня мы вдвоем с Аней. Музыка плавная, грустим, выплескивая в резкие взмахи все эмоции. Сдерживаем, что бы потом рвануться, переплетаясь. Затем с частой амплитудой раскачиваемся, вторя, движениям друг друга. То приближаясь, то отдаляясь.

– Ань, беги я закрою

– Хорошо, Соня, а то капец, времени в обрез – подбегает, целуя в щеку – Давай красотка, увидимся через неделю.

Улыбаюсь, провожая ее взглядом. Яркая, с розовыми волосами. Легкая. Подружились сразу. Она интересная, много путешествует, не обременяя себя заботами. Поэтому слушать Аню одно удовольствие, захватывает, погружая меня в другую жизнь. Мне незнакомую, но увлекательную до чертиков.

Скидываю спортивные трико, запуская руку в спортивную сумку. Нащупываю футболку. Его. Макара. Достаю, прижимая к лицу. Запах почти выветрился. Но я его остро чувствую. Опускаюсь на пол, прижимая к себе. Минутку, одну не больше. Как будто рядом.

Закрываю кабинет, отдаю ключ, перекидываясь с охранником парой фраз про погоду. Спускаюсь по ступенькам. Три. Два. Один. Выдох…

Сердце пропускает удар, сжимается и запускается заново, с адской скоростью разнося кровь по венам. Кожа покрывается мурашками, заставляя дрожать.

– Привет, бемби, скучала….

Глава 28

– Макар, сыночек, я чуть с ума не сошла. За это время, знаешь сколько у меня седых волос прибавилось – мама прижалась, грозя удушить в своих объятиях.

– А то я думаю, куда ты столько денег с карты уходит, а это все на салоны спускается. Здравствуй, Макар, ну что с мозгами порядок? Или зря, тебе УДО организовал.

– И тебе, отец, не хворать. Там видно будет, пока все ровно.

– Ира, да выпусти его, уже пусть в душ сходит и поест. Чего тискаешь, как сосунка, он мужик бывлый, уже жизнь повидал – отец ржет.

– Стас, как ты можешь, ребенок такое пережил. Хочешь, что бы я с тобой еще полгода не разговаривала.

– Это вряд ли. Два раза так фортануть не может – подначивает ее, но смотрит с любовью.

Они вообще разные, отец большой, местами грубоватый и крайне скупой на эмоции мужик. Мама же маленькая и эмоциональная. Но любят друг друга. Отцу нравится ее поддразнивать, смотреть как распаляется, потом хватает ее в охапку, она сразу успокаивается.

– Мам, мне правда в душ, и поесть а потом к Тиму и Кэду. Меня пока водитель вез, весь телефон оборвали.

– Но, мы же столько не виделись, я думала расскажешь, поделишься, как тебе пришлось тяжело – чувствую себя ребенком, которому в школе портфелем настучали по башке, ботаном если точнее. А совсем не зеком, который еще утром заправлял шконку.

– Ирка, ты серьезно думаешь, что этот детина, будет с тобой делиться подробностями тюремных будней – отец как всегда в точку. Видит, как задрожали ее губы – О нет, не начинай, марш на кухню проверь, все ли готово.

Мама уходит изредка всхлипывая.

– Спасибо, пап.

– А теперь серьезно. Все в порядке

– Да, бать.

– Отлично, я тебе офис присмотрел с оборудованием и прочим, штат сам наберешь, оплачивать тоже сам. Видел финансовую статистику, впечатлен.

Вот так сразу к делу.

– Не обидишься, что с компанией не буду помогать. Преемственность, все дела

– Нет, я на покой не собираюсь, а на тебя посмотреть интересно. С футболом что?

– В свободное от работы время.

– Одобряю. Так, тему с отсидкой закрыли. Уяснил урок?

– Вполне, теперь понял, что есть что терять.

– Дуй в душ. Запах такой, как от псины мокрой.

Прохожусь нарочно, еще ближе к нему.

– Так ведь, не на курорте ж был – смеется, пытаясь схватить за ухо и выпроводить.

Кэд заезжает за мной, едем к Тиму на квартиру.

Сидим пьем пиво. Кэд с остервенением выпытывает подробности невольной жизни.

– Кэд, угомонись уже, я и забыл что такой приставучий.

– Мак, ну у меня нет знакомых зеков, ты единственный – звонок его телефона спасает от новой порции странных вопросов. Кэд берет трубку и уходит в другую комнату.

– Ты ее давно видел? – спрашиваю у Тима, понимает о ком идет речь.

– Давно Мак – придирчиво осматривает меня.

– Что знаешь? – я транслирую полное спокойствие, иначе информации не жди.

– Живет там же, работает на фирме, есть название и адрес – все еще думает выдавать мне инфу или нет.

– Скинешь?

– Мак, уверен? Что хочешь начать? – Тим и все то ты знаешь.

– Не знаю, поговорить хочу, но сначала надо понять, есть у нее кто – то или нет. Если да, то мешать не буду – хотя внутри тошно было, от мысли что Соня встречается к кем-то, не отпускало желание владеть ей безраздельно.

Страсти поутихли, впуская голос разума, понял что надо все точки расставить. Еще надеялся, сильно, что это не конец. Получится исправить то, что мы натворили. Я с горяча, она по глупости. Осмыслил все, избавляясь от шлака, что она это сделала ради денег. Но почему? вопрос оставался открытым. Не был уверен, что сможет принять мою правду, о том что случилось ней. Много НО, вот только попытаться стоило. Я сейчас это понимал, как никогда.

– Дело твое. Наверно это правильно. Адрес скину. И еще Мак, давай в этот раз по-взрослому, без истерик.

Хмыкаю, постараюсь, конечно но не факт.

– Ну что детки, порезвимся – Кэд врывается, плюхаясь на диван – предлагаю отметить в более интересном месте.

– Я пас, на мне УДО и отца не хочу подводить – я сразу сдаю позиции.

– Че, на поводок посадил? – Кэд не подкалывает, просто спрашивает суть ситуации.

– Нет, у нас что-то вроде перемирия, а вы дерзайте.

– Тим ты как? – переключается ни Тима

– Нет, у меня встреча.

– Да ну Вас нахрен, все настроение испортили.

Переглянулись с Тимом и в один голос:

– Аркадий, ну не злись – подорвался хватая ключи от машины.

– Идиоты!!!

Кэд ушел, бурча под нос, как он нас ненавидит.

– Домой? – после паузы спросил Тим

– Да

– А когда к Гордеевой поедешь?

– Завтра, надо еще речь подготовить.

– Когда тебя замели, я на квартиру заезжал вещи забрать. Она под дверью сидела, скорчившись, тебя ждала.

Внутри все вздернулось сжимаясь

– Про тюрьму сказал?

– Нет, соврал что ты уехал. Переживала сильно и футболку твою сперла, думала я не вижу.

– Наивная, не знает, что у тебя глаза на затылке.

В душе трепыхнулась, увеличиваясь в размерах надежда, и тут же затихла это было полтора года назад, все могло поменяться.

На следующий день пробил в интернете график работы. И поехал. Остановился подальше, пока наблюдая.

Соня вышла на улицу и остановилась возле парковки. Сжирал ее глазами. Нихрена не остыло. Также хочу. Еще больше. Волосы подстригла. Дерзкая такая, с каре до плеч. В платье, которое все ее фигуру как на ладони показывает, ноги с**кА идеальные. Полный рот слюны. Вспоминаю, как сжимал, как раскрывалась для меня. Поворачивается к двери и улыбается. У меня сосуды лопаются по телу от напряжения, когда вижу, что к ней на встречу движется очкарик. Б**ть только не садись к нему, не смей. Садится. Еду за ними. Кино мать твою. Этот джентльмен хренов, ей дверь открывает и за талию придерживает. Уже вижу, как ломаю палец за пальцем, которые прикасаются к ней. Соня убирает руку. Молодец бемби, потому что контроль почти на нуле. Жду до конца сеанса. Скриплю зубами, когда наблюдаю, как очкарик ее в кафешку тащит. Опять жду. Было дикое желание, зайти туда и разложить все по полочкам. Нельзя, УДО и типа крепкие нервы мешают.

Соня выходит одна. Ждет такси. Этот олень очкастый, ее даже домой не отвез, о чем думает. Темнеет уже. Вдруг что случится. Следую за такси, провожая до дома.

Все выходные мучаюсь вопросом Что делать? К концу второго дня понимаю, что мне абсолютно плевать, есть у них отношения или нет. Потому что ни с кем, кроме меня она не будет. Я эгоист, собственник, ревнивец. Но я ее люблю. И класть я хотел, на все нельзя и прочее. Буду лежать как пес, возле двери, пока не примет меня. Украду, наручниками к себе прикую, никуда не денется. Насильно мил не будешь. Да хер то там. Буду трахать, пока сил не останется на сопротивление. От рыцаря во мне только… да ни черта у меня нет от рыцаря. Так что Софья получите, распишитесь

История Макара и Сони близка к развязке. И без комментариев, очень тяжело ориентироваться, насколько Вам было интересно. Люблю каждого читателя и жду обратную связь.

Глава 29

Понедельник 17:00

Кто сказал, что терпение не мой конек. Жду же. Выходит. Одна. Выдохнул. Еду за ней до школы танцев. Не бросила. Радует, что для себя что-то делает.

Терпение лопается, жду пять минут, и иду следом. Интересуюсь у охраны, куда двигаться дальше. Вру, что хочу записаться. Приветливо так, проходите третий кабинет. А документы проверить не судьба. Теперь бемби сюда только под моим присмотром. У них тут вообще проходной двор зеков пускают. С одержимостью сталкера выслеживаю свою добычу. Наблюдаю за танцем через приоткрытую дверь. Танцует в паре с какой-то девчонкой. Не замечаю ее. Только Соню вижу. Меня накрывает с головой восхищением. Грациозная, гибкая. Красота в чистом виде. Нет в этом пошлости, как и в моем восхищении. Восторг от искусства, которое творится прямо на глазах.

Отхожу в сторону, когда ее партнерша уходит. И снова наблюдаю. Как сидит с моей футболкой, лаская тканью лицо. Мне больно от этого. Плохо ей так же.

Ухожу на улицу, давая себе время собраться с мыслями. А потом….

– Привет, бемби я соскучился

Вижу, как с космической скоростью сменяются эмоции на ее лице. Удивление, облегчение, злость, обида и голод. Смотрит на меня, как на призрак не веря своим глазам. Поворачивается и уходит. Шаг. Еще. Еще.

Я не шевелюсь, давая возможность подумать. Разворачивается и несется ко мне. Близко. Дышу ей снова. Бьет по лицу. Сильно. Потом начинает молотить кулаками по груди, всхлипывая

– Ты сволочь!!! Ненавижу тебя, ненавижу.

А я стою одуревший от близости, касается меня, хорошо как. Сжимаю, притягивая ближе. Затихает. Мечусь глазами по ее лицу.

– Родная моя, малышечка – шепчу ей.

Смотрит непонимающе, в шоке еще. Убираю слезы, что капельками стекают по щекам. И целую. Крепко. Сдерживаюсь. Секунда. Две. Соня отмирает, впиваясь руками в затылок притягивая ближе. Б**ть я как жил без этого все время. Съедаем друг друга. Хаос. Огонь. Буря. Сжимаю ее до хруста, вдавливаю в себя. Язык внутри исследует, бьется. Почти кусаю. Так жадно, так мало.

Резкий хлопок сбоку. Отрываемся. Оба шальные. Поворачиваю голову, парнишка скейт уронил. Во время ты. А то поцелуем бы дело не кончилось.

– Макар, пусти – Соня отрывается, пытаясь уйти.

– Сонь, нам поговорить надо – удерживаю ее за руку. Глазами умоляю.

– Макар, я не игрушка. Хочу выкину, хочу обратно возьму – с такой обидой и болью в голосе произносит. У меня сердце сжимается, разбрасывая ядерные всполохи.

– Сонь, не повторяй моих ошибок, выслушай.

– Говори – закусывает губы, но перестает вырываться.

– Не здесь, поехали ко мне – глаза закатила.

– Макар, если мы поедем к тебе, то разговором дело не кончится – врать бессмысленно, оба знаем.

– Ну тогда, после, поговорим – фыркает

– А если, Я НЕ ХОЧУ – нажимает на последнюю фразу. В глазах огонь зажигается.

– А ты не хочешь? Ну же бемби, только честно – мне важно услышать это.

– Сам знаешь – уже полушепотом, знакомым до боли движением теребит пояс на юбке.

– Вслух Соня

– Хочу тебя. Доволен?!

– Очень, поехали – думал взбрыкнет, уйдет, оставив меня терзаться.

Обходит машину и садится. Стою в немом восторге от ее смелости. Всегда удивляет.

В машине искрит от напряжения. Соня поминутно облизывает губы, отвлекает. У меня даже ладони вспотели. Чем ближе к цели, тем острее. В лифте расходимся, становясь напротив. Гуляю по ней глазами. Подмечаю, как ноги скрестила. Как ремешок теребит на сумочке. На меня не смотрит. Вижу, как тело мурашками покрывается, соски проступают через блузку. У меня итак под брюками апокалипсис. Еще немного и ширинка разлетится к херам.

Электронный замок на двери впускает в квартиру. Щелчок. Притискиваю к стене, коленом раздвигая ноги. Дергаю полы блузки, отрывая пуговицы. Стягиваю кружевной лифчик вниз, обнажая грудь. Присасываюсь, кусаю, обвожу языком вершинки. Другую сжимаю рукой. Рычу. Соня стонет громко. Лаская пальцами волосы, царапает. Стягиваю штаны, позволяя прикоснуться к себе. За грудиной громыхает, жаром обливает. Задираю юбку, стягиваю, рву трусики. Касаюсь промежности, течет по моим пальцам, горячая вжимается в мою ладонь. Не могу больше. Хватаю за попу, приподнимаю и насаживаю на себя. В нее. Глубоко. До упора. Крик как музыка оглушает, стирает сдержанность. Долблюсь рывками. Сильно жадно. Соня бьется в конвульсиях от удовольствия. Хочу резко выдернуть, уже на грани сжимает ногами, заставляя остаться внутри.

– Во мне… до конца… можно… хочу

Почти не слышу. Кончаю, разлетаясь на атомы. Спускаю в нее. Ох**вая от удовольствия. Прижимаюсь губами к шее. Пять…. Десять…

Восстанавливаем дыхание. Медленно опускаю Соню. Стоит, опираясь на стену. Натягиваю штаны и несу на руках на кровать. Ложусь рядом лицом к лицу.

– Макар, что теперь будет – шепчет, прижимаясь лицом.

– Сонь, я тебя люблю, не могу без тебя – выдыхаю ей в губы. Так легко становится от этого признания.

Молчит, вглядываясь, а потом выдает:

– Макар, я тогда побоялась тебе рассказать. Я сначала обиделась, потом все так быстро и с каждым денем, все страшнее тебя потерять было. Глупо наверно врать, чтобы не потерять, и в конце потерять из-за того что врала. Мне самой плохо было. Ненавидела себя. Но и Аллу подставить не могла. Она мне денег заняла, а когда узнала для чего, вообще забирать отказалась. И пришлось дорабатывать смены. А тебя я сначала наказать этим хотела, ну что секс за деньги самолюбие уязвить. Я их вернуть собиралась потом. Я тебя люблю. Очень. И не знаю. Если бы сказала, то нас никогда не случилось.

– Наверно, Сонь, я сейчас не знаю, как бы воспринял все это. Не сержусь больше. Забыли.

Отмираю, осознавая, каким идиотом был, что не выслушал раньше. Столько времени потеряли.